Гидротранспордер

Даниил Мантуров

Гидротранспордер

Книга Арахнаила

Алекс посмотрел на спящую девушку, поджавшую от холода ноги и накрыл её лежащим рядом пледом. Прикоснулся рукой к коротким, по-мальчишески стриженным волосам, стараясь почувствовать нарастающее желание. Ничего. Присел на корточки и, приглушив свет от налобного фонаря, всмотрелся в знакомые черты. Скоро они будут вместе. Только он об этом уже не узнаёт. Не почувствует нежность прикосновения и жара страсти, холода ссор и теплоты примирения.

«Чёртово предсказание", – подумал Алекс и сжал зубы. Подростком он гордился собственной участью – жертвенный агнец, творящий историю. В двадцать пять завистливо поглядывал на женившихся членов общины и свободно живущих ровесников, а в тридцать готов был послать всех к чёрту. Страх скорой смерти постепенно выселил гордость. Зависть стала злостью: «Почему я? Ради чего?». Отдать своё тело монстру, который станет мужем той, что сейчас спала перед ним. Знает ли она о собственном предназначении? На последний вопрос Алекс не нашёл ответ, хотя и был всегда рядом. Следил за ней в детстве, томно вздыхал в юности и вскоре почувствовал равнодушие. Любил другую, тайно встречался, осквернив свой девственный сосуд страстью порока. Так бы сказал вождь. Мракобесие и отвага – так называл своё племя Алекс. Сегодня он выяснит правду. Ответ должен быть в книге Арахнаила.

О том, что фолиант у Даны Алекс узнал от приятеля таможенника. Иной раз Алексу казалось, что весь город жил одной целью – вырастить Дану и отдать её Змею. Две жертвы ради спасения всего человечества: он и она, выгнанные из рая собственной жизни. Разве можно в такое поверить, листая соцсети. Представив свой пост на Реддите: «Что делать, если ты выращен жертвой древнему богу и не желаешь трахать принцессу?», он усмехнулся и достал и кармана джинсов полный шприц. Осталось найти книгу Арахнаила. Борец со Змеем не станет лгать.

Быстрым движением Алекс воткнул в плечо Даны иглу и надавил на поршень. Девушка открыла глаза. Алекс отпрянул. Дилер обещал быстрый приход и небольшую побочку – полный релакс. Резким движением Алекс прибавил свет налобного фонаря. Надо действовать быстро. Спросить пока не отключилась, прочесть и свалить с любимой подальше от этого проклятого места.

Дана вздрогнула. Находясь на грани сна и реальности, она старалась спрятаться от яркого света, пыталась отстраниться, но тело не слушалось. Хотела подняться, оттолкнуть то, что причиняло невыносимую боль.

– Что задумал Арахнаил? – раздался тихий, но отчётливый голос.

Собрав последние силы, Дана подползла к краю дивана, посмотрела вниз на повисшие в облаке отблесков грубые смуглые мужские руки и носки треккинговых ботинок. Она слышала размытый знакомый запах, на котором не могла сосредоточиться.

– Иди на хрен, – ответила Дана, раздувая от гнева ноздри.

– Стерва, – пожал плечами Алекс, поднялся и принялся крушить дом. Он дал ей шанс всё изменить.

Наткнувшись на бронированные двери, он выругался. Оставив Дану без наблюденья, он выпал из её жизни. Зачем и почему девчонке понадобился сейф он не знал, был уверен – книга точно в нём. Вернувшись в машину, Алекс нашёл топор и бил им по всему, что попадалось на глаза. Трижды ударил по броне, скорее от злости. Затем сполз по стене и просидел так несколько минут. «Надо действовать по-другому», – подумал он и, разбив напоследок стекло в двери, ведущей на задний двор, прыгнул в машину.

***

Каждая попытка Даны вскочить с дивана в гостиной вдавливала ее в подушки. Она чувствовала, как проваливается в пропасть, но сопротивлялась, хватаясь за остатки сознания. Слышала, как незнакомец поднялся и прошелся по комнате, но ничего не могла разобрать. С вечера в доме не горели лампы. Луна, затянутая тучами, блекло растеклась по осеннему небу. Лишь острый свет фонаря незнакомца, все еще блуждал по дому. Дана вздрагивала от грохота, который доносился отовсюду разом. На мгновение дом затихал и снова наполнялся звоном осколков, пока тишина не завладела им полностью.

Дана очнулась резко, словно кто-то щелкнул рубильником. Села и попыталась понять, что же произошло. Уже забрезжил рассвет и сумрак прорезали первые робкие лучи. За окном выл ветер. Ледяные потоки пронзали тело и растворялись в глубине дома. Сон, все еще липкий и тягучий, не отпускал, отчего тело била мелкая дрожь. Нервы окончательно сдали. Она чувствовала, что может сломаться, рассыпаться на черепки. Сложно сохранять себя, когда мир катится к черту. Слишком многое она узнала и с трудом принимала новое знание.

Последние события пронеслись в голове вырванной кинолентой. Смуглые руки, исчерченные жилами, вновь возникли перед глазами. Такие она видела у индейцев, живших за городом закрытой общиной. Резервация была запретной территорией, но сами индейцы, с которыми Дана часто встречалась, постоянно посещали город. Одетые в джинсовую робу мужчины, с непременными косами, смотрели исподлобья, говорили быстро и резко. Женщины в длинных юбках с бахромой лоскутов ехидно щурились и держались надменно.

Каждая встреча заканчивалась ночным кошмаром, в котором дневные ощущения обретали плоть и тянули Дану в небольшую пещеру, где индеец в цветастой накидке бил в кожаный бубен. Воздух становился тяжелым, пламя небольшого костра взмывало к низкому потолку, камни сочились мутной водой с пряным запахом степных трав. Страх взрывался в груди. Дана кричала и просыпалась. По долгу пыталась согреться, избавиться от липкого ужаса, сочащегося холодным потом. «Запах!» – остановила она неприятные воспоминания. Так пах незнакомец, тонкий, едва уловимый запах кожи, усиленный мрачностью гор.

Все казалось иллюзией. Возбужденный мозг не отличал явь ото сна. И только вещи разбросанные по дому молчаливо кричали: индеец был в доме, рылся в вещах, говорил с ней.

Голова кружилась, плечо саднило, и Дана прикоснулась пальцами к больному месту – небольшая припухлость. Вывернув руку она сжала от злости зубы. Красная точка с небольшим ореолом – место укола. «Индеец что-то вколол, но зачем? – подумала она и вскочила, словно надеясь застать его в доме, запнулась за лежащий на полу альбом и упала, уткнувшись в фотографию с отпечатком треккингового ботинка. Единственное фото счастливого детства: мама, папа и она с рыжими конопушками на бледной коже. Жалость сменил гнев. Индеец не просто проник в дом, он копался в ее жизни.

«Нет. Зачем ему это? Скинул семейный альбом со столика, когда подошел к дивану?» – размышляла она разглядывая обломки безделушек, ставших дорогими после смерти родителей.

Дана поднялась с холодного пола и, аккуратно отодвигая ногой вещи, прошла в спальню. Незнакомец выбросил вещи из шкафа, сорвал покрывало, вспорол подушки. Он что-то искал, методично переворачивая дом. Дана задвинула раздвижную дверь и посмотрела на себя в большое зеркало. Миловидное личико, достаточно молодое для своего возраста. Не смотря на то, что на горизонте маячила тридцатка, Дана все еще чувствовала себя подростком: носила рванные джинсы, растянутые свитера, закрывающие мальчишескую фигуру и красила короткие волосы в розовый цвет. «Внешнее состояние должно отражать внутреннее», – говорила она себе, понимая, что юношеский пыл скоро иссякнет, оставив послевкусие недостигнутых целей.

Кухня встретила хозяйку относительным порядком: открытые дверцы навесных шкафчиков и выдвинутые ящики столов с целой посудой. Дверь черного входа светила раскуроченным замком и выбитым стеклом, а роллета мастерской были исцарапаны чем-то острым. Глубокие борозды шли снизу-вверх. Незнакомец безрезультатно пытался выломать бронированные подвижные пластины, способные выдержать мощный взрыв.

Дана рассмеялась, нервно и наигранно. «Очередной мудак решил завладеть силиконовыми шлюшками», – произнесла она в слух, а затем прислонила ладонь к скрытой панели биометрического замка. Пока жужжал привод ставней и включалось освещение, она не дышала и выдохнула увидев в углу продолговатой комнаты без окон двух реалистичных кукол, выполненных в человеческий рост. В сумраке, да и при свете дня, их легко путали с людьми и только подойдя поближе замечали отсутствие мимики. Роботизированные жрицы любви не улыбались, растягивали круглый рот, разработанный для одной только цели и хлопали большущими ресницами – искусственные спутницы жизни удобные во всех отношениях.

До недавнего времени Дана, востребованный проектировщик-эргономист (нянька андроподобных роботов), с переменным успехом обучала вагины на ножках подмываться и более-менее внятным ответам. Если первое Дана понимала, таскать в ванную пятидесяти килограммовую дуру после каждого траха, то еще удовольствие, то запрос на «поболтать» вызывал кривую усмешку. Для чего им речь?

Пресытившиеся одиночки ждали от андроидных потаскушек не только реальных ощущений, но и разговоров о вечном. «Зачем? – задавалась она данным вопросом каждый раз, садясь за написание кода или расчёты биомеханики. – Разве имитация может быть лучше живого общения?»

Все было ложью, даже ее собственные терзания. В глубине души Дана знала – куклы круче рандомного ковбоя. Они не выносили мозг. Все решалось настройками, тапаньем бегунка на «вкл» или «выкл». Такая себе электронная душонка с пультом.

С куклами было проще и вместе с тем пресно. Поэтому Дана выбиралась время от времени в какой-нибудь городок покрупнее, развлекалась и уползала обратно к молчаливым подругам.

Жила вдали от чужих глаз и лишних вопросов. Никто не донимал разговорами о свадьбе. Некому. Одна во всем мире, в окружении двух образов чьего-то счастья. Изредка тоска все же сжимала сердце и ныла старушечьим голосом о детях, но Дана гнала ее прочь. Голубые окна гаджетов бросали к ногам все, что было изобретено человечеством и Дана серфила по цифровым копиям или посыла все к чертям и срывалась в недельный отпуск. Благо, доход позволял. Так было неделю назад.

Сейчас же перед ней стояла невыполнимая задача, выисканная больным извращенцем в старых фантастических романах – оживить Франкенштейнов, дать им душу, реальную душу. Ей даже всучили одну из них, упакованную в бутыль из горного хрусталя, и отправили вон.

Отбросив воспоминания, Дана вернулась к реальности. Индейцу захотелось развлечься или продать потаскушек. За одну такую мисс запросто можно получить тысяч сто. «Сучонок искал ключ, пытался взломать мастерскую – вслух рассуждала она. – Фотографии рассыпал случайно, но Арахнаил! Откуда этот ублюдок мог знать об Арахнаиле?» Этот вопрос мучал больше всего. Дана сама лишь вчера узнала о повелителе Изнараила, будь проклято ее любопытство.

Она проверила сейф: манускрипт, треклятая бутыль и образцы пыли из параллельного мира были на месте. «Неужели индеец охотился за ними», – на мгновение подумала Дана, но тут же отогнала глупую мысль. Закрыв сейф и мастерскую, она вернулась на кухню. Включила кофеварку и взяла в руку телефон, собираясь вызвать полицию. Затем отложила и посмотрела в окно на сверкающие горные пики.

Что она скажет? Офицер, ко мне в дом проник индеец. Хотел украсть шаловливых подружек и спросил про Арахнаила. Знаете этого чувака? Нет. Неудивительно, он неместный. Из параллельного мира. Вчера нашла его манускрипт, а ночью хер из резервации интересовался планами писателя. Психушка минимум. И это еще не считая бутыли с беглой душой.

От такой информации надо защищать. Спрашивать у людей заранее, хотят ли они знать, что мир иллюзия, красивая коробка с плесневелыми конфетами. Её не спросили. Просто вывали информацию. Купили отличным предложением.

Оффер доставили почтой, хотя она, в свете последних событий, не удивилась бы и сове, которая больше вписывалась в привычную картину мира. Все же пресловутый Поттер жил среди нас. В лощеном конверте лежал билет в Объединенные Арабские Эмираты, лестный отзыв о ее предыдущих заслугах и шестизначная цифра возможной зарплаты. «Международный комитет контроля климата» («МККК») предлагал престижную работу.

Дана согласилась не раздумывая. Шанс сделать что-то действительно важное выпадает всего один раз: утихомирить смерч, спасти от проливных дождей, избавить от засухи. Жизнь обретет смысл. К тому прилагался приятный бонус: бизнес-класс в самолёте, лимузин, роскошные апартаменты в самой высокой башне.

По приезде с ней разговаривал не эйчар, как это обычно бывало, а мистер Граерс – главный человек в «МККК». Не в меру ушастый мужчина, напоминал Дане старую английскую аристократию, сошедшую с обложки средневековой книги. Говорил он сбивчиво, перескакивая с мысли на мысль. Отчего Дана сразу потеряла суть. Она сдерживала зевоту и, не поворачивая головы, пыталась оглядеть кабинет. Старая потертая мебель не вязалась с роскошью Дубая, а приглушенный свет и тяжелые портьеры, защищающие о палящего солнца, напоминали логово вампира.

Из всего сумбура Дана выхватила только пару фраз: «куклы с её апгрейтом прекрасны», «большая зарплата», «неограниченное количество времени и финансов на исследования». Граерс обещал ввести в курс дела позже, но Дане не терпелось. Тогда старикан всучил ей ключи от комнаты, объяснив, что это архив.

– Даю вам две недели на отдых, пока не созвали Совет. Найдете чем себя занять? Апартаменты, ресторан, СПА и прочие радости бренного мира для работников нашей компании абсолютно бесплатны. На все, что постирается за пределами башни есть карта. Найдете ее в номере. Развлекайтесь!

– Постараюсь, – кивнула Дана.

Нагулявшись по жарким улицам, она прошвырнулась по торговому центру Ибн Батута. Впав в экзистенциальный экстаз от увиденного, замерла перед китайским кораблем и приходила в себя, любуясь мозаикой в кофейне. Посетила Мадинат Джинейра и еще множество интересных мест. Предалась релаксу в местном СПА, ощущая, как тает под опытными руками массажистки.

Ночной Дубай слепил огнями и качался на тихих волнах удовольствия, бил ритмом закрытых клубов и не спал круглые сутки. Дана флиртовала с американцем, потом французом и итальянцем. Жизнь превратилась в колесо встреч и расставаний. Поцелуи без обязательств, объятья и комплементы наскучили слишком быстро.

Контраст размеренной жизни за городом с драйвом большого города лишал ее сил. На восьмой день Дана проснулась разбитой, позавтракала в ресторане с такими же тяжелыми как у Граерса портьерами, побывала в СПА, но это не помогло. Привыкший к работе мозг требовал действий. Дана натянула привычные джинсы, футболку и принялась разбираться с архивом.

Она ожидала увидеть сводки и аналитику, климат требовал анализа, но столкнулась с учетными книгами. Вникнув в нескончаемые строчки, она присвистнула: одна тысяча тридцатый год, тысяча двести семнадцатый и вплоть до нашего времени.

Вот только записи больше походили на бухгалтерский баланс. Числа перемещались между столбцами. В шапке колонок значились души и даты. «Причем здесь климат?» – не понимала Дана.

«Типичные работорговцы, – сделала она вывод, закрыв очередной гроссбух. – Наверняка хотят взлететь на последних трендах соскребания дегтя с темного прошлого. Найти родственников и выплатить компенсации». В представленной документации было много неясностей. Рабы перемещались между «Землей» и «Изнараилом». Причем в Изнараил отправляли сотнями, а возвращались единицы. «И где этот чёртов Изнараил?» – терзалась она, пытаясь отыскать в памяти уроки географии. Последний казался Дане островом, что было в принципе логично, если предположить, что «Земля» – материк. Она достала из кармана смартфон и вызвала виртуального помощника «Алину».

– Где находится Изнараил? – спросила Дана.

Помощник подвис и выдал:

– Информация не найдена.

Меняя запрос, она около часа пытала Алину, но так и не выяснила ничего вразумительного. Тогда Дана направилась к Граерсу. Вломилась в кабинет без предварительных договорённостей. Постучала для приличия и толкнула массивные двери.

Граерс сидел за столом и бил по клавишам ноутбука, казавшемся лишним на дубовом антикварном столе. Здесь бы гармонично смотрелась чернильница с серебристым пером и крафтовая, слегка сероватая бумага, украшенная вензелями.

– Добрый день! Я не совсем понимаю свои задачи? – начала она с порога. – Хотелось бы избавиться от недоразумений. Расставить точки над i. Я могла бы поработать с цифрами, выявить зависимости, доработать алгоритмы оценки климата, но в учетных книгах перемещения рабов, боюсь, не разбираюсь, не смогу вам помочь. Да и последняя моя деятельность, на которую вы обратили внимание на собеседовании, никак не вяжется с дождями и засухами.

– Уже нагулялись? – спросил Греаерс, кивнув вместо приветствия и прикусил нижнюю губу. – Впрочем, я не удивлен. Всё со временем приедается. Человек держится не за праздники, его окутывает рутина. Приземляет, заставляет работать, даже если финансы позволяют беспросветно кутить. Впрочем, оставим. «МККК» – это фикция. Возможно, кто-то у нас занимается данной проблемой для прикрытия основной деятельности, но.

– Во что вы пытаетесь меня втянуть? Изнараила не существует. Я проверяла, – с усмешкой ответила Дана. – Уходите от налогов? Я ничего не смыслю в финансах.

– Нет, что вы. Никаких финансовых махинаций. Лиге нужны настойчивые и амбициозные. Мы привлекаем лучших из лучших. Начну по порядку. Земля – это то место, где мы свами сейчас находимся, – объяснял он так, словно перед ним стояла мартышка. – Изнараил расположен в параллельном мире. Правильнее даже сказать на стыке двух миров. Многие наши…

Граерс замолчал. Он никак не мог подобрать слово.

– Люди. Многие люди последовали за Арахнаилом, добровольно ушли в Изнараил. Разочаровались и захотели вернуться. Вот здесь и начинаются наши проблемы. Нехватка тел достигла колоссальных размеров.

– Контрабанда органов, торговля телами? – свела Дана брови и приоткрыла от возмущения рот.

– Молодость – ярость, – улыбнулся в ответ Граерс, отчего и так узкие глаза закрылись морщинистыми веками.

Он нагнулся и достал из ящика стола два небольших сосуда, выточенных из хрусталя.

– Торговлю? Возможно, в отдаленном будущем, но не сейчас. На данный момент нас интересует производство. Есть обязательства, которые необходимо выполнить. «МККК» по большей части Лига, управляющая Изнараилом. Контролируем те самые перемещения. Мы с вами, солнце, состоим из мыслеобраза и мяса. Мировая культура и каждая религия носится с первым, мы же утверждаем обратное. Дух без тела – ничто. По крайней мере здесь, на Земле, прочем, как и в Саду Изнараила. Особенно в Саду Изнараила. Без тела, там просто нечем заняться, – многозначительно улыбнулся Граерс и продолжил. – Хотя кого я обманываю, с удовольствием сам бывал там время от времени, но переезжать, нет, – замахал он руками. – Как вы уже выяснили, в Изнараил ушли многие. Как здесь не вспомнить анекдот про туризм и эмиграцию. Да, что я все на словах. Сейчас сами увидите. У меня в руках один из желающих вернуться и пустой бутыль. Внешне они нечем не различимы, по полный еле заметно вибрирует. В нем спрятан мыслеобраз. Как видите, состояние последнего не способствует активному проживанию среди нас. Этой душе не хватает тела.

– Душе? – закашляла Дана. – Вы представительство ада?

– Отнюдь. Хотя вокруг нашей деятельности рождено не мало легенд. Поверьте, я ужасный рассказчик. Вы спросили о задачах, я вам скажу кратко. Вот это, – приподнял он бутыль, – надо вживить в ваших куколок.

– Вазу? – поджала Дана губы.

– Мы называем данный сосуд бутыль. Желательно не путаться в терминологии. Вскоре вы и без меня все поймете. Мыслеобраз, – продолжил Граерс и, нажав на кнопку селектора, заговорил на неизвестном ей языке.

В кабинет вошла девушка-мулатка в черном платье и переднике.

– Представьтесь? – предложил ей Граерс, вновь перейдя на английский.

Девушка рассказала, что зовут ее Сурия, работает горничной.

– Подойди ко мне, Сурия, – подозвал Граерс девушку.

Он встал из-за стола, оказавшись выше горничной на две головы, и резко схватив последнюю, поднес к губам девушки бутыль. Сурия начала задыхаться. Тело пошло конвульсиями. Из рта горничной потянулась мутная слизь и скрылась в бутыли. Сурия упала на пол и затихла.

– Прекратите! – закричала Дана.

– Прошу спокойствия, – невозмутимо ответил Граерс.

Он взял со стола еще один бутыль и, подойдя к упавшей девушке, прислонил его к посиневшим губам. Из сосуда вывалился прозрачный бесформенный ком и скрылся во рту у Сурии. Тело встрепенулось, кожа порозовела, и девушка, увидев Граерса, вскочила на ноги. Встала в оборонительную позу и закачалась. Немного освоившись, закрутила головой, пытаясь оценить ситуацию, задержалась на Дане и бросилась к окну. Запутавшись в плотных шторах, Сурия рухнула на пол.

– Какого хрена, Граерс! – закричала девушка, потом замерла, разглядывая собственную грудь и прошипела. – Девка? Хочешь меня трахнуть ублюдок.

Сурия поднялась, отдернула шторы, уставилась в окно обомлела.

– Где мы?

– Успокойся, Йерс. Эта девушка вызвалась нам помочь. Она найдет тело каждому, – говорил Граерс, наступая на Сурию.

– Опять в бутыль? Нет. Я лучше буду местной потаскушкой. Хочешь меня?

Горничная принялась задирать юбку и фривольно качать плечами, отчего небольшие груди запрыгали под натянутым платьем.

– Здесь таких хватает, – рассмеялся Граерс. – Не дури, Йерс.

– Вы жили в Изнараиле? – не удержалась Дана.

– Жил? – повернулась к ней Сурия. – Тлел. Долго и медленно сходил с ума.

– Давай добровольно, Йерс, и ты будешь первым на очереди.

– Как скажешь, Граерс, – пошла к нему Сурия и сделав два размеренных шага рванула к дверям.

– Зря ты так, – закатил глаза Граерс.

Двери распахнулись и в кабинет вкатились два амбала в темных костюмах. Удар электрошокером свалил Сурию с ног. Граерс поспешно провел процедуру в обратном порядке и перед глазами Даны вновь престала горничная.

– Что произошло? – стонала девушка, поднимаясь с пола.

– Недоразумение, – достал Граерс из ящика стола кредитку и протянул девушке. – Здесь компенсация. Вам все объяснят.

– Что это было? – механически произнесла Дана, не веря в происходящий сюр.

Граерс улыбнулся.

– Перемещение. Сосуд – контейнер для мыслеобраза, – Граерс протянул бутыль Дане. – Йерс не особо ценный сотрудник, слишком взбалмошен. Так что экспериментируйте, не бойтесь.

Дана осторожно взяла бутыль и, отстранившись, заглянула внутрь. Горлышко было плотно закрыто крышкой-клапаном.

– О, не бойтесь. С вами не случится то же, что c Сурией. Во-первых, необходим другой человек. Бутыль сам по себе разумен. Чувствует хозяина. Во-вторых, тело должно быть пустым. Теперь у вас есть все необходимое: полная бутыль и пустые оболочки-роботы. Дерзайте. Остальную информацию получите позже. Надеюсь помог. А сейчас извините, дела. Через неделю вы войдете в Совет Лиги. Там все и узнаете.

Граерс указал на двери и Дана поспешно вышла. Оказавшись в пустом коридоре, она прислонилась к стене и попыталась осознать увиденное. Разум отказывался верить в происходящее. Искал объяснения случившемуся: трюк с бутылью и актерская игра. «Но зачем?» – не укладывалось у нее в голове.

Дана перевернула бутыль и потрясла. Клапан не открылся. Пошарила по карманам, достала ключи от архива и попыталась поддеть крышку, но заслышав шаги, поспешила вернуться в архив.

Закрывшись в пыльном помещении, она продолжила экзекуцию бутыли, пытаясь найти скрытый механизм. Предстояло понять технологию фокуса, внутренне устройство контейнера, прощупать каждый миллиметр в поисках кнопки. «Что, если они сами не знают, как это работает. Используют, но не понимают» – осенило ее, и Дана вновь принялась листать старые книги. Ничего. Она со злостью захлопнула очередной гроссбух. Вверх взлетело облачко пыли и повисло в воздухе желтой взвесью. В искусственном свете ламп она казалась плотной и осязаемой. Дана соскребла с книг немного пыли для анализа, надеясь найти неизвестные науки вещества и так доказать, прежде всего себе, наличие другого мира, в который не особо верила даже после показанного перемещения.

Образцы пыли и бутыли отправились в заплечную сумку, а Дана вновь села на пол и потянулась к очередной книге: цифры, цифры, цифры. Вслушиваясь в мелодию, бьющую из наушника, она уже не читала записи, а пролистывала книги на автомате, в надежде выхватить нужную информацию. Неожиданно звук стал тише. Один из наушников упал на пол, подпрыгнул и закатился под стеллажи.

Дана встала на колени и заглянула под шкаф. За серыми клоками абсолютно земной пыли не стоило и пытаться разглядеть потерю. Дана засунула руку под низкий стеллаж. Принялась шурудить по грязному полу, морщась от неприятных ощущений. Здесь давно не убирались. Выгрузили на пол коробки с учетными книгами, но так и не потрудились их расставить, классифицировать, создать каталоги. При других обстоятельствах, она была навела порядок, но тайна бутыли не давала покоя.

Ладонь, пробирающая через слои скатанной в клубочки пыли, уперлась в нечто твёрдое. Дана отдернула руку и рассмеялась. Напугалась. Она вновь заглянула под стеллаж и потянула на себя неизвестный предмет, который оказался манускриптом с плотной серой бумагой.