Эра Водолея

– Тело лежит, где и обнаружено, – указал сержант на угол у окна. – Приказано до твоего прихода не трогать.

– Правильно, – кивнул я. Затем достал планшет и, включив камеру, приступил к съёмке. – Можешь сказать, когда нашли тело?

– Сержант Танаки обнаружил труп в пятнадцать сорок, – доложил Верстов. – После задержания девушек мы начали обыскивать корпус, и наткнулись на тело. Как видишь, от входа не видно. Здесь прошло несколько солдат, пока сержант не додумался заглядывать за каждый выступ.

– Понятно, – кивнул я и посмотрел на второй экран планшета с текущей информацией о времени, температуре и так далее. Тело обнаружили больше часа назад. Точные данные можно получить с камер наблюдения. – Труп кто-нибудь трогал?

– Насколько я знаю, сержант Танаки касался в районе шеи, чтобы определить, жив человек или нет. Поверхностно тело осматривал так же подполковник Рино, и подтвердил смерть. Но доктор не переворачивал убитого, чтобы ты мог зафиксировать положение. А ещё лейтенант Грин. Ты же знаешь, Бил эксперт. Пытался найти отпечатки пальцев, либо следы какого-нибудь вещества. Но, увы.

– Ясно, – выдохнул я, и присел у трупа, одновременно надиктовывая на планшет.

– Итак, передо мной тело мужчины примерно тридцати пяти лет в костюме тёмно-серого цвета. Под ним хорошо отглаженная белая рубашка. На ногах чёрные туфли, настолько идеальные, будто с витрины магазина. Что говорит о культуре человека. Аккуратная причёска с отблескивающими волосами. Наверно, делал укладку.

У пострадавшего интеллигентное ухоженное лицо. Я бы даже сказал холеное. Думаю, женщинам нравятся такие. Впрочем, как известно, после смерти тело меняется. Согласно религиозным доктринам, душа покидает бренную оболочку. Но ведь именно она и наделяет личность своеобразностью. У близнецов, к примеру, идентичные тела. Но насколько же те бывают разными.

Труп лежит в неестественной позе. Я имею в виду, живой человек так не лёг бы, иначе у него от боли скрутило б мышцы. Шея вывернута вправо, само туловище выкручено в иную сторону. По положению тела можно сказать, что упало сюда, будучи мёртвым.

– Не похоже, чтобы труп перетаскивали, – заметил Михаил.

– Согласен. А что о причинах смерти говорил доктор Рино?

– Не смог определить. Крови нет, явных следов порезов и уколов не обнаружено. Требуется вскрытие.

– Странное дело, – произнёс я задумчиво. – В музее, расположенном далеко от Земли, в помещении, огороженном от экскурсионного маршрута, обнаружен труп мужчины. Одновременно в других комнатах задержаны девушки, по разным причинам отставшие от своих групп. Как думаешь, Михаил, совпадение? Или часть плана блестяще выполненного преступления?

– Затрудняюсь ответить.

– Согласен, – выдохнул я, и продолжил диктовать. – Размышляя о женщинах, могу сказать одно – дамы выглядели естественно. Ничто меня не насторожило. Отличилась лишь Гетти Квин, пытавшаяся взломать компьютер. Что можно отнести к обыкновенной шалости. У юных дарований, едва увидят клавиатуру, прямо руки чешутся.

– Выглядит странным время событий, поскольку случились в один день, – заметил Михаил, – и, что удивительно, в одном корпусе – и девушки, и труп.

– А забавно будет, если в ходе вскрытия погибшего выяснится, что мужчина умер, к примеру, из-за банального инфаркта. Ну, переволновался человек после космического путешествия. А попав в музей чужого разума, и получив большую дозу эмоционального допинга, не выдержал и скопытился.

Я через день передаю на Землю информацию о событиях в Атлантиде, и знаю, что ни дня не проходит спокойно. В одной фантастической ленте говорится: «космический перелёт – это болезни и опасности в обёртке тьмы и безмолвия». И хотя длится шесть суток, не многие выдерживают нагрузку. Не зря же тут по последнему слову науки оборудован медицинский пункт, оснащенный даже реанимационной аппаратурой.

– Михаил, когда сержант Танаки обнаружил парня, вы не пробовали его оживить?

– Нет. Труп нашли окоченевшим, – ответил Михаил, чем озадачил меня. Выходит, смерть мужчины наступила, по крайней мере, за несколько часов до обнаружения. А значит, девушки, заблудившиеся в корпусе, не имеют отношения к убийству, ведь задержаны во второй половине дня. Но тело, после остановки сердца, должно пролежать гораздо дольше, чтобы достичь трупного окоченения. Нестыковка времени снимает с девушек подозрения. Впрочем, данный вопрос нужно уточнить у доктора Рино.

Наклонившись, я выпотрошил карманы жертвы. А вдруг обнаружится посмертная записка, где мужчина признаётся, что осуществил заветную мечту – умереть на древнем корабле. Шутка, конечно, но мир полон удивительных событий.

– Из карманов погибшего я извлёк портмоне с пачкой рублей десятитысячными купюрами, – продолжал я диктовать на планшет. – Ворох помятых бумажек с цифрами. Далее реклама музея и носовой платок. Не густо.

В присутствии сержанта я составил опись найденных вещей, пересчитал деньги и сложил в целлофановый пакет. Работа закончена.

Пока возился с трупом, голову занимали чисто профессиональные размышления. Я пытался составить психологический портрет жертвы. А так же понять, как мужчину убили. И, главное – зачем?

Но вот, покончив с делами, я перевёл дух и расслабился. И тут обратил внимание на…. Даже не знаю, как сказать. Меня тянуло к распростёртому на полу телу.

Порой смотришь на что-то, и не можешь оторвать взгляд. А почему – не знаешь. Я несколько раз касался трупа, чтобы проверить, не жив ли парень, что после осмотра доктора Рино кажется глупым. Затем мне показалось, что знаю жертву. Но не мог вспомнить, где мы встречались. А ещё мне известно, что на шее у него родинка, как у меня. Но откуда знаю, хоть убей, не могу объяснить.

Думаю, я слишком увлёкся собственными исследованиями и странными, если не сказать нелепыми, ощущениями, поскольку не заметил, как вошёл Бренер. А с ним четыре санитара.

– Осмотрелся? – с напором спросил капитан, будто обращаясь к подчинённому.

Вызывающий тон вывел меня из оцепенения.

– Да.

– Зафиксировал на камеру? – новый вопрос, и я почувствовал железную хватку профессионала. Так ещё и мной начнёт командовать.

– Да. Пусть забирают труп.

– Я связался с Землёй, – продолжил Бренер. Ох, и любит же быть главным.

Но я не перевариваю, когда мне указывают. И повернулся к выходу.

– Лейтенант, разве не интересно, какие поступили команды с Земли? – изумлённо спросил начальник службы безопасности.

– Для меня?

– Как предписано инструкцией, я связывался с руководством корпорации, – отчеканил Бренер. – Получено распоряжение в первую очередь выпроводить журналистку. Для неё делали визу на высшем уровне, и девушка не может быть замешана в преступлении. Ну, а с остальными разбирайся, сколько угодно. И ещё. Дирекция желает, чтобы информация об убийстве не просочились раньше времени. Поэтому рекомендовано журналистку оштрафовать и, не упоминая о преступлении, отправить на Землю.

– Понял, Генри, – кивнул я. У меня к нему претензий нет. Бренер настоящий специалист и выдающаяся личность. Столкнувшись с ним, невольно проникаешься уважением. А ещё капитан один из лучших бойцов, с кем мне доводилось сражаться. Встретиться с ним на ринге и выстоять хоть пару раундов удавалось не многим. И предвзятые судьи (поскольку из подчинённых Бренера) признали ничью.

Капитан на хорошем счету у руководства. Кстати, на ковчеге с самого первого дня экскурсий. Что удивительно. Ведь остальные служащие работают по контракту не более года. Порой Генри становится несносным, когда затрагиваются вопросы безопасности. Но, мне кажется, начальник и должен быть свербящей занозой для подчинённых, чтобы на вверенной территории царил порядок. Но иногда Бренер явно перегибает.

– Кстати, прежде чем отпускать журналистку, надо бы просмотреть записи с камер, – я вновь повернулся Генри. Служба контроля под его командованием.

– Я думал, ты не спросишь, – язвительно произнёс Бренер. – Не переживай. Я дал приказ операторам подготовить отснятые материалы.

– Отлично, – кивнул я, слегка уязвлённый, что не смог переиграть всезнающего капитана.

Бренер ушёл, как обычно, не прощаясь, и забрал сержанта Верстова. Санитары унесли тело. А я вместо отдыха направился в операторскую. Прежде чем отпускать журналистку, надо удостовериться, что девушка на самом деле невиновна.

Снова я на улицах Атлантиды. Последние группы туристов покинули ковчег, и сейчас здесь тихо и пустынно. Но мне нравится в одиночестве бродить по городу. Журналистка права – лишь оставаясь наедине с собой, постигаешь суть окружающего.

Хотя древний корабль «ожил», люди не получили доступ к энергосистемам и пульту управления. До сих пор учёные мужи пытаются разгадать тайны создателей ковчега. Но, как сказал один из руководителей миссии: человечество сможет проникнуть в секреты древних, когда само поднимется до их уровня.

Поэтому, чтобы привести в соответствие технологическое чудо нашего будущего с современной цивилизацией, и подключить аппаратуру, сюда доставили автономные электростанции. Генераторы разместили в дальнем от шлюза секторе, чтобы шумом не мешали туристам. Электричество для внутренних нужд музея так же частично вырабатывают солнечные батареи, установленные снаружи ковчега. А по всему городу протянули обыкновенные кабели. Вдоль них я сейчас и направляюсь к семнадцатому корпусу, где размещается операторская.

Глава 4.

Книга Ника Уралова

16 марта

– Этот лейтенант настоящий сексуальный маньяк.

Ого! Такое услышать о себе из уст дам не лестно. Я остановился за поворотом коридора, ведущего к арестантской камере, и стал невольным свидетелем беседы, не предназначенной для мужского уха. Но ведь каждому интересно, что говорят о тебе. Особенно женщины.

– Зыркает глазищами, как бычок на красную тряпку, – другой голос. – Ух, и от души я приложилась к наглой коповской физиономии.

Ага. Теперь ясно, кто автор болезненной шишки на лбу. Ну, я тебе припомню, уважаемая интеллектуалка, распускающая кулачки.

– Я заметила, в обслуживающем персонале одни мужики, – ещё один голос. – Вот и бесятся от скуки. Кому сказать – посажена в камеру за то, что отстала от экскурсионной группы. Да где видано, чтобы за такое приводили в участок? Вот увидите, лейтенант не просто так нас сюда посадил.

– Высокий, стройный, мускулистый, – новый задорный голос. – Проницательные карие глаза, волевой подбородок, густые чёрные волосы. Да ещё в форме. Наш лейтенант настоящий мужик. С таким можно и позволить себе разного….

– А что? Мускулистый, подтянутый, симпатичный, – весёлый женский смех.

– Вам лишь бы мужиков пообсуждать, да зубы поскалить. Я имела дело с полицией. Офицер может выглядеть самой распоследней сволочью, или, напротив, как душка. Психологические трюки. Расслабишься, откроешься, а тебе пришьют дело, и тогда не отвертишься. Мне кажется, здесь что-то серьёзное. А мы оказались в неподходящем месте. Жаль, лейтенант быстро вернулся. Я бы порылась в компе.

Тирада цветика-семицветика произвела на меня впечатление. Не ожидал услышать подобного из уст юной особы.

– Вы язычки то попридержите. Здесь должны быть скрытые камеры для наблюдения.

Похоже, говорила Ядвига Малиновски – журналистка.

– Хочешь сказать, мужчины подглядывают, как мы тут спим?

– Мы влипли, – сказала Гетти. – Я заметила, лейтенант изменился после того, как выходил, и смотрел уже по-другому.

Повисла тишина, и я решил выйти. Нарочито громко шагая, подошёл к решётчатой двери. Камера освещается через узкие окна, и я увидел красавиц, сидящих на двухъярусных койках.

Итак, наша первая встреча после драки. Женщины с интересом разглядывают последствия своих подвигов на моём лице. Но и я не лыком шит. Мне в медпункте замаскировали пару глубоких порезов, чтобы не бросались в глаза.

– Ядвига Малиновски, – в полной тишине назвал я имя.

– На выход? – спросила красавица.

– Прошу выйти.

– Что, лейтенант, со всеми не управился, теперь будешь водить по одной? – выпустила коготки Снежная королева.

– У меня такая работа, – сухо ответил я. – Но, не волнуйтесь, дойдёт очередь и до вас, сладенькая моя.

Шутка удалась. О, как же вспыхнули глаза девушки. А щёки заалели даже сквозь белую маскировку. Подозреваю, из-за повышенной чувствительности Стефания и применяет много тонального крема.

Я открыл дверь¸ и журналистка не заставила себя ждать. Ядвига хорошо знает, что и как делать в таких случаях. Я насторожился. Ведь произошло убийство, и сейчас любая зацепка может стать ключом к раскрытию преступления.

Я порой удивляюсь, как женщины ухитряются хорошо выглядеть в самых разных обстоятельствах. Несмотря на пару часов в арестантской, Ядвига буквально выпорхнула из клетки, оставаясь свежей и полной сил. Я невольно залюбовался грацией девушки и очаровательным платьем. Вдохнул сладкие мускусные духи, и на душе стало томительно приятно.

– Лейтенант, и долго вы будете нас держать? – поинтересовалась интеллектуалка.

– Теперь буду вызывать по одной. Сами виноваты.

– Понятно, – многозначительно хмыкнула Снежная королева. Видимо, хотела взять реванш. Но я не дал ей такой возможности и, громко хлопнув дверью камеры, поспешил к выходу.

                                         ***

Оказавшись под искусственным небом ковчега, я вздохнул свободнее. И журналистка тоже.

– И куда вы меня поведёте, офицер? – первым же делом поинтересовалась Ядвига, взявшись за ремень сумочки, как солдат за автомат.

Кивнув сторожившему девушек рядовому Гаврилову, я направился в сторону шестого корпуса.

– Ну, а вы как думаете? – елейным голосом задал я коварный вопрос. Меня так и подмывало сказать нечто в духе подслушанной беседы.

– Теряюсь в догадках, – ответила журналистка, косясь в мою сторону. Неужели всерьёз принимает меня за маньяка?

– Сейчас мы идём к месту вашего преступления.

– Хм. Вы так называете? А зачем?

– Покажете, где вас арестовали. И тогда я решу, что с вами делать.

Ядвига расслабилась. Женщины чутко реагируют на окружающих. Я держался профессиональной линии поведения, и девушка больше не боялась меня.

– А здесь постоянно светло?

– Да, – ответил я, удивляясь вопросу. И тут же догадался, почему задан. Я привык, что в Атлантиде нет ночи.

– Как же вы здесь живёте? По часам?

– Да. Но тут есть и плюсы. К примеру, вечером на Земле чувствуешь себя усталым, измотанным, небо темнеет, и срабатывает рефлекс – пора отдыхать. А здесь светло, и можешь дольше плодотворно трудиться.

– А вы хорошо объясняете, – заметила Ядвига. – Как журналист, я много беседую с людьми, и порой из человека слова не вытянешь, не то, что идею или мысль.

– Спасибо. Гляжу, вы решили взять у меня интервью? – усмехнулся я.

– А что? Почему бы и нет? – беззаботно выдала Ядвига. И по тону я понял – девушка успокоилась. Перед законом чиста, и можно позволить себе расслабиться. – К тому же, просидев в камере, я не осмотрела половину обычного экскурсионного маршрута.

– Ну, а виноват кто? Ваша группа давно покинула Атлантиду, и летит домой. И вы могли бы возвращаться с ними, если б не нарушали правила.

– Скажите, лейтенант, неужели мы совершили такое ужасное преступление, карающееся задержанием и камерой?

– А зачем меня избили и под стол загнали? – спросил я шутливым тоном.

– Ой, как же здесь красиво! – воскликнула Ядвига, меняя тему.

– Согласен.

– Я хотела бы жить в Атлантиде, – продолжала девушка, вертя головой. – Тут уютно и безопасно. Наверняка, у хозяев ковчега имелись все удобства. А что сейчас известно о них?

– Всю информацию вы услышали от экскурсовода в самом начале полёта, – ответил я, и мысленно сделал девушке комплимент. Профессионал всегда в деле, и может взять интервью даже у лейтенанта полиции, сопровождающего к месту преступления.

– К сожалению, я прослушала, что тогда говорили, – виновато произнесла девушка. – Я находилась под большим впечатлением от космического полёта. А ещё к невесомости привыкала, с людьми знакомилась. Но потрясающие виды Атлантиды меня околдовали. А почему сейчас так пусто?

– Закончился рабочий день, и экскурсионные группы покинули ковчег, – ответил я. – Теперь выйдут уборщики готовить экспозицию музея к завтрашнему дню.

– Как тут замечательно, когда нет толпы. Лишь в такой обстановке можно постичь душу города. Лейтенант, а как, по-вашему, выглядели строители ковчега? Были похожи на нас, или на богов?

– А кто такие боги? Огромного роста, с большими животами? Или очень умные, как, например, компьютеры, и глазами, размером с монитор?

Ядвига залилась смехом. А я любовался жизнерадостной красавицей и весело скачущими в ушах конскими хвостиками.

– Думаю, создатели ковчега выглядели как мы, – сказал я. – Ведь даже в Библии сказано – господь сотворил нас по своему подобию. А один учёный выдвинул теорию, что разумные инопланетяне должны иметь тела, аналогичные нашим – эволюционная целесообразность. А значит, строители корабля не слишком отличались от людей. Разве что носили другие причёски.

– А вы шутник, – снова засмеялась Ядвига.

– Вы посмотрите на окружающие дворцы, – продолжил я, не замечая, как оказался втянут в беседу. Но где ещё в Атлантиде я мог бы пообщаться с женским полом и блеснуть эрудицией? А информации у меня не мало. Я часто сопровождаю экскурсионные группы, и много слышу. – Аналогичные здания строят и на Земле. А знаете, почему? Высота потолков, размеры комнат и даже лестницы – оптимальны для человеческой расы. К тому же, в тех корпусах, где обнаружили работающие трансформеры, предлагаемая мебель подходит нашим телам. По мнению большинства учёных, ковчег можно назвать обителью богов, создавших нас по своему подобию.

– А почему хозяева покинули корабль? – поинтересовалась Ядвига.

– Никто не знает. Но вспомните, сколько на Земле брошенных городов. Память о них стёрлась в веках, и даже в народных преданиях не сохранилось упоминаний – Мачу-Пикчу, Махенджо-даро, Баальбек. А мифы говорят – впервые оказавшись там, люди обнаружили развалины. Что свидетельствует о древности, а так же о высокой цивилизации возводившей города. Учёные не могут объяснить, кто и когда строил, и почему бросил. То же и с ковчегом.

– Но здесь же должны остаться компьютеры, либо кристаллы памяти. Без искусственного интеллекта корабль не ожил бы.

– Мы пока не нашли центр управления. А пробы металла наружной обшивки не дают никакой информации. Кстати, судя по отложениям на корпусе, учёные оценивают возраст ковчега в пятнадцать тысяч лет. Но в космосе, в абсолютном холоде корабль находится словно в консервации. Поэтому невозможно установить конкретные даты.

– Мне не верится, что Атлантида древняя, – воскликнула Ядвига. – Кажется, только построена.

– В том есть и заслуга персонала. Когда люди впервые проникли внутрь, здесь хватало вековой пыли. Но после того как наполнились водоёмы, грязь смыли. И теперь вы можете любоваться и восхищаться детищем неведомых гениев. Механизмы ковчега автоматически запустились, и дали свет, воду, комфортную температуру и, представьте, даже воздух. Мы ведь свободно дышим, не задумываясь, откуда берётся кислород. А вот растения, к сожалению, не сохранились.

– Думаете, здесь росли деревья и трава?

– Многие учёные полагают, что ковчег не полностью расконсервировался. Воздуху необходимо постоянно обновляться, чтобы оставаться пригодным для дыхания. Значит, по логике, должен наступить следующий этап пробуждения, когда высаживаются растения. Учёные считают, данная операция запускается с пульта управления. Иначе сейчас мы гуляли бы по зелёному парку. Посмотрите, сколько здесь пустых углублений для газонов. Но люди так и не получили доступа к нижним уровням корабля.

– Я видела деревья у входа, – заметила Ядвига.

– Мы привезли сюда почву и высадили различные виды растений, чтобы проверить, смогут ли те прижиться. Как вы убедились, у нас получилось.

Мы ступили на один из мостиков, во множестве нависающих над реками Атлантиды.

– Это Гихон, – кивнул я на водоём. – Обратите внимание на ажурные переплёты ограждения – тонкие и изящные, будто кружевные.

А затем указал Ядвиге на прозрачные воды, пестрящие множеством обитателей.

– Здесь и рыбки есть! – воскликнула девушка, перегнувшись через перила. – Откуда?

– Думаю, вы слышали о шахтёрских канарейках?

– Да. Их берут в забой, чтобы контролировать уровень газов.

– Следуя тому же принципу, учёные запустили в реки Атлантиды мальков японских карпов. Есть у нас и птички. Животные раньше человека реагируют на негативные факторы.

– Логично.

– Видите, рыбки хорошо прижились. А значит, и людям ничего не угрожает.

– Как же здесь красиво! – воскликнула Ядвига. – Потрясающие виды. Я словно опять в Венеции. Такие же здания у реки и мосты. Надо сфотографировать.

– Зачем? – усмехнулся я. – Если купите виртуальный гид по ковчегу, получите видео Атлантиды с любого ракурса. А мне сейчас некогда заниматься фотосессией.

– Наверное, вы правы, – вздохнула девушка, закрывая сумочку. – Я и забыла, что нахожусь под следствием.

– А вам, как я вижу, доводилось иметь дело с полицией.

– Я журналист. И нам иногда приходиться сталкиваться с вашей службой.

– Ясно.

Девушка замолчала и, чтобы вернуть интерес собеседницы, я опять стал гидом.

– А знаете, Ядвига, вода здесь имеет тот же химический состав, что и в озере Байкал. То есть содержит идеально сбалансированный набор элементов для наших организмов.

– Значит, тоже древняя?

– По-моему, так нельзя говорить о воде. Она ведь живая, обладает энергией и постоянно обновляется. Учёные полагают, что с поднятием температуры внутри ковчега лёд оттаял, и водоёмы заполнились.

– А где жидкость находилась до разморозки?

– Понятия не имею. Но если подумать – до искусственного неба над вашей головой всего-то сто метров. А под ногами два километра полостей. И туда людям нет доступа. Кстати, вода в озере постоянно свежая. А значит, где-то проходит фильтры, минерализуется, и после вновь заполняет водоёмы.

– А почему не вырезали дыру, и не спустились уровнем ниже? Там, думаю, можно найти много интересного. Ведь древние механизмы до сих пор работают. Чем не вечный двигатель?

– Логично, – кивнул я. – И такие попытки неоднократно предпринимались. Здесь использовали лазеры, газовые резаки, и даже производили локализованный взрыв. Но так ничего и не вышло. Материал корабля поглотил энергию. Ковчег хорошо защищает себя от варваров, стремящихся разрушить целостность. А значит, построен в эпоху, намного опережающую нашу. Ведь у нас нет подобных технологий.

– Как интересно!

– Вот мы и пришли, – я остановился у шестого корпуса.

– Неужели? – удивилась девушка. – Я не узнала маршрут, где проходила с группой.

– Туристов обычно водят иными дорогами. Город большой, и чтобы осмотреть весь, потребуется много времени. Поэтому экскурсантам показывают лишь центральные магистрали. А мы прошли напрямик, сократами. Вот сейчас обойдём здание, и вы увидите дворец, где вас задержали.

– Да, теперь я узнала, – согласилась Ядвига, когда мы приблизились к главному входу. – Я благодарна вам, что показали город с другой стороны, и так много рассказали. Я не увидела бы Венецию, следуя с экскурсионной группой. Знаете, на всём протяжении нашего пути я любовалась дворцами, и теперь, думаю, у меня получится статья.

– Значит, так распорядилась судьба, чтобы вы нарушили правила музея, и затем попали в арестантскую.

– Возможно, – усмехнулась Ядвига и осмотрелась. – Проёмы в зданиях пустые. Согласитесь, дворцы выглядели б лучше, если бы имелись двери и оконные рамы.

Я остановился у входа, пропуская девушку.

– А может, вы привыкли, что проёмы не должны быть пустые? – сказал я, следуя за Ядвигой. – А создатели города не видели смысла закрываться. Да и от чего? От холода? Но здесь постоянно тепло. От грабителей? Сомневаюсь, что у цивилизации, построившей ковчег, в обороте находились деньги. Ведь даже в нашем мире оплата производится в электронном виде. Так что, я не вижу смысла в дверях, обычно лишь мешающих.

– Я хочу возразить. Разумное существо ценит уединение. И, кстати, любому есть, что скрывать от окружающих. Например, акт любви.

– Возможно, – усмехнулся я. – Значит, хозяева отключили двери и трансформеры, когда город погружался в спячку.

По мере того, как мы проходили по холлу, Ядвига замедляла шаги и замкнулась. А я пытался определить – почему? Не думаю, что журналистка причастна к убийству. Но поведение девушки кажется странным.

И в душу закрались подозрения. Но если размышлять логически, совершив преступление, Ядвига не стала бы демонстративно выказывать нервозность, чтобы не выдать себя. Или девушка настолько не владеет собой, что не может контролировать эмоции? Но ведь работает журналисткой, и должна уметь держать себя в руках.