Мир Опустел. Начнем Сначала!

Враньё!

Человек будет жить до последнего. Цепляясь за каждую лишнюю минуту. Самое сильное чувство любого живущего.

Любовь, дружба, верность, справедливость… Все они превращаются в пустое до тех пор, пока смерть не отойдёт на достаточное расстояние.

За что в этом рухнувшем мире так цепляется разум? Красота природы? Радости бытия?

Нет. Разум цепляется за саму жизнь. Это инстинкт. Программа и алгоритм. А ещё надежда, что все устроится. Что все каким-то образом встанет на свои новые места.

Что пьют больные?? Наверное, то же, что и бродячие собаки. Что-то, но хрен знает что.

Все!

Хочется свежего воздуха!

Жуть! В городе творится такая жуть, что мне теперь не уснуть до светла!!

Лёг спать и услышал с улицы звук.

Звериный вой!

И зверей там тысячи.

Очень издалека, слава Богу! Откуда-то с окраин. Но все равно, какого хрена? Что это может быть? Это продолжается уже полчаса. Без остановки. Пойду закрою окна!

От этого воя хочется бежать. Скорее бы все закончилось!

Дурацкая ночь! Ничего хорошего! Только чуть-чуть осмелел, намахался шашкой, и тут этот вой. Как так вышло, что я до сих пор не раздобыл нормальное оружие?! Клинический простофиля. Любой другой на моем месте с первого дня уже бы ездил на танке! А я гуляю… Даже пистолет мне "неудобно"… Осел!

Моя новая главная цель – найти оружие! Мой дом должен превратиться в военную базу!"

Как же удобно передвигаться по городу, когда твоя машина – единственная! В большинстве фильмов про конец света, люди оставляют после себя такой бардак, что ездить по улицам невозможно. Приходится ходить, шнырять между брошенными машинами, вечно рискуя жизнью.

У меня все по-другому. Комфорт и безмятежность. В те дни, когда человечество умирало, никто не бежал в спешке из города. Заболевая, люди старались забиться в уголок. Прятались, где спокойно и хорошо, чтобы переждать слабость. Переждали…

Подъезжаю к охотничьему магазину и паркуюсь багажником ко входу. Первым делом, практикуюсь на дверях ломом. Металл гнется, протыкается, рвётся при особенно сильных ударах. После нескольких минут работы вход свободен. Прочные двери покорно ложатся к ногам завоевателя.

Как говорила моя любимая бабушка, "Все двери от честных воров. Поглядят, что заперто и пойдут себе дальше".

Осторожно прислушиваясь, захожу внутрь.

В этот раз, чувствовать себя уверенно мне помогает топор в правой руке.

В зале темно.

Наглухо закрытые окна первого этажа не пропускают свет, и мне приходится присесть на минутку, чтобы дать глазам возможность привыкнуть.

Отдел товаров для туризма. Вокруг меня всевозможные палатки, спальники, котелки и термосы. Я люблю такое и очень хочу задержаться, но здравый смысл ворчит в голове, напоминает, что сначала оружие! Только потом развлечения.

Я обещал это дневнику, моему единственному другу… Есть, конечно, ещё воробьи за окном… Но они пока так. Приятели.

Больше никакой беспечности!

Медленно продвигаюсь вперёд, и теперь вокруг шеренги удочек и спиннингов. Рыбалка! Вот, чем я буду заниматься, когда хорошенько обустроюсь в новом мире.

В конце зала широкая лестница, думаю она приведет меня к сокровищам Алладина…

Я на втором этаже.

Озираюсь кругом, и пульс учащается. Стены увешаны ружьями!

Выбор на удивление велик, ещё бы хоть немного в них разбираться. На рекламных плакатах – довольные мужчины в охотничьих кепках и желтых прозрачных очках. Каждый из них абсолютно счастлив, что обзавёлся именно этим ружьем, но для меня названия моделей – всего лишь буквы и цифры. Все познания в этой сфере кончаются на том, что есть нарезное оружие и есть гладкоствольное. Из простейшего двуствольного ружья я как-то раз стрелял по уткам в небе. Я стрелял, а утки летели по своим делам, так и не обратив на меня внимания.

Спешить мне некуда и потому, я тщательно знакомлюсь с содержимым прилавков и витрин. Снимаю ружья с крючков, верчу в руках, рассматриваю. Сайга 410 калибра; сайга 12 калибра… Из глубины памяти тащу воспоминания, что это самые распространенные ружья в народе.

Разбираюсь, как и куда засовывать патроны.

12-й калибр попался с магазином на 5 выстрелов, а 410-й аж на 10.

"Красота", – произношу я вслух.

Внутри рождается забытое чувство мальчишеского восторга.

Настоящее оружие! И можно делать с ним, что захочется!

Складываю ружья на прилавок и отправляюсь искать патроны. На специальных полочках нахожу несколько коробок и мне заметно легчает, потому что я успел испугаться, что они запросто могут быть заперты в каком-нибудь неприступном сейфе.

Удивительно, какое умиротворение наступает в душе, когда человек, уставший и потрёпанный, получает в руки такие игрушки. Я беру ружье, трогаю холодную сталь. Примеряю к щеке шершавую пластмассу приклада и улыбаюсь. Теперь мой сон будет крепче, а аппетит сильнее, только нужно разобраться получше, как пользоваться этим богатством.

Две гладкоствольных "Сайги", два нарезных "Вепря", двустволки итальянского производства – я выставил вдоль стены частокол из стволов и спускаюсь в туристический отдел, чтобы поискать вместительный рюкзак. Несколько расслабленных ходок – не моя история. Мне важно допереть все за один раз! И пусть глаза лезут из орбит от тяжести, пусть последний пакет зажат в зубах, зато лишний раз не ходить. Вечная история…

Ружья я кидаю на заднее сидение, багажник заполняю патронами. Ставлю аккуратные коробочки и все мне кажется, что их маловато. Ещё полчаса не прошло, как я заимел своё первое в жизни ружьё, а уже, как заправский охотник, заразился жаждой патронов. Ничего! Начало положено.

Магазинов по городу много. Закончатся эти – наберу ещё.

Кажется, я проголодался.

Притащив газовую горелку, устанавливаю ее прямо на ступеньках. Через 5 минут в котелке закипает вода, и я завариваю в новенькой походной кружке сладкий кофе со сливками. Отпиваю глоток, закусываю овсяным пряником. Вкусно! Сейчас бы бутерброд с маслом и сыром. Свежий хлеб, ароматное масло и хороший кусок нежно-желтой гауды. Эх! Совершенно несбыточно. И хлеб, и масло, и сыр давно превратились в гниль. Даже если я поймаю где-то корову, максимум, что смогу это поговорить с ней. Черт знает, как ее доить! Черт знает, как делать масло.

А сыр? Ладно! Проехали…

Дожевав пряники, я решаю, что нужно пострелять…

Через час беспрерывного грохота, основательно оглохший, я возбужденно перепрыгиваю ступеньки, бегу в магазин за новой партией патронов. Весь квартал, когда-то целенький и блестящий, теперь сплошное битое стекло и дырки. Асфальт вокруг машины усеян гильзами, а мои ослабевшие от тяжести руки трясутся мелкой дрожью.

Я доволен! Час назад, жмурясь и отворачиваясь, тратил несколько минут на то, что отстрелить фонарь, стоящий в пяти метрах. Зато теперь, расстреляв пол-багажника боеприпасов, я почти профессионал. Быстро заряжаю, быстро целюсь, иногда попадаю во что-то с первого раза.

Хорошо! Теперь моя шкура стоит дороже, и даже линия жизни на ладошке, если присмотреться, будто бы стала чётче и длиннее. Час назад я был оленем. Теперь – я долбанный волк!

Еду по широкой улице, музыка на полную. На пассажирском сидении два ружья, два моих новых друга. На обочине вижу стаю больных, человека четыре. Все они вскочили на ноги, когда я пронесся мимо, но гнаться не надумали, проводили взглядом, да так и остались стоять. Я останавливаюсь за квартал от них и сдаю назад. Живые мишени. Это то, чего я ещё не пробовал. Мне интересно посмотреть на их реакцию. Испугаются ли стрельбы?

Паркуюсь боком посреди дороги и, выставив двуствольное вертикальное ружье из окна, начинаю сигналить. Обжоры, обалдев от такой наглости, смотрят на меня, но никак не могут решиться. Уверен, это ненадолго.

"Эй, обжоры! – кричу я. – Давайте поиграем!"

Видимо, в каждой стае есть свой вожак. По крайней мере, очень похоже, потому что одна особь, значительно крупнее других, вышла вперед и внимательно смотрит на меня. Остальные будто ждут команды. Прикинув расстояние, понимаю, что скорее всего не попаду, а потому просто продолжаю ждать. Мотор, естественно, не глушу, более того, держу ногу на педали тормоза, готовый в любую секунду умчаться, подняв столб несуществующей пыли. Предусмотрительно высунул большую часть ствола из салона, чтобы не оглохнуть от выстрела.

Жду…

Больной делает неуверенный шаг, затем еще и еще… Срывается на легкую трусцу, а вслед за ним, как я и предполагал, начинают разбег остальные.

Я держу главаря на мушке и спускаю крючок.

Бах!

Словно наткнувшись с разбега на невидимый штырь, он опрокидывается на спину. Звонко прикладывается затылком по асфальту. Его грудь обильно заливается красным, а ноги дёргаются, будто продолжая бежать в положении лежа. Стая остановилась.

Смотрят то на меня, то на труп, а я, не теряя времени, прицеливаюсь и отстреливаю оставшийся патрон в ближайшего ко мне мужчину. В этот раз взял слишком высоко! Дробь ударила в лицо и шею, заставив отшатнуться, но не свалив. Лицо из бледного и худого стало бесформенным и мясным, а моя жертва, замахав беспомощно руками, повалилась на землю.

На этом сафари пришлось прекратить, так как остатки стаи с криками умчались врассыпную, а гнаться за ними просто лень.

Я перезаряжаю ружье и кладу обратно на сидение. Отпускаю педаль тормоза и плавно снимаюсь с места. В заднее зеркало видно, что оба больных все еще продолжают дрыгаться, но скоро я поворачиваю на соседнюю улицу и неприятная картина навсегда скрывается от моих глаз.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.