Бузовьязы. Люди и судьбы. Книга первая

Оренбургской казенной палаты младший землемер Павел Васильев».

«В Оренбургскую казенную палату Стерлитамакского уездного суда рапорт.

В исполнение Указа казенной палаты от 22-го ноября 1833 года за №10775, по делу, последовавшему из деревни Бузовьязовой, об оспариваемых мещеряками (поверенный Мурадым Габдеев) владениях титулярного советника Еселеева и купца Адельшина велено оспариваемую мещеряками землю изъять в непосредственное владение Еселеева».

«27 апреля 1834 года в деревне Бузовьязовой Стерлитамакского уезда я, поверенный мещеряк Мурадым Габдеев, дал сию подписку дворянскому заседателю Кошелеву в том, что зачитано при собрании однодеревенцев моих заключение Правительствующего Сената о состоявшей в споре у них с титулярным советником Еселеевым земле, по которому оная оставлена во владении его, г. Еселеева. А доверителям моим, предоставлено требовать вознаграждение из прочих дач, принадлежащих башкирцам Уршакинской волости, по сделанному по сему предмету Оренбургской казенной палатой распоряжению».

«Господину командующему башкирским и Мещерякским войском генерал-майору Циолковскому.

Стерлитамакский земский суд рапортами от 13 января 1836 и 11 марта 1837 года за №№ 389 и 321 предоставил договор на татарском диалекте с переводом на русский на право владения землей жителями деревни Бузовьязовой на 6 листах. Из дела палаты видно: г. оренбургский военный губернатор запиской от 13 ноября 1837 года за №357 дал знать казенной палате, что для исполнения Указа Правительствующего Сената поручено вашему превосходительству собрать сведения: когда, в каких башкирских землях было генеральное межевание, сколько за кем вотчиною считалось, прежде и ныне имелось земли. Сколько было в то время и каким званием припущенников в каждой башкирской волости. Какое число этих припущенников имеется теперь. Как все они допущены и по каким именным документам. А палате сей предписать – все имеющиеся у нее сведения по башкирским землям, которые от палаты присланы 20 декабря 1837 г., отослать к вашему превосходительству.

Из записки видно, что г-н оренбургский губернатор определил палате сей все имеющиеся у нее сведения по башкирским землям отослать к вашему превосходительству, и вам от его превосходительства поручено собрать сведения о башкирских землях и о поселившихся на них припущенниках. Предоставленные в палату из Стерлитамакского земского суда документы, отобранные от наследников старшины Аитова, жителей деревни Бузовьязовой и прочих, препроводить также к вашему превосходительству и просить сообщить о получении их уведомлением. А объявление о сем наследникам старшины Аитова и жителям деревни Бузовьязовой предписать Стерлитамакскому земскому суду».

«Исправляющему обязанности оренбургского военного губернатора господину генерал-адъютанту и кавалеру Василию Алексеевичу Перовскому прошение из деревни Бузовьязовой Оренбургской губернии Стерлитамакского уезда 2-го Мещерякского кантона.

Предки доверителей моих осели на настоящем месте земли, принадлежащей вотчинным башкирцам Уршакинской волости, по выданной от них записи договора 1790 года. А по мандату от 1817 года, башкирцы многие дачи продали купцу 3-й гильдии Сайфутдину Адельшину. Последнюю часть оных – титулярному советнику Еселееву, который неподалеку от деревни Бузовьязовой поселил своих крестьян. По возникшим у купца со старшинами и башкирцами спорам было рассмотрение в Правительственном Сенате по 4-му департаменту, который постановил оставить нас при прежних владеемых землях, соответственно постановлению Оренбургской межевой конторы от 1808 года. На принадлежащей нам земле (а не купцу Адельшину принадлежащей) накошено 80 стогов сена, распахана земля, свезено 7 телег хлеба, что доказывается отводом, составленным в 1831 году при межевании Стерлитамакским уездным землемером Фатьяновым. Все оные оспариваемые Адельшиным места остались в стороне от владения нашего.

Сие дело поступило в том же 1831 году в Стерлитамакский уездный суд, который споры не прекратил. В настоящем видно: в рассмотрении оного дела он основывался на показаниях одних спорных понятых (поверенного Давлеткулова Ишбулды) – положил взыскать в удовлетворение купца Адельшина с доверителей моих за накошенные ими 80 стогов сена и свезенные мещанином Юсуповым 7 телег хлеба. Об исполнении чего писано было от оного уездного суда Стерлитамакскому земскому г-ну Дворянинову, который по прибытию учинил мне с доверителями моими стеснение. Оное уже вашему превосходительству донесено от нас личной жалобой; а потому, объясняя все вышеописанные обстоятельства, вынужденно нашел я возможным прибегнуть под защиту и рачительство вашего превосходительства. Купец Адельшин, вопреки законных решений, присвоил в свою принадлежность землю, где мы продолжали сенокошение и распашку оной. Взамен в 1830 и 1831 годах прошениями жаловался: якобы мы, выйдя из границ своего владения, стесняем его, Адельшина, и что муэдзином Рамазаном Юсуповым был сжат посеянный будто бы им, Адельшиным, хлеб.

Исследование было поручено Дворянинову, заседателю, по свидетельству которого в тех оспариваемых Адельшиным лугах найдено накошенное доверителями моими 80 стогов сена и распахано 20 десятин земли. Хотя бывшие при оном свидетельстве понятые и показали, что накошено сено и учинена распашка земли в дачах, принадлежащих купцу Адельшину, что подтверждал посторонний ответчиков башкирин Мурзабай Давлеткулов, но это несправедливо, ибо все понятые были мне с доверителями известные люди, на коих подано явочное прошение. А поверенный Давлеткулов с доверителями своими имеет на сии же земли спор. Они и показали все в угождение Адельшина. Отставным же муэдзином Рамазаном Юсуповым сжат и вывезен хлеб, посеянный им еще в 1830 году на принадлежащей ему с доверителями земле. Просим нас от безвинного взыскания в удовлетворение купцу Адельшину избавить, ибо мы от него пришли в крайнее изнеможение. При всем при том, накошенное мною с доверителями в нынешнем лете на принадлежащих нам лугах в девяти стогах сено воровски увезено, о чем подано от меня минувшего августа месяца в Стерлитамакский земский суд прошение, но никакого удовлетворения я еще не получил. В сем случае просим же ваше превосходительство нас оградить, дабы по нынешнему неурожаю трав не мог прийти в истощение наш скот, на что и приемлю смелость ожидать копии с милостивейшей резолюции от особы вашего превосходительства.

5-го сентября 1833 года.

Прошение сие сочинял с документов просителя и набело переписывал коллежский секретарь Василий Иванов. К оному прошению проситель Мурадым Габдеев, по незнанию грамоты, тамгу свою приложил.

Со слов переводил канцелярист Ардуван Хамидуллин».

Земельные угодья вокруг Бузовьязов – это не просто красивые и плодородные места. Всевышний, населяя созданную им Землю, наделил ее обитателей не только всем тем, что необходимо для жизни, но и разумом, стремящимся сохранять, преумножать и защищать свою землю и своих соплеменников.

В разделе земель и закреплении их за общиной и отдельными владельцами из села Бузовьязов активное участие принимали не только губернские чиновники, выборные жители, но и мусульманское духовенство. Его представителям местное верующее коренное население доверяло не только свои души, но и главные жизненные дела: землю, законные права на нее, грамотное закрепление всего этого в губернских и российских государственных документах. И, конечно же, наши предки думали не только о себе, но и своих детях и внуках, значит – и обо всех нас, о потомках.

Хорошо, что в старых архивах, сохраненных несколькими поколениями архивариусов Башкирии, остались строки деловой переписки давних лет, где указаны фамилии предков, отстаивавших нынешние наши земли, устои жизни, благополучие и веру – словом, все то, что является крепкими корнями, которыми питается вечная крона.

Свидетельством заботы о жителях, грамотной защиты их интересов служат документы из деловой переписки тех лет. В этих документах для нас интересны фамилии и требования людей в закреплении своих прав и передаче их по наследству будущему поколению.

О важности документов для тех давних времен говорят тексты, написанные красивым каллиграфическим почерком на гербовой, «орленой» бумаге с наклеенными очень дорогими двойными почтовыми марками – стоимостью по 70 копеек каждая (в те годы на базаре живая овца стоила в пределах трех рублей).

Примером помощи мусульманского духовенства в отстаивании жизненных интересов своих прихожан служат десятки документов, которые до сих пор являются живыми корнями продолжающейся истории.

В архивах мне удалось найти документы, раскрывающие судьбы отдельных людей – жителей села. Вот, например, сельчанка Гульчачак Габитова обращается к оренбургским властям с просьбой о вторичном замужестве (орфография сохранена):

«В Оренбургское Магометанское Духовное Собрание.

Башкирская женка деревни Бузовьязовой Гульчачак Габитова, по мужу Рахматуллина, просит ходатайствовать о разрешении ей замужества по случаю ссылки мужа ее, башкира деревни Бузовьязовой. Требуемый Рахматуллин послан в Сибирь, побив жену. Поведение означенного башкира рассматривал начальник кантонского управления. За дурное поведение Тухбатулла Рахматуллин сослан в Сибирь на поселение по распоряжению мирового приговора кантонского начальства в 1858 году. По сказкам народной переписи окончательно по Шмитовской волости не проходит.

По сих пор осталась в означенной деревне на попечительстве родного отца моего, из мещеряков башкира Габита Хамидова. Нынче желаю вступить в новое супружество. Буду ожидать благосклонного результата. Июня 1 дня 1861 года. Ко сему прошению – просительница башкирская вдова Гульчачак Габитова».

Оренбургское Магометанское Духовное Собрание 23 августа 1861 года дает на ее просьбу положительный ответ…

Каких только судеб не встретишь на страницах архивных документов… Вот еще одно прошение – от вдовы Фархинур Шагабутдиновой (по мужу Давлетшиной). Здесь уже другая просьба, ибо сразу видно, что обращение – к самому государю императору Александру Николаевичу, к тому же пишет человек высокого сословия. Из ответного письма видно, какой богатый калым пришлось заплатить жениху родителям невесты. Только в денежном даров в виде скота и строений, родителям невесты выдали калым в 4000 рублей. Просит она выдать ей свидетельство о бракосочетании с неким Давлетшиным, совершенном в 1858 или 1859 году (орфография сохранена):

«1 августа 1875 года.

Великий Государь Император Александр Николаевич, Всероссийский Государь Всемилостивейший!

Вдова Фархинур Шагабутдинова Рязапова, по мужу Давлетшина, просит о нижеследующем: имеется надобность в метрическом свидетельстве о бракосочетании с моим покойным мужем Габдулвалием Давлетшиным, сыном подполковника Давлетшина Ахметгаряя, на предмет исходатайствования пенсии, заслуженной мужем моим. При чем присовокупляю, что брак был совершен в д. Бузовъязовой муллой Кутлуахметом Ждановым в 1858 или 1859 году».

Прошение вдовы о выдаче свидетельства в ноябре того же года было удовлетворено.

«Господину Оренбургскому Муфтию, Хаджи Салимгаряю Шангаряевичу Тевкелеву прошение Стерлитамакского уезда деревни Бузовьязовой башкирки Халиуллиной.

Достигнув 21 возраста, я вознамерилась по собственному моему желанию вступить в брак с однодеревенцем своим, башкиром Миргаллямом Исмановым, почему и сделали мы между собою «изябъ-кабулъ». За совершением нашего брака обратились к нашему имаму Жданову, но сей последний по неизвестным причинам от совершения брака отказался. А потому имею честь покорнейше просить ваше Высокостепенство о совершении мне с назначенным моим женихом брака дать имаму Жданову предписание.

Январь 1874 года».

Многие историки и правоведы твердят о том, что женщины-мусульманки, в том числе в Башкирии, были совершенно бесправны. Однако иногда убеждаешься в противоположном. Все новое – это повторение старого. Как видно из вышеприведенных документов, и в прежние времена женщины имели право голоса…

…Благодаря архивам дошли до нас отзвуки эпохи и судьбы многих людей, сохранена сама историческая память народа.

Нелегко жилось нашим предкам. Много сил уходило на обработку земель. Одной сохой на худенькой лошаденке много земли не вспашешь. Однако бузовьязовские крестьяне растили хлеб, держали скот, рубили новые избы. Люди трудились в поте лица, не ожидая никаких подвохов от природы. Но они приходили – нежданно-негаданно. То тиф, то чума косой косили население.

Пожары наносили непоправимый урон крестьянским хозяйствам. Так, в 1853 году в Бузовьязах случился страшный пожар. Молния ударила в ветхий домишко на окраине села. Вспыхнула соломенная крыша. Порывом ветра огонь перекинуло на соседние дома, и за короткое время от села остались только печные трубы да обгоревшие бревна. Пострадали все жители села. Как видно из документов, тот, кто побогаче, испрашивал финансовую помощь у властей. А бедному крестьянину из-за безграмотности даже прошение написать было невозможно.

На основе изучения архивных материалов можно сделать вывод, что в селе было пять мечетей. Две из них построил дворянин Шагабутдин Рахматуллин Рязяпов. При пожаре 1853 года две мечети сгорели дотла. Вот его письмо императору Александру Николаевичу (орфография сохранена):

«В 1851 году в дер. Бузовьязовой близ моего дома я выстроил на своей калитве соборную мечеть. На которую из Оренбургского Магометанского Духовного Собрания было выдано мне свидетельство, каковое во время пожара сгорело.

Существующие в деревне Бузовьязовой две соборных мечети были построены мною. Одна в 1851 году, а другая 1859 году. А нынче нашлись мои родственники, которые оспаривают. Через Стерлитамакское уездное полицейское управление объявлено взыскать с простых бузовьязовских жителей, кто именно был строителем мечети.

Покорнейше прошу Ваше благородие произвести расчет через жителей деревни Бузовьязовой действительности мною постройки».

Решение было в пользу Рязяпова. По показаниям 26 человек он доказал свою правоту.

В 1893 году в Оренбургское Магометанское Духовное Собрание обращаются жители села с просьбой о разрешении постройки 3- й соборной мечети в деревне Бузовьязовой.

«В Уфимское губернское правление Оренбургского Магометанского Духовного Собрания рапорт.

По надобности Магометанское Духовное Собрание покорнейше просит Уфимское губернское правление благоволить приискать возможность постройки 3-й соборной мечети в дер. Бузовьязовой и отправляет разрешение в Оренбургское Магометанское Собрание от 4 ноября 1893 года за № 4301 о постройке 3-й мечети.

15 декабря 1893 года постановили доклад Стерлитамакского уездного полицейского управления препроводить в распоряжение Духовного Собрания д. Бузовьязовой, ходатайствующего о постройке 3-й соборной мечети.

Приказано препроводить приговор в распоряжение Уфимской губернии и признать постройку 3-й мечети в этой деревне по числу душ необходимой. Дело разрешить».

«Указ Его императорского величества, самодержца всероссийского, из Уфимского губернского правления Оренбургскому Магометанскому Духовному Собранию (28 января 1894 года).

По указу Его императорского величества, в губернском правлении слушали доклад по делу о постройке в деревне Бузовьязы Шмитовской волости Стерлитамакского уезда 3-й соборной мечети.

Принимая во внимание, что в селе числится 1150 мужского пола душ, число это – по закону достаточное для существования прихода.

Место, избранное под постройку мечети, соответствует требованию 265 ст. Уст. строит.

Содержание этой мечети и при ней духовенства жители села принимают на свой счет, и по строительству отдельно.

Помянутое ходатайство вызывается действительно необходимостью. Губернское правление находит вышеозначенное ходатайство заслуживающим уважения, а потому определяет: разрешить жителям Бузовьязовой Шмитовской волости Стерлитамакского уезда построить в деревне третью новую соборную мечеть по утвержденному строительному отдельному чертежу и на избранном для нее месте. О чем дать знать к сведению Оренбургскому Духовному Собранию. А для объявления жителям д. Бузовьязовой Уездному полицейскому управлению препроводить для выдачи по принадлежности чертеж. Соблюсти, чтобы постройка сказанной мечети была произведена во всем согласно чертежу и на месте, соответствующем требованиям 265 ст. Уст. строит. Об окончании же постройки обязать полицейское управление своевременно донести до губернского правления».

А вот дело об испытании башкира М. И. Динмухаметова на утверждение в духовном звании и назначение в мечеть деревни Бузовьязовой Стерлитамакского уезда Оренбургской губернии.

«Указ Его императорского величества, самодержца всероссийского, из Оренбургского губернского правления Оренбургскому Магометанскому Духовному Собранию (21 декабря 1859 года).

По указу Его императорского величества, в Губернском правлении слушали рапорт оного Собрания от 9 марта сего года № 745 по делу об определении башкира Стерлитамакского уезда д. Бузовьязовой Мухаметлатыфа Динмухаметова имама.

Приказали башкира Динмухаметова, оказавшегося по испытанию Магометанского Собрания способным быть имамом, утвердить в звании, написать ему указ и отослать оный для выдачи по принадлежности главнокомандующему башкирским войском, прося его сделать распоряжение о выдаче указа сказанному башкиру и об утверждении его в духовное звание».

По сотням и тысячам архивных документов можно сделать заключение, что в селе Бузовьязы жизнь бурлила и кипела.

Вот, например, документ «Об учреждении в деревне Бузовьязы Стерлитамакского уезда базарных дней по пятницам» (1822 год).

Этот исторический документ вызывает особый интерес не только тем, что раскрывает порядок оформления подобных разрешительных документов в те далекие времена, но и тем, что показывает участие в этом процессе жителей села, округи. В ходатайствах мирского схода упоминаются трудности, которые испытывали жители тех мест (удаленность от городов, где можно было приобретать часто необходимые в быту и жизни товары, отсутствие надежного моста на коротком пути в Стерлитамак и т. п.).

Ниже приводятся наиболее значимые места из этого документа, передается его суть.

«Рапорт в Оренбургское губернское правление Стерлитамакского земского суда от 2 марта 1822 г.

2-го Мещерятского кантона кантонный начальник 14 класса Резяпов был прислан в суд с прошением, где прописывалось, что поверенному деревни Бузовьязы юртовому старшине Зайнуллину при рапорте от 28-го числа января мирским советом жителей деревни Бузовьяз дано командство насчет установления в деревне их еженедельно по пятницам базара. Принять к уведомлению представление его от жителей деревни Бузовьяз как личного представителя».

Таким образом, представитель органа местного самоуправления получил право от имени жителей деревни быть доверенным лицом в делах по дальнейшему решению важного для села и всей округи вопроса.

Кроме официальных обращений, в пакете этих документов есть и прошения от жителей, высказанные на мирском сходе, подкрепляющие назревшую необходимость открытия в селе базара. Например:

«От города Стерлитамака состоим в расстоянии 78 верст. Нужда покупать хлеб и разные мелочные для нашей домашней жизни вещи часто бывает. А в прокорм лошадям и себе – далеко ехать в город, и времени много идет. Хотя дорога в 50 верст до города через реку есть, но в вешние времена для случающихся самонужнейших покупок проехать нам невозможно. А по сим обстоятельствам вручаем сие наше мирское условие 2-му юртовому нашему старшине. Установить в деревне нашей каждонедельно по пятницам базар согласны. А, не умея грамоте, свои тамги прилагаем».

Далее идет перечень фамилий сельчан, где после каждой нарисована тамга рода, изредка – корявая подпись мало-мальски знающего грамоту: «Со слов, мне переводимых, свою тамгу в согласии прилагаю…».

Вопрос об открытии в селе базара начал решаться с определения местного суда, который отметил, что, действительно, кроме Уфы и Стерлитамака, ближе к Бузовьязам и окрестным селам базара нигде нет. Отметив назревшую необходимость создания такового, уездный суд направил документы на рассмотрение высшего губернского правления, которое затем направило свое прошение в императорскую канцелярию на высочайшее имя для окончательного утверждения.

Село разрасталось, наличие мечетей говорит о многочисленности его жителей. Строились кузницы, в округе было пять водяных мельниц, развивались местные подсобные производства: люди плели лапти, делали хомуты, телеги и сани.

В селе было много грамотных людей. Даже удивительно, что в Бузовьязах уже в XIX веке были в школе русские классы, о чем свидетельствуют нижеприведенные документы:

«Суфии Гайнисламовой Курбангуловой прошение (29 февраля 1908 года).

Стерлитамакская земская управа настоятельно просит мое метрическое свидетельство для пенсии, я покорнейше прошу видать мне метрическое свидетельство в самом непродолжительном времени. При сем прилагаю две марки по 75 коп.

Суфия Курбангулова, с. Бузовьязы, учительница русско-башкирской школы».

«Резолюция на 17 марта 1908 года.

Учительница русско-башкирского училища д. Б. Стер-го уезда Суфия Гайнисламова Курбангулова в прошении, поданном в Маг-е Дух-е Собрание 29 февраля, ходатайствует о выдаче ей метрического св-ва о ее рождении, необходимого ей для представления в Сте-кую уездную земскую управу.

Справка: из дела Духовного Собрания № 26 за 1887 год видно, что метрическое св-во о рождении просительницы выдано отцу Гайнисламу Курбангулову в руки 30 июня 1887 года за № 3004. Прошение просительницы Курбангуловой и данная справка предопределяют: метрическую справку заготовить и отослать в Шмитовское волостное правление Cт-го уезда для выдачи Суфие Курбангуловой».

А вот как строилась в деревне Бузовьязовой новая мечеть:

«Земский начальник 1 уч. Стерлитамакского уезда 11 мая препроводил в распоряжение Духовного Собрания прошение о разрешении постройки 4-й соборной мечети в д. Бузовьязовой. Из дела видно, что прихожане первой соборной мечети в д. Бузовьязовой ходатайствуют о разрешении им пристройки 4-й мечети с образованием самостоятельного прихода – ввиду того что существующая приходская мечеть за многочисленностью прихожан не вмещает в себя всех молящихся. Имеется приговор от 2 марта сего года, постановленный от лица 273 человек, образующий 4 предполагаемых прихода. Содержание будущей мечети и нужного при ней духовенства просители обязались принять на свой счет. Из приложенного списка прихожан видно, что вновь предполагаемый 4-й приход образуется из 273 душ. Имеется заключение названного земского начальства от 10 мая сего года о необходимости разрешения постройки бузовьязовской 4-й соборной мечети».

«Магометанское Духовное Собрание определяет: донести до Уфимского губправления, что ходатайство разрешения постройки 4-го собора представляется заслуживающим удовлетворения. О чем уведомить земского начальника Стерлитамакского уезда 11 мая сего года».

«Заявление в Оренбургское Магометанское Духовное Собрание поверенного прихожан вновь образующегося 4-го прихода деревни Бузовьязы Стерлитамакского уезда Мингазитдина Шагабудиновича Шигапова(1 июня 1906 года).

В дополнение к означенному делу принять и представить Духовному Собранию проект плана на постройку 4-й соборной мечети в деревне Бузовъязы. К сему заявлению по-татарски подписуюсъ: Мингазитдин Шигапов».

«28 июня 1906 года.

Слушали прошение Абдуллы Фарвазетдинова Абдиева из деревни Бузовьязовой Стерлитамакского уезда от 27 июня 1906 года, коим объясняет, что он желает выдержать экзамен в знании правил магометанской религии на должность имама, а потому просит Духовное Собрание подвергнуть его испытанию. Оспорить».

«28 июня 1906 года.

Слушали прошение Абдуллы Шагивалиевича Сафарова из деревни Бузовьязовой Стерлитамакского уезда от 27 июня 1906 года, коим объясняет, что он желает выдержать экзамен в знании правил магометанской религии на должность имама, а потому просит Духовное Собрание подвергнуть его испытанию. Выдать ему установленное свидетельство. Сафаров в присутствии Духовного Собрания испытан.

Приказали: написав Сафарову свидетельство, выдать ему таковое с тем, что оно, показывая о его познаниях, не предоставляет ему право справлять духовные обязанности впредь до утверждения его в духовном звании губернским начальством в приход, в который будет выбран.