Чёрная дыра

– Молодец, Полина Георгиевна, – хлопнул в ладоши Владимир Юрьевич.

Надо сказать, что, кроме преподавателя эстетики, коллектив настроился скорее в поддержку преподавателя истории. На этой оптимистической ноте разговор закончился, и все разошлись по своим кабинетам готовиться к занятиям.

Все слухи по поводу количества лишней работы оправдались. Весь сентябрь и октябрь преподаватели занимались переоформлением своих кабинетов, приведением в чувство учащихся, которые за летние месяцы полностью теряли связь с учёбой и совершенно отбивались от рук.

Глава третья

Относительно спокойная атмосфера в училище продержалась недолго. Ближе к концу октября весь педагогический коллектив потрясла шокирующая новость. Оказывается, мастера получают в несколько раз больше преподавателей. Эту новость сообщила всем, конечно же, неугомонная Полина Георгиевна.

У преподавателей существовала хорошая традиция – после последней пары они любили собраться у кого-нибудь в кабинете и, как они говорили, «обменяться информацией», а по-простому – «почесать языками». Работа у них сложная, весь день находишься в напряжении, а сейчас появляется возможность расслабиться, переключиться, да и просто приобщиться к информационному полю училища.

На этот раз все собрались у литераторов. Когда в кабинет литературы после последней пары ворвалась Полина Георгиевна, там уже находились Ленина, Тамара и новый преподаватель физики, Ольга Анатольевна. Полина привычно начала с места в карьер:

– Угадайте, сколько получают наши мастера? Ленина, ты же с ними больше общаешься, сколько они получают?

– Да не знаю даже, как-то я и не спрашивала у них, – удивлённо произнесла Ленина. – Но я думаю, что примерно так же, как мы, ну, может, чуть больше, если они две группы возьмут или ещё какие подработки.

– Тамара, а ты что думаешь? – обратилась к подруге Полина. – Ты же у нас всё-таки начальство – методист как-никак.

– Да какое я начальство! – махнула рукой Тамара. – Методист в училище – затычка в каждую дырку, бумажки с места на место перекладываю, да новые составляю. А почему вдруг такой вопрос?

– Они получают больше нас в пять-семь раз! – триумфально возвестила Полина Георгиевна.

– Да ну, не может быть, это ты загнула, – не поверила Ленина. – Это ты сплетни какие-то услышала?

– Никакие не сплетни, я точно знаю. Я провела специальное расследование.

– С чего это вы решили заняться расследованием? – усмехнулась Ольга Анатольевна, новый физик. Она появилась в училище совсем недавно, перешла работать из института и никак не могла привыкнуть к тому, что на уроке требовалось заниматься не предметом, а дисциплиной. Часов она получила больше, чем в институте, зарплата повысилась, и денежные вопросы её пока не занимали.

– А меня всегда интересует, кто и сколько получает, и если больше, чем я, то почему, – заявила Полина Георгиевна. Её фраза прозвучала даже несколько вызывающе. – Вы здесь просто свои уроки отводите и ни во что не вмешиваетесь, а я сразу заметила, что мастера тут на особом положении. И администрация к ним не так вяжется, как к преподавателям. Неужели вы этого не видите?

– Ты про зарплату говори, – вернула её к новости Тамара.

– Так вот, у наших мастеров, оказывается, создана бригадная система, которая позволяет им заколачивать в месяц от пятисот до семисот рублей. Сравните-ка это с нашими ста пятьюдесятью рублями за уроки. Да, я ещё забыла про десять рублей за классное руководство и кабинет. Я бы сама их приплатила, чтобы они от меня с этим отстали.

Денежный вопрос всегда очень волновал Полину, ведь она одна воспитывала девочку и жила вместе с больной матерью. Совсем недавно ей удалось выйти замуж, но муж оказался без образования и без особых источников дохода.

– Подожди-подожди, какие семьсот рублей? – наконец-то проявила живейший интерес к разговору Ленина. Несмотря на то, что она больше других преподавателей общалась с мастерами, она совершенно ничего не знала о том, сколько они получают, просто не задумывалась об этом. – Как такое может быть?

– А так, – стала объяснять Полина. – У нас в каждой учебной группе по списку примерно тридцать человек, а мастеру на одну ставку положено всего двенадцать человек. Арифметика тут простая – на одну группу выделяется две с половиной ставки мастера, поэтому один мастер получает как минимум два оклада за одну работу.

– Это же настоящее надувательство! – с возмущением воскликнула Тамара.

– Нет, Тамарочка, сейчас это называется по-другому – новые экономические условия стимулирования труда, – с иронией отозвалась её подруга. – Вы что, забыли, в какое время живёте – на дворе перестройка, люди перестраиваются, кто как может, но главное, чтобы в свою пользу.

– Это значит, если на группе не два мастера, а один, то он получает две с половиной ставки, а если два мастера берут три группы, но на двоих уже больше семи ставок, – принялась подсчитывать Ленина.

– Надо же, хоть ты и литератор, а считаешь правильно, – слегка подколола её Полина.

– Считать чужую зарплату – много ума не надо, – разумно прокомментировала Тамара Сергеевна. – Надо подумать о том, как бы нам тоже свою зарплату увеличить.

Несмотря на то, что она преподавала литературу, её, как и подругу, всегда интересовала в первую очередь практическая сторона дела, а значит, денежная. Недаром из всех присутствующих она единственная выбилась хоть в маломальские начальники.

– А мы можем создать свою бригаду? Например, из преподавателей? – тут же спросила физичка Ольга Анатольевна.

– С бригадой преподавателей у нас ничего не получится, – махнула рукой Полина. – Я уже думала об этом. Бригадный фонд можно создать только за счёт ставок мастеров, у них другая форма оплаты, они ведь постоянный оклад получают, а мы с вами – почасовики, у нас каждый должен вычитать именно свои часы, другие же ты не возьмёшь. Ставка есть ставка. Нам надо как-то по-другому увеличивать свою зарплату.

– А как её увеличишь? – возразила Ленина. – Вон мы в прошлом году как наработались: и в агитбригаде участвовали, и спектакль поставили, и игры проводили. А ничем это всё не закончилось, получили по жалкой десятке в месяц, и всё.

– Может, кружок какой-нибудь организовать? – неуверенно предложила Ольга Анатольевна. – За него, наверно, заплатят.

– Десять рублей в месяц заплатят, а наработаемся опять забесплатно, – со знанием дела махнула рукой Тамара Сергеевна.

– Что, так всё и оставим? – возмутилась Ленина. – Они будут деньги почти просто так получать, а мы – убивайся на уроках. Не сказала бы я, что наши мастера работают больше нас в несколько раз. Они нормально выкладываются в группах, только когда у них практические занятия, а курирование группы – одна видимость работы.

– Я предлагаю сходить в нашу бухгалтерию и все разузнать про бригаду официальным путём, – деловито предложила возмутительница спокойствия. – Кто-нибудь со мной пойдёт? А то на меня тут и так уже косо смотрят после истории с газетой. В общем, мне всё равно, но они могут просто выставить меня из кабинета, если я заявлюсь одна, да ещё с таким вопросом.

– Я с тобой схожу, – вызвалась Ленина. – Мне интересно услышать, что будет толковать наша любезнейшая Вера Ивановна. Да и в такие места лучше ходить вдвоём, одному рот закроют – другой спросит.

– Вера Ивановна вам всё растолкует, – засмеялась Тамара. – У неё же всё всегда сделано по правилам, а по каким – никто не знает.

Тамара Сергеевна в бухгалтерском деле толк понимала. Прежде чем стать преподавателем литературы, она попробовала несколько профессий, среди них числилась и бухгалтер по расчётам заработной платы.

Женщины прикинули и решили пойти в бухгалтерию завтра после уроков, никого заранее не предупреждая. На этой оптимистической ноте мини-совещание заговорщиков закончилось. Преподаватели стали расходиться по домам.

Полина и Тамара вышли из училища вместе. За последнее время они сильно сдружились, ходили вместе домой, потому что жили в одном районе, откровенно обсуждали практически всё.

Подруги привычно вырулили из ворот училища и не спеша отправились в сторону остановки троллейбуса. Сегодня они решили пройтись пару остановок пешком, хотелось пообщаться спокойно, без посторонних ушей. Тамара Сергеевна даже вида не подала, что её сильно задели эти новости, когда они обсуждали известие о бригаде вместе с другими преподавателями. Хотя на самом деле, она поразилась не менее остальных, что размер заработка мастеров в несколько раз превышает её собственный. Даже при том, что она числилась маломальским начальником. Правда, методист в училище – это больше затычка в каждую дырку, чем престижная должность, но всё-таки. Она даже не думала, что эти новости её так заденут, и ещё, уже не в первый раз, Тамара почувствовала некоторое восхищение Полиной – умеет она всё-таки «зрить в корень» и знает, на что обращать внимание.

«Интересно, – думала она, искоса поглядывая на идущую рядом подружку, – как это она всё узнала? Наши мастера ведь особо с преподавателями не делятся, особенно информацией о зарплате. Ленина, конечно, делает вид, что она с мастерами на дружеской ноге, но это всё так – слова одни».

Полина сама не начинала разговор на эту тему, а всё увлечённо тарахтела в своей излюбленной манере. Казалось, за всеми её словами лежит какой-то другой смысл:

– Тома, нам надо поближе общаться с общежитскими, – она немного лукаво посмотрела на подругу. – С ними можно сколотить очень интересную компанию. И полезную.

– Да? И как ты это себе представляешь? Прямо вот так придём к ним и скажем, что хотим с ними в одну компашку? – усмехнулась Тамара. – Вообще-то я даже не знаю, хочу ли я этого.

– Не усложняй, – засмеялась подруга. – Ничего сложного тут нет. Кстати, у нас в училище появился новый историк. Ты не могла его не заметить – такой интересный мужчина, и нашего возраста, между прочим.

– Это который подчёркнуто любезно со всеми раскланивается в учительской? Мне всё кажется, что он сейчас шляпу снимет, которой у него нет.

– Ну да. Так вот, он из области, живёт в нашей общаге. Кстати, он хорошо играет на гитаре. Жаль только, я не в его вкусе, – вздохнула Полина. – А вот у тебя есть шанс. Слушай, давай устроим импровизированный вечер любительской песни под гитару, – загорелась она идеей.

– Ты смеёшься что ли?

– А что такого? Познакомимся в неформальной обстановке.

– Вот ещё. Я первой мужиков завлекать не буду, – решительно отказалась Тамара. – Пусть сами нас позовут.

– Ладно, твоё дело – не отказываться, когда время придёт, – заключила Полина Георгиевна.

Они немного прошли в молчании, а потом Полина неожиданно спросила:

– А ты думаешь, я откуда о бригаде узнала? Да от мастеров, которые в нашей общаге живут. Я с ними в последнее время тесно стала общаться.

– Что значит тесно?

– Понимай, как хочешь, но информация-то просочилась именно от них. В бригаду они тоже берут не всех мастеров, только своих.

– Да про бригаду потом, – нетерпеливо сказала Тамара. – Как тебе удалось всё это разузнать? Хотя, надо признаться, я не удивляюсь, ты же у нас дока по информационному обеспечению.

– Да нет здесь ничего сложного, – махнула рукой подруга. – Разговорилась я как-то с Олегом Владимировичем. Ну, ты его знаешь…

– Это который начальник слесарного участка? Он ещё часто выступает на всяких оперативках, маленький такой, «метр в прыжке»…

– Подумаешь, нашла недостаток, – фыркнула Полина. – Ты как будто не знаешь про закономерность: чем меньше рост, тем больше… чувств.

– Ага, это все знают, даже самые морально устойчивые. И всё равно он тебе до пупа! И потом – он же, по-моему, женат.

– Да тебе просто завидно… – протянула Полина. – Семья его пока где-то в области живёт, сюда ещё не перебралась, а человек скучает, ему не хватает женской ласки и внимания, – с присущей ей откровенностью заявила она.

– Без бутылочки, наверно, не обошлось, – проницательно заявила Тамара. За разговорами женщины незаметно прошли в сторону Уралмаша целых две остановки.

– Ты какую бутылочку имеешь в виду? – со смехом уточнила Полина. – На целование или на выпивание?

– На раздевание.

– Даже не сомневайся, без этого не обошлось. Всё произошло на высшем уровне: и ухаживание, правда, не длительное, и ужин, правда, не при свечах, и бутылочка, – почему-то с грустью в голосе отчиталась перед Тамарой подруга. – Давай лучше вернёмся к материальным делам.

– Ладно, выкладывай.

– Да нечего особо выкладывать. Главное я вам уже рассказала, – деловито ответила Полина. – Мастера здесь на особом положении, для них и придумали эту систему дополнительной оплаты.

– Да, ходят «кандибоберами», а ведь ничего из себя не представляют, у половины даже высшего образования нет, – поддакнула ей подруга.

– Образованием они, конечно, не вышли, а вот как деньги срубить – придумали. И что теперь делать будем?

– Вы же решили – идти в бухгалтерию за разъяснениями, можно ещё сходить в администрацию училища. Но я к директору не пойду, – закончила Тамара неожиданно для подруги.

– А что это вдруг? Сама же предлагаешь, да и он к тебе относится хорошо. Если кому идти, так это как раз тебе.

– Я как-никак начальник и должна быть лояльной. А вы, как инициативная группа от преподавателей, вполне можете сходить в бухгалтерию и спросить у них, что это за новая система заработной платы. Только я уверена, что всё это будет совершенно бесполезно, – вздохнув, добавила она.

– Значит, одни будут чертоломиться за сто рублей, а другие – ходить на работу за семьсот рублей! – в сердцах высказалась Полина. – Что, они в семь раз больше нас работают? Что-то здесь всё равно не так.

– Это, конечно, неправильно, но я тебя говорю, по документам у них комар носа не подточит, – уверенно проговорила Тамара.

– Всё равно сходим, с чего-то надо начинать.

– Только я тебя прошу, одна не ходи, возьми кого-нибудь с собой.

– Ладно, Ленина вызвалась, мы с ней вместе и сходим, – согласилась Полина.

***

Полина и Ленина решили не откладывать дела в долгий ящик, и на следующий же день они после третьей пары отправились на «вражескую» территорию, в бухгалтерию. Все остальные посвящённые преподаватели остались ждать результатов их встречи.

Про бухгалтерию училища надо рассказать особо. В любом учреждении бухгалтерия очень часто находится на особом положении: она близка к начальству и к деньгам. Но в конкретно этом училище бухгалтерия чувствовала себя особенно вольготно. И основная заслуга в этом была главного бухгалтера – Веры Ивановны. На своём месте она крепко сидела уже последние двадцать лет, даже не имея при этом специального образования. Она, конечно, закончила когда-то какие-то курсы, но это случилось очень давно. На тот момент в училище работало четыре бухгалтера, и все они уже проработали в училище по десять лет. Никакой текучки среди них не наблюдалось. Про коллектив бухгалтерии можно сказать одно – скованные одной цепью.

Бухгалтерия обитала в двух смежных комнатах. В одной сидели со счетами (компьютеров тогда ещё не водилось), калькуляторами и ворохом бумаг четыре женщины, включая главбуха, а дальняя небольшая комната целиком была отдана под кухню-едальню. Бухгалтерши всегда паслись в столовой училища, они приносили оттуда просто горы стряпни и постоянно пили чай. Чаепития проводились по пять-шесть раз в день, вызывая жуткую зависть среди преподавателей. В училище были короткие перемены между уроками, и учителя не успевали не то что добежать до столовой и пообедать, но даже просто попить чаю. Как только раздавался звонок на урок, учителя вставали «к станку», то есть к доске, а бухгалтерия в очередной раз садилась пить чай.

Бухгалтерия своим маленьким коллективом существовала в училище по своим неписаным законам. Самый главный из них гласил – «бухгалтерия всегда права». Существовали и другие волнующие всех постулаты – «поменьше задавайте риторических вопросов о своей зарплате, от этого она никоим образом не возрастёт» и «бухгалтерия не должна делиться информацией». Так что преподаватели не любили обращаться туда с вопросами, это всегда заканчивалось игрой в одни ворота. Редко кому из преподавателей удавалось вернуться из «родной» бухгалтерии без потерь.

Когда Полина и Ленина зашли в бухгалтерию, к их удивлению, бухгалтерши сидели за своими рабочими столами и работали, а не пили чай. Видимо, очередное чаепитие как раз недавно закончилось.

Сама встреча длилась недолго. Уже через пятнадцать минут, несколько обескураженные, преподавательницы покинули стены бухгалтерии, переглянулись и обменялись первыми впечатлениями.

– Ничего себе, – сказала одна.

– Надо всё подробно обсудить, – решительно предложила другая. – Пошли к нашим.

Обсуждение состоялось в кабинете Полины Георгиевны и продолжалось значительно дольше самой беседы в бухгалтерии. Кроме хозяйки кабинета, её подруги Тамары и Ленины, узнать новости прибежали ещё несколько преподавательниц – химичка Наталья Наумовна, физичка Ольга Анатольевна и математичка Татьяна Владимировна. В коллективе она появилась только в этом учебном году, пришла в училище из инженеров, Татьяна хорошо знала математику, часто подрабатывала репетитором и решила попробовать себя в преподавательской деятельности. Женщина она очень крупная, решительная, среднего возраста, производила первое впечатление очень благоприятное. Но со временем стало понятно, что у неё есть одна особенность – если сказать мягко, она строго дозировала свои трудовые усилия, а если сказать более жёстко – просто так палец о палец не ударит.

Дамы решили совместить приятное с полезным и, поскольку уроки на сегодня закончились, налить себе по чашке чая. К чаю на столе стояли только сушки да дешёвые карамельки.

– Да-а, – посмотрела на стол Ленина и прокомментировала, – у бухгалтерии ассортимент плюшек, булочек, пирогов, шанежек гораздо больше. Я же успела заглянуть в их потайную комнату, тем более что дверь туда стояла приоткрытой.

– Давайте рассказывайте, – поторопила делегацию Тамара, которую никогда не интересовала выпечка, она всю жизнь пила просто кофе и чай. Может быть, поэтому она имела такую стройную фигуру.

– Ну, в общем, Тамара Сергеевна, ты оказалась права – толку вышло чуть, – начала рассказывать Полина. – Зашли мы туда, встретили нас официально, разговаривали сквозь зубы.

– Из них, как обычно, слова не вытянешь, всё вокруг да около, – вставила Ленина.

– Они делают всё по правилам, – продолжила рассказ Полина.

– По каким ещё правилам? – сразу же вклинилась физичка и с удовольствием отправила в рот карамельку.

– На самом деле существует норматив на одного мастера – двенадцать учащихся, и им даётся целая ставка всего за двенадцать человек, а не так, как нам – за группу, в которой тридцать человек, – подвела итог Полина, возбуждённо жестикулируя руками. Она выглядела настолько взволнованной, что даже не притронулась к чаю. Все остальные её внимательно слушали. – А вообще в бухгалтерии с нами особенно не церемонились и прямиком направили к администрации училища.

– Я думаю, – глубокомысленно изрекла Тамара Сергеевна, – как раз сейчас бухгалтерия и докладывает директору о вашем визите.

– Ну и надо сходить к Борису Львовичу, – высказалась Татьяна Владимировна – Не может же быть так всё несправедливо!

– Да всё он знает, всё равно без его приказа зарплата никому не начисляется, – махнула рукой Тамара Сергеевна.

– Всё равно надо в администрацию сходить, – сказала молчавшая до сих пор Наталья Наумовна. – И нельзя посылать туда только двух человек, нужна делегация.

– Правильно, надо пойти всем, вместе не так страшно, – загорелась Ленина.

Последний вариант понравился всем. Конечно, бодаться с начальством в одиночку – дело неблагодарное.

Женщины решили ковать железо, пока горячо. Они отправили Ленину гонцом в «предбанник» директора, и она записалась на личный приём к директору от имени преподавателей на ближайший вторник. Взбудораженные, но довольные дамы разошлись и стали ждать встречи с директором.

***

Существует неписаный закон: всё, чего очень сильно ждёшь и на что возлагаешь большие надежды, чаще всего заканчивается полным пшиком.

Когда наступил вторник и дело дошло до похода к директору, так уж получилось, что часть преподавателей не смогла туда явиться. Состав делегации существенно сократился с восьми до трёх человек, остались самые храбрые и недальновидные – Полина, Ленина и Наталья.

Бориса Львовича бухгалтерия уже, конечно, предупредила, а значит, вооружила. Самым главным его оружием являлось разрешение от управления образования на экономический эксперимент с бригадной формой оплаты труда мастеров в училище, но на преподавателей это разрешение не распространялось. Документов директор делегации не показал, но само упоминание им управления предполагало более осторожное поведение преподавателей.

К сожалению, считается неприличным обсуждать чужую зарплату, особенно вашего непосредственного начальника. Почему-то простой работник не должен задавать вопросов о зарплате других людей, выяснять истинное положение материальных дел себя и окружающих работников. Эта неловкость просто витала в воздухе директорского кабинета и показывала пришедшим педагогам, что надо по-прежнему продолжать работать почти бесплатно. С другой стороны, изменить почасовые ставки преподавателей и их оплату директор училища не мог, и это понимали все присутствующие. Борис Львович так назидательно и сказал им:

– Для мастеров мы смогли кое-что сделать в плане материального поощрения, вот мы и делаем, опираясь на новые экономические формы. Вам надо радоваться за ваших коллег, а не завидовать им чёрной завистью! Коллеги, где ваша толерантность?

– Мы достаточно толерантны, – выразила общее мнение Наталья Наумовна. – Но, если следовать таким правилам, мы всегда будем получать за свою работу в несколько раз меньше.

– Это просто несправедливо! – эмоционально высказалась Ленина.

– А в России справедливость никогда не учитывают, но все про неё помнят, – продолжила Наталья Наумовна.

Полина пока помалкивала, достаточно одного её присутствия, всем и так понятно, что эту компанию сюда привела именно она.

Борис Львович всех внимательно выслушал, но последнее слово оставил за собой:

– У нас началась перестройка, мы выходим на новые рубежи рынка, нам надо не только об этом говорить, но и следовать этим принципам, что мы и делаем. Да, пока это касается только части коллектива.

Куда ни кинь, а преподаватели, по авторитетному мнению администрации, зря полезли в эту кухню. Записавшиеся на приём к директору, вышли из его кабинета притихшие и задумчивые.

– Я, конечно, предполагала, что поход может быть неприятным, но чтобы всё было так мерзко! – неожиданно высказалась химичка.

Остальные участники встречи молча с ней согласились, никому из них не хотелось рассказывать о результатах беседы и что-то докладывать остальным и, тем более, обсуждать детали. Особенно обсуждать это с теми, кто под разными предлогами решил не соваться к начальству.

– А давайте-ка отправимся по домам, – предложила Полина.

– И что, никому ничего не расскажем? – удивилась Ленина.

– Настроение не то. Захотят – узнают, спросят.

На следующий день к ним, конечно, приставали с расспросами, но трое смелых не стали ничего подробно рассказывать, и так стало понятно, что поход к начальству никаких результатов не дал. Преподаватели чувствовали себя несколько разочарованными, но что делать дальше, не знали, да и многие просто побаивались настаивать на своём после беседы с директором.

Глава четвёртая

Тем временем приближался праздник – 7 ноября. Во времена перестройки этот праздник ещё не успели отменить и заменить на непонятную дату – 4 ноября. Праздник 7 ноября относился к официальным, но он «сидел в печёнках» в хорошем смысле этого слова со школьных лет. Его всегда ждали: конец первой четверти, каникулы, демонстрация, парад, несколько выходных дней, застолье.

Так что весь коллектив училища находился в предвкушении праздничной недели. Как всегда, планировалась официальная часть и неофициальная. Официоз проходил в актовом зале, там состоялось праздничное поздравление директора, вручение почётных грамот и подарков учителям и ученикам, концерт учащихся, выступления от профсоюза и завода и далее по протоколу.

Но самой ожидаемой частью праздника, конечно, всегда являлась неофициальная часть. Тут уж каждый участвовал, кто во что горазд, особенно ценился личный вклад в капустник, коллективные и сольные выступления.

В этот раз на праздник как раз пришёлся разгар очередной антиалкогольной кампании, запрещалось выпить даже пиво, не говоря уж о горячительных напитках. Особенно строжили учебные заведения, потому что педагогический коллектив должен служить примером для подрастающего поколения. Управление образования старалось изо всех сил: выпускало циркуляры, распоряжения, приказы о правилах поведения коллектива во время предпраздничных и праздничных дней на работе.