Морбиус. Живой вампир. Кровные узы

Аманда ему нравилась, он ей сочувствовал, ведь она тоже многого лишилась в жизни. Потеряла мать, которая бросила семью ради культа, – ее потом убили на глазах у Морбиуса, и он так и не нашел в себе храбрости рассказать обо всем Аманде. Отец отправился на поиски матери и пропал на просторах Америки, тоже не зная, что его любимой женщины больше нет на свете. А Кэтрин, сестра Аманды… она присоединилась к культу Огненных демонов и погибла в сражении с Морбиусом.

У Аманды никого не было. И у Морбиуса – ни единой родной души.

Зато они были друг у друга.

Морбиус помотал головой, вытряхивая из длинных темных волос капли воды. Дождь все усиливался, улицы опустели. Он остался один.

Снова.

Аманда Сейнт огляделась, убеждаясь, что за ней никто не следит и не подсматривает.

В шесть утра в больнице было относительно тихо. Она работала в Сан-Габриэле меньше месяца, но уже успела выяснить, кто, когда и куда направляется по своим делам, выяснила, когда именно этот коридор в отделении патологии бывает пуст. В дальнем углу под потолком поблескивала камера наблюдения, однако, поболтав с Джерри, ночным охранником, Аманда узнала, что больше половины видеокамер в больнице уже давным-давно вышли из строя. И никому до этого не было дела. Больнице постоянно не хватало финансовых средств, а пациенты все чаще предпочитали обращаться в более современный медицинский центр всего в нескольких кварталах отсюда. В Сан-Габриэль попадали только самые отчаявшиеся пациенты.

Аманда тоже знала, что такое отчаяние, и не понаслышке.

Входя в лабораторию, где хранилась донорская кровь, девушка прокручивала в памяти события последнего месяца. Мучительные, горестные происшествия следовали одно за другим в тумане крови и предательства. Мама сбежала, все бросила, чтобы уйти в тот безумный демонический культ – хуже не придумаешь! А потом еще и отец в порыве безумия бросился ее искать, вознамерившись спасти и вернуть домой.

«Святая наивность!» – думала Аманда. Он ничего не добился, а вот дочерей – Аманду и Кэтрин – оставил одних, тревожиться и недоумевать. Кто знает, где отец сейчас, да и жив ли он?

Кэтрин, старшая сестра, поддерживала Аманду, как умела. Она всегда знала, что сказать. И уверяла Аманду, что все будет хорошо, что она, Кэтрин, обо всем позаботится. Рядом с сестрой пережить предательство матери и исчезновение отца оказалось вполне возможно.

А еще у Аманды был Джастин. Они познакомились совершенно случайно – или так ей казалось – незадолго до того, как сбежала ее мать. Тогда жизнь еще шла своим чередом.

Аманда и Джастин невзначай оказались рядом, разговорились в кофейне. Шли минуты, часы, на столике остывали нетронутые чашки кофе – а они все не могли наговориться: делились историями из детства, мечтами и надеждами. Аманда никогда не бывала влюблена, не испытывала ничего, подобного желанию близости, однако в тот день почувствовала, что теряет голову, стремительно и бесповоротно.

Если бы ей предложили остановить время, Аманда пожелала бы навсегда остаться в том дне. Родители дома, живы-здоровы и, кажется, любят друг друга, хоть порой и общаются довольно сдержанно. Есть старшая сестра, всегда готовая защитить и подставить плечо, и заботливый мужчина, такой внимательный, никогда и ни в чем не торопивший. Идеальное время.

Если не знать того, что вскоре произойдет.

Кэтрин и Джастин ее предали, один за другим. Они оба состояли в религиозном культе, который заманил в сети мать Аманды. А ее любимая старшая сестра была готова принести Аманду в жертву порождению демонов. Арахне.

Встряхнув головой, девушка усилием воли прогнала из мыслей картинку огромного паука и закрыла за собой дверь. Даже вспоминать те ужасы было невероятно трудно. Все казалось ненастоящим, призрачным. И если бы не Морбиус…

Вспомнив о Майкле, она печально улыбнулась.

Подружилась с вампиром, представляете? С живым вампиром, как он всегда ее поправлял. Едва не стала его жертвой, однако, когда на нее налетели приспешники культа Огненных демонов, что-то изменилось. И они с Майклом стали…

Друзьями?

Аманда не могла точно описать их отношения, однако одно знала наверняка: Майкл ей был небезразличен. Что вполне подтверждалось фактами: она тайком пробралась в полутемную лабораторию старой больницы и собиралась стащить несколько упаковок холодной консервированной крови.

Девушка подошла к холодильнику, в котором хранились пакеты с кровью, и присела на корточки, разглядывая сквозь стеклянную дверь прозрачные упаковки с красной жидкостью. Майкл не раз говорил, что ему безразлично, какую кровь Аманда приносит, однако она знала: на самом деле он предпочитал кровь четвертой группы, с отрицательным резусом.

Открыв дверцу, девушка достала два пакета, осторожно выбирав их, чтобы пропажа не бросалась в глаза. Учет в Сан-Габриэле вели не лучше, чем охраняли больницу. Забирать кровь было стыдно, однако Аманда всякий раз напоминала себе – кровь из этого холодильника она заимствовала далеко не впервые, – что таким образом спасает чью-то жизнь. Майкл уже две недели сдерживался, не выходил на охоту, и все потому, что Аманда приносила ему кровь из больницы.

Вообразить себе жажду, мучившую вампира, было выше ее сил.

Быстро распихав пакеты по карманам униформы, она пошла было к двери, но застыла на полпути. Из коридора доносились голоса. Девушка замерла, не двигаясь, изо всех сил пытаясь дышать ровно и не позволить сердцу исступленно заколотиться. Аманда не знала, как поступает больничное начальство с ворами крови из лабораторий, и очень не хотела это выяснять.

Мимо двери прошли двое докторов. В полутемную лабораторию они не заглянули и вскоре исчезли из виду.

Аманда с облегчением выдохнула – надо же, и не заметила, что от страха затаила дыхание! Она тихо засмеялась. Все слишком заняты, каждый живет в своем мире. Никому и в голову не придет, что какая-то санитарка пытается удержать вампира… живого вампира… от убийства невинных людей.

Лиз Грин сидела за столиком и пила кофе, когда в окно протиснулся вампир.

Она усилием воли заставила себя на съеживаться, глядя, как он мотает головой, осматривая комнату. Его огромные, налитые кровью глаза остановились на Лиз и округлились еще больше. Уродливое создание, что уж душой кривить: кожа белая, как снег, волосы слиплись длинными прядями, а зубы острые, длинные не спрячешь. И все же Лиз признала: было в нем что-то притягательное, какой-то особый магнетизм.

Однако всякий раз, когда Морбиус оказывался рядом, она вздрагивала от страха.

Лиз медленно поставила на стол чашку и почувствовала, как по спине побежали холодные струйки пота.

– Доброе утро, – с трудом выдавив улыбку, произнесла она.

Он что-то промычал в ответ и прошел мимо, в тесную комнату, где они спали с Амандой. На полу лежали два матраса – их Лиз прекрасно видела, но никаких вопросов не задавала. В конце концов, это ее не касается, хоть Аманда и уверяет, что они с Морбиусом просто друзья.

Когда дверь за гостем захлопнулась, Лиз тихо усмехнулась своему страху и отхлебнула еще кофе. Конечно, она живет в городе, где предостаточно супергероев, чудовищ и мутантов, однако, когда в соседней комнате похрапывает современный Дракула, так и хочется воскликнуть: «Сюрреализм какой-то!»

Лиз неподвижно уставилась в окно своей квартиры с двумя спальнями и гостиной и отпила еще кофе. Задумавшись, она безотчетно теребила прядь длинных темных волос, стянутых на затылке в хвост. Аманда и Лиз дружили уже очень долго и когда-то были почти неразлучны. Обе стеснительные, нелюдимые, они сошлись еще в школе и держались вместе, как часто поступают подростки, лишенные одобрения окружающих. За годы учебы между ними возникла особая, очень крепкая связь – по крайней мере, так им казалось, – и клялись никогда не расставаться. Дружить всегда, всю жизнь.

Однако школа осталась позади, а вместе с ней развеялось и обещание вечной дружбы. Аманда с родителями и сестрой переехала на другое побережье, подальше от родного города. Девушки иногда встречались по праздникам и со смехом уверяли друг друга, что жизнь стала слишком сложной и непредсказуемой и что когда-нибудь они обязательно станут видеться чаще. Однако со временем они почти перестали общаться.

Лиз часто думала об Аманде, горевала о былой дружбе, но жизнь закрутила ее, не давая подолгу печалиться о прошлом. Ночи напролет Лиз работала в баре, подавала коктейли, а днем ходила на прослушивания, пытаясь получить роль в одном из многочисленных авангардистских театров вдали от Бродвея или пробиться в дипломный фильм начинающего режиссера.

Однажды ей чуть было не повезло. После спектакля, в котором она играла главную роль и который поставила тоже сама, ее вроде бы заметили. Мужчина в дорогом костюме протянул ей визитную карточку с названием очень известного агентства, чьи представители опекали звезд театра и кино. Он попросил позвонить, что Лиз и сделала… спустя три дня, потому что не хотела показаться слишком навязчивой.

Из агентства ей не перезвонили – возможно, не надо было так долго тянуть. В конце концов, Лиз убедила себя, что действительно слишком поздно ответила на приглашение позвонить. Она пыталась связаться с ним еще пару раз, но безуспешно. Агент явно забыл о ней, а может, никогда и не собирался предлагать ей ничего интересного. Работы становилось все меньше, и Лиз частенько задумывалась, к чему приведет такая жизнь.

А потом еще и папа…

Он много лет помогал ей, не скупясь, одалживал деньги, а теперь заболел. По-настоящему тяжело заболел, а лекарства стоили дорого. Он был гордым, ни на что не жаловался, но Лиз чувствовала – что-то не так. Он за пару месяцев сильно похудел, его кожа стала тонкой, как папиросная бумага. Лиз просила его переехать к ней, уверяла, что для родного отца у нее всегда найдется достаточно места, и она сможет о нем заботиться, однако он, фыркнув, наотрез отказался. Все с ним в порядке, уверял он дочь, просто немного нездоровится. Лекарства помогут, и он обязательно найдет работу.

Лиз смахнула подступившие к глазам слезы и тихо рассмеялась. Утром будет прослушивание, и нельзя явиться к режиссеру с опухшим лицом и в печали. Ассистент режиссера на заплаканную претендентку смотреть не будет, сразу позовет следующую из длинной очереди актрис.

Когда Лиз направилась умыться, дверь открылась, и в квартиру вошла Аманда в больничной униформе. Лиз улыбнулась. Как бы ни было странно происходящее – и это еще слабо сказано, если вспомнить о том, кто такой Морбиус, – Лиз каждый день радовалась, видя лучшую подругу.

Или кем они теперь стали?

– Привет! – сказала Лиз, и Аманда улыбнулась в ответ, хоть и устало.

– И тебе привет. – Аманда подошла к столу и обессиленно опустилась на стул, с которого только что поднялась Лиз. – Пьешь кофе? Пахнет…

Прежде чем Аманда успела договорить, Лиз поставила перед ней чашку с горячим напитком. Потянувшись к теплому ароматному пару от чашки, Аманда заметно расслабилась.

– Какое чудо, – протянула она. – Спасибо!

– Всегда пожалуйста, – ответила Лиз, взъерошив пряди на макушке Аманды, – так они шутили еще в школе.

Аманда благодарно улыбнулась и сделала большой глоток. Ее глаза закрылись от удовольствия. Сев напротив, Лиз молча смотрела на подругу. Как она по ней соскучилась.

– Он уже?.. – Аманда кивнула в сторону маленькой спальни.

– Да, – ответила Лиз. – Пришел несколько минут назад.

– М-м-м… – Аманда открыла глаза и поставила чашку на стол. – Интересно, он…

Молодые женщины обменялись долгим внимательным взглядом.

– Напал на кого-нибудь, убил и выпил кровь? – монотонным голосом закончила Лиз за подругу. На минуту повисла тяжелая тишина, а потом подруги одновременно расхохотались.

– И ничего смешного! – заявила Аманда.

– Знаю, – кивнула Лиз, и они опять покатились со смеху. Отсмеявшись, Аманда допила кофе. Горячий напиток обжег ей рот, и девушка помахала рукой у шеи, будто пытаясь затушить пожар.

– Поосторожнее! – округлила глаза Лиз.

– Ну да, понимаю, просто очень хочется кофе. Трудная выдалась ночь. Ох, да и весь месяц не из легких.

– Знаю, – повторила Лиз. – Есть новости о твоей маме? Или об отце?

Она все никак не могла полностью осознать, что с подругой случилось такое несчастье.

Аманда вздохнула так тяжело, будто задерживала дыхание на несколько часов или даже дней.

– Нет. То есть мы с Морбиусом нашли в Мэйне записку, где нам настойчиво советовали отправляться в Неваду, но я не очень-то верю в написанное. Особенно после случившегося. Я пытаюсь связаться с людьми, которые их знали… с бывшими последователями культа Огненных демонов в Сан-Франциско, или в Мэйне, или даже здесь, в Нью-Йорке. Но как только мне удается кого-нибудь отыскать, они говорят, что ничего не знают или просто вешают трубку. Они явно… боятся до чертиков.

– Судя по твоим рассказам, в культе и правда творились странные дела.

Лиз посмотрела в окно. Из-за стола ей было видно лишь кусочек неба над крышей соседнего здания. Тяжелые серые облака медленно уходили, открывая ярко-голубой простор для быстро восходящего ноябрьского солнца. Прекрасное противопоставление противоположностей, однако у Лиз не было сил оценить осеннюю красоту.

– Мда… И это еще мягко сказано, – наконец проговорила Аманда. Она тоже зачарованно следила за тем, как уплывают тучи и стремительно светлеет небо. – Наверное, я никогда не забуду, как мерзко воняло от того паука… и как он разевал пасть… и клыки…

– Знаешь, я никак не могу поверить, что тот парень, Джастин, был на их стороне, – вздохнула Лиз. – А уж твоя сестра! Я… я всегда считала, что хорошо знаю Кэтрин. Не представляю, как больно тебе было обо всем узнать. Этот жуткий культ просто сборище исчадий зла! Знаю, я уже говорила, но мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через такое. И все же я не могу поверить…

Аманда оторвала взгляд от окна и пристально посмотрела на подругу. Лиз сморщилась, будто подбирая верные слова.

– Во что ты не можешь поверить?

– Просто… – Лиз вздохнула и выпалила: – …не могу поверить, что ты так и… ищешь своих родителей. После всего, что с тобой случилось. Я бы на твоем месте сбежала куда подальше, спряталась и ни за что не оглядывалась назад.

Аманда горько усмехнулась.

– Я думала об этом, – вот только я… мне очень нужно найти родителей. Даже если они мертвы или члены культа. Даже если я погибну, мне все равно важно их найти. Я их очень люблю и не могу просто взять и забыть о них, бросить в прошлом. Понимаешь?

– Да… понимаю, – с грустной улыбкой кивнула Лиз. – Ради папы я бы сделала то же самое.

Они молча смотрели друг на друга, слушая, как пробуждается за окном Нью-Йорк. Сигналили таксисты, полицейские спешили на службу, завывая сиренами, чтобы проскочить перекресток, местные жители мрачно ворчали, проталкивались через толпу восхищенно глазеющих по сторонам туристов.

– Что за прекрасный мир, – наконец сказала Аманда.

– О да, – подтвердила Лиз, – по крайней мере, иногда мимо пролетает сам Тор!

Аманда насмешливо закатила глаза.

– А что? Ты видела его молот?!

Аманда прыснула и заливисто рассмеялась, и хохотала до слез. Лиз не могла вспомнить, когда в последний раз подруга так веселилась.

– Как тебе это в голову пришло? Ты просто чудо природы! – заявила Аманда, вытирая глаза.

– Да. – Лиз откинулась на спинку стула. – За это ты меня и обожаешь.

Аманда поерзала на сиденье, словно что-то вдруг кольнуло ее в бок. Она вынула из внутренних карманов два пакета с кровью и со звучным шлепком выложила их на стол.

– Фу, гадость, – поморщилась Лиз, хоть и знала, чего ожидать.

Она каждый раз говорила одно и тоже, когда Аманда приносила домой украденную кровь.

Дверь за ее спиной открылась, будто в ответ. Очень стремительно и шумно.

Лиз мгновенно застыла, от веселья не осталось и следа. Она чувствовала, как вампир приближается, хотя и не слышала его шагов. Наверное, сильнее всего она боялась его бесшумных перемещений. Лиз закрыла глаза.

Когда она открыла их снова, Морбиус стоял у стола, недовольно разглядывая пакеты.

– Всего два? – прорычал он.

Лицо Аманды потемнело от гнева, а у Лиз перехватило дыхание. Ее квартиранты были вспыльчивой парой, чтоб не сказать больше. Жить рядом с такими непросто, даже будь они… людьми.

– Я стараюсь изо всех сил, Майкл, – резко произнесла Аманда, пронзительно глядя на бледное лицо вампира.

Он же в ответ лишь что-то прорычал и взял один из пакетов. Лиз хотела было отвернуться, но не смогла, как иногда невозможно отвести взгляд от летящих навстречу друг другу машин. Она не хотела видеть, как насыщается чудовище, правда, не хотела, но это было невероятно притягательное зрелище, хоть от него и подкатывала к горлу тошнота.

Несмотря на свои слова, Морбиус держал пакет очень бережно, явно радостно предвкушая момент. Медленно подняв пакет с кровью, вампир впился в него, пробив оболочку длинными острыми клыками. Раздались тихие чавкающие звуки. И слышать их Лиз было почти так же страшно, как видеть подрагивающее горло вампира, в которое вливалась темно-красная жидкость.

Когда пакет опустел, Морбиус бросил его на стол, тут же схватил второй, не обращая внимания на вытекшие из первого капли крови, и осушил его быстрее первого.

Лиз поймала взгляд Аманды, и подруга слегка округлила глаза, будто говоря: «Подумаешь, я такие ужасы видела, что и не сравнить». Лиз кивнула, жалея, что ей не хватает храбрости подняться и уйти к себе. Не успела она собраться с силами, как Морбиус бросил на стол второй пакет. Тоже пустой. Обе пластиковые упаковки съежились, из парных дырочек сочились капли крови.

Отгоняя тошноту, Лиз посмотрела на вампира.

Глаза его были закрыты, голова запрокинута. Он выглядел таким умиротворенным, что Лиз подумала: зря она так его осуждала, надо быть помягче. Судя по словам Аманды, этот мужчина много чего натворил, но и на его долю выпали тяжелые испытания.

А потом Морбиус открыл огромные глаза и взглянул на Лиз – девушка безотчетно съежилась на стуле. Все сочувствие, охватившее ее минуту назад, смыло приливной волной, когда Морбиус безразлично стёр кровь с губ и направился в спальню.

– Ничего сказать не хочешь? – окликнула его Аманда.

Он остановился, крепко сжимая дверную ручку длинными пальцами.

– Мало. Нужно еще, – почти прошептал он и исчез в комнате.

Аманда покачала головой и потянулась за кофе.

– Вообще-то я надеялась услышать спасибо, – хмыкнула девушка, сосредоточенно вглядываясь в чашку. Переглянувшись с подругой, она вздохнула: – Чего прикажешь ожидать от вампира?

Глава 2

В больнице было тихо. Очень тихо.

Аманда шла по коридору, толкая перед собой хозяйственную тележку – ведро с водой и швабру. Предстояло вымыть пол в юго-восточном крыле здания – там давно шел ремонт после какой-то драки между супергероями, но вскоре больничные палаты должны были вновь принять пациентов. Аманда прежде не бывала на этом этаже, и теперь в почти полной тишине ей стало не по себе. Даже уличный гул и гудки машин едва долетали в эти стены.

Люминесцентные лампы под потолком то и дело мигали.

Похоже, их тоже пора чинить или менять.

Девушка остановилась и вытянула из воды швабру. Отмывая пол, Аманда раздумывала о тишине: наверное, стоило бы радоваться безмолвию и покою, но в последнее время на нее столько всего свалилось, что расслабиться не получалось.

Аманда всего две недели проработала в больнице, и всегда ее окружали люди – сначала она старалась не шарахаться от незнакомцев, слишком уж привыкла колесить по дорогам в компании одного лишь Морбиуса, однако вскоре новые приятели ей даже понравились. Она успела забыть, как любила раньше бывать среди людей. Если тебя предали, это легко. Сначала мать. Потом сестра. И Джастин. Осознать потери было трудно.

Прогоняя грустные мысли, Аманда тряхнула головой и сосредоточилась на возрождающемся ощущении силы, которую она недавно смогла в себе отыскать, в том числе благодаря дружбе с Майклом. Конечно, «нормальными» их отношения не назовешь, однако сейчас в ее жизни едва ли было нечто более важное и постоянное. Рассмеявшись от такого вывода, девушка продолжила прилежно мыть пол.

Лампочки под потолком помигали и вдруг одновременно погасли. Аманда оказалась в полной темноте.

От страха перехватило дыхание. Она всегда боялась темноты, с самого детства. Бывало, просыпалась с криком, стряхивая кошмарный сон, в котором ее накрывала удушающая тьма, и кричала снова – ведь в комнате тоже было темно, как в страшном сне. Приходила мама, ласково промокала взмокший лоб дочери и, тихо напевая, убеждала, что все будет хорошо. Под ее колыбельные Аманда снова проваливалась в сон.

Что же случилось с доброй милой мамой? Почему она сбежала из дома и вступила в тайный орден убийц? Конечно, за годы семейной жизни родители немного охладели друг к другу, их отношения едва ли можно было назвать близкими и доверительными, и все же ее исчезновение стало для Аманды тяжелым ударом.

Вцепившись в не слишком гладкую деревянную ручку швабры, девушка изо всех сил вглядывалась во тьму, пытаясь различить хоть что-нибудь. Окон в коридоре не было, все двери накрепко закрыты, а стеклянные стены залеплены пожелтевшими газетами.

Из дальнего конца коридора донесся непонятный шум. Топот и… неужели смех?

– Эй, есть там кто?.. – срывающимся голосом воскликнула Аманда.

– Эй… – донеслось в ответ… или это эхо? Сразу не поймешь, только волосы на затылке встали дыбом и по спине побежали мурашки. Снова послышался смех, и лампы на мгновение мигнули светом.

У дальней стены в торце коридора стояла женщина и с отталкивающей ухмылкой смотрела на Аманду.

Кэтрин. Ее сестра.

Ее покойная сестра.

Но этого не может быть!

Свет снова погас, и вокруг Аманды будто бы закрутился шелестящий вихрь. Пытаясь защититься, она вскинула руки. Ужас наполнил ее грудь, схватил за горло. Деревянная ручка швабры гулко стукнула об пол, и Аманда едва сдержала крик.

Лампы вспыхнули ярко, ослепительно, все одновременно.

Коридор был пуст.

– Что за ерунда… – прошептала Аманда. – С ума я схожу, что ли?

Она засмеялась над собой, надеясь отогнать смехом леденящий ужас. Наклонилась было, чтобы поднять швабру и опять чуть не вскрикнула, увидев блестящие черные кожаные ботинки. Кто-то бесшумно подошел сзади. Обернувшись, Аманда рассмотрела человека в форме службы безопасности.

– Господи, Джерри, ты меня до чертиков перепугал! – охнула Аманда и с улыбкой расправила плечи.

С Джерри она подружилась с первого дня на новом месте. Заступая на смену, Аманда приносила ему кофе, а он в ответ рассказывал о ситуации в больнице, вроде видеокамер в отделении патологий.

Однако приглядевшись, Аманда помрачнела. Джерри не улыбался. Он стоял, скрестив руки на груди, а его губы сжались под усами в упрямую линию. Темные глаза смотрели сурово.

– Идем, – холодно скомандовал он. – Начальник тебя вызывает.

– Вы уволены.

Аманда ошеломленно уставилась на мужчину за письменным столом. Она пыталась сохранять спокойствие, хотя по спине одна за другой сбегали струйки холодного пота. Аманда проработала в больнице меньше месяца, однако ей здесь нравилось. И пусть ее привело сюда желание помочь Морбиусу, но за последние недели она успела обзавестись новыми знакомыми, кое-что узнала о медицине и даже подумывала, не пойти ли на курсы медсестер.

– Что?.. Почему?

Она прекрасно знала ответ.

– Мне крайне неприятен этот разговор, – едва разжимая губы, процедил человек за столом.

На табличке красовалось имя – Мэтью Костелло, но на первом собеседовании он попросил называть себя Мэтт. Аманду наняли уборщицей, однако Мэтт сразу намекнул, что ничто не вечно – девушка она явно неглупая, таких в больнице часто рекомендуют на более ответственные должности, не то что в других медицинских центрах. Если Аманда продержится уборщицей полгода или год, ей, возможно, даже оплатят обучение на медицинских курсах.

И теперь все было кончено.

– Аманда, ты мне нравишься, – сказал Мэтт. – И я возлагал на тебя большие надежды. Однако воровства мы здесь не потерпим. Неужели ты действительно думала, что никто ничего не заметит? Да, мы не сразу тебя задержали, но лишь из-за нехватки сотрудников. И все же это не снимает с тебя ответственности.

– Я… я все объясню, – заикаясь, проговорила девушка.

– Что ты сделала с плазмой? Продала? – морщась, с удивлением спросил Мэтт. – Разве оно того стоило? Ты рисковала из-за такой малости? Честно говоря, Аманда, я ничего не понимаю.

– Я… я спасала жизни, – ответила девушка.

Прозвучало это бессмысленно, но ей было необходимо произнести эти слова. Потому что в них содержалась правда.

Мэтт некоторое время буравил ее пронзительным взглядом и наконец сказал:

– Радуйся, что мы не подадим на тебя в суд. Ты хорошая девушка, и мне очень жаль, что я в тебе ошибся, но все же, думаю, ты не преступница. Возможно, ты сейчас в отчаянии, но в глубине души ты не такая. Надеюсь, в будущем ты станешь вести себя более разумно.