– Да была. Один козел стал преследовать, выходи только за него замуж. Какой замуж. Он же старый! В дедушки мне годится, песок с него сыпется, а подавай ему нежности, чувства. Противно вспомнить.

– Вы же вероятно давали ему повод к такому предложению?

– Ничего я ему не давала.

– Но, вероятно, принимали от него ухаживания, подарки какие-нибудь?

– Какие там ухаживания! Пару раз с ним в ресторан сходила, к морю на выходные съездила. И всё. А подарки он давал ведь за то, что была с ним. Поговорила, улыбнулась, несколько слов там ему сказала, так он уже и подумал, что я его невеста. Противно вспомнить. Теперь вот преследует, требует возвратить драгоценности, деньги за рестораны вернуть и другие развлечения. Иначе говорить, что кислотой лицо обольет. Какой только ничтожный человек.

– Такие сейчас нравы, чего же вы хотите – за все платить надо. Но я не по этому поводу приехал. Вы были знакомы с Семеном Соколенко?

– Да, была знакома. Хороший был парень. Не понимаю до сих пор, почему он покончил жизнь самоубийством.

– Это было не самоубийство. Его убили.

– Но ведь говорили, что он утонул. Из ставка вытащили его тело.

– Это так подстроили те люди, которые убили его. Сейчас его мама подала заявление прокурору, и дело послали на новое расследование. Я его веду. Вот хотел бы узнать от вас, кто был Семен, чем занимался, кто были его друзья.

– Собственно говоря, я не очень хорошо его знала.

– Где вы познакомилась?

– В баре "Прибой", где я работала. Он заходил к нам, делал хорошие заказы, приглашал меня к столу.

– А разве это разрешалось начальством?

– Даже поощрялось. После выполнения своего номера, мы могли идти в зал, правда, уже одетыми. Клиент делал хороший заказ, а бару ведь это только и надо – прибыль была приличная, кое-что и нам припадало.

– Вы встречались с ним за пределами бара?

– Только однажды. Мы ходили тогда с ним на концерт Лорак. После концерта он предложил мне пойти к нему домой, чтобы познакомится с его мамой. Это было мне приятно, но я была не готова к такой встрече. Я ему так и сказала. Возможно, он обиделся, но я честно не готова была связывать себя какими-то узами. К тому же я мало знала его. Он был немного скрытным. Я его расспрашивала: чем он занимается, на что живет – понимаете мне ведь не восемнадцать лет, чтобы выходить замуж за любого. Но он отнекивался, говорил всё шутя, мол, добывает деньги из надр земных.

– У него было много денег?

– Я б не сказала, что он швырял деньгами налево и направо. Да, и одет он был скромно, но стол всегда заказывал шикарный. В последнее время у него, правда, появилось больше денег – он приносил мне букеты роз, таких ярко красных, заказывал музыку, давал большие чаевые.

– А не говорил он, откуда у него появились деньги?

– Нет. Хотя, вот однажды он заявил, что теперь он будет очень богат, они открывают строительную фирму, которая будет строить коттеджи богачам. Он тогда вообще заказал шикарный стол, с черной икрой, французским шампанским, и прочими деликатесами пригласил за стол даже музыкантов, с которыми кутили, затем целую ночь.

– А не говорил он, кто его компаньоны?

– Нет. Но он всегда говорил о них с большим почтением.

Да, конспирация у этих компаньонов была замечательная – нигде не засветились. Артем, в который раз убеждался, что работали большие профессионалы, хорошо знакомые с законами. То есть это могли быть люди с юридическим образованием, или люди, познакомившиеся с законом в местах не столь отдаленных.

– Нина, а ты знала, что Сеня сидел в тюрьме?

– Да, он рассказывал об этом.

– Он не упоминал при этом какие-то имена, фамилии.

– Имена, фамилии не называл, вспоминал только одного человека по кличке Ворон, который очень помог ему там. Говорил, что жизнью ему обязан, ибо, если бы не его заступничество, то его бы там прикончили или сам бы он с собой кончил из-за существующих там порядков.

– А что это за порядки, он не говорил вам?

– Нет, не говорил.

– Понятно. Будем разбираться. Спасибо за информацию.

– Но вы, же никому не расскажите о том, что я сказала.

– Нет. Но, если мне надо будет что-то сказать, то я с вами проконсультируюсь по этому случаю. Да, вот моя визитная карточка, если что-нибудь, то звоните.

Артем вышел из дома, на улице его ждал Сергей.

– Вы все хозяйство осмотрели? – спросил Артем.

– Да. А вы переговорили с Ниной?

– Да. Кое-что выяснили, но ребус еще не разгадан. Поехали?

– Поехали.

– А мне еще долго здесь сидеть?

– Посиди, или ты хочешь, чтобы тебя кислотой облили?

– Не хочу! – заныла девушка, – Здесь такая скукотище. Никуда не пойдешь.

– Почитай про Робинзона Крузо книжку. Ему было еще тяжелее. Ни телевизора не было, ни телефона. Представь, каково ему было, а он выжил, причем пищу еще себе добывал, а ты как на курорте живешь и еще жалуешься.

– Пошел ты со своими шуточками. Сам знаешь куда.

Утром, когда Артем шел на работу, его остановил Гриша Полищук.

– Артем, мне надо поговорить с тобой.

– Говори.

Гриша вел себя очень нервно, что очень редко бывало, ибо эксперт был человеком, уверенным в себе. Из чего можно было заключить, что у Григория появились неожиданные неприятности, которые он сам не может разрешить. Артем всегда был солидарен со своими сослуживцами, несмотря на свои личные симпатии.

– Давай отойдем немного в сторону. Разговор не для чужих ушей.

Они отошли в сквер, который находился возле райотдела, и сели на лавочку. Гриша закурил сигарету, предложил Артему.

– Я не курю.

– Я и не знал.

– Так что ты хотел мне сказать?

– Тебе передали дело Соколенко?

– Да.

– Ты требуешь эксгумации трупа?

– Это не я требую, а этого требует мать убитого.

Руки у Григория задрожали.

– А нельзя ли отменить эксгумацию?

– Это не я решаю. Это решает прокурор.

– Я не понимаю, зачем это делать. Ведь экспертиза уже была. – Эксперт волновался, его голос срывался то в крик, то переходил в шепот.

– Видишь ли, его мать считает, что сын не самоубийца, и хочет наказания убийц.

– Но этим ведь ничего не изменить. Сына не вернуть.

– Не знаю, зачем она это делает. Но почему тебя это волнует?

–Понимаешь, тут такое дело, – голос Григория перешел на шепот. – Понимаешь, меня попросили, и я допустил неточность в экспертизе. Когда её будет делать другой эксперт, то он найдет эту неточность. Ты знаешь, что может быть за это. А у меня семья, двое детей.

На Полищука было страшно смотреть – настолько он переменился, настолько был парализован диким страхом, на лице мольба о пощаде, а в глазах застыли слёзы. Артему было просто жалко своего коллегу, который общим-то не злоупотреблял своим положением, но исправно выполнял все команды своего начальства.

– А кто давал тебе такое распоряжение? – Спросил Артем и посмотрел на эксперта. Тот молчал, только в глазах мольба. Он понял, что задал бестактный вопрос.

– Так что ты написал не так?

– Понимаешь, тот парень действительно утонул, но он утонул в ванне, ибо в его легких была вода с хлоркой. Значит, он утонул в квартире или в собственном доме, а потом его привезли и бросили в ставок.

– Понятно. Впрочем, ничего нового ты мне не сказал, ибо я был уверен, что его убили, и убедился в этом, когда начал вести расследование по-новому.

– Так нельзя ли вести дело без новой эксгумации?

Артем задумался, конечно, повторная эксгумация давала ему возможность вести расследование по полной программе – никто уже не мог бы закрыть это дело, но с другой стороны – ставить под удар коллегу, не в него правилам.

– Хорошо, я попробую что-либо сделать.

– Артем, я знал, что ты хороший парень. – Гриша схватил его за обе руки, в глазах засветилась радость. – Спасибо тебе. Я буду тебе по гроб обязан. Что я для тебя должен сделать?

– Ничего. Пошли, время уже быть на рабочем месте.

Опер пошел не в свой кабинет, а в кабинет начальника. Шмырев сидел за столом, как на картине, приглаженный, подутюженный щегол.

– Разрешите, Василий Николаевич?

– Заходи, Артем. Что уже хочешь доложить о завершении расследования? Скажу откровенно, что хотел уже звонить к тебе, а ты сам… Молодец. Между прочим, я уже послал рапорт о твоем повышении в звании. Засиделся ты в лейтенантах.

– Понимаете, Василий Николаевич, тут такое дело.

– Только не говори, что это было не самоубийство?

– Это действительно так. Парень не сам утонул, ему помогли.

– Слушай, зачем эти фантазии. Ведь была экспертиза.

– Экспертиза- то была, но в отчете допустила неточность.

– Откуда ты знаешь?

– Мне Полищук сказал.

– Как, он смел такое сказать? – лицо начальника налилось краской. – Я его уволю.

– Если бы он не сказал, то это бы выявила повторная экспертиза. Прокурор уже дал распоряжение. Понимаете, в каком бы положении оказался Гриша. Пока же нам в силах отменить эту экспертизу.

– Каким образом?

– Я попрошу маму того парня забрать заявление.

– На каком основании?

– Я ей скажу, что в свете новых фактов, которые я открыл, эксгумация не нужна. Зачем, лишний раз тормошить покойника.

Начальник задумался, на лице его произошла перемена, которая говорила, что он сменил гнев на милость.

– А что ж тогда у тебя имеется, что бы найти убийцу?

– Понимаете, все делали профессионалы, и исполнили четко – все было планировано заранее, труп в ставок и концы в воду. Но одна зацепочка у меня имеется.

– Какая?

– Мне надо поехать в зону и узнать подробней о некотором авторитете Вороне, с которым сидел в тюрьме Семен Соколенко. Мне надо ехать туда.

– Раз надо, то езжай. Только я прошу тебя, сделай это как можно быстрее.

– Постараюсь. Разрешите идти.

– Иди. Я позвоню в отдел кадров, что бы тебе выписали командировку.

Сборы в дорогу были недолгими, супруга что-то ворчала о том, что он постоянно занят, и они никуда не ходят, в это воскресенье у её подруги день рождения, а он уезжает.

– Вот выловим всех преступников, тогда и будем ходить по гостям, – попытался пошутить Артем, но шутка в этот раз не подействовала, супруга, молча, вышла на кухню.

Артем взял свою сумку, в которую положил только самые необходимые вещи для командировки: бритву, зубную щетку, мыло, – и пошел на вокзал.

Город, в который он прибыл, встретил его дождем. Ему приходилось уже быть в этом городе, и ездил в местную тюрьму, поэтому сразу же поехал в зону. Она находилась рядом с металлургическим заводом, и потому была накрыта дымом от мартеновских труб.

– Это обычное для нас дело, – сказал начальник тюрьмы подполковник Шинкаренко и добавил, – недаром же наш город называют городом смеха и молодости.

– Почему это? – поинтересовался Артем, хотя он знал эту историю – ему раньше рассказывали, но хотелось сделать приятное, пусть поупражняется в остроте, это подымет его самооценку.

– Город смеха, потому как ветер дует с севера, то смеется южная часть города, потому что смог накрывает северных граждан города, а когда дует с юга, то смеются тогда северная часть города, ибо смог накрыл южан.

– Да, веселый город, – рассмеялся Артем – А почему же это город молодости?

– Потому что до старости здесь не доживают, – заключил начальник тюрьмы и рассмеялся, опер поддержал его в этом. Вдоволь посмеявшись, Артем решил, что обстановка созрела к решению проблем из-за которых он приехал.

– Анатолий Николаевич, я бы хотел узнать об одном заключенном.

– Да, я помню. Значит, тебя интересует Семен Соколенко.

– Да.

– А что же он натворил в этот раз?

– Его убили.

– Убили? – видно было, что известие его немного шокировало.

– Вас это удивило?

– Немного. Когда он выходил от нас, то я говорил с ним долго и откровенно, и мне казалось, что он твердо встал на путь исправления.

– А почему вы так решили?

– Понимаете, он мне так подробно описывал свой план реабилитации в гражданской жизни, что я поверил.

– А называл он какие-нибудь фамилии, клички людей, на которых ссылался бы он?

Начальник задумался, восстанавливая в памяти разговор полугодичной давности. Нельзя сказать, что он симпатизировал этому заключенному, но он уважал его за то, что у него были принципы морали, что он не действовал исподтишка, как другие.

– Нет, конкретно, он никого не называл.

– Жаль.

– К сожалению, ничем не могу помочь.

– А я бы не смог встретится с людьми, с которыми сидел Семен в одной камере? – Сегодня не могу, ибо все люди уехали на объекты. Сейчас мы должны сами зарабатывать деньги на свое содержание, а завтра приходите я оставлю всех заключенных, с которыми общался Семен. Жаль мне его. Молодой, красивый был парень. Вот что значит, оступится раз в жизни.

На следующий день Артем встретился с несколькими заключенными, но никакой информации, полезной для его расследования он не получил. Видно, что люди понимали в данном случае молчание золото, ибо за слова может последовать расплата суровая. Вот только один заключенный Рыбников Игорь, осужденный на четыре года по стать 126 часть вторая, кое-что сообщил интересное. Они дружили с Семеном, и он был очень расстроен его смертью, а потому хотел, чтобы подлого убийцу нашли. Правда, он спросил шепотом у опера.

– А вы эту информацию не используете против меня?

– Нет. Даю слово.

Потом Игорь рассказал, что Семен имел тут одного покровителя, который всегда поддерживал Соколенко. Он был намного старше Семена, и непонятно было, что связывало их. Но однажды Семен хвалился ему, уже перед самым освобождением, что у него с Вороном намечается хорошее настоящее дело совсем не связанное с криминалом.

– Ворон- это кто?

– Воронов Алексей Иванович, уголовник с приличной биографией – по тюрьмам скитался почти двадцать лет.

– А где сейчас этот Воронов?

– Тоже освободился, буквально, через пару месяцев после того как освободился Семен.

Артем поблагодарил Игоря за полезную информацию.

– Ты мужественный парень. Желаю тебе скорого освобождения, и больше не попадать сюда.

У начальника тюрьмы Артем узнал, куда отправился Воронов после окончания своего срока. Тот дал ему адрес, при этом добавил Шинкаренко.

– В родные места отправился, к мамочке, но, думаю что ненадолго. Это наш контингент. Сволочной мужик.

Артем позвонил шефу, доложил о выполнении задания и сделал предположение, что он, не возвращаясь, домой, поедет в Николаевку, ибо по сведениям тюремного начальства именно туда убыл уголовной авторитет "Ворон", Воронов Алексей.

– Хочется познакомиться мне с ним поближе, что это за фрукт, – закончил опер.

Подполковник не стал препятствовать инициативе подчиненного, но добавил, чтобы он был там осторожен.

– Это мы умеем. – успокоил начальника Артем.

Николаевка находилась не совсем далеко от города, но Артему пришлось ехать туда двумя таксобусами – сначала в райцентр, а затем уже в село. Подымая пыль, и маневрирую среди выбоин на асфальте, автобус довез его до места назначения. Выходя из таксобуса, Артем поинтересовался, когда будет идти последний автобус в райцентр, чтобы иметь возможность возвратится домой. Тот ответил, что последний рейс автобуса будет в девятнадцать тридцать, так что у опера было достаточно времени, чтобы не спеша познакомится с авторитетом.

Он решил пройтись улицами села, поговорить с местными жителями, чтобы выудить какую-нибудь информацию. Село представляло собой унылое зрелище – много хат было не ухоженных, заросшие бурьяном, некоторые вообще были полуразвалены, а в центре села, где ранее, видно, было правление колхоза стояли развалены. Навстречу попадались ему крестьяне, с загоревшими обветренными лицами и загрубевшими руками да мальчишки и девчонки, которые здоровались с ним, как будь-то, они были знакомы. Артема сначала это удивило, но потом он понял, что ребята так приучены проявлять учтивость ко всем взрослым людям, а потому и сам стал охотно отвечать на их приветствия.

Насмотревшись вволю на село, он решил уже заговорить с местными жителями, конечно, для этой цели лучше брать пожилых старушек, которые всё знают и в курсе всех дел. Именно поэтому он подошел к одному дому, где на лавочке сидело несколько старушек, которые присматривали за своими маленькими внуками, играющими в небольшой песочнице.

– Здравствуйте, бабушки, – поздоровался он с ними.

Бабушки дружно и дружелюбно ответили ему.

– Вы не подскажите мне, – начал он издалека – у кого здесь продается дом. Хочу вот перебраться в село.

– Дома-то у нас продаются, только на какую цену вы рассчитываете, ведь дома-то разные бывают, – ответила одна из старушек, полная женщина в цветастом халате.

– Хотелось, чтобы дом был ухоженный с газом и водой.

– Это дорого вам обойдется.

– Ничего у меня деньги имеются.

– Тогда вам надо идти на край села, там продается хороший дом с газом и водой.

– А как мне туда добраться?

– А вот пойдете центральной улицей, а там, в конце спросите, где живет Никита Зайченко.

– А почему он продает свой дом? Не завелась ли там нечистая сила или еще какие-то неприятности имеются.

– Будьте спокойны, дом там хороший. Просто старик один остался, и дочь его к себе в город забрала, а дом хочет продать.

– Спасибо, за хороший совет. А еще хотел бы вас спросить, бабушки, как у вас тут обстановка?

Видно, что-то в вопросе старушки не поняли или смутил их такой вопрос, что они переглянулись между собой, но ничего не ответили, поэтому опер решил уточнить вопрос.

– Я имею в виду село у вас тихое, никто не бедокурит?

– Было у нас оно тихое до поры до времени, – взяла слово в этот раз худенькая морщинистая бабушка лет под восемьдесят.

– Как это понять?

– А вот так и надо понимать, что было у нас все хорошо, да с тюрьмы тут пришел один бандит, и стало у нас беспокойно.

– Да, – подтвердила полная женщина – стали у нас куры, гуси пропадать, а вон в Марии – женщина махнула в сторону одного из домов, картошку кто-то выкопал.

– И к моему внуку подошли они и требуют, чтобы он каждый месяц давал по поросенку, он у меня свиньями занимается. Иначе, говорят они, у тебя все свиньи подохнут.

– Так это кто угрожает, тот человек, который из тюрьмы вышел?

– Нет, сам он не угрожает, а он посылает своих людей, которые в его банде числятся.

– Так почему же вы в милицию не обращаетесь?

– Бесполезно, – в голосе старушки было отчаяние.

– Почему?

– Потому что у него там вся милиция куплена.

– Точно куплена, ибо он возит им то мед, то мясо, то сало. Потому и не трогают, – подтвердила другая.

– Да, дела тут у вас нехорошие творятся. А как же фамилия того уголовника?

– Воронов его фамилия. Лешка Воронов.

– Он с детства бандитом был, и родители его непутевые были.

– Но зато он сам сейчас богатеет. Пришел с тюрьмы купил себе новую машину, заграничную. Внук говорил, что она очень дорогая. Где он мог столько денег взять? В тюрьме, что ли заработал?

– Не знаю точно, но мне, кажется, что сейчас в тюрьме много не заработаешь.

– И еще дом новый строит для своей пассии, вы, когда пойдете хату Зайченко смотреть, то увидите там стройку – дом в два этажа ставит. Это же такие деньжата надо иметь, чтобы в нынешнее время строить. Тут вот не можешь краски купить, чтобы окна покрасит, а то скоро вся краска облезет, а он дом строит.

– Да, вот вы мне такое рассказали, что я уже и подумал, а стоить ли мне, покупать здесь дом.

– Смотрите сами. Вам решать.

– Спасибо, вам, бабушки, за добрые советы. Пойду я все-таки посмотрю на дом, который продается.

Артем попрощался с бабушками и пошел для видимости к дому Зайченко, а сам в это время переваривал информацию, которую получил от разговорчивых старушек. Действительно, откуда вдруг у вчерашнего "зека" появились деньги на крутую машину и постройку нового дома? Понятное дело, таких денег не мог он заработать, даже занимаясь рэкетом в родном селе. Кусок сала или заднюю ножку еще мог он потребовать с местного фермера, и то с большим трудом, ибо известна очень прижимистость крестьян, которые за копейку воробья в поле загоняют. А тут такие большие деньги? Есть что-то не совсем чистое в этом деле, и, возможно, есть тут связь с убийством Семена Соколенко. Ведь Ворон вышел на свободу в скорости, после убитого, и, несомненно, они встречались на свободе. Только встречи эти были очень законспирированы. Почему? Ведь Сеня мог бы, даже обязан был представить маме своего спасителя по тюрьме. Но такой встречи не состоялась, Инна Федоровна ничего не говорила о Вороне, значит, она не была с ним знакома.

Еще издали Артем увидел высокий забор и стройку нового дома – строители уже делали кладку второго этажа. Очень хотелось Артему хоть одним глазом посмотреть на этого уголовного авторитета. На фотографии он его видел, но личный контакт мог дать значительно больше материала для составления объективного портрета подозреваемого. Однако, с другой сторон, его любопытство может навредить делу, ибо насторожит подозреваемого. После чего он удвоит свою осторожность, постарается уничтожить имеющиеся улики против него.

Вот он поравнялся с двором авторитета, откуда доносился веселый перестук молотков, и унылое жужжание электроинструмента. Не смог удержатся от соблазна Артем, и позвонил в калитку дома Воронова. Но калитка не открывалась, опер нажал еще раз. Через время калитка открылась, и на пороге появилась женщина лет сорока со следами былой красоты, очень ухоженная для сельской местности, с сигаретой в зубах.

– Здравствуйте, – поздоровался Артем.

– Чего надо? – с пренебрежением спросила она.

– Мне бы хотелось увидеть вашего мужа?

– Зачем?

– Поговорить о деле надо.

– О каком еще деле?

– Понимаете, я хочу сдать оптом мёд, но не знаю, кто, где принимает, и по каким ценам. Мне посоветовали обратиться к вашему мужу.

– Это кто-то пошутил над вами. Мой муж не занимается такими делами.

– Но все, же вы б могли его позвать. Может что-то он и знает.

– Его нет сейчас дома.

– А где же он?

– Поехал в район закупки делать.

– Жаль. Извините за беспокойство.

Встреча с авторитетом не состоялась, и Артем сожалел об этом, ибо хотелось ему пощупать Ворона в натуре, что это за мужик. За десять лет работы в уголовном розыске Артем научился по внешнему виду определять, что представляет собой человек, и что можно от него ожидать.

Конечно, он не стал идти на край села, чтобы посмотреть хату Зайченко, да и оставаться в селе не имело смысла, поэтому он решил ехать домой.

На следующий день он предстал на ясные очи своего начальства, доложил о проделанной работе. Подполковник, как всегда был недоволен, ибо ему требовалось, чтобы преступника в момент доставляли ему в кабинет со всеми доказательствами или чистосердечным сознанием.

– Всё это ты хорошо фантазируешь, но мне нужны факты, – сделал резюме начальник.

– Я думаю, что они будут. У меня есть предположения, что Ворон через Соколенко брал большие кредиты. Надо будет проверить все банки. Понимаете, что это дело очень хлопотное и долгое, поэтому дело бы пошло значительно быстрее, если бы вы дали мне помощника, например, Ваню Крымчака.

– Ты хорошо подумал, прежде чем сказал такое?

– Сами же говорили, что строки.

– Да, говорил, но имел в виду, чтобы ты сам занялся делом более плотно.

– Куда уж плотнее, я семью уже который день не вижу.

– Ты сам этого захотел.

Подполковник дал понять, что разговор закончен. Артем пошел в свой кабинет, взял дело Соколенко, решил еще раз его тщательно просмотреть, может что-либо нароет. Кое-что появилось. Вот свидетельство мамы. Она уверяет, что у Семена была золотая печатка с изображением орла. На трупе она не обнаружена. Кроме того, пропали командирские часы. Это подарок Инны Федоровны сыну на совершеннолетие, и Семен ими очень дорожил. Да, существенные дополнения, как он их сразу не заметил. Ведь можно было пойти по комиссионным магазинам, на рынок, может, кто-то хотел продать эти вещи. Теперь уже поздно делать такие походы, ведь столько времени прошло.

Но больше Артем не смог заниматься делом, поскольку прибежал Ваня Кримчак и сообщил неожиданную новость.

– Сегодня было совершено покушение на Нину Щербань.

Артем, занятый своим делом, отреагировал очень вяло.

– Ну и что. Какое это имеет отношение ко мне.

– Ну, ты даешь, – удивленно возмутился Иван. – Это же танцовщица из бара, подружка Соколенко.

– Танцовщица из бара "Прибой". – Артем не мог сразу никак вникнуть в новую информацию.

– Да.

– Кто это сделал?

– Не знаю. Её нашли на улице без сознания случайные прохожие. Вызвали скорую, которая отвезла её в больницу.

– Я поеду в больницу.

– К ней никого не пускают. К тому же она вряд ли что может тебе сообщить, поскольку находится в бессознательном состоянии.

<1 2 3 4 >