Янина

– Павлина, успокойся. И в самом деле, тебе Зося правильно сказала, до каких пор ты будешь батрачить. Пошла бы ко мне жить, уже была бы полной хозяйкой. Пора уже и меня пожалеть. Сколько я буду тебя ждать, до могилы? Меня не устраивает, если мы вместе в гроб ляжем. Смотри, я уже седею.

– А разве ты меня по-настоящему простил? Не будешь упрекать? – сквозь слезы спросила Павлина.

– Павлина-Павлина, и ты еще сомневаешься? За столько лет терпеливого ожидания?

Бондарик обнял Павлину и поцеловал. Это был их первый поцелуй.

Возле конюшни послышалось фырканье лошади. Павлина и Петро опомнились и побежали туда. Зося уже запрягала лошадей в телегу.

– Зося, что ты делаешь, разве завтра дня не будет? Хочешь дедушку перепугать? – с упреком спросил Бондарик.

– А где же я буду ночевать, если не у деда? Туда, в барский дом, я больше не пойду,– ответила Зося.

– Туда, если не хочешь идти, не надо, – ответил Бондарик.

– А где же мне быть? Туда не надо, к деду нельзя.

– Будешь вместе с мамой у меня ночевать.

– У вас? А это с какой радости?

– А с такой, что я на твоей маме женюсь.

– Это правда, или опять какие-то шутки?

– По-моему, сегодня никаких шуток не было, скорее плачь. Но, плакать тоже ни к чему. Ну, пошли девочки.

Квартира Бондарика состояла из большого коридора, кладовки и двух комнат. Первая его комната была приемной и рабочей. Слева стояла длинная скамейка для посетителей, дальше под стеной стоял шкаф, где хранились бумаги. Напротив дверей, в конце комнаты, стоял письменный стол, пара стульев, а по правую сторону – большой диван, обтянутый кожей. Вторая комната была спальней Бондарика, но в ней, кроме кровати, был буфетный шкаф, еще один диван, гардеробный шкаф, прикроватная тумбочка, а посредине комнаты – круглый стол со стульями вокруг него.

– Вот вам, мои дорогие гости, кровать и диван, в шкафу чистое постельное белье, а я пойду и приготовлю что-нибудь поесть.

– Где же ты будешь готовить? У тебя кухни нет, – сказала Павлина.

– Есть у меня и кухня, и кладовка, и все, что надо. Хозяйки нет. И дом с обстановкой в селе есть, а хозяйка где-то кому-то служит, а мне не хочет. Вот я вам все сказал и иду готовить ужин.

Бондврик ушел, а женщины занялись постелью.

– Мама, а где же он будет спать, если мы займем кровать и диван?

– Мы обе ляжем на диван. Видишь, какой он широкий, а он пусть спит на кровати.

– Мама, я сама приготовлю постели, а ты иди к нему и помоги готовить ужин. Он из-за меня сегодня не обедал и не ужинал, голодный, как волк. Посмотри, чтобы он наелся. А я не голодная.

Зося приготовила постели и, не дожидаясь ужина, легла на диван и уснула.

– Ты почему сюда пришла? Видишь, какой здесь беспорядок. Посуда не мыта, пол не подметен, – засуетился Бондарик.

– Петро, это все не важно. Где твой огонь, на чем готовишь, и что хочешь приготовить? – спросила Павлина.

– Огонь это спиртовая машинка, а готовить я могу только яичницу, картошку и чай.

– Давай все это сюда и воды.

За пятнадцать минут все было готово: жареная картошка, яичница и чай. Все это аккуратно было подано на стол. Бондарик достал из буфета бутылку малиновой наливки. Павлина все подкладывала Петру в тарелку. Петро, действительно, ел как волк, любуясь приготовленным. Утолив первый голод, он обратил внимание, что Павлина ничего не ест.

– Павлина, почему же ты ничего не ешь, только в меня пихаешь, как в бочку.

– Я сегодня немного поела. Ты вот скажи, где Зося была? И правда, что она с сержантом была у моста или еще где-то?

– Конечно, она с ним там была. Но ты никому не говори и ей не препятствуй. Она девушка самостоятельная, и парень тоже неплохой. Хватит, что наша жизнь искалечена, так хоть ей не калечь. Павлина, скажи правду, чья она дочь, какого-то итальянца-забулдыги, или-или?

– А разве и так не видно? Она же его копия.

– Но, как это получилось? Я его считал честным человеком.

– Виноват не он, а его жена Елизавета и, конечно, я.

– Как же так может быть?

– Нас обоих Лиза уговорила. Ей нужен был ребенок, а другой женщины она не хотела. Я была польщена и вдобавок крепко глупа. А тебя избегала, боялась упреков. Вот и все.

– Хорошо, я тебе верю. Но тогда зачем она родила, если к этому вас обоих принудила? Зачем Раевский согласился?

– Раевский не соглашался, и Янина не его дочь.

– Господи, помилуй меня грешного, – перекрестился Бондарик, – И чья же она?

– Отец Янины итальянский вельможа.

– И Раевский это позволил?

– Она все время с ним гуляла. Я тогда Лизу спросила, зачем она меня принудила, если сама теперь хочет рожать? Она сперва сказала, что не мое это дело, а потом подумала и ответила: “Павлина, не беспокойся, твоему и моему ребенку я сделаю завещание, разделю все поровну. И знаешь, Павлина, я скоро умру, но впервые по-настоящему полюбила и хочу эти несколько месяцев пожить вволю”.

– Вот негодяйка, искалечила судьбу девушке, мужу принесла такое горе и сама исчезла.

– Петро, не надо о покойнице так говорить, ее душа уже стоит у ворот судилища. Совсем недолго, и я с ней рядом встану.

– Прости, Павлина. Хороший я тебе прием устроил. Больше этой темы касаться не будем.

Вечером, когда Павлина ушла из барского дома, две женщины, молодая и старая, сидели ошеломленные поведением своей ключницы и ее дочери. Первой отозвалась пани Агата, обращаясь к старому лакею, который сидел у двери, сутулясь от старости.

– Ты посмотри, Юзеф, как наша Павлина с дочкой о себе вообразили, и еще какие-то намеки бросают на Янину, что ты, дескать, не знаешь, кто она такая. Ну, что бы ты на моем месте ей сказал?

– Наверно, она что-то знает, если так говорит. Павлина даром говорить не будет.

– Ты смешной, Юзеф. Что можно сказать про Янину, что она подкидыш? Или ты ее матери и отца не знаешь? Или, может быть, с Бондариком или с каким-то конюхом нагуляла, да?

– Я, пани, ничего не знаю. Павлина сказала, ее и спрашивайте. А за покойной Раевской я не ходил и не следил, что она делала.

– Ну, так и не говори, что Павлина что-то знает.

– Не знаю, пани, не знаю. Спокойной ночи, иду спать.

Старик, конечно же, знал больше, чем пани Агата, но вмешиваться в чужие дела не хотел.

– Слушай, тетя, на что это Павлина намекает? – спросила Янина.

– Не знаю. По-моему, рассердилась за дочку, что ты ее поругала, – с достоинством ответила пани Агата.

– Между прочим, тетя, я нетактично поступила с Зосей. Знаешь, тетя, я сегодня злая, как никогда, и Зосю незаслуженно два раза упрекнула, что она здесь не хозяйка. Я сама не знаю, чем, но меня этот сержант просто раздражал. Знаешь, еле сдержалась, мне хотелось его выгнать.

– Ну, это уже напрасно. Он славный парень. Веселый, отважный. Смотри, как Буяна приструнил.

– А ну его, этого сержанта, идем спать. Интересно, где наши обиженные дамы будут ночевать? Наверно, у деда?

Утром, когда пани Агата еще спала, ее разбудил стук в дверь.

– Кто там? Это ты, Павлина? Заходи, – отозвалась пани Агата.

Вошла озабоченная женщина в аккуратно повязанной косынке и чистом переднике.

– Нет, это не Павлина. Я пришла спросить, кто мне даст продукты на завтрак и на обед. И вообще, что варить? Вы мне вчера не сказали, и Павлины нигде нет, – сказала повар.

– И я тебе тоже ничего не дам, ключи-то у нее.

– Нет, ключи почему-то оказались у меня на столе. Кто и когда положил, не знаю.

– Ну, что же, пойдем вместе, там и посоветуемся, что готовить.

Янина слонялась из угла в угол. Ей стало нестерпимо стыдно за свой вчерашний поступок. Она сама себя спрашивала, почему так поступила, отчего обозлилась на этого молоденького солдатика? “Что, Яня, неужели приревновала его к Зосе? Неужели, потому что Зося понравилась ему с первого взгляда? Но ты тоже понравилась, и не одному, а сразу двум офицерам. И никто на тебя не злился, а наоборот, только способствовали твоему счастью”.

Так слоняясь, Янина пошла в гостиную, открыла крышку рояля и хотела поиграть, но лишь провела пальцами по клавишам, и звук струн забренчал как-то нескладно и жалобно. Янина опустила крышку на место и невольно посмотрела на картину с пастухом, которая висела над роялем, и вздрогнула. Ей показалось, что пастух следит за ней глазами. Ей стало жутко, и она ушла. “Нет, я так больше не могу, пойду найду Зосю и извинюсь. Ушла Зося, Павлина, и в доме стало пусто, как после похорон”, – размышляла Янина.

В коридор кто-то вошел. Янина взглянула и обрадовалась. Это были Павлина и Зося. Янина обняла Зосю и попросила прощения.

– Зося, прости меня, этого больше не повторится. И больше не уходи никуда.

– А мы пришли за вещами. Отдай их мне, если они мои, а если нет, то я и так уйду.

– Зося, зачем ты так говоришь? Бери, что хочешь, только не уходи. Я с ума сойду, если ты уйдешь.

– Зачем тебе с ума сходить? Вот скоро приедет твой любимый Густав, и тебе будет весело.

– Ты думаешь, что я его так уж люблю?

– Так зачем же он тебе?

– Знаешь, зачем? Хочу быть женой военного.

– Как хочешь, я советовать не буду.

Все кончилось тем, что Зося смягчила свое сердце и осталась. В это же время Павлина и пани Агата вели более серьезный разговор.

– Что ты говоришь, Павлина? О каком уходе?

– Разве вам не понятно? Я вам ясно сказала, что ухожу от вас. Янину я выкормила, вынянчила, она уже взрослая, и моего ухода ей уже не надо, а ключницу вы найдете другую.

– Но, разве тебе у нас плохо?

– Надоело мне, пани, служить прислугой, хочу стать самостоятельной хозяйкой. Я еще побуду, пока вы не найдете на мое место другую женщину. Буду приходить утром, а в пять часов вечера уходить домой.

– Но, разве ты сможешь каждое утро так далеко ходить, чтобы не опоздать? Ты хочешь уйти к отцу?

– Нет, я буду жить временно тут, в вашем хозяйстве.

– Так, какая разница, если ты будешь жить в десяти шагах от нашего дома?

– Разница та, что я выхожу замуж за Бондарика и пока буду жить в его квартире.

– Вот неслыханные дела! А когда же свадьба?

– У меня не было первой свадьбы, не будет и второй. Только повенчаемся. А вот дочери своей справлю свадьбу на все село. И за нее, и за себя.

Глава 8. Поручик Маревич

Утром Павлина встала раньше всех, вышла на цыпочках из своей спальни. Войдя в хозяйские постройки, первым делом разбудила повара и выдала ей продукты. Потом отнесла ключи в спальню пани Агаты и положила их на тумбочку. В своей, теперь уже бывшей, спальне вынула из шкафа светло-коричневое платье с гипюровой отделкой, белый тюлевый шарф с золотистой каймой, белые туфли и короткие перчатки, а также два золотых кольца.

Заперев свою комнату на ключ, пошла в сторону конюшни. Бондарик ее уже ждал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.