Рассеянные по Вселенной

Каарна, Крэмль-Тойр. 2084 г. от Рождения Эа

В замкнутом пространстве пещеры в небольшом озерце, больше напоминающим собой бассейн с пузырящейся водой, медленно и грациозно плавали обнажённые женщины. Они, то тёрлись друг о друга тугими тёплыми бёдрами, то попарно нежно гладили подруг по чёрным распущенным волосам. Их трудно было различать, настолько они были похожи друг на друга.

– Айсиа, ты не находишь, что вода сегодня, как никогда подходит для наслаждения жизнью в полном объёме?

– Нет ничего прекраснее, чем прикасаться к тебе своими упругими сосками, подруга.

– Архэосы Тэрры высоко оценили бы подобное купание и не прочь были бы присоединиться к нашей компании. Может позвать их сюда?

– Кстати, айсиа, а ты случайно не в курсе, что они там затеяли неподалёку от Мархаджакали?

– Айсиа, мы же договорились, что о делах будем говорить не здесь, а на Летающей Станции.

Надо ли теперь добавлять, что сама вода в бассейне светилась изнутри мягким зеленоватым цветом, а женские тела были хотя и совершенными, но всего лишь временно существующими объёмными копиями аэртиек. Слово же «айсиа» не было именем; – имена у каэйров были чересчур длинными и труднопроизносимыми. «Айсиа» на местном диалекте Всеобщего Языка означало «сестра». Каэйры не хотели признаваться друг другу, что им нравилось пребывать в телах аэртиек и ощущать ни с чем несравнимое волнение от соприкосновения плоти.

Зэйта. 2469 г. от Рождения Эа

– Братья и сёстры, друзья и близкие, в этот знаменательный день вспомним же тех отважных людей, которые стояли у истоков, давших нам свободу и независимость. Братья и сёстры, давайте же почтим память героев прошлых веков храмовой песней номер четырнадцать.

Зал Славы наполнился лёгкой органной музыкой и нестройным хором голосов. Когда последние отзвуки храмового гимна затихли под сводами Храма, наступила полная тишина. После продолжительной паузы, в ходе которой люди, вероятнее всего, обращались памятью в своё далёкое прошлое, послышались тихие приглушённые мягкой обувью шаги, и в Зал со стороны нефа через потайную дверь вышел хрупкий юноша со светлыми волосами, облачённый в черный балахон, перевязанный толстым плетёным шнуром ярко золотого цвета. В руках он нёс неяркий факел, которым стал зажигать огромные свечи, расположенные по бокам зала и тянущиеся вверх на добрых три метра. В передней части зала сразу стало светлее.

С верхней галереи, где скрытно располагались стрелки с лучевыми парализаторами, свешивались огромные полотна праздничных знамён. На золотом фоне флагов был изображён чёрный дракон, прижимающий к земле своей мощной когтистой лапой воина в красной накидке, кольчуге и шлеме. Длинное чёрное копьё воина было сломано пополам, а белый бездыханный конь валялся неподалёку.

Перед аудиторией высилась огромная пятиметровая золотая статуя дракона. Дракон расправил в стороны свои мощные перепончатые золотые крылья, немного пригнул голову и, казалось, внимательно рассматривал каждого из собравшихся в зале людей. Перед его огромными вытянутыми лапами располагался высокий трон, обшитый чёрным бархатом и украшенный золотыми руническими знаками. Перед троном лицом к собравшимся поселянам стоял верховный правитель, старший Вазарри, облачённый в золотую сутану с угольно-чёрными вставками. Владыка был крупным видным мужчиной средних лет с необычными для гартов светлыми золотистыми волосами. Скуластое волевое лицо, серые холодные внимательные глаза, подчёркивали образ человека, рождённого повелевать. Голос у правителя Зэйты был громким и твёрдым, под стать его внешнему облику:

– Братья и сёстры, наш небесный Отец, Ведущий наш Крылатый вчера благословил нас на строительство новой четырёхполосной магистрали, которая соединит Аульберг и Айлэг через ряд навесных мостов, проходящих над топью. Ударные передовые бригады бионов уже возложили первые опорные блоки для этих мостов. К концу этого года мы сможем не только быстрее достигать Айлэга, но и увеличить объём горючего газа, поставляемого в Зоргв добытчиками из северных окраин ампельглата. Братья и Сёстры, давайте же дружно восславим Отца нашего Крылатого храмовой песней номер тридцать один.

Обычно женщины и мужчины даже на расширенное заседание Совета собирались в разных залах. Но сегодня был особый случай, который позволял всем собраться вместе.

После недолгих дебатов и принятия прошений от поселян Владыка снова покинул свой трон и торжественно объявил:

– Братья и Сёстры, на этом наш Совет закончен. Мы желаем всем вам всегда чувствовать поддержку наших Ведущих, и убедительно просим вас не забывать Их в своих вечерних молитвах. Ваузэ!

Совет в Зоргве закончился, но вазарри не спешили расходиться. Когда последние персоналии из числа паствы покинули Зал Славы, вазарри вышли через потайной вход в небольшой, покрытый серой брусчаткой внутренний дворик. Там их уже ждал громадный планетарный катер чёрного цвета с шестью золотыми направляющими дугами.

Тринадцать членов Совета и семеро приглашённых неспешно заняли в нём свои места. И катер, стремительно набрав обороты, тотчас же перенёс их в тайное место, расположенное на южном полушарии планеты, о котором знали лишь немногие.

Аэрта, город вблизи полюса холода. 5767 г. от Рождения Эа Из дневников Алины Вэйст

После окончания школы я решила поступить на юридический факультет местного университета, чтобы, получив диплом, заполнить освободившуюся нишу в этой огромном имперском механизме, под названием «государство». Слава Богу, благодаря врачам и таблеткам мои приступы истерики сошли на нет, и помощь психиатров уже не требовалась. В университете я увлеклась модной в то время тантра-йогой, и это стабилизировало мою психику. Я твёрдо наметила себе после окончания университета перебраться в столицу и поэтому все предложения местных студентов по созданию прочных семейных уз решительно отметала в сторону.

Огромный серебристый диск, кварцевое дно которого было прозрачным и всегда направленным к планете, медленно вращался по эллипсоидальной орбите вокруг Каарны на высоте семи тысяч лиг. Снизу в днище Летающей Станции бил широкий столб зелёного света, по которому свободно могли перемещаться разумные обитатели этого мира. Обычно на Станции царил покой и умиротворение, но только не сегодня.

– Они предали нас! Эфраимы обещали, что Смещение не коснётся зелёной Каарны. И что теперь, – два полюса нашего мира покрылись льдом. И все находящиеся там Семена Жизни находятся на грани гибели.

Внезапно вокруг странного, усеянного острыми шипами, устройства, похожего на увеличенный в десять раз плод аэртийского каштана, засияла яркая золотая аура, разогнавшая полумрак Летающей Станции, и безжизненный сухой голос произнёс:

– Успокойтесь, вы, презренная тля. Никто не собирается предавать нашему Дару ваши бесчисленные яйца. Они живы, и образовавшиеся цисты прекрасно сохранятся в холоде. Откат от ударного действия нашей арды всего лишь снизил вашу чрезмерную активность и всем от этого будет только лучше.

– Но Кариолла будет разгневана!

– Нам больше нет дела до Зоарим. Теперь мы сами Повелители этой Вселенной и творцы грядущих событий. И будьте добры, впредь обращаться к нам с должным почтением, если хотите сохранить природу на Аэрте.

Зэйта. 2469 г. от Рождения Эа

Зэйта была воистину затерянным миром*, расположенным весьма далеко от планетарной системы Аудэ на другом краю галактики. Плохо освещаемая из-за постоянной облачности небольшим жёлтым солнцем, планета была немного меньше размером, и сила притяжения на ней так же значительно отличалась от других миров, заселённых гартами. Две Луны – тёмно-красная Сиарра и бледно оранжевая Вэйла сменяли друг друга на сумрачном ночном небосводе Зэйты.

Полярные области планеты представляли собою подвижные ледники, огромные языки которых зимой сползали в более южные районы, слизывая и ломая редкие деревца и кустарники, а весной интенсивно таяли, затопляя холодной водой околополярные низменности. Одно единственное внутреннее море занимало одну пятую часть мира, и оно было очень солёным, несмотря на то, что в него впадало множество пресноводных рек и речушек. Лесных массивов как таковых не было, были лишь заросли низкорослых кустарников с серо-зелёной чахлой листвой. Но главной «достопримечательностью» этого затерянного мира были, конечно же, ампельглаты. Эти огромнейшие топкие непроходимые болота, представляющие собой вязкую взвесь глины в воде, наполненную к тому же пузырьками горючего газа, занимали собой большую часть планеты. На этих гиблых местах ничего не могло расти, поскольку поверхность болот постоянно бурлила, меняла свою консистенцию, взрываясь грязевыми гейзерами и образуя воронки. На отдельных островках, на красных каменистых россыпях стабильной материковой суши умудрились вырасти и окрепнуть семь городов Зэйты, соединённых между собой весьма протяжёнными трассами. Столица единой страны Зэйты – белокаменный Зоргв был окружён со всех сторон мощными городскими стенами. Животный мир Зэйты был весьма беден, местная орнитофауна включала в себе лишь несколько сот видов небольших перелётных птиц. Зато здесь в изобилии водились драконы.

(* Слово «зэйта» в переводе с альтэйского имеет два значения: первое, – Мир, хранимый Ведущими и второе, – затерянный, отдалённый мир. Примечание автора.)

***

Когда Вайге ещё учился в Школе, ему рассказали, что где-то в прибрежные топи ампельглата, недалеко от Зоргва упал с неба, сияющий синим цветом, драгоценный камень айфранг. И говорили, что этот камень может исполнять любые желания. Говорили шёпотом, что многие газодобытчики видели не раз его сияние. Вот только подойти к нему ночью они боялись. А днём его света не было видно. Рассказывали также, что его охраняет страшное чудовище, которое способно ползать по ампельглату, как змея, и не проваливаться в трясину. Вайге поверил этим слухам и страшно захотел найти легендарный айфранг. Никому ничего не сказав, он в одиночку вошёл в ампельглат, перепрыгивая с кочки на кочку, выискивая сияние айфранга, но, конечно же, ничего не увидел. Разочарованный он прыгнул обратно к берегу, но промахнулся и по пояс провалился в трясину. Он помнил, как ему рассказывали Учителя и старшие товарищи, что, попав в объятья ампельглата, ни в коем случае нельзя дёргаться, пробовать выскочить из трясины. Что нужна длинная палка, которой кто-либо мог тебя вытащить. Но рядом не было ни палки, ни друга. Не было рядом и растущего дерева. Тогда Вайге вцепился обеими руками в прибрежную траву, и, несмотря на порезы, плавно без пауз начал подтягивать себя к берегу и каким-то чудом вырвался из трясины. Он никому не рассказывал, как ему было страшно, находясь по пояс в ампельглате.

***

Вайге с усилием отодвинул мощный входной засов и толкнул от себя тяжёлую бронзовую дверь. В огромном вытянутом в длину помещении стоял приятный полумрак. Его действительно ждали и ждали с нетерпением. Все семеро были в сборе: близнецы Тиль и Тэль, красавица Аресса, Зэтис, Каунэйда, Рина и Легро.

Вайге переступил через порог и, подмигнув своим старым знакомым приятелям, весело произнёс:

– Ну что, братва, порезвимся?

Затем он открыл ещё одну тяжёлую дверь, ведущую в соседнее огромное круглое помещение стометрового радиуса. Огромный купол этого тренажёрного зала представлял собой решётчатую полусферу с частыми и прочными пересечёнными металлическими дугами, через которую на них укоризненно смотрело серое и угрюмое небо Зэйты. По периметру весь загон был хаотично уставлен, скреплёнными между собой, деревянными балками, на которых явственно виднелись, оставленные не так давно следы зубов и когтей.

Бионы уже закончили свою работу и разошлись по домам. Теперь можно было приступать и к своей работе. Вначале он открыл клетки с взрослыми драконами. Тиль и Тэль неуклюже проковыляли мимо Вайге, потеряв к нему тотчас же всякий интерес, с трудом протиснув свои грузные тела со сложенными крыльями в дверь зала. А затем, мощно взмахнув крылами, взмыли к противоположной стене загона, уселись на прочные деревянные насесты и принялись по-птичьи чистить свои чешуйки и перепончатые фасции огромных когтистых лап.

Затем настал черёд Арессы. Эта молодая драконесса (ей недавно исполнилось шесть лет) была весьма требовательной и агрессивной особой. Свой первый полёт в годовалом возрасте она совершила, спикировав на грудь толстому и сварливому дядюшке Джебу, биону-уборщику. Чем он не угодил Арессе никто так и не понял. Но Вайге то знал, что утончённо чувствующей чистюле Арессе не понравился запах жевательной смеси, которую иногда употреблял дядюшка Джеб. Вцепившись когтями в его грудь, она, что было сил, боднула его своим бронированным лбом между глаз, чем и отправила биона в глубокий нокаут. По счастью ничего страшного помимо гематомы, расплывшейся на оба глаза, с бионом не случилось. Но после этого Арессу решили строго наказать. Её собирались приковать за лапы к стене и выгуливать только на специальном поводке с парализующими иглами. Находившийся там по окончании школы, Вайге встал грудью за Арессу и ценой яростного скандала с первым помощником начальника стражи Дэн Курцем юноше удалось защитить драконессу от наказания с обещанием взять её воспитание в свои руки. Тем самым Вайге в один день обрёл для себя верного друга и злейшего врага. Драконесса глубоко прочувствовала случившееся, и теперь они крепко сдружились. Но, что касается воспитания, то скорее Аресса собралась воспитывать самого Вайге, чем позволять ему воспитывать и дрессировать себя. Вот и сейчас, стоило юноше открыть клетку и призывно посмотреть ей в глаза, драконесса демонстративно отвернулась, однозначно давая понять, что её надо было выпускать первой.

– Ну что ты, Аэви, не стоит обращать внимание на подобную ерунду… ну, ладно, извини, а теперь посмотри, что я тебе принёс!

Вайге знал, что драконесса обожает кальвеоны и протянул ей сочный фрукт, недавно сорванный им с дерева. Аресса повернулась и, яростно посмотрев Вайге в глаза, злобно зашипела, низко пригнув к земле голову. Вайге, оторопев, инстинктивно сделал полшага назад. Даже малыши перестали жевать сочные побеги местной ксайвы, высунули из клетки свои любопытные мордашки и во все глаза уставились на неё.

– Ну что же опять ей не так? – сокрушённо вздохнул Вайге, потом, наконец, сообразив, выразил всем своим лицом восхищение красотой и грацией Арессы, неспешно преклонил одно колено к земле и грациозно протянул ей фрукт.

На один кратчайший миг ему показалось, что серые губы драконессы растянулись в довольной улыбке. Она вытянула их в направлении к Вайге, и её чёрный узкий язык вместо того, чтобы взять фрукт с ладони юноши, нежно облизал его щёку.

– Да, уж, кто кого тут собрался дрессировать, непонятно, – приходя в себя от изумления, подумал Вайге.

Драконесса была действительно прекрасна. По драконьим меркам, конечно. Грациозные изгибы линий тела, развитые мышцы лап, резко очерченные красивые крылья. Даже тёмно-серая кожа имела несвойственный другим драконам изумрудный отлив. Её миндалевидные глаза, словно дивные полупрозрачные дымчатые опалы цвета морской волны с чёрными точками зрачков посередине, холодно и в то же время очень внимательно смотрели на Вайге. В этом взгляде Вайге порой даже чудилось человеческое тепло и отзывчивость. Ему вдруг вспомнилась забытая сказка, рассказанная матерью в далёком детстве, о том, как айри Странника после долгих скитаний по мирам соединилось с телом молодой драконессы. И не найдя в себе достаточно сил, чтобы прервать контакт айри с телом, драконесса стала лидером своей стаи.

Настала очередь молодняка. Он с трудом оторвал от земли крошку Куню (так сам Вайге ласково-лаконично величал Каунэйду) и поднял её на руки. Молодая самочка попыталась выскользнуть из его рук, не понимая, что с ней собираются делать и, изогнув шею, вопросительно и тревожно поглядела на Вайге. Он с силой подбросил её вверх. Неуклюжее создание в ответ пискнуло что-то невразумительное, распустило свои неокрепшие крылья, но не смогло лечь на поток, бесстрашно опереться на него внутренней стороной своих крыльев с вогнутыми перепонками, прочувствовать его направление, чтобы затем плавно набрать высоту и, завалившись на одно крыло, грузно плюхнулось на землю.

– Лишь бы она себе крыло не повредила, – не на шутку испугался Вайге.

Аресса всё это время старательно делала вид, что не замечает усилий Вайге, хотя сама искоса наблюдала за происходящим.

– Эх, Куня-макуня, – произнёс Вайге, аккуратно ощупывая ей крыло. – Форма у тебя сегодня далеко не лётная. Надо будет сказать сегодня же Брэйну, чтобы посадил её в отдельную клетку и поменьше давал корма, а то совсем располнела толстушка. Ну, ничего, малышка, скоро ты будешь порхать у меня, как ночные крыланы.

Вайге был занят Куней и поэтому не уследил того момента, когда Аресса поднялась в воздух, насколько отточено и неслышно она это совершила. Только воздух слегка колыхнулся, да быстрая тень стремительно скользнула по полу. И теперь молодая драконесса грациозно нарезала круги под куполом зала, то отвесно пикируя вниз, то резко набирая по крутой спирали высоту. Памятуя о её капризном своенравном характере, Вайге пришлось приостановить занятия и во все глаза смотреть за полётом Арессы. Причём наблюдал не только он один. Каунэйда застыла, как древнее изваяние, и, не отрывая своих изумлённых глазёнок от мелькающей то здесь, то там крылатой бестии, заворожено смотрела вверх. А затем вдруг быстро засеменив по ковровой подстилке пола, словно по взлётной полосе, захлопала что было сил своими крылышками, подгребая воздух, и оторвалась от земли… но только для того чтобы через пару мгновений снова плюхнуться на согнутые лапы. Вайге показалась, что в уголках её миндалевидных глаз блеснула слезинка глубокого разочарования.

С остальными молодыми дракончиками дела обстояли получше.

Глава 4

И спросили ученики Мессию:

– Учитель наш, как познать нам то, что не от мира сего, что сокрыто семью печатями от разумения нашего?

И ответствовал им Света тайного Посланник небесный:

– Прежде всего (хорошо) познайте тех, кто перед ликом вашим пребывает и всё тайное тотчас же вам откроется, ибо тайное и явное прочно связано друг с другом веригой единою…

Элиосса, Каэмми. 2399 г от Рождения Эа Из дневников Алины Вэйст

Я так и не встретила свою амми Лауру Вэйст после окончания школу. Меня сразу же забрали к себе каэйры и решили надёжно упрятать меня в четырёх прочных стенах, изолировать меня от всех остальных. Но по счастью на Элиоссе после того, как вскрылись нарушения Договора, разгорелся конфликт между Ваэнди и каэйрами. И мои родственники по материнской линии в основном для того, чтобы насолить Зелёным, выпросили у Совета Тэи разрешение и поселили меня в своём доме. Там я, хотя и была под двойным присмотром, всё же могла выходить туда, куда я захочу. Тогда я приехала в Вандэхарг, – город, где располагался правительственный дворец Ваэнди, и попросила Главу нашего Ареала разрешить мне на неделю посетить Тэю для того, чтобы посетить её подземные храмы и ближе прикоснуться к культуре Мастеров Эа. Мне ответили, что по закону никому не запрещено свободно перемещаться на планетарных катерах куда угодно, но мы не можем нарушить наш Договор с Зелёными. По условиям Договора всю аэртийскую родовую линию на Элиоссе курируют каэйры и именно они несут ответственность за вашу безопасность перед Советом Альянса. И хотя они неоднократно нарушали принятые Альянсом договорённости, альтэйский Совет не одобрит нашего решения отпустить вас на Тэю даже временно, а каэйры перестанут снабжать гартианские поселения биологическими активаторами, что значительно снизит наши урожаи, и наступят голодные времена, как это было во времена освоение земель Элиоссы. Мы не можем рисковать нашими поселянами и многочисленными эмигрантами, поскольку хорошо знаем мерзкий характер этих зелёных медуз.

Тем временем каэйры осаждали Совет с тем, чтобы отправить меня на одну из своих Станций и даже пытались выкрасть меня и увезти силой. Зачем я им была ТАК нужна, я не знала. Я больше думала о своих планах. Мне срочно нужен был планетарный катер. Мой отец Варти учил меня им пользоваться, и я была уверена, что смогу улететь на нём. Катер был у старика Ваэнди, живущего по соседству и, чтобы заполучить летательный аппарат, мне потребовалась помощь. Сам Ваэнди Кроуфт ни за что бы мне его не дал даже с обещанием возврата, а ложиться в постель с этим дряхлым стариком было выше моих сил. И тут я вспомнила о Ау’Тэлларе.

Но где его искать? Я расспрашивала о нём моих бывших Учителей, но они лишь разводили руками и явно не хотели мне помогать. Помог случай, – как-то в городе состоялся большой музыкальный вечер. Открытая площадка собрала вокруг много людей, в том числе и приезжих. Внезапно в толпе я увидела лаутэйца. Моё сердце сильно забилось, когда я его увидела. Я уже собралась его окликнуть, но подойдя поближе, поняла, что ошиблась, и это был вовсе не мой школьный товарищ. По счастью я не растерялась и, подойдя к нему, вежливо поздоровалась:

– Хэй, лаугар! Прекрасная музыка, не правда ли? Я никогда не была в Храме Музыки и слышала эту мелодию только в записи, но вживую она звучит просто бесподобно.

Лаутэец удивлённо уставился на меня, не сводя глаз с моих ярко-рыжих волос, предательски вылезших наружу из-под платка:

– Хэй, аэртийка. Меня зовут Лай О’Рэн. И я тоже впервые слушаю эту мелодию вживую и восхищён этим чудесным исполнением. Но как ваше имя?

– Я думала, что о потомках первой аэртийки знают все. Меня зовут Алина, и я проживаю в селении Каэмми, что в пригороде. Простите меня, лаугар, но не знаете ли вы вашего соотечественника Ау’Тэллара? Мы с ним вместе учились, а потом судьба развела нас в разные стороны.

– Вам повезло, Алина, я знаю почти всех лаутэйцев на Элиоссе. Мы хорошо знакомы с Ау’Тэлларом.

– И где же он сейчас?

– Конечно же, у себя в Кэйвиальде, у него там большой дом на берегу реки Вайенги.

Я сразу поникла духом:

– Кэйвиальд. Это же у фаувна на рогах. Мне не в жизнь туда не добраться даже на аввихэйльде.

– Зачем же пользоваться машиной, когда можно за пять минут долететь на катере?

– Лай О’Рэн, ну кто даст аэртийке планетарный катер?

Лаутэеец задумался и весело сказал:

– Ну что ж я не прочь сделать своему сиару приятный сюрприз. После концерта я отвезу тебя к нему домой, а потом верну тебя обратно. Я даже звонить ему не буду.

– Ой, как это мило! Вы просто прелесть! – вне себя от счастья я обняла лаутэйца и расцеловала его в губы.

***

Поздно вечером мы пили эйхелес за столом у Ау’Тэллара. У него действительно был большой дом, и он уговорил своего друга остаться с ними до утра. Надо ли говорить, что мы с Ау’Тэлларом спали вместе в соседней комнате. А потом все трое перенеслись в Каэмми, и я познакомила их со своими домочадцами Ваэнди. Потом, проводив Лай О’Рэна, Ау’Тэллар пошёл к моему соседу Ваэнди и очень долго торговался с ним по поводу планетарного катера. Наконец, взмокший и разгорячённый после продолжительных споров со стариком Ау’Тэллар посадил меня в катер и напомнил мне, как им пользоваться. В конце концов, я, хоть и не без труда, научилась вызывать на экране нужные программы перебросок, а также освоила на всякий случай аварийный переход на ручное управление. Ау’Тэллар даже доверил мне довезти его до дома и снова принялся уговаривать провести с ним ещё одну ночь. Он даже предложил создать с ним негасимый семейный Очаг. Я не отказала ему, но ответила, что сначала мне нужно уладить кое-какие дела на Тэе. Он дал адрес местных Ваэнди, дальних родственников Кроуфта, которым я должна передать какой-то большой пакет в обмен на возможность немного погостить у них. Возвращаясь домой, я перешла на ручное управление и весьма жёстко посадила катер прямо в заросли кустарника, недалёко от Каэмми и быстро замаскировала катер ветками от посторонних глаз. Потом вернулась в посёлок и сразу же крепко уснула.

Зэйта. 2469 г. от Рождения Эа

Весь мир был единой страной, государственным строем которой была диктатура теократии. Страной правил совет тринадцати старших вазарри. Вазарри также были жрецами Храма Крылатых Ведущих, потомки золотисто-чёрных Эйнзи. У них не было своих имён. Все к ним обращались «вазарри». Древнее слово «вазарри» означало «говорящий с Ведущими». В каждом из семи городов Зэйты был свой правитель само собою тоже вазарри. Ниже рангом были шахри – управляющие-функционеры, которые отвечали за развитие экономики и промышленности на Зэйте. За безопасность отвечала служба безопасности Мира. Начальник стражи – архазэль Эрлингерт входил в тайный Совет Зэйты.

Дети с четырёх лет учились и жили в специальных монастырях, где их обучали не только учителя, бывшие Ауми, Анви и Ксиорри, но и жрецы Храма – вазарри. История была переделана. Мастер Ио Ри Эйнар, принесший смуту на Тэю и ослабивший веру в Ведущих, стал главным предателем человеческого рода.