Кто Мы

Услышав брата, блондинка выпрямилась, отёрла рукой пот со лба, и, посмотрев на Александра синими недовольными глазами с прищуром, более недовольным ироничным тоном проговорила, – так, теоретик фигов! Ты так и будешь сидеть, и смотреть, как мы вкалываем? Или же оторвешь свою задницу от стула и поможешь нам Ага?

– Сестра, дай насладиться красотой момента. Я сейчас внимаю своими глазами столь редкие, что они не идут ни в какое сравнение даже с получасовым созерцанием безмятежной панорамы заснеженных гор, ущелье и остроконечных вершин. Когда ты безмолвно стоишь на одной из них, и, вдыхая морозный разряженный воздух, любуешься этой живописной красотой. Поэтому, то, что я вижу сейчас, для моих глаз и памяти бесценно… – едва сдерживая смех выдал Сокольский, лизнув мороженное и покрутив стаканчиком в руках.

– Эстет недоделанный! – проговорила сестра. Затем вопрошающе посмотрела на Кристину и хитрым тоном проговорила, кивнув головой в сторону брата, сидевшего на стуле на вымощенной тротуарной плиткой аллее, – Кристин, повлияй на него, а!

– Сестра права, давай-ка подключайся! – хитренько вслух проговорила Кристина, сверкая карими глазами, тряхнув тёмными вьющимися волосами, – иначе неделю без секса.

– Ох мать, весомый аргумент! – иронично протянул Сокольский, сделав удивленное лицо и засияв карими глазами добавил вслух – но я-то протяну! А ты?

Кристина, закатив карие глаза, быстро подумала, и, отрицательно мотнув головой, выдернула зеленеющий сорняк из суховатой земли и, откинув его на дорожку, добавила вслух тоном проигравшего, – а я, пожалуй, нет. Твоя взяла, сиди и расслабляйся милый.

Сокольский решил, что все же это не честно по отношению к слабому, вроде бы, полу. Быстро доев сладкое шоколадное мороженное, юноша присоединился к любимым дамам. Втроём дело пошло куда живее, и вскоре они переместились на другую грядку с помидорами.

Дёргая и откидывая сорняк на тропинку между грядками, каждый был занят собственными мыслями при этом несложном труде, хотя солнце и жара давили на организм, испытывая его на прочность.

Кристина думала сейчас о том, как давно она этим не занималась, вот так непринуждённо, самостоятельно, расслабив мозг и тело, сидя на корточках, боролась с вредным травянистым элементом огорода. Совсем недавно она вместе с командой оперативных агентов очищала остров от заразы в человеческом лице, нейтрализуя её, а сейчас сидит на корточках в чёрном купальнике на грядке с обычными помидорами в окружении разнообразных овощей и фруктовых деревьев. Ещё рядом с ней, с таким же беззаботным видом сидит её любимый, которого чуть было не убили, и которому пришлось перенести тяжбы допросов с пристрастием, потом на грани выживания ему пришлось бороться не только против зла в лице человеческом, но и против чёрных четырёхметровых тварей, продукции генной инженерии извращённых умов научного подразделения Лиги Двадцати Двух.

Но невидима рука великой силы не отпускала их, – мыслила Кристина, – и в ближайшее время им придётся столкнуться не только с умами, порождающими зло, но с ещё большей неизвестностью во льдах Антарктиды. Что скрывается там, и что это открытие принесёт в итоге – смерть или просвещение, очередное переосмысление бытия, истории современной цивилизации? И как разнообразна порой бывает сама жизнь и её бесконечные моменты. Для кого–то за месяц не происходит ничего запоминающегося, и каждый день похож на предыдущий по схеме: утро – душ – душное метро или машина с пробками – работа, таблицы, цифры, звонки – перекур – обед – отчёт, продажи, переговоры – тяжбы с начальником – час пик в метро и ещё большие пробки – дом, телевизор, бутылки пива, стопка коньяка перед сном, секс или самоудовлетворение. В довершении всего пара страниц бульварного романа на ночь. Сон. И заново.

– И так в современном мире живут многие. Но и им по силам внести в свою жизнь запоминающиеся моменты, – думала Кристина. Но также и знала, что от лени и нежелания работать над собой интеллектуально, морально и физически и появляется комплекс неудовлетворенности собственной жизнью. Привкус реальности становится пресным, и картинка со временем блекнет цветами, нервные клетки, угнетая себя, в целом старят организм ещё быстрее, привнося ещё больше комплексов в психологическую составляющую человека, развивая большую неудовлетворённость от жизненного процесса. Чтобы что–то изменить, в первую очередь нужно начать с себя.

Вот и сейчас Кристина, добродушно улыбнувшись, без неприязни к физическому примитивному труду продолжила самым обычным образом выдёргивать сорняк из сухой потрескавшейся местами земли, вдыхая жаркий ароматный южный воздух, добавляя шоколадного оттенка к загорелой коже и наслаждаясь компанией близких людей.

Англия, поместье Берковских.

В эти минуты.

Зелёное сочное поле аккуратно подстриженной газонной травы разрезала вымощенная молочным оттенком тротуарной плиткой широкая аллея. Вдоль всей аллеи шириной метра четыре, в небо высились стройные конусообразные кипарисы. Солнечное утро и отменная тёплая погода предвещали хороший и удачный день. По всей аллее располагались каменные клумбы с яркими и благоухающими ароматом цветами, а сама аллея вела от поместья к большому прозрачному озеру. С одно стороны к водоему примыкала оранжерея и стильные теплицы для выращивания овощей.

Неспешным расслабленным темпом он шёл рядом со своей дочерью Анабэллой. Жена готовила еду и попутно обучала младшего сына кулинарному искусству. Они многое привыкли делать сами, и зачастую намерено обходились без прислуги там, где этого можно было избежать.

Посмотрев на красивый образ дочери, на её локоны чёрных волос, на ровный прямой нос и треугольный тип лица, отец улыбнулся. Пробежавшись взглядом по её потёртым светлым обтягивающим джинсам, взглянув на её серенькую и лёгкую на вид футболку, на её изящную фигуру и рост почти под сто восемьдесят сантиметров, Кристофер Берковский в очередной раз возрадовался своей дочери. Вдохнув полной грудью, он проговорил мягким тоном, – Анабэлла, правильно ли мы поступаем в сложившейся ситуации?

– Возможно отец. Но есть один шанс узнать – сделать то, что задумали! – ласковым тоном ответила Анабэлла, посмотрев на отца тёмно-синим цветом своих прекрасных глаз. Длинные ресницы придавали магический оттенок её романтическому взору, а непринуждённая, но с долей хитрости улыбка гипнотизировала каждого, кто хоть раз заводил разговор с этой дамой, которой недавно исполнилось всего лишь двадцать четыре года. Заложив руки в задние карманы джинс, обтягивающие её стройные ноги, Анабэлла нащупала в одном из них коммуникатор агентства Современных Революционных Технологий, который ей выдали год назад. Положив его на деревянную скамейку старинного кованого стиля, она прошла вперед, и, посмотрев отцу в глаза, добавила шёпотом, стрельнув взглядом на скамейку. – Ты в полной мере доверяешь этим людям?

Кристофер Берковский понял действие дочери. Даже при выключенном телефоне можно было вести прослушку за тем, кто его держит при себе. Медленно шагая по аллее, окружённой зеленеющими полями и деревьями по бокам от клумб с разными цветами, Кристофер проговорил. – Да Анабэль, я им доверяю. Они многое сделали для нас. Возьми на заметку хотя бы ситуацию с островом и восьмой частью общей семьи. К тому же они помогут нам обеспечить безопасность острова Восьмого Возрождения. А Храм Мира, он находится на территории недалеко от их собственных секретных баз. То, что они открыли нам в виде своих технологий и знаний, так же наталкивает на осознание взаимного доверия, уважения и всеобъемлющего сотрудничество по всем направления, между нашим обществом и их агентством.

– Тогда они должны знать иные факты, отец, – ответила дочь, идя рядом с главой семейства, так же по–простому одетым в удобные джинсы серые, местами потёртые и однотонную рубашку с коротким рукавом. Немного подумав и изогнув одну тёмную бровь, Анабэлла добавила, – ведь Храм Мира, это не самый главный секрет, который хранится на этой планете.

– Верно дочь… – вдохнув и заложив руки за спину, ответил Кристофер, окинув взглядом просторы поместья, теряющиеся за стволами и зеленеющей листвой деревьев. Медленно шагая среди роскоши, которой он со временем окружил себя и свою семью за счёт накопленного поколениями прошлого опыта и знаний, применения своего интеллекта и умения увидеть и предугадать действия конкурентов в жизни, и в среде бизнеса, Берковский старший прищурил тёмно-синий взор. Посмотрев на стеклянные теплицы, он проговорил мягким тоном, – разумеется. Есть вещи куда более интересные, чем просто скрываемые и оберегаемые коллекции ценностей ушедших эпох и цивилизаций, а вместе с ними знаний. То, с чем предстоит столкнуться в будущем агентству С.Р.Т. и нашей семье будоражит даже моё сознание, напитанное знаниями, выходящими за рамки современные, человеческие.

– Надеюсь они справятся. Мы справимся! – поддержала дочь отца, посмотрев на его загорелое собранное лицо, на его волевой профиль и слегка выдающийся вперёд гладко выбритый подбородок, на ровный нос и густые тёмные брови с проблесками седины в них.

– Думаю да. Как сказал Кристиан, нашей семьи и у агентства есть общий, связующий и веский элемент против современного и будущего противостояния… – с толикой хитрости, улыбнувшись, ответил Кристофер, посмотрев в глаза своей дочери с высоты двухметрового роста.

– Хм, я бы хотела… – вдохновенно начала Анабэлла, но тут, на кованой скамейке, на деревянной поверхности завибрировал и заиграл коммуникатор, разрывая тишину английского фешенебельного поместья. По звуку мелодии Кристофер и Анабэлла моментом поняли то, какой абонент звонит из огромного списка контактов.

Подойдя к скамейке, выполненной из чёрной кованой стали и тёмного дерева, Анабэлла взяла телефон, нажала проецируемую на дисплее кнопку ответа, автоматически запустила шифровальную программу и стала вести диалог. По выражению её загорелого, красивого удивляющегося лица и округляющихся зрачков, вписанных в тёмно-синюю радужную оболочку, не трудно было догадаться о важности и возможно неожиданности информации, которую она сейчас слышала.

Закончив беседу с главой агентства Современных Революционных Технологий, которую она вела на русском, Анабэлла посмотрела на высокого и атлетически сложенного отца, ожидающего пояснений всем внешним видом, и вдумчиво проговорила, – похоже в Эфиопии проблемы куда хуже, чем мы думали.

– Время смещается? – вопросил Кристофер, щурясь от солнечных лучей, которые поневоле начали резать глаза и добавлять тепла организму.

– Одна часть команды вылетает в Африку через несколько часов. Кристиан с Софией отправляются в Бразилию сегодня вечером. Я присоединяюсь к ним, – ответила Анабэлла, стоя посередине аллеи и под шорох листвы деревьев смотря на потухший дисплей коммуникатора в серебристом исполнении. В почти зеркальном дисплее отражался весь окружающий мир, а именно редкие кучевые облака, проплывающие по голубому небосводу, птицы, пролетающие в нём, высокое дерево за её спиной и её лицо, преисполненное решительности.

– Обстоятельства… – проговорил Кристофер Берковский. Подойдя поближе к дочери, взяв её за плечи и посмотрев в её загадочные глаза своим не менее таинственным взором, он нежным тоном добавил. – Прошу тебя, будь предельно аккуратна, Анабэль. И присмотрись к Софии Никольской. Если ею заинтересовался Кристиан, так активно, значит это не просто мимолетное увлечение. И возможно, она его стоит.

– Хорошо отец, исполню и проанализирую, – мило улыбнувшись, мягким тоном ответила Анабэлла, обняв отца за талию и прижавшись щекой к мощной груди главы семейства.

– Помни, Вы, дети мои – это поистине всё, что у меня есть и чем стоит дорожить на этом свете! – ответил Кристофер Берковский, вдыхая сладкий аромат своей дочери её духом и запах шампуня. – А остальное, всё материальное – это постоянно меняющиеся мелочи жизни. Берегите себя!

– Будем отец. Таков ведь наш рок. И мы не отступим! – проговорила Анабэлла, чувствуя то, как сердце отца забилось чаще.

После этого Анабэлла поцеловала в щеку отца и быстрым шагом пошла по аллее к роскошному дому. Время сборов пришлось перенести с завтрашнего дня на день сегодняшний. Хотя вещей особо брать не представлялось, лишь личные повседневные вещи и предметы гигиены, остальное предоставит агентство Современных Революционных Технологий и гостеприимный высокотехнологичный борт яхты Peregrinus.

Сам же Кристиан Берковский, задумавшись о сути происходящих изменений, которые в будущем повлияют не только на его семью, и передовое секретное агентство, но и на всё человечество в целом, неспешно пошёл за тем, чем он пошёл первоначально и по–человечески обыденно, а именно за овощной провизией в приусадебную теплицу.

Время позднего завтрака с витаминным салатом и доброй порцией сваренной каши настало, ровно, как и настал момент истины и разрешения тайны цивилизации Антарктиды. Но даже сам Кристофер Берковский лишь отдалённо и смутно представлял то, что в действительности скрывали тысячелетние льды.

Фазенда Сокольских.

Он был в курсе новых перемен. И то, что он наметил ещё тогда, на острове в Тихом океане, вспомнив, кто он такой. И сейчас это уже нельзя было откладывать на будущее. Однако такое можно было делать лишь в особых случаях, и просто так использовать это было как минимум нельзя.

Завтра предстоял вылет в Москву. Он вместе с Кристиной ввёл родителей в курс дела о скором заказе на очередной проект, сулящий не только хорошую прибыль компании, но и установление новых деловых связей, способных развить компанию. Родители поверили, но были недовольны тем, что их дети снова срываются по делам, пробыв так мало времени.

Медленно, но верно к южному жаркому краю подкрадывался вечер, ведя за незримую руку яркий солнечный диск по синему безоблачному небосводу к горизонту. Часа в четыре, после того как мужчины закончили установку столбов под новую аллею для виноградника, и все родители уехали в магазин за обыденными покупками, довольствуясь открытым искренним общением между семьями, которые готовились объединиться. Вечер вновь предстоял быть весёлым и по–семейному домашним, уютным, с жаренным на мангале мясом, свежим овощным салатом, сочными фруктами, размеренными разговорами о сути бытия, будущем семьи, общества, государства, Мира. Эти темы никогда не выходили из круга внимания двух семей. В данный момент Кристина и сестра Сокольского остались в доме одни. Они занимались приготовлением еды к вечерним посиделкам, суетясь на просторной кухне, мило при этом беседуя на жизненные девчачьи темы и слушая лёгкую музыку.

Александр Сокольский зашёл к себе в комнату, вынес из неё сотовые телефоны, потом вновь вернулся в просторную и лаконично обставленную современной мебелью спальню, задёрнул синие шторы поплотней, закрыл, но не запер на замок дверь. Затем он огляделся по сторонам и сел на светлый пол прямо посередине комнаты.

Слегка сгорбившись поудобней и обхватив руками чуть разведённые колени, взявшись левой рукой за правое запястье, Александр с удовольствием закрыл глаза и глубоко вдохнул полной грудью. То, куда он намеревался отправиться, выходило за повседневные рамки человеческих прогулок по знакомым маршрутам среди каменных городов или манящей свежестью природы. Эта прогулка требовала больше чем отрешение от реальности человеческого, эта прогулка вынуждала покидать тело сознание, но при этом держать с биологическим организмом прочную энергетическую нить, по которой нужно было вернуться в свой дом, в своё вместилище, в запутанную сеть нейронов. Эту методику он обрёл полтора года назад, точнее его научило существо, которое открыло ему и Кристине одну маленькую Вселенскую тайну.

И сейчас, Александр Сокольский вновь направлялся к нему. Едва заметно улыбнувшись на правую сторону щеки и тронув морщинками уголки губ и глаз, юноша в красно–синих шортах с рисунком сюрреалистических цветочков с голым загорелым торсом и сходившими на нет остатками от царапин и порезов на теле, почувствовал всю силу своего интеллекта. Лёгкая вибрация прошлась от головного мозга по всему телу и размеренными импульсами принялась высвобождать сознание. Сердечный ритм выровнялся, давление пришло в оптимальное состояние, ровное дыхание стало расширять границы восприимчивости внутреннего мира и мира, окружающего организм, весь потенциал обострился.

И путешествие началось.

Энергия, с самого зарождения интеллектуальной сущности, обитавшая в биологической массе серого вещества из нейронов и синапсов вырвалась из черепной коробки, трансформировавшись в невидимое парящее в пространстве облако. Его биологические человеческие карие глаза и чёрный хрусталик был закрыт веками и ресницами, но сейчас, паря в пространстве комнаты он видел её лучше, чем собственными глазами в реальности. Всё сейчас обретало звенящие чёткостью грани и формы, где каждый элемент пространства при ежесекундном желании поддавался детальному рассмотрению, будто бы ты смотришь на это через увеличительное стекло и видишь потоки энергии, проходящие через грубую и тонкую материю. Опустившись через толстое перекрытие между этажами и на доли секунд, почувствовав его железобетонное составляющее, словно привкус клубники во рту, он увидел с высоты потолка на первом этаже сестру блондинку, стоящую в шортах и футболке жёлтого оттенка, и рядом с ней свою любимую вторую половинку.

Кристина, одетая в чёрные шортики и однотонную футболку, чистившая ножом картошку, резко обернулась и посмотрела на белоснежный потолок, в то место где были пока что выключены осветительные изогнутые люстры. Всматриваясь в пустое пространство потолка с гладко выбеленной ровной поверхностью, она почувствовала его присутствие. И улыбнулась.

Младшая сестра Сокольского, заметившая странную реакцию Кристины посмотрела удивлённым синим взором в ту сторону, но не заприметив ничего особого, вопросила обыденным тоном возвращаясь к своему кулинарному исполнению, – интересно, чем там брат занимается?

– Наверное, в интернете сидит. Путешествует по виртуальной вселенной… – проговорила вслух Кристина, понимая, куда на деле собрался Сокольский, подключив свой концептуальный, но старый как их собственная Галактика Вселенский Wi–Fi5 без ограничения радиуса действия.

– Вечный турист! – ухмыльнулась сестра Сокольского, продолжая нарезать овощи для борща, сидя на деревянном стуле за широкой барной стойкой, обложив себя вымытыми овощами и периодически отпивая домашний абрикосовый сок годичной выдержки.

Энергетическое сознание, парящее в пространстве и времени, услышало звуковые колебания и трансформировало их в слова для восприятия. Кристина вдруг ощутила на щеке будто бы нежный поцелуй знакомых до мурашек губ, и притронулась к тому месту, где были её родинки в форме треугольника. Улыбнувшись, она выпустила в пространство беззвучную мысль, – возвращайся скорей! – и, получив положительный ответ с ласковой интонацией в своём сознании, она была услышана.

Незримое энергетическое облако покинуло железобетонное и кирпичное пространство дома, вырываясь за его пределы, стремясь в синеву неба. Поток сознания несся сквозь разные слои атмосферы, на доли секунд ощущал холодок от меняющейся температуры и скорости прохождения через пространство, но продолжал дышать биологическими лёгкими и тем свежим воздухом кондиционируемой комнаты, ощущая аромат свежесрезанных тёмно-красных бутонов роз, стоящих в резной хрустальной вазе на тумбочке возле кровати. Связь между потоком энергии сознания и биологическим организмом не прерывалась, и это было важно. Человеческое биологическое тело, а именно лицо и мимика вновь вздёрнулись в ухмылке. Тем временем путешествие продолжалось.

За секунду оказавшись возле планеты Луна, незримое облако пронеслось над тем местом пустынного молочного оттенка рядом с большим кратером, где электронно-механические существа, роботы, находились на завершающей стадии проекта, а именно сборки каркаса здания первой Лунной Базы. Другие высокотехнологичные электронные существа начинали монтировать обшивку на первых её уровнях. Оценив картину слаженной процессии действий, поток сознания с ещё большим ускорением понесся в межпланетном космическом пространстве вакуума, следуя далее.

Ускоряя себя в тёмном веществе, ощущая соприкосновение с потоком сознания веществ, субатомных частиц и вездесущей энергии, оставшейся в пространстве после Большого Взрыва, биологическое тело ощутило рядом с собой присутствие иного существа, облизнувшего ногу. Кошка. Но нужно следовать дальше.

Ускоряясь ещё больше, покидая Солнечную Систему с её удивительным строением планет, шедших миллиарды лет по своему задуманному маршруту, энергетический поток перешёл в межзвездное пространство, ощутив ещё большее присутствие радиации, электромагнитного космического излучения, межзвездных магнитных полей, тёмную материю и наполняющий её абсолютно прозрачный межзвёздный газ.

Вопреки обывательскому мнению, космическое пространство, его вакуум и тёмная материя не были абсолютно пусты, и избавлены от элементарного и сложного вещества. В межзвёздном пространстве была своя структурная составляющая, и именно она сейчас помогала энергетическому потоку цепляться за новые расстояния, преодолевая световые года в тот момент, когда в биологическом организме и окружающем его человеческом Мире шли миллисекунды.

Разрезая пространство времени и материи, черпая из неё энергию для путешествия, он рвался в тёмном пространстве, огибая потоком сознания спиралевидные и линзообразные Галактики, одинокие или связанные гравитационным полем в звёздное скопление, имеющее уникальный световой спектр, форму, массу. Поток сознания знал конечный пункт межгалактического маршрута, и вновь ускорил своё движение, преодолевая очередные парсеки за доли секунд, вопреки человеческим законам об измерении скорости на единицу времени. То, чего пока нельзя было измерить или зафиксировать прибором, придуманным человеком, нельзя было нарекать невозможным.

Узрев в тёмном космическом пространстве искомое звёздное скопление голубого оттенка, энергетический поток сознания, впитав силы из космического пространства, устремился туда.

Преодолев очередные немыслимые расстояния, сознание приближалось к спиралевидной Галактике, к Солнечной Системе, по строению похожей на Солнечную систему в Галактике Млечного Пути.

Проносясь рядом с солнечной короной, ощутив корональные выбросы массы плазмы и солнечного ветра в пространство, поток сознания, связанный с биологическим телом ощутил урчание животного рядом с ногой. Но не время было возвращаться.

Окинув незримым оком космическую панораму строения Солнечной системы из семи планет, шедших по своим круговым орбитам вокруг светила, и оборачивающихся вокруг своей оси, Сокольский вновь улыбнулся своим биологическим телом. Несколько из этих близлежащих к светилу планет выглядели безжизненными и однотонными в своём световом спектре серого цвета и однообразной рельефной поверхности. На них отсутствовала жизнь. Однако, третья планета от Солнца была столь схожа размерами и цветовой гаммой, единым зеленеющим континентом, и окружающей водной стихией, с его родной, что напоминала потоку сознания собственный дом, планету Земля, бывшую Пангею6. Когда-то давно, на планете Земля материки разошлись, образовав причудливые формы континентов. Здесь же, стремясь к атмосфере Планеты Пангеи, он наблюдал единый огромный континент эллипсовидной формы с изрезанными границами, внутренними морями и реками, озёрами, окружённый единой водной стихией. Панталассом.

Врезавшись на немыслимой скорости в верхние слои атмосферы яркой вспышкой, для обозначения себя, пройдя сквозь редкие кучевые облака и материю, ощущая насыщение пространства кислородом, он вдохнул потоком сознания воздух Пангеи и ощутил его чистоту. Биологическое тело между тем ощутило запах домашнего питомца, лежащего возле ноги. Наблюдая заснеженные горные хребты и зеленеющие равнины, девственные леса с высоты полёта, он отмечал различные дискообразной формы города из синего, голубого и фиолетового оттенка материала.

Устремившись к центру Первого Города, энергетический образ и сознание Сокольского достигли того места на окраине инопланетного мегаполиса, где проводил свой миллионные век Он.

Энергетический поток сознания воспарил в пространстве и времени, окружённый вздымающимися к небу километровыми домами круглых и спиралевидных, многогранных форм из синего стекла, сияющего импульсами света. Был светлый обыденный день, и яркое солнце, стоящее в зените синего небе, с редкими проплывающими по нему облаками, придавало здешнему Миру тепло и гармонию. Казалось, что небо и окружающие его дома были единым целым, как и единый Океан, окружавший этот загадочный континент.

Поток сознания материализовался для простоты видении картины Мира и восприятия новой реальности, для узнаваемости всеми окружающими его трёхметровыми инопланетными гигантами, по форме строения тела отдалённо похожими на человеческое. Их тонкие ноги от кончиков своих словно иголки соприкасались с землёй, и, уходя к телу, утолщались, будто хвост змеи. Талия у них была тонкой, и казалось она сантиметров сорок в диаметре, поднимаясь вверх и расширяясь в торсе до размера человеческой, но без какого–либо мышечного рельефа. Плечи их было слегка изогнутые в дуге, и руки, похожие по строению на ноги от плеч уходили вниз и утончались. Кисть и пальцы отсутствовали. Эллипсовидная голова держалась на тонкой шее. И так как здешние существа были связаны между собой интеллектуально, телепатически, питаясь энергией Вселенной, рот, уши и нос у них попросту отсутствовали. Видели они окружающую среду ощущая её, взаимодействуя на энергетическом уровне с ней. И для них это было совершенней, чем просто глаза человеческие и уши, воспринимаемые звуковые колебания среды. Они впитывали все колебания и возмущения среды, пропуская абсолютно всё через свой организм, сознание, выделяя среди всего потока нужное, желаемой.