Возрождение из пепла. История города Узников

Она надела черный колпак палача, соблюдая древние традиции казни и положив огромные щипцы на плечо громко произнесла:

– Вы хотите зрелища?!

– Да, – хором кричали крестьяне, пытавшиеся перекричать друг друга.

– Вы хотите их смерти?! Хотите смотреть на страшные муки?!

– Да, убей их, накажи!

– Ну, тогда стойте ублюдки и смотрите, куда заводит ваша жестокость.

Образ милой девушки мгновенно рассеялся у меня на глазах.

– Она прирожденный оратор – подумал я.

Мы видим ее впервые, а ее речь уже приобрела успех у черни, к тому же никто и не заметил, как смело она всех оскорбила, назвав ублюдками. Но дальше началось невообразимое: она один за другим выдергивала языки, щипцами, что принесла с собой и бросала их в толпу

– Жрите суки! – кричала она. Кушать подано.

С одной стороны, это было очень странно, но я находил в этом свою забаву. Правда, я был не готов разглядеть в этой милой с виду девушке, такого жестокого палача. Безусловно, она мне понравилась.

– Это дочь Рикардо, дочь Рикардо! – скандировал народ.

И вот тут я понял, что это была малолетняя дочь покойного палача. Ей должно быть лет семнадцать, но выглядела она несколько старше.

При жизни палач пользовался авторитетом, хотя последние годы следил только за борделем. Сама профессия палача не уважаема, но, бывало, люди добивались вершин почитания. По рассказам Лоренцо, именно таким был ее отец.

Закончив бросание языков, она принялась рубить головы, симметрично расставляя их вдоль плахи, развернув их лицом к народу.

– Ну что, нравится?! – торжественно произнесла она, вытирая кровавое лицо кожаным рукавом.

– А что, если так? – разрубая головы пополам – продолжала она.

– Еще одна психопатка в мою коллекцию.

– Осталось предложить Лоренцо, запекать ушастых ежей в хлебе и в городе не останется адекватных людей – улыбаясь, подумал я.

Девочка потешилась на славу!

– Надо будет к ней в гости заглянуть, думаю, она разговорчивая.

Не успел я уйти с площади, как ко мне подошли двое огромных стражников и сообщили, что «Великий инквизитор» требует моего визита. Долгое затишье и никакого контроля моей деятельности и вот за мной прибыли.

В тронном зале меня ждало очередное удивление: за не прозрачной ширмой на троне прятался инквизитор, всячески избегая личного контакта со мной.

– Стой, где стоишь! – прогремел он грубым голосом. Ближе подходить не надо.

– Расскажи мне, что удалось выяснить? Ты узнал, кто душит моих людей? Полгода ты на церковных харчах отъедаешь себе брюхо.

Я рассказал ему все что знал. А знал я совсем не много. Мой рассказ получился коротким. Зато инквизитор поведал мне интересную информацию.

– Сегодня ночью из постелей пропали семеро детей одного возраста, из семей, которые никак не связаны между собой.

Также я узнал, что если через месяц я не поставлю точку в этом загадочном деле, то сам окажусь на плахе. Инквизитор был зол, но безразличен. Кажется, его почти ничего не волновало. Просто кто – то сверху него на лестнице церковной иерархии требовал результатов

– Надо бы заранее познакомиться с красавицей, что швыряется языками – подумал я. Может тогда, она не будет изощряться над моим бренным телом.

День подходил к концу, когда я покидал замок инквизитора. Мне хотелось подумать, о чем – то приятном, но усталость брала вверх. Мысли были спутаны. Да еще милое личико палача мне не давало покоя. Ничего не мог поделать с собой. Она была очень красива.

Я никогда не был женат, все время посвящал работе, извинившей меня всего изнутри. Одни никчёмные интрижки перед тем, как отвести ведьму на костер.

Сил оставалось, чтобы только заполнить дневник информацией по сегодняшнему дню, как вдруг, кто – то сильно забарабанил в дверь.

– Денек явно перенасыщен – подумал я и открыл.

На пороге, подпирая дверной косяк рукой, стоял охотник. Его одежда была мокрой. Шел проливной дождь. На нем не было его любимой красной шляпы. Он был одет как простолюдин.

– Я болен – неожиданно произнес он. Чума пришла и за мной.

– Так, стоп! – остановил его я. Сначала я надену повязку, а потом добро пожаловать добрый чумной друг.

– Мне нужно уйти за ворота, иначе меня сожгут.

– На секундочку так, напомню тебе про огромный забор, почти подпирающий облака.

– Я знаю, как убежать с города – тихим голосом сказал он, облокотившись на стол.

– И ты полгода молчал?! Я тут безглазых потрошу, мечтаю о побеге…

– Нет времени объяснять, силы оставляют меня. Найди чумного лекаря Сальвадора и приведи его сюда.

Делать было нечего, или помочь этому чудаку, или потом тащить его на городской костер. Великий инквизитор бы не позволил сжечь его здесь. К тому же, если и вправду есть тайный ход за ворота, он мне будет необходим через месяц, если не завершу начатое. Не понятно, почему только он пришел ко мне за помощью, друзьями мы не являлись. Бывало, что пару раз просто поздоровались в таверне, и то, скорее не из – за радушия, а просто потому, что оба были охотниками.

Сальвадор жил неподалеку от городских ворот. Я застал его за привычным занятием, он вскрывал бубоны чумного больного. Не приятное зрелище.

Когда мы пришлю в кузницу, охотник ждал нас на пороге. Ему явно полегчало.

Его план оказался весьма прост. Мы шли совершать подкоп стены, проходившей через могилы. Как рассказал охотник, при постройке стены погост не стали обходить, да и глубоко ее тоже не завели. Дело не трудное, если не обращать внимания на то, что я, в компании охотника, подхватившего чуму, и его друга, добровольного чумного лекаря, потрошу старые заброшенные могилы.

Подкоп мы сделали весьма быстро и прощание было не долгим. Охотник дал мне старый ключ и сказал, что возможно он приблизит меня к разгадке тайны этого города.

– Это ключ от архива Верховного совета – пояснил Сальвадор.

Остается только догадываться, как он оказался у охотника. К этому архиву не допускается даже Великий инквизитор. Это не входило в его полномочия. Лишь признанный король мог это делать.

По возвращению в кузню, я закопал этот ключ на заднем дворе, под обломками старых печей. Сальвадор заночевал у меня. Моя компания ему была приятней, взрывающихся гнойных пузырей. Разгадка отныне была близка, и скоро я раскрою тайну, что приносит боль этому городу.

Глава 5

– Тайну?! Кажется, он сказал тайну, что скрывает город. «О чем это он?» —спрашивал я у полусонного Сальвадора.

Мне не спалось всю ночь, я размышлял над словами охотника.

– А я думал, чумные доктора спят в своих масках. Не боишься болезнь подхватить? Недавно тут скончался кузнец. В ответ Сальвадор лишь перевернулся на другой бок. Полагаю, он не торопился возвращаться к своему привычному занятию.

–Ты тоже считаешь, что прокалывание гнойных пузырей спасает от чумы? – продолжал я донимать Сальвадора. Я тут уже полгода, но ни одного спасенного не видел. От Вас есть, какой-то толк, кроме запугивания детей своим кошмарным видом?

Сальвадор что-то пробурчал себе под нос, но просыпаться, явно не торопился.

Друзей у меня здесь не было, неплохо было их завести, наконец, чтобы по вечерам заходить в гости и за приятным разговором попивать горячий чай с молоком.

– Все мечты… Не прошло и дня, а я уже забыл, что мне «отписали» время дожития.

– Расскажи мне про охотника, лекарь. Я совсем не знаю за него. Вы были друзьями?

– С охотником мы знакомы не так давно, я не местный – просыпаясь, сказал Сальвадор. Но он не так жесток, как о нем говорят. Обстоятельства вынуждают быть таким. Ты сам был охотником, не думаю, что травил шутки, подобные этим. Не уверен, что знаю, о тайне, о которой он сказал, да и странно, что ключ оказался у него…

Он рассказал мне про жизнь охотника, о его ребенке которого тот не мог воспитывать, о самоубийстве жены. Рассказ был долгий, монотонный, но очень интересный. Этот город и вправду таил много необычного. Старожилы давно молчат, очень трудно получать информацию в городе запуганных людей.

За завтраком я думал о ней, о прекрасной дочке палача. Если мне суждено было умереть, то только от ее руки, но не раньше, чем она коснется моего лица.

Мы вышли в полдень, в городе уже была суета. Видимо искали охотника.

У ворот я обнаружил мертвого стражника. Очевидно, он был задушен. Муж лежал на животе с очередным «посланием» на шее в виде рубца. Мне порядком стало надоедать. Численность города постоянно убавляется, а кому-то хочется поиграть с человеческими жизнями. Да и таскать все время задубевшие тела огромных мужей – не самое лучшее занятие.

– И вправду больной маньяк – подумал я.

Мешочек с деньгами находился при стражнике. Ограбление точно отпадало. Свежих следов, ведущих за ворота – я тоже не наблюдал. На горле удалось разглядеть рисунок. Это была монета с распятием. Но в отличие от тех, что чеканят на монетном дворе в городе, крест повернут в противоположную сторону. И тут до меня кое-что дошло.

– Сальвадор! – обратился я. Помоги мне донести труп до гончарной мастерской. Я изучу его получше.

Мы шли с чумным доктором, волоча хладный труп по улицам города, где в суете уже искали пропавшего охотника. В мастерской не успевало проветриваться. Запах гнилых человеческих тел, что складывают сюда, не успевает уходить.

Положив на стол стражника, я принялся к осмотру. Он был достаточно крупный, душили его долго. Глаза были красные, но их убийца не тронул на этот раз. Вполне возможно его кто – то спугнул, либо убийца хочет запутать мое расследование.

Я надеялся найти новую деталь в ряде убийств, но кроме вырисовывающейся картинки на шее погибшего, не было ничего нового. Это огорчило меня. На секунду я подумал, что вот она, разгадка, сейчас на теле я найду, что – то еще. Но лишь монета, вдавленная в горло.

Времени на раскрытия тайны оставалось всего месяц, по истечению которого красавица казнит меня на глазах у сумасшедшей толпы. Смерти я не боялся, да и пытки был готов вынести. Я устал от такой жизни. Каждый из нас, рано или поздно теряет смысл своего существования.

Не понятно только, что я сделал, чтобы убивать меня. Да, возможно не справился со своей работой, но я не ведьма и не шлюха, чтобы ублажить похоть инквизитора. В глубине души было ясно, что лишь мои действия забросили меня в этот город. Не стоило плевать в лицо толстому инквизитору, у которого рука не поднимется, чтобы вытереть плевок.

Из головы не выходили слова охотника, что тайну можно отыскать в архиве. Но просто так мне туда не попасть. Боюсь, что, узнав о моей попытке проникнуть туда с ключом, инквизитор воспользуется моментом и пойдет со мной, поглядеть на пару документов. Странно, что он просто не зашел туда, не посмотрел, что нужно, а затем не казнил всех, кто воспрепятствует.

Хотя доступ к расследованию у меня не был ограничен, до сегодняшнего дня я не решался обыскать покои короля и королевы. Возможно, в их судьбах была связь, но как доказать ее инквизитору?

Было очевидно с самого начала, что где-то в закромах королевских стен я найду, что-то запредельное, но решился пойти туда только сейчас. Теперь терять было нечего.

Но сначала я пойду к молодой красавице.

– Нет, конечно, не полюбоваться ей, утешал я сам себя. Вдруг она владеет ценной информацией.

Площадь была чиста и спокойна. Город быстро забывает, что было вчера. На двери хижины палача висело объявление, где сказано, что за поимку охотника – изменника будет щедрое вознаграждение. Я немного нервничал. Такого чувства не испытывал никогда. Мне толком не доводилось знакомиться с порядочными девушками, я не был уверен, что со мной может заговорить девушка подобная дочери Рикардо.

Я ожидал увидеть оторванные языки, замоченные в растворе человеческие пальцы, но войдя в дом, обнаружил красивые глиняные горшки, с посаженными в них фиалками. На стенах красовались нарисованные цветы, которые выглядели словно живые. В доме стоял приятный аромат.

– Наверное, у нее есть добрая заботливая сестра, что ухаживает за цветами – подумал я.

На стуле в дальней комнате сидел белый ухоженный кот, замурлыкавший при виде меня. А в самом углу я увидел ее. Она не точила топоры, как я мог об этом подумать, не перекладывала головы, она просто сидела и вышивала на белой ткани красные розы, слегка напевая какую-то песню себе под нос.

– Зачем Вы здесь – тихим скромным голосом произнесла она. Разве, Вы не знаете, что палач неприкосновенное лицо. Ах, да, Вы чужак из столицы, который считает трупы. А я-то думала мое занятие самое противное…

Она была прелестна. Ее нежная кожа источала аромат цветов, что нарисованы на стенах обветшалой хижины. Черные длинные волосы, словно опускались до самой поясницы.

– «Убей меня сейчас, милая» – вырвалось у меня, вместо сухого приветствия.

– Смешной Вы, улыбаясь, произнесла она. Обычно при виде меня на плахе люди говорят: «Пощади» Ваша очередь не пришла, но слышала, что скоро на плахе окажитесь и Вы.

– Вы обо мне слышали?!

– В этом городе можно многое узнать, просто не все умеют слушать. Я почти не бываю на улице, но что инквизитор лично казнит «Ищейку» я слышала.

«Ищейку» – уточнил я? Это меня так называют здесь?

– «Крот», «престарелый охотник», «чужак» – по-всякому. Людям только дай волю для фантазии.

Странно… Мне казалось, что хоть я и не радушный гость этого города, но хотя бы меня тут знают не как престарелого охотника.

– Не такой уж я и старый – выпалил я.

– Да, согласна, Вы мне в отцы годитесь, а не в деды, как мне показалось по началу. Сейчас я пригляделась…

Ее слова вернули меня в реальный мир. Для нее я и вправду был стар. Когда она только родилась, я отправил на костер несколько сотен женщин. Было ясно, о любви мне с ней не поговорить.

– Скажи мне, дочь Рикардо, что ты знаешь об убийствах, которые происходят каждую ночь? – неожиданно перевел тему.

– Агата, произнесла она. А что Вы хотите узнать? Неужели за полгода пребывания здесь, Вам не пришло в голову прогуляться по ночному городу «Ублюдков» и понаблюдать за удушениями?

При ее молодой натуре, мне казалось, что я выгляжу глупо, а она надо мной надсмехаться.

– Не обижайтесь, но я каждую ночь вижу, что кого – то убивают.

– Почему тогда не убили Вас? Вполне разумно предположил я

– Потому, что в отличие от многих здесь, я вижу.

– Вижу?! Вижу?!, а нету глаз, значит, не вижу. Девочка да ты просто великолепна – вырвалось у меня.

– Теперь Вы тоже увидели… Но боюсь это ничего не изменит.

Наш разговор прервал стук в дверь. Стражник инквизитора требовал Агату явиться в зал суда. Я ушел не прощаясь. Мою голову переполняли мысли о услышанном. Значит действительно есть смысл в этих убийствах. Пришла пора и мне покараулить этой ночью за происходящем.

Но до вечера оставалось пару часов, и пока город не канул во мрак, я решил обыскать покой королевы. После ее смерти ничего не трогали, сообщила мне ее служанка. И это было весьма кстати.

В ее покоях было необычайно красиво. Красные занавески разбавляли серые каменные стены. Большая деревянная кровать с шелковым постельным бельем, стояла посреди комнаты. Много подсвечников и дубовый письменный стол. Не было ничего, что могло как-то пролить свет на ее внезапную казнь, и тем более ничего не говорило о ворожбе и наведение чумы. Один лишь дневник в коричневом кожаном переплете, где в основном были нарисованы различные женские платья.

Ни одного слово о короле Рауле, ни слова о беременности, и только одна вырванная страница, что возможно и скрывала тайное. Однако надежда была. Вдавленные следы от написанной страницы остались на следующем пустом листе.

Мне не терпелось вернуться в кузницу и попытаться прочитать.

Я снова хотел зайти к Агате, но сделать этого просто не мог. Нельзя навязываться к семнадцатилетней девушке – палачу.

Возвратившись, я сразу приступил к анализу дневника. Посыпав мелким песком на эту страницу, мне удалось прочитать некоторые надписи. Этому способу я научился еще в далеком детстве, когда мама мне оставляла короткие послания на камнях, царапая на них слова. Песок попадает в мелкие щели, где происходило вдавливание, и картинка вырисовывается сама собой. На листке было написано: «Сильвио окончательно сошел с ума, его ревности и жестокости нет предела. Боюсь, он перешел все границы. Если Рауль узнает, он казнит нас обоих…» – Дальше надпись обрывалась и была нечитаемой.

– Сильвио?! – кажется, вслух произнес я. У королевы был любовник?! Ситуация приобретает неожиданный поворот.

– А, что, если наместный король узнал о похождениях своей жены и приказал ее казнить, а потом сбежал? Но Сильвио, кто же он? За полгода, что я нахожусь здесь, ни разу не слышал этого имени. Оно довольно странное, будто бы не из этих мест.

Все следующее утро я опрашивал людей, в надежде узнать, кто такой Сильвио, но все было тщетно. Ни Сальвадор, ни даже умная красавица Агата не слышали о таком.

Мне не очень хотелось беспокоить Лоренцо подобными вопросами, но больше идти было не к кому. Он единственный старожил, кто еще разговаривает со мной.

Он как обычно месил тесто с отреченным от жизни лицом. При виде меня лишь кивнул слегка головой.

– Скажи Лоренцо – сразу решил перейти к делу, слышал ли ты о парне, по имени Сильвио, что когда-то возможно проживал здесь.

– Слышал – обнадеживающе произнес он. Странно, что спустя столько лет, я снова услышал это имя.

– Тебе не довелось застать при жизни одну старушку, что жила на окраине леса. Она была ведьма, которую никто и никогда не трогал. Уже мало кто помнит, когда она стала отшельницей, но, когда еще жила в городе у нее был маленький сын, звали его Вито. Не приметный был мальчуган – протянул он. Я никогда не общался с ним. Между нами была приличная разница в возрасте, да и мальчуган он был странный, молчаливый…

– Когда у нее казнили мужа, уже не помню, чем он занимался, рыбачил может, или на чине стоял, она забрала сына и перебралась в глубину леса. Вито иногда приходил в город за едой, может даже дружил с кем-то… Но его имени мало кто знал, поэтому его и прозвали Сильвио, что означало мальчик из леса. С тех пор много воды утекло, но помню, что в один из дней он перестал приходить, а их избушка в лесу опустела. Спустя лет пятнадцать женщина вернулась в свою покосившуюся хижину, но сына с ней не было. Теперь уже навряд ли узнаем, где этот повзрослевший мальчуган, Эрнеста умерла полгода назад.

– А может его еще кто-нибудь знал?

– Не уверен, но в детстве у него был друг вроде. Кстати, а зачем тебе он?

– Да это не имеет значение, Лоренцо, но ты мне очень помог, спасибо!

Я не стал его больше отвлекать от рутинного замеса, к тому же наступила ночь, и пора было наблюдать.

Улицы уже были безлюдны. Цоканье кузнечиков напоминало, какую-то мелодию. В окне Сальвадора виднелся яркий свет от множества свечей. Он как обычно лопал бубоны чумных больных. Это было очевидно из-за криков, доносящихся из его хижины.

Прошло несколько часов, как я торчал в одиночестве на улице, когда вдруг услышал чьи-то шаги.

– Вполне возможно кто-то шатается в поисках еды – пришло мне в голову. Однако погодка была не из самых лучших для этих мест.

Когда я открыл глаза, было уже светло. Возле меня собралась большая толпа. Голова сильно болела и двоилось в глазах.

– Один жив – шептала, какая-то девушка возле меня. Это же тот старый охотник.

Некоторое время я не мог подняться, но почему-то мне никто не спешил помочь.

Возле меня лежало холодное тело стражника с синим лицом и выпученными глазами.

– Меня не убили, – думал я. Значит, я ему был не нужен. Не только как жертва, но и как свидетель. Борозда на шее стражника была очевидна. На горле вырисовывалось распятие, повернутое вовнутрь. Теперь было точно ясно, что это за рисунок.

Оправившись от потери сознания, я отправил гонцов в разные стороны от города Проклятых, в надежде найти место, где чеканят монету с развернутым распятием. Это позволит понять, откуда пришла беда.

Глава 6. Каталина

Я нашла его на опушке леса. Едва ли он выжил бы без нашей помощи. По началу мы и приняли его за покойника. Запах, исходивший от его тела, был просто ужасен. Лишь приблизившись я услышала его тяжелое хриплое дыхание.

Не подоплёку находился ручей. Бедняга из последних сил пытался добраться до воды. Его руки были черные, слово тот разбирал остывшее пепелище, а на шее выступали огромные язвы, оставшиеся от лопнувших гнойных пузырей. Мужчина умирал от чумы.

Я не забуду этот день. Незнакомцу была необходима помощь, и мы могли ему помочь, но было одно весомое обстоятельство. Несмотря на сильно изменившееся тело и лицо, все узнали в этом мужчине охотника, что выгнал нас как собак из города Мертвых. Такое трудно забыть… Со своими послушниками он вышвыривал нас за ворота города, в котором мы прожили всю жизнь, в котором оставались наши родные и близкие, матеря, отцы и дети. Он не дал шанса побороться за жизнь, найти другой путь в своей судьбе. Наших родственников сжигали на наших глазах, хотя не все они были больны. И теперь этот изверг лежит перед нами, сломленный этим недугом и ему нужна помощь.

Чумы мы не боялись, мы победили ее. Это далось нам многими жизнями, и без последствий не обошлось. За возможность жить, каждому из нас пришлось пожертвовать красотой. Когда впервые нашим травникам удалось изобрести лекарство от чумы, эффект выздоровления не заставил себя ждать. Мы очень обрадовались. Еще никому не удавалось победить эту страшную болезнь. Мы были готовы вернуться в город и помочь всем больным, но случилось нечто странное. Спустя несколько дней, когда симптомы болезни стали отступать, кожа вокруг рта и на щеках начала стареть и покрываться рубцами, а глаза начали терять свой цвет. Зрение не ухудшалось, но зеленые, синие, карие глаза – превратились в сплошь однородный мутно-голубой цвет. Зрачки покрылись пеленой. Жизнь стоила того, но пути назад больше нет. Стоит только приблизиться к воротам, нас отправят на костер, испугавшись, что мы принесли беду и без того в измученный город.

Наши мужи перенесли охотника и оставили неподалеку от лагеря, где мы обычно собирались все вместе. Нас осталось немного, едва ли можно насчитать три десятка человек.

Охотник причинил боль каждой семье, что здесь находилась, но покончить с ним, как с животным мы не могли. В изгнании сложились свои порядки и правила – это отличало нас от животных и напоминало, что несмотря ни на что мы все еще люди.

Спор о его судьбе произошел у большего костра. В основном речь шла, как лучше истязать его измученное тело. Он мог и не дожить до этого. Но едва ли кто хотел предложить ему помощь, боль была слишком глубока.

Многие порядки нашей общины сохранились из прежних времен, и шестнадцатилетняя девочка вроде меня не могла спорить со взрослыми мужчинами. Однако несмотря на жажду мести, что кипела в моей крови, мне стало жаль его. Я подумала о том, что, если в душе он не так жесток, что может он просто выполнял свою работу, защищая семью, детей. Ведь никто не знал о судьбе охотника, мало кому доводилось с ним говорить. Никто и никогда не слышал его имени. Его личность была чуждой для нас.

За его исцеление выступал только наш травник, поистине мудрый человек. Он считал, что лечить нужно даже своего врага, если тот пришел с просьбой о помощи к твоему дому.

Я тоже решила заступиться за него. Мое слово не значило ничего, но этот человек мог нам многое рассказать, а присоединившись к нашей общине, помочь, хотя я не знала, как. В общем то я ничего не знала и не могла сопоставить в его пользу.

В туманных глазах мужчин трудно прочитать, какие эмоции вызвала моя короткая речь, но после небольшой тишины было решено оказать ему помощь. Я тоже принимала участие в его спасении, так, как училась у травника Рамиро лекарскому ремеслу.

Может когда-нибудь настанет счастливое время и лекарей будут почитать, а не сжигать, как сейчас.

Шансы на его спасение были очень малы. Чума также могла оставить его и без рук. Когда мы обрабатывали его раны, я прислушивалась к его каждому вздоху. Они были тяжелые прерывистые. Тело горело, будто бы его достали из огня. В одну секунды наше дыхание поравнялось, и я почувствовала что-то родное, близкое по духу чувство. Мы просто были обязаны его спасти!

С тех пор миновало несколько дней. Лекарство Рамиро помогло охотнику, но он был еще слаб и не вставал с лежанки, что я сделала ему из сухой травы. Он молчал, никого не звал. Я приносила ему еду и воду. Он почти ничего не ел. Боль, что он терпел, нельзя передать словами. Мы все прошли через это. Каждую ночь я слышала адские крики друзей, я сама кричала и просила Бога забрать мою душу. Но охотник не проронил ни единого стона. Мне не доводилось видеть такое сильное чувство духа и желание жить. многие из нас умерли, убив сами себя, не в силах стерпеть эту боль и смириться с чумой. Так проходил каждый день.