Если о книге в двух словах, то она своеобразное отражение кривого зеркала с легкой формой эротики и мистики. Эта история напоминает мне сказку для взрослых, где все может быть и каждый должен разглядеть что-то свое. Книга имеет глубокий смысл и дает ответы на многие вопросы. Один из самых главных – «как не стать таким обществом «скорпионов»?, когда все становится с ног на голову и мир напоминает плоскую тарелку, где трудно лишится забвения и проснуться, но возможно, что доказывает моя главная героиня Анна. Если в первой книге Анна попадает во «время скорпиона», где все развивается по своим законам, то во второй части «время скорпиона» будет пытаться проникнуть в нашу жизнь, что опять же чревато неприятными последствиями для людей. Но мир спасут робкие…..

Предисловие

Робкие спасут мир, ибо написано, что придет их время. Но время понятие относительное и самое загадочное и необъяснимое явление в нашей жизни.

Никто не знает, сколько времен и измерений проживает, и сколько еще осталось. Никто не знает, откуда считать и когда оно закончится. Многочисленные учения и его приверженцы объявляют точную дату конца времени. Кто верит, тот приближает этот конец.

Никто не знает и не может знать, сколько времени отмерено. Ведь мера у всех разная. Ни одно живое существо не знает, что такое время и откуда оно взялось. Все, что нам дано знать и думать, что мы знаем об этом мире относительно. Все, что создано в научном мире может рухнуть в одночасье, ибо так устроена человеческая логика думать, что он прав и что на все есть неопровержимые доказательства. Мир может стереть их начисто, оставив перед человеком чистый лист и время для новых знаний.

Ясно одно, что в этот мир приходят люди с разным предназначением и миссией в свой день и в свой час. Для каждого человека есть время родиться и время и умереть. Время икс, время высшей цели. И люди, родившееся для высшей цели. Кто они? Мы не знаем их. Порой и им до поры до времени это не известно. Они не ждут никакой награды за свои победы в видимых и невидимых битвах. Большинство из них не известны никому и подвержены многим испытаниям, так как относятся к разряду «обыкновенных» людей. Но они люди высшей цели, потому что им дана жизнь только ради этого. Они всегда должны находиться на передовой великой битвы Света и Тьмы.

У многих из них изломаны судьбы и им кажется, что жизнь закончена и победила Тьма. Но это всего лишь иллюзия. В этом измерении иллюзии всегда засасывают как в воронку. Здесь всегда как в зеркальном лабиринте – что видим, то и отражается и наоборот что отражается, то и видим. Много воинов пропало в этом лабиринте. Сколько времени они провели здесь нельзя сказать – целую жизнь или мгновение. Трудно отвернуться и пойти дальше. Но они воины и если они вспомнят, кто они и зачем они сюда пришли – зеркальный лабиринт рухнет.

Великая битва Света и Тьмы не проиграна. Впереди время решающих сражений. Мы назовем его временем скорпиона, потому что это время Тьмы и Света, это будет время начал и возрождений. Время скорпиона это осознание высшей цели и путь к победе.

Миссия Эйда

Аппер сидел с задумчивым видом. Что-то пошло не так, не по тому сценарию как должны были развиваться события в третьем измерении.

– Как им удалось все испортить? Сплошные ошибки и пороки от мала до велика, – говорил он вслух своему помощнику и другу Кею.

– Не все так страшно, Аппер. Ты ведь сам говорил, что третье измерение наше слабое звено.

– Вот именно. Если оно порвется, весь мир рухнет. Мы как никто зависимы от этого измерения, – с горечью произнес Аппер.

– Хочешь, я уйду туда? – спросил Кей.

– Ты уже был там. Ты помнишь? В третьем измерении много наших. Только пока достижений особых нет.

– Но и поражений тоже. Ты же знаешь, битва еще не проиграна и нам нужна подмога. Так что я уйду, – сделал вывод Кей.

– Ты уже был там несколько раз. Сам знаешь, что после каждого нашего визита границы измерений становятся тоньше. Этого нельзя допустить.

– Согласен. Каждый должен жить в своем мире, иначе начнется хаос. Тогда пошли Эйда. Он лучший твой ученик, – предложил друг Кей.

– Я не могу. Эйд может не вернуться, потому что ему придется пройти эволюцию от рождения до смерти. Иначе не получится. В этом измерении допущена ошибка, и исправить ее можно только жизнью в измерении, – с грустью произнес Аппер.

– Отпусти его. Это будет первый настоящий поход Эйда. Ты же все можешь. Сделай так, чтобы он родился в семье богатых и известных людей, облегчи ему путь, – попросил за ученика Кей.

– Решаю не только я, но и Совет. В какой семье родится, решит Эйд. Кстати, вот и он.

В комнату зашел ничем не примечательный мужчина средних лет. Можно было сказать, что таких много и таких невозможно запомнить с первого раза, если бы ни глаза. Его зелено-карие глаза занимали почти половину худощавого лица. Они с теплотой смотрели на своего Учителя.

После недолгого разговора Эйд попросил Учителя отпустить его.

– Я хочу пройти этот путь от начала и до конца. Никто этого не сделает лучше, чем я, Эйд, твой ученик.

– Я не могу тебе приказать, Эйд. Все, что могу для тебя сделать – это рассчитать дату появления в том мире. Она известна точно – 29 октября 1971 года. С этой точки отсчета начнется твой путь.

– Я справлюсь, Учитель, – улыбнулся Эйд.

– Я бы на твоем месте так не радовался, потому что не ты один решаешь в каком месте родиться. И еще. Ты родишься не в своем теле и напрочь забудешь, откуда пришел.

– Не пугай его Аппер, – не выдержал Кей. – Если что мы поможем.

– Все решит Совет, – твердо произнес Аппер и удалился.

Время Совета

Совет длился уже второй час. Эйд спокойно наблюдал, что здесь творилось. В мыслях он разделил совет на три лагеря – «белые», «черные» и «серые». К «белым» он причислял себя и Аппера, и Кея, и тех, кто помогал миру и делал так, чтобы сценарий развития событий был благополучным. «Белые» ходят между измерениями и часто их принимают за ангелов и святых.

Клан «черных» на этот раз оказывал ожесточенное сопротивление решению Аппера отправить Эйда.

– Мы не верим, что что-то может произойти в этом измерении, Аппер, – произнес с усмешкой Дакен, предводитель клана «черных». – Ведь ты это сам придумал, верно?

– Я тебе заявляю, что все скверно. Люди катятся в пропасть, и мы должны им помочь, – спокойно ответил Аппер.

– С чего ты взял, что если исчезнет это измерение, мир перестанет существовать?

– Я знаю это. Мир не может существовать без какого-либо звена. Он совершенен и не терпит хаоса и пустоты.

– Мир совершенен, это верно. Он разрушит, но может создать другую структуру, которая бы устраивала его, – огрызнулся Дакен.

– Давай дадим шанс этому миру.

Дакен покачал головой и долго молчал, думая о чем-то своем.

– Мы ходим между измерениями, стирая их грани. Все тайное становится явным. Твои помощники везде, однако, мир не стал лучше, – развел руками Дакен.

Наконец в разговор вмешался представитель «серых», который наблюдал за спором и держал нейтралитет.

– То, что Вы задумали Аппер не имеет смысла, – улыбнулся Грейс.

– Почему? – спросил Аппер.

– Эйд превратится в человека третьего измерения, потому что он родится из чрева матери, – выпалил Грейс. – Он родится с теми же недостатками, что и люди. Потом постоянно будут мучить несовершенство их тела, кажется, это называется, болезнь. И где гарантия того, что он вспомнит в той своей жизни кто он такой и зачем он там, – подвел итог Грейс, глядя на одобрительные кивки.

– Может и не вспомнить, – мрачно произнес Аппер.

– А мы на что? Поможем, – стал сопротивляться общему мнению Кей.

– Каким образом? Мы не знаем, в каких условиях он родится, и будет расти, – возразил Грейс.

– Я знаю….. Мне снился сон….. – произнес Эйд.

– Эйд стал видеть сны? Славно. Ты вживаешься в роль? – развеселился Дакен.

– Я буду женщиной….. – смутился Эйд, видя ухмылки «старейшин».

– Хочется надеяться, что хорошенькой. Ты выйдешь замуж, нарожаешь детишек. Да так и осядешь в этом измерении, – похлопал по плечу Грейс.

– Это тоже «вклад» в спасении мира, – подшутил Дакен.

– Не знаю, пока в какой семье буду рожден. Но постараюсь выбрать «запущенный вариант», отчаявшуюся и разуверовавшуюся женщину, которая будет моей матерью, – серьезно произнес Эйд.

– Не делай этого, мальчик мой. Твоя миссия может быть не исполнена, – с болью произнес Аппер.

– Моя миссия должна быть исполнена. И я должен родиться в семье, где никто и никогда не произносил слово «любовь». Я должен пройти через те испытания, что вы мне все пророчите, иначе все не имеет смысла, – говорил с твердостью в голосе Эйд. – В этом измерении не раз появлялись помощники Аппера, но все впустую. Потому что нужно жить в этом измерении. И Аппер это понял.

– Хорошо, мы согласны, – заявил после недолгих переговоров со своим кланом Дакен.

– Мы будем наблюдать за тобой, Эйд, – кивнул в знак согласия Грейс.

– Надеюсь, что твое пребывание в третьем измерении будет коротким, – зловеще улыбнулся Дакен.

– Не делай этого, Дакен, – произнес Аппер. – Я знаю, что ты можешь устроить серьезный экзамен Эйду. Но это не честно. Ты же согласился на его миссию.

– Чего ты так боишься, Аппер? Твой ученик решил покорить мир с помощью любви. Пусть дерзает, коль считает, что может победить Тьму, – прощаясь, сообщил Дакен.

– Совет окончен, – объявил Аппер. Все стали молча расходиться.

– Когда я уйду? – спросил Эйд у Аппера.

– Когда взойдет полная Луна, готовься. За тобой придут, – ответил Аппер, мысленно желая ученику победы. Он погладил Эйда по щеке и, попрощавшись, удалился.

Прелюдия

Был конец октября. В это время в Сибири уже бывают первые зазимки. Выпадает снег, прихваченный морозцем. А днем, пригретый солнцем снег тает, оставляя после себя слякоть и грязь. В это время редко кто чувствует себя в спокойствии и тонусе. Сезонная депрессия мучает почти всех без исключения. Многие бы отдали все, чтобы пережить это время где-нибудь вдалеке отсюда, но у многих нет возможностей. В провинциальной и заброшенной Богом Сибири живут поистине стойкие и терпеливые люди. Они любят зиму, которая длится в среднем полгода, грязное и тоскливое межсезонье и радуются короткому как миг лету.

Впрочем, сейчас не об этом. Нас интересует время, когда открывается проход между мирами. Это время скрытых и бушующих страстей и межпланетных войн, где Тьма стремится к превосходству. Это время смерти и возрождения. Оно сильное и жестокое, требует смирения и подчинения. В это время рождается энергия, равной которой нет ни в этом мире, ни в другом. Это время называется временем скорпиона. Оно и будет главным героем в переплетении с лицами и событиями.

Эйд смотрел на медленно всходившую полную Луну. Не было ни волнения, ни страха. Он знал, где он будет рожден. Эйд был уверен во всем, что задумано. Он лучший воин в этом измерении, а его энергии хватит на то, чтобы разрушить все границы измерений. Но он не разрушитель. Эйд должен создать цепочку событий и сценариев, чтобы выровнять баланс между мирами.

– Корреляция, о которой говорил Аппер, похоже, сводит на нет все наши усилия. Поэтому то и помощники Аппера бессильны в третьем измерении, – рассуждал про себя Эйд.

– Все, что должно свершиться свершится, – произнес чей-то голос сзади.

Эйд обернулся и увидел Кея.

– А где Аппер? – спросил он тихо.

– Он не придет. Аппер до конца не смирился, что тебя не будет рядом, – произнес с грустью Кей. Он подошел к Эйду и положил руку на голову ученика.

– Я назову тебе несколько ключевых фраз, по которым ты можешь вспомнить о своей миссии. Закрой глаза, – попросил Кей. – Слушай и запоминай.

Эйд закрыл глаза и сосредоточенно слушал своего наставника.

– «Я пришел сюда, чтобы родиться и умереть», «любовь это живая материя, которая творит чудеса», «созидание победит разрушение и это то, зачем я сюда пришел», «за горою будет солнце», – говорил быстро Кей. – Да, и та фраза, что я произнес вначале с появлением здесь.

– Все, что должно свершиться свершится?

– Вот именно, – задумчиво произнес Кей. – И уж не знаю почему, есть пара несуразных запасных. Это личный подарок от Аппера. Кей потер виски, вспоминая подробности фраз. – Кажется «болото твоих зеленых глаз затягивает меня все дальше и дальше» и «завтра все будет известно».

– Спасибо Апперу. Он делает для меня щедрые подарки, – произнес Эйд и обнял Кея.

– Все, тебе пора. Решение Совета можно отменить, Эйд, – вопросительно посмотрел на ученика Кей.

– Я не меняю своих решений, Кей. Передавай привет Апперу, – попрощался Эйд и исчез на глазах у Кея.

Рождение

В маленьком сибирском городке родилась девочка Аня. Ей долго не давали имя, потому что боялись, что она не проживет и месяца. В полуразрушенном роддоме не было центрального отопления, поэтому ранним утром пожилая женщина санитарка приносила охапку дров, для того чтобы протопить печь. Но ранняя зима все равно давала о себе знать и кое-где на потолке появлялись сосульки.

Анечка была больна пневмонией и ее мать Валентина боялась, что дочь умрет на руках. Девочке становилось день ото дня все хуже и хуже. Врачи разводили руками.

– Вы мамаша сами виноваты. Почему не укутывали ребенка как следует? Видите, что здесь холодно, – набросилась на Валентину заведующая роддомом.

Валентина посмотрела на дочь. На маленьком изможденном личике остались огромные каре-зеленые глаза, которые не по-детски с грустью смотрели на мать.

– Доктор, прошу Вас, сделайте что-нибудь. Я не могу больше так. Я не хочу видеть, как мой ребенок медленно умирает, – плакала Валентина.

– Что вы тут истерику закатили, мамаша. Ребенок слабый. Шансов на то, что девочка выживет очень мало. Мы делаем преднизалон. Ставим в голову, потому что больше некуда. Надейтесь, мамаша, – высокомерно произнесла заведующая и направилась к выходу. – А лучше напишите «отказную» и возвращайтесь домой к мужу. Вы молода, у Вас еще будут дети, – смягчилась она, прощаясь с Валей.

Валентине так хотелось выкрикнуть что-нибудь обидное ей вслед или плюнуть. Эта женщина унизила ее и ребенка, которого уже похоронили.

– Халда, она и есть халда. Не расстраивайся, дочь, – успокаивала Валентину мать Вера Ивановна. – Если Бог дал жизнь, значит выживет.

– Мам, какой Бог? У нас двадцатый век на дворе, семьдесят первый год. Ты смотри больше нигде такого не ляпни, а то меня из комсомола выгонят.

– Комсомолка ты моя, – вздохнула Вера Ивановна. – Твой опять сегодня дома не ночевал. Может врачиха права, возвращалась бы ты домой. А то не будет у тебя ни ребенка, ни мужа, – «пилила» она дочь.

– Месяц не мог потерпеть, не нагулялся кот мартовский. Пусть гуляет на все четыре стороны, – ответила с гневом Валя.

– Да что ты такое говоришь, Валя. В наше время «брошенка», да еще и с ребенком никому не нужна. Пойду в Горком комсомола, пусть повлияют на Митьку твоего.

– Иди с ним хоть куда, – огрызнулась Валентина. – Сама выдала меня за этого идиота. Видите ли, Дмитрий Иванович начальник большой, самая лучшая партия для меня. И что? Что ты добилась? Мы с ним чужие люди и никогда своими не станем.

– Тьфу ты, – разозлилась Вера Ивановна. – Я ей как лучше, а она меня лицом в грязь. Притретесь, ничего с вами не будет. Тысячи, а может миллионы советских семей так живут, я так прожила. И жива, как видишь.

– А я не хочу так жить. С измены семейную жизнь не начинают. Он предал меня и дочь. Выдумал, что она не похожа ни на меня, ни на него. Как так можно, мам?

– Пусть. Попрыгает, попрыгает и на том же месте сядет. Если Анечка выживет примет ее как миленький, – успокоила Вера Ивановна свою дочь.

– Разведусь все равно. Не люблю его. Он для меня постыл, мам.

– Будешь куковать одна? Ждать своей любви так сказать, принца на белом коне. Так можно всю жизнь прождать. Поживи годик-второй с Дмитрием, присмотрись к нему. У него большое будущее, дочка. А не понравится, иль подвернется, кто подходящий, уйдешь, и люди не осудят и поймут.

– Хорошо, будь, по-твоему. Для меня теперь смысл жизни в дочке моей, Анечке. А без любви прожить можно, ты права. Сыты, одеты, что еще нужно?

– Вот и правильно, – обрадовалась мать решению дочери. – Мужик, он и есть мужик. Главное, чтобы отметка в паспорте была, что он твой муж. Обеспечивает, кормит, выпивает по праздникам, а все остальное не важно. Будь умницей. Я пойду, – попрощалась Вера Ивановна с дочерью и ушла.

Противостояние

Ночью Анне стало хуже, и ее перевели в реанимацию. Валентина видела, как девочка хрипела, и жизненные силы уходили из ее маленького тельца. От многочисленных бессонных ночей у Валентины кружилась голова. Она не могла съесть ни корки хлеба. Пила только воду, так как почему-то все время хотелось пить. В голове кружилась навязчивая мысль – помолиться.

– Не умею. Никто не учил этому. Я комсомолка и атеистка, – отвечала она в мыслях себе или кому-то, кто внушал ей эту мысль.

Зашел дежурный врач и предложил поспать.

– Не пойду. Я здесь как-нибудь устроюсь, – стала сопротивляться Валя.

– Валентина, Вы ничем уже не поможете своей дочери. Вам еще понадобятся силы, поверьте, – произнес врач и проводил ее за дверь.

Валя спустилась в приемный покой и присела на кушетку.

– Бог, если Ты действительно есть на небе или на земле, помоги моей дочери выжить. Помоги, дай силы мне и моему ребенку, – отчаянно стала молиться в мыслях Валя.

Она поняла, что эта ночь будет решающей для нее и для дочери.

– Врачи не верят, а я верю, что моя девочка выживет, и со скрежетом в сердце принимаю Тебя, Бог. Не дай мне усомниться в том, что Ты есть на этом свете.

С этими словами Валя прилегла на кушетке и моментально провалилась куда-то глубоко в пропасть. Она очутилась в темноте, ее шаги отдавались у нее в ушах. Валя поняла, что идет по длинному коридору с множеством закрытых дверей. Вдруг одна из них распахнулась, и она вошла в ярко освещенную комнату. В комнате было всего два предмета стул и огромных размеров сундук. Валя села на стул и стала разглядывать красивый резной сундук, украшенный разноцветными камнями.

– Интересно, что в нем? – подумала Валя.

Вдруг на нем появился какой-то щуплый старик, весь сморщенный, с реденькой бороденкой. Он был одет в красивый золоченый кафтан с широкими восточными шароварами, а на голове была чалма. Старик расположился поудобнее, сложил ножки колесом и улыбнулся Вале.

– Почему-то он мне напоминает старика Хоттабыча из детской сказки или может это джинн какой-нибудь, – рассуждала про себя Валя.

– Не рассуждай про то, что не знаешь, – произнес старик довольно приятным голосом.

– Да уж внешность обманчива, – отметила про себя Валя.

– Опять болтаешь. А у меня не так много времени. Я Дакен. Впрочем, имя мое ты все равно не вспомнишь. Я пришел за тем, чтобы совершить сделку. Твоя девочка имеет особую миссию здесь, в этом измерении. И чтобы она родилась, потребовалась энергия, равная тысячам ваших ураганов. А чтобы она жила человеческой жизнью нужна другая человеческая жизнь. Ей мало своей души нужна еще одна родственная, а если потребуется и еще одна, – хитро улыбнулся старик.

– Не понимаю, – растерянно бормотала Валентина.

– Ты хочешь, чтобы твоя дочь осталась здесь?

– Да, очень. Я готова на все, – с отчаянием произнесла Валя.

– Тогда отдай жизнь своей матери, на первый случай хватит, – произнес старик.

– Что? Это не равный обмен. Я не могу, – взбунтовалось все внутри у Вали.

– Ну что ж, тогда Эйд вернется домой, как я и планировал. Нечего ему здесь делать. Это лучший ученик Аппера и он найдет ему применение. А Вы обойдетесь, чересчур жирно, – счастливо потирал костлявые руки старик.

– Послушайте, перестаньте меня мучить. Я не знаю кто Вы и что в этом сундуке. Я знаю одно – моя дочь должна жить, любой ценой, слышите, – кричала в пустоту Валя.

– Я так понимаю, что Вы приняли мои условия. Ну что ж. Считайте, что Вы выиграли первый раунд, – немного погрустнел Дакен от своего фиаско. Он надеялся запугать эту женщину. – Она отдаст мне жизнь Эйда в этом измерении. Он вернется, и на Совете я объявлю, что Аппер проиграл. Тогда я укреплю свои позиции окончательно, – рассуждал Дакен, глядя на заплаканное лицо женщины, ставшей матерью Эйда. Он приготовил целый сундук «благ». По его мнению, мать Эйда должна была на какой-то ступени сдаться, и уступить ему ребенка. Но потом он решил не терять времени даром на шантаж, а воспользоваться самым сильным доводом для людей – жизнь близкого человека. Он был уверен, что выиграет у этой женщины. – Она измучена и подавлена. Так что не примет правильного решения, вернее не решится на то, чтобы уничтожить свою мать. Эйд уже мой. Когда он вернется, я предложу ему выгодное дельце, – торжествовал Дакен. Сейчас он находился в легкой растерянности и понимал, что многое не учел в человеческой логике.

– Итак, жизнь дочери на жизнь матери? Что ж, выбор сделан. Учтите, что для родившегося скорпиона одной жизни мало. Поэтому я буду приходить. Самое главное сражение впереди, мадам. Я Вами восхищен, Вы сильная женщина. До скорой встречи, – выдавил из себя улыбку старик и исчез, как и появился вместе с сундуком.

Валентина застонала от головной боли. Она начала крутить головой и проснулась.

– Какой омерзительный сон, просто мерзопакостный. Не хочу об этом думать, а мысли сами в мозг впиваются. Кто это был? Неужели мама умрет? Нет, это просто сон. Все останутся живы, это просто сон, – успокаивала себя Валя как могла.

– Вот Вы где. У меня для Вас новость, – окликнул Валю врач.

– Что? Моя девочка жива? – побледнела Валя.

– Все хорошо, Валентина. Температура спала, уменьшились хрипы. Похоже, что девочка пошла на поправку, – улыбнулся врач.

– Спасибо, – тихо произнесла Валя и заплакала. За эту ночь с ней столько всего произошло, и сейчас она была не в состоянии различить, где сон, а где явь. Но чувство того, что она сделала что-то значительное, не покидало, ни на минуту.

– В палате есть свободная кровать. Отдохните, а через недельку мы Вас выпишем, – сообщил Вале врач.

Валя послушно последовала за ним. А через неделю действительно мать с дочерью были уже дома.

– Теперь мы с тобой будем счастливы. И ни что нас не разлучит, – говорила Валя над спящей Анной.

Вечером собрались все родственники, разглядывая еще не окрепшую девочку.

– Чего навались, а ну марш за стол, уже все накрыто, – шутливо скомандовала Вера Ивановна, отгоняя от внучки надоедливых гостей. Она наклонилась, чтобы поцеловать девочку, но вдруг вскрикнула как раненая птица, побледнела и обмякла, упав на пол. Все начали суетиться вокруг безжизненного тела Веры Ивановны. Но все было уже бесполезно. Мать Валентины была уже мертва.

– У Вашей матери оторвался тромб. Смерть мгновенная. Никаких мучений, – объявил приехавший врач скорой помощи.

Валя была шокирована и подавлена. У нее в голове звучала фраза того старика: «жизнь матери за жизнь дочери».

– Это жестоко и не справедливо. Прости меня мама, если сможешь. Я не могла поступить иначе, – бормотала бессвязно Валя.

Так закончилось первое великое противостояние Света и Тьмы. Но борьба продолжится, и будет нарастать. В ход пойдет все, что может себе представить человечество и о чем оно только догадывается.

Испытание детством

Анька, зараза такая. Ты что наделала? Взяла и просыпала импортный кофе, за которым я два часа стояла в очереди, – кричала Валя на дочь. – Ты такая же толстая и неуклюжая, как и твой папаша недоделанный. Как вы мне надоели оба. Вы жизнь мою сгубили, – продолжала истерику Валя.

Анна смотрела на мать испуганными глазами и пыталась что-то объяснить. Но командный тон матери заставлял ее покорно сносить обиды и молчать.

– Что насупилась? Марш делать уроки! Мало того, что пропускаешь, учишься с двойки на тройку, да еще и огрызаешься.

Девочка угрюмо побрела в свою комнату, в мыслях пытаясь оправдать мать. Анна росла болезненным ребенком, поэтому ей позволялось лежать во время болезни круглые сутки в постели, ничего ни делая, и есть разные вкусности. Она любила это состояние, болезнь представлялась для нее праздником. За то потом, после болезни все пытались взять от нее что-то свое – учителя домашние задания, мать хорошие оценки и помощь по дому. И даже сверстники щипали, шпиговали, давали тумаков и обзывали «жирной бочкой». Анна сносила это все молча, и конечно переживала, иногда плакала, а иногда давала сдачи.

1 2 3 >

На страницу:

Перейти

1 из 3

Другие книги автора

Время скорпиона. Часть 3. Солнечный ветер

Светлана Валейна

Подарки судьбы. Рассказы

Светлана Валейна