Не жизнь – ерунда

Тут Арчику в голову пришла идея. В духе классических девяностых, о их начале. С маски-шоу, задержанием где-нибудь на людях, в красивом месте, с визгами и разбитой посудой. Чтобы было что вспомнить и рассказать. Ну и покуражиться напоследок.

– Ну что ж, – продолжая улыбаться, промолвил Арчи. – Тогда сделайте это красиво.

***

Секция женского фитнеса располагалась на втором этаже одного из самых модных спортивных центров. Зал был закрыт по периметру большими зеркалами, в которых этим утром отражались девушки в обтягивающих лосинах, выполняющие различные упражнения под указания миловидной девушки-инструктора. Аккомпанементом в сием действии служила ритмичная танцевальная музыка, сотрясая зал раскатистой басовой партией в купе с мощной ударной ритм-секцией.

Через некоторое время девушка-инструктор по имени Юля, несколько раз хлопнула в ладоши, завершая занятие.

– Девочки! Молодцы! Сегодняшнее занятие было очень увлекательным. Жду вас всех на следующей неделе. Индивидуальные занятия по расписанию.

Девушки остановились, немножко поаплодировали, благодаря таким образом своего инструктора, стали собираться и идти к выходу.

Юля подошла к музыкальному центру, который стоял, продолжая играть, на полу спортзала, и выключила его. Рядом с магнитолой, на скамейке лежало пара полотенец. Юля взяла их, одно накинула на плечи, вторым обтерла свое лицо. Затем двинулась к небольшому столику, который скромно стоял в углу спортзала.

Девушке было слегка за двадцать пять, она была невысокого роста, ее вид позволял делать вывод, что достаточное количество времени Юля проводит в тренажерном зале. Светлые волосы собраны в пучок, который был связан обычной резинкой для волос. Максимум цены за спортивный костюм, минимум косметики на лице.

На столике стоял светлый рюкзак. Юля достала из одного из карманов мобильный телефон и стала набирать номер, продолжая вытирать лицо полотенцем.

– Алле, папа. Я на сегодня закончила. Ты просил позвонить, как все… Наверное, буду еще полчаса здесь… Душ и все такое. Я же не пойду на улицу потная, невкусно пахнущая и без нарисованных глаз? Как на меня люди-то смотреть будут? -улыбаясь, говорила девушка в трубку, но затем тон ее голоса сменился на грустный, а по лицу пробежала печаль. – А он на меня не смотрит… Да не хочу я об этом говорить… Папа, я не маленькая, сама разберусь… Вот если потребуется – я тебе скажу. А потом ты разберешься… Ладно, все. Я тебя жду… На крыльце буду. Пока.

Нажав на сброс, Юля убрала телефонную трубку назад в рюкзак, подхватила его на плечо и вышла из зала.

***

Большой современный авиалайнер аккуратно коснулся асфальтированной полосы, оставив на поверхности толстые борозды свежей резины и маленькие клубы сизого дыма. Начав торможение, огромная машина аккуратно выехала на специальную полосу, чтобы максимально близко доставить своих пассажиров к зданию терминала.

Спустя минут двадцать после посадки лайнера, из центральных дверей здания вышел Паша Золотарев, одетый в строгий деловой костюм. На его переносице приютились небольшие стильные очки в тонкой оправе, правая рука сжимала небольшой дипломат, левая же держала у уха мобильный телефон.

Золотарев разговаривал и, не замедляя шаг, смотрел по сторонам, как будто высматривая глазами кого-то. Спустя несколько секунд к нему подъехал белый седан, из которого, не спеша, вышел высокий молодой парень, так же одетый в деловой костюм, и открыл перед Золотаревым дверь пассажирского места на заднем сидении.

Паша, продолжая телефонный диалог, передал ему дипломат, забрался в салон авто и сам закрыл за собой дверь. Молодой человек обошел машину и сел с другой стороны. Седан тронулся с места.

Золотарев, окончив разговор, молча смотрел в окно. За ним проносится город, который он не видел, кажется, пять лет. Время пролетело очень быстро. Многое случилось, Паша много где побывал. В том числе и за рубежом.

– Мы вам забронировали люкс с видом на набережную. Наверное, хотите отдохнуть после долгого перелета? – сидящий рядом парень наконец подал голос. Его звали Анатолий, он был одним из штатных сотрудников низшего звена агентства, в котором трудился Паша. Анатолий был молод, ему было всего двадцать три года. Наверное, из-за этого, чтобы прибавить себе лет, он отрастил бороду как у морских пиратов времен Моргана. Смотрелось потешно. Золотарев не мог этого не отметить.

– Люкс? – Паша, не поворачиваясь к соседу, продолжал наблюдать за проносящимся городом. – Это вы зря. Надо было что-то попроще. Что не привлекает внимания. Оно нам ни к чему… Нет. Отдохну позже. Сегодня надо сделать одно важное дело, от которого зависит многое.

Золотарев повернулся к Анатолию, достал из кармана пиджака маленький листочек и передал его бородатому юноше.

– Позвони по этому номеру. Представься ассистентом. И скажи, что Павел Евгеньевич хотел бы встретиться с господином Солдатовым. В девятнадцать нуль-нуль на плотине, – Паша намеренно акцентировал внимание на минутах.

– Что делать, если будет отказ? – спросил Анатолий.

– Ну тогда скажи, что Нокс на разговор зовет. Это точно поймут.

– Хорошо, сделаю.

Золотарёв снова повернулся к окну. А за ним был все тот же городской пейзаж. Паша погрузился в свои мысли, а позади слышался бубнешь Толика, договаривающего о встрече.

– Павел Евгеньевич. Договорился. Но сказали, что будут в шесть.

– Значит, в шесть, – Паша кивнул, снова не поворачиваясь. – Сейчас, тогда, в отель.

– Хорошо. – Анатолий наклонился к водителю. – Вася, поехали в гостиницу.

Через несколько часов, чуть раньше назначенного времени, Золотарев стоял у ограждения верхнего бьефа плотины ГЭС и смотрел в сторону водохранилища. Волны искусственного моря разбивались о бетонную стену, кричали бешеные чайки. Паша взглянул на часы.

– Я никогда не опаздываю, Ноксик, – раздался позади знакомый хриплый голос. – Особенно, когда сам время назначил.

Павел обернулся. Позади него стоял мужчина лет пятидесяти с небольшим. Одет он был не броско: простые брюки в сочетании с удобными туфлями, темно-синий джемпер. Его фамилия была Солдатов, однако в других кругах он стал известен совсем под другим прозвищем – Витя Дух. Солдатов стоял напротив Паши, скрестив руки на груди и щурясь от солнечного света. Золотарев осмотрелся, понимая, что его собеседник не мог явиться на встречу один. Не тот уровень и не та встреча. Но увидел только черный «гелик», на котором, видимо, Дух и приехал. Да, годы прошли, а привычки остались. А почему не на шестисотом? А не смог бы при всем желании. Машинку эту еще в 99-м взорвали, только зря. Вити в ней не было.

– Не озирайся – не увидишь. – Дух усмехнулся. – Ребята смышленые, их срисуешь только тогда, когда глупость очередную совершить соберешься.

– И тебе здравствуй. – Паша улыбнулся и протянул руку.

– Ну, рук пожимать не будем. – Витя презрительно посмотрел на протянутую Ноксом руку. – Таким, как ты руки не жмут.

– Почему это? – поинтересовался Золотарев, поправляя очки.

– Сам знаешь. Чего на разговор позвал?

– Не просто так. Дело к тебе есть.

– Я твои дела все знаю, – парировал Солдатов. – Только услышь вот что: со мной, как с Санычем не получится…

– Саныч сам виноват, – перебил его Паша. – Повел себя как сука, вот и получил, что заслужил.

– А мне не интересно, – сказал Дух, подходя ближе к Золотареву. – Я тебе сказал. Дальше сам думай. О чем разговаривать будем?

– Ты до сих пор бритых дебилов подкармливаешь? – Нокс прекрасно знал, что его собеседник держит под крылом несколько бригад скинхедов, выпуская их размяться на гастарбайтерах, если те не платят партийных взносов или начинают филонить на, принадлежащих Духу, рынках.

– Может быть, – Солдатов искоса посмотрел на Пашу. – А может быть и нет. Тебе зачем?

– Работенка для них будет. Серьезная. И деньги за нее серьезные. Твоя доля тоже уважительная. Хотя…, – Золотарев почесал подбородок. – Я так думаю, что если через тебя все пойдет, если договоримся, конечно, то мне лучше тебе заплатить, а дальше сам думай, по справедливости.

– Как все серьезно! – усмехнулся Витя. -И какие цифры озвучиваются?

– Полкилограмма европейских ценностей.

– Неплохие цифры для таких раздолбаев, – Витя присвистнул. – Это разово или как?

– Или как.

Витя призадумался. От такого человека, как Нокс, можно было ожидать любой подлянки. Да и с башкой он явно не дружит. Дух к Санычу особо теплых чувств не испытывал, но даже он понимал, что кидануть такого человека было верхом наглости, глупости и безрассудности. Хотя вид живого Нокса в деловом костюме и очках на носу приводил старого разбойника в некоторое недоумение. Значит, как-то соскочил с темы. Ну а раз соскочил и козыряет филатурой, надо делать гешефт, даже просто для подстаховки. Мало ли что.

– Тогда, если ты хочешь, по справедливости, накинь сверху еще полкило.

– А не дофига ли? – удивился такой наглости Паша. Полмиллиона евро – очень весомая сумма для гопников-националистов. И для Солдатова тоже.

– А мне в тебе уверенности нет, – сказал Дух. – Цифры сильные называешь, а есть ли они у тебя? И зачем все это – мне тоже непонятно. Нет же конкретной темы, зачем и почему. Как и появление тут твое. Рискованое… Может тебя закопают сегодня же вечером. А мне тогда что? Время, потраченное зря. А мое время дорого стоит.

– Я готов первый пятидесятипроцентный транш перевести хоть сегодня, – ответил Золотарев. – Вопрос в том, чтобы твои гитлерюгенды готовы были встать под ружье по первому требованию.

– Словей-то каких нахватался! – воскликнул Солдатов. – Будет день – будет пища. Помнишь, как говорил товарищ Бендер? «Вечером деньги – утром стулья». Или как-то так.

– Так на чем сошлись? – поинтересовался Паша.

Дух несколько секунд помолчал, разглядывая Золотарева. Затем, шмыгнув носом (на гребне плотины сквозит сильно), медленно повернулся к водохранилищу:

– Твоему холую, который сегодня звонил, перезвонят и сообщат номер счета. Утром хочу видеть то, что ты пообещал.

– А не кинешь? – Павел искоса взглянул на своего собеседника.

– Но я же не ты, – Дух медленно повернулся к Золотареву лицом. – Считай, что мы договорились. Бабки упадут – я сам тебя найду. Детали допилим.

– Хорошо, – кивнул Нокс. – И мне бы очень хотелось напомнить о том, что ребята должны начать работать по первой необходимости.

Павел тоже повернулся в сторону водохранилища. Солдатов посмотрел на него, слегка усмехнулся и начал спускаться по асфальтированной дорожке в направлении своего автомобиля. Но пару шагов остановился и снова повернулся к Золотареву.

– Кстати, Нокс, – сказал он. – Я за нашу встречу помолчу. Пока. Будь спокоен. Если встретишь своих бывших однополчан – на меня батон не кроши. Но! Если до утра денег не будет – о моем обещании можешь забыть.

– Я тебя услышал, – не оборачиваясь, ответил Павел.

Глава 7

– Да чего ты от меня хочешь? Чтобы я находился около твоей юбки каждые пять минут? Жирно не будет? У меня работа, свои интересы! – Саша Фомин уже почти срывался на крик, пытаясь развязать шнурки на своих ботинках. Он буквально несколько минут назад вернулся домой со службы, а его благоверная, прямо с порога, решила повыяснять отношения. Видимо, на своих занятиях фитнесом она совершенно не устала.

– Вот и женился бы на своей работе! – фыркнула Сашина жена Юля. – У тебя для меня даже пяти минут нет, чтобы поговорить…

Она стояла в дверном проеме, который вел на кухню, скрестив руки на груди. Александр был прав. Девушка тоже недавно вернулась домой с занятий, потому что еще не переоделась в домашнюю одежду, а находилась в своем тренировочном костюме.

– Я устал. Наговорился! – Фомин, наконец, развязал шнурки. – И о чем с тобой вообще разговаривать? О шейпингах?

– Да хотя бы спросить, как у меня день прошел, – взмахнула руками Юля.

– Да я, блин, и так знаю, как он у тебя прошел! – воскликнул Саша, резко выпрямившись и уставившись на супругу.

– Удиви, – девушка язвительно посмотрела на мужа.

– Зал, кафешка, магазин, мама, кафешка, салон, магазин, кафешка, подруги, магазин, – перечислял Александр, загибая пальца на ладони правой руки. – И так по накатанной!

– Да с чего ты взял?! – воскликнула Юля.

– А чо? Не так?

– Нет, не так. – Девушка, взяв со стола кружку с горячим чаем, направилась в комнату, аккуратно обогнув своего избранника, стараясь не задеть. Все ее тело показывало отвращение при нахождении рядом с этим человеком.

Александр проводил супругу взглядом, затем снял свою куртку и убрал ее в гардероб. Юля, в это время, проследовала в спальню, подошла к нише, которая раньше была лоджией и, держа чашку около губ, стала смотреть в окно. На лице отражалась глубокая печаль.

Фомин засунул ноги в свои тапочки и двинулся за женой в спальню.

– Да ладно! Ну, удиви.

– Я с папой ездила после занятий, – сказала Юля, продолжая глядеть в окно.

– Куда? – поинтересовался Саша.

Девушка обернулась и с презрительной улыбкой посмотрела на мужа. То, что она сейчас скажет, наверняка, выведет его из себя. Юля подождала еще несколько секунд, разглядывая Александра, а тот вопросительно смотрел на нее.

– В магазин, – наконец выдала Юля.

– Ты чего меня – дрочишь что ли?! – взорвался Фомин, стукнув кулаком по двери, ведущей в комнату. От удара легкая дверь с силой ударила по стене, которая была сделана из гипсокартона, оставив на последней глубокий след от ручки.

– Ты сам себе можешь, – усмехнулась Юля. – У меня день рождения скоро, если что, утырок!

Саша выдохнул. Только держи себя в руках, говорил он про себя, не кипятись.

– Я его уже обвел черным маркером, – Фомин развернулся, собираясь выйти из комнаты.

– Он еще, сука, издевается, – Юля усмехнулась, оглядев потолок.

– Че хочу – то и делаю! И все! – Александр повернулся к жене, повышая голос почти на крик. – Отвали от меня! Итак, проблем хватает, ты тут еще со своими «поговорить»… Поговорила?!!

Александр развернулся и, хлопнув дверью, быстрым шагом направился на балкон, открыл дверь и вышел наружу. Закрыв за собой дверь, достал из кармана пачку сигарет. Прикурил. Молча втягивал дым, смотря по сторонам и пытаясь хоть как-то успокоиться. Откровенно говоря, получалось плохо.

Жена его раздражала. Раздражала до боли в животе. При других обстоятельствах, Саша давно подал бы на развод, благо детей нет и не предвидится, но мужчина прекрасно знал ее отца, который, в свою очередь, был его непосредственным руководителем в органах. Это крайне затрудняло положение. Такие персонажи, как Апраксин, могли сломать жизнь, вывернуть ее наизнанку, съесть, переварить, потом испражниться ею и выбросить на помойку. А, зная характер своего тестя, Фомин прекрасно понимал, что именно так и будет. Юлька была единственной и обожаемой дочкой старого полковника.

Через несколько секунд балконная дверь открылась и появилась Юлина рука с телефоном Александра, который издавал переливающиеся звуки.

– На!

Александр взял в руки телефон и посмотрел на номер звонящего. И сразу же поморщился, словно от зубной боли. Не взять нельзя.

– Да.

– Ну и что на этот раз, а, Сань? – голос Апраксина на том проводе был спокоен, даже без тени удивления и беспокойства.

– Без комментариев. – Саша сделал затяжку.

– Это не ответ. Объясни.

– Настучала уже? – хмыкнул Фомин, выбрасывая окурок вниз на улицу и доставая следующую сигарету.

– Не настучала, а поделилась проблемой.

– Знаете, Анатолий Александрович, мы сами решим наши проблемы, вы уж извините меня за прямоту, – твердо сказал Саша, подкуриваясь. – И мы не работе. А раздувать из мухи слона мне не хотелось бы. Сами знаете, сколько всего навалилось, а тут еще эти истерики слушать.

– Раз женился – терпи, – голос полковника тоже был строг. – Но дочь обижать не надо.

– Не понял? А кто ее обижал? – изумился Александр.

– Это на будущее, – ответил Апраксин. – Ты пойми правильно. Я свою девочку знаю – она не подарок. Тут и наша с матерью вина есть. Но ты же мужик. Офицер. А значит должен терпеть. Я бы очень не хотел, чтобы ваши постоянные ссоры сломали такую чудесную пару. Грустно будет.

– Я ей валерианки куплю. И пустырника с Ново-Пасситом, – съязвил Фомин, делая очередную затяжку.

– Ерничать не надо. Может ты где-то что-то сказал грубое?

– Обменялись любезностями.

Голос в трубке немного помолчал, обдумывая ситуацию, затем вздохнул и продолжил:

– Так, дети. Миритесь. У Юльки скоро день рождения. И у тебя, кстати, тоже. Не надо портить праздники. Я все сказал. Кстати, завтра с утра ко мне в кабинет. Дело есть. Ну давай. Мирись.

Раздались короткие гудки.

Саша убрал трубку в карман, затем сплюнул на улицу, сделал пару глубоких затяжек и щелкнул окурком далеко на улицу. После чего, отряхнув руки, зашел в квартиру.

***

Кабинет полковника районного отделения Федеральной Службы Безопасности Анатолия Александровича Апраксина располагался на третьем этаже высокого правительственного здания постройки семидесятых годов. Нельзя сказать, что помещение было ультрасовременным, но определенный лоск был. Ремонт был свежим, буквально полугодичной давности, но без изысков, скорее всего с легкой тенью ностальгии по советскому декору.

Полковник Апраксин стоял у окна, сжимая в руках большую кружку с чаем и задумчиво смотрел окно. Над холмами, которые пролегали за зеркальной гладью водохранилища, поднимался солнечный диск, озаряя сосны на сопках розовым цветом.

В дверь постучали. Полковник даже ухом не повел, так как ждал гостя.

В кабинет заглянул Фомин, немного помятый, но подтянутый.

– Разрешите войти, товарищ полковник? – спросил он.

– Да, Саш, заходи. – Апраксин обернулся на голос, слегка улыбнулся и отошел от окна. – Присаживайся

Фомин зашел в кабинет, закрыл за собой дверь и проследовал к столу, который стоял в центре комнаты. Отодвинул стул, сел.

Апраксин поставил кружку с чаем на подоконник, затем тоже направился к столу.

– Помирились? – спросил он, садясь за свой рабочий стол.

– Ну так, более-менее. – Саша махнул рукой.

– Понятно. – Полковник кивнул в ответ, взял со стола папку, плотно заполненную бумагами. Открыв первую страницу, Апраксин пробежал глазами первые строчки.

– Игорь Витальевич Орчибинов. 1982 года рождения. Осужден по 159-й и 163-й статьям УК РФ. Отбывал пятилетний срок наказания в колонии общего режима. Освободился на год раньше пару дней назад. С зоны пришел документ. Сейчас проживает по прежнему адресу. На, держи.

Полковник протянул папку с делом Александру. Тот взял ее в руки, пролистал несколько страниц. Затем удивленно посмотрел на начальника.

– Не совсем понял, Анатолий Александрович. А мы-то тут причем? Это же уголовка.

– А ты забыл, кто этот человек? – с тем же удивлением спросил Апраксин.

– Да помню, конечно. Мы еще с ребятами удивлялись, почему по таким статьям так мало дали.

– Наверняка у него еще и нары у форточки были, – усмехнулся Анатолий Александрович. – Такие люди просто так на кичу не залетают.

– Это понятно, – согласился Фомин. – А нам-то он какого сдался?

– Поступило указание сверху взять объект в разработку, – сказал полковник. – Он же входил в ближайшее окружение Саныча, а нам этого субъекта спендикрючить очень даже надо. И еще один момент. Его чудесное освобождение раньше срока. Это не удо. Я звонил начальнику колонии, мы знакомы. Тот прозрачно намекнул, что это было указание из Москвы.

– Саныч, насколько нам известно, сейчас в Москве, – кивнул Александр.

– Нет, это не так, – отрицательно качнул головой Апраксин. – Он в области.

– Очень интересно. Агентура косякнула. – Фомин почесал щеку. – Но тут, как мне кажется, не срастется. Я не думаю, что, после всех событий, Орчибинов назад к Санычу пойдет. Тот же его на зону и определил.

– Не пойдет, – согласился полковник. – В деле есть протокол допроса, где Арчи дает показания по этому поводу. На этом и надо сыграть.

– Сомнительно как-то. По крайней мере если буром в лоб переть. Может быть пока ноги за ним пустить, а в квартире ушки повтыкать? – Фомин посмотрел на Апраксина.

Полковник призадумался. Не слишком ли много чести для такого персонажа? Обычный бригадир, пусть и считался правой рукой Хантомарова. Хотя, надо было знать прошлое этого человека. Арчи на многое способен. И, если он будет в чем-то уверен, то пойдет до конца. И сто процентов доведет дело до логического завершения. И велика вероятность того, что прольется немало крови. А еще Апраксин прекрасно знал, как и коллеги из Следственного комитета и прокуратуры, что Орчибинова слили только для того, чтобы не мешался Санычу. У них назревал конфликт, там был не только интерес в сфере влияния, сколько во взаимоотношениях. Нокс был совершенно ни при чем. И, если бы Хантомаров не избавился от Арчи в ближайшее время, мог произойти серьезный раскол. Как же удачно двоюродный братец подвернулся?!

– Если есть сотовый – номер пробивайте и слушайте, – сказал Апраксин. – Пока так. Все очень серьезно.

– Неужели Саныч кому-то наверху дорогу перешел? – с улыбкой высказался Фомин.

– Перешел не перешел, а у нас приказ. И его надо выполнять. – Полковник откинулся в кресле. – Нам главное, чтобы разборок не было. Ладно, иди работай.

Фомин кивнул, встал из-за стола и направился к двери.

– Кстати, Саш, – окликнул его Анатолий Александрович. – В выходные мать в гости зовет. Быть обязательно и непременно.

– Конечно будем, – Саша кивнул в ответ и вышел из кабинета.

Апраксин кивнул, встав из-за стола, снова подошел к окну. Взяв кружку остывшего чая, сделал аккуратный глоток и задумался.

Полковник тоже не особо понимал, для чего центровые перевалили на них это дело. Уголовка совершенно не подходит для службы безопасности. Хотя, когда три года назад арестовывали местного депутата и авторитетного бизнесмена Крутикова, при его задержании работали именно спецы из ФСБ. Но там были интересы в выводе активов за рубеж, продажа интеллектуальной собственности странам Евросоюза, черного леса и земли. Проще говоря, Крутиков полез на вотчину спецслужб. Арчи же прикрыли за вымогательство и мошенничество. Кем, в принципе, он и был. И его бригада. Это понятно, что такие граждане выполняли всю грязную работу за Хантомарова, тот был мозгом всей их организации, но к этому чиновничьему сынку было не прикопаться. С другой стороны, Апраксин, начав разрабатывать бригаду Саныча, мог как лишиться определенных дивидендов, так и приумножить их. Эта мысль согрела полковника намного сильнее, чем остывший чай. Он слега улыбнулся.

В этот момент раздался телефонный звонок со внутреннего телефона. Апраксин отошел от окна и подошел к столу.

– Да, Вероника, – сказал он, нажав на кнопку громкой связи.

– Анатолий Александрович, вам звонок от частного лица, – сказал приятный женский голос.

– Кто звонит? – поинтересовался полковник.

– Не представились. Говорят, что это конфиденциальный разговор.

– Ладно. – Апраксин сел в свое кресло. – Соединяй.

Он снял трубку и приложил ее к уху.

– Анатолий Александрович? – раздалось в трубке. Голос был мужской, уверенный и, как показалось Апраксину, даже нагловатый.

– Кто говорит? – поинтересовался полковник.

– Мы знакомы заочно, но хотелось бы закрепить наше знакомство официальной встречей. Мое имя Павел. Золотарёв Павел. Вам это имя о чем-то говорит?

– О чем-то говорит, – кивнул Апраксин. – Когда вы хотите встретиться?

– Пока не могу обозначить четкое время, но готов приехать к вам в отдел, как только появится свободная минутка.

– Даже так? – удивился Апраксин. – А вы смелый человек.

– Мне нечего бояться, – ответил Золотарев на том конце провода. – Я вам еще перезвоню и уточню время. Договорились?

– Договорились, – сказал полковник.

– Тогда до связи, – в трубке зазвучали короткие гудки.

– До связи, – недоуменно ответил Апраксин, глядя на телефонную трубку.

Вот это поворот! Такого полковник точно не ожидал. События начинали развиваться очень быстро. Так что же происходит? И почему ничего не понятно?

***

Саша, после разговора с Апраксиным, сразу направился в свой кабинет. Там еще никого не было. Оперативник открыл сейф, который стоят у его рабочего стола, положил туда папку с делом Орчибинова и закрыл тяжелую дверь на ключ. Затем, выйдя в коридор, направился к лестнице, которая вела в вестибюль. Навстречу ему шел невысокий парень лет двадцати пяти на вид, коллега, которого звали Вадим. По мнению Саши – абсолютный раздолбай.

– Ты чего, выходной себе устроил? – поинтересовался Вадим.

– Да за сигаретами, – на ходу бросил Фомин. – Пачку дома оставил, блин.

– Бывает, – понимающе кивнул Вадим, продолжая шагать к их кабинету. – Давай быстрее. Планироваться опоздаешь.