Мероприятие

Быть красивой, бодрой, стройной

И не чахнуть никогда.

И ходить всегда весёлой,

Не грустить, не вешать нос.

Этот праздник сей весёлый

Ведь придумал Дед Мороз!»

Ну, стиш и стиш. Не Пастернак, конечно. Народ радовался как мог и требовал от Золотаря продолжения. Он сказал, что они все полудурки, и что кина не будет. Сашка тоже смеялась, и Маслов, и Осипов. А я думаю, что Золотарь сам виноват. Зачем он Изергиль свои стихи понёс, он её что, не знает? Мне, значит, не поверил, что стихи посредственные, решил найти себе более компетентного литературного критика? Вот это точно не к Изергиль. Хоть и носит она зелёные колготки, но в литературе разбирается очень слабо. Может быть, именно по этой причине.

11

Жениха мне искать бабуля и мать начали, когда я ещё в детский сад ходила. Так и спрашивали: «Ну что, рассказывай, женишок-то у тебя есть?» Слово меня сильно раздражало, я кипятилась, а они искренне радовались достигнутому эффекту.

Ну и то, конечно, что были они обе совершенно правы. Это ничего, что все врачи, время от времени появлявшиеся около меня лечить то кашель, то тики, сокрушённо вздыхали, качали головой, спрашивали мать, чем она меня кормит и назначали поливитамины. Главное было – найти мне жениха, и желательно поскорей. А ещё сшить новое платье, в котором нельзя в песочнице играть, и отдать в балет, где я непременно заблистаю на сцене. Такая чудодейственная триада – платье, балет и жених – должна была обязательно привести меня куда-то, а заодно и их самих.

Первым кандидатом в женихи из детсадовских одногруппников у них был Тараканов. Дня не проходило, чтобы они о нём не расспрашивали. А по мне, так у Тараканова шансов и вообще никаких не было, хоть и дарил он мне на праздники открытки, собственноручно подписанные печатными буквами. Букв было много, и я их не читала. Мне и фамилии его вполне хватило.

Второй кандидат был Попов. Этот мне ничего не дарил, но его почему-то всегда ставили со мной в пару танцевать на утренниках. Для матери и бабули это было достаточным основанием, чтобы рассматривать его как потенциального жениха. Другие кандидатуры они не обсуждали. Я и теперь не понимаю, чем им так приглянулись Тараканов и Попов…

Потом мы пошли в школу, и жизнь разметала нас по разным классам. Эльза Аристарховна поставила меня в пару с Золотарём.

С платьями и балетом дела обстояли получше. Платья мне мать самоотверженно клепала к каждому празднику, попутно подробно объясняя, для чего она это делает. По её версии выходило, что для того, чтобы я хоть чуть-чуть на человека стала похожа. А у меня на этот счёт сложилось другое мнение. Шила она для того, чтобы все, кто увидит её заморыша-дочь в гипюрах и кружевах, восхитились, всплеснули руками и воскликнули: «Милая, какая же вы героическая мать! А талантливая какая, ручки-то золотые! Какое платье красивое, надо же!» Меня, конечно, за такими платьями никто заметить уже не мог… Носить их надо было аккуратно, расправлять юбочку, когда садишься, мелкие пуговки застёгивать так, чтобы ничего не перекосилось и не оторвалось. Когда мать вела это платье по улице, встречные прохожие смотрели на меня с состраданием.

Балет в этой триаде был самой удачной частью. Преподавательница была профессиональная, учила нас у станка на совесть и била ногой по коленкам, если кто сгибал. Потом мы блистали на сцене в отчётных концертах и розовых пуантах.

12

В тот день, как говорится, ничто не предвещало. И тут – нате вам! Сижу я, делаю уроки, музыку слушаю, и кажется мне, что в дверь звонят. Пошла проверить. Точно, звонят. В глазке отчётливо проявился образ Золотаря. Ничего себе. Давненько его тут не было, класса с седьмого.

– Привет.

– Виделись уже сегодня, в школе. У тебя с памятью что?

– Войти можно?

– Ну заходи. Зачем пришёл?

– Невструева, у меня к тебе дело…

– Не ори так громко. Отец спит.

– А чего он не на работе?

– Он её ищет.

– А со старой что, ушёл?

– Ушёл.

– Почему?

– Там начальник дурак, вот и ушёл.

– А спит чего?

– Устал очень работу искать, вот и спит! Кроссовки сними!

Природа несправедлива. Если бы у меня была такая чёрная чёлка, как у Золотаря, я бы в кино снималась. Ну или в рекламе шампуня хотя бы. А он подъезды моет.

Золотарь снял кроссовки в прихожей, пришёл ко мне в комнату, подошёл к столу и взял с него Тобика. Терпеть не могу, когда мои вещи без спроса берут. Я отняла у него Тобика и поставила обратно.

– Зачем пришёл? Мне ещё уроки делать, разговаривать некогда.

– Невструева, понимаешь, мне денег надо. У тебя есть? В долг.

– А сколько тебе надо?

– Мне надо много.

– А что ты ко мне-то пришёл? Я тебе что, подпольный миллионер?

– Да так, знаешь. По старой памяти.

– Ты бы лучше к Сашке за этим обратился, у неё вероятность наличия свободных денежных средств значительно выше, чем у меня.

– К Сашке я не могу, это другое совсем. Ты что, не понимаешь?

– Зачем тебе много денег?

– Ну скажешь тоже…

– Зачем тебе много денег именно сейчас? Насколько мне известны твои семейные обстоятельства, там всё не слишком радужно, но и не катастрофично?

– Невструева, а может, какой краудфандинг организуем, а?

– Ты что, не манж па сис жур?

– В смысле?

– Тупица ты, Золотарь.

– А я думал, ты мне друг.

– Я когда-то тоже так думала, но потом эту мысль забыла. Золотарь, ты же работаешь вроде?

– Надо срочно.

– Могу одолжить рублей пятьсот. На неделю, не больше. И чтоб вернул через неделю!

– Столько мне не надо. Такая сумма вопроса не решит.

– Ну тогда уходи и не мешай мне уроки делать, понял? Что ты взваливаешь на меня свои проблемы? Мне что, больше заняться нечем? Всё, Золотарь, проваливай, некогда мне с тобой психотерапией заниматься. Адьё!

Спровадила я Золотаря и села уроки делать. Смотрю – Тобика на столе нет. На всякий случай даже под столом посмотрела – и там нету. Свистнул, значит, Золотарь моего Тобика, да ещё так, что я и не заметила. Вот гад. Тобик давно уже у меня на столе сидел, помогал уроки делать. Маленький такой, ушастый, резиновый, и пах ванильным мороженым. Гад Золотарь. Не приходил года три, в школе даже здоровался не всегда, а тут нате вам, пожаловал… Сплошные убытки от него. Раньше я ему уроки делать помогала и утешала, когда двойки получал. А теперь он с другими вопросами ко мне пожаловал. Нафиг такая дружба. Нафиг. После визита английский в голову не лез. Физика тоже не лезла. И алгебра. Пока я пыталась сосредоточиться, явился новенький из тусовки. Прилизанный такой, аккуратный, вкрадчивый, в клетчатом пиджаке. Я его спросила, правда, без особой надежды, что, а может он к моему отцу пришёл? А он ответил, что если бы ему было надо к моему отцу, тогда бы он к нему и пришёл, а так как ему надо ко мне, то он пришёл ко мне. Аргументы прозвучали убедительно, я даже как-то сразу и не нашла, что ответить. Он расселся на диване и с важным видом начал мне втюхивать про то, как прясло оболонь заиндевело и рассупонилось. Звучало многообещающе, и слушала я с интересом. А ему, видимо, нравилось, что он нашёл заинтересованного слушателя, и говорил всё более витиевато и всё более непонятно. А я слушала и думала, какого лешего меня занесло в эту сомнительную тусовку. Вот Золотарь, к примеру, простоват – но не сомнителен. Он прозрачен даже. А этот, при всей своей респектабельной внешности, доверия не вызывает. Золотарь хоть игрушку спёр, с ним всё ясно. А на что эта тусовка способна, я пока не знаю. Но чую, что на многое. Но что-то человеческое есть даже в них. Вот попросила их всей толпой не приходить, и ведь не приходят. Тут я решила проверить, свойственно ли им ещё что-то людское, и спросила:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.