Эффект сто первой обезьяны. Хроники затомиса

– А с чего ты взял, что я энергоинформационный мир строил?

– Как, но ведь мы в последние эоны только их и строили!

– Мы их строили в пику миру синхронизации, чтобы его ненароком не повторить. Просто все уже об этом забыли. Ну ладно, ты меня крайне удивил, но могу тебе сообщить, что идея создания физического мини-мира по типу мира синхронизации не одному тебе в голову пришла, и еще совсем недавно я был уверен, что эта идея с ее последующим воплощением в жизнь, принадлежала только мне. Потому-то я так и заинтересовался твоим рабочим образом, поскольку не подозревал, что моему ближайшему другу такая же мысль в голову придет.

– Да уж, – пробормотал Иего, так же поднимаясь на ноги и начиная делать разминочные движения – поистине идеи носятся в воздухе. Будет совсем здорово, если вскоре выяснится, что вся наша раса в последнее время занималась по сути одним и тем же. Но как такое всем одновременно пришло в голову? Это же в принципе невозможно.

– Это мы сможем узнать только назначив всеобщую синхронизацию, и если так и окажется, то возникает мысль: не допускаешь ли ты, что над нами есть кто-то Высший? И именно он посылает нам в нужное время сходные идеи? Может для этого просто настало время и что-то в макрокосме должно измениться?

– Но кто он? Творец и блюститель Великого Равновесия? Творец нашей расы? Я недавно думал о чем-то подобном.

– Кто знает, – ведь те существа, которыми ты населил свой мини-мир, пока так же не могут постигнуть твою природу, да что там твою, они вообще мало, что могут постигнуть! А ведь они обладают самосознанием. Впрочем, я забыл, что до разумных созданий ты еще не дошел, так что об этом и говорить нет смысла.

– Но так ведь, мы можем прийти к мысли об Абсолюте! – вздохнул Иего.

– Ну и что с того?

– Но ведь глубокое осознание этой категории может аннигилировать ментал, разрушить самосознание!

– Не знаю, так всегда считалось!

– Скажи, – улыбнулся Хроно, зависнув над землей (левитация – что может быть проще!) и совершая плавные, раскачивающиеся движения, – ты говорил об уровнях творческой мини-реальности. Что ты имел в виду?

– Я усложнил работу для индивидуальных носителей сознания, – сказал Иего, так же оторвавшись от земли но, в отличие от Хроно, повиснув в воздухе горизонтально. Такой образ поведения был обычен в обществе лимурийцев, – теперь они вместо бесконечных вихревых игр и прохождений через различные пространственные мерности, для обретения необходимого структурирования своей энергоинформационной личности, движутся по однонаправленному вектору времени в строго определенном потоке причинной обусловленности в трехмерном пространстве. При этом они медленно накапливают энергию для спинового скачка на новый уровень ментально-физического устройства. На каждом новом уровне ставятся новые условия и задачи игры… то есть существования, и идет новое накопление заслуг. Впрочем, помимо заслуг, появилось много новых эволюционных факторов, природу которых я пока не смог идентифицировать и не могу понять, как они возникли. Но об этом – особый разговор, сейчас я бы хотел услышать о твоем творении, меня это крайне заинтриговало, и со своей стороны поведать более подробно о своем.

– И все таки, конечная цель у них какая? – спросил Хроно, – раз есть элемент игры, как в энергоинформационных мирах, значит должен быть и конец игры!

– Они должны дойти до такой степени разумности, чтобы постигнуть Творца… то есть меня. При этом слившись со мной своими сознаниями. Я назвал этот момент слияния – подношением. До определенного момента каждый носитель сознания будет считать себя индивидуальным я, но перед подношением множество синхронизированных я объединятся в обоймы так, чтобы энергетический посыл оказался мощнее. Они отдадут мне подношение – энергию, накопленную за множество эонов. Я впитаю в себя мириады личных карм и историй, тем самым значительно подняв свой энергетический уровень. Они же обретут во мне то, что сочтут всеведением. Таким образом я получу дополнительную творческую энергию для новых строительств, они – информацию, присущую мне. Разумеется, конечная цель, да и истинная картина мира грядущей разумной расе долгое время будет неведома, ментал у существ, наделенных физическим телом, созревает очень медленно, и долгое время не способен к охвату столь грандиозных идей. Зато и энергетическая отдача у них на несколько порядков выше, чем у обычных вихрей.

– И когда же их разум способен будет открыться основной идее?

– Постепенно, по мере развития. Поначалу запустится процесс мифотворчества, идея Творца и Сотворения будет адаптирована к уровню их сознания, и чем выше будет этот уровень, тем ближе к истине приблизится их мифотворчество. Я назвал это промежуточное знание, приспособленное к низкому уровню развития духа, религией.

– Занятно, очень занятно, – все более искренне удивлялся Хроно, – дело в том, что и я задумал нечто схожее, если не идентичное. А ты уже разработал конкретные идеи и образы мифотворчества для каждого этапа?

– Разумеется, прежде, чем сотворить мир Земли (я назвал его именно так), я создал Провиденциальный план – информационную матрицу. По моим расчетам все должно было происходить без сучка и задоринки, но на определенном этапе я понял, что кто-то непрошенный вторгся в мою творческую мини-реальность и вносит определенные коррективы. Вынужден признать, что иногда эти коррективы в матрице мне даже помогали и освобождали от личного вмешательства, несмотря на то, что эти артефакты во многом противоречили нашим этическим императивам. Впрочем, далеко не все вмешательства я принимал, какие-то приходилось нейтрализовывать, но чем дальше – тем труднее, это было как снежный ком. Дело в том, что я, как ты знаешь, сам своей же волей ограничил собственное вмешательство в причинно-следственные цепочки. Ввел принцип свободы выбора, сделал вектор времени необратимым, объединил все индивидуальные временные цепочки в единый стержень, ограничил физическое пространство тремя измерениями, постулировал скорость света в Энрофе конечной. В общем придал процессу максимальную автономность. А тот невидимый некто, похоже, не обременен рамками, которыми я сам себя ограничил и уже не имею возможности какой-то закон отменить. Иначе все надо уничтожить и начинать сначала. А я сильно привязался к своему детищу и мне очень трудно поднять на него руку. Впрочем, не знаю, возможно какие-то отдельные неудачные фрагменты и придется уничтожить… если решусь. Но это в самом крайнем случае, все-таки я этому неведомому некто особенно разгуляться не даю, я не какой-то начинающий неофит и имею представление о системах защиты.

После этого вступления Иего, как обещал, начал подробное изложение принципов построения своей творческой мини-реальности, сопровождая слова дополнительными источниками информации, описать которые мы не в силах за неимением соответствующих понятий, присущих великим демиургам-лимурийцам. Из них можно только отметить только зрительные голограммы и некоторые звуковые эффекты – что-то вроде слайдов и кинофильмов к научному докладу, но неизмеримо более масштабных и впечатляющих, создающих полный эффект присутствия. Во время этого комбинированного доклада лицо Хроно все более вытягивалось от удивления и когда Иего закончил, его друг попросил:

– Покажи образ, в котором ты разыгрывал роль Творца.

Иего не заставил себя просить дважды и тут же трансформировал свое тело человекообразной рептилии в образ израильского Бога Иеговы, известный нам по гравюрам Доре и Рембранта: этакий величественный старец в длинной тоге, с густыми седыми волосами и длинной бородой, с лицом пышущим грозным, но справедливым могуществом и пристнопамятным золотым нимбом над головой. Для полной убедительности величественный старец был окутан густым облаком, из которого он то появлялся, то пропадал, порою оставляя в облачном проеме один светящийся глаз. В заключение, чтобы показать себя полностью, он встал босыми ступнями прямо на облачную поверхность.

– Ну как тебе? Впечатляет? – спросил он Хроно, оставаясь в этом облике, – оригинальное решение дизайна формы, не правда ли? И никаких абсолютов! Никаких энергетических вихрей! Впрочем в конце игры, в момент Истины они поймут, что истинная природа Бога иная.

– А хочешь посмотреть как выглядел я в своей творческой мини-реальности, – спросил Хроно, – опять же исключительно для этапа мифотворчества у разумной популяции, поскольку животным этого не требуется.

– Так ты аналогичную модель придумал? – изумился Иего.

– А я о чем тебе битый час толкую! При этом, заметь, к данной идее я пришел совершенно самостоятельно!

С этими словами Хроно превратился в существо очень похожее на персонаж, продемонстрированный Иего: такого же величественного мужчину, правда с иссини черной шевелюрой и бородой, и в отличие от закутанного в глухую тогу Иего, Бог Хроно был гораздо более легкомыслен. Его одежда больше напоминала свободный греческий хитон, а гематий небрежно свисал с руки и плеча, в результате чего человеческий торс гиганта-атлета был наполовину открыт, демонстрируя гораздо большую, чем у Иего, свободу нравов.

– Ну и как тебя зовут в этом образе? – удивленно посмотрел на своего друга Иего.

– Я назвал себя на этом этапе Хроносом или Кроном. Правда это только часть истины. Для моей разумной популяции на этапе мифотворчества я придумал целый пантеон богов, главный из которых будет зваться Зевсом, который низвергнет Крона. Поэтому мне придется слегка раздробиться, чтобы люди думали, будто богов на самом деле много. У тебя разве не так?

Иего покачал головой:

– Нет, я собираюсь в грядущей разумной расе продвигать идею монотеизма, то есть оставаться в едином лице. Ну, возможно придется время от времени для разных ситуаций этот образ слегка корректировать. Например в моем мифотворческом плане есть такой персонаж Моисей. Так ему я впервые явлюсь в образе горящего куста. В прочем на всех этапах мифотворчества я намерен подчеркивать свою единичность, а для того, чтобы справляться, со всем этим хозяйством, которое будет разрастаться день ото дня, придется ввести крылатых помощников – ангелов нескольких видов и рангов. Но они будут совсем не то же, что я.

– Что ж, здесь мы с тобой несколько разошлись, – задумчиво пробормотал Хроно, – кстати, а какое ты себе придумал имя в этом седобородом образе – и чего нам обоим эти бороды запали!

– Иегова, как-то вышло, что мое имя легло в основу – впрочем, как и у тебя. Правда возможны и варианты, мои будущие адепты будут считать, что имен у меня множество… например, Саваоф, Яхве и еще более ста… ну что, будем в прежний образ возвращаться? Любопытно, что мы и в естественном облике с тобой очень похожи и в мифологическом…

оба лимурийца мгновенно трансформировались в свой рептилоидный облик и опустились на широкую, заросшую изумрудной травой поляну, усеянную огромными фантастическими цветами. Поляну окружали могучие древовидные папоротники и прочие гигантские голосеменные растения юрского периода. На опушке этого первобытного леса мирно жевало листву небольшое стадо игуанодонов, поблизости от них рылись в земле, выискивая питательные корни, похожие на гигантских носорогов, парочка трицератопсов. Неожиданно пятиметровые игуанодоны тревожно застыли в неподвижности вскинув головы и раздувая ноздри, явно что-то учуяв п потоке летнего ветерка. Затем, издавая трубные звуки неуклюже побежали прочь от опушки. Самоуверенные трицератопсы, явно не желая отрываться от сладких корешков, угрожающе захрюкали и выставили в сторону опушки свои могучие рога. Скоро появился и сам нарушитель спокойствия, не столь высокий, сколь массивный, обладатель невиданных размеров и силы челюстей, король Юрского и мелового периодов – тиранозавр. Доселе жадно раздувавший ноздри, теперь он теперь воочию увидел своих жертв и замер, очевидно решая на ком остановиться: то ли на убегающих в панике игуанодонах, которых надо было сперва догнать, то ли на двух бронированных крепышах трицератопсах, острые рога которых представляли определенную опасность даже для него, короля саванн и лесов Юрского периода.

Оба лимурийца с каким-то невеселым интересом наблюдали эту доисторическую сцену, затем Иего, вздохнув, сказал:

– Совсем запустили мы зону синхронизации, хищников развелось немеряно, а ведь Урания – наша древняя родина, когда-то мы жили в единой синхронизации именно в этом трехмерном пространственном локусе и понятия не имели, что реальности можно не только листать, словно занимательную книгу, но и записывать все новые и новые листы.

– Книгу? – встрепенулся Хроно, – я ведь в своей реальности тоже придумал подобный способ хранения информации на первых этапах развития душ приматов. Впрочем, чего я удивляюсь, похоже, мы действовали почти синхронно и только с момента закладки будущей мифологии наши пути разошлись… вернее, разойдутся. Этот момент будущего и прошлого надо уточнить, поскольку в моем мини-мире, разумеется, время тоже однонаправленно. Ах ты, черт зубастый!

Пока наши демиурги, слишком легко отключающиеся от внешних событий, вновь перешли к обсуждению животрепещущей темы, тиранозавр, наконец выбрал объект для нападения и, не обращая внимания на грозно выставленные рога трицератопсов, гигантскими скачками кинулся нагонять улепетывающее стадо игуанодонов, стремительно сокращая расстояние до неуклюжих увальней хоть и не намного уступающих хищнику по размеру, но, помимо мощного хвоста явно не имеющих достаточных средств для защиты от чудовищных зубов. Видя, что одному наименее прыткому игуанодону сильно отставшему от стада, скоро придет конец, оба лимурийца, не сговариваясь, повернулись в сторону намечающейся драмы и, объединив ментальные поля, сформировали на пути нагоняющего свою жертву тиранозавра темное облачко. Уж что в этом облачке усмотрел или почувствовал хищный ящер – сие нам не ведомо, однако он резко затормозил, словно наткнулся на невидимую преграду, затем начал растеряно вертеть головой, после чего удрученно повернул обратно и поплелся в сторону ближайшей опушки древовидных папоротников.

– Ну, и чего мы достигли? – грустно вздохнул Иего, – через час-другой эта тварь избавится от морока и все равно кого-нибудь сожрет. Ему же надо кормить свою неимоверно разросшуюся плоть! Эх6 запустили мы Уранию… да-да, именно Уранию, надоел мне этот бесчувственный термин «реальность синхронизации»! сейчас, поди, из лимурийцев кроме нас с тобой никого на всей планете нет. Каждый в своей реальности развлекается и некому контролировать колоссально разросшееся поголовье хищников. Эх, регресс, регресс! Вот и мы с тобой скоро разбредемся по своим мини мирам, и будет здесь все на самотек пущено. А ведь когда-то мы за всей этой фауной следили и время от времени перепрофилировали стихийно возникавшие очаги каннибализма. А сейчас? Кто знает, когда в пространстве Урании лимуриец последний раз выныривал? Десять тысяч лет назад? Миллион? А если и вынырнет – то что толку? Пару трагедий, как мы сейчас, предотвратит и снова в свой инкубатор. А ведь пока мы бог знает где витаем, экология здесь совсем испортится и эти твари вовсе пережрут друг друга. Впрочем, может оно и к лучшему, прости Господи за этот цинизм, но чем я чаще на своих отдаленных биологических предков смотрю, тем меньше они мне нравятся! Кстати, я бы все-таки хотел послушать доклад о твоей версии творческой мини-реальности, – быстро переключился на более интересную тему Иего. Все же их бывшая, почти забытая родина – кусочек Энрофа во вселенной энергетических миров, интересовала его, положа руку на сердце, куда меньше, чем собственное творение и творение товарища – все таки они, лимурийцы, пока интересовались работой соплеменников. А что касается их бывшей родины… так все меньше уз связывало великих иерофантов с планетой, на которую они не возвращались десятки, а то и сотни тысяч лет, и сиюминутные сентиментальные настроения уже никак не влияли на нынешнее печальное положение дел. Их общим миром теперь уже никто не управлял, и оказавшись в бесхозном с какого-то момента, он начал порождать чудовищные по жестокости и разрушительной силе формы жизни. Лимурийцы раз за разом это видели, ужасались и быстренько возвращались в свои творческие мини-реальности решать тамошние проблемы, до которых им было куда больше дела, чем до забытой родины: там они чувствовали себя хозяевами в гораздо большей мере… но вернемся к беседе двух великих демиургов.

– Что ж, изволь, – снова поднялся в воздух Хроно, словно пришло его время встать за кафедру.

Его доклад-демонстрация оказался как две капли воды похож на доклад предыдущего оратора: как выяснилось, Хроно так же столкнулся с проблемой непредвиденных вмешательств и артефактов, которые привносил в его мир некто неведомый. К тому же и он покинул свой мир можно сказать в ключевой момент – момент создания условий для возникновения человека, коего предполагалось наделить разумом, и только на фазе возникновения религиозного мифотворчества планы двух иерофантов расходились в вопросах моно либо политеизма.

– Потрясающе, – сказал Иего после долгого молчания, – выходит, мы один в один повторили опыт друг друга даже не подозревая об этом. Но ведь такого раньше не было! По принципу вероятности без чьей-то объединяющей воли извне такого не могло случиться. Мы уже очень давно отдельные самодостаточные единицы. Да, кстати, ты тоже решил наделить разумом именно приматов?

– Совершенно верно, пока я не довел эволюцию до их непосредственного возникновения, сам понимаешь, наделять разумом динозавров нельзя, это на Урвнии уже один раз произошло с нашим видом и эволюционная санкция снята с этого рода позвоночных. Но приматы должны возникнуть из достаточно мелких млекопитающих, уже существующих, а покуда повсеместно царит господство наших гигантских безмозглых родичей, приматы появиться не смогут.

– Разумеется, у меня та же проблема, – вздохнул Иего, – с одной стороны надо идти дальше, с другой стороны этот шаг невозможно совершить: чье-то вмешательство в корне изменило природу этих прежде достаточно добродушных гигантов несмотря на то, что они продолжают эволюционировать. Ни о каких приматах не может быть и речи, пока по земле бродят тиранозавры и веласораптроы. Теплокровные на данный момент способны существовать только не высовывая голов из своих неуютных норок.

– Похоже придется устраивать планетарный катаклизм, – задумчиво пробормотал Хроно, – я к этому уже морально готов. А ты что скажешь?

– А я пока не готов к столь радикальным мерам, ведь это следование принципу зла. Впрочем в моем мире уже давно поселился принцип зла и я пока ничего с ним не могу поделать. Он прочно вошел в механизм эволюции и без него уже невозможно обойтись – все рассыпется, словно карточный домик, если я активно начну его искоренять. По твоей озабоченной мине вижу, что твои проблемы аналогичны.

– Разумеется, аналогичны, раз наши миры аналогичны. Одинаковые причинно-следственные потоки ведут к одинаковым проблемам. Мне одно только непонятно: что это за сеятель артефактов в чужих мирах, который и тебя и меня посетил? Понятия не имею, с какого конца его начинать отлавливать! Он никак. Кроме корректировки Провиденциального плана себя не проявляет.

– А надо ли ловить? – усомнился Иего, – в последнее время я несколько изменил свои взгляды на его деятельность. Без него эволюция в моем мини-мире не достигла бы такой напряженной интенсивности и скорости. А ведь это повышает уровень энергии, соответственно и подношение в последствии будет гораздо объемнее.

– Уровень энергии – это замечательно, – внимательно посмотрел на своего друга Хроно, – но тебе не приходило в голову, что это может сказаться на качестве этой энергии?

– Качества? – удивился Иего, – а какое качество может быть у информэнергии? Либо на есть – либо нет, либо ее больше, либо – меньше. Она лишена этических критериев.

– Отнюдь нет, существует особая, темная энергия, которая маскируется под творческую и эта энергия может незаметно вкрапляться в энергоинформационную матрицу и до поры до времени никак себя не проявлять. Лишь когда наступает передача – запускается механизм. Тогда донор либо разрушается, либо полностью перерождается. У меня есть сильное подозрение, что механизм искажения наших Провиденциальных планов у неведомого некто именно и основан на использовании этой замаскированной темной информэнергии, поэтому мы и не отлавливаем ее внедрения.

– Но откуда ты это знаешь? – удивился Иего, – ты раньше ничего о ней не говорил, а в энергетических мирах она не встречалась.

– Пока это лишь предположения, – сказал Хроно, – необходимы дополнительные факты. Я назвал этот тип внедрения Троянским конем.

– Что это такое? В моих информопакетах нет такого понятия.

– Этот термин появился в одном из моих информопакетов, когда я разрабатывал грядущее религиозное мифотворчество в моей творческой мини-реальности. Конь – это будущее непарнокопытное млекопитающее из моего Провиденциального плана. К сожалению появление его не возможно, пока в моем мире царствуют ящеры.

– А причем здесь замаскированная программа-разрушитель? – недоумевал Иего.

– Долго объяснять… Троянский конь – это некий дар, который принимают за благо, ввозят его в свой город, а внутри него оказываются враги…

– Какие же враги могут быть внутри млекопитающего животного? Ах, да – это образ, наверное ты имеешь в виду инфекционные заболевания – бактерий или вирусов. В моем мире они так же приносят немало проблем, правда и повышают устойчивость организмов к внешним факторам. Кстати, подкинул их так же неведомый некто. Эти болезнетворные частицы неплохо решают задачу отсева генетически ослабленных и неполноценных индивидов, таким образом способствуя эволюционному прогрессу. Подумав, я оставил эти артефакты в своей реальности.

– Я имел в виду несколько другое. Огромный Троянский конь будет сооружен одним из моих грядущих разумных этносов из дерева и в нем будут спрятаны воины, которые откроют ворота для вражеского войска. Впрочем, возможен вариант подбрасывания зараженных опасными инфекционными болезнями коней на территорию осажденных городов.

– В твоем Провиденциальном плане предусмотрены такие зверства?! – ужаснулся Иего, – впрочем, не буду ханжой, похоже, в моей версии так же не удастся избежать подобных исторических эпизодов. А все эти проклятые артефакты и наш с тобой конформизм. Возможно, лучше, если бы эволюция шла медленнее…

– Но зато значительно гуманнее, в соответствии с нашими этическими императивами, – перебил его Хроно, – ан нет, нам надо побыстрее, поэффективнее, вот и миримся с тем, что нам этот некто подбрасывает. Вроде бы и разрешает быстренько возникшие эволюционные проблемы, а какой ценой – не важно. Уже пора признаться, что мы с тобой давно идем у него на поводу. Мы миримся с тем, что он разрубает Гордиев узел там, где его надо тщательно развязывать.

– А что за Гордиев узел? – не понял Иего.

– Да так, один из эпизодов грядущей истории Homo sapiens. Одному полководцу предложат развязать очень сложно запутанный узел, а он его возьмет и разрубит режущим оружием. Позже этот случай станет нарицательной притчей. А в твоей версии истории этого нет? Ну что ж, радует хоть то, что с момента создания человечества, наши реальности пойдут по разным сценариям.

– Думаешь? – со странным выражением посмотрел на своего друга Иего, – что ж, посмотрим…

– Кстати, я не все сказал о Троянском коне. Как и в истории с Гордиевым узлом это понятие станет нарицательным, и совсем в отдаленном будущем, когда мои разумные приматы дойдут до электронных информационных технологий – одним словом – компьютеров – Троянским конем назовут одну из разновидностей разрушительных программ – компьютерных вирусов. Он сможет неузнанным проникать в рабочие программы и разрушать последние.

– А зачем все это надо? – удивился Иего, – разве кому-то это будет выгодно?

– Иногда – да – при различных компьютерных диверсиях, а часто просто так, из развлечения.

– Но разве разрушение чего либо, созданного таким трудом, тем более, когда речь идет о высоких технологиях, способно радовать мыслящее существо? – удивился Иего, – это же противоречит здравому смыслу!

– Не совсем так, – сказал Хроно, – борьба с компьютерными вирусами приведет к активным разработкам систем защиты, а значит и к новым инновационным программам, новым технологическим прорывам. Ты ведь, готов уже смириться со своими эволюционными артефактами, привнесенными неведомо кем. И я готов смириться – и заглянул вперед несколько дальше тебя: компьютерные вирусы, движущие вперед инновационные технологии и артефакты нашего неведомого некто – явления одного порядка.

– Какими же мы все-таки стали конформистами, – вздохнул Иего, – когда я приступил к созданию своего мира под названием Земля, я рассчитывал создать его чистым, высоко этическим, лишенным насилия. В своей будущей истории я в образе пантократора Иеговы вручу одному из персонажей моей грядущей истории, пророку Моисею, каменные скрижали с 10 заповедями, которые лягут в основу человеческой морали и закона – справедливого и гуманного. Ты в своей версии предусмотрел нечто подобное?