Школа темных. Выпускница бури

– Не пойду я ни на какой бал! – Я упрямо вытерла накатившие на глаза слезы.

– Деллин, это было давно.

– Я тебе помогала. Я не спала неделями, пока ты был на границе между жизнью и смертью! Участвовала в твоем идиотском соревновании, каждый раз выставляя себя дурой! Мы с Бриной рисковали жизнями! Выпустили в этот мир Акориона! Чтобы ты выжил, и что?! Затеял идиотскую месть?! А потом что?! Поспорил на двадцатку, узнаю ли я?!

Размахнувшись, я от души влепила ему пощечину. Затем повернулась к Кросту и чудом удержалась от того, чтобы не двинуть еще и ему.

– Ты мог рассказать!

– Это ваше дело. И, Деллин, терять любимую женщину довольно больно. Можно натворить много разного.

– Ты что, теперь будешь его защищать?! – рявкнула я.

– Делл, я никогда не был хорошим мальчиком, – глухо произнес Бастиан.

– Ты же видел, что я что-то чувствую. Ты видел и продолжал строить планы, как поиздеваться, чтобы отомстить Кросту. Я столько раз спрашивала, есть ли во мне что-то, за что меня можно любить, и ты столько раз отвечал «да», просто чтобы я отстала и не мешала тебе строить планы мести?

– Делл…

– Отстань! – всхлипнула я. – Уйди, Бастиан, просто уйди, и все!

– Не могу. Ты знаешь, что не могу.

Тогда захотела уйти я. Всей душой взмолилась о короткой передышке, о паре минут тишины и покоя. Закрыв глаза, представила шум листвы и мигающие звезды. Голова закружилась.

– Деллин! – услышала я хор голосов Кеймана и Бастиана.

Открыв глаза, последнее, что я почувствовала и увидела – как исчезаю в клубах черного дыма и как недоуменно переглядываются Бастиан и Крост.

А потом ноги утонули в снегу, чтобы не упасть, пришлось схватиться за мерзлый ствол ближайшего дерева.

Дерева.

Дерева?!

Вот черт! Я хотела оказаться как можно дальше от них, и я оказалась. Зимой, в лесу, в бальном коротком платье. Не могла захотеть на Силбрис?!

Тонкое платье совсем не защищало от мороза. При мне не было крупиц огня, крыльев, теплой одежды и какого-либо понимания, где я вообще нахожусь.

Вокруг был только лес, в который я перенеслась, и где-то вдали мигала огнями школа. Магия не нашла лучшего момента, чем проявиться именно сейчас! Отличный способ сбежать от неприятного разговора. Значит, я овладела еще одной способностью темной магии и могу перемещаться по собственному желанию?

Нет. Пока не могу – пара попыток вернуться в тепло не увенчалась успехом. На глазах выступили слезы от обжигающе холодного снега, но я упрямо побрела к школе, ругаясь про себя на неумение контролировать демоновы эмоции. Сколько лет прошло, а я все еще выкидываю что-то «эдакое»!

И оно отнимает кучу сил: я чувствовала огромное, просто нестерпимое желание поспать. Свернуться клубочком, закрыть глаза и отключиться на несколько часов, просто отрубиться и не думать о Бастиане, Кросте, их гребаных трагедиях. Почему я все время становлюсь краеугольным камнем их противостояний?!

Я брела по сугробам к школе, жалея себя, платье, намокшее и задубевшее от холода. Уже предвкушала хорошую простуду и то, как больно будет отогревать заледеневшие ноги у камина. В очередной раз пыталась всей душой захотеть переместиться, когда увидела одинокую фигуру, бредущую от школы к лесу.

Помощь! Ура-а-а… Узнав Бастиана, я сдуру развернулась и гордо потопала обратно к лесу. Гордо, но глупо, поэтому он сорвался на бег и поймал меня через пару метров после опушки.

– Деллин!

Я решила биться до конца, с новой силой вспыхнула обида. Придала сил, чтобы сопротивляться его хватке и пытаться вырваться из железных объятий.

Вокруг разгорелся огонь, и небольшое пространство стремительно нагрелось. Снег растаял и с шипением наполнил воздух теплом. Из глаз все же хлынули слезы от боли контраста мороза и тепла. Но я не прекращала сопротивляться.

Абсолютно молча, стараясь не смотреть на него, брыкалась и билась, игнорируя попытки вжать меня в ствол дерева и поцеловать.

– Делл! Деллин! Демоны, Делл, послушай меня!

Ему наконец удалось кое-как зафиксировать мне руки. Страх сковал тело холодными веревками: я вспомнила, что у Бастиана все еще есть кулон, лишающий меня силы. А если он использует его?

– Не надо, слышишь? Не злись. Я не врал тебе с того момента, как я решил, что ты должна быть рядом, я не врал и не планировал никаких заговоров! Да, мы устроили эту глупую игру, я издевался над тобой, чтобы задеть Кроста, но, Делл, я не могу так.

Он прижался губами к моему лбу.

– У нас нет на это времени. В любой момент кто-то из нас может погибнуть, как однажды чуть не погибла ты. Не уходи.

Я предприняла новую попытку вырваться, уже какую-то отчаянную и усталую. Сердце билось с каждой секундой сильнее и быстрее, пропуская удары. Я уже понимала, что просто не могу вырваться и уйти. Не потому, что не хватает сил, а потому что не хочу. Даже если он врет, даже если все еще хочет отомстить через меня Кросту или хотел до того, как я умерла, я все равно не могу отказаться от него.

Глупая девочка с душой богини влюбилась.

– Ты ведь видел, что нравился мне. Так долго видел и понимал это. Бастиан!

– Знаю. Прости. Ты тоже мне нравилась. Просто я слишком долго выращивал в себе ненависть. Очень долго! Ты появилась – и я подумал, что это прекрасный способ отомстить. А потом ты оказалась… собой. Делл, я никогда тебе не врал, когда говорил, что влюбился очень давно. Мне не хотелось говорить о Крис, она мертва, она не выдержала магию. Было непросто ее потерять. И потом тебя.

В сердцах я ударила его по плечу. Потом снова попробовала оттолкнуть, но эффект от этого движения был совершенно противоположным: сминая сопротивление, Бастиан меня поцеловал. Вжимая в холодный ствол дерева, торопливо заводя мои руки за спину и обхватывая одной рукой запястья, а второй проводя по контурам ключицы.

– Ненавижу тебя! – хныкнула я.

– О да, я вижу. – Губы тронула улыбка. – Так ненавидишь, что прижимаешься, когда я тебя целую.

– Здесь холодно!

– А по-моему, очень даже жарко!

– Ненавижу тебя! – повторила я, обессиленно опустив голову ему на плечо.

Уткнулась носом в шею, закрыла глаза и затихла.

– Я хочу использовать кулон.

– Что? – Я подняла голову. – Почему не использовал?

– Нет, Делл, не так. Не силой. Я не хочу, чтобы ты меня боялась. Я просто хочу показать тебе, что такое быть обычной девушкой. И стереть у тебя воспоминания о Ванджерии. Я бы подождал, пока ты простишь меня, но или сегодня, или никогда. Его нужно уничтожить.

Стать беспомощной? Лишиться магии? Превратиться в хрупкую двадцатилетнюю девушку, которая не способна защитить себя рядом с Бастианом ди Файром, глаза которого горят в предвкушении, скользят по слишком откровенному платью. Чей огонь полыхает вокруг?

Черт, это одновременно страшно и возбуждающе.

– Хорошо, – я облизнула губы, – если хочешь.

Я затихла, когда на грудь лег тяжелый кулон, а холодная цепочка прикоснулась к шее. Без магии внутри было пусто и страшно, заныла спина, и я спрятала лицо на груди Бастиана. Даже не поняв, когда он успел отпустить мои руки.

– Я не дам тебя в обиду, Делл. Никому. Даже если ты беспомощна, как котенок. Ай… ай, Делли, только не кусайся! Ладно, хорошо, я все понял, ты и без магии опасна! Не кусайся, я сказал…

Улучив момент, он отвлек меня поцелуем. Который тоже ощущался совсем по-другому, но неизвестно, из-за кулона или обстоятельств и обуревающих душу эмоций.

На крошечном островке в морозном лесу было тепло. Даже жарко. Вокруг плясали языки пламени, образуя практически купол, скрывавший нас и от посторонних взглядов, и от лесного холода. Где-то в школе наверняка громко играла музыка, и пары веселились и танцевали, отдавая дань уважения самой сильной стихии из существующих.

Я отдавала ей себя.

– Деллин… – У огня был голос, который называл меня именем, не до конца мне принадлежащим.

И руки, которые одним касанием могли отключить голову, лишить на секунду дыхания.

И еще миллион мелочей, которые складывались в одного очень самовлюбленного, самоуверенного и прочие «само-» дракона. Он, кажется, задался целью мучить меня до тех пор, пока я не забуду все имена, кроме его. Пока не позволю делать с собой все что угодно, пока не растворюсь в его желании.

И не согреюсь в его огне.

– Не плачь, – сказал Бастиан, когда мы валялись прямо на земле.

Его совсем не волновала метель вокруг, огненный купол надежно защищал нас от холода. А я куталась в его рубашку. Больше из-за стеснения и легкого беспокойства: мы совсем рядом со школой, вдруг кто-то будет проходить мимо?

– Я не плачу.

– А мне показалось, у тебя мокрые щеки.

– Это слюни, – не удержалась я.

Бастиан рассмеялся.

– Ну зачем же так мучиться. Тебе совершенно необязательно капать на меня слюнями. Я весь твой, Деллин Шторм.

– Весь ли?

Я оперлась на локоть, чтобы заглянуть ему в лицо.

– А как же Крис?

– Она умерла.

– Но ты ее любишь.

– Любил. Ты когда-то любила Кроста. Все проходит, любовь иногда тоже. Это прошлое, Делли. Я им не горжусь, но я рад, что вовремя успел поймать за хвост будущее. И тебя. И я тебя не отпущу.

– А если бы твой план удался?

– Тогда, когда он мог удаться, месть уже не имела смысла. Нельзя грызть друг другу глотки, когда есть внешний враг.

– То есть, когда мы одолеем Акориона, ты снова объявишь Кейману вендетту?

– Ну-у-у… – Он сделал вид, что задумался. – Вряд ли. Мы на пути к компромиссу.

– Да, спорите на меня! Не стыдно?

– Это было не совсем так, как ты представила. Он уговаривал меня рассказать тебе о Крис и планах мести. А я считал, что сейчас совсем не то время, чтобы выводить тебя из равновесия.

– И когда же должно было наступить «то время»? – саркастически поинтересовалась я.

– Ну, где-нибудь в старости, когда мы оба станем дряхлыми, немощными старичками, и ты не сможешь избить меня клюкой.

– Надежный план.

– Давай снимем с тебя этот кулон.

– Тебе ведь нравится его эффект. Нравится власть, да? И моя слабость? Хочешь, оставим его для… мм-м… личных нужд?

– Хочу, – честно признался Бастиан, – но не могу. Нельзя, чтобы такой артефакт существовал. Это слишком опасно. Я не хочу из-за эротических игр стоять возле твоей могилы.

– Думаешь, с его помощью меня можно убить?

– И это я тоже проверять не хочу.

Он отошел подальше, к самой кромке пламени, положил кулон на землю и щедро присыпал огненными крупицами. А потом запустил в эту кучу огненный шар и подскочил, явно не ожидав такого эффекта. Кулон практически взорвался, разлетевшись на тысячу мельчайших осколков, а темная магия дымкой растворилась в воздухе.

– Вылезай, – усмехнулся Бастиан.

Я осторожно высунула нос из-под куртки.

– По-моему, это было весьма опрометчиво.

– Соглашусь. Как ты?

– Нормально. Хотя и зла, что ты не сказал мне о Крис. Что собирался использовать меня в качестве орудия мести! И что спорил с Кростом на двадцатку! Двадцатку! Это даже меньше сотой процента от моего гонорара у Рианнон!

– Я обязательно исправлюсь и искуплю свою вину, – клятвенно заверил Бастиан.

И, пока я размышляла, что значит эта фраза, протянул мне подарок. Подарок! Мне! В крошечной темно-красной деревянной коробочке.

Не знаю, напугала меня внезапная догадка относительно содержимого или взволновала, но я крепко сжала коробочку и сказала:

– Можно, открою ее утром?

– Почему?

– Все Балы Огня кончались как-то… странно. Если за ночь ничего больше не произойдет, подарок станет отличным завершением праздника. А если произойдет… будет хоть что-то хорошее. Я хочу открыть его в комнате, возле камина, после ванны и с ощущением абсолютного покоя. Мне нечасто дарят подарки, я не люблю разбрасываться эмоциями. Понимаешь?

– С трудом, – улыбнулся Бастиан. – Я был завален дорогими вещами с детства. Вряд ли существовали материальные подарки, которые меня бы удивили или обрадовали. Но это твой подарок. Открой, когда будешь готова.

Сколько бы я ни придумывала предлогов, Бастиан все понимал.

– Хочешь вернуться на бал?

– Мы уже не успеем. – Я со вздохом оглядела себя, безуспешно попыталась пригладить растрепанные волосы и бросила взгляд в сторону валявшегося на земле платья. – Алайя убьет меня! Просто убьет!

– Не волнуйся. Скоро я буду представлять в Доме Огня свою девушку, и платье отлично подойдет на этот вечер. А реклама среди высшего общества стихийной магии в разы лучше, чем среди нищих адептов на родительском обеспечении.

– В смысле представлять?! Это опасно!

– Не опаснее, чем идти на Бал Огня. Пресса пронюхает, что мы вместе. Лучше ее опередить. На примере Арена и Фейн можно легко в этом убедиться.

Со вздохом я легла обратно на землю, не в силах больше противиться ее притяжению. На чистом небе мерцали звезды, правда, я их почти не видела из-за всполохов огненной магии и метели за пределами нашего теплого островка.

Ладонь удобно лежала в руке Бастиана. Все еще хотелось как следует ему двинуть, но не хотелось ссориться, потому что одиночество намного страшнее обиды. Однако я не могла не думать о таинственной Крис. Была ли она красивая? Любит ли он ее до сих пор? Если бы она умерла чуть позже, пришлось бы мне провожать ее душу?

Еще оказалось откровением то, что у Бастиана была какая-то жизнь до меня. Очень эгоистичное заявление, но я действительно пребывала в легком шоке. Я знала о его непростых отношениях с отцом, о бесконтрольной магии и обязанностях, но понятия не имела, что он взял на воспитание племянницу или был внебрачным сыном короля. Или вот, имел возлюбленную, которая умерла.

– Почему Кейман не взял Кристину в школу? То есть… если тебе тяжело, не говори. Но я не до конца понимаю, что между вами произошло.

– Не каждого можно спасти. Нам рассказали об этом много позже, но маги с нестабильным даром делятся на два типа. И если таких, как я или твоя подружка Фейн, можно спасти, можно обучить контролю. То некоторые просто слишком слабы для магии. Они в любом случае умрут, она не предназначена им. Крис была из таких.

– Да. Я бы тоже не хотела в такое поверить.

– Дело не только в вере. Он ничего не сказал. Мельком глянул на нас, как на лошадей на рынке, взял меня и проигнорировал Крис. А когда я потребовал посмотреть и ее, равнодушно вынес приговор. И они молча смотрели, как стадо баранов. А ей было очень страшно, и я не мог помочь.

– Мне так жаль.

– Не жалей меня, Делли. Все давно прошло.

– Кейман иногда бывает… бывает.

– Он извинился.

– Правда?

– Когда ты умерла. Сказал, что должен был объяснить все. И попробовать спасти Крис хотя бы для вида, потому что это могло помочь в моем обучении.

– А ты? Извинился?

– Ну-у-у… – Бастиан заметно замялся. – Возможно… нет.

Я только укоризненно покачала головой.

– Думаешь, у нас что-нибудь получится?

– Если не будешь пить зелье, то у нас получится кто-нибудь.

– А если, – у меня перехватило дыхание, – если кто-нибудь не получится? Если я в принципе не создана для рождения детей?

– То я уже потренировался на сестрах, и мы сможем собрать всех сирот в Штормхолде и создать собственную непобедимую армию! Муаха-ха! Крост повесится, когда сразу двадцать детей ди Файров придут на первый курс. Вот это месть, демоны меня раздери! Вот ради этого я готов жить!

– Дурак. – Я фыркнула.

– Деллин, я с тобой прощался. Каждый день приходил в палату и прощался, потому что ты могла умереть в любой момент. Я видел лужу крови в гостиной, видел, как уводили сестру и уносили носилки, с которых свисала твоя рука. Я видел, как вместо моей девушки в палате очнулся крылатый дикий зверек. Когда ты переживаешь такое, всякие мелочи вроде «А сможем ли мы родить детей», «А как к нашим отношениям отнесется твоя мама» кажутся настоящей ерундой.

Он подтвердил заверения коротким поцелуем.

– Выживем – сможем.

– Прекрасная философия.

– Единственная работающая. Поднимайся. Надо возвращаться и хоть немного поспать. Адептка Шторм не будет против остаться сегодня у магистра ди Файра? С целью… мм-м… проверить практическую работу?

– У какого такого магистра? Что-то я не помню, как тебе присвоили эту должность.

– Я всегда получаю то, что хочу, – пафосно задрал нос Бастиан.

– И ты хочешь статус магистра?

– Нет. Чтобы ты осталась ночью у меня.

И я, конечно, осталась. Какая здравомыслящая девушка выберет сон в крохотной комнате в компании гроба и кучи учебников? Гораздо приятнее и уютнее развалиться на огромной кровати Бастиана с бокалом вина после душа, смотреть, как он неторопливо вытирает влажные волосы, любоваться линиями рельефных мышц и вспоминать славные времена, когда мне было интересно следить за тренировками боевиков. Сейчас я вообще словно забыла, что в школе существуют какие-то виды спорта, кроме крылогонок.

От вина и усталости потянуло в сон. Я с наслаждением свернулась калачиком, обняв подушку, и закрыла глаза. Бал Огня снова прошел не так, как планировалось, но, в конце концов, намного лучше, чем мог. Я надену платье Алайи на прием в Дом Огня, а с Кростом поговорю утром.

Научусь летать на новых крыльях, вдохну полной грудью, зная, что кулон уничтожен. И попробую насладиться влюбленностью. Бастиан прав: мы можем погибнуть в любой момент, и нет смысла отказываться от того, что очень хочется.

Кровать прогнулась под весом парня. Я почувствовала, как к шрамам на спине прикоснулись теплые губы. Потом затылок согрело дыхание, а рука Бастиана притянула меня поближе к нему. Я сонно подумала, что так и не посмотрела подарок, но сил вставать не было, и я решила: пусть утро будет с сюрпризом.

– Спасибо, – вздохнул он.

– За что? – сонно откликнулась я.

– За то, что поверила мне. Я испугался, что ты – уйдешь.

Но я бы не ушла. Я просто испугалась: так долго выпытывала причины его ненависти к Кросту и оказалась совершенно не готова их услышать.

* * *

– Деллин… проснись. Деллин! Пожалуйста, проснись…

Я с трудом открыла глаза. За окном еще не рассвело, по ощущениям я проспала не больше пары часов. Мерное дыхание Бастиана доносилось с соседней подушки. После сна перед глазами словно стояла легкая дымка, поэтому я не сразу сфокусировала взгляд на Алайе.

– Алайя? Что ты здесь делаешь? Черт, платье… слушай, все пошло не по плану, но будет прием, и я…

Я натолкнулась на ее полный грусти взгляд и резко села на постели. Губы сирены тронула немного виноватая улыбка.

Что она здесь делает в такое время?

– Алайя…

– Деллин, мне нужна твоя помощь.

– Нет.

Я не узнала собственный голос.

– Нет-нет-нет! НЕТ!

От моего крика проснулся Бастиан. Он не сразу понял, что происходит, ведь не видел Алайю.

– Делл? Тебе приснился кошмар? Делли… расскажи мне, что случилось. Деллин, почему ты плачешь?

Алайя улыбнулась.

– Не плачь обо мне, Деллин. Так бывает.

– Так не должно быть.

– Было совсем не больно. И очень быстро. Темный бог милостив к своим детям.

– ЗАМОЛЧИ! – прорычала я, закрыв уши руками.

Съежилась, забившись под одеяло, до полусмерти перепугав Бастиана.

– Деллин, такова наша природа. Непрерывный цикл жизни и смерти.

– Нет, не такова! Он просто убивает и присылает ко мне души. И теперь начал с тех, кто мне знаком!

– Ты не показалась мне слабой при встрече. Значит, сумеешь его остановить, если захочешь. Но у меня своя судьба, Деллин, и я прошу тебя помочь мне. Умирать совсем не страшно. Страшно остаться здесь бесплотным духом без возможности прожить новую жизнь. Мне не помогут твои слезы. Пожалуйста, Деллин. Скажи, что я должна делать дальше.

Долгую минуту меня просто трясло, пока Бастиан растерянно пытался хоть что-то сделать. С нечеловеческим усилием я поднялась, пошатываясь.

– Что ты хочешь? Какой исход?

– Я бы хотела новую жизнь, – мечтательно улыбнулась Алайя. – Быть магом. Жить среди вас. Я бы хотела еще раз увидеть рассвет над Штормхолдом и восход звезд трех богов. Услышать гром, вдохнуть запах дождя. Я бы хотела жить. Но я приму любое твое решение, богиня.

Она с нескрываемым восторгом оглядела меня.

– Просто невероятно! Я шила для богини! Ты расскажешь об этом на приеме, да? Деллин, тебе понравилось платье?

Я снова пошатнулась, и если бы не подхвативший Бастиан, упала бы на пол. Из-за стоявших в глазах слез не было толком ничего видно.

– Оно чудесное. Прости, что не смогла появиться в нем на балу.

– Кажется, оно сослужило тебе куда большую службу. – Алайя кивнула на Бастиана. – Деллин, могу я попросить тебя кое о чем, раз уж мы вспомнили о платье?

– Да, конечно.

– В моем доме остались эскизы. Возьми их… покажи Рианнон Найтингрин. Просто чтобы она высказала мнение. Я его уже не узнаю, но мне бы хотелось, чтобы она посмотрела, понимаешь?

– Да. Да, я покажу.

Мне не хватало воздуха и времени, чтобы прийти в себя. Я растерянно повернулась к ничего не понимающему Бастиану и… он вдруг показался пришедшим из другого мира. Слишком реальным, слишком уязвимым.

Он мог стать следующим.

– Делли? Что случилось?

– Ты можешь написать Кросту, что Алайя мертва и нужно сходить к ней домой, чтобы забрать рисунки?

– О боги, Делли.

Я позволила себя обнять и разревелась, потому что это было как удар под дых. В тот момент, когда я не ожидала, Акорион ударил по тому, кто не имел шансов защититься. Кого не защищала я, полагая, что дизайнер одежды не станет целью брата.

– Она просто сшила мне платье, – тихо сказала я. – И все.

– Знаю.

– Бастиан, мне страшно. Я не знаю, смогу ли отправить ее на перерождение. Я никогда этого не делала, но я должна…

– Эй. Деллин. Мы сейчас собираемся и идем вместе, поняла? И ты все сможешь. Я напишу Кросту, а ты одевайся. Ты не пойдешь одна.

У меня не было сил спорить. От сочувственного взгляда Алайи было еще хреновее. Все время, пока мы одевались, она жадно и с интересом наблюдала за нами. Цеплялась за последние мгновения жизни, уверенная, что совсем скоро обретет новую.

А если у меня не получится? Я лишь однажды провожала душу, отправила ее в хаос, ведомая эмоциями.

– Он что-то передал мне? – спросила я. – Просил что-то сказать?

Но сирена покачала головой.

– Боюсь, что нет, Деллин. Лишь сказал, что ты поможешь. Я догадалась, где тебя искать. Оказывается, мертвые чувствуют присутствие богини.

– Что? О чем ты думаешь? – спросил Бастиан.

Мы вышли из школы в прохладу раннего утра. Я замешкалась на пару секунд, плотнее запахнув воротник пальто, но теплее не стало. Холод мучил не снаружи, а изнутри подбирался к сердцу.

– Думаю, что это новый способ подтолкнуть меня к безумию. Если сейчас не получится отправить Алайю на перерождение, то неудача не пройдет бесследно.

Бастиан взял меня за руку. Мы торопливо, чтобы не увидел никто в школе, двинулись к лесу, который смотрел невидимыми глазами, и я чувствовала этот взгляд. Кожей чувствовала, каждый раз на тренировках или возвращаясь в школу из города.

Я делала это лишь однажды, интуитивно. При поддержке Кеймана, но с огромной ненавистью к пробудившемуся дару. Сейчас мне предстояло провести к водопаду не только душу, но и смертного. Но с ним оказалось куда легче.

Лес расступался. Я сначала услышала грохот воды, а уж потом увидела смертоносный мощный поток, бьющийся о камни. Там, в черном нутре, притаился вход в подземный мир. Где-то там сейчас была мама, и я очень, видят боги и демоны, до дрожи хотела ворваться и спросить, за что она так со мной поступила. Почему не прекратит это, почему не уничтожит Акориона и не вернет его обратно в хаос.

Почему разрушила мою веру в маму и семью.

Усилием воли я заставила себя повернуться к Алайе.

– Это здесь.

– Красиво, – улыбнулась она.

– Алайя… я никогда не делала того, о чем ты просишь. Никогда не отправляла никого на перерождение. Прости меня, если не получится. Прости, что ты стала жертвой нашей войны.

– Деллин, уже за одну попытку я буду благодарна. Не позволяй ему так с тобой обращаться. Это неправильно, когда темному богу стоит лишь пожелать – и ты будешь мучить сама себя.

Я повернулась к Бастиану:

– Подождешь?

– Я хочу с тобой.

– Не надо. Это опасно. Я не знаю, что будет, если в подземный мир ступит смертный. Я вернусь через несколько секунд.

Алайя с любопытством смотрела наверх, туда, откуда с грохотом падали потоки воды. Мы зашли за водопад, и все стихло. Чернота пещеры и тоннеля манила воспоминаниями.

– Расскажи, о чем ты мечтаешь. Какую жизнь хочешь. Мне надо сосредоточиться.

Сирена мечтательно улыбнулась.

– Хочу быть человеком! Магом… сильным. Наверное, воды. Хоть мне и нелегко пришлось – будучи темной, я люблю воду, люблю плавать и чувствовать силу стихии. Да, я была бы хорошим магом воды. Хочу жить на юге Штормхолда, там есть отличный городок Вармвелл. Мне рассказывал о нем один любовник. Там теплее, чем в столице, растут фрукты, есть огромное чистое озеро! Можно купаться почти круглый год, а еще в Вармвелле проходит королевская модная ярмарка. Всегда мечтала на ней побывать.