Школа темных. Выпускница бури

– Что с тобой случилось? Магистр Крост сказал, ты травмировалась и живешь у Бастиана… где твои крылья?

– Тише, давай не здесь.

На нас и так пялились, вслушиваясь в каждое слово.

– Расскажу вечером, когда вернетесь с пар. Без лишних ушей.

– Уж простите, что лишние уши тоже не прочь позавтракать, – едко откликнулась принцесса.

Что-то мне это напомнило…

– Я имела в виду не тебя.

– О… как приятно.

– Катарина, в чем дело?

– Она не идет на бал, – пояснила Аннабет, – потому что Габриэл до сих пор в больничном крыле. Он пропускает, и Рина уже не успеет найти себе пару.

– И в этом виновата я?

– А кто отделал его так, что бедняга с койки встать не может?! – воскликнула Катарина, едва не расплескав кофе.

– Похоже, жизнь.

Ну, Габриэл! Нашел, значит, способ, как сачкануть и от принцессы, и от собственной девушки. Ей: прости, дорогая, травма в процессе учебы, встретимся на зимних каникулах. И Катарине: прости, милая, я бы и рад стать твоим рыцарем на балу, но так отбил себе задницу, что не могу больше искать на нее приключений.

– Что-то я не помню, чтобы наносила Габриэлу тяжкие телесные. Может, твой кавалер симулирует?

– А может, ты просто любишь лишать меня партнеров?

Н-да. Наверное, это такое проклятье: за одним столиком не могут сидеть одновременно две девушки, которым нравится Деллин Шторм.

– Пока, – бросила Катарина и гордо удалилась, даже не доев.

Зато ее хотя бы уже не травили. Или привыкли, или опасались связываться со мной после всех слухов, сплетен, фоток в штормграме и… инцидентов.

– Что я пропустила? – спросила я.

– Лорелей встречается с королем демонов, который прибыл с визитом в Штормхолд. Говорят, этот демон – родственник магистра Ванджерии.

Я закашлялась. Родственник? Похоже, никто пока не догадался, откуда у Ясперы его имя. А если и догадался, то предпочел держать идеи при себе. И это, на самом деле, к лучшему. Ей и так досталось.

Стоп.

Я что, серьезно это сейчас подумала?

– А еще я тоже не иду на бал.

– Почему?!

– Магистр Ленард уговорил не ходить. – Аннабет развела руками. – Сказал, что всплеск эмоций может спровоцировать новый транс. Музыка, торжественная атмосфера, вино, возбуждение – и тебе снова придется уложить всех парней в лазарет. Мы добились определенных успехов в контроле над даром, но я еще не умею с ним обращаться. В одну из тренировок я снова чуть было не сорвалась. И Ленарду пришлось вырубить меня. Он так потом извинялся.

– Ты не пойдешь, Катарина тоже. И что там делать мне? Может, я поговорю с Кейманом, и он разрешит нам устроить посиделки в доме Бастиана? Он кишит охраной, там так же безопасно, как и в школе.

– Ты должна пойти. Платье от дизайнера, помнишь? Ты обещала ее порекламировать. Уж поверь, на тебя будут обращать внимание.

– Платье шилось для девушки с крыльями. Вряд ли я теперь смогу его надеть. Придется выбрать что-то из старых нарядов, если Кейман разрешит сбегать к нему домой или прикажет привезти одежду.

– Все равно ты должна пойти.

Аннабет лихорадочно искала аргументы.

– А Бастиан? Вы наконец-то можете пойти на бал вместе! Вдруг в следующем году его отменят или еще что-то случится? У нас еще ни один бал не прошел спокойно! Неужели тебе не хочется потанцевать с ним и развлечься?

– Если честно, я не имею ни малейшего понятия, чего мне хочется. Но я рада, что ты снова со мной дружишь.

– Да, и я рассчитываю на хороший подарок к Празднику Зимы. Сможешь сделать артефакт, который будет бить меня током до полной отключки, если распознает в моей речи первые ноты воя сирен?

Живо представив, что скажет Кейман, если я и вправду изобрету такую штуку, я хихикала над идеей остаток дня. А потом подумала: может, этот артефакт в штормграм вмонтировать?

Написал пакостную сплетню – лови разряд! И к черту эту независимую прессу. Мы в Штормхолде! Здесь слово «демократия» даже не придумали!

* * *

Как всегда в день бала, школа сходила с ума. Она делала это с завидной регулярностью: выстраивались очереди в душ, девчонки запирались по комнатам и с обеда делали себе прически, обсуждали наряды и пары. А потом все дружной красно-оранжевой толпой стекались к залу и гуляли от души.

Не стал исключением и этот год, вот только мне казалось, что от его начала до Бала Огня прошло куда больше времени, чем обычно. Слишком многое произошло за первый учебный блок. Впереди еще два? И экзамены? Кажется, я не выдержу, если жизнь не сбавит обороты. А от нее фиг дождешься.

Мы с Аннабет уже успели принять душ, встав еще до рассвета, и после завтрака направились сразу ко мне. Аннабет изъявила желание заняться прической.

– Как раз успеем попробовать несколько вариантов.

– Может, лучше погуляем? Или поучишь меня своим водным спускам?

– Холодно. – Она поежилась. – Лучше прически.

Наверное, ей не так было обидно пропускать бал, зная, что присутствие на нем может быть опасно. Но все же я испытывала одновременно и нервное предвкушение – мы редко виделись с Бастианом, и разочарование – никого из знакомых, чтобы потрещать у стеночки, не будет.

– Как думаешь, – спросила Аннабет, когда мы шли из столовой, – сегодня что-нибудь случится?

– Ты сейчас выполняешь домашку по предсказаниям?

– Я… делаю выводы из закономерностей. На первом балу ты подожгла подсобку.

– Не я, а Бастиан.

– А на второй вообще не пошла.

– Тоже, кстати, из-за него.

– Вот поэтому я и гадаю, что интересного будет на балу в этом году.

Но вот незадача – «интересное» началось задолго до первых аккордов музыки. На лестнице нам встретился хмурый и злой Уотерторн, и Аннабет, по своему обыкновению, сникла. Она всегда словно терялась в его присутствии, хотя их пересечения можно было перечесть по пальцам. Обычно Арен проходил мимо с абсолютно равнодушным выражением лица, не удостаивая нас взглядом или приветствием. Но сегодня он смотрел в упор, и взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Подзаработала?

Аннабет вздрогнула, как будто от удара.

– Молодец. Купи себе на эти деньги мозги.

Открыв рот, мы смотрели, как Арен спешно удаляется, скрываясь в переходе и напоследок от души хлопнув дверью.

– Делл… о чем это он?

– Понятия не имею. Но зуб даю, в штормграме есть ответ. Идем ко мне, посмотрим.

Ненавижу Кеймана! Почему нельзя просто запретить штормграм и «Вестник»? Почему нам обязательно учиться жизни на газетенке, которая смакует грязные подробности жизни адептов и магистров?

«Срочные новости подоспели от одного из наших информаторов! Скелеты в королевских шкафах – тема беспроигрышная и вечная, но что, если речь пойдет о скелете, который не желает мирно гнить на полке в мрачном поместье водного короля?

О, друзья, самая большая тайна Арена Уотерторна сейчас среди нас, адептов Высшей Школы Темных, и ее имя – Аннабет Фейн. Внебрачная дочь Дома Воды, наследница Арена Уотерторна, сиротка с несчастной судьбой – знает ли она о своем происхождении и об отце?

Ответ: знает. Как и Арен Уотерторн, не спешащий признавать ошибку юности родной кровью. Так в чем же дело? Уж не стыдится ли водный лорд адептки Фейн? На этот вопрос может ответить лишь он сам.

А нам с вами становится понятна невероятная лояльность школьной администрации по отношению к Аннабет. Так, на первом курсе ее едва не отчислили за воровство. Любого другого подданного Штормхолда заключили бы под стражу, но адептка Фейн отделалась лишь исправительным блоком. На втором курсе, ввиду размолвки с лучшей подругой Деллин Шторм, Аннабет не стеснялась едко и критически высказываться в ее адрес. Как думаете, можно ли связать восстановление дружбы с адепткой Шторм с внезапно обретенным отцом?

Мы полагаем, что да, ведь Деллин Шторм никогда не выбирает себе друзей просто так. Ей нужно только лучшее: если работа – то у Рианнон Найтингрин, если опекун – то Кейман Крост, если любовник – то Бастиан ди Файр, а если подруга…

Аннабет Уотерторн – согласитесь, звучит так круто, что можно и закрыть глаза на предательство?

Оставайтесь с „Вестником“, адепты: в нашем редакторском портфеле еще много горячих угольков!»

– Можно я найду редактора и напихаю в него этих самых угольков, пока из носа не полезут?

Очень захотелось выбросить штормграм в окно, но я сдержалась. Врага лучше читать в числе первых. Тем более что он становится опасным. Что дальше? Сенсационная новость «В числе адептов затерялась принцесса»? «Дракон над школой: последствия бесконтрольного пьянства или пробуждение древней магии?» «Следствие ведут огневики: чьи крылья были обнаружены в переулке и сбрасывает ли Деллин Шторм еще и шкуру?» И многое-многое другое.

– Кажется, теперь за мое обучение будет некому платить, – вымученно улыбнулась Аннабет.

Она пыталась делать вид, будто совсем не расстроена, максимум – раздосадована появившейся статьей, но все равно выглядела как побитый щенок.

– Не бойся. Кейман знает, что ты никому ничего не сказала бы. Он не позволит ему перестать за тебя платить.

– Он и так уже достаточно меня защищал. Вон – какие слухи ходят.

– Знала бы ты, какие слухи о нем ходили, когда появилась я. Кейману плевать. Он не выгонит тебя, потому что даже Лорелей понадобилось сделать нечто совсем уж мерзкое. К тому же…

Я положила на крышку гробика плед и с удовольствием улеглась – постель была занята Аннабет.

– Ты делаешь меня человечнее. Такими эффектами не разбрасываются.

– У тебя есть идеи, кто это пишет?

– Не-а, – вздохнула я. – Ни одной. Возможно, Габриэл, ему как раз нечего делать, он водник и мог многое понять о вас с Ареном. Возможно, Лорелей и приятели. Такие гадости в их духе. А может, кто-то, кого мы не замечаем. Кто-то наблюдательный, ловкий, умный… не знаю, Яспера, может.

Аннабет хихикнула.

– Что? Что ты смеешься? Отличный вариант, между прочим! Она сливает статью о себе специально, чтобы остаться вне подозрений, активно ищет штормграмы по школе, создавая иллюзию борьбы с «Вестником». А сама одинокими холодными ночами строчит сплетни. Если это она, то Кейман наверняка разрешит мне начертать на стене школы «Яспера – коза».

– Тебе бы детективы писать.

– Может, и напишу. Я еще не решила, кем стану, когда вырасту.

Если у меня вообще будет выбор. Но не хотелось бы всю жизнь прожить в роли водителя трамвая, сопровождая души в подземный мир. Может, это и мое предназначение, но ведь как-то реально его выполнять параллельно с каким-нибудь другим занятием? В конце концов, у меня получалось устраивать в мире хаос, почему бы не попробовать в этот раз общественно-полезное занятие?

Охранять границы от темных тварей, например. У меня бы получилось.

А еще я твердо решила поговорить на всякий случай с Бастианом. Если Уотерторн и правда лишит Аннабет финансирования, а Кейман не согласится учить ее бесплатно (в чем я сильно сомневалась), то попрошу его оплатить ей четвертый курс. Вряд ли, даже при всей своей нелюбви к Аннабет, он откажет.

Мне хотелось как-то заставить ее перестать расстраиваться из-за глупого журнала, но я так и не придумала, как это сделать. Но хотя бы получилось отвлечь.

Мы перепробовали кучу причесок, превратили мои волосы в мочалку и долго исправляли содеянное зельями, бальзамами и восками. Непослушные тяжелые кудри никак не хотели ложиться в сложную прическу, но зато собрались в отличный толстый пучок, в который получилось воткнуть тонкие шпильки с красными и оранжевыми кристаллами. Вместе с серьгами Брины они смотрелись очень необычно, как искорки в иссиня-черных волосах.

– Красивый цвет, – вздохнула Аннабет. – Всегда хотела быть брюнеткой. Особенно теперь.

Она уныло взъерошила копну русых волос. Было бы любопытно взглянуть на ее мать, чтобы понять, сколько в ней от нее, потому что сейчас сходство с Ареном было видно невооруженным глазом. Хотя, полагаю, в этом была немалая доля воображения.

– А я скучаю по прежнему цвету, – призналась я. – И прежним волосам. Эти, конечно, красивые и все такое, но мне больше нравилось быть шатенкой. И носить косы.

– А нельзя покраситься обратно?

– Нет, я уже пробовала. Похоже, эксперименты с внешностью богини в этом мире не предусмотрены.

– Покажи платье! Уже пора одеваться!

Аннабет от нетерпения постукивала костяшками пальцев по столу. Признаться честно, я тоже не смотрела, что там прислала Алайя. Решила открыть в день бала, все равно не было выбора: если платье невозможно носить без крыльев, то надену одно из старых. В конце концов, платье, подаренное Бастианом, я так и не выгуляла на балу.

Я тоже слегка волновалась, открывая коробку от Алайи. Первое, что бросилось в глаза, – черная, в тон к волосам, основная ткань платья и много красно-оранжевой ткани, напоминающей на ощупь шифон. Понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что все это собой представляет.

Потом я не без помощи Аннабет надела платье и была вынуждена признать: хоть Алайе и далеко до Рианнон в качестве тканей и отделки, она все же имеет определенный талант.

На Земле такие платья назывались трансформерами. Короткое облегающее, абсолютно черное мини-платье дополняла в меру пышная юбка на широком ремне. Если смотреть со спины, то платье казалось совершенно обычным: с корсажем и пышным низом. Спереди полы юбки расходились, обнажая ноги и ультракороткое платье.

Рианнон создавала градиенты покраской ткани, а Алайя использовала вышивку: мерцающие на свету языки пламени из мельчайшего бисера и кристаллов, поднимались по юбке вверх, затухая ближе к талии. А чтобы верх не смотрелся монотонно-черным, к платью прилагалось колье, сплетенное из тонких блестящих нитей и все тех же кристаллов. Оно визуально удлиняло шею и спускалось прямо к груди.

– Шикарно. Тебе стоит заказать у нее платье на зимний праздник. Или на свадьбу.

Не удержавшись, я бросила в Аннабет подушкой.

– Нужно будет отправить ей подарок. И хорошо порекламировать ателье. В конце концов, я иду на бал, потому что обещала ей это.

– Только не говори, что совсем не хочешь покрасоваться.

Я обернулась к зеркалу спиной и посмотрела на два розовых шрама, украшавших спину. Один-единственный недостаток платья: оно было с открытой спиной, чтобы не мешать крыльям. И теперь шрамы видно всем.

В дверь постучали. Аннабет ойкнула, густо покраснела и вскочила – она явно надеялась сбежать раньше, чем придет Бастиан. Поэтому когда он вошел, поспешно попрощалась и шустро нырнула в коридор, оставив после себя только гору шпилек и недопитый чай.

– Что она здесь делает? Сыплет стекло тебе в туфли?

– Хватит доставать Аннабет.

– Почему это?

– Потому что она моя подруга.

– Ты всех, кто делает тебе гадости, любишь и прощаешь?

– Нет, только тебя и Аннабет.

– Шпилька по адресу.

Его уже не волновали Аннабет и прочие неприятности, Бастиан рассматривал платье. Или меня в платье, тут еще надо разобраться, что именно вызвало у него такой блеск в глазах. Я даже испугалась, что сейчас мы до бала снова не дойдем.

– Ты потрясающе выглядишь.

– Я…

Повернулась, чтобы показать спину.

– Видно шрамы. Будут болтать.

– Это легко исправить, – улыбнулся Бастиан.

– Что ты делаешь?! – едва успела воскликнуть я, а он уже запустил руки мне в пучок и методично принялся его расплетать.

Волосы упали на плечи, закрыли шрамы и превратили идеальную прическу в какой-то хаос!

– Бастиан! Аннабет убила на нее почти два часа! Мы три раза переделывали!

– Зато не видно шрамы. И ночью не придется расплетать. Идем?

– Нет, – улыбнулась я. – Ты же знаешь.

– Уверена?

– Более чем.

– Тогда у нас еще десять минут до начала. Чем займемся?

– Я попрошу тебя не издеваться над Аннабет на парах. И помочь ей, если Арен откажется платить за школу. В «Вестнике» сегодня вышла статья о том, что она его дочь. Он был жутко зол. Аннабет боится, что ее отчислят. Бастиан! Ну что ты так смотришь? На этот раз она точно ни при чем. И я не могу допустить, чтобы она ушла. Каждому близкому мне человеку за пределами защиты Кеймана грозит опасность. Мы уже потеряли Эйгена, чуть не потеряли Брину. Не хочу пополнять список.

– Хорошо.

– Правда? – Я подняла голову. – Вот так просто?

– Ну почему же просто? Ты постараешься убедить меня, что я принял правильное решение. После бала. Может, два раза.

Я от души рассмеялась. Сразу видно, Бастиан не привык водить девушек на вечеринки по-серьезному. После бала у меня обычно два желания, и совсем не те, о которых мечтает он. Первое – снять туфли, а второе… хм, а второе обычно расплести волосы. Но раз эта проблема решилась, то, может, босиком пойти?

Я остановилась в холле, где парочки обычно встречались перед балом. Из приоткрытых дверей доносилась музыка – мы, конечно, пропустим начало. Но, несмотря на то, что мне очень хотелось вместе со всеми войти в зал, впервые за время в школе побыть официальной спутницей Бастиана и танцевать с ним, пока не развалятся туфли, я усиленно делала вид, что жду своего принца, но его конь застрял в пробке и теперь опаздывает.

Делая вид, будто расстроенно брожу по холлу, я отошла поближе к укромному уголку под лестницей. Если в ближайшие десять минут ничего не случится, придется возвращаться к Бастиану, чтобы идти уже на праздник. Хочется все же успеть выпить бокал вина и потанцевать.

– Кажется, кто-то сильно переоценил собственную значимость, – раздался насмешливый голос.

– Привет, Лорелей.

В этом году королева школы не собиралась идти на бал, об этом говорил дорожный костюм, что был на ней. Ни следа прически или макияжа. Похоже, Лорелей занимали совсем другие вопросы.

Например – как отомстить мне. И ради этого она была готова на все.

– Он вряд ли придет. Я знаю Бастиана, я была его девушкой очень долго. С такими, как ты, он развлекается, играет. Но вы не пригодны для того, чтобы жениться на вас. Или хотя бы сводить на бал. Так будет всегда. Его пара – из его круга, а ты, Деллин, просто чтобы трахнуться в подсобке.

– Тебе виднее, – пожала плечами я.

Но мысленно все же отметила, как внутри шевельнулась слабая обида.

– Ты бесишься, Лорелей, потому что уже видела себя огненной королевой, выполняла все, что Бастиан тебе прикажет, и развлекала его в постели. А потом вдруг оказалась не у дел. Мечта уплыла в руки какой-то иномирянке, у короля появились королевские обязанности, стало не до школьных разборок. И он-то повзрослел, возможно, а вот ты так и осталась мелкой завистливой сучкой с влиятельным папашей. Который, впрочем, выбрал совсем не ту сторону и скоро это поймет. Беги к Ванджерию, проси защиты, потому что если по просьбе директора я могла стерпеть гроб возле моей двери или твои издевки над Аннабет, то твой длинный язык, который привел твоего же любовничка ко мне, пора укоротить. Лучше прячься, Лорелей, потому что как только закончится бал – ты станешь моей первой и единственной целью.

Я развернулась, чтобы уйти, услышала что-то вроде «Размечталась!», следом – замысловатое ругательство, а потом мне на шею накинули что-то тонкое и холодное. Лорелей попыталась затянуть цепочку так, чтобы лишить меня воздуха, но за секунду перед тем, как магия погасла, я успела что было силы отпихнуть ее к стене.

Навалившаяся беспомощность напомнила о встрече в переулке, и по коже прошелся мороз. Я не боялась Лорелей, но воспоминания отозвались фантомной болью там, где раньше росли крылья.

Разъяренная и торжествующая огневичка поднялась. В ее руке зажегся огненный шар. Оказаться вдруг беспомощной и надеяться на то, что кто-то успеет спасти… однозначно в топе самых нелюбимых ощущений! Я не успела бы уклониться, огонь полетел в меня с космической скоростью! Только осветил вспышкой пространство под лестницей, обдал жаром – и погас в десятке сантиметров от лица.

– Мог бы и пораньше, – пробурчала я, – а если бы вспыхнуло платье?

– Что за…

Лорелей побледнела, увидев Бастиана. Следующий фаербол даже не успел набрать яркость, как тут же потух в ее руке, а браслет с крупицами в считаные мгновения превратился в пепел. Словно не веря собственным глазам, Лорелей переводила взгляд с Бастиана на руку. До нее очень медленно доходило осознание произошедшего.

А я с облегчением стянула с шеи кулон и отдала Бастиану.

– Спасибо, Лорелей. Я все думала, как бы мне заполучить этот прекраснейший образец из сокровищницы темной богини.

– Не-е-ет… – полушепотом протянула огневичка. – Бастиан, нет!

Она потянулась было к кулону, словно верила, что попросит – и его тут же вернут.

– Он же убьет меня! Бастиан! Отдай! Ты не понимаешь… он убьет меня!

– А ты что собиралась сделать? – холодно поинтересовался он.

– Нет-нет-нет! Ты не можешь! Мы же столько были вместе… Бастиан, ты ведь не убийца! Он убьет меня, если узнает!

– Вероятно. Но это уже не мои проблемы. Пошла вон!

Лорелей натурально завыла. От ужаса, осознания произошедшего – и я ее очень хорошо понимала. Вряд ли Ванджерий дал ей кулон, а даже если и дал, чтобы поквитаться со мной, то Акорион за утерю артефакта не похвалит. И признание в том, что кулон оказался в моих руках, станет последним словом Лорелей перед тем, как отправиться в хаос.

Мне было ее жаль. Но не настолько, чтобы отдать оружие против себя в руки Акориона. Всего лишь настолько, чтобы поделиться идеей с Кростом и дать ему возможность хотя бы сохранить Лорелей жизнь. Если она сама, конечно, не наделает глупостей.

Бастиан, крепко держа ее за локоть, выволок в холл, где Яспера и Кейман с крайне задумчивыми лицами ждали жертву.

– Вы очень разочаровали меня, адептка Гамильтон, – произнес Кейман. – Ступайте с магистром Ванджерией в мой кабинет, если хотите остаться в живых. Будете упрямиться – отчислю сегодняшним днем, и все свои проблемы с демонами, артефактами и бесконтрольной магией будете решать самостоятельно. Вам ясно?

Я бы на нее месте кротко ответила «да» – и вприпрыжку понеслась к кабинету директора. За два с половиной года я уже успела изучить Кеймана, и вот такой голос свидетельствовал о том, что шутки кончились, началась реальная жизнь.

Но Лорелей обида и страх затуманили голову. Она дернулась из рук Бастиана, подарив нам яростный взгляд, и выплюнула, скривившись от злобы:

– Ты – дура! Бастиан! Не хочешь рассказать ей о Кристине?! Как ты собирался поиметь племяшку Кроста, потому что он не взял твою подружку в школу?!

Я застыла. Но больше не из-за слов Лорелей, которую волоком тащила к лестнице Яспера, а из-за выражения лица Кеймана. Оно становилось таким каждый раз, когда то, что он тщательно скрывал от меня, скрывать больше не получалось.

– О чем она? – Я не узнала свой голос. – Бастиан? Кейман? Кто такая Кристина?

Крост задумчиво посмотрел на меня, потом – на Бастиана.

– С тебя двадцатка, ди Файр, я говорил, что она узнает.

– Делл, погоди…

– Бастиан! О чем говорила Лорелей?

– О той игре, на твоем первом курсе. Когда ты вообще перестала принимать какие-либо приглашения, потому что мы устроили на тебя охоту.

– И при чем здесь Кристина? Месть Кросту? Кто это?

– Моя девушка. Она умерла в тот год, когда ты появилась в школе. Перед этим ее не взяли сюда, и мне хотелось отомстить.

– Через меня?

– Через тебя, – со вздохом признался Бастиан.

В руках он все еще держал кулон, лишающий меня магической силы.

– Почему ты не рассказал?

– Знал, что ты расстроишься.

– Что ж, я бы расстроилась меньше, услышав это не от Лорелей! Ты что, серьезно?! Месть Кросту?! Ты все это устроил, чтобы отомстить Кросту? Обязательно при этом было делать вид, будто я тебе небезразлична?!

– Деллин, ты мне небезразлична! Это было до того, как мы начали встречаться.

– Конкретно, до какого момента?

– Делл…

Что-то в его голосе подсказывало, что ответ мне не понравится.

– Когда ты решил, что чувства важнее мести? Бастиан, скажи честно. В какой момент?

– В прошлом году, во время соревнований.

– Вот как.

– Деллин, я злился. Сначала он отказал Кристине в обучении и ничего толком не объяснил, потом устроил мою помолвку с принцессой. Я был в ярости! Он пытался защитить тебя от меня, и я решил, что хрена с два отдам тебя просто так. Хотел устроить соревнование, чтобы доказать, что преподы далеко не всегда такие всемогущие и умные, какими себя мнят. И что они не имеют права решать, кому жить, а кому умереть. Ну и надеялся получить тебя как награду.

Я рассмеялась. Нервно, даже слегка истерично. Внутри поднялась волна ярости: Кейман смотрел с сочувствием, Бастиан как-то виновато и обреченно одновременно.

– Деллин, я не врал тебе. Ты видела, что меня кидает то в одну, то в другую сторону. Когда я велел Рану защищать тебя, то уже не думал ни о какой мести.

– Уйди, пожалуйста.

– Давай пойдем на бал, а после я тебе все расскажу…