Обреченные на любовь

– Ну да. Ты помнишь его?

– Конечно помню, – Борис усмехнулся, вспомнив свою последнюю встречу с этим пацаном, каждое лето приезжавшим к ним в городок. Егор, мальчик тринадцати лет, проживал в областном центре, городе, гораздо большем, чем тот, в котором жили наши герои. – Думаю, что и он меня не забыл.

Все юные (впрочем, не только юные) жители больших городов несколько свысока относятся к тем, кто проживает в маленьких городках, селах, деревнях, и называют их «колхозниками». И когда такие высокомерные подростки приезжают к своим бабушкам и дедушкам, жителям небольших городков, они и со своими сверстниками ведут себя соответствующе.

В прошлый приезд Егора, Борис стал случайным свидетелем того, как этот зазнавшийся мальчишка обидел девочку. Он посмеялся над ней, и девочка, в порыве отчаяния от того, что не смогла ответить грубияну должным образом, расплакалась. Борис, помня слова родителей о том, что слабых нужно защищать, подошел к Егору и попросил его извиниться перед ней. Тот презрительно глянул на Бориса, поскольку был старше по возрасту и выше ростом.

– Еще чего, стану я извиняться перед этой пигалицей.

– Ты немедленно извинишься перед ней или будешь иметь дело со мной, – кулаки Бориса сжались.

– И что же ты со мной сделаешь? – продолжал насмехаться Егор, уверенный в своих силах. Видимо, у него не было такого отца как у Бориса, иначе он не был бы столь самоуверен. Виктор Степанович не зря учил сына быть уверенным в себе, но следить за тем, чтобы уверенность не переросла в самоуверенность. Видя перед собой соперника гораздо младше и слабее (во всяком случае, на вид), Егор не сомневался в своем превосходстве.

– Сейчас узнаешь. Ну? Будешь извиняться?

– И не подумаю.

– Тогда держись! – И Борис кинулся на грубияна.

Конечно, ростом и силой он уступал своему противнику, но благородное негодование удвоило его силы, и не ожидавший столь яростной атаки Егор оказался на земле. Мальчишки покатились по ней, поднимая клубы пыли, и яростно колошматя друг друга. Несмотря на превосходство в силе, Егор никак не мог совладать с Борисом. Драка продолжалась несколько минут, пока кто-то из взрослых, проходивших мимо, не разнял драчунов. Результат потасовки оказался плачевным для обоих, но не в буквальном, а переносном смысле. У Бориса оказался оторван рукав рубашки, а под глазом красовался кровоподтек, грозивший перерасти в синяк. У его противника был «с корнем» вырван карман, а из разбитого носа текла кровь. Мужчина, разнявший драчунов, велел им разойтись в разные стороны и не ушел до тех пор, пока не убедился, что они действительно покинули поле битвы, и продолжения драки не будет. Девочка последовала за Борисом.

– А ты смелый, – проговорила она, шагая рядом с Борисом.

– Есть немного, – он улыбнулся, и впервые внимательно посмотрел на девочку, ради которой ввязался в драку.

На вид она была его ровесницей. Длинные каштановые волосы ниспадали на хрупкие плечи, красиво обрамляя миловидное личико. Синие, не голубые, а именно синие, глаза немного насмешливо и смело глядели на Бориса. В них, еще чуть влажных от недавних слез, явственно плясали озорные чертики, готовые вот-вот выскочить наружу. Слегка вздернутый нос дополнял общую картину веселья и непринужденности, охватившие девочку после такого неожиданного приключения. Еще никто и никогда не дрался из-за нее на дуэли. Драка, случившаяся между Борисом и Егором, в глазах юной леди, несомненно, была дуэлью, и ничем иным. Маша (так ее звали) уже представляла, как она будет хвастать перед подругами, рассказывая невероятную историю своего спасения неким благородным рыцарем (несмотря на то, что рыцарь был без коня и не в доспехах, а коротких штанишках и разорванной рубахе), храбро бросившемся на злодея, покусившегося на ее честь. Замечтавшись, она споткнулась, и, потеряв равновесие, со всего маху шлепнулась на землю. Борис, очарованный взглядом сапфировых глаз, не успел среагировать вовремя. Он попытался схватить Машу за руку, но смог захватить только рукав ее платья. Платье девочки оказалось далеко не новым, старая ткань не выдержала, и в руке Бориса остался лишь кусочек рукава.

Некоторое время мальчик растерянно смотрел то на кусок ткани в своей руке, то на девочку, распластавшуюся у его ног. Благо, у детей под ногами оказался песок, и Маша ударилась не больно. Но когда она подняла лицо, залепленное желтыми песчинками, и несколько раз растерянно хлопнула своими длинными очаровательными ресницами, Борис не выдержал и расхохотался. Девочка чуть было не заплакала снова, но смех ее спасителя оказался настолько заразительным, что она сама сначала улыбнулась, а потом стала хохотать вместе с Борисом. Вместо того чтобы поднять девочку, Борис опустился рядом с ней и принялся хохотать еще громче. Так они смеялись несколько минут. Прохожие с удивлением и легкими улыбками на лицах проходили мимо такой веселой и необычной парочки.

– Да, – наконец проговорил Борис, несколько успокоившись. – Видела бы ты себя в зеркало.

– Ну, ты тоже хорош, – ответила Маша, – и у тебя, по всей видимости, будет синяк.

– Синяки украшают мужчин!

– Кажется, так говорят о шрамах.

– Шрамы, синяки… какая разница?! Главное, чтобы они были получены в бою!

Затем Борис проводил свою новую знакомую до дому и отправился восвояси. Вот такой, несколько необычной, оказалась последняя встреча Бориса и Егора. На следующий день родители Егора в срочном порядке отправились домой, забрав с собой и сына. Это не было связано с дракой мальчишек. Отец Егора был человеком военным, и его срочно вызвали на службу.

– Ну что, идем? – Колька посмотрел на своего друга.

– Конечно, – ответил Борис. Ему не очень хотелось выходить на улицу и общаться с кем бы то ни было, но своим отказом он опасался показаться трусом. А трусом он не был никогда.

Оказавшись на улице, они действительно увидели Егора и с ним несколько мальчишек и девчонок. Ребята что-то оживленно обсуждали и двигались в направлении леса. Они уже находились на некотором расстоянии от дома Бориса и не видели, как тот с Колей вышли на улицу. Небольшой, но довольно густой кленовый лесок находился в километре от дома. Дети частенько играли в нем в казаки-разбойники, прятки, в войну и прекрасно его изучили.

Некоторое время Борис со своим другом постояли на улице, о чем-то разговаривая. Потом они увидели что по улице в их направлении бежит какой-то мальчик. Когда он немного приблизился, приятели узнали в нем Артема, их сверстника, обучавшегося в соседней школе.

– Привет, пацаны! – закричал Артем, поравнявшись с друзьями.

– Привет! – в один голос ответили мальчики.

– А куда ты так спешишь? – спросил Коля.

– На казнь! – ответил Артем и побежал дальше.

– Что? – воскликнул Борис. – На какую казнь? Стой! А ну расскажи подробнее.

– А вы что, не знаете? – повернулся к ним Артем. – Сейчас в лесу состоится суд над бездомной собакой – пожирательницей кур. Она съела несколько десятков кур (что, конечно, было неправдой, но в народе слухи распространяются очень быстро, порой обрастая самыми невероятными подробностями), и теперь мы будем ее судить и скорее всего приговорим к смертной казни через повешение. Побежали скорее, а то можем опоздать.

Артем, оставив Бориса и Колю осмысливать услышанное, кинулся в сторону леса.

– Что за ерунда? – обратился Коля к Борису. – Ты что-нибудь понял?

– Кажется да, – медленно проговорил Борис. – Мама рассказывала, что у тети Зои и тети Наташи пропали несколько кур, гулявших по улице. Так вот, кто-то сказал, что в этом виновна одна бездомная собака, бегавшая по городу. Видимо ее поймали и теперь хотят повесить. Теперь понятно?

– Да. И что будем делать?

– Как что? – воскликнул Борис, – надо спасать собаку! Бежим скорей!

Со всех ног ребята кинулись в лес.

Здесь, пожалуй, надо кое-что пояснить нашим уважаемым читателям. Как мы уже знаем, городок, в котором проживали наши герои, был небольшим, скорее похожим на большую деревню. Большинство его жителей (их было около восьми тысяч), проживало в частных домах и у всех, конечно же, имелось домашнее хозяйство. Хозяйство это состояло из коров, коз, уток, гусей и конечно же кур. Кур и гусей часто выпускали на улицу, чтобы они могли погулять на воле, поклевать и пощипать свежей травы. И вот в течение четырех-пяти последних дней стали пропадать куры. Несколько бездыханных и растерзанных тел животных нашли около леса, уже известного читателю. Жители забили тревогу и перестали выпускать на улицу своих питомцев. Тут появились слухи о том, что кто-то якобы видел, как одна бездомная рыжая собака схватила курицу и утащила ее к лесу. Потом кто-то подтвердил этот слух, добавив еще, что она не только кур таскала, но и гусей, хотя о пропаже гусей никто не заявлял. Таким образом, большинство жителей было уверено в том, что в пропаже домашней птицы виновата рыжая бездомная собака, которую надо каким-то образом ликвидировать.

Об этом узнал и недавно приехавший к бабушке Егор. Вместе с приятелями, которых у него здесь было достаточно, Егор объявил о начале охоты за бездомной собакой. Мальчик даже посулил награду тому, кто поймает собаку и приведет ее к нему. Наградой была зажигалка в виде маленького серебряного пистолетика, очень симпатичная и в те времена очень диковинная вещь для провинции (впрочем, не только для провинции). Результат не заставил себя долго ждать. Буквально на следующий день после объявления охоты, некий мальчик по имени Руслан разыскал Егора и сообщил, что собака поймана.

Руслану действительно удалось заманить собаку в лес и привязать к дереву. Сгорая от нетерпения получить вознаграждение, мальчик со всех ног бросился к Егору.

Когда Борис с Колей вышли на улицу, ватага мальчишек во главе с Егором как раз направлялась в лес. Чувствуя, что может произойти нечто ужасное, Борис со своим другом поспешили за ними.

На подходе к опушке они услышали чей-то громкий голос, монотонно читавший какой-то текст.

– Именем Его Императорского Величества! – донеслось до мальчишек. – Ты, высокородная и высокопородистая подданная, служившая верой и правдой могущественному Императору, а ныне подло предавшая своего господина и опустившаяся до убийства. Ты, покусившаяся на собственность Его Императорского Величества, приговариваешься к смертной казни через повешение!!! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. У тебя есть право на последнее слово.

Эту фразу мальчик произнес, повернувшись к собаке, мирно сидевшей у невысокого клена. Мальчишки накинули на ее шею веревку и крепко привязали к дереву. К ней обратились взоры собравшейся толпы. Кажется, она поняла, что стала объектом всеобщего внимания. Но лишь склонила на бок голову и в свою очередь вопросительно посмотрела на окруживших ее детишек. Лохматая рыжая голова с умными глазами, смотрела на Никиту, только что закончившего читать приговор. Мальчик даже немного смутился от ее взгляда.

– Кого ты спрашиваешь, – выступил вперед Егор. – Повесить ее и все! Верно, ребята? – он обвел взглядом окружающих.

– Верно. Чего тут думать?! Повесить к чертовой бабушке! – Детские голоса становились все громче и звучали все уверенней.

Я не открою Америки, если скажу, что дети, порой, бывают очень жестокими. Даже более жестокими, чем взрослые. И может именно в возрасте 10-15 лет, в них закладывается то, какими они станут через многие годы. Либо добрыми, отзывчивыми на чужое горе людьми, либо злыми и черствыми, равнодушными к чужим бедам существами. Именно из мелочей складывается человеческая жизнь. Словно мозаика, выкладываемая невидимой рукой, путь человека может лежать либо в темный, мрачный переулок, в котором его поджидает злоба, зависть, корысть и другие человеческие пороки, либо на широкий, освещенный добром и солнцем проспект, где он встретит любовь, дружбу, сострадание, уважение. Есть, впрочем, и третий, срединный путь. Но он может привести только в тупик. Однако вернемся к нашей бедной собаке, терпеливо ожидающей своей участи.

Не думаю, чтобы все собравшиеся в лесу дети жаждали ее убить. Или хотя бы побить. Просто под влиянием народного гнева, подчиняясь более авторитетному, чем они сами, товарищу, многие ребятишки пришли только взглянуть на пса. Не более того. Но Егор оказался умелым организатором. Именно он написал текст обвинительного приговора. Подобрал мальчика с подходящим громким голосом и предварительно отрепетировал текст. Времени у него было немного, но оказалось достаточно.

От природы Егор не было кровожадным злодеем. Он всего лишь хотел быть лидером, признанным лидером, за которым дети пойдут в огонь и воду. Он хотел быть главным и ощущать свою власть. И тут представилась такая возможность. Сначала мальчик хотел лишь разыграть спектакль. То есть, убивать пса намерений не было.

После того, как Никита закончил читать приговор, Егор, повторюсь, крикнул: «Повесить ее и все! Верно, ребята?» Поначалу дети притихли, но потом послышались голоса в поддержку Егора. Сначала один, потом другой, затем третий, и через несколько секунд дети уже не просто поддерживали своего предводителя, но и требовали от него решительных действий. Предводитель даже немного струхнул. Ведь он не собирался убивать собаку. Увидев же, что намерения детей более чем серьезные, хотел обернуть все в шутку. Но тут вмешался Борис.

– Что тут происходит? – он подошел к Никите, взял у него из рук бумагу и принялся читать. – Именем Его Императорского Величества…

– Что это такое? – спокойно обратился Борис к детям, закончив чтение. Все молчали. Еще минуту назад готовые чуть ли не самолично задушить несчастную собаку, ребята притихли. Спокойный голос Бориса, его уверенность в себе, подействовали отрезвляюще. (Если бы они знали, каких усилий стоило Борису это спокойствие!). Никто ничего не говорил.

– Что тут непонятного? – раздался развязный голос Егора. – Мы будем казнить этого пса. Ясно? – добавил он, повысив голос и давая тем самым понять, кто здесь главный.

Егор понял, что должен вмешаться и действовать наперекор Борису, если хочет сохранить свое лидерство. Мальчик почувствовал, что здесь и сейчас решается его судьба (ах, как же мы порой заблуждаемся! особенно в детстве…). Если я сейчас не повешу этого пса, думал Егор, то мне конец. Меня перестанут уважать, будут считать меня трусом. А главное, Борис окажется победителем. Этого Егор, конечно, допустить не мог.

– Этот пес нанес вред жителям нашего города! – громко продолжил он ( от волнения позабыв, что сам он вовсе не его житель), – и чтобы такого больше не произошло, мы решили его повесить.

Пока Борис читал приговор, окруженный ребятами, затем выслушал Егора, Руслан, тот самый, который должен был получить в награду зажигалку, времени даром не терял. Боясь, что заслуженная награда может от него ускользнуть, он незаметно отвязал собаку, накинул ей на шею приготовленную петлю, перекинул веревку через толстую ветку соседнего клена и стал ждать удобного момента. Оставалось лишь повиснуть на другом конце веревки, и собака мигом взлетела бы вверх.

– Егор, все готово! – крикнул Руслан. Все обернулись. Руслан держал конец веревки в правой руке. Собака покорно сидела на земле.

– Тяни! – крикнул ему Егор. В ту же секунду тело собаки повисло в воздухе. Пес заскулил, тщетно пытаясь вырваться из душившей его петли. Лапы несчастного животного барахтались в воздухе, отчаянно пытаясь найти опору. Борис бросился на помощь. Но добежать до цели он не смог. Кто-то из ребят поставил ему подножку. Мальчик растянулся на земле, больно ударившись плечом о корягу и поцарапав щеку колючкой. Он тут же вскочил, и, не обращая внимания на боль, снова кинулся к собаке. Он даже не посмотрел, кто же так «услужливо» подставил ему подножку. Теперь на его пути стоял Егор. Широко расставив ноги, правую чуть отставив назад, он приготовился к драке. За его спиной, в нескольких шагах, на веревке продолжало извиваться несчастное животное. Вид гибнущей собаки привел Бориса в бешенство. Еще совсем недавно он пережил смерть отца. И вот теперь перед его глазами вновь появилась ОНА. Эта горбатая с косой.

Собака между тем продолжала отчаянно бороться за свою жизнь. Вдруг, ее обезумевшие глаза встретились с глазами Бориса. Этот взгляд он запомнил на всю свою жизнь. Мальчик не смог бы передать словами те чувства, которые отразились во взгляде животного, и не смог бы описать собственные эмоции, нахлынувшие на него в эту страшную минуту. В его глазах потемнело. Мальчик яростно набросился на Егора. Дальнейшее он помнил смутно.

Боль, накопившаяся в душе Бориса после потери отца, его сердечные муки, страдания, требовали выхода. И вот, наконец, нашлась отдушина. Этой отдушиной оказалась смерть несчастного животного. Точнее, ее мучитель. Егор. Вложив в кулак всю свою ярость, Борис с такой силой ударил Егора в нос, что тот как-то странно охнул и упал навзничь. Кровь хлынула из разбитого носа. Она стала стекать по губам, подбородку, окрашивая лицо мальчика в неестественно красный цвет. Егор попытался подняться, но с большим трудом смог лишь сесть на свою пятую точку. Кровь стала капать на рубашку, штаны. Тогда он встал на четвереньки, стараясь сделать так, чтобы кровь стекала на землю.

Не обращая на Егора никакого внимания, словно ураган, Борис налетел на опешившего Руслана. Он пнул его ногой в живот. Руслан вскрикнул и тотчас разжал руку, крепко державшую веревку, на которой продолжала извиваться собака. Он не упал, а только согнулся и отскочил назад, стараясь улизнуть от разъяренного Бориса. Борис кинулся к обезумевшему животному. Но он не смог к нему подобраться.

От боли пес стал кататься по земле, выворачивая голову и пытаясь зубами достать до веревки, обвивавшей его шею. Судя по всему, петля чуть ослабла. Едва только животное почувствовало, что может дышать, тут же вскочило на ноги и бросилось наутек. Борис хотел побежать за ним, но понял, что это бесполезно. Догнать обезумевшую собаку было нереально.

После минутного помутнения, сознание Бориса стало проясняться. Тут он вспомнил про Егора и резко повернулся в его сторону. Его первым порывом было желание добить своего противника. Тот уже лежал на боку, из разбитого носа капала кровь. Борис все еще был на взводе и жаждал продолжения драки. Почувствовав запах крови, вкусив радость победы, он желал нанести окончательное поражение своему противнику.

Борис подскочил к Егору и занес над ним свой сжатый кулак.

– Не надо, Борька, – услышал он чей-то голос. Это Колька решил остановить своего друга от бесчестья, грозившего Борису. В то время (не то, что сейчас), считалось подлостью бить противника, поверженного на землю. У мальчишек был своего рода кодекс чести, согласно которому, считалось низостью бить противника, лежащего на земле.

Что было сил, Борис стукнул кулаком по земле, оставив вмятину рядом с лицом Егора. Надо отдать Егору должное, он не струсил, и не пытался увернуться от удара. Мальчик решил пережить свое унижение с честью. Он лишь невольно зажмурил глаза, ожидая удара. Но удара не последовало.

Окинув взглядом – выражавшим не то презрение, не то жалость – толпу мальчишек, Борис повернулся к своему другу.

– Пошли отсюда, – и Борис направился вон из леса. Колька с важным видом последовал за своим другом, кинув гордый взгляд на притихшую толпу. Друг Бориса был хорошим парнем, но иногда любил похвастаться и «порисоваться». Вот и на этот раз, всем своим видом он как будто хотел сказать «смотрите какой у меня друг! не то, что ваш, который сейчас валяется на земле!».

После этого случая авторитет Бориса среди мальчишек, как знакомых, так и не очень, значительно вырос. Городок, как я уже упомянул, был небольшим и вести в нем разносились очень быстро. Вскоре и Маша, та самая, за честь которой некогда вступился Борис и с которой он поддерживал дружеские отношения, узнала о случившемся. Девочка была в восторге от поступка своего друга.

– Ты такой смелый и благородный! – воскликнула она, спустя несколько дней встретив Бориса на улице.

– Есть немного, – смущенно ответил Борис. – Вообще-то, у воспитанных и порядочных людей сначала принято здороваться.

– Ой, ну простите, – игриво ответила девочка. Она, конечно, слышала про отца Бориса и про то, как он сильно переживает его потерю. Девочка не решалась зайти к нему домой и поговорить с ним. Своим детским и добрым сердцем она чувствовала, что пока он не готов к встрече с ней или еще с кем-либо. Поэтому сейчас, встретив его на улице, и увидев своего друга здоровым и, если не веселым и озорным, то, во всяком случае, не удрученным, она искренне обрадовалась.

– Я исправлюсь, – продолжая немного кривляться, Маша улыбнулась своей неповторимой улыбкой, и на её прелестных щечках заиграли две очаровательные ямочки. Борис невольно ею залюбовался. Ему нравилась Маша; ему нравилась её улыбка, её милое очарование, её неповторимый голос, её синие, словно сапфиры, глаза. Но Борис не был в нее влюблен. Он воспринимал девочку как друга, как товарища, не более. Так же относилась к Борису и Маша. С каждым годом их дружба росла и крепчала, но так и не переросла в любовь, подразумевающую близкие, интимные отношения между противоположным полом. Всю жизнь, до конца своих дней, они оставались близкими друзьями, доверявшими друг другу иногда самые сокровенные мысли и желания. Говорят, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна. Глядя на Бориса и Машу, я бы не отважился утверждать это столь категорично.

Немного поболтав и скушав по мороженому, детишки расстались. Борису необходимо было купить хлеба и подсолнечного масла, и он отправился в магазин. Маша же направилась к подруге.

Глава 2

Время шло, раны в душе и на сердце Бориса постепенно затягивались. Колька, его лучший друг, этот шалун и проказник, смог подобрать ключи, способные открыть ворота скорби и печали, наглухо запечатавшие и отделившие Бориса от внешнего мира. Ежедневно он приходил к своему товарищу и вытаскивал его на улицу. На дворе их уже поджидали приятели, которые охотно откликнулись на Колин призыв отвлечь Бориса от грустных воспоминаний и вернуть его к жизни. Сначала Борис весьма неохотно соглашался на эти прогулки, но постепенно, день за днем, общаясь со своими товарищами, все же детская душа мальчика, его мальчишеская непоседливость и любопытство взяли верх над апатией и печалью, завладевшими его юным телом. Спустя три недели, Борис уже как ни в чем ни бывало играл с друзьями в казаки-разбойники, футбол, прятки, лапту и другие игры, популярные в то время.

Валентина Сергеевна не могла нарадоваться, глядя, как ее сын понемногу возвращается к жизни; как в его детских глазах вновь заплясали веселые огоньки; как его лицо просветлело, и он стал чаще улыбаться. Ну а когда с улицы вдруг доносился заливистый смех Бориса, ее душа таяла и на глаза невольно наворачивались слезы. Колька стал для нее как сын. Правда, она и раньше всегда хорошо относилась к другу Бориса. Конечно, иногда Колька вызывал недовольство Валентины Сергеевны своими проделками. Но если она и ругала озорников (Борис, как правило, тоже участвовал в проказах своего друга), то не очень сильно. Она понимала, что это дети и не стоит придавать очень большого значения детским шалостям, если, конечно, они не выходили за рамки чего-то уж очень неприличного и недозволенного. Но теперь, после того как Колька помог ему в такой трудной жизненной ситуации, она полюбила его как родного сына.

Разве может материнское сердце оставаться равнодушным, услыхав счастливый смех своего дитя? разве может оно не забиться чаще и радостнее, увидев его веселые глаза? разве может оно не умилиться, ощутив нежные детские объятия? Радостно переживая возвращение сына к жизни, она была готова простить другу Бориса его мелкие шалости и принять таким, какой он есть.

До смерти отца Борису иногда приходилось драться. Чаще всего драки случались в школе. В основном, мальчишки дрались из-за того, что кто-то кому-то не уступил очередь в столовой, кто-то кого-то толкнул, кто-то кого-то обозвал и т. д. Да мало ли из-за чего мальчишки могли подраться? Такие драки происходили в парке, располагавшемся непосредственно у школы. Правильной, прямоугольной формы парк был не очень большим, но довольно густым, в нем не было тропинок для прогулок, а в одном из его углов, по чьей-то причудливой прихоти, образовалась довольно большая, округлая поляна. Своей западной стороной парк выходил на спортплощадку, примыкавшую к школе. На противоположной от стен школы стороне спортивной площадки проходил забор, сделанный из металлической сетки. Он служил ограждением для пришкольного участка, на котором летом ученики проходили так называемую «отработку», хорошо известную всем, кто учился в советских школах. Протяженность забора составляла около двухсот метров, причем примерно половина его приходилась на парк. Таким образом, к спортплощадке с одной стороны примыкала школа, с другой пришкольный участок и с третьей небольшой парк, состоящий большей частью из кленов и незначительного количества акаций, своим зеленым углом коснувшийся красного кирпичного здания школы. Из-за своего цвета в народе школа получила название «красной». По тротуару, пролегавшему по северной части парка, ребята ходили в школу. С восточной стороны вдоль него проходил высокий бетонный забор, отделявший его от школьной котельной. Вот в этом-то углу, образованном с одной стороны металлической сеткой, а с другой бетонным забором и проходили поединки между мальчишками.