Игра Теней. Архивы Логри. Том II

– Не уверен, что хочу этого, – буркнул я нехотя, хотя знал, что в ее словах есть свой смысл. Мне впарили мешок с котом, и, похоже, это будет не последний сюрприз.

– Не хмурьтесь, босс. Есть и плюсы.

– Да? И какие?

– Как уже сказала, я с вами.

Что тут скажешь? Я только руками развел, глядя в эти хитрющие смеющиеся глаза. И ведь не возразишь!

6

Вечером у нас с Тайной была очередная тренировка по фехтованию. Обычно мы практиковались два раза в неделю. В последнее время график сбился из-за моих походов в Тень, и Тайна была этим фактом не особенно довольна. Движения мои и вправду казались скованными.

– Босс, ваш прогресс не будет заметным с таким подходом! Где вы пропадаете все время?

– Ох, лучше тебе не знать этого.

– Ох, не уверена! Может, расскажете наконец?

Это был первый случай, когда она поинтересовалась вот так, в лоб. Ну что же, когда-то это должно было случиться.

– Прогуляемся?

– Давайте! Все равно партнер из вас сегодня никудышный. Это я исключительно о фехтовании.

– Да понял я, понял, – ворчливо пробурчал я, опуская рапиру.

Мы оделись и вышли на улицу. Тихий теплый вечер. Рядом очаровательная девушка. Вроде расслабься и получай удовольствие… но разговор с персами никак не выходил у меня из головы.

– Слушай, а гости сегодняшние, дружки твои старые, почти ничего не спрашивали обо мне. Все о Царе своем говорили, это нормально? – спросил я, заодно уводя разговор подальше от ненужной темы.

– Ну так они же за этим и приехали.

– За чем «за этим»?

– Проверить вашу реакцию, босс.

– Ага, реакцию, значит. А на что?

– На этот счет у меня есть варианты.

– Как интересно. Расскажешь?

– Я удивлена, кстати, что они заявились к вам первыми. Не ожидала такой прыти от них. Обычно они вокруг да около…

– Примерно как ты сейчас?

– Какой вы нетерпеливый, а.

– Ну так я же устал уже от загадок. Вот и жду, что кто-нибудь мне все наконец расскажет.

– Это вы напрасно, босс. Я вам точно все не расскажу.

– Что так? Ильяс Раилевич воспротивится?

– Нет, он тут ни при чем. Я не так много знаю просто.

– Давай начнем с того, что знаешь и что можешь рассказать. Кто они такие?

– Назовем их эмиссарами.

– Кого или чего?

– А вот тут вопрос. Они думают, что кого. Я предпочитаю думать – чего. Даже в институте на сей счет есть разные точки зрения. Скажем так, они эмиссары проекта.

– Ага, все понятно, – махнул рукой я, – проект. Ясно.

– Вы зря, босс, так легкомысленно. На самом деле это очень важная часть исследований Института. Может, и самая важная.

– Типа «Проекта-2050»?

– Нет, это другое. Речь идет о глобальных с точки зрения времени, прежде всего цивилизационных проектах, осуществляемых определенным кругом людей, посвященных в замысел и конечную цель. Таких проектов несколько. Одни в настоящее время на подъеме, другие – по разным причинам на спаде.

Если говорить очень поверхностно, то речь вот о чем: столкновение цивилизаций есть столкновение культур – по мысли Хантингтона[2]. Но что есть культура? И что определяет ту или иную культуру? Коллуэй считает, как я уже вам говорила, что различия культур есть различия интерпретаций первомифа. И, в общем-то, в каком-то смысле столкновение цивилизаций есть столкновение мифов. Так вот, проекты, о которых я говорю, – это структурированные цивилизационные идеи, определяющие суть и смысл той или иной цивилизации. Ну, если уж очень просто, то это та самая идея нации. Помните, у нас одно время было модно искать «русскую идею»?

– Угу, – кивнул я. – Что-то вроде американской мечты?

– Ну если хотите. Только американская мечта, известная широкому кругу, весьма сильно отличается от того, что действительно реализуется на том континенте. Но не буду отвлекаться. Итак, сегодня в активной игре кроме атлантического проекта (американского) – персидский (иранский), китайский, арабский, османский тоже возвращается на сцену, и, пожалуй, европейский в фазе перезапуска после германского фиаско. Некоторые еще ставят в этот ряд еврейский проект, но тут мнения расходятся. Вот, собственно, о чем я. Наши гости, как вы верно заметили, фанатики. Я бы их назвала по-другому – ортодоксы. Но эмиссары другими и не бывают.

– Слушай, я почему-то думал раньше, что у исламского мира одна общая культура. Вроде Коран один для всех.

– А вот здесь и наглядное подтверждение мысли Коллуэя о том, что религия вторична по отношению к мифу. Общность религии вовсе не привела к тому, что персы и арабы – да те же турки – соединились в общем проекте. Они, наоборот, использовали ее в разделении и жестокой цивилизационной конкуренции.

– Понятно примерно. Так какой реакции они от меня ждали?

– Я не знаю, босс. У них же свои какие-то представления о мире. Живут они в мире идей, далеких от меня, так что…

– Верится с трудом.

– Почему?

– Потому что вы сегодня общались как старые оппоненты, а это наводит на мысль, что встреча ваша далеко не первая и не вторая. Не хочешь говорить – не говори. В конце концов, это не самое важное, что ты скрываешь.

– Ого, босс. Это похоже на наезд.

– Да что ты! – шутливо взмахнул я руками. – Разве я такой?

– Вы – разный, – легонько ударила меня Тайна своим кулачком. – И хитрый.

– Я?!

– Да, вы! Кто тут мне зубы заговаривает? Я вроде вас спросила, где вы пропадаете все время?

– А-а-а…

– Вот-вот, и я про то же.

– Расскажу как-нибудь, – махнул рукой я. – Давай про персов тему закончим. Так какой реакции они ждали?

– Понимаете, тут дело такое… – словно раздумывая, медленно произнесла Тайна. – Любой проект при всей своей сложности в основе имеет некий краеугольный камень, вокруг которого и строится. Естественно, что в любом проекте несколько ступеней посвящения, и есть знания внешние и фасад, который в общем виден всем, и есть знания инициатические, доступные лишь избранным. Но все-таки сердце проекта – его тайное и невидимое, а также явное и зримое – это его мессия. Это и есть истинная «ось мира».

– А что, каждый проект имеет мессию?

– Ну так это же и есть смысл проекта. Я о чем вам говорю?!

– Ладно-ладно, не кипятись, – поднял я руки в успокаивающем жесте. – Значит, они наблюдали за моей реакцией?

– Ну конечно, босс! Все их слова, вопросы и ответы были выстроены именно с этой целью.

– Но я же ничего не знаю!

– Это вам кажется. И это пока вы ничего не знаете. Я думаю, для них как раз важнее было не то, что вы знаете, а то, чего не знаете. Так что все получили, что хотели.

Тут я насторожился. Прозвучало это как-то… так, что захотелось прояснить.

– Все, значит, и ты?

– И я.

– Ясно, – хмыкнул я, но ничего больше не стал говорить.

– Ясно ему, – вздохнула Тайна, нарочито глядя в сторону, – ну ладно!

7

Рим… вот уж вечный город – так вечный город. Развалины одних цивилизаций идут в основание других. Сколько здесь мифов сотворено и разрушено! Но почему-то за мифом, навязанным последним победителем, всегда видны остатки прежних, проигравших интерпретаций…

Встреча с хранителями состоялась в небольшой церквушке на окраине Рима. Мастер Джованни, сидящий в инвалидной коляске, Николас и я. После долгого периода реабилитации почтенный кардинал выглядел неплохо. Но пока он не мог ходить и был фактически прикован к своему креслу. Это был первый раз после гибели Эдельвейс, когда мы встретились лицом к лицу. Да и вообще – после той битвы с домейнами.

Нам выделили помещение трапезной, принесли кофе и печенье и оставили одних. Сквозь узкие окна попадало немного света. В полумраке церкви было уютно и тихо.

Мастер Джованни, как, впрочем, и мастер Николас, не спешил начинать разговор. Они молча и очень внимательно рассматривали меня, словно увидели в первый раз какого-то диковинного зверя.

Мне было не то чтобы некомфортно, скорее несколько неловко; я понимал, как в текущих обстоятельствах они воспринимали меня. Но их взгляды не были враждебными или даже сколько-нибудь подозрительными. Скорее они выглядели озабоченными. И я был за это им очень благодарен. Они, насколько я мог судить, не винили меня ни в чем, чего я по неопытности опасался. Мастера выглядели серьезными и сосредоточенными, да и ситуация была соответствующей.

Первым прервать молчание решился мастер Джованни. С теплой – отеческой, я бы сказал – улыбкой он, пристально глядя на меня, мягко произнес:

– Мы рады видеть вас, мастер.

– И я рад, не передать, как, – искренне сказал я. – Можно сказать, что жил в ожидании этой встречи.

– Мы тоже. И я должен извиниться перед вами за ее отсрочку. Нам хотелось понять, как действует в отношении вас Луцианус. Мы недооценили его. Наше внимание было, как мы сейчас понимаем, умело отвлечено на второстепенные вещи. Такого неожиданного и абсурдного действия домейнов, с точки зрения сохранения баланса, мы не предвидели.

– Почему же абсурдного? – не согласился я. – Эдельвейс погибла, многие хранители – тоже. Круг ослаблен. Чего еще желать?

– Это видимые результаты. Они, конечно, впечатляют, но, боюсь, конечная цель этой игры не только или не столько в этом.

– А в чем?

– А вот в этом, уважаемый мастер, нам и нужно разобраться.

– Меня больше волнует вопрос с Эшером, – несколько нетерпеливо сказал я. Письмо Створкина не выходило у меня из головы.

– Эшер – еще одна важная часть этой игры. Это несомненно. Но только часть. Масштаб и вовлеченные ресурсы на этот раз намного больше, чем нужно для возвращения этого домейна.

– Но разве не Эшер – ключевое звено их игры?

– Не знаю, уважаемый мастер, – покачал головой Джованни, – пока не знаю.

– Что касается меня, – спросил я, – каково влияние Луциануса?

– Оно незаметно, но тем и опасно. Вам следует очень внимательно следить за собой. Домейны играют на эмоциях, страстях. Им легко заставить вас делать то, что им нужно, если вы в злобе, ненависти, страхе, неуверенности. Мы полагаем, вы несете в себе вирус – это отравленное слово, вложенное в вас Луцианусом. Именно поэтому мы так осторожны. И вы это должны понять.

– Хорошо, – кивнул я, – значит ли это, что я не буду посвящен во все операции хранителей?

– К сожалению, это именно так.

– Мастер, все понимаю и не хочу быть дополнительным фактором риска. Просто скажите, чем я могу вам помочь?

– Остановите Эшера, – ответил Джованни.

– С радостью, – вырвалось у меня помимо моей воли.

– Ваша радость здесь не вполне уместна, – с тревогой сказал тот. – Именно этого мы и опасаемся.

– Чего?

– Вашей излишней эмоциональной вовлеченности. Мы понимаем, что вам искренне жаль мастера Створкина, но именно в этом случае ваша голова должна быть особенно холодной. Это слишком рискованное дело. И парадокс в том, что никто, кроме вас, шанса на успех не имеет.

– Хм, неожиданный поворот. Почему?

– Для нашего плана необходима помощь четырех Стоппов Теней. Дон Хосе нашел Мастера Амулетов, Анастасия нашла Вязальщицу. А к вам – так уж получилось – расположен Лунный Охотник. С его помощью можно успеть найти остальных и убедить помочь нам. Без молка это невозможно.

После гибели Петра Ронин, как я понимаю, воспринял вас в качестве его преемника. Впрочем, это действительно так. Вы – наш новый навигатор и проводник Логри с тех пор, как Анастасия стала принцессой Северного Королевства. Пусть и не в полной мере еще. Кроме того, именно вам передал в дар свое пончо мастер Игнасиос. Так что теперь вы еще и Мастер Тени. Хотя главное все же не это. Главное то, что вы, мастер, – фактор неопределенности, непрогнозируемое изменение баланса, и это заставляет считаться с вами всех, даже самых могущественных игроков.

– И я на крючке у Луциануса?

– Любое влияние имеет свои пределы. Вам нужно бороться за самого себя. Луцианус не всемогущ.

– Но как все-таки мне избавиться от этого влияния?

– К сожалению, у меня нет готового ответа на ваш вопрос, – развел руками мастер Джованни. – Так что придется потерпеть, пока мы все вместе не найдем способ избавиться от него.

– Хорошо, – кротко согласился я, – ну а каков план конкретно? Что нам нужно от этих Столпов Теней?

– Нам нужен коридор. Проход в Тени с выходом на нужную нам точку здесь, в нашей реальности.

– С выходом для кого?

– Потерпите немного, и вы все узнаете, – вмешался в разговор Николас.

– Но, мастера, – здесь я вопросительно посмотрел на них, – как мне понять, а тем более объяснить в Тени, какая конкретно помощь нам нужна?

– Вы получите инструкции в нужный момент, мастер, – лаконично ответил Николас.

– Хорошо, – согласился я и переключился на другую тему, которая меня сильно заботила. – Как насчет Большого Совета?

– Он был, – со вздохом ответил Джованни.

– И?

– Атака домейнов была скоординированной акцией. Погибло еще шесть хранителей других королевств. Круг действительно ослаблен.

– Что будем делать?

– Действовать, – сказал он. Сказал так буднично, словно ничего не произошло. – И вы, мастер, важная часть этого действия. Но для начала вам нужно заручиться поддержкой Столпов Теней.

– Для начала, пожалуй, мне надо их найти. И я все же не понимаю, зачем им нам помогать. Ведь домейны – плоть от плоти Теней. Разве не так?

– Так и не так, – медленно промолвил Джованни. – Их связь – это вынужденность в некотором смысле. Там далеко не такие простые взаимоотношения, как вам представляется. Домейны пытаются, и часто успешно, использовать Столпы в своих целях. И это им очень не нравится. Ведь Столпы – это базис, на котором существует Тень, они первичны. В определенном смысле они – боги. Домейны же низводят их до роли слуг.

Но это лишь один фактор и не самый важный. Важнее то, что вы и для Столпов Тени – неопределенность, могущая сместить баланс. И им, как и всем остальным, хочется усилить свою позицию.

– А это возможно?

– Скорее всего, да.

– Чем нам может грозить усиление Теней? В чем здесь наш интерес?

– Наш интерес здесь простой: попытаться сделать так, чтобы Тени играли на нашей стороне. И ваша задача, мастер, – заинтересовать их в этом.

– Да уж, всего-то делов, – саркастически хмыкнул я.

– Согласен, – серьезно ответил Джованни, – задача невыполнимая, но других, мастер, у нас для вас нет.

– Вы спрашиваете, что будет, если в результате этой игры Тени получат преимущество? – вмешался Николас. – Усиление Теней грозит тем, что они получат возможность сильнее влиять на происходящее в нашем мире. Любое усиление одной из сторон автоматически влечет ослабление других, поэтому любой шаг должен быть просчитан. Тени наверняка попытаются получить контроль над вами, мастер, чтобы использовать в своих целях, о которых мы и понятия не имеем. И я вовсе не уверен, что эти цели нам понравятся.

– Любая власть хочет только одного – еще больше власти… – пробормотал я. – Это же универсальная аксиома.

– Ну тогда вы, мастер, понимаете, как важно не дать им это сделать.

– А вы считаете, Тени тоже в игре? Я имею в виду: в активной игре?

– Несомненно. Нам вообще кажется, что на этот раз они вовлечены в события гораздо более, чем когда-либо.

– И это?..

– И это наш шанс, мастер, – мягко вступил в разговор кардинал. – Боги Теней действуют неявно и непостижимо, но без людей, как видите, пока не обходятся.

– Если они так сильно вовлечены, то действия домейнов они должны учитывать в первую очередь.

– Они и учитывают. И это нам на руку. В этой игре мы с ними пройдем определенную часть дороги, на которой наши интересы совпадают. А вот где с нее, с этой дороги, сойти, решать будете вы. И берегитесь Ловца.

– Вы верите, что я найду его?

– Я боюсь, – тут мастер Джованни остановился, помедлив, потом сказал, словно нехотя, – я боюсь, что он сам вас найдет. И это меня действительно пугает жутко. Если бы была жива Эдельвейс, это было бы не так опасно. Принцесса может защитить своего проводника. В нашей ситуации, когда Анастасия еще столь неопытна…

Я молюсь, мой друг, чтоб у нас всех был шанс. Но для некоторых вещей нужно время. Поймите меня правильно: я верю в Анастасию. Хотя бы потому, что в нее верила Эдельвейс. Но она только учится владеть той силой, которой обладает Принцесса Логри, тогда как нам нужна вся ее мощь. И прямо сейчас.

– Я ни капли не сомневаюсь в ней, мастер. Ни капли. Все будет хорошо.

– Дай бог, мастер, дай бог.

– Мастер… – начал я, и у меня перехватило дыхание. – Как она?

Я так давно хотел узнать хоть что-то о своей дочери! В этой беспросветной тягомотине с шепотком Луциануса я был лишен не только Логри, но и самого мне дорогого – общения с Анастасией.

Кардинал внимательно посмотрел на меня, понимающе покачал головой:

– У нее непростой период сейчас. Но она в полном порядке. Быть Принцессой Логри – это призвание, но еще и ответственная и нелегкая ноша. Я понимаю ваши чувства, но, пожалуйста, помните: она не одна. И, знаете, у нее в какой-то мере сейчас самая увлекательная жизнь – она знакомится с мирами светлых королевств. Их соправителями и обитателями. И это чудесно. По-другому мне это действие назвать трудно. Так что, мастер… не волнуйтесь, она в надежных руках.

– Хорошо… – прошептал я и повторил: – Хорошо…

8

С тех пор как Камень Иакова был скрыт в Логри, я постоянно возвращался к мыслям о нем. Хотя полной картины об этом артефакте у меня не было, у меня осталась папка Створкина, и ее содержимое только усилило некоторые мои подозрения относительно активного интереса домейнов к Камню. Я чувствовал, что начал увязать в событиях, имеющих непосредственное отношение к тому невероятному предназначению, которое этот предмет скрывает в самой своей сути.

Престол Битвы… грядущей бури, чьи предвестники уже вовсю проявлялись в нашем мире. Даже лишенный в силу отравы Луциануса возможности узнавать суть событий из первых источников, я не мог остановиться в поисках ответа на вопрос о том, зачем темным владыкам так необходим этот артефакт.

И хотя Створкин не успел в полной мере ознакомить меня с информацией о Камне, кое-что он все-таки оставил. Я постепенно изучал его архив. Иногда мне становилось настолько жутко и неуютно от этого нового знания, что хотелось все забыть и вернуться к прежнему моему существованию. Впрочем, такую слабость я давил в корне – хотя бы потому, что это уже не представлялось возможным.

Архив П. И. Створкина. Папка 54

«– Герр Вольф, вы ведь входили в ближайшее окружение Генриха Гиммлера, не так ли?

– Я бы не стал себе приписывать такую честь, но коль скоро вы настаиваете…

– Мы знаем, что вы лично курировали важные проекты «Аненербе». Поскольку вы согласились уделить нам лишь ограниченное количество времени, нас будет интересовать только один из них. Проект «Агарти».

– Этот проект не был самостоятельным проектом «Аненербе». Мы оказывали ему консультационную поддержку. Полной информации по нему у нас никогда не было.

– Тогда какую именно консультационную поддержку? Нас интересует каждая деталь.

– «Аненербе» осуществляла коммуникацию между куратором этого проекта и несколькими учеными, которые привлекались в качестве научных экспертов.

– Кто был куратором?

– Это был представитель Ордена. Честно говоря, я впечатлен тем, что вы вообще знаете об этом. Вся информация шла под грифом особой секретности. Этот проект – тайная миссия Ордена.

– Вы говорите об ордене СС?

– Я говорю об истинном Ордене, и, думаю, вы меня отлично понимаете.

– Так о чем именно идет речь?

– «Агарти» – кодовое слово, обозначающее места, где находятся древние города арийской расы. Насколько я понимаю, целью проекта было нахождение и восстановление в случае необходимости этих городов.

– Зачем?

– Насколько я понимаю, рейхсфюрер Гиммлер считал, что в этих местах излучение VRIL[3] особенно сильно. Были даже идеи, насколько мне известно, поместить туда специально отобранных детей с наиболее чистой арийской кровью. Сделать там, образно говоря, лабораторию по производству новых арийцев.

– Но, насколько мне известно, VRIL – это особый орган, которым якобы обладали гиперборейцы. Своего рода «третий глаз». Почему же речь идет о каком-то излучении?

– VRIL – это и орган, и особая энергия, ощущаемая этим органом. Белая раса обладала им и посредством него имела способность видеть другие измерения. Есть разные теории, почему VRIL был со временем утрачен. Одна из теорий говорит, что это произошло в результате смешения белой расы с полулюдьми-полуживотными Земли. Чистота крови была утрачена, а с ней – и возможности VRIL. Вот почему работа СС – и не только СС – во многом была направлена на восстановление VRIL через восстановление чистоты крови.

– А идеи эти тоже разрабатывались с подачи Ордена?

– Все основные проекты «Аненербе» и других институтов СС создавались и курировались непосредственно иерархами Ордена.

– Скажите, по какому принципу выбирались маршруты поиска мест для такой работы?

– Координаты, насколько мне известно, были получены непосредственно от представителей Ордена. Кто именно определял приоритетность экспедиций, сказать не могу – не знаю.

– И такие города были найдены?

– Было несколько экспедиций. Результаты засекречены. По некоторым косвенным данным могу предполагать, что такие места были найдены.

– Еде, как вы думаете?

– Вам, вероятно, известно, что практически до самого начала войны мы действовали вместе с Советами. В Советской Арктике у «Аненербе» была исследовательская база, целый научный город. Оттуда осуществлялись и координировались экспедиции. Я полагаю, что это область Приполярного Урала. Возможно, с включением некоторых областей в Западной Сибири. Кроме России экспедиции работали в Монголии, Афганистане и Тибете. Весьма вероятно, что и где-то еще.

– Связан ли проект «Агарти» с проектом «Гиперборея»?

– Он составная часть «Гипербореи». Такой информацией обладают лишь избранные. Я, к сожалению или к счастью, ничего, кроме этого, о проекте «Гиперборея» не знаю.

– Вернемся к пресловутым арийским городам. Что именно планировал осуществить Орден в этих городах? Почему именно они?

– Как я уже сказал, причина – излучение VRIL. Похоже, Орден считал, что его мощность по каким-то причинам недостаточна. Вполне возможно, в силу надежного ее экранирования. Важно было выяснить, что именно экранирует VRIL. Это одна из версий, которые необходимо было проверить на месте.

– Советы знали о целях этих экспедиций?

– Не просто знали – активно участвовали. Вам ли не знать, что Орден стоит едва ли не за всеми ведущими политическими силами и обеспечивает их прикрытие и контроль посредством различных спецслужб! Впрочем, у Сталина была своя особая секретная служба, которая подчинялась непосредственно ему. Узкий круг избранных знал, думаю, не меньше, чем те, кто занимался этим в «Аненербе». Знаете, иногда мне кажется – хотя это только мое сугубо субъективное мнение, – что существовал некий общий суперпроект, в который были вовлечены в равной степени как Сталин, так и Гитлер. Возможно, не лично, а через их кураторов.

Впрочем, другие посвященные по ту сторону Атлантики тоже не стояли в стороне. До определенного момента слишком уж многое говорило о том, что они взаимодействовали и имели некие общие задачи.

– Любопытно. И что это могли быть за задачи?

– Скажем, изменение баланса сил.

– Какого конкретно баланса?

– Понимаете, геополитика, то есть то, что лежит вроде бы на поверхности и как-то просматривается, – только самый верхний слой айсберга. Всего видеть не дано никому. Основных игроков мы не знаем. Да это, впрочем, становится неважным на определенном этапе. Знаете, как в старой поговорке: собака виляет хвостом или хвост – собакой? Адольф Гитлер как-то сказал: «Кто видит в национал-социализме только политическое движение, тот вообще ничего в нем не понимает».

– VRIL был доступен не только для адептов СС?

– Я бы сказал сильнее: не столько для них, сколько для тех, кого считали нужным посвятить в Ордене.

– Почему тогда так важна была именно арийская кровь? Если знание давалось не только тем, кого считали «истинным арийцем»?

– Я же сказал, что посвящали не только адептов СС, но я и не сказал, что эти люди не были арийцами. Для того чтобы понять мотивы этого поиска, я имею в виду поиск городов, нужно будет достаточно подробно прояснить мировоззренческий базис, послуживший основанием для подобного рода проектов. Понять важность крови можно только в контексте этого мировоззрения.