Игра Теней. Архивы Логри. Том II

– Ну, романтика, она для твоего возраста хороша, – заявил я настороженно. – А в моем ни о каком романтизме уже не думается. Сплошной прагматизм и неприкрытый реализм.

– Это вы, босс, наговариваете на себя, – несколько кокетливо заявила Тайна. – Я-то знаю, что в глубине души вы романтик каких поискать.

«Вот все про меня что-нибудь да знают», – вздохнул я про себя.

– А ты, вижу, с Парижем знакома основательно?

– А то! Босс, гарантирую, что вы перемените свой мрачный взгляд на этот замечательный город, – с невинной улыбкой промурлыкала Тайна.

В первые дни я выяснил, что ей двадцать девять лет. Замужем не была. Друга в данный момент нет. В приоритете карьера и еще раз карьера. Судя по ее должности (а далеко не каждый смог бы удовлетворять запросам Института Коллуэя), работа на приоритет приносила свои плоды.

Ильяс Раилевич представил ее как сотрудницу парижского филиала, отправленную для осуществления координации с нашим университетом. А также в качестве моего персонального ассистента по совместительству. Особая забота Пьера Коллуэя. Ну и как, скажите, мне не думать о еще одном шпионаже за моей скромной персоной?

В первые недели Тайна просила меня показать ей город. Я не мог отказаться. Мы много гуляли. Пару раз сходили вместе поужинать. Все было абсолютно дружески. Девушка умела себя поставить. Никакого кокетства, никаких капризов, никакой агрессии. Моей целью было между тем узнать как можно больше о «Проекте-2050». Но здесь меня ждало огромное разочарование. Тайна пока ничего не смогла (или не захотела) мне сообщить. В Париже она проработала достаточно, на мой взгляд, чтобы владеть информацией, но делиться ею не спешила.

Пришлось смириться, хотя где-то подспудно не давала покоя мысль о том, что она просто не хочет по каким-то причинам выдавать нужные сведения. Впрочем, я не настаивал. Потихонечку у меня стала вырабатываться привычка к мягкому и тонкому обхождению со всем, что я встречал: с людьми, информацией, фактами, идеями, организациями. Чем деликатнее и незаметнее – тем лучше.

– Чего же хотят от нас услышать уважаемые господа? – поинтересовался я, глядя в пол.

– Основной интерес – изменение восприятия трех целевых индикаторов, которые мы мониторили с самого начала работы, отслеживая изменение нормы.

– Обсуждаем наши выводы?

– Нет, что вы, босс. Будут все научные группы страны, которые завязаны на этой теме. Мы, конечно, важные, но не думаю, что настолько, чтобы посвящать встречу нам одним, – серьезно ответила Тайна, перестав потягиваться.

– Ректор о поездке знает?

– Еще нет. Но можно устроить так, что ему придет официальное письмо из Парижа.

– Так, пожалуй, будет лучше. Молодец, – искренне похвалил я Тайну. Сам-то бы не додумался. Пошел бы к ректору и выслушал бы с три короба о том, как несправедлив мир.

– Спасибо. Не переживайте, босс, я рядом – а значит, все под контролем.

Эту фразу она произнесла уверенно. В интонацию было добавлено в меру твердости, убедительности, а еще чуть-чуть хитринки. Хм, раньше Тайна так голосом не играла. Может, послышалось?

– Тебе, наверное, не терпится поехать? – сочувственно так поинтересовался я. – Все-таки Париж – не наша деревня.

Я тоже добавил кое-что в голос. Немного сарказма, совсем чуть, на грани. Сожаления по поводу ее доли – торчать здесь со мной – и даже сколько-то иронии с горчинкой. Посмотрим, услышит ли.

– Обижаете, босс. А зачем? – с искренним недоумением спросила Тайна.

Мне сразу же стало стыдно. Вот всегда так. С женщинами мне общаться – засада. Никогда не знаешь, где в лужу сядешь. Особенно с умными женщинами.

– Прости, пожалуйста. Это действительно было глупо, – по-прежнему не глядя на нее, сказал я, понимая, почему она обиделась.

Вопрос, который я задал, годился для какой-нибудь гламурной блондинки с прозрачными запросами на жизнь. Тайна была настолько далека от этой категории девушек, насколько это вообще возможно. Общаясь таким образом с ней, я реально, даже не желая ничего подобного, опускал ее на этот уровень. И вправду зачем? Черт меня дернул играть с ней голосом.

– Не разочаровывайте меня, босс, – мягко попросила Тайна.

В голосе была только искренняя грусть. «Невозможно так сыграть», – подумал я.

– Ох, язык мой – враг мой, что тут еще скажешь, – смущенно попытался я исправить ситуацию. Но не тут-то было:

– Не вы ли, босс, говорили, что Тюмень – лучший город на свете? И не ваши ли слова «хорошо там, где мы есть»?

– Я. Мои, – виновато вздохнул я и покрутил головой.

Тайна обиженно фыркнула. Немного нарочито, чтобы дать мне почувствовать всю глубину моего падения.

– Пойду, пожалуй, Олега Петровича навещу, – вслух произнес я, как бы рассуждая сам с собой. – Хотел видеть меня, но я после общения с тобой забыл про все. Вот что женская красота делает. Просто чудеса творит.

– Слабовато, босс, – с тонкой ехидцей заметила Тайна. – Не у Олега Петровича учились комплименты делать? – И, не дожидаясь ответа, переключилась на деловой тон: – Хочу доложить, что у нас завтра встреча с весьма интересными гостями. Думаю, вам понравится.

– Кто еще на мою голову? – таким же деловым тоном спросил я. Надо было срочно воспользоваться шансом замять неловкость.

– Два господина из Ирана. Особая просьба Ильяса Раилевича. Желают вас, босс, для небольшой дружеской беседы. Просили так и передать.

– Занятно. Почему я и о чем разговор?

– Этого не знаю. Но надеюсь завтра узнать. Предлагаю встретиться с ними вместе. Вы ведь не владеете фарси?

– Чего нет, того нет. Только не говори, что ты знаешь фарси!

– Ну вот опять вы за свое! Два оскорбления за утро – это многовато, не находите? Впрочем, не буду хвалиться, арабский я знаю лучше. Но для простой дружеской беседы моих познаний должно хватить.

Хотел было спросить, неужели господа не владеют, например, английским, да передумал, искоса глядя на Тайну. Ее лицо выражало искреннее разочарование (видимо, мной) и не предполагало вероятности каких-либо вариантов, кроме предложенного.

Ну а внезапный шок оттого, что она знает арабский и фарси, не дал мне и малой возможности сопротивляться.

– Хорошо, – смиренно согласился я. – Да будет так.

Про себя я думал о том, что все это похоже на скрытую манипуляцию на чувстве вины, но вслух, конечно, ничего не сказал. Слишком убедительные эмоции были на лице Тайны. Эх, говорил уже, что слаб и легковерен. Все так и есть. Я помолчал, подумал и пошел к ректору. События закручивались дальше, и мне ничего не оставалось, как только находиться в центре циклона и молиться, чтобы этим циклоном меня не унесло слишком далеко.

3

Окна, выходящие в сад, были открыты настежь. Весенний ветерок тихо шелестел, играя шторами. Я сидел за столом в кабинете Створкина за чашкой чая и спрашивал себя, почему же продолжаю называть этот дом и все вещи в нем именем их предыдущего владельца?

В контексте того знания, что я имел сейчас, Петр Иннокентьевич был лишь одним из многих проводников и хранителей, которые жили в этом доме. В общем-то это был ведь не просто дом. Это была территория Логри, Королевства Камня Судьбы. И настоящими владельцами этого места являлись те, кто им правил. Но для меня этот дом оставался прежде всего домом Створкина, удивительным и неповторимым пространством, где мне показали чудо.

И хотя с виду это был пусть и очень красивый, но все же вполне обычный дом, я-то знал, что здесь – перекресток миров. И это пространство принадлежало не только нашему миру. Оно жило в разных измерениях.

Передо мной лежало прощальное письмо Створкина. Не сосчитать, сколько раз читал я его, пытаясь понять, как мне жить и действовать.

«Дорогой Игорь! Прошу великодушно меня простить за столь многое, не сказанное вам. Хотя я уверен: если вы читаете мое письмо, то уже отчетливо понимаете причины моего молчания. Для нас очень важно было сохранить тайну Анастасии. Слишком многое зависит от нее. И от вас – тоже.

Помните, я как-то сказал, что на вашей персоне непостижимым образом сошлись интересы нескольких весьма влиятельных сил? Логри был вынужден поступить так, как поступил. Дать вам часть, но не все. До времени. Показать явное благоволение, но не открыть всей правды. Во многом это был, конечно, отвлекающий маневр. Заинтересованные стороны слишком сильны и давно в деле, чтобы здесь можно было действовать прямолинейно. К тому же у всех из них свои источники информации, и сохранить что-либо в тайне – задача нелегкая.

Наступают очень сложные времена. Для хранителей никогда и не было легких времен, но на этот раз все будет еще тяжелее. Первая проблема – возвращение домейна Эшера. Мы получили весьма убедительные доказательства всесторонней и тщательной подготовки обряда инициации его аватара. Он уже готов и ждет своего часа. Я подготовил для вас несколько папок с информацией по самым неотложным делам. Каждое из этих дел является абсолютно серьезной проблемой. Но Эшер мне представляется все же самой опасной угрозой.

Это ощущение связано прежде всего с моим собственным опытом борьбы с ним. Он готовит нечто действительно ужасное. То, что он начал, но не успел закончить. В черной папке вы найдете наши предположения о том, что это может быть.

Тяжесть ситуации в том, что мы не знаем достоверно о планах домейнов. Только догадки, только предположения. Мне даже как-то неловко это писать, но иного выхода у вас не будет, кроме как если и не разгадать их замыслы, то хотя бы предотвратить возвращение Эшера. Получить отсрочку. И работать над противодействием Ордену. Так было всегда. Это не первый кризис и не последний. Бывало, что круг хранителей был очень силен, бывало, ослабевал до крайности.

Но никогда не переставал бороться. Теперь и вы – в нем. В гуще событий. В центре битвы.

Я оставлю вам список преданных нам людей. За каждой фамилией – семья, из поколения в поколение помогавшая кругу. Многие семьи – на протяжении столетий. Это ценнейший и секретнейший актив Логри.

Для того чтобы справиться со всем этим, вам придется учиться в действительно экстремальных условиях. Времени не будет. На многие вопросы вы найдете ответы в библиотеке. Просто настройтесь на то, что вам нужно знать, и отыщете правильный документ. Дом в этом поможет. Также вам критически важно развить как можно скорее то, что мы называем шестым чувством хранителя. Это своего рода безошибочная интуиция, которая позволяет видеть, слышать, чувствовать и даже просто знать, когда в этом есть необходимость, тот невидимый мир, который вам приоткрылся.

Это важно. Без этого невозможно будет почти ничего сделать. При всем том, что я написал выше, помните, что главным, определяющим является сохранение живой связи с Логри, Королевством Камня Судьбы. Невероятно жаль, что мы не успели обсудить подробно эту связь. Но вы, надеюсь, уже понимаете важность Престола Битвы для всего человечества. В итоге вы увидите, что все проблемы, с которыми вам придется столкнуться, связаны между собой. Поскольку ничто не случайно, вы, занимаясь чем-то одним, неизбежно вынуждены будете заниматься и всем остальным.

Не знаю, с какими соблазнами и искушениями столкнетесь вы. Предугадать это невозможно. Но это будет абсолютно точно. Неизбежно. Так было со всеми нами. И вы вряд ли станете исключением. Поэтому хочу сказать вам самую важную вещь.

Наша борьба, наша битва – за Любовь. И именно Любовь должна быть тем главным, относительно чего можно будет оценивать все свои шаги. Пусть все ваши действия и даже мысли, намерения будут направляемы ею. Это – самый безошибочный путь. Только тогда у вас будет шанс. И только тогда все будет иметь смысл.

Все преходяще. И искушения – тоже. Достойное их терпение всегда приносит плоды. Будет совсем невмоготу – поезжайте ко. П. У него несомненный дар утешения. Кроме него я рекомендую наладить контакт с о. Н. Здесь, в нашем городе, он один из немногих, кто понимает, что происходит.

Не знаю, чем закончится сегодняшняя битва и сколько нас уцелеет. Эдельвейс предсказала итог, и я ей верю. Смерть не страшит ни нас, ни тем более ее. Жаль, мы недооценили врага и его тайные приготовления. Но, как бы там ни было, круг должен жить и бороться. Для этого, если потребуется, можно даже собрать Большой Совет и принять стратегию и тактику действий в соответствии с новыми условиями. Вам необходимо наладить контакт не только с хранителями Логри, но и с хранителями других королевств. Как только Анастасия войдет в силу и станет полноценной соправительницей Логри (да поможет ей Господь сделать правильный выбор), всем будет намного легче. Но до того, как это произойдет, вам будет непросто.

Опасайтесь домейнов. Не дайте им приблизиться к вам и особенно заговорить. Как бы я хотел, чтобы мы имели хоть малую возможность еще побыть вместе! Я чувствую свою глубокую вину в том, что не подготовил вас к такому исходу. Всегда кажется, что времени еще много и его хватит на все. Это моя огромная ошибка. Мы все недооценили Луциануса. В сравнении с Эшером он казался не столь изысканным и хитроумным противником.

Не повторяйте нашей ошибки. Он весьма опасен. Главный принцип противодействия влиянию домейнов – если вдруг случилась такая встреча: не смотрите по возможности им в глаза, не разговаривайте, не слушайте, что они говорят, и читайте про себя молитву. Внимательно, так, чтобы молитва пронизывала весь ваш организм. Это азы защиты. Вначале нужно освоить ее, а потом уже пробовать активные действия.

Домейны – это, грубо говоря, воплощенные бесы. За ними тысячелетия опыта искушений человека. Противостоять им тяжело. Нужны духовная и душевная чистота, отсутствие явно выраженных страстей, смелость, бесстрашие, глубокое понимание себя и своих слабостей. Но даже всего этого недостаточно для успешного противостояния. Критически необходима поддержка Логри или иного королевства, Принцессы или ее посланников, которые находятся в постоянном контакте с хранителем посредством Токена. Только тогда, имея мощную поддержку Светлого Королевства, можно надеяться на успех.

Кроме домейнов, что, к сожалению, неизбежно, интерес к вам проявят очень многие. Некоторые будут присматриваться, одни – дольше, другие – меньше, но, думаю, рано или поздно вы столкнетесь со всеми действующими силами. Тот образ мира, который изобразил вам Дон Хосе, когда говорил о «белых, серых и черных», конечно, является лишь некой попыткой показать вам в первом приближении тот своеобразный социум, в который вы вошли. Очень упрощенным, я бы сказал, даже примитивным представлением той многосложной реальности, которую вообще-то весьма непросто объяснить на пальцах.

Для того чтобы начать разбираться хотя бы в самых общих чертах, необходимы время и помощь со стороны опытных хранителей. Иначе с неизбежностью вы получите искаженную и неполную картину, а точнее, определенную интерпретацию в интересах какой-то из сторон. Этого будет почти невозможно избежать, поэтому мне хочется предостеречь вас от излишней доверчивости и наивности во взаимоотношениях с кем бы то ни было. Особенностью этой, еще пока новой для вас, вселенной является то, что в ней нет ни постоянных врагов, ни постоянных друзей или хотя бы союзников.

Альянсы здесь ситуативны и существуют только до тех пор, пока они выгодны одной из сторон. Сегодняшние враги завтра могут стать союзниками – и наоборот. Вас будут пытаться использовать самыми разнообразными способами, пренебрегая полностью вашими желаниями и интересами. Вы для этих опытных игроков – лишь свежий, не вполне проявленный фактор некой новизны, но и только. Вас будут держать за своего джокера все действующие силы.

Ваша задача – играть свою игру. Как вы это будете делать, я уже вряд ли узнаю, но хочу дать вам совет, который, надеюсь, поможет вам так же, как помогал мне. Он в том, чтобы всегда – всегда! – помнить о том, что все необходимое для преодоления любых трудностей находится рядом. Если вы с чистым сердцем выходите на, казалось бы, безнадежную битву за Любовь, то помните, что в этой битве вы не один. И даже погибнуть в такой битве – награда. Но и для победы все необходимое недалеко, даже если будет казаться иначе. Ищите – и обрящете.

Теперь вы – воин, идущий по Пути. Это Путь сердца. Сердцем смотрите, сердцем слушайте, сердцем дышите каждую минуту. Мир лукав. Наши глаза и уши полны им. Лучше слушать сердце, чем разум, отравленный ядом мира. «Где сердце ваше, там и сокровище ваше», – сказал Христос. Обитель для Бога – сердце человека. Поэтому пусть вы и перед лицом безнадежной битвы, но вы в ней вместе с Богом. А значит, ничего невозможного для вас нет.

С глубоким почтением, П. Створкин».

Всякий раз, когда я читал это письмо, меня не отпускало ощущение дикой несправедливости и трагичности в этой грубой, нелепой и несвоевременной оборванности наших взаимоотношений с Петром Иннокентьевичем. Так не должно было случиться.

Самое ужасное заключалось в том, что Створкина не смог бы для меня заменить никто. Слишком близкое что-то было в нем, я бы сказал даже – родное. Это относилось в полной мере и к Принцессе Логри, трагически погибшей в ту роковую ночь. Эдельвейс была нитью, связавшей меня с иными мирами. Мирами, ставшими мне родными.

И даже зная, что Створкин, как и другие хранители, по понятным теперь причинам не открыл мне многого, я не мог думать о нем иначе. Это был великий человек. И это была огромная честь и привилегия для нашего города – иметь такого Проводника.

Сегодня – особенный день. Рано утром у меня прошел сеанс связи с мастером Джованни. Наконец-то мой Токен смог настроиться на него. Связь такого рода похожа на некий мысленный разговор. Мастер требовал моего присутствия в Риме как можно скорее. Я получил время и адрес встречи. Что именно взволновало Джованни, он не сказал. Ладно, узнаем на месте. Очень хотелось надеяться, что хранители выяснили что-то важное о приготовлениях домейнов.

«А на пути в Париж придется сделать пару остановок и повидать старых и новых друзей», – сказал я себе и вернулся к чтению.

Передо мной лежала черная папка. Первым документом в ней была объемистая генеалогическая справка семьи Арчинелли. Судя по справке, род отслеживал своих предков с XII века. Второй документ представлял собой описание неких активов, с которыми семья Арчинелли так или иначе была связана. Список впечатлял. Я увидел несколько знакомых даже мне, человеку, далекому от мира больших капиталов, названий всемирно известных компаний и банков. Судя по перечню, семья должна быть одной из богатейших как минимум в Европе.

Третьим документом было письмо, адресованное Створкину. Все документы оказались на французском. А с французским у меня никак. И давать документ кому-либо для перевода мне не хотелось совсем. Пришлось переводить самому, хотя за качество я бы не поручился. Была мысль показать текст Тайне, но соображения предосторожности перевесили. Пока мне не будет ясна ее роль во всей этой истории, придется действовать без нее.

Петр, приветствую! Можешь меня поздравить, я нашел место, где будет проходить обряд инициации аватара. Это частный остров в Средиземном море, принадлежащий семье Арчинелли. Прилагаю с письмом некоторую информацию об этой семье, с тем чтобы ты мог оценить, кто на этот раз в сделке с Орденом.

Самое важное – это дата инициации. Не могу сказать точно, но это должно произойти где-то между десятым и четырнадцатым днями сентября. В этот период будет достигнуто необходимое расположение нужных планет и звезд, а также и все другие факторы, которые учитываются Орденом для такого ответственного дела. Поскольку ты хорошо знаешь, кого они приводят в наш мир, то можешь себе представить, с какой тщательностью и с каким вниманием идут приготовления.

Я получил сведения о системе обороны острова. Там недавно были установлены новейшие системы ПВО. Несколько подводных лодок патрулирует подводное пространство вокруг острова, а для надводного приобретены военные корабли, замаскированные под круизные суда. По моим сведениям, на острове размещена частная армия с личным составом в тысячу бойцов. Есть аэродром и два десятка боевых вертолетов.

Нечего и говорить, что с такими ресурсами они смогут отразить любое нападение – что с воздуха, что с воды. Сердцем острова является замок четырнадцатого века. Мощная, укрепленная цитадель с самым современным вооружением. Кроме этого в распоряжении владельцев острова перспективное электронное вооружение, позволяющее закрыть пространство от любых систем радиоэлектронного слежения.

Но это еще не все. Далеко не все. Орден установил на острове свою особую систему обороны. Магической обороны, если хочешь. Все известные проходы через Тень блокированы. К моменту совершения Обряда там соберутся почти все домейны. Они накроют остров мощной сетью из черной энергии. На расстоянии километра ничто живое не сможет выдержать это излучение. Это будет мертвая зона для всего живого. Могу предположить еще несколько систем обороны, которые они, скорее всего, задействуют. Но уже того, что есть, достаточно, чтобы сразу и напрочь отвергнуть идею лобовой атаки. Обряд будет идти несколько часов, это время они продержатся при любом раскладе.

Я бы предложил тебе собрать Большой Совет. Тут нужна вся помощь, которую только мы можем задействовать. Нужно оружие. Нужны план и анализ вероятных брешей в обороне острова. Времени немного, но оно еще есть. Необходимо действовать, пока ситуация не стала критической. Надеюсь, мой друг, у тебя все получится.

L. Р.

4

Ронин ушел. Сифейри проводил его задумчивым взглядом, удовлетворенно кивнул и повернул свою голову ко мне:

– Итак, мы можем начинать, мой рисковый гость.

– Готов вам предоставить возможность играть первому, – вежливо сказал я.

– Играть? – как-то странно фыркнул, словно чихнул, сифейри. – По-вашему, это – игра?!

– А что вас смущает в этом определении того процесса, который у нас с вами происходит?

– Вы, переменные, неспособны видеть мир в его постоянной, чарующей взор видящего изменчивости. Ваш взор отображает мир лишь как набор сиюминутных картинок. Потому вам и кажется, что все – игра, какой-то забавный калейдоскоп.

Нет, мой неизбежно опрометчивый гость, это не игра. Разве что для меня. Вы и представления не имеете о том, что есть ИГРА. (Надо было слышать, как он произнес это слово…) Хотя на вашем месте об этом уже пора знать. Но тут уж каждому свое. А в вашем случае и рассказать-то некому…

Ну а насчет того, кому первому начать… могу начать и я. Но вы все же гость. Так что… вперед!

– Как скажете, милейший, – с легким поклоном согласился я.

Не понравилось мне это его упоминание про калейдоскоп. Откуда такому существу, как сифейри, знать про забавы человеческих детей, а? И что-то многовато философии. Тоже подозрительно. А с учетом моего плана на вопросы-ответы и вовсе опасно. Хотя кто ж их знает, этих парней из Тени, что там у них, за душой. Да и есть ли она у них?

Повеяло какой-то скрытной, но весьма реальной угрозой. Мы с Ронином точно что-то недосмотрели. Наш блестящий план стал представляться мне не таким уж и блестящим. Но время… его просто не было, и мне пришлось продолжать начатое дальше.

– Мой первый вопрос, уважаемый страж, таков, – начал я после минутного «как бы раздумья». – Жил в одной местности, на острове, человек по имени Эпименид. В один прекрасный день он встал и сказал: все жители этого острова – лжецы.

Тут я приостановился и посмотрел на сифейри. Он молчал, словно ждал продолжения. Ну а я и продолжил, гадая про себя о причине его молчания:

– Но ведь и он сам – житель этого острова, а значит, тоже лжец. Соответственно, то, что он говорит, – ложь, и, следовательно, островитяне не лжецы. Но если они не лжецы, то не лжец и он. Но если он не лжец, то его утверждение истинно и они все-таки лжецы. Так лжец Эпименид или нет?

Решив задать этому любителю загадок в качестве вопроса известный (и что важно, логически не решаемый!) парадокс лжеца в его самом простом варианте, я преследовал две цели. Первая – понять, как он выстраивает логику своих ответов и вопросов. (Со слов Анастасии мне было понятно, что сифейри – тот еще хитрец и к тому же любитель смешивать понятия.)

Вторая – а вдруг и правда он разрешит логически непротиворечиво этот вечный философский парадокс? Тогда и риск оправдан вдвойне. И наука, как любит говорить ректор, нас не забудет.

Сифейри продолжал молчать, и это молчание затягивалось. Я выразительно, насколько мог, взглянул на него, но его глаза были закрыты.

«Уснул, что ли? Как кстати-то. Давай, давай, сфинкс из Тени, просыпайся. Пора уже сказать что-нибудь», – подумал я.