История содержанки

– Без пяти минут девять, – сказала она мне.

– И что? – проворчала я.

– Телефон нужно включить.

– Точно! – воскликнула я и со вкусом зевнула. – Кофе есть?

– К сожалению, только растворимый.

Я застонала.

– Ну давай хоть растворимый.

Я быстро умылась. Зубной щётки не было, поэтому просто ополоснула лицо холодной водой и потопала на кухню. Тамара уже включила телефон.

– Ровно девять, – кивнула она на часы.

Не успели мы устроиться и приготовиться ждать, как мобильник зазвонил. Номер не определился, поэтому я чуть замешкалась, но потом собралась и нажала на кнопку:

– Алло!

– Чёрт! Лерка, ты? – раздался голос Лёвы. – А где Владимир Николаевич?

– В больнице.

– Что случилось? Рассказывай всё по порядку! Живо!

Я спокойно пересказала события вчерашнего дня и объяснила, где мы с Тамарой сейчас находимся.

– Милый, когда мы сможем домой вернуться?

– Пока не сможете.

– Но у меня с собой даже вещей нет! Всё, во что я была вчера одета, безнадёжно провоняло дымом!

– Решим проблему. Так, слушай и запоминай: в 12 к вам приедет человечек от меня и 4 раза позвонит в дверь. Потом постучит и ещё один раз позвонит. И только после этого ты ему откроешь, а, в противном случае не смей даже подходить к двери! Поняла?

– Поняла.

– Он отвезёт вас в другое место: там никто вас не найдёт и не побеспокоит.

– Ты узнаешь, в какую больницу увезли Владимира Николаевича?

– Да.

– А мне…

– Всё. Этот телефон больше не включай.

И он сбросил вызов.

– Что? – испуганно спросила Тамара.

– За нами приедут, – вздохнула я. – В 12. А пока давай завтракать.

Время до обеда прошло праздно: пока Тамара прибиралась на кухне, я пошарилась по шкафам, нашла небольшую и пустую коробку и переложила в неё захваченные драгоценности.

Вся одежда была мужской. Я выбрала себе майку и спортивные штаны, которые пришлось подвязать ремнём, чтобы не спадывали. Тамара взяла себе только футболку. Она была ей почти впору.

– Это, наверное, квартира Владимира Николаевича.

– Ты думаешь?

– Размер его. Я ещё в прошлый раз, когда здесь прибиралась, подумала, что это его квартира.

– Почему он ремонт здесь не сделает? Лёва ему платит мало, что ли?

– Нормально платит, уж побольше, чем мне, – ответила Тамара. – Просто его здесь не бывает, он же при вас неотступно. Сейчас тут ещё чисто, когда я сюда первый раз зашла – мама дорогая! Пыли толстенный слой! На кухне тарелка грязная стояла, так она не отмылась! Выбросить пришлось.

– Да уж, устроил запустение, – пробормотала я.

Теперь ночной прохожий мне казался неслучайным человекам. Если у Лёвы неприятности с такими влиятельными людьми, то им ничего не стоит пробить, кому из подчинённых какая недвижимость принадлежит.

Оставаться здесь было опасно, а время тянулось так медленно! Тамаре я не стала ничего говорить: ничем она нам не поможет, а только разведёт сопли да причитания. Лучше я сама ещё раз всё обдумаю.

– А у тебя квартиры в Москве нет? – спросила я Тамару.

– Нет, я же вам говорила, – ответила та. – Но я уже скопила достаточно, чтобы купить хорошую квартирку в родном городе. Как только это всё закончится, уеду и заживу.

– Кто же будет нам готовить?

– Найдёте нового человека.

Часы показали 11 часов дня. Остался час. Наверное, уже нет смысла куда-то двигаться, проще дождаться человека от Лёвы.

Он появился минута в минуту. Сначала раздалось четыре звонка. Тамара ринулась было открывать двери, но я её остановила.

– Пусть до конца всё выполнит.

В дверь постучали. Короткая пауза. Ещё один звонок.

– Теперь открывай.

В комнату вошёл мужчина:

– Я от Льва Романовича. Собирайтесь.

Мы быстро оделись: я осталась в чужом спортивном костюме, а вот куртку пришлось надеть свою. Мужчина провёл нас к машине, всё время внимательно озираясь по сторонам.

За рулём сидел коротко стриженный парень. Он ни разу не посмотрел в нашу сторону, а дождался, пока мы все усядемся и тут же газанул. Ехали мы долго, часа три, не меньше, пока наконец не подъехали к старенькому дачному домику.

– Лёва что, издевается? – спросила я, выходя из машины.

– Ваши вещи, – вместо ответа сказал мужчина и достал из багажника большой чемодан с моими вещами и маленький, с вещами Тамары.

– Я не буду здесь жить! – закричала я.

– У вас нет выбора, иначе вы вообще не будете жить, – спокойно ответил мужчина и достал большие сумки с логотипом продуктового гипермаркета. – Продукты на неделю.

– Мы неделю будем здесь жить? – совсем растерялась я.

– Пока всё не уляжется. Я сам буду привозить вам еду. Звонить никуда нельзя. Телефона у вас не будет.

– А если что-то случится? Приступ аппендицита?

– На окраине дачного посёлка круглогодично живёт сторож. В крайнем случае обратитесь к нему. В других случаях из дома лишний раз не высовывайтесь. Гулять можно только по участку, забор здесь высокий. В посёлке живут несколько пенсионеров, ни с кем в контакт входить нельзя. Всё ясно?

Тамара кивнула, а я продолжала стоять в ступоре. Теперь квартира Владимира Николаевича казалась мне не таким уж и плохим вариантом.

Мужчина отнёс наши вещи в дом, сел в машину и уехал. Тамара уже осматривала дом, а я не могла заставить себя войти. Было понятно, что домик маленький и очень убогий.

Вздохнув, я всё же вошла в дом. Застеклённая веранда была застелена старой и грязной дорожкой. В углу громоздилась горка рваных калош вперемешку с одиночными ботинками и шлёпками. На стене весели древние куртки.

У самого входа в углу стояла большая тумба, заваленная каким-то хламом. Здесь же находились корзины, ведра, грабли, лопата, какие-то коробки. У стены стояла приставная лестница: я подняла голову и увидела люк на чердак.

Комната была одна, выполнявшая функции кухни, гостиной и спальни. Здесь стоял диван, обычная металлическая односпальная кровать, большой стол и четыре стула, древняя электрическая плита и небольшая печь – всё, что было в комнате.

В доме было очень холодно и грязно. Было понятно, что сюда никто не заходил много лет. Тамара уже возилась с печкой, а я села на ближайший стул и закрыла глаза. Ну вот за что мне это всё?

А Ленка ещё отдыхает. Я представила, как она плавает в бассейне, загорает, пьёт коктейли и периодически сбегает в туалет, нюхнуть порошок. Никаких забот и хлопот! У неё даже телохранителя нет, так что живёт в своё удовольствие.

Я открыла глаза и снова оказалась в дачном домике. Контраст с картинкой в голове был настолько сильный, что по моим щекам покатились слёзы.

– Вы чего? – спросила меня Тамара.

Я помотала головой.

– Да не переживайте, сейчас печь натопим, будет тепло! А потом я уборку сделаю и здесь станет совсем хорошо!

Я истерически засмеялась. Тамара меня не пыталась успокаивать, у неё было много дел. Отсмеявшись, я сказала:

– Хорошо в пентхаусе с красивым видом, а здесь убого!

– Ну, знаете ли! – Тамара упёрла руки в бока. – Зато безопасно! Вместо истерики лучше давайте вместе обустраиваться! Сделаем, чтобы выглядело всё поприличнее.

– Ага, – вздохнула я. – С новосельем, блин! Здравствуй новая реальность! И с чего Лёва решил, что нас здесь не найдут?..

Глава 7

Тамара развила бурную деятельность: растопив печь, она вышла на веранду, чем-то там погремела. Затем я услышала, как хлопнула входная дверь. Минут через пять она вернулась с двумя вёдрами воды.

– Водопровода здесь нет? – слабым голосом спросила я.

– Да где уж, – вздохнула Тамара. – Но ничего, колодец напротив дома, удобно.

Я её уже не слушала, впав в транс. Помогать ей «обустраивать» этот ужас я не собиралась. Отчаяние накрыло меня с головой. Посидев в одной позе полчаса, я пошла искать спиртное в сумках, оставленных нам человеком Лёни.

– Ну, знаете ли! – возмущённо сказала Тамара. – Зачем вы продукты так швыряете? Нам их неделю есть ещё!

– Отстань! – огрызнулась я. – Выпить хочу.

Тамара решительно схватила мою руку и с силой усадила обратно на стул. Я посмотрела на неё и обижено, как-то по-детски сказала:

– Ты офигела?

– Не помогаете, так хоть не мешайте! Вы поймите, хотите вы или нет мы остаёмся здесь! И я тоже не в восторге. Между прочим, мне гораздо приятнее было поддерживать порядок в вашей квартире, а не в этом сарае.

– Это твоя работа…

– Ха! Моя работа? Если бы не вы, я бы здесь не оказалась. Уж меня бы никто похищать не стал, потому что кому нужна какая-то там уборщица?

– Ты родственница Лёвы. Он тебя ценит.

– Ценит? Поэтому платит, чтобы я обслуживала его любовницу? И параллельно шпионила за ней? Ой, да не смотри ты так на меня, а то ты не знала!

В порыве возмущения Тамара перешла на «ты», но меня это не задело. В связи с последними событиями казалось даже глупым «выкать» человеку, из-за которого её могут убить.

– Ну и что? К чему ты это ведёшь? Хочешь, вместе выпьем?

– А потом уснём среди этого бардака? В кого мы здесь превратимся, в бомжих?

– Ну и что ты предлагаешь?

– Предлагаю перестать ныть и помочь мне с уборкой!

– Что-о-о? – я от возмущения даже задохнулась.

– А чего тут такого? И тебе не скучно будет, и мне быстрее получится. Я же полы мыть не заставляю, но вот кучи мусора отсюда перетаскать ты могла бы и помочь.

Пока я приходила в себя, Тамара уже вытащила откуда-то с веранды пустые ящики и нагружала их различным хламом: старой одеждой, какими-то предметами домашнего обихода, среди которых я успела заметить жуткую расчёску с поломанными зубьями, кувшин с отбитой ручкой, железки непонятного происхождения…

– Ну? Так и будешь сидеть? Вот перчатки, помогай!

Я натянула отвратительные резиновые перчатки на свои руки и стала брезгливо перекладывать различный хлам в ящики.

– Вот, пойдём это выбросим и вернёмся за новой партией.

– А где здесь помойка, ты знаешь?

– Она нам и не нужна. Возле сарая я нашла две старые, ржавые бочки. Туда всё и скидаем.

За работой мы провозились ещё несколько часов, а когда закончили, было уже совсем темно. Хорошо хоть в этой дыре было электричество! Правда, во дворе фонарей не было, но мы кое-как закинули последнюю партию мусора: дорожку до бочек освещали окна веранды.

– Теперь залазь на диван и посиди там, пока я пыль смахну да полы помою.

Работала Тамара ловко и быстро, оставалось только поражаться, откуда у неё столько сил! Я чувствовала себя невыносимо уставшей и разбитой. Когда с влажной уборкой было покончено, я спросила:

– А где здесь туалет?

– Рядом с сараем.

– На улице?!

Тамара закатила глаза:

– Давай без новой истерики, потерпим, ничего страшного. Некоторые люди так всю жизнь живут, и ничего, никто не умер. Пойдём, провожу тебя. А то не ровён час в дырку провалишься.

Потом мы разобрали огромные сумки с продуктами, в которых, помимо всего прочего, была и новая посуда, полотенца, пара комплектов нового постельного белья, одеяла, подушки и куча всего по мелочи.

Ночью я долго не могла уснуть. Предусмотрели парни Лёвы почти всё, кроме одного: мне хотелось выпить, а из алкогольного был только пакет кефира. В отличие от меня, Тамара сразу засопела на своём диванчике.

Вокруг стояла тишина, которая давила мне на уши. Не было совсем никаких звуков, а темнота стояла такая, что в какой-то момент я не смогла понять, с открытыми или закрытыми глазами я лежу.

Утром, за завтраком, я спросила Тамару:

– И что мы здесь будем делать?

– Пока обустраиваться, а там поживём-увидим.

Весь день она копошилась на веранде, очищая её от барахла. Я решила разобрать свои вещи. Было заметно, что схватили не первые попавшиеся вещи, а тщательно продумали и выбрали самое необходимое. Здесь были футболки, кофты, пара толстых свитеров, брюки, тёплые куртки.

Из обуви лежали тёплые сапожки без каблука из натуральной кожи, две пары кроссовок и домашние тапочки. Надо же, даже не помню, когда я их купила. Да и зачем мне в квартире пушистые тапочки? А здесь носить сойдёт.

На дне чемодана лежал iPad. Я схватила его и включила. Планшет был без симки, и соответственно без связи и интернета. Зато в него было загружено несколько фильмов, игры и книги. На заставке стояла фотография Лёвы.

– Ну, Лёва, – грозно сказала я, глядя на планшет. – Издеваешься надо мной? У тебя проблемы, а я должна всё это терпеть? Да нужен ты мне! Ты даже не мой муж! Зачем я всё это терплю? Если тебя грохнут, я останусь ни с чем!

Я зло отшвырнула планшет на кровать и прислушалась. По привычке или потому, что Тамара не изменяла своей основной работе, на веранде было тихо.

«Подслушивает!» – усмехнулась я про себя.

Спустя несколько минут тишины, она снова закопошилась за дверью. Интересно, успела что-то услышать и как она собирается донести это Лёве?

За первые три дня жизни в дачном домике, я почти смирилась со своим положением. На четвёртый день я помогла Тамаре сделать домик поинтереснее: среди куч хлама нашлись вполне симпатичные, хоть и старые вещи. Вдвоём мы разбавили унылый интерьер.

Второй задачей было поддерживать в доме тепло. Тамара обучила меня топить печь, несмотря на моё сопротивление:

– Смотри и запоминай! Вдруг меня рядом не окажется? Ты здесь совсем околеешь!

– Куда ты можешь деться отсюда?

– Ну мало ли! Вдруг случится со мной что! Хватит спорить. Вот, это заглушки, они должны быть приоткрыты. Да куда ты тянешь! Всё тепло из дома выпустишь! Вот так, видишь?

– Если тепло выходит, оставь их вообще закрытыми!

– Дура! Угоришь и не заметишь!

– Так, – вскипела я, – ты ещё оскорблять меня смеешь?

– Прости, я сгоряча. Но сути это не меняет: не забывай их открывать!

Я махнула на неё рукой, взяла со стола яблоко и демонстративно легла на кровать смотреть фильм. Тамара, глядя на меня печально вздохнула, но мне было всё равно. Она совсем отбилась от рук и потеряла всякое чувство меры!

До вечера мы с ней не разговаривали, а за ужином она вернулась к печке:

– Ты поняла, как печь топить?

– Да поняла, поняла! Приоткрыть заглушки! Чуть прикрыть их, когда печь разгорится, чтобы не выпускать тепло из дома.

– Верно, – удовлетворённо кивнула Тамара. – Если ты не заметила, холодильника здесь нет…

– Как нет? А где ты продукты держишь?

– На веранде, там достаточно холодно. Ещё там есть небольшой подпол, там похолоднее, учти.

– Что-то мне не нравятся наши с тобой разговоры! Ты словно со мной прощаешься. Тамара, что происходит?

– Владимир Николаевич тоже не собирался в больницу, а его подстрелили, – вздохнула Тамара. – Вот я и подумала, если со мной что-нибудь случится, останешься ты одна, такая беспомощная! И вроде не в царских палатах выросла, а ничего не умеешь!

– Кое-что умею, – усмехнулась я. – Яичницу могу пожарить и пыль под диван смахнуть.

– Разбаловали тебя родители.

– Не смей про моих родителей так говорить! Мама любила меня!

– Любить не равно не баловать. Отца у тебя не было?

Я сердито помотала головой и процедила сквозь зубы:

– Мне твой психоанализ не нужен. И обучение твоё не нужно, у меня есть ты! Не будет тебя, Лёва наймёт новую домработницу.

– В тех условиях, в которых мы сейчас находимся, тебя, скорее всего, оставят один на один со всем этим. Кто пойдёт рисковать своей жизнью ради тебя?

– Это же не будет вечно продолжаться? Когда-нибудь я выйду отсюда и заживу прежней жизнью. А ты как была домработницей так ей и останешься!

– Зато мне не надо спать с мужиком, от которого меня тошнит, ради его подачек! Я сама себе хозяйка! Когда всё это закончится, Я ЗАЖИВУ, а ты вернёшься волочить своё жалкое существование.

Я схватила стакан и выплеснула на неё сок. Потом размахнулась и дала звонкую оплеуху. Тамара охнула, села схватившись за щеку и посмотрела на меня глазами полными ненависти, но ничего не сказала.

Я вышла подышать воздухом, а когда вернулась, она уже лежала на диване, отвернувшись лицом к стене и делала вид, что спит. На столе стояла грязная посуда. Я усмехнулась. Ну, берегись! Завтра я тебе задам.

Утром первое, что я увидела, была та же грязная посуда. Я была уверена, что Тамара утром проснётся, осознаёт свою неправоту и всё приберёт. В доме было тихо, диван аккуратно заправлен.

Часы на планшете показывали 11 часов. Зевая, я села на кровати и увидела, что на столе лежит записка. Взяв её в руки, я прочитала:

«Прощай. Я пыталась тебя всему научить, потому что ухожу. Мне моя жизнь дорога, и я не собираюсь рисковать ею из-за тебя. Т.»

Вот так. Тамара просто взяла и сбежала. Такого от неё я никак не ожидала.

Глава 8

До меня не сразу дошла вся суть произошедшего: ну поругались, с кем не бывает? Но что бы Тамара посмела меня бросить?! Один на один в этой дерьмовой ситуации? Вот дрянь! Нужно сообщить Лёве.

И вот в этот момент до меня дошло: сообщить я не смогу. Телефона нет, продукты привезут через два дня. Получается, что ближайшее время я проведу здесь СОВЕРШЕННО ОДНА! От постигнувшего меня озарения по телу побежали мурашки.

За мной однозначно продолжалась охота, иначе меня бы отсюда давно вызволили. А вдруг? В голову закралась мысль, а что если на самом деле меня никто не хочет похищать? Вдруг Лёва решил изощрено надо мной поиздеваться?

Или ещё хуже: он с дружками понатыкал здесь скрытых камер и теперь они развлекаются, глядя на мои мучения! Реалити-шоу, мать их!

Я начала внимательно оглядывать стены. Потом встала, заглянула в каждый закуток, осмотрела каждый предмет, но ничего похожего на камеры не нашла. Это ничего не значило: технический прогресс мог дойти до чего угодно! Мало ли подо что теперь камеры маскируют!

Устав больше морально, чем физически, я села за стол и открыла было рот, чтобы попросить Тамару налить мне кофе. И тут же его захлопнула. Уныло посмотрев на плиту, я взяла турку, насыпала туда пару чайных ложек ароматного порошка и залила водой.

В ожидании кофе, мысли мои не останавливались, а плавно перетекали от разработки плана побега до попытки выжить здесь. От первой мне сразу пришлось отказаться: я пока не была уверена, что охота за мной прекратилась или не начиналась, а посему, рисковать собой любимой я не стану.

В домике стало довольно прохладно. Я подошла к печи, открыла дверцу и увидела, что дрова давным-давно прогорели. Не знаю, в чём здесь была задумка, но тепло этот домик совершено не держал. Засунув несколько поленьев в печь, я вскрикнула:

– Ай-яй-яй как больно! Тамара! Тьфу! Чтоб ты провалилась! Чтоб глаза мои тебя больше не видели! Как же больно!

Я посадила большую занозу. Выхватив пинцет из косметички и собравшись с духом, одним резким движением вытащила её из пальца. Вместе с ней проступила кровь. Нужно бы обработать ранку, но где аптечка?

Порывшись на полках, я заглянула в сумки и в чемодан. Ничего. Пришлось выйти на веранду и порыться там. В самом углу тумбы стоял запрятанный флакончик с йодом. Судя по этикетке и толстому слою пыли, срок годности его истёк лет цать назад. Выбора особого не было, и я решила воспользоваться тем, что есть.

В комнатке пахло гарью. Не сразу сообразив в чём дело, я кинулась было к печке, но на полпути остановилась. Кофе! Убежал! Пришлось потратить кучу времени, чтобы кое-как оттереть турку. На плиту я просто забила: конфорок было две, так что одной просто не буду пользоваться.

Когда я вернулась к печке, время было уже далеко послеобеденное, а в домике стало ещё холоднее. Накинув куртку, я неумело принялась растапливать печь, попутно сама себе приговаривая:

– Открыть заслонку, вот так. И бумагу подложить. Блин, откуда она бумагу доставала? Ага! Вижу! Так, теперь спички. Ну вот, справилась же!

Довольная собой я поставила на плиту новую порцию кофе. В этот раз мне удалось насладиться любимым напитком. Оставалось сообразить себе что-нибудь поесть.

Среди продуктов оставались ещё фрукты и йогурт, поэтому я решила сегодня на эту тему не запариваться. Устроившись поудобнее, я включила планшет, открыла книгу и погрузилась в мир фэнтези.

Часа через два я ощутила, что в комнате снова стало прохладно. Я кинулась к печке и заглянула в дверцу.

– Прогорела! Блин! Опять сначала начинать!

Так что первый день без Тамары прошёл очень даже насыщено. Но днём, в одиночестве, я даже ощутила гармонию. За все годы, проведённые в качестве содержанки у Лёвы, я ещё ни разу не оставалась одна.

Гармонию нарушил вечерний поход до туалета. Мне всюду мерещились какие-то тени, шорохи, шаги. С трудом сосредоточившись и сделав свои дела, я пулей понеслась в дом, захлопнула двери и задвинула засов.

Ночью я долго не могла уснуть: мне продолжали мерещиться (или нет) шаги и шорохи. Один раз даже показалось, что я слышала мужские голоса. Конечно, это могли быть соседи, но с другой стороны, зачем им ходить вокруг моего домика по ночам?

Совсем измучив себя страхами, я сняла с кровати одеяло и постелила его под кроватью. Туда же перетащила одну подушку и прихватила второе одеяло. Кровать же заправила большим пледом так, чтобы он свисал до пола и скрывал меня.

Укутавшись поплотнее, я забилась к самой стене. Под кроватью казалось безопаснее, но мне было ясно, что если кто-либо вломиться в домик ночью, то он обязательно найдёт меня здесь. Немного подражав от страха, я беспокойно уснула.

Утром у меня зуб на зуб не попадал, так сильно трясло меня от холода. Ещё ночью я собиралась подкинуть дров в печь, но побоялась, что дым из трубы привлечёт к себе внимание. Сейчас вчерашние страхи казались смешными.

Растопив печь, я села на кровати и включила iPad. Посмотрев на фотографию Лёвы и ясно представив его перед собой, я произнесла:

– Неужели ты думаешь, что после всего, что со мной произошло из-за тебя, я останусь с тобой? Я тебя ненавижу! Сделал из меня жену декабриста. А кстати, о жене! Её-то ты спрятал в тёплых странах! Почему она не сидит на этой старой, вонючей даче?

Я вскочила и забегала по комнате, ясно представив, что высказываю это всё лично Лёве, а не его фотографии:

– Тебя убьют, Лёва. И что тогда? Мне всё равно нового спонсора искать, ты же не упомянул меня в завещании! А страдаю, получается, только я! Всё достанется жене, вот она обрадуется! Интересно, её также выворачивает спать с тобой, как и меня?

Выпустив пар, я схватила планшет и удалила Лёву с заставки. Так как других картинок в нём не было, на экране отобразилась стандартная заставка. Немного подумав, я открыла фильм, который недавно просмотрела и нашла момент, где героиня едет в Италию. Дождавшись, когда начнут показывать панорамный вид и сделав скриншот, я поставила его на заставку.

– Прощай, Лёва!

Я села у окна и заплакала. Почему, ну вот почему так не повезло именно мне? Пошёл снег. Как-то само собой из памяти всплыло воспоминание из детства:

Зима. Темнело рано и когда мама забирала меня из садика, было почти всегда темно. Я любила ночь именно в зимнее время. Снег при свете фонарей казался мне волшебным. Он слегка поблескивал и так вкусно хрустел! А днём было не то.

И вот, везёт меня мама на санках, укутанную в плюшевую шубку и для надёжности обмотанную шарфом. Я не могу нормально пошевелиться, а мне этого и не надо. Главное, что идёт снег!

На секунду я словно переселилась в себя маленькую, и глазами той девчушки в санках увидела, как красиво кружатся снежинки при свете фонарей! И мне тепло. Я счастлива! Как же мало мне в детстве нужно было для счастья! Ну вот куда это всё ушло?!

Я очнулась и вытерла слёзы. Меня сильно накрыло, потому что какое-то время я ощущала неимоверный комфорт и уют в этой комнате! А в паре шагов от меня излучала тепло печка. Мне захотелось чая с клубничным вареньем.

– Тьфу! Тьфу! Тьфу! Что за глупые фантазии? Критические дни уже прошли!

Я схватила планшет, включила музыку, а потом переодевшись в спортивный костюм начала делать упражнения – все, которые вспомнила. Потом, не давая себе и минутки отдыха, понеслась в баню, топить печь и греть воду, чтобы помыться.

У Тамары это получалось быстро, а мне пришлось повозиться. Ну ничего! Будет и на моей улице праздник! Буду снова нежиться в ванной, ходить по бутикам и летать на отдых. Всё это забудется, как страшный сон!

После водных процедур я подкинула в печку дров и приготовила себе салат. Чтобы случайно не погрузиться снова в ненужные мысли, включила фильм на планшете. Дел у меня особых не было, только принести воды, но выходить со двора я почему-то побаивалась.

Когда стали опускаться сумерки, мне удалось себя пересилить. Я подошла к калитке с ведром и высунула голову наружу и внимательно оглядела улицу. Пусто. Быстро наполнив вёдра и половину расплескав, я помчалась обратно в дом.

– Уф, ну и приключение!

Поставив вёдра, я громко сказала: