Харвиг. Посол Ясных Земель

–Камень.

–Откуда он взялся?

–Думаю, с мостовой. Сомневаюсь, что Дервинг с приятелями тащили его с Кургал-Дага.

–Так это они меня?

–Швырнул камень Дервинг. Он, кстати, здесь.

Анха Элибет указала рукой в сторону дальнего ночника.

–Что с ним?

–Ну, это ты должен помнить… – Элибет неодобрительно покачала головой. – И сам едва не погиб, и Дервинга калекой оставил.

–Как это? – Харвиг приподнялся в кровати. – Разве Айфе не излечила его?

–В том-то и дело. К тебе она отнеслась снисходительно. Завтра с утра можешь уйти отсюда. А вот Дервингу повезло куда меньше. В другой раз, как сказала Айфе, он подумает, прежде чем затевать драку.

Харвиг вдруг почувствовал слабость и откинулся на подушку. «Значит, Дервинг ударил в спину», – сонно подумал он. – «Поделом ему».

Потом ему пришла в голову мысль, которая уже давно не давала ему покоя: «А сам-то? Разве не толкнул тогда в спину Маху? Получалось, он такой же как Дервинг».

Харвиг застонал и перевернулся на бок. «Нет. Не такой». – возразил он себе. – «Я толкнул его ради битвы. А Дервинг швырнул булыжник, чтобы меня убить».

Успокоившись, он уснул.

На утро Харвиг, как и в прежний раз, обнаружил на лавке стопку чистой одежды. На столике у кровати стоял поднос с соусами и пахлой. Кроме него и спящего Дервинга в лечебнице никого не было.

Харвиг оделся и принялся готовить еду. Он с замиранием сердца прочитал надписи на кувшинах, но это были обычные «Куриный бульон» и «Сливовый пирог». Видимо, Айфе решила, что «Тайна восторга» Харвигу ни к чему. Ему стало интересно, что за соусы стоят на подносе у Дервинга. Позавтракав, он на цыпочках прокрался к его кровати. Однако, стоило ему остановиться рядом с подносом, как анх, лежавший к нему спиной, неожиданно повернулся. Прежде красивое лицо Дервинга теперь превратилось в сплошной синяк.

–А! Ты…– он скривился в ухмылке. Из-за сломанной челюсти и недостающих зубов Дервинг говорил неразборчиво.

– Хочешь добить?

Он проследил за взглядом Харвига и ухмыльнулся ещё шире:

–Нет… Просто сожрать мой завтрак.

Дервинг отвернул голову.

Только теперь Харвиг сообразил, что чудесные серебристые волосы анха стали обычными, русыми. Это его поразило.

Харвиг всё-таки прочитал надписи на кувшинах. Там был тот же куриный бульон, а вместо сливового пирога – кисель. «Тайны восторга» не досталось и Дервингу. Харвигу стало его даже жаль.

В это время дверь отворилась и в лечебницу вошла взволнованная молодая борка. Она быстро подошла к ним и остановилась, глядя на Харвига.

–Ты – тот самый мальчик? Харвиг?

Он кивнул.

–Мне так жаль. Но ты не должен таить зла на моего сына.

Дервинг рывком повернулся.

–Ну зачем ты пришла?! Не хватало мне здесь ещё угов!

Борка прикрыла ладонью свой рот, в синих глазах заблестели слёзы.

–Сынок…

–Уходи!

Мать Дервинга развернулась и побежала к выходу.

–Знаешь…– Харвиг невольно сжал кулаки. – Сейчас мне жаль, что я тебя не убил.

Он вышел в Солнечный Свет. Там уже было пусто.

Грудь наполняла ярость. Ему хотелось броситься обратно в лечебницу и побить анха. А ещё ему было жаль его мать. И откуда только берутся такие как Дервинг?!

Харвиг подошёл к дверям Квадратного Зала. В щёлку было видно учителя Агномана. Он вздохнул и приоткрыл дверь.

–Можно?

Ему показалось, что Агноман озадачен.

–Хок, проходи.

Десятки глаз уставились на него. Внимательный, изучающий взгляд синих глаз Кибаль, сочувствие в глазах Телери. А вот виноватый взгляд Глери. На его плече сидел Бергер. Глери торопливо освободил место, пододвинув в сторону свои вещи. Харвиг шагнул дальше и сел за свободный стол. Прежде тут сидели Рогуб и Дервинг. По классу пробежал шёпот. Глери втянул голову в плечи.

–Ну что ж, продолжим… – сказал Агноман.

Харвиг старался слушать, что говорит учитель, но в мыслях всё время возвращался к последним событиям. Наконец Агноман объявил, что урок окончен.

Вместе с остальными Харвиг вышел из Квадратного Зала. В Солнечном Свете его поджидали девочки.

–Прими мои поздравления! – холодно сказала Кибаль. – Ты изувечил Дервинга и прилюдно унизил Глери.

От такой несправедливости Харвиг не сразу нашёлся, что ей ответить.

–Он же нарочно привёл меня на площадь! – наконец вымолвил он.

Из дверей вышел Глери. Услыхав их, он ускорил шаги и едва не сбил Агномана.

–У него не было выхода. – возразила отрочица.

–С чего бы?

–Дервинг угрожал убить Бергера. Оказывается, тот всё время был у него… Послушай, Глери ни за что бы не повёл тебя туда, если бы не узнал, что ты – потомок Ваала. Только поняв, что ты сумеешь за себя постоять, он решился на это. О чём ужасно жалеет.

Харвиг почувствовал, как лицо заливает краска стыда. Но он упрямо помотал головой.

–Глери следовало обо всём рассказать мне. Он меня предал.

–Или ты помиришься с ним, – в глазах Кибаль зажглись знакомые огоньки, – или я тебя знать не желаю!

–Даже и не подумаю!

Кибаль стремительно развернулась и, ухватив руку Телери, потащила её в Небесный Свет. Там Каридвен собирала учеников на урок танцев.

Харвиг вздохнул и уныло поплёлся в свои покои.

Когда позже он явился в Трапезный Зал, девочки и Глери уже обедали. Но стоило ему присесть рядом, как Кибаль подхватила поднос и перенесла его на другой стол. Глери понуро отправился за ней следом. Что до Телери, то она, поглядев на друзей, и вовсе отсела в другой конец зала.

Несколько последующих дней мало что изменили. Харвиг был повсюду один. Немалая заслуга в этом принадлежала Кибаль. В Трапезном Зале она и Глери обосновались за соседним столом. Телери не стала поддерживать ни одну из сторон и продолжала держаться от всех отдельно.

Единственным, что как-то отвлекало Харвига от мрачных мыслей и скрашивало внезапное одиночество, была книга. Правда, большую часть описанных событий он уже знал из рассказа Кибаль. Но однажды, читая про турниры, которые ежегодно устраивались в отряде клинков, он добрался до места, где описывался вызов соперника. Воин должен был указать на того мечом и сказать: «Джег харденер агри диг».

Харвиг подскочил с тюфяка. Так вот оно что! Наверное, он в детстве присутствовал на одном из турниров. И в памяти накрепко засели эти слова.

Он вновь схватил книгу. В пояснении говорилось, что с языка борков это значило: «Я вызываю тебя на бой». Харвигу захотелось немедленно поделиться открытием со своими друзьями. Но тут он вспомнил, что они в ссоре…

Когда пришёл день занятий ремёслами, Рунольв повёл детей в подземелье. Там, под крылом прислуги, располагалось зерновое хранилище. Это был огромный чертог с светящимися колоннами. Ровный каменный пол был по щиколотку засыпан пшеницей.

–Надеюсь, вы помните, – сказал анх, – что из неё делается пахла.

Отроки закивали. Потом начали по очереди ворошить зерно деревянной лопатой.

–Оно не должно залёживаться. – попутно объяснял Рунольв.

Харвиг заметил в конце зала массивную железную дверь. На ней висел внушительный, заржавевший замок.

Выбрав время, когда Рунольв оказался один, Харвиг спросил:

–А куда ведёт вон та дверь?

Рунольв нахмурил лоб.

–Видишь ли… Под Анкирохом множество пещер и ходов. Но Айфе приказала все проходы к ним перекрыть. Это сделано для вашего блага.

Харвиг вспомнил рассказ Глери про пропавшего мальчика. Видимо после этого случая высшая и решила так поступить.

После обеда Харвиг отправился прогуляться вокруг Анкироха. Он уныло брёл по замощённой голубыми камнями тропе, не обращая внимания на окружающие его красоты. Никогда прежде, даже на мельнице Ножика, он не чувствовал себя столь одиноко. Там его навещали друзья. И даже сам мельник, с его семьёй, были хоть и скверным, но обществом.

Здесь же Кибаль из вредности нарочно не замечала его. Телери, как чувствовал Харвиг, была вынуждена вести себя отчуждённо.

А Глери, который по мнению Харвига и был причиной всего, даже не попытался перед ним извиниться. Конечно и тут не обошлось без отрочицы.

Что до других детей, то они при его появлении цепенели. Мало того, что Харвиг прибыл из Роси, – неведомой им земли, так ещё умудрился за краткий срок натворить здесь лихих дел. То, что вдобавок он оказался потомком Ваала, делало пропасть между ними и вовсе бездонной.

Незаметно отрок добрёл до обрыва, где начиналась лестница соэмов. На лавочке, спиной к нему, кто-то сидел. Заслышав шаги, человек оглянулся. Это был Агноман.

–Харвиг! Не ожидал тебя здесь увидеть.

–По-моему, здесь мне самое место. – с горечью отозвался он.

– Вот как… Садись.

Харвиг опустился рядом на тёплую лавку.

–Отменный вид. – заметил учитель. – Лучшее место, чтобы ощутить, трогу-дат, одиночество.

Харвиг лишь хмыкнул.

–Как я понимаю, – продолжил мокус, – вы с Глери не помирились?

Отрок помотал головой.

–Взгляни на Кургал-Даг. Что бы ты думал, будь этой горой?

Харвиг удивлённо поглядел на учителя.

–Не знаю. Разве гора может думать?

–Наверное нет. И всё же… Разве, озирая всё вокруг сквозь облака, тебя не наполняла бы гордость? То, что ты так высок, противостоишь всем ветрам. И редкая птица достигнет твоей вершины.

–Наверное.

–Но так ли велика в том заслуга горы?

–Нет у неё никакой заслуги…

–Хок… Не каждому суждено быть горой. Кто-то рождён камушком у её подножья.

Он вдруг наклонился и подхватил с земли маленький серый камень.

–Но гора однажды может разрушиться, а камушек – высоко взлететь.

Агноман размахнулся и подкинул камень в синюю высь.

–Учитель, ты сравниваешь меня с горой? А Глери – с камнем?

– Это было бы слишком. Я только хотел сказать, что не стоит судить друга строго за то, что он не оказался таким же сильным и отважным как ты. Важно, что он всё-таки попытался противостоять Дервингу, искал выход.

–Но почему он не рассказал обо всём мне?!

–И что? Разве ты не отправился бы утром на площадь, чтобы первым бросить нашему анху вызов?

–Конечно.

Они помолчали.

–Ты слышал историю, как погибли родители Глери?

Харвиг помотал головой.

–В тот день они гуляли вон там. – Агноман повернулся и указал в направлении жилого крыла Анкироха. – Глери тогда едва исполнилось восемь. Он стоял на дорожке, а мать и отец обрезали у обрыва кусты. Всего там собралось около тридцати человек. Внезапно случился обвал. Айфе ничего не смогла для них сделать…

Учитель вздохнул.

–Думаю, Глери слишком долго был одинок. Он не привык ждать помощи от других. Я надеялся, что ваша дружба это изменит…

Агноман похлопал Харвига по плечу.

–Хок, мне пора. Если хочешь, позанимаемся счётом… Мои покои на втором этаже, серебристая дверь с буквой «А».

–Спасибо.

Харвиг проводил учителя взглядом.

Выходило, что Глери не виноват. Пока Харвиг с Кибаль были у соэмов, Дервинг таскал того за уши, угрожал убить Бергера. Глери, уже привыкший к издевательствам анха, не стал доносить на него ни взрослым, ни Харвигу. Он решил принять удар на себя. И только когда его друг неожиданно оказался потомком Ваала, Глери увидел какой-то выход. Он придумал показаться с ним у арены, после чего затеряться в толпе.

Харвиг зачерпнул пригоршню снега и растёр им лицо.

Вот только как же теперь всё исправить?

Часть четвёртая. Ясные земли

Жизнь, – как прогулка в Тин-Лохском лесу: гляди под ноги, чтоб не споткнуться, не удивляйся тому, что встретишь, помни, что однажды лес кончится.

(Кавалаш П'Вемо)

1. Харвиг у Айфе

Коридор третьего этажа мало отличался от двух других. Правда, тут было заметно меньше дверей. Харвиг остановился у одной из них, выкрашенной в золотой цвет. В ответ на стук послышались лёгкие шаги и дверь отворилась. У порога стояла рыжеволосая Айфе.

На высшей было свободное одеяние из синей ткани, опускавшееся ниже колен. Ноги были босыми. Огненные волосы ниспадали до пят, искрясь в лучах солнца.

–Проходи! – сказала она, жестом приглашая зайти. – Ты меня разбудил. Извини, что я такая растрёпа.

Харвиг, одной ногой уже переступивший порог, застыл.

–Тогда может я зайду позже?

–Ну что ты! – улыбнулась высшая.

Она ввела его за руку и затворила дверь.

–Я ужасная соня… Ты завтракал?

–Да.

–Жаль. Но от сладкого, думаю, не откажешься.

Высшая прошла в глубину большой комнаты. По сути, она объединяла гостиную и спальню в обычных покоях. Обилием изваяний, картин и резного дерева она не уступала Деревянному Кабинету. На каменном жёлтом полу лежал большой синий ковёр с золотистым узором.

Харвиг направился вслед за Айфе, с изумлением наблюдая за её волосами. Они на ходу сами заплетались в косу! Не успел он опомниться от увиденного, как рыжие локоны побелели!

Айфе подошла к столу у окна, стекло которого было собрано в дивный узор из разноцветных кусочков и взяла в руки вазу.

–Отведай сладостей. Это ягоды горной вишни. Единственное дерево попало в Сеннаар из другого мира. Пока мне не удалось вырастить ничего подобного.

Харвиг протянул руку и взял пару ягод. Сперва их вкус показался пресным. Но вдруг появилась сладость багровника, затем молочные сливки, а позже – мёд и малина. Один за другим во рту возникали новые восхитительные ощущения. Он подумал, что не пробовал ничего лучше.

–Дети называют их «угадайками». Ягоды сами подбирают каждому вкус.

Айфе предложила Харвигу устроиться на тюфяке, который, как и три соседних был обтянут золотой тканью. Она опустила рядом с ним вазу и вернулась к столу. Там высшая принялась готовить завтрак.

Харвиг уставился на большую картину, которая занимала почти треть противоположной стены.

На ней были изображены шесть мужей и две девы, в одной из которых он признал высшую. Правда на картине у неё были тёмные короткие волосы, но Харвиг уже понял, что Айфе меняет их по настроению. Рядом с ней, посредине стоял рослый и крепкий борк, чело которого украшал сияющий обруч. Харвиг догадался, что это был Имрод.

Высшая проследила за его взглядом.

– Сейчас я тебе всех представлю.

Она пригубила чашу и подошла к полотну.

–Думаю, что меня ты уже узнал, – сказала она. – Рядом – мой супруг Имрод. А вот это – Иргал.

Она указала на стоящую по другую сторону от борка надменную смуглокожую деву. У Иргал была пухлые губы и красивые глаза изумрудного цвета.

–Рядом с ней стоит Трот, – продолжила Айфе, указав на ещё одного борка с крепким подбородком и жёстким взглядом. – А это – Атли.

Харвигу показалось, что к худому жилистому арзыну с плутоватыми глазами и тонкими губами высшая не испытывала тёплых чувств.

–С другой стороны, рядом со мной расположился Саргон, – Айфе коснулась огромного и мощного йотуна. – Дальше – известный тебе Ваал, и Лугтах.

Последним именем она назвала маленького добродушного мокуса.

–Имрод погиб, Ваал скитается где-то в землях. Про судьбу других мне ничего не известно…

–Как же так вышло?

–Ужасное бедствие. К несчастью, в это время я была в городе. Что именно произошло я могу лишь гадать.

Айфе отошла от стены и присела на соседний тюфяк.

–Наш прежний мир раскололся. Возникли новые земли, которые в один миг по клочку растащили жизнь Сеннаара. Здесь мало чего осталось… Я помню лошадь, у которой вдруг исчезли голова и нога. Деревья без древесины, состоящие лишь из одной коры. Люди…

Айфе задумалась, её юное лицо омрачилось и будто бы постарело.

–А что это на голове Имрода? – спросил Харвиг, желая отвлечь высшую от тяжёлых мыслей.

–О, это нимб. Он из нескольких обручей. С его помощью Имрод управлял миром.

Отрок недоверчиво приоткрыл рот. «Управлял миром! Как же это возможно?»

–А где он сейчас?

–Исчез… С тех пор прошло триста лет. – продолжила Айфе. – Некоторые земли обнаружили разум. Они стали общаться, перебрасываясь поначалу мелочью, вроде камней. Позднее научились перемещать и живых существ. Вкладывать свои мысли в чужое сознание.

–Бодрые земли…

–Да.

Айфе отпила из своей чаши.

–Уже скоро здесь должен появиться их представитель, Эб.

–Как же, слышал! – Харвиг не сдержал раздражения. -Крысы – его рук дело?

–Возможно. Я спрошу у него…

«Так он и скажет», – подумал отрок.

На тюфяке напротив кто-то пошевелился. Он вздрогнул. Приглядевшись, мальчик различил седого манхура. Зверёк безразлично глядел на него мутными выцветшими глазами.

–Хазил, познакомься с Харвигом. – громко сказала высшая. – Харвиг, это Хазил. Предок всех манхуров нового Сеннаара.

Манхур опустил морду на лапы и сомкнул веки.

«Сколько же ему лет?!» – подивился Харвиг.

Между тем высшая допила свой напиток, отставила чашу и подняла светлые брови.

–Ты совсем не ешь ягод!

Он поспешно засунул несколько в рот.

–Скажи, ты так и не помирился с друзьями? Кибаль рассказывала мне, что вы в ссоре.

Харвиг и вправду не общался с ними почти целый месяц. За это время он успел даже свыкнуться с одиночеством.

–С Кибаль я не ссорился. Это она не желает со мной общаться.

–Может, пойти ей навстречу?

Харвиг вздохнул. Не о мелочи какой-то шла речь. Кибаль ждала, чтобы он примирился с Глери.

–Я подумаю. – пообещал он высшей.

–Подумай. – Айфе вновь улыбнулась. – В любом случае, если тебе будет скучно и одиноко, всегда можешь прийти ко мне…

Харвиг решился задать давно занимавший его вопрос:

–Что будет с Дервингом?

Юный анх несколько дней назад покинул лечебницу. Хромая, перебрался в свои покои. С тех пор его мало кто видел. Дети шушукались, что он стесняется обезображенного лица и оттого выбирается на прогулки лишь ночью.

Теперь уж вздохнула Айфе.

–Дервинг перешагнул черту. Кража Бергера, удар в спину… Подлость непростительна для любого. Для анха – особенно. Ведь мы должны подавать обычным людям пример. Надеюсь, он понял, что поступил недостойно. Позднее я верну ему прежний облик.

Они ещё поговорили о занятиях в классе, о Тахгаре и Городище, после чего Харвиг почувствовал, что ему пора.

Попрощавшись, он вышел в коридор, и буквально налетел на учителя Агномана. Похоже, тот растерялся.

–Харвиг?! – он отступил на пару шагов.

–Айфе пригласила меня вчера… – пробормотал отрок. Отчего-то ему стало неловко.

–А… Ну конечно! – Агноман улыбнулся. – Я просто не ждал тебя тут увидеть. Кстати, не забудь сегодня вечером зайти и ко мне.

Харвиг дважды в неделю бывал у учителя, где они занимались языками и счётом. Благодаря этому он не только сумел приблизиться в знаниях к сверстникам, но и узнал много интересного о жизни в Тахгаре.

–Хорошо, – кивнул он. – Я пойду?

–Хок, конечно! – похлопал его по плечу Агноман.

Харвиг прошёл коридор и начал спускаться по лестнице, когда встретился с поднимавшемся анхом Рунольвом.

–Здравствуй… – супруг Айфе нахмурил лоб. – Ты ищешь кого-то?

–Я был у высшей.

– Вот как… Не забудь, завтра у нас занятия.

В честь предстоящего праздника зимний отдых учеников начался на неделю раньше. Однако это не коснулось ремёсел и танцев.

Харвиг прошмыгнул мимо анха и торопливо поскакал по ступенькам. У нижнего этажа он наткнулся на Пендрагана. Тот стоял, прижавшись к перилам, и, вытянув шею, заглядывал сквозь лестничный пролёт вверх.

–Харвиг?!

Старик отпрянул к стене и устремил на него строгий взор.

–Что ты там делал? – он указал на потолок узловатым пальцем.

Харвиг решил, что в другой раз крепко подумает, прежде чем наведаться к Айфе.

–Высшая просила меня зайти…

–О-о…

Смотритель дворца натянуто улыбнулся и Харвиг поспешил дальше. В Переднем Зале он остановился, раздумывая. Предстоящий день был свободным. Делать во дворце было нечего.

–Отправлюсь-ка я в Тахгар! – решил он и вышел на Дворцовую площадь.

2. Тахгар

На площади ему была уготована ещё одна встреча. Там, в ожидании свободной кареты стояли Каридвен, Олаф и Бури. Медвежонок, правда, спокойно стоять не желал и, что-то ворча, топтался на месте.

Харвиг остановился поодаль. Он никак не мог побороть в себе страх перед этим забавным мохнатым зверем. Кто его знает, что придёт тому в голову?

Но Бури, заметив отрока, вдруг неуклюже бросился к нему со всех лап. Харвиг замер. В паре шагов медвежонок остановился и, не сводя с него глаз, начал медленно подбираться.

Когда между ними осталось совсем мало места, Бури тоже застыл. Харвигу показалось, что и время остановилось. Каридвен и Олаф что-то кричали ему, кажется, чтобы он не боялся, но отрок молчал, не в силах оторвать взгляд от маленьких коричневых глазок.

А потом, вдруг, медвежонок издал хриплое «Ам!» и звонко щёлкнул зубами!

Харвиг отпрянул, споткнулся и упал навзничь.

Бури повалился на спину и принялся кататься по булыжникам, заливаясь густым хриплым смехом.

Каридвен и Олаф тоже смеялись. Харвиг, побагровев, встал на ноги. Пока он отряхивался, к ним подкатила большая карета.

Преподаватели танца забрались в неё вместе с Бури и выжидательно смотрели на Харвига.

–Он больше не будет! – крикнула Каридвен.

–Не буду! – проревел медвежонок.

–Залезай! – махнул рукой Олаф.

Харвиг всё ещё колебался. Но тут возница крикнул, поедет он или нет, и Харвиг решился. Он сел в карету.

–Думаю, – заявила Каридвен, как они тронулись, – вам следует познакомиться.

–Бури! – медвежонок протянул широкую мохнатую лапу. Харвиг разглядел на ней мощные когти. Он боязливо дотронулся до лапы рукой.

–Харвиг.

Медвежонок убрал лапу и обернулся к борку:

–Покажь!

Олаф достал из кармана резную зверушку.

–Видел? – похвастался Бури. – У тебя такой нет.

Харвиг пригляделся и удивлённо приподнял брови:

–Тю-ю! Это же заяц!

–Какой ещё заяц? – подскочил Бури. – Ты видел его?

–Конечно! У нас в Роси такие водятся.

Медвежонок устремил на него недоверчивый взгляд. При этом его пасть приоткрылась и наружу высунулся красный язык. Вид у Бури был настолько забавный что Харвиг, не выдержав, рассмеялся.

–Откуда он у тебя? – спросил он.

–Эб подарил.

–Он обычно приносит с собой много подарков. – пояснила Харвигу Каридвен.

«А также, крыс, воинов и нермахов» – подумал он.

Между тем Бури перебрался к нему на сиденье.

–Расскажи мне! Чую, зол он и быстр.

Харвигу не хотелось разочаровывать Бури. Подумав, он согласился:

–Матёрый заяц весьма хитёр. Заслышав людей, тут же прячется в чаще. Но если загнать его в угол – то нет зверя ужасней!

«Если не считать собаку, козу, кабана и быка», – закончил он про себя.

Бури задумался. Между тем Олаф спрятал поделку в карман, а Каридвен спросила:

–Я уже давно не вижу тебя на занятиях. Что случилось?

Этого разговора Харвиг надеялся избежать. Ему не хотелось рассказывать про ссору с Кибаль. Поэтому он только пожал плечами.

–Я знаю, что ты повздорил с друзьями… – неожиданно сказала арзынка. – Айфе на днях просила позаниматься с тобой.

Харвиг удивлённо кивнул.

–Приходи после ужина в Небесный Свет.

–У меня вечером занятия с Агноманом.

Каридвен вздёрнула бровь.

–Так отложите его! До празднования осталось совсем мало времени.

Возница прикрикнул и карета остановилась. За разговорами они незаметно прибыли на площадь Народов.

Здесь Харвиг и его спутники попрощались. Олаф, Каридвен и Бури отправились давать представление на Аках, а Харвиг решил побродить по старому берегу.

Уже несколько дней стояла необычайная оттепель. И без того малоснежный Тахгар теперь вовсе освободился от белого покрывала. Сквозь сырой плотный туман тускло светили уличные фонари. На деревьях протяжно перекликались какие-то птицы.

Праздных людей на улицах было мало. Видимо горожане предпочитали отсиживаться в трапезных, либо своих уютных домах. Харвиг поглядел в сторону «Дара Небес», из больших окон которой мягко струился свет. Он решил, что зайдёт к Снот попозже.

Харвиг вспомнил разговор с Бури. Мысли перенесли его в Рось. Отрок уже понимал, что туда врятли вернётся. Дорого он бы дал, чтобы увидеть теперь родных. Даже душегуба Ноздречу с его семейством.

В Городище сейчас народ тоже готовится к встрече нового года. Отец с Архипом приволокут из лесу колючую ёлку. Установят её посреди двора, а братья украсят пряниками и деревянной резьбой. В праздничную ночь разведут рядом жаркий костёр, распахнут ворота и будут сообща с пришлым людом петь весёлые песни…

Харвиг и сам не заметил, как ноги привели его к дому. Конечно, всё здесь иначе. Нет глухих высоких заборов, выставленных в Городище в стародавние времена. Вместо кряжистых, в пять обхватов дубов растут стройные вязы.

Большинство домов здесь в два, а то и три жилья вышиной. А вот дом князя и его здешний двойник были схожи. Харвиг в волнении прошёл по усыпанному мокрой листвой двору. Здесь бы стояла ёлка, а вон там, поодаль – будка Буяна. Позже в ней жила Шамка… Он остановился у красного крыльца, поглядел на окна и крепкую, плотно прикрытую дверь. Наличники и косяки были изукрашены хитрой резьбой. Наверное, ещё и глазурью помазаны. Харвиг протянул руку, чтобы увериться, что дерево излучает тепло, когда позади раздался негромкий свист. Он оглянулся.