Последняя иллюзия

– Я хочу поговорить об Асе, – произнёс он почему-то шёпотом, а затем, потупив глаза, уставился в землю.

– Об Асе? Что случилось? – тоже покраснев, удивлённо воскликнул Рафик.

– Да ничего не случилось… Просто, кажется, она влюблена в тебя.

– В меня?! – притворяясь дурачком, воскликнул тот. – С чего ты взял?!

– Сама мне сказала.

– Ася тебе… сама сказала?… – как эхо повторил Рафик и замолк.

Лицо и шея его покрылись красными пятнами.

– Ты извини, конечно, что я решился тебе об этом рассказать… Но ты понимаешь, она, кажется, страдает.

– Она… страдает? Так я… – И Рафик осёкся, не зная, как продолжить.

Армен пришёл ему на помощь.

– Слушай, дружище, мы ведь знаем друг друга всю сознательную жизнь. И я к тебе отношусь как к своему родному брату. Скажи, как ты относишься к Асе?

– Ася мне очень нравится, но я…

– Понимаю тебя. Но ни о чём не беспокойся. Поступай, как велит твоя душа. И наша дружба не должна стать помехой вашим отношениям.

– Ты что, благословляешь нас?

– Да. Я старший брат и поэтому имею право. Я тебя люблю как самого близкого друга и уважаю как мужчину. С кем же ещё, как не с тобой, мне хотелось бы породниться!

Так Рафик получил зелёный свет, и события стали развиваться стремительно.

Отец Аси и Армена, Сурен Сергеевич, работал в бакинской прокуратуре и был уважаемым человеком. Узнав от жены, что их дочь встречается с Рафиком, он взволнованно проговорил:

– Думаю, ей ещё рано выходить замуж.

– Сурен, дорогой мой! Ася в следующем году оканчивает университет. Самое время выходить замуж!

Как-то вечером девушка поздно вернулась домой. В кабинете Сурена Сергеевича горел свет. Из-за двери раздался голос отца:

– Ася, это ты?

– Да, папа.

– Зайди, пожалуйста, ко мне.

– Привет! – Ася подошла и чмокнула его в щёку.

– Дочка, ты знаешь, который час?

– Начало двенадцатого. Папа, я уже не маленькая.

– А с кем ты гуляла?

Ася вспыхнула от смущения и неуверенно произнесла:

– С Рафиком.

– Это у вас серьёзно?

– Да, папа, очень серьёзно.

– Девочка моя, ты уверена в своих чувствах? Уверена, что тебе будет хорошо в семье Рафика? Всё-таки мы армяне, а они азербайджанцы. Я имею в виду привычки, традиции, обычаи. Как вы будете уживаться? – Сурен Сергеевич пристально заглянул в красивые глаза дочери.

– Папочка, я уверена, что у меня с Рафиком всё будет хорошо! О каких традициях и обычаях ты говоришь? Мы столько лет знаем друг друга! У нас у всех бакинский менталитет, общий круг знакомых. Мы слушаем одну и ту же музыку, читаем одни и те же книги. У нас общие интересы!

– Возможно, ты права, доченька… Рафик – хороший парень, мне он тоже нравится.

После этого разговора родители Рафика, военный полковник в отставке и мать-домохозяйка, пришли в дом Аси просить её руки. Гости расселись за накрытым столом. Сурен Сергеевич распорядился подать сладкий чай. По обычаю родители невесты подавали этот напиток в знак своего согласия на обручение.

– Ариф-муаллим, дорогой! Мы с тобой земляки, ты родился в Шуше, а я в Степанакерте. Оба мы выросли на благодатной карабахской земле. А теперь будем ещё и родственниками. Дай бог счастья нашим детям!

Вскоре сыграли великолепную свадьбу. Молодые уехали в турне по Дунаю. Это был их медовый месяц. Шёл 1987 год.

Молодожёны получили двухкомнатную квартиру. Через год у них родилась прекрасная дочурка, которую назвали Аидой. Больше других внучке радовался Ариф-муаллим. Он уже вышел на пенсию и имел возможность много времени проводить со своей любимицей. Дедушка Ариф как мог баловал Аидочку.

Как-то вечером Рафик пришёл домой с работы. Ася уже была дома. Она подошла к мужу и обняла его.

– Я так тебя люблю! – прошептала девушка, уткнувшись головой в его грудь.

– И я тебя люблю, моя малышка, – ответил Рафик, улыбаясь и прижимая к себе жену.

– Мне так хорошо, что даже страшно… Кажется, будто я сплю. И если проснусь, то всё исчезнет… – От этих странных предчувствий на её глазах выступили слёзы.

– Что ты такое говоришь, моя маленькая? У нас всё хорошо. И будет ещё лучше!

– Ах, Рафик, не надо мне лучше… Пусть всё будет так, как сейчас. Ты обещаешь?

– Ну конечно, моя родная, обещаю…

1988 год стал роковым не только для Азербайджана, но и для всего Советского Союза. Его можно считать началом конца огромного государства.

Совершенно неожиданно для всех родственников Сурен Сергеевич получил назначение в московскую прокуратуру и предложил Рафику и Асе переехать вместе со всей семьёй в столицу. Однако Рафик наотрез отказался покидать родные места и своих близких. Асе было тяжело расставаться с родителями, но она не настаивала на переезде.

Через год отец Армена получил новое назначение в Ереван, и они переехали в Армению. На этом связь между друзьями детства оборвалась окончательно. Начались первые вооружённые столкновения между армянами и азербайджанцами в Нагорно-Карабахской автономной области.

Глава 7

… У Рафика был приказ взять высоту Х любой ценой. За ней находился населённый пункт стратегического назначения, к которому можно было подобраться только по единственной дороге, обороняемой укрепившимися на этой высоте армянами. Путь хорошо просматривался и днём и ночью, и взять его штурмом не представлялось возможным даже посредством помощи крупных военных сил. От Рафика требовалось разбить опорный пункт врага, чтобы основные военные подразделения смогли пройти к важному объекту и захватить его.

Взять цель в открытом бою было нельзя, Рафик прекрасно понимал это. Решительные действия чреваты людскими жертвами и потерей единиц боевой техники. Поэтому он решился обойти пост и ударить по нему с тыла, рассчитывая на внезапность нападения. Данный манёвр требовал преодоления большого расстояния.

Южный склон высоты, откуда очень хорошо просматривалась дорога, был оголён и покат, тогда как северная его часть оставалась относительно крутой и покрытой труднопроходимым лесом. Ближе к вершине растительность сменялась густым травяным покровом, который в свою очередь на самом пике переходил в оголённые скалы, где и располагался армянский пост, контролирующий подходы.

План Рафика состоял в следующем: под покровом ночи группа захвата должна была просочиться в лес, пройти его и напасть на блокпост с тыла. По предварительным подсчётам это могло занять около десяти часов быстрого шага.

В пять часов утра мобильный отряд в составе двенадцати человек двинулся по намеченному маршруту. Три часа они обходили высоту и затем, резко повернув на юг, начали восхождение по крутому северному склону, всё дальше внедряясь в лесную чащу. Идти становилось труднее.

Лейтенант Рафик Аскеров был человеком смелым и зарекомендовал себя умным и находчивым командиром, которому можно было доверить сложные операции. Он всегда пытался уберечь своих людей от бессмысленной гибели, для чего действовал не очертя голову, а рассудительно и расчётливо. Разумеется, если это входило в его компетенцию. Приказы вышестоящего начальства, какими бы они ни были, следовало выполнять без обсуждений.

На этот раз при захвате высоты детали операции предстояло додумывать Рафику. Разработанный им план минимально подвергал риску личный состав подразделения и казался наиболее реалистичным.

На середине пути командир решил сделать привал, чтобы дать бойцам передохнуть минут десять – пятнадцать. Рафик лёг на землю, закрыл глаза и расслабился. Мысли тотчас унесли его далеко, в Баку… Он вспомнил, как они с Арменом провожали Володю в Ростов-на-Дону. Когда разошлись все гости, ребята остались в комнате втроём. Обнявшись, они поклялись никогда не забывать друг друга и сделать всё возможное, чтобы помочь товарищу, если кто-то из них попадёт в беду. Вслед за Володей уехал Армен… Потом началась Карабахская война, и Рафик ушёл добровольцем на фронт…

Неожиданно лесная музыка прервалась автоматной очередью, и один из бойцов отряда вскрикнул от боли. Он опрокинулся на землю и скатился до ближайшего дерева, зацепившись за него и застыв в неподвижности. Рафик скомандовал прижаться к земле и приготовиться к бою. В отряд стреляли из трёх точек. Рафик видел, как его бойцы вскидывали руки, роняя оружие.

Получилось так, что группа Рафика случайно натолкнулась на армянское подразделение, которое шло к блокпосту с целью укрепить его людьми. Армяне заметили врагов первыми. Завязался ожесточённый бой. Единственным укрытием могли служить только деревья. Преимущество армян было в том, что они находились наверху, а Рафик со своими бойцами внизу. Склон был крутым, отстреливаться и отходить одновременно оказалось сложным занятием.

Начавшись внезапно, сражение так же неожиданно закончилось. Лес погрузился в тишину, и Рафик впервые смог оглянуться. Вокруг него лежали трупы убитых с обеих сторон бойцов. Через несколько минут он осторожно высунулся из-за дерева и мгновенно перебежал за другое. Однако ничего не произошло. Было тихо и спокойно, лишь вовсю щебетали птички. Это был обычный шум леса, к которому быстро привыкаешь и воспринимаешь его как ничего не значащий фон.

Неожиданный хруст сухой ветки заставил Рафика напрячься и пустить в сторону, откуда донёсся звук, автоматную очередь. Через минуту воцарилась былая тишина, и Рафик понял, что у того, кто прятался за деревьями на расстоянии двадцати метров, закончились патроны. Из-за ствола показалась белая тряпка. Похоже, противник решил сдаться, и вслед за белой майкой, которая использовалась для сигнала о капитуляции, показался сам человек.

Держа наготове автомат, Рафик осторожно выглянул из-за ствола и увидел, что перед ним с поднятыми руками стоит… Армен.

– Ты… Рафик? – прошептал тот, и у него подкосились ноги.

Рафик стоял молча, всё ещё направив раскалённый ствол на Армена, и тоже не мог издать ни единого звука. Словно окаменев, они смотрели друг на друга и не знали, что сказать.

Одиночный выстрел разорвал лесную тишину. Пуля попала Рафику в затылок, и он, не произнеся ни слова, пошатнувшись, рухнул вниз. Оказалось, что солдат, лежавший недалеко от того места, где стоял командир, очнувшись от беспамятства, выстрелил по противнику. Армену показалось, что он закричал, но из горла доносился только лёгкий хрип. В два прыжка он очутился рядом со стрелявшим, выбил из его рук пистолет и разрядил всю обойму в убийцу друга.

Выбросив оружие, Армен подбежал к другу, склонился над ним и осторожно приподнял его голову. Рафик уже не дышал. На его искажённом от боли лице навечно застыли растерянность и изумление. Обняв безжизненное тело друга, Армен горько зарыдал.

Когда схлынула первая волна горя и к Армену вернулась способность думать, он понял, что не знает, как поступить. Но он не мог оставить тело Рафика лежать на земле. Оглядевшись, парень увидел, что ночь полностью окутала лес. Вдали виднелись горные кряжи, а вокруг стояла устрашающая ночная мгла. Внезапно перед глазами Армена возник образ тёти Марьям, мамы Рафика. Она смотрела на него с такой надеждой, с такой мольбой в глазах… Парень зажмурился и тряхнул головой, стараясь избавиться от жгущего сердце видения.

«Что делать?» – лихорадочно соображал он.

Наконец решение было принято. Взвалив тело на плечи, Армен стал осторожно спускаться вниз по склону. Он решил идти в сторону расположения передовых частей азербайджанской армии. По крайней мере, он думал, что они там находятся.

Армен шёл уже около трёх часов. Он очень устал и, обессилев, едва волочил ноги. Наконец было решено отдохнуть. Осторожно положив тело Рафика на траву, парень присел рядом, обхватив голову руками. Мысли вихрем закружились в голове…

Неужели смерть Рафика была необходима для того, чтобы понять, какой ужас творят люди друг с другом?… Почему так сложно бывает разобраться, для чего мы живём? Пять минут назад он мог строчить из автомата по ненавистным азербайджанцам, а сейчас сидит и плачет над телом их соплеменника. Человек – чудовищный ангел и жестокий мученик в одном лице, и после произошедшего он уже не будет в состоянии взять в руки оружие. Люди то плачут, жалеют и любят, то убивают и ненавидят. Как совместить личные устремления и чувство патриотизма, любви к Родине, национальную принадлежность, наконец? Сколько же общественных установок довлеет над бедным человеческим сознанием, сколь суровы испытания, которые должно выдержать его одинокое «я»! Чтобы противостоять влиянию извне, нужно иметь внутренний стержень, характер, достоинство, принципы; в противном случае всё то, что сейчас совершал Армен, не имело никакого объяснения и смысла. Честно говоря, в ту секунду он даже не задумывался о мотивах своего поступка; чувства, которые он питал к Рафику, сами подсказывали ему, как себя вести. Именно эта жизненная правда способна переплавляться в человеческий опыт и мораль, которые не могут навязать ни одно правительство, власть, идеология или чиновники. Общее самосознание, принадлежность к одному племени и прошлому объединяют людей в единый этнос, образуя понятие «народ». Человек гордится своей причастностью именно к этой общности, он воспитывается в осознании, что быть чьим-то соплеменником налагает на него огромную ответственность. Такие народы обладают высоким уровнем национального достоинства; другие, напротив, слабы духом и беспринципны. Все мы разные, и всё слишком запуталось в этом безумном мире… Но всегда, даже в самой суровой жизненной смуте, нужно помнить, что личные ощущения важнее общественных установок, тем более тех, которые разделяют людей по национальному признаку. Это и называется любовью к ближнему. Но не к какому-то абстрактному человеку, на чём безуспешно в течение двух тысяч лет настаивали Христос и его последователи, а к конкретному ближнему – из плоти и крови, находящемуся рядом. Вот что действительно будет понятно каждой живой душе.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

День осеннего равноденствия, считается астрономической границей лета и осени.