Теодор

После бала Ксеня выглядела уставшей. Весь вечер ее то и дело просили прочитать что-нибудь из стихов, отказывать было неудобно и девочка изрядно утомилась, все-таки она была еще совсем ребенком. Ксеня забралась на колени к Теодору, уютно пристроила свою очаровательную головку на его плече.

– Пап, а ты хотел бы вернуться назад?

Теодор опешил. Какими то еще способностями удивит его приемная, но ставшая такой родной, дочка?

– В каком смысле – назад? Куда – назад?

– Пап, ну я же знаю, вы с мамой не тутошние.

– Откуда ты это знаешь?

– Я вижу линии вашего прошлого. Не само прошлое, а только линии. До какого-то момента они были одни, а потом изменились. А мамы-Лизина линия вообще с небольшим разрывом, после которого тоже другая, чем до. Это не ваш мир, вы пришли из другого…

– Да, все верно… – Теодор вздохнул. Девочка видела куда больше, чем можно было предположить. – А Лексис? Он как?

– Нет, Лексис тутошний. Он очень хороший, здОрово, что вы друзья.

Теодор много раз думал поделиться своими переживаниями, своей историей с Лексисом, в надежде что тот тоже иной. Но все откладывал. И, видимо, не зря. Друг, скорее всего, просто бы не понял.

– Нет, Ксень, теперь не хочу. В начале я очень скучал, даже с Лизетт вместе нам было как-то неуютно здесь. Потом привыкли. А теперь вот у нас есть ты. И я ни на что это не променяю. В тот момент, когда я взял тебя на руки в Великом Ничто, в моей душе что-то перевернулось. Немного жаль, что я не смог попрощаться в старом мире с детьми и внуками, но, думаю, они поймут. Они всегда будут жить в моем сердце. А почему ты спрашиваешь?

– Ну, когда я поняла, что вы не отсюда, мне стало обидно за вас. Вы ведь лишились своего родного дома. И я подумала, а смогла бы я вас вернуть? И я попробовала. Я понимала, что без вас буду очень скучать, я вас очень люблю, но думала, вдруг вам в старом мире будет лучше? Но у меня не получилось.

– Попробовала? Как? И почему ты решила, что сможешь?

– Пап, прости… Я перед этим пробовала еще. На Васяле, когда он спал. Я переместила его в Великое Ничто и вернула обратно. Он ничего и не заметил, ты же сам знаешь. Прости, пап, я знаю, что не должна была так рисковать. Но я думала, что если вернуть не получится, то ты точно поможешь, меня же ты вернул…

Теодор обнял девочку покрепче, погладил по голове, поцеловал. Ругать дочку смысла не было, она куда сильнее папы-фотуграпа.

– Только будь осторожна, пожалуйста. – Шепотом произнес Теодор. Девочка едва заметно кивнула и сладко засопела во сне. Теодор осторожно переложил ее на кровать, а сам долго смотрел на красавицу дочку, размышляя, какие еще сюрпризы готовит судьба. Наконец, сон сморил и придворного фотуграпа-живописца…

Теодор так и не научился кататься на лохашах. Точнее, кое-как он в седле держался, но не более того. А вот Лексис стал заядлым наездником. Теодор, Лизетт и Ксеня сидели на склоне холма вдали от селения и с нетерпением ожидали начала скачек. Внизу простиралась обширная поляна, окруженная невысокими, но удобными для обзора живописными холмами,  на которой и устраивались соревнования. Зрители облепили холмы разноцветными горошинами, выбирая местечко поудобнее. Лохаши разных мастей, ослепительно белые, вороные, в яблоках, нетерпеливо взрывали землю копытами, наездники с трудом удерживали их. Лексис гордо восседал на своем любимце, всем своим видом излучая удовольствие и жажду победы. На соседнем холме, почти на вершине, на самом удобном месте расположился Эмман с Ее Великолепностью. Они с легким превосходством взирали на копошащихся внизу людей, благосклонно ожидая начала скачек. Наконец затрубил рог, лохаши выстроились в ряд у затвора ворот. Рог затрубил вторично, наездники приняли удобную для гонки позу, приготовились. Резкий, оглушительный щелчок кнута, затвор упал, лохаши ринулись вперед! Наездники подгоняли лохашей плетками, болельщики подбадривали своих фаворитов криками и свистом, рев зрителей перекатывался от холма к холму синхронно с пылью из-под копыт. Гонка была грандиозной и захватывающей. Лохаши с наездниками стремительно скрывались за склонами одних холмов, молниеносно вылетали из-за других, публика неистовствовала. Даже Эмман изредка позволял себе ободрительные выкрики в адрес Лексиса, когда тот проносился мимо. Первый этап гонки подходил к концу, участники приближались к финишу. Лексис шел третьим. Он прижался к гриве своего лохаша, поглаживал его по шее, чуть шлепал по крупу. Лохаш вдруг немного прибавил скорости и начал медленно, но уверенно обходить второго участника. Вот уже обошел на корпус, почти касаясь мордой крупа лидера гонки. Копыта лидера мелькали перед носом лохаша Лексиса… Неожиданно то ли камень, то ли кусок земли, прилипший к копыту, угодил прямо в морду лохаша, тот мотнул головой, дернулся вправо, подрезав третьего гонщика, споткнулся и покатился кубарем. подминая под себя Лексиса.... Гонка моментально остановилась. Болельщики толпой ринулись вниз, рискуя раздавить соседа или быть раздавленными сами. Стражники среагировали быстро, окружив Лексиса и оттеснив толпу. Пропустили только Теодора и Эммана. Лексис представлял собой жалкое зрелище, с трудом дышал, конечности неестественно вывернуты. Наконец подбежал местный лекарник, оценил обстановку, достал из сумки бинты, какую-то розовую ленту, но в нерешительности остановился.

– У меня мало ленты. И еще нужны лекарские иглы, нитки, специальные шины… у меня нет таких с собой. Я не успею… не смогу…

Во взгляде лекарника читалось отчаяние.

– Что нужно? Где взять? Говори!!! – властный голос Эммана гремел над холмами.

– Я сказал что нужно. Все это у меня в лекарне, но это далеко отсюда, не успеем… счет идет на минуты, если не секунды..

Эмман осекся, Теодор судорожно соображал что делать…

– Ксеня! Быстро  сюда! Перемести его!

Стражники расступились, Ксеня влетела в круг.

– Что? Зачем? – она не понимала.

– Быстро! Перемести Лексиса! У меня нет с собой камеры, а тебе она не нужна, ты же так можешь!

Ксеня по-прежнему ничего не понимала, но полностью доверяла папе. Она подошла к тихо стонавшему Лексису, взяла его за руку и они исчезли… Через мгновение Ксеня материализовалась обратно, уже одна.

– Спасибо, Ксень. Теперь у нас есть время. Там же, в Великом Ничто, для Лексиса оно остановилось, так?

– Да… – Кажется, Ксеня поняла. – Да. Теперь можно все тщательно подготовить, привезти все необходимое, а потом я его верну....

К вечеру все было готово. Лечащая розовая лента, бинты, лекарские иглы и нити, хирургические фиксирующие шины. На помощь пришли еще три лекарника. На месте трагедии установили шатер, приготовили бочки с кипяченой водой, факелы. Операцию решили отложить до утра. Всем нужно успокоиться, отдохнуть. Лекарникам все еще раз проверить, все предусмотреть. Торопиться некуда, Лексис вернется точно в том состоянии, в котором исчез. Всем, конечно, хотелось поскорее увидеть, что все обошлось, но благоразумие подсказывало проводить операцию утром на свежую голову и при ярком солнечном свете…

Лексис шел на поправку. Кости срастались правильно, органы заживали медленно, но верно. Но Теодор очень беспокоился о внутреннем состоянии друга. Как повлияло на него пребывание в Великом Ничто? Ведь Лексис – первый обычный человек, вернувшийся оттуда. Да, конечно, первым был сам Теодор, но у него особый дар фотуграпа. Даже не обычного фотуграпа, а способного самому уходить и возвращаться. Для него время в Великом Ничто не останавливалось. Второй была Ксеня, но у нее еще более мощный дар, ей даже камера не нужна для перемещений. Но Лексис был обычным человеком, не обладавшим таким, даже самым простым, даром. Первым, перемещенным туда насильно, без его воли и согласия, и потом возвращенным. Первым обычным человеком, хотя и высокопоставленным при Дворе. Тот же это Лексис? Или, подобно Теодору и Лизетт, иной, переместившийся из другого мира? Переживания Теодора были напрасны, друг остался другом, тем же старым-добрым Лексисом, который ничего не понял. Вот, он догоняет второго наездника. Вот, медленно обходит, собираясь обгонять первого. Начавшее клониться к закату солнце словно подгоняет неяркими лучами в спину. Вдруг лохаш дергается, спотыкается и катится кубарем. Хруст костей, адская боль, разноцветные круги перед глазами, Лексис едва не теряет сознание. Его окружают стражники, склоняются Теодор и Эмман, Лекарник растерянно разводит руками. Вдруг в одно мгновение появляется над головой шатер, яркое утреннее солнце слепит глаза, неизвестно откуда взявшиеся лекарники дают обезболивающее и начинают операцию. Лексис вернулся. Тот самый Лексис. Обычный. Тутошний. Верный друг Теодора…

Фотуграп не смог удержаться от соблазна и как-то вечером нерешительно спросил у дочки:

– Ксень, ты же видела Лексиса тогда… на скачках… после падения… какой он?

Ксеня все поняла и улыбнулась.

– Он чудесный. Светло оранжевый с ярко голубым, как ясное небо на закате. Очень красивый!

– А его линия прошлого?

– Пап, после трагедии прошло очень мало времени, мне трудно увидеть такой маленький кусочек. Пока ничего не изменилось…

Странный, загадочный, интересный и по-своему красивый, но все-таки чужой мир. Мир, в котором существуют фотуграпы и делают свою жутковатую работу. Мир, в котором живут куда дольше. Мир, в котором нет кладбищ, хотя есть смерть. И даже в этом мире Лиза ушла раньше. На прощание собрались почти все жители окрестных земель. Ушла дочь самого Его Джентльментства. Дочь Эммана, который тоже не миновал этой участи много ранее. С Лизетт прощались молча, в великом почтении. Три дня и две ночи шли желающие отдать последнюю дань уважения. К концу третьего дня особняк Теодора закрыли от посторонних и он остался наедине с женой. Солнце медленно и печально закатывалось за горизонт, словно против собственной воли, но не смея противиться вечному порядку вещей. Лизетт лежала во дворе особняка на специальном ложе. Даже в этот момент она была самой прекрасной женщиной на свете. Весь облик Лизетт излучал покой и умиротворение, казалось, легкая улыбка блуждала на губах. Теодор не отрываясь смотрел на любимую. С последним лучом солнца Лизетт исчезла. Просто растворилась в одно мгновение, словно кто-то сделал фотугру. Но это не была фотугра. Даже Ксеня не могла сказать, куда ушла Лизетт. Все, что могла сказать Ксеня, это то, что линия прошлого Лизетт в этом мире закончилась. Кто знает, может, она снова начнется, где-то в другом мире, как когда-то возобновилась в этом. Кто знает… Теодор снова остался один. В прошлом мире у него остались дети и внуки. В этом мире он с Лизой  вырастил и воспитал чудесного человечка – Ксеню. И по праву может называться ее папой. Ксеня уже совсем большая. У нее своя жизнь, свое прекрасное будущее. Ее ценят при Дворе и как человека, и как непревзойденного специалиста. Чем она занимается? Теодору это не так важно. Теодор знает, что Ксеня делает нужное и полезное дело, используя свои необычайные способности исключительно во благо. А он сам? А что он сам? Он тоже скоро отправится куда-то, здесь ему больше делать нечего… "мавр сделал свое дело, мавр может уходить

Федор Николаевич чуть не пропустил красный светофор. Тормозить пришлось резко, с визгом шин, с заносом автомобиля. Остановился в полуметре от пересечения дорог. Благо, была ночь и шоссе практически пустовало. На пассажирском сидении надрывался мобильник. Пенсионер нажал кнопку ответа.

– Папа, привет. Как дела? – Старший сын Федора Николаевича говорил спокойно, но пенсионер уловил едва сдерживаемое волнение..

– Да, сын, спасибо, все хорошо. Есть новости?

– Ну… Да. Хочу поздравить тебя. Ты стал прадедушкой! У меня только что родилась внучка!....

"Я что, заснул? Сколько ж я спал? Какой странный, удивительно яркий, реалистичный сон, целая жизнь прошла… Нет, похоже, надо прекращать ночные поездки, так и убиться недолго…". Включился зеленый сигнал, Федор Николаевич проехал перекресток и остановился на стоянке ярко освещенного придорожного магазинчика. Надо размять ноги, провериться, отдохнуть. Прадедушка, это вам не шутки… Пенсионер открыл дверь и тяжело вылез из машины. Под ноги что-то тихо шлепнулось, Федор Николаевич, кряхтя, наклонился и пошарил рукой под машиной…

У Ксюши день рождения. А через несколько дней она снова пойдет в школу, теперь уже в третий класс. Море подарков, куча друзей, радость и веселье. Ксюша рада подаркам и гостям, но слегка задумчива. Она немного скучает по прадедушке, по его таким странным сказкам и неумелым пейзажам. В подарках, среди кучи игрушек, воздушных шариков и сладостей Ксюша с удивлением обнаружила небольшой мешочек с необычными монетками. Прадедушка рассказывал про такие. Жаль, что теперь она не сможет часто видеть его. Девочка взрослеет, у нее появляется много необычных вопросов, на которые мог бы ответить только прадедушка. Но ничего, она все равно расспросит его обо всем. Только надо быть очень осторожной, чтобы не пугать родителей своими внезапными исчезновениями и появлениями…

В оформлении обложки использованы фотографии из личного архива автора.