Не (выдуманные) эпизоды. Из прошлого – в будущее, из будущего – в настоящее

– Ребята, мы не хотим вам зла! – крикнул Евгений, выставив правую ладонь вперед. – Мы сейчас уйдем. Отдадим вам то, что вы просите, и уйдем.

Позади него происходило какое-то движение – это туристы взялись за топоры и ножи, входившие в амуницию группы. Двух самых агрессивных гостей, продолжавших лежать на земле, ребята взяли на контроль. Быстро собрав свои палатки, туристы спустили катамараны на воду и отчалили. Конечно, отдых был омрачен, и ребята долго обсуждали, что могло сейчас произойти. Поножовщина, кровь, и дальнейшие проблемы, с этим связанные. Все выражали благодарность Евгению, который спокойно и уверенно остановил конфликт, не пытаясь доказать свою правоту, научить жить расхулиганившихся парней. Эмоции здесь явно не пошли бы на пользу. Вряд ли агрессия туристов остановила бы назревавший конфликт. Помогло грамотное сочетание физических действий Евгения и его эмоциональная отрешенность по отношению к обидчикам. То есть, соблюдена невидимая грань, которая помогла не перейти черту, когда пострадали бы обе стороны. А сколько было удивления, что этот тихий и спокойный мужчина, работающий пару лет вместе с ними в должности юриста, так виртуозно владеет искусством самообороны! В коллективе ранее многократно заходила речь о спорте, единоборствах, но Евгений ни разу даже не поучаствовал в интересных и оживленных дискуссиях на эту тему. В общем, ребята испытали целую гамму чувств за то время, пока двигались по реке к месту следующей стоянки.

Евгений, вспоминая тот день, уже подходил к своему дому. Поднявшись на третий этаж, позвонил в квартиру. Дверь открыла супруга, которая радостно заявила с порога, что в гости пожаловала дочка с мужем и внучкой. Радости Евгения не было предела! Для него это были те мгновения, ради которых стоило жить. Он быстро разделся, подняв на руки девочку, и отправился в детскую, чтобы показать ей новые игрушки, специально купленные к ее приходу.

ЮБИЛЕЙ

К большому трехэтажному бревенчатому дому, что располагался рядом с лесопосадкой, одна за другой подъезжали автомобили, из которых выходили нарядно одетые мужчины и женщины. Кого-то привозили таксисты. Они высаживали пассажиров, быстро разворачивались и уезжали. Те, кто приезжал на своих автомобилях, парковали их на небольшой стоянке возле торцевой части дома. Многие из приезжавших несли в руках букеты цветов, и было видно, что предполагалось какое-то большое торжество.

На одной из машин, фольксвагене черного цвета, приехал молодой человек, лет двадцати пяти. Он был один в своем автомобиле. Оставив его не на стоянке, рядом с посадкой, он вышел, закрыл замок на двери и направился ко входу в дом. Вид у него был понурый, голова опущена. Проходя к дому, он кивал кому-то из гостей в знак приветствия, с кем-то здоровался за руку, а когда поднялся на порог дома и встретил там большого мужчину, державшего за руку ребенка, обнял его. Этого высокого и статного человека звали Валерий Михайлович, и именно у него сегодня был 60-летний юбилей.

– Здорово, Сергей! – произнес мужчина, также обнявший парня, имевшего грустный вид – как дела? Давно не виделись. Что-то не приезжаешь… Где супруга?

– Я один сегодня, Валерий Михалыч, – отмахнулся молодой человек – А дела не особо. Потом расскажу.

Сергей прошел в дом, а Валерий Михайлович продолжил встречать гостей, спустившись на улицу вместе со своим внуком. Погода стояла теплая – настоящая весенняя пора! Гости все приезжали и приезжали, кто-то из них проходил в большой и красивый дом, кто-то оставался на улице, беседуя с родственниками или знакомыми.

На юбилей прибыли и коллеги по работе, и старые друзья – всего собралось около 70 человек. Несмотря на свои 60, Валерий Михайлович выглядел очень бодрым и статным человеком. И немудрено, ведь занимая должность директора педагогического института, он продолжал преподавать, заниматься физкультурой, словом, держал себя в тонусе. В глазах мужчины было столько блеска и энтузиазма! Поговорив с ним минут пять, вы могли предположить, что перед вами тридцатилетний молодой человек, полный энергии и счастья. Один из коллег успел отвести юбиляра в сторону, и, пользуясь удобным моментом, спросить совета по поводу выходки одного из преподавателей института, явившегося на занятия в нетрезвом виде.

– Петрович! – отвечал ему юбиляр. – Время ты, конечно, нашел неподходящее, но совет я тебе дам. Короткий. Виктор, о котором ты говоришь, человек вроде как порядочный. Да и преподаватель хороший, каких мало. Как я понимаю, раньше за ним такого не наблюдалось. Я прав?

Петрович кивал головой.

– Что-то у него стряслось. И вопрос здесь не в том, что он сделал, а почему. Понимаешь? Нет, среагировать, безусловно, необходимо. Но нужно и причину выяснить. Уволить человека несложно. А вот понять его и услышать очень важно. Поговори с ним, но только без угроз. Прояви, так сказать, понимание. Ну, а дальше и решать будем…

К Валерию Михайловичу люди часто обращались за дельным советом. Он как-то очень быстро подмечал суть проблемы и быстро находил единственно верное решение. Никогда не рубил сплеча. Умел выслушать человека. Но когда дело доходило до принципиальных вопросов, мог жестко отстаивать свою позицию. Как только не пытались им манипулировать на работе! Никогда не срабатывало. Он всегда четко видел и чувствовал, что у человека на самом деле на уме. За это качество коллеги его очень уважали и ценили. В семье он, действительно, был главой – самым настоящим. Дети, которым уже почти под сорок, всегда советовались с ним, делились своими мыслями, переживаниями. Такое редко бывает. Помнится, старший сын, Николай, будучи еще подростком, попал под влияние нехорошей компании. Такие времена были, неспокойные. Пришел как-то домой сильно подвыпившим. В первый раз это случилось. Ох, как хотелось Валерию Михайловичу задать жару, но сдержался. Подошел к сыну, провел его на кухню, достал бутылку водки, налил стакан и говорит: «Ну что сынок, пей!» Глядит на него Николай, и его от вида этого напитка вывернуло. Полночи потом отец с матерью с ним возились. А наутро, когда тот проспался, Валерий Михайлович не стал нотации читать, а спросил: «Может, опохмелишься?» И посмотрел так, строго. Сын знал, что отец никогда к водке не притрагивался. Ожидал он от отца совсем другого – нравоучений, наказаний, даже рукоприкладства, зная его силу и крутость. Но отец лишь продолжал:

– Что сынок, нравится тебе вот это? – кивнул он на бутылку.

И тут сын заговорил, рассказывая, почему так все произошло. И слышно было, что сожалеет он обо всем и кается. С тех пор Николай в рот не берет спиртного, и с компанией той сразу же порвал. И с родителями с тех пор заладилось. Ладится и сейчас.

Когда почти все гости собрались в доме Валерия Михайловича, начался праздник. В огромном зале люди сидели за большим и щедрым столом, произносили поздравления в адрес юбиляра. На юбилей приехали все трое детей Валерия Михайловича со своими семьями, внуками. Рядом с юбиляром за столом сидела его супруга, Людмила. Вечер был очень веселым, и гости разошлись очень поздно. Средний сын с супругой и двумя детьми остались в одной из комнат ночевать, а племянник, Сергей, которого Валерий Михайлович с детства очень любил, засобирался домой.

– Сергей, чего ты на ночь глядя засобирался? Оставайся, место найдем – дом большой – остановил его мужчина – я смотрю ты сам не свой. Что стряслось?

Сергей остался, поддавшись уговорам юбиляра. Да и ехать ему особо никуда не хотелось. Закрывшись в рабочем кабинете Валерия Михайловича, мужчины продолжили свой разговор. Сергей пожаловался, что сейчас у него с супругой полный разлад. Виноват, конечно же, он сам. Попался, так сказать, на измене. Тайное стало явным. Супруга просто слышать ничего не хочет, и дело дошло до развода. Детей у Сергея и Анны пока не было, поэтому развод виделся очень даже реальным и скорым.

– Я не пойму, Серега! – по-свойски заговорил Валерий Михайлович – а в чем собственно твоя проблема? Ты Аню любишь?

Племянник удивленно посмотрел на своего дядю и произнес:

– Конечно, люблю, дядя Валера! Два дня уже хожу сам не свой. Все это случайно как-то вышло… Сам не понимаю.

– Да понимаешь ты все! Случайностей не бывает! И вина это, безусловно, твоя. И исправлять ситуацию только тебе.

– Да я пытался, но Аня мне вещи из квартиры выставила.

– А как ты хотел, чтоб она вот так сразу, и простила?! Поставь себя на ее место. Что бы ты сделал, если бы она тебе изменила?

Сергей молчал.

– То-то и оно! А теперь представь, что так оно и есть. Будто Аня изменила тебе, и что такого она должна сделать, чтобы ты ее простил. Вот тебе и совет. И самое главное пойми, что это не конец ваших отношений – все можно исправить, если, действительно, любишь. А я вижу, что это правда. Знаешь, у меня тоже с Людмилой по первости не все гладко было, и притирались мы с ней долго. Характер у нее, сам знаешь, какой! Когда ребятишки маленькие были, я все время на работе – она у меня на первом месте стояла. Так день за днем и проходил. Работа, дела, проекты. Семью практически не видел. Жена мне намекала, мол, про нас совсем забыл. А я и не слышал ее вовсе. Так заработался, что наши отношения совсем стали, как у чужих людей. И Людмила вдруг заявляет мне, что на развод собирается подавать. Я на эмоциях наговорил всего, обидел ее сильно – ну и пошло-поехало. Только когда мы и впрямь до развода дошли, меня вдруг осенило – а ведь я и правда дурак! На что свою жизнь поставил? На работу? А что потом, когда работы не будет? Что останется? Попытался я исправить ситуацию, поговорить с ней. Но все тщетно. Слишком долго все копилось, и исправить в одночасье не получается. И стал я себя менять с того самого момента. Шел маленькими шагами. Твердо решил – не отступлю. Стал семье внимание уделять, не ожидая в ответ прощения. Просто делал и все! Понимал я, что тяжело меня простить. Что интересно, испугался я развода. За себя испугался. Любовь в тот момент как-то ослабла. Не из любви даже делал, а из-за себя. Нет, в глубине души, конечно, я любил ее, как и прежде. Но все же… Но делая шаг за шагом, ежедневно, проявляя внимание к семье, поставив ее на первое место, я стал все больше по новому открывать для себя супругу и роль семьи в моей жизни. И в какой-то момент Людмила стала отвечать взаимностью. Наши отношения наладились, даже лучше стали, чем были ранее. Это как по-новому создать семью!

Долго еще рассказывал про свою жизнь Валерий Михайлович, а племянник слушал его с открытым ртом. Наступила полночь, и супруга юбиляра заглянула к нему в кабинет. Валерий Михайлович предложил Сергею пойти поспать. Но молодой человек был полон решимости уехать. Он просто сгорал от нетерпения. Валерий Михайлович даже спрашивать не стал, куда он собрался, и отговаривать тоже не намеревался. Ему показалось, что племянник хорошо понял суть тех историй, которые он ему поведал.

ДОРОГА БЕЗ КОНЦА

Истина недостижима, но стремиться к ней жизненно необходимо. Об этом человеку следовало бы помнить. Ибо если мы не стремимся к истине, то зря прожигаем свою жизнь. Если же считаем, что постигли ее, то впадаем в великое заблуждение.

Когда я был ребенком, то искренне считал, что родился в самой лучшей стране. Я был счастлив от того, что не появился на свет где-нибудь в Африке, а уж тем более в Америке. Там жили капиталисты, а это меня ну никак не устраивало. Много позже, в 90-е годы, я думал совсем иначе. Как повезло тем, кто сумел уехать из России в те же Соединенные Штаты! Там свобода! А здесь что? Нищета, безработица, безысходность. Теперь я понимаю, что и в то, и в другое время жизни я был прав и не прав одновременно. Мне в голову были заложены правила, казавшиеся на тот момент истинными. Но в процессе изменения общества, а также моего собственного развития, эти правила не прошли проверку временем. Потому что их прочность и жизнеспособность конкретно для меня зависела не от Америки или России, не от того, в каком строе я живу, а того, как я к ним отношусь. От того, имеют ли эти правила ценность для меня. И еще я понял важную вещь – либо мы выбираем правила, по которым собираемся жить, либо правила выбирают нас, и тогда мы начинаем жить по чужим сценариям. Понимание этого пришло с годами, и путь к нему пролегал довольно долгий и тернистый.

Поступив в институт после средней школы в 80-е, я не проучился и одного семестра. Бросил – не мое. Пошел на завод, скоротать время до призыва в армию. Там, проработав пару месяцев, с прогулами, устроился тренером на мизерные полставки. Моей матери начальник цеха, откуда я сбежал, сказал: «Ваш сын – лентяй. Он не любит трудиться». Мне, действительно, такой труд был не по Душе. Работать дробильщиком на пороховом заводе – весь в пыли, с респиратором на лице, в помещении с высоким уровнем шума – ну это совсем не то, о чем я мечтал. И после восьмичасового изнурительного рабочего дня я бежал поскорее в спортивный зал, на тренировки. Тренировался каждый день, а то и по два раза, несмотря на усталость. Поэтому о лени того молодого человека, коим я и являлся, сейчас бы поспорил с начальником. Но в ту пору мне и самому казалось: что-то со мной не так! Какой-то я не советский, не правильный! Слава Богу, что ощущения собственной неполноценности очень быстро улетучились, потому что после армии, куда я ушел с превеликим удовольствием, страна взяла курс на капитализм, и трудиться на заводе, да и вообще трудиться, стало не модно. После моего ухода с завода и до самой армии, а это примерно полгода, я тренировал взрослых мужчин и женщин искусству самообороны. Каратэ и прочие единоборства вышли из подполья, и мое увлечение такими видами спорта, которыми до настоящего момента приходилось заниматься подпольно, позволили мне возглавлять небольшой спортивный клуб. В армии эти увлечения также сыграли хорошую службу.

«Оказывается, со мной все в порядке!» – подумалось мне после возвращения на гражданку. И я стал искать себя в спорте. Ведь теперь мои навыки могли пригодиться и в службе безопасности какого-нибудь коммерческого предприятия, и на поприще тренерской деятельности. С огромным рвением я стал впитывать основные постулаты капитализма. Желание заработать любым путем стояло на первом месте. Большинство людей в стране руководствовалось принципом: «Сила – в деньгах!» Те же, кто считал иначе, воспринимались, как довольно странные люди.

Техника влияния, которое носит название «социальное доказательство», имеет очень сильное воздействие. Человеку свойственно создавать определенные рамки у себя в голове, шаблоны для того, чтобы перестать ломать голову: «Правильно ли я поступаю в том или ином случае?» Если все так поступают, так думают, значит это правильно. Бывает, что и сам человек убеждает себя поступать иначе, не так, как «толпа». Убеждает, исходя из устоев какой-либо группы людей, либо прочитает что-то – то, что его «зацепит», заляжет в Душу. В этот момент он также создает определенные внутренние устои, загоняя себя в некие рамки, отличные от общей массы. И это нормально, так как тебе уже не нужно постоянно думать – как поступить, как отреагировать. Есть шаблон, и идет автоматическая реакция. Совсем без рамок нельзя. Можно заблудиться, «наломать дров». Недаром существуют правила дорожного движения, алгоритмы изучения определенных наук, моральные и религиозные правила. С ними легче, понятнее, быстрее. Но есть одно «НО»! Случаются события, когда пришло время «выходить за рамки». Например, в экстренной ситуации нарушить правила дорожного движения. Если существует угроза жизни кому-либо. Нарушить моральные или религиозные правила, если на кону стоит более значимый фактор. Например, Любовь. Ну, а что касается изучения наук, вы наверняка слышали про межнаучные связи, когда поразительные открытия происходят на стыке дисциплин, например, физики и философии, и, занимаясь лишь физикой, никто из ученых не смог бы совершить прорыв. Человеку необходимо время от времени заглядывать за рамки того, что он считает истинным, так как это не есть истина, а лишь попытка к ней приблизиться. Бывает, когда выглянув за пределы, ты вовсе отметаешь то, что раньше казалось незыблемым. Бывает, что отдельный человек просто вырос из тех рамок, и они его ограничивают. Так что начальник цеха на том моем первом месте работы – не истина в последней инстанции, и мировоззрение 90-х, рожденное «диким капитализмом», появившимся в России – вовсе не то, чего следовало бы придерживаться на протяжении всей жизни. Более того, уже через каких-то 15 лет многие из нас будут иначе относиться к событиям, которые проживают сегодня.

Безусловно, смена приоритетов и отношение к жизни в целом зависят от самого человека. Очень четко видно, когда многие пожилые люди, рожденные в те далекие, послевоенные годы, до сих пор не могут принять «новые правила игры». Для таких людей, жестко придерживающихся своих собственных рамок, чужды капиталистические отношения в обществе, соответственно, все новое вызывает отторжение и негатив. У них есть крепкая вера в то, что раньше было лучше, и правильнее. Это сильные, но не умеющие адаптироваться, люди. Вселенная же устроена так, что без адаптации мы обречены на вымирание. «Меняйся, или умри!» – уже избитая, но мудрая фраза. Был у меня один знакомый, живущий в 90-е по понятиям уголовного мира, на тот момент достаточно успешный – ведь правила игры были будто созданы для таких, как он. Когда наступили 2000-е, дела у знакомого пошли на спад, а позже и вовсе сделали его не нужным ни своим бывшим друзьям, ни бывшим партнерам. Перестроиться он так и не смог, поэтому вскоре угодил в места не столь отдаленные. Выйдя оттуда, снова принялся жить по своим правилам, что в итоге привело его к прогнозируемому результату. Больше этого человека я не видел.

Противоположное отношение к рамкам, то есть их полное отрицание, представляет собой подстройку под любую ситуацию, когда человек готов адаптироваться под все, что угодно, лишь бы выжить. Как правило, у таких индивидов все хорошо в материальном плане. Они умеют налаживать контакты с нужными людьми, и для них нет проблем, когда приходится изменять своим прежним приоритетам. Но вот внутри ощущается пустота. Нет устоев, нет того, за что можно держаться. И в перспективе, данный подход непременно ведет к деградации душевного состояния. В своей крайней степени, такой человек выживание тела ставит выше выживания Души, материальное выше духовного. Он меняется не из-за того, что чувствует ограничения рамок с точки зрения своего внутреннего развития, а из-за того, что есть риск пострадать в физическом (материальном) плане. Основой же мотивацией выхода за рамки, прежде всего, должна быть духовная потребность. Физическая также может быть движущей силой, но только если не противоречит внутренней. Помню, когда меня призвали в армию, и после учебного взвода я попал в войска на точку, которую невозможно найти на карте, в нашей роте восемьдесят процентов военнослужащих представляли ребята из Средней Азии. Так как часть наша находилась на одной из сопок в пятидесяти километрах от Магадана, зимой в казарме месяцами не было офицеров, и все вопросы решались ядром старослужащих. Будучи спортсменом, я выглядел внушительно и избежал участи прибывшего со мной молодого солдата. Его подвергали нелепым испытаниям, попросту говоря, издевались от скуки и желания хоть каких-то развлечений. Если честно, то я побаивался вступаться за такого же молодого воина Советской, тогда еще, Армии. И в этот момент во мне говорил инстинкт самосохранения. Мол, не лезь, а то и тебе перепадет, несмотря на то, что ты спортсмен. Их ведь вон сколько, а ты один. Но когда «братья» по оружию зашли слишком далеко, заставив парня среди ночи изображать поезд, везущий одного из «дембелей» на родину, мои рамки и устои не позволили терпеть дальше, и я вступился. Чем это закончилось, описывать не буду. Скажу только, что силы были явно не равны. В данном случае мой инстинкт самосохранения был заглушен чем-то более серьезным, тем, что может противоречить «закону выживания».

Адаптация под текущую ситуацию в случае отсутствия противоречия между Душой и телом – вполне нормальное явление, и позволяет человеку развиваться и расти. Никогда не думал, что моя мама, пенсионер (ей 74 года), с огромным рвением начнет осваивать компьютер и смартфон, общаться в социальных сетях, а также совершать покупки по интернету. Ей это необходимо, чтобы чувствовать себя активным человеком, соответствовать современным реалиям. В новых технологиях нет ничего противоестественного. Технологии не могут сделать человека плохим, или хорошим. Это всего лишь инструмент, который можно использовать во благо, либо с дурным умыслом. Так же, как топор, например. Когда-то с точки зрения религии кощунственным являлась идея перемещений человека по воздуху. Но теперь это обычное явление для каждого из нас. Потому что добро и зло не в технологиях, а в самом человеке. Пребывает ли индивид в состоянии Любви к миру, к себе, или нет? Вот что важно на самом деле! Твое отношение к событиям. Если состояние Любви есть, то ты, пытаясь сохранить его, начинаешь анализировать, не привели ли твои прежние устои к тому, что ты застрял в рамках, и начинаешь терять это состояние. Ведь вполне может произойти так, что черное поменялось с белым. А мы и не заметили. То, что считал хорошим, добрым, теперь выглядит плохим и злым.

Еще в школе, в старших классах, я вступил в отряд, противодействующий группировкам так называемых «гопников», которых в Казани на тот момент расплодилось огромное количество. Из одного района прогуляться в соседний подростку могло стоить серьезных проблем. И вот, услышав о создании такого отряда, я, как комсомолец, решил вступить туда в первую очередь. К слову сказать, это был некий протест, потому как решиться на такой поступок мог не каждый. В Казани на то время в молодежной среде было криминализировано очень многое, и самым простым вариантом, в случае, если не желаешь вступить в группировку, было тихонько молчать, делая вид, что ничего не происходит. Просто смириться, и принять правила игры. За членство в таком отряде в один из тихих вечеров могли не просто побить, но и гораздо хуже… Прецеденты были, и неоднократно. Мы набирали единомышленников по школам, техникумам. Ходили с агитацией в разные заведения, не боясь при этом свободно перемещаться по городу. Конечно, были столкновения, но нам это даже нравилось. В отряде собрались далеко не трусы – спортсмены и отчаянные ребята. Через какое-то время образовалась многочисленная и серьезная группа «борцов за безопасность» в молодежной среде. Позже таких отрядов появилось большое количество, практически в каждом районе. Их курировали люди из райкома комсомола и МВД. Все это переросло в огромное движение, и в какой-то момент сила и влияние группировок стали угасать под давлением новой силы. Я помню наши рейды по улицам, по дискотекам в клубах, где порой мы сами становились провокаторами потасовок. У нас было преимущество – прикрытие со стороны внутренних органов. В наши отряды стали собираться не только спортсмены, а переходили даже бывшие члены ОПГ. Мы считали свое дело правильным, приносящим пользу обществу, и даже готовы были пожертвовать собственным здоровьем ради идеи. Не скрою, мне и самому часто доставалось в различных драках, к которым я всегда был готов. Спустя время, в нашем городе появился новый такой отряд, созданный на базе военно-патриотического клуба. Его организовал один парень, постарше нас, которому было лет двадцать с небольшим. Этот отряд славился своей физической подготовкой, серьезным подходом к тренировкам. И мы с другом решили навестить «коллег» из любопытства. Придя к ним в один из вечеров в спортивный зал, как раз попали на тренировку, на которой нам устроили настоящее испытание. Мы бились голыми руками, без перчаток и всякого обмундирования. Боевое крещение прошли, получив несколько синяков и разбитые лица. После этого участвовали в отработке приемов против реальных ножей. Будучи удивлены таким подходом к подготовке, поинтересовались у Михаила – так звали организатора группы – можно ли перейти к ним. Получив утвердительный ответ, стали полноценными членами этой группы. Позже выяснилось, что Миша вообще парень «сидевший», приехавший из Белоруссии, и методы подготовки внедрял из реальной уголовной среды. Произошел у него конфликт уже в нашем городе с одним из ОПГ, вот он и решил через райком комсомола создать боевую группу из молодых ребят. Таким образом, у меня произошла трансформация, когда из одних рамок и устоев я, незаметно для себя, оказался совсем на другой стороне. Опомнился я чуть позднее, когда мы готовили набег на одну из группировок, запасаясь небольшими металлическими шарами для «дальнего боя». Миша решил свести счеты с давними «приятелями». Тут я впервые ощутил важность проверки своего курса на справедливость, важность проверки своих внутренних устоев и собственного мировоззрения. Для меня оказалось шоком, как то, во что я верил, вдруг в один миг повернулось совершенно другой стороной, превратившись из благих намерений в настоящее зло. Как, и в какой момент произошло то, что руководствуясь благими намерениями, я чуть не выложил себе дорогу, сами догадываетесь куда? Но я должен был пройти эти рамки. Пройти для того, чтобы сделать собственные выводы. А кому-то было бы достаточно вовсе не проходить все это, чтобы понять, как надо.