Счастливый случай

– Вот прямо так взять и дать? – я посмотрел на свои маленькие кулаки, вспоминая, как в детстве хотел пойти на бокс, но мать не пустила.

– Конечно! Вы же взрослый. Что он вам сделает? – Катя звонко рассмеялась, выставив вперёд кулачки.

– Ну, есть ещё его отец, да и полицию никто не отменял, – я пожал плечами, стараясь сдержать улыбку.

В комнате словно взорвалась бомба! Нет, не так! Что-то типа свето-шумовой гранаты, но только без частички «свето-»! Визг, крик, вопль – даже не знаю, как это назвать, но то, что изливалось изо рта девочки, назвать чем-то другим было крайне сложно. К тому же, к голосу добавились непонятные нотки, вызванные рвущейся на ковёр кровью и тёмной жидкостью. Мне пришлось даже отдёрнуться, чтоб не быть испачканным этим чем-то непонятным.

– Сделай так! Ты сможешь! Ты же уже взрослый! – извергала из себя Катя, приближая по миллиметру ко мне лицо. – Я хочу знать правду! И пусть только ты не выбьешь из него тех слов, которых мне хочется – я буду приходить к тебе во снах до конца твоих дней! Ты понял меня?

Силуэт девочки начал испаряться прямо перед моим носом. Я ещё чувствовал, что-то липкое и холодное на своих ногах, но и это чувство уходило вслед за ней.

– Да ну вас всех нафиг! – выругался я, вставая на ноги, как только силуэт девочки пропал из комнаты. – Не буду я никого бить, даже если ты ему не нравишься! И фамилию его ты мне не сказала! Вот как я теперь узнаю, кого лупить в подворотне? Сама с ним и разбирайся и во сне к нему приходи, а я – пас…

* * *

В коридоре раздался громкий плач. Я, только проводив взглядом Катю и выругавшись вдогонку её исчезающему силуэту, даже рот прикрыл, чтоб ненароком не закричать. Неужели она не пропала, а также продолжает плакать, только уже значительно громче? Ну, да, я же обидел девчонку словами, сказанными вдогонку, вот она и не выдержала.

Плач стал тише, и среди редкого всхлипывания я смог различить слова. Голос знакомый, но из-за плача ставший чужим, шептал какой-то бред:

– Не так! Всё не так… по-другому… не должно… Нет! … гова, помо….

Что за хрень? Конечно, я не могу не согласиться, что здесь что-то не так, ведь все мы знаем, что мертвецы должны лежать в земле, а их души находиться… где-то… А что по факту? Приходят, угрожают, плачут… Ну, с последним хоть всё понятно – страх и обида из-за случившегося. А вот всё остальное происходит, как будто я снимаюсь в фильме ужасов. А, может, я сплю? А, может, я уже думал, что я сплю? А, может, не думал… А, может…

– Лера? – первое, что пришло в голову, тут же отправилось из неё на выход. – Лера, это ты?

Плач затих, а я медленно двигаясь в сторону коридора, вытягиваю в сторону дверного проёма голову. Ну, ни дать ни взять – индюк или гусь!

Когда я смог увидеть коридор, то уже не удивился, увидев там маму Кати. Лера стояла перед зеркалом, прибитым мною к стене лет десять назад. Перед ним собирались все гости перед уходом домой, а я, обычно, проснувшись и почёсывая щетину, понимал, что пора бриться.

Женщина тихонько всхлипывала, что-то рассматривая в зеркале. На мой взгляд, никаких кровавых следов на ней не было, так что можно с лёгкостью выдохнуть и расслабиться. Главное, чтоб не стала пугать, как Света…

– Лера, – аккуратно, чтоб не напугать призрака, я сделал шаг в коридор, – только что Катя приходила…

Не знаю почему, но это показалось самым логичным в данный момент. Женщина в слезах, а я видел её дочь которую… которую Лера потеряла. Ну, и Лера тоже потерялась, если это можно так назвать.

Гостья, не отрываясь от созерцания себя в зеркале, отмахнулась от меня, словно я был не Колей, а надоедливой мухой. Она помахала себе рукой, наблюдая, как в зеркале нечто размытое сделало точно также. Я только сейчас увидел, что вместо давно знакомой женщины на меня оттуда смотрит что-то напоминающее прямоугольник могилы, не понятно как светящийся в разные стороны чёрным ореолом. Он переливался, жил, вибрировал, наполняя зеркало непонятным движением. Лера смотрела в него, а я опустил голову, боясь увидеть в прямоугольнике кого-то из мёртвых друзей.

– Катя приходила? – наконец заговорила гостья. – И что с того? Посмотри, что происходит: души не упокоились, а ходят по земле! А ведь так не должно быть! Не этому нас учили на собраниях… точно не этому.

– А чему? – я опустил взгляд, испытывая какой-то непонятный стыд. Так давно дружу с Серёгой, а особенности его веры не знаю. Лера первая подалась в Свидетели, а мой друг детства, немного поотбивавшись, сдался на милость победительницы, пополнив ряды последователей новой для нашей компании веры. Мы посмеивались над Серёгой, а он, только отмахивался, говоря, что после воскрешения увидим, кто был прав. Вот и увидели… Но я не совсем уверен, что они воскресли.

Лера, коснувшись рукой зеркала, поводила пальцем по чёрному прямоугольнику и улыбнулась. Признаюсь, я уже был готов увидеть, как мгла затягивает её внутрь непонятной могилы, но ничего подобного не произошло. По-моему, палец женщины почернел, но только с самого краю, но она сама этого даже не заметила.

– Нас учили, – она повернулась в мою сторону и сделала один большой шаг, – что тело само является душой. Понимаешь? Думаю, что нет, так как вас учили совсем другим основам… Библию цитировать не буду, но… Короче, если тело сдохло, то и душа, которая и есть это тело, тоже сдыхает. Но не сдыхает навсегда… Сука, сейчас и мне это кажется бредом, ну, да ладно… Хотя, кого я обманываю?.. Сука!.. Сука!.. Всё не так, как я ожидала! Не так, Коля!!! Не так! Ты меня понимаешь?

Она сделала ещё пару шагов и остановилась почти впритык со мной. Отступать назад не хотелось, поэтому я, сжав зубы, через силу улыбнулся. Понимаю ли я? Конечно же, нет! Душа, тело… Да, я далёк от этих теософских мыслей, как слон от стройной балерины. Я тоже думал, что вы сдохли… умерли… и вас уже не будет в моей жизни. Ну, останутся фотографии, воспоминания о встречах и… и больше ничего! И тут на тебе: явились.

– Не очень, – я пожал плечами, продолжая улыбаться. – Ты же помнишь, что я никогда не был религиозным человеком.

Лера подняла руку и покачала перед моим носом указательным пальцем.

– Помню-помню. А ты, Коля, оказался хитрым жуком.

– Это почему же? – улыбка пропала сама по себе, уступив место нахмуренным от размышления бровям.

– Ну как же! Вот посмотри на это с моей стороны: я во что-то верила, кому-то молилась, а после смерти всё оказалось иначе! Я думала, что очнулась в новом мире, и сейчас вокруг будут все мои родные и близкие люди, ведь они, без сомнения, вели правильный образ жизни, угодный Иегове. А что в итоге? Ничего из этого! Только твоя квартира и новость о том, что моя погибшая дочь уже приходила. Класс! А ты? Ты же не обломался, так как не верил ни во что. Даже если после смерти ты переродишься в собаку или муху, ты не удивишься, а просто примешь за должное. Вот это класс! Вот это ты хорошо устроился!

– Так я такой не один, – я развёл руками и снова постарался изобразить улыбку. – Атеистов очень много, и я не виноват, что не нашёл путь к Богу. Или он ко мне…

Наверное, выглядел я по-дурацки, так как Лера скривила рожу и отмахнулась. Она что-то рассматривала в орнаменте обоев, после чего щёлкнула пальцами.

– Слушай, – начала она, указав на меня сразу двумя руками, – а ведь это шанс!

– Какой? – мне снова пришлось сменить улыбку на ползущие вверх брови.

– Самый, что ни есть золотой! Смотри, как интересно получается: ты выжил и встретил меня после смерти. А это значит что?

– Лера, только не начинай…

– Это значит, что ты можешь помочь многим людям, направив их на истинный путь! – она улыбалась, наслаждаясь своей идеей и моим недоумением. – Ну, сам посуди! У нашей организации сотни тысяч, а то и миллионы, последователей. И все мы заблуждаемся в своём понимании, что произойдёт с человеком после смерти. А ведь если ты расскажешь нашим старейшинам правду, да ещё я приду с тобой, то… Ты понимаешь, что мы сможем стать единственной организацией, которая сто процентов сможет рассказать, что будет после смерти! Представь, умер кто-то и пришёл вот так же как я к… не знаю почему, но к своему знакомому. Стоит душа в коридоре думает: ведь не обманули же! Круто, правда?

Ага, круто. Если бы ты знала всю правду, то так бы не радовалась. Что поделаешь, но придётся мне немного обломать такой хороший план. И так, слушай!

– Два момента. Первый: ты бесплотная и если захочешь к чему-то прикоснуться – этого не выйдет. Соответственно, доказать кому-то твоё присутствие мы не сможем. А в том, что вижу тебя только я… ну, скажем так, сомневаться не приходится. Ну и второй момент: все, кто приходил до тебя, просто испарялись, ну, не знаю, как это правильнее назвать. Вот… а это была не только Катя, но и Жека с Пашкой, и другие наши! Лера, извини… тебя скоро здесь не будет.

Лера облизал губы, и очень медленно натянула на лицо улыбку. Продолжая смотреть на меня, она махнула рукой, стараясь зацепить ведущую в комнату дверь, но рука прошла сквозь дерево (или из чего там делают современные двери) и воткнулась в стену. Полная недоумения женщина посмотрела в ту сторону и плюнула на пол.

– Надо же, действительно обманули: тело не душа, а душа не тело… Но с зеркалом ведь получалось!

Вслед за этими словами рука Леры начала таять. Она продолжала смотреть на происходящее, и только приоткрывшийся рот говорил о внезапном удивлении. Наклонив голову, гостья посмотрела на меня и подмигнула.

– Расскажи моим всем на собрании! Мы ходим в…

Я так и не узнал, куда она ходит, хотя догадался, что Лера хотела назвать место, где проходят встречи её единоверцев. Я и сам знаю где это, так как пару раз встречался возле забора с Серёгой, но снова идти туда не собираюсь. Да и не поверят мне…

Она полностью растаяла, а я остался с мыслью, что концом бестелесного существования моих друзей является высказанное посмертное пожелание. Сказал – и навсегда исчез! А что будет, если кто-то не выскажется?

Додумать мысль я не успел, поскольку…

* * *

…поскольку из кухни появился рыжий мужчина. Да, я всегда думал, что Катя не в Серёгу пошла. Чего греха таить – и не в Леру тоже. Девочка с чёрными волосами, а родители оба светлые. А вот стоящий передо мной Серёга не просто рыжий, а огненный, словно солнце навестили мою квартиру, а не умерший недавно человек.

– Коля, я тебе такое расскажу! Не поверишь, но мне показалось, что мы…

Он подошёл ближе и попробовал хлопнуть меня по плечу, но рука прошла внутрь, не найдя даже малейшей преграды. Серёга поднёс её к своему лицу, потрогал нос, ухо, и снова потянулся ко мне. Три раза он пытался ткнуть меня пальцем в щёку, но я даже малейшего касания не почувствовал. Оказывается, себя они трогать могут, а живой мир для моих друзей стал недоступен. Правда, ещё остаётся зеркало…

Серёга скривил губы, как будто хотел заплакать, но тут же выдохнул и закрыл глаза.

– Значит, не показалось. Вот же, сука… А я всё думаю, как оказался у тебя дома?.. Коля, так значит мы все!.. И Лера! И Катя!… Пашка… Чёрт… А как же ты?

А как же я?.. Ну, да, хороший вопрос, который в той или иной мере звучал из уст моих гостей и почти у всех читался в глазах. А я…

– Я жив, Серёга… жив… Вас никого нет, а я жив… Вот так и болей, да?

– А почему я здесь? Неужели Бог поднял мертвых, и все мы теперь будем жить в новом мире? Так быстро и так… неожиданно… Но всё равно это же просто класс! И ты здесь, дружище! А где остальные наши? Где моя семья? Где все?

Он смотрел на меня с надеждой, но… чёрт! Да я готов поклясться, что в его глазах сквозил страх. Ага, самый что ни есть настоящий. Серёга понимает правду, но боится признаться себе в этом. Классика самообмана, свойственного каждому человеку. Похоже, и умершим эта черта не чужда.

– Серёга, – я прикрыл глаза, собираясь с мыслями, – всё не так просто. Я не знаю, почему так получилось, но вы вернулись призраками, или просто не упокоившимися душами, и теперь пытаетесь в моей квартире осознать всю тяжесть произошедшего. Лера обрадовалась…

Он не дал мне договорить, проносясь сквозь стену прямо в комнату.

– Лера! Любимая, ты где? Катя! Где вы?

Интересно, он пошёл в сторону стены только из-за эмоций, или реально понимал, что сможет через неё пройти?

– Так вот, – продолжил я, переступая порог комнаты, – Лера обрадовалась, что я смогу рассказать всем на вашем собрании правду. Вроде как после этого вы понесёте истину своим единоверцам, и все после смерти смогут убедиться в правдивости этих слов. А, значит, ваша вера будет истинной, так как точно знает, что после смерти можно вернуться. Чёрт, я так и не понял её идею, и не понял, чем это поможет вашему делу, но… не знаю… Серёга, только не надо просить меня о чём-то! Эти ваши просьбы у меня уже в печёнке сидят.

– У тебя хоть она ещё есть. А что есть у меня? Душа и тело едины… Ага, только печени у души нет… сука!

Гость молчал, уставившись в окно, и что-то шепча, медленно перебирая губами. Тоже молится, как Катя? Серёга последнее время был очень набожным, а после такого… Хрен его знает, что делал бы я после такого, но заполнять свою десятую могилу пока не собираюсь. Ты смотри, как быстро эта могила стала «моя»…

– Серёга, слушай, а как оно… там? Что ты видел, что слышал?

Наконец я задал свой самый важный вопрос. Лера хотела, чтоб я открыл её единоверцам одну тайну, а я хочу, чтоб мне открыли другую. Чего же ты молчишь, Серёга? Давай, расскажи мне про райских птиц и воскресших домашних животных! Там и мой Пушок веселится с другими котами, гоняя мышей… Так, это же рай, поэтому хрен там кто кого съест. Ну, тогда мой полосатый засранец вместе с другими котами играет против мышей в хоккей на ледовой поляне среди россыпи ромашек, обильно удобряемой дерьмом единорогов. Да, только так и никак по-другому! На другой рай я не согласен!

Мой умерший друг медленно повернулся и посмотрел на меня каким-то уж очень тяжёлым взглядом. Он сжал губы, а правой рукой безостановочно что-то старался нашарить за спиной на подоконнике. Вот только пальцы всё время проходили пластик насквозь. И как тогда мои друзья-призраки ходят по полу и не проваливаются?

– Я не знаю, что тебе сказать, Коля… Интересно так получается… Меня учили, что после смерти нет ничего, а только твоё тело-тире-душа медленно возвращается к тому состоянию, из которого Бог создал первого человека. Из праха к праху… Я надеялся, что после смерти ничего не увижу и не почувствую, буду просто лежать и гнить, а потом добрый Иегова поднимет меня из мёртвых, и я буду жить в новом мире. Но после падения самолёта началось самое интересное! Я лежал на траве и всё видел! Коля, представляешь такое! Я видел тела моих друзей, видел куски самолёта! Я видел медиков и полицейских! Мне даже удалось увидеть, как меня собирали, чтоб сложить кусочками в гроб! Блин, да я бы никогда даже не подумал о подобном, а тут на тебе… Короче, я всё видел и чувствовал! Я чувствовал руки, которые меня таскали, я чувствовал слёзы родителей, когда они о чём-то говорили в морге… Слова плохо разбирал, но всё это чувствовал и видел, как будто кино смотрел. А потом, когда меня заколотили в гробу, я перестал видеть и слышать, но не потому, что глаза больше не могли ничего видеть из-за деревянной крышки, а просто всё резко пропало и я… я проснулся! Точнее сказать, я оказался у тебя на кухне! Смотрю по сторонам и удивляюсь: когда это я к Коле успел попасть? А тут звук какой-то из коридора, и меня такая радость накрыла! Представь: я уже успел подумать, что всё это произошло на самом деле, а тогда получается, нам на собрании врали! Но нет же! Вот мой друг Коля стоит в коридоре и смотрит на меня удивлёнными глазами! Неужели он, скотина, не рад меня видеть?

Серёга замолчал. Мои глаза после его последней фразы полезли на лоб.

– Скотина? Это почему же?

– Ну, а как тебя назвать, если к тебе моя жена приходит, пока я… не понятно где нахожусь.

– А, ты про это, – я отмахнулся, усаживаясь на кровать. Да, постель разложена, а его жена ещё недавно была в моей квартире. В такой ситуации любые слова будут звучать весьма странно. – Серж, вы все ко мне приходите… или не все. Чёрт, я пока не знаю, но ты уже шестой. Вы все приходите, чего-то просите, и исчезает после этого. Прошу тебя, хоть ты ничего не проси! Может… может тогда останешься и не пропадёшь?..

Я ожидал ответа, стараясь уловить взгляд призрака, а он всё время что-то высматривал в разных частях комнаты. Вот он рассматривает трещину в старом деревянном плинтусе, вот его глаза нацелились на календарь с полуобнажённой девушкой, зацепившийся за стену зелёной кнопкой, а вот он уставился в сторону кресла, где я недавно говорил с его дочерью. Остановившись взглядом на том месте, где Катя стояла на коленях, он дёрнул головой, резко повернулся ко мне и подмигнул.

– А что потом? Коля, ну, вот скажи мне: что потом? – он качнул головой, словно отрицал что-то, и снова уставился на меня.

– В смысле? – от удивления я даже привстал с кровати, но тут же сел, поскольку призрак зашагал по комнате, проходя недалеко от меня.

– Ну, вот посмотри на то, что ты мне предлагаешь: остаться здесь в мире живых. Хорошо, могу согласиться с этим… но зачем? Зачем мне всё это? – он обвёл руками комнату и показал в сторону окна. – Там мир живых, Коля, если ты этого не заметил. Если ты ещё не понял, то ты один из нашей компании остался в этом бренном мире, а все мы уже того… Сдохли, мы, Коля! Померли, приложившись с высоты о земельку нашу родную. Ага, чтоб не отрицать и не нарушать закон всемирного тяготения мы, как то яблоко, упали на лысину нашей планеты. Бах, и вдребезги!

Он хлопнул ладонями, усиливая эффект сказанных слов. Затем, как ни в чём не бывало, снова вернулся к окну и посмотрел на улицу. Голова, как и несколькими секундами ранее, покачивалась, что-то отрицая.

– Серёг, ну, я помню, что вы разбились, и от этого в моей душе такая дыра и пустота…

– А мы заполнили дыру в земле своими телами, Коля, заполнили… И что?

– Это вопрос?

– Нет, блин, ответ! – призрак засмеялся, усаживаясь в кресло. – Понимаешь, я не хочу ходить по улицам города, рассматривая живых. Зачем мне это? Заглянуть к соседке по квартире? Ну, да, у неё грудь пятого или шестого размера… Можно сейчас посидеть рядом с ней в ванной и посмотреть, как она сиськи вымывает. Ага, при этом можно делать вид, что я рукой вожу по ним и трогаю вместе с её ладонью.

Он засмеялся, отмахнувшись от таких мыслей.

– А разве это не грех? – я смотрел на друга, удивляясь его приподнятому настроению. Наверное, он единственный из всех, кого я бы мог смело посчитать живым.

– Прелюбодеяние? Грех, конечно. Но посмотри на меня! Я не остался лежать в могиле, как это должно быть в соответствии с моей верой, а раз уж я к тебе пришёл, то ты теперь выслушай и меня, дружище. Да, я после этого могу пропасть, как ты сказал, ну и… Короче, я скажу, а там будь что будет. Ты никому не должен говорить о том, что узнал за эти дни! Понимаешь о чём я?

Я кивнул, не до конца осознавая его мысль.

– Не уверен, – правда сама сорвалась с губ.

– Ну же, Коля! Ты ведь один из самых умных среди нас… возможно, поэтому холостой. Никому! Слышишь? Никому не говори, что душа может прийти после смерти! Ты же понимаешь, что это одна из основ нашей веры! Представь что будет, если узнают, что всё не так, как нам говорят. Это же будет полный аут! Конец всем основополагающим идеям! Это будет смерть не только для нас, но и для всего нашего течения. Забудь про всё это! Лучше я растворюсь в вечности, чем сломаю нашу религию! Ты меня понял, Коля?

Я сидел молча, аккуратно покачивая головой. Наверное, мысль о том, что голова может отпасть от сильного рывка, где-то кружилась внутри черепа, заставляя сильно не раскачиваться. И что вы прикажете мне делать, если они с женой хотят противоположного?

– Серёга, ну кто мне поверит, даже если я об этом скажу? Много людей рассказывают про перерождение, про светлый тоннель и голоса… А тут я пришёл и всё поломал в вашей религии. Ну, ты прям, такое скажешь…

– Достаточно рассказать всем в нашем собрании, что душа старейшины вернулась, как зерно сомнения будет посажено! Да, не все и не сразу поверят в это, но кто-то уцепится и бросит собрание. Кто-то придёт к тебе и будет расспрашивать, а ты возьмёшь и расскажешь о случившемся. Что тогда? Ты можешь дать гарантию, что ничего из предсказанного мною после твоих слов не произойдёт?

Я снова молчал, обдумывая сказанное другом. При этом, прямо на моих глазах он таял, уносясь в ту вечность, о которой и не думал при жизни. Пока Серёга окончательно не пропал, я сказал то, что чётко осознал в данный момент:

– Вот твою просьбу я выполнить точно смогу. Но и ты выполни мою: с супругой договоритесь как-то, а то эти ваши семейные противоречия…

Серёга окончательно исчез, а в моих глазах и в памяти всё ещё висела его улыбка. Ага, твою просьбу, дружище, я выполню… точнее, постараюсь. Ведь сам же знаешь, пройдёт время, и большинство обещаний растворятся так же, как и вы, рассеявшись туманом по следам нашей памяти. Вот и сболтну где-то, но, надеюсь, никто из ваших единоверцев этого не услышит.

* * *

Я снова оказался один посреди целого мира. Звучит как-то глобально, но ощущения были именно такими. Куда вы все уходите, друзья? Что там? Серёга сказал, что после того, как его накрыли крышкой гроба и для верности, чтоб уж точно не выбрался, приколотили её десятком гвоздей, он переслал видеть и слышать. Вот тебе и магия деревянного шестиугольного домика…

Я долго просидел на кровати, всматриваясь в окно через лёгкую штору. Наверное, я кого-то ждал, но гости задерживались, отчего на душе звенела пустота. Кто там ещё остался? Мишаня, его Катерина и именинник Сашка… ну, да, именинник и человек, который всех собрал в последний полёт. Интересно, а вот те друзья, которые уже приходили, они смогут вернуться снова, чтоб проверить выполнение своих просьб? В памяти снова всплыл образ Светы, и мысль о возвращении пролилась холодным потом по спине.

Ладно, пусть не приходят по второму кругу, но кто-то же должен появиться в ближайшее время?

Два дня я просидел дома один, изредка выглядывая на улицу, словно ожидая, что мёртвые друзья пройдут по дорожке возле гаражей. Выходить не хотелось, так как возможная встреча с кем-то из ожидаемых гостей могла произойти в людном месте, а мне этого не надо. Я всё ещё помнил лицо Пашки, непонятно каким образом проявившееся в луже. Кстати, я так и не спросил у него, что он там делал.

Что теперь остаётся? Поедать замороженные пельмени, хранимые в холодильнике на чёрный день, смотреть в окно и спать, постоянно прислушиваясь к звукам в квартире. А они, сука, как специально стали более явными! То кресло скрипнет, то вода из крана закапает, а то и вовсе почему-то заскрипит несмазанная петля в старом шкафу. Или это я настолько стал нервным, что начал лучше слышать все эти звуки?

Проснувшись очередным солнечным утром, я, как обычно, направился в ванную, а затем в туалет. Пока я рассматривал очередную красотку на сайте для взрослых, на кухне кто-то тихо закашлял. Я помню, кто так делал все годы, сколько мы дружили, поэтому улыбка поползла по лицу, предчувствуя приятную встречу.

– Сейчас выйду, – прокричал я в направлении кухни.

Похоже, покоя не будет даже в туалете. Либо призракам неизвестна тактичность, либо они боятся не успеть выполнить задуманное.

– Не торопись. Я же всё понимаю – дела живых важнее, чем дела мёртвых.

Ага, именно этот голос я и ожидал услышать. Чем там сейчас занимается Миша, кроме того, что гниёт под землёй? Наверное, тоже смотрит в окно, выискивая там что-то, известное только ему. Мишаня… Мальчишка, с которым я познакомился у нас во дворе, как только первый раз вышел на улицу после переезда в новый дом. Белобрысый, с приплюснутым носом, он меня рассмешил видом своих салатовых штанов. Помню, как из-за этого смеха мы потом дрались с ним рядом с мусорными баками, а после этого распивали мировую… Конечно же, газировку! Водка будет позже… Салатовые штаны покрылись пятнами от постоянной грязи, являющейся извечной жительницей нашего двора. Моя же чёрная футболка умело замаскировала кровь, несколькими предательскими каплями сорвавшуюся из разбитой губы. С такой травмой пить газировку было не очень весело, но я держался мужественно! Именно Миша познакомил меня с остальными ребятами. Слушайте! А ведь как интересно получается! Я пришёл в компанию самым последним! В компанию, которая уже пару лет жила без меня! А теперь эта же компания вся ушла из этого мира, оставив меня одного. Вот как бывает, оказывается…

Я вышел из туалета, заглянул на кухню и улыбнулся: Мишаня сидел на полу, прислонившись спиной к батарее. Да, это его любимая поза в гостях у любого из нашей компании. Как бы ни хотелось кинуться в его объятия, но пришлось пойти в ванную и помыть руки. Затем, я спокойно прошёл на кухню и сел на стул, приветственно кивнув Мише.