Ангельская справедливость

– Вот зараза! – в сердцах топнула ногой Тая. – Такое сильное искажение пространства… Чуете?

Народ слаженно засопел. Ничего хорошего это не предвещало.

– Давно он тут засел, наш дружочек нав, – хмыкнул Валя.

– Ладно. Готовимся к операции, – скомандовала валькирия. – У вас пять минут.

Сегодня в каждой команде был медик, который раздавал заранее приготовленные зелья и проверял их действие. Получив от Диляры свою порцию допинга, я залпом его выпила, по собственному опыту зная, что лучше не смотреть, из чего оно состоит. Зелья действовали практически мгновенно, поэтому пяти минут на подготовку к операции хватало с головой.

– Так, все в порядке, – приговаривала Ляра, заставляя нас делать те или иные действия для проверки. – Рон, а тебе нужно еще немного. Вот, держи. Ага… Анжел, люцерна. Хорошо. Луч, размахнись-ка рукой… Нормально…

Пока она осматривала остальных, я проверила свою экипировку. Оружие – на месте. Пистолет на поясе, несколько запасных магазинов в кармане. По паре кинжалов в голенищах сапог. На руках – перчатки, защищающие кожу от опасных челюстей противника. Шея до самого подбородка закрыта воротником с толстыми пластинами драконьих чешуек. Голову покрывать не стала, откинула капюшон за плечи: он только помешает обзору и подвижности.

– Двести девяносто пятая опергруппа готова, – тихонько сказала Истома.

– Триста тринадцатая готова, – кивнула Диляра.

– Сто сорок седьмая тоже, – подытожила Таисия. – Команда такая: запускаем люцерны, оружие в руки, когда зайдем – разделяемся, не путаемся друг у друга под ногами. Конечная цель – найти их хозяина. В живых не оставить никого. Команда ясна?

– Да, лидер! – в один голос отрапортовали мы.

И валькирия одним мощным ударом ноги распахнула зловещую дверь, выпуская всепоглощающую тьму наружу. Один за другим, действуя как единый живой организм, мы начали входить внутрь. За каждым оперативником неотрывно следовал парящий в воздухе и ослепительно сияющий шарик света величиной со среднее яблоко. Благодаря усиливающим зельям люцерны светились ярче, чем обычно, что должно было дезориентировать навок и дать нам преимущество. В таком деле действовать нужно точно и быстро, поэтому у многих из нас были пистолеты. Тут они практически незаменимы: один выстрел в голову – и навка обезврежена.

Принятые зелья сделали меня ловчее и быстрее, обострили слух и зрение. Конечно, нам всем придется несладко, когда эффект зелья пройдет, – усилители в таком количестве становятся токсичны. Но пока польза от зелий превышает вред от них, мы будем использовать и это преимущество.

Войдя в распахнутую дверь, я оказалась перед несколькими расходящимися в разные стороны коридорами, а затем заметила на полу сваленные в кучу лопаты, грабли и метелки, которые отбрасывали жутковатые тени в холодном свете люцерны. Значит, когда-то это место действительно использовалось как служебное помещение, а присутствие в нем нава-затворника превратило его в сплошной жуткий лабиринт. Долго же он ломал и строил это пространство под себя…

Я наугад выбрала один из коридоров и пошла по нему, ступая быстро и не особенно стараясь быть тихой. Навки не реагируют на звук или запах, они просто чувствуют присутствие жизни рядом с собой. Первая навка не заставила себя долго ждать. Взвизгнув и зашипев, она сначала отшатнулась от яркого света, а затем накинулась на меня, слепо тараща глаза и раззявив зубастую пасть.

Выстрел. Убита. Идем дальше.

Адреналин в крови зашкаливал, мне хотелось сорваться с места и пуститься вскачь. Через пару сотен метров встретилась целая стая тварей. Две мелких, явно бывших при жизни детьми, и одна крупная особь в ярко-оранжевом жилете рабочего. В голову вдруг пришло осознание, сколько же здесь нежити… Дверь сюда была открыта, и многие заглядывали в нее, а затем навсегда здесь и оставались, превратившись в чудовищ… Но теперь души, запертые в обезображенных телах, наконец-то упокоятся с миром…

В зависимости от того, кем были навки при жизни они могут быть умнее, быстрее и ловчее друг друга. Это с одной стороны усложняет задачу оперативников, но с другой, делает интереснее.

Мелкие навки с ужасающей скоростью одновременно бросились ко мне с двух сторон. Рабочий попер напролом, раскинув на весь коридор когтистые белые лапищи, будто желая меня обнять.

– Э-э-э, нет, дорогуша, с такими, как ты, я не дружу! – заявила я, всаживая громиле пулю в лоб.

Ошметки мозгов и кровь забрызгали серые стены коридора. Между мелкими пришлось выбирать, и правой досталась пуля, а левой пинок. Восстановив равновесие, отброшенная навка через мгновение снова ринулась в бой, но мгновения для пули было вполне достаточно. Брезгливо стряхнув с рукава ее кровь, я двинулась дальше.

Чем глубже я пробиралась, тем больше ощущался смрад подземелья и разлагающейся плоти. К нему примешивался еще какой-то запах, который я не могла узнать. Было похоже на пары бензина. Я озадаченно остановилась и принюхалась, но запах исчез, будто мне показалось.

Ладно, разберусь по ходу.

Я продвигалась вперед среди одинаковых серых стен. Коридор то расширялся, то сужался. Благодаря хорошему освещению, парящему точно над моей головой, ничто в радиусе десятка метров не могло укрыться от моего пытливого взгляда. Однако тьма была впереди и позади, словно убегая от меня и преследуя одновременно.

Интересно, как далеко остальные уже продвинулись по этому лабиринту?

По сути все эти подземные коридоры существуют вне Поспадему. Трудно точно сказать, находимся ли мы все еще за той темной дверью или уже в другом мире, созданном магом навом.

Что же могло послужить поводом для такой жуткой затворнической жизни? Ведь навам, несмотря на их нелюбовь к солнечному свету, необходим свежий воздух и природа, они, как и все живые существа, не могут нормально существовать в четырех стенах.

«Сколько у тебя?» – внезапно раздался в моей голове голос Лучезара.

То есть, конечно, это был не голос, а просто мое сознание озвучивало мысли его голосом, но я все равно вздрогнула и сбилась с шага.

«Четыре», – сдержав поток брани, ответила я.

«Не густо», – разочарованно протянул эльф. – «У меня уже с десяток»

«Хвастун!» – фыркнула я.

«Завистница!», – парировал он.

«Ты чувствуешь запах?» – спросила я.

«Какой?», – удивился Луч.

«Бензина».

«Нет, вроде все как обычно. Гнильцой отвратно несет только…»

Вдруг из темноты коридора на меня вдруг выскочило две навки. Радостно тявкнув словно щенок, выпущенный на улицу после долгого дня взаперти, я рванула к ним навстречу, по пути быстро сообщив Лучезару:

«У меня появились дела!»

Эти навки оказались умнее и проворнее предыдущих, что только подстегнуло мой азарт. Одна из них, судя по всему, при жизни была женщиной, а другая – мужчиной. Наверное, подростки, влезшие сюда в поисках укромного местечка или из интереса к неизведанному… Сталкеры? Физически они были явно неплохо подготовлены. Женская особь, шипя и скаля на меня острые зубы, рванула вперед, намереваясь цапнуть. Я увернулась и попыталась ударить ее ногой, но изворотливая нежить ухитрилась впиться зубами в мой сапог. Благо, сапоги рабочие, и готовы к такому повороту событий. В следующий момент голова чудовища разбилась о стену коридора. На голенище в память о встрече остались лишь глубокие царапины от зубов, наполненные прозрачным зеленым ядом. Мужская особь оказалась сообразительнее. Увидев неудачу своей спутницы, навка не спешила нападать. Надрывно порыкивая и с упоением вдыхая запах моей плоти, нечисть припала к полу, повернув голову под неестественным углом.

Выискиваешь мои слабые места? Давай-давай, попробуй!

Стрелять не было смысла: тварь была сосредоточена на мне одной и легко увернулась бы от пули. Поэтому я намеренно открылась для удара. Навка только этого и ждала, и стремительно кинулась к моему лицу, безошибочно определив самое уязвимое место. Я пригнулась и уклонилась в последний момент. Зубастая пасть монстра прощелкала в каком-то сантиметре от моего лица, в нос ударил тошнотворный запах протухшего мяса.

Пастью навке не удалось меня зацепить, зато она ухватила меня руками, и мы рухнули на пол. Я потянулась одной рукой к спрятанному в голенище сапога кинжалу, а второй, словно давнего друга, обняла навку за шею, чтобы она не сбежала в последний момент. В ярком свете люцерны блеснуло лезвие – и в следующую секунду глубоко вонзилось в затылок монстра. Когтистые лапы, мгновение назад до боли впивающиеся в мои ребра, обмякли. Я с отвращением сбросила с себя тушу и поднялась. Отерла щеку от бурой крови, сплюнула. Кровь навок не ядовита, но, как и все, что касается нежити, была давно сгнившей, отвратительной на вкус и на запах, и могла отбить аппетит на несколько долгих и мучительных дней.

«Шесть», – мысленно сказала я Лучезару.

«Двенадцать», – не скрывая торжества, ответил эльф.

«Гори в аду».

«Не буду», – беззаботно отозвался Луч.

«Что слышно от остальных?» – спросила я.

Телепатическая связь у меня была только с нашей опергруппой, а Тилрон мог «разговаривать» с лидерами других команд.

«Пока тихо, – ответил Лучезар. – Тилрон говорит, что у остальных те же коридоры. Думаю, они рано или поздно приведут нас к хозяину навок. У него было много времени на создание лабиринта, но не бесконечный же он…»

«Твой коридор пересекался с другими?»

«Да, пару раз. А твой?»

«Пока нет».

Лучезар замолчал. И я тут же снова учуяла запах бензина. Намного сильнее, чем в прошлый раз. Может быть, Луч не чуял его, потому что в его коридоре лучше вентиляция? Из-за сквозняков запах мог развеяться.

Внезапно тьма впереди ухнула вниз, взлетела вверх и расползлась вширь. А внутри нее показался нечеткий силуэт. Коридор слегка вильнул, и я увидела знакомый источающий свет шар, а под ним фигуру в костюме из драконьей кожи. Пол круто уходил вниз ступеньками, которые вели в большой круглый зал, куда, судя по всему, сходились все коридоры. Только один из проходов был закрыт дверью с деревянной обшивкой. Мое приближение разумеется заметили, и коллега радушно поприветствовал меня дулом пистолета.

– Свои! Свои, – предупредила я, поднимая руки над головой.

Оперативник опустил оружие, и я узнала светло-карие глаза и растрепанные волосы Никиты.

– Подкралась почти незаметно, – с легкой завистью сказал он.

– Старалась, – улыбнулась я, спускаясь по лестнице в круглый зал.

Пол здесь был бетонным, а под ногами хлюпала непонятная жижа.

– Странное местечко… – озвучила я свои мысли.

– Ага, но, судя по всему, сюда ведут все коридоры от входной двери, – подтвердил мои догадки Ник. – Думаю, это помещение – часть той комнаты, что мы видели вначале. Той, которая с лопатами и граблями была…

– Значит, хозяин где-то здесь?!

Я уставилась на единственную дверь в этом помещении. Она была очень старой, местами хлопьями отходили слои бурой краски, ручка болталась на одном гвозде. Казалось, тронь – и дверь рассыплется в труху. Но зуб даю, впечатление это было обманчивым.

– Наверное, он за этой дверью, больше ему некуда бежать, – рассуждал Никита, осматривая щиток слева от двери. – Но она заперта, причем не магией…

– Магнитный замок? – удивилась я, разглядывая дверь все с большим интересом.

– Видимо, – подтвердил мои догадки Никита. Он взял в руки маленький ножичек. – Тут есть кодовый замок, но все провода перерезаны… Хочу попробовать соединить их.

– Может, дождемся остальных, а затем сломаем дверь телекинезом? – предложила я, наблюдая, как Ник осторожно зачищает ножиком обрывки проводов.

– Это тоже вариант, – согласился он. – Но не стоять же без дела?

Я прикоснулась рукой к шершавой поверхности двери и с удивлением поняла, что она влажная. Растерев в пальцах маслянистую жидкость, я поднесла ладонь к носу, и ужасная догадка поразила меня:

– Бензин! Тут все облито бензином!

Значит, в коридоре мне не показалось! Вонь от разлагающихся трупов так забила нос, что я даже не сразу поняла, чем еще тут пахнет. Может, даже на запах бензина был наложен морок…

– Что? – переспросил Никита, продолжая свои манипуляции в щитке.

– Никита! Тут все в бензине! Стой! – заорала я, подскакивая к нему и хватая за руки.

Но было уже поздно. Два блестящих медных проводка соприкоснулись. Что-то закоротило, искры посыпались, как конфетти… Я с силой рванула Ника от щитка к ближайшему проходу. Если бы не зелья, сделавшие наши тела сверхъестественно быстрыми и ловкими, мы с ним погибли бы мучительной смертью во всепоглощающем огне.

Зал вспыхнул, как факел.

Не помня себя от страха, я тащила друга за собой по лестнице в первый попавшийся коридор. Прошло всего пара мгновений с тех пор, как полетели искры, но для меня время словно остановилось. Я будто в замедленной съемке наблюдала, как огонь пожирает все вокруг, быстро догоняя нас.

Взобравшись по лестнице, я выпустила руку Никиты и осмотрелась. Ник, забыв обо всем на свете, стянул с одной руки перчатку и пытался сбить ею огонь с загоревшегося колена. За ним тянулась неровная дорожка из горящих капель бензина, которую я тут же затоптала.

Костюмы, конечно, жароустойчивые, и сами по себе не горят, но если бросить кого-то в таком костюме в раскаленную печь, то даже кожа дракона не спасет от превращения в запеченную человечину.

Позади бушевал пожар. Оранжевые пальцы тянулись сквозь арку коридора, как лапы кошки, которая пытается словить спрятавшуюся в норе мышь. Сразу же стало жарко, помещение наполнилось едким дымом. Сигнал тревоги, за время работы доведенный до полного автоматизма, я послала еще при побеге из зала. Никита, без сомнений, сделал то же самое. Но как быстро остальные успеют сюда добраться? Можно попытаться остановить пожар вдвоем, но на такой большой пожар уйдут почти все наши силы, а то, может, и из ауры позаимствовать придется…

С каждой секундой дышать становилось все труднее. Мы судорожно кашляли, прикрывая рты ладонями.

– Надо тушить! – заорал Никита, пытаясь перекричать рев пламени.

Я кивнула ему в ответ.

«Я на месте!» – вдруг раздался у меня в голове голос Лучезара.

«Мы с Тилроном тоже!» – отозвалась Диляра.

«Остальные на подходе. Давайте!» – скомандовал Тилрон.

По тому, как Никита задумался на мгновение, словно прислушиваясь к себе, я поняла, что его команда тоже связалась с ним и, скорее всего, они тоже уже рядом. Мы подошли как можно ближе к бушующему пламени, горячему, как в доменной печи, выставили перед собой ладони с растопыренными пальцами и стали читать заклинание. Собственно говоря, вслух читать его было не обязательно, но так эффект обычно усиливается, а потушить пожар нужно было очень быстро.

С трудом сдерживая удушливый кашель, я медленно сжимала пальцы в кулак в такт речитативу заклинания, лишая огонь кислорода и убивая его. Рядом со мной те же манипуляции проделывал Никита, а в соседних коридорах, выходящих в пылающий зал, его команда уже начала нам помогать. Через пару мучительных минут огонь практически сошел на нет. Выгорая, бензин выпускал клубы черного густого дыма. Сначала он клубился над нашими головами, но когда последнее шипение умирающего пожара стихло, стал опускаться ниже. Из зала с нескольких сторон сразу послышался надрывный кашель.

– Ни черта не видно! – послышался мужской голос.

– Нужно подождать! Сейчас сквозняк унесет дым дальше по коридорам! – давясь кашлем, тоненько крикнула Истома.

Дым и правда вроде бы уносило куда-то, но шел он плотной стеной от пола до потолка. У меня слезились глаза, и я ничего не могла рассмотреть. Тихо ругаясь, я терла веки, стараясь унять зуд. Рядом хрипло дышал Никита, то и дело коротко закашливаясь.

После недавнего гула и треска пламени, тишина резала слух. Казалось, я слышу все, что творится вокруг. Где-то в завесе дыма кашляли, сипели, стучали подошвами по земляному полу ослепшие от дыма и дезориентированные оперативники.

С моих пальцев, словно молочные капли, сорвались поисковые импульсы. Им дым не помешал, но они давали весьма смутное представление о происходящем. Я понимала только, далеко или близко находится от меня цель, а также жива она или мертва. Кто-то из коллег уже спустился в сгоревший зал, кто-то еще мешкал в ответвлениях. Дым медленно рассеивался, позволяя мне разглядеть неясные мутные пятна парящих люцерн и темные тени их владельцев. И тут поисковые импульсы в глубине одного из коридоров наткнулись на что-то стремительно приближающееся. И живым оно не было.

– Навки!

Одновременно со мной воскликнуло еще несколько голосов.

В сером мутном тумане раздались выстрелы, свист рассекаемого клинками воздуха, жуткий хрип и рев нежити. Рядом со мной блеснуло в свете люцерны изогнутое лезвие Никитиного тесака. Холодное оружие в условиях плохой видимости было лучшим вариантом, поэтому я отступила в глубь коридора, чтобы прикрыть Ника, но не мешать ему.

Несмотря на улучшенный слух, зрение и обоняние, несмотря на скорость в это задымленном темном помещении, задыхающиеся и почти ослепленные мы были беззащитные, как обычные люди.

И навки воспользовались этим сполна.

Дым почти рассеялся, я уже могла различать Никиту, который стоял спиной ко мне, когда вдруг откуда-то резко выскочила оскаленная морда навки. Цокнули смыкающиеся челюсти нежити, Никита отскочил, казалось, за долю секунды до укуса. Клинок со свистом разрезал воздух, чавкнула плоть, и уже по-настоящему мертвое тело по инерции пролетело вперед к моим ногам. Тут же за спиной Никиты выросла зловещая тень, но не успела она раззявить пасть, как ее настиг мой выстрел. Тварь упала на пол, и Никита удивленно оглянулся. Воцарилась тишина. Всех напавших перебили. На всякий случай ребята принялись отправлять поисковые импульсы, которые сталкивались друг с другом, больше мешая, чем помогая…

– Все целы? – спросила Тая громко.

Послышались неуверенные ответы.

– Вро… – я подавилась словами, глядя на Никиту, поднимающего к глазам окровавленную ладонь.

На левой руке не хватало примерно половины безымянного пальца.

Снятая во время пожара перчатка валялась у ног.

Ник так и не надел ее обратно после того, как потушил штанину.

Кожа на руке уже приобрела характерную для навок бледность, по венам на тыльной стороне ладони бежал смертельный яд.

Никите понадобилась всего доля секунды: он размахнулся правой рукой и что есть силы рубанул тесаком по предплечью левой.

Я взвизгнула и дернулась, с ужасом замечая безумный взгляд Никиты. Он даже не закричал, только зашипел, сжав зубы. Отрубленная рука с глухим звуком упала на пол. Беззвучно потекла из косой раны черная в холодном свете люцерн кровь.

Кажется, прошла пара мучительных мгновений в ожидании приговора. Я смотрела в его светло-карие, полные ужаса глаза и не узнавала их. Они блестели, как уличные фонари, на грязном от копоти лице. Я решила, что опасность миновала, и хотела броситься к нему, чтобы оказать первую помощь, но тут заметила, как по шее быстро поднимается вверх мертвенная бледность вместе с проталкивающимися по венам сгустками яда.

Он все понял по выражению моего лица.

– Стреляй.

– Нет, – в ужасе прошептала я. – Нет! Помогите!!!

Мой отчаянный крик разнесся по лабиринту коридоров. Кто-то шел, перешептывался и громко задавал вопросы, но я ничего не могла разобрать.

Оторопевшая от шока и страха я смотрела, как быстро изменяются до боли знакомые черты лица. Как заплывает бельмом левый глаз, как выдвигается и увеличивается челюсть, как сыплются на пол человеческие зубы, и на их месте вырастают острые смертоносные клыки…

– Убей… меня, – взмолился Никита до неузнаваемости изменившимся голосом.

– Нет! – снова вскрикнула я, но все равно подняла руку с пистолетом на изготовку.

– Молю… – прошептало чудовище.

– Не-е-ет… – протянула я, давясь рыданиями.

Позади Никиты с лестницы выскочили коллеги, и в этот самый момент почти полностью обратившийся Никита сделал выпад в мою сторону.

Я вскрикнула от неожиданности и пальцы сами нажали на курок отработанным привычным движением, разбрызгивая мозги моего друга по стенам и униформе других оперативников.

Пуля попала точно между светлых бровей.

Кто-то жутко и протяжно завопил.

Я смотрела, как закатывается тот другой, человеческий, так и оставшийся светло-карим глаз Никиты и как его изуродованное тело падает на пол. Смотрела и не могла отвести взгляд. Затем отшвырнула пистолет. Ноги словно подкосились, и я с размаху упала на колени, даже не почувствовав боли от удара. Согнувшись будто от физической боли и обхватив себя руками за плечи, я молча глотала слезы.

– Тур, вынеси тело Никиты, – негромко раздавала приказы Таисия. – Диляра, выведи Истому и дай ей успокоительное. Потом вернешься за Анжеликой. Остальные – быстро в зал! Хозяин все еще на свободе. Сеня, Валя, Аким, осмотрите коридоры, вдруг там остались еще навки…

Вокруг продолжилась работа, зазвучали шаги, короткие переговоры.

Мимо меня провели кого-то рыдающего и беспорядочно всхлипывающего, грузно протопал кто-то крупный. Чья-то ладонь опустилась на мое вздрагивающее плечо. Я подняла голову и увидела только размытый светловолосый образ.

– Лу-у-уч, – завыла я.

Эльф, взяв мое лицо в свои ладони, терпеливо стирал слезы с моих грязных щек. Я всхлипнула и убрала его руки.

– Я сама, – прошептала я, тыльной стороной ладоней вытирая лицо.

– Ты все сделала правильно, – тихо сказал Лучезар, поднимаясь с колен.

Я не стала с ним спорить. Мне было все равно, правильный или неправильный я совершила поступок. Все равно. Ведь жизнь уже отнята.

Слезы перестали литься из глаз. Щеки высохли. За мной вернулась Диляра.

– Пойдем, Лика, вставай, – ласково обратилась она ко мне, пытаясь поднять меня на ноги.

Я грубо сбросила ее руки.

– Я никуда не пойду.

– Тебе надо отдохнуть, – настойчиво повторила Диляра все тем же мягким успокаивающим голоском.

– Я в порядке.

В черном от копоти, обгоревшем зале сновали оперативники. Тело Никиты уже унесли. О его присутствии напоминали только кровавые разводы на стенах и полу и черная тряпка – так не вовремя снятая Никитой слегка обуглившаяся перчатка. Решительно повернувшись к Диляре, я сказала:

– Мы еще не закончили здесь. Займешься мной позже.

– Ладно… – пробормотала она, растерянно глядя на меня.

Мной овладела странная холодная решимость. Где бы ни был этот проклятый нав, я достану его.

Обходя тела убитых навок, я спустилась в зал. Там ребята осматривали стены в поисках двери. Никита сообщил им о ней, но только я одна видела ее точное расположение. Сейчас стены были черными и ровными, огонь сожрал всю деревянную обшивку, полностью замаскировав дверной проем. Уверенно направившись к выгоревшему провалу, где недавно был щиток, я стянула перчатки и принялась ощупывать стену справа от нее, не обращая внимания на удивленные взгляды коллег.

Оп! Ногти провалились в едва заметную щель.

Не щадя пальцев, я стирала копоть по периметру двери, пока наконец полностью не обрисовался ее контур. К этому времени остальные присутствующие молча собрались вокруг.

– Приготовились, – мрачно скомандовала Тая. – Давай!

Коллективный телекинез всегда очень мощный, он может сломать практически любую преграду. Тут даже ломать не приходилось: нужно было только оторвать держащийся на магните кусок металла. Дверь поддалась через минуту и, увлекаемая несколькими парами магических рук, слетела с петель, с оглушающим грохотом влетев в бетонную стену.

Я ворвалась в помещение первой.

Это была маленькая комнатушка без окон. Здесь был туалет и душ, старые и грязные, отгороженные тонкой брезентовой перегородкой. На полу валялись пустые пластиковые канистры. У противоположной от входа стены стояла кровать и тумбочка. На грязном, покрытом разводами одеяле свернулся в клубок небольшой высохший старик. Его свалявшиеся волосы торчали колтунами, подслеповатые глаза отливали красным. Из одежды на нем была только сильно потрепанная рубаха. В помещении помимо всего прочего ужасно воняло тухлятиной, немытым телом и испражнениями. Сейчас меня все это мало заботило. Это сморщенное существо передо мной погубило десятки невинных ради своей никчемной жизни. И теперь оно должно умереть.

Наконец осознав, что последняя преграда между оперативниками и ним пала, старик страшно заорал и кинулся в нашу сторону с вилкой, зажатой в хилом кулачке.

Я только этого и ждала.

Со звериным рыком я бросилась ему на встречу, увернулась от зубьев вилки, и, схватив старика за голову, переломила хрупкую шею. Легкое тело обмякло. Я разжала руки, и старик, как тряпичная кукла, упал на пол.

Все произошло так быстро, что я даже не почувствовала облегчения. Такая смерть была слишком легкой для отмщения.

Я стояла и смотрела на остывающий у моих ног труп, мучительно размышляя о том, что еще я могу сделать для того, чтобы искупить смерть Никиты. Но о чем бы я ни думала, всего этого казалось как будто недостаточно.