Любовь воительницы

Зенобия вспыхнула и пробормотала:

– Откуда ты это знаешь?

Оденат снова засмеялся:

– Потому что я мужчина и знаю женщин.

Он просунул руку под ее волосы и провел ладонью по спине. Когда же он погладил ее ягодицы, Зенобия подскочила от неожиданности, но принц ласково пробормотал ей в ухо:

– Не пугайся, мой цветочек. Я знаю, что ты совершенно невинна, и потому мы будем все делать не спеша. Между мужчиной и женщиной не должно быть спешки – должно быть лишь время для наслаждения. – Оденат нежно поцеловал жену в губы. – Я люблю тебя, Зенобия, принцесса Пальмиры. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Люблю твою гордость и независимость. Люблю твою красоту и невинность. Но больше всего я люблю просто тебя, мой маленький цветочек. Я бы ни за что не женился на тебе, если бы не любил. – Чуть наклонившись, он подхватил ее на руки и пронес через всю комнату, чтобы уложить на супружеское ложе.

Сердце Зенобии бешено заколотилось. И она крепко зажмурилась. Но тут снова послышался голос мужа:

– Я рассмотрел тебя очень внимательно, милая, и теперь предоставляю тебе возможность рассмотреть меня. – В следующее мгновение послышался шорох ткани – принц снимал с себя нижнюю тунику. – Открой же глаза, Зенобия, – сказал он со смехом в голосе. – Поверь, в мужском теле нет ничего страшного. И оно даже немного забавное, ибо нет в нем красоты форм, как в женском. Однако же… Думаю, что для мужчины я сложен не так уж плохо.

Зенобия тихо хихикнула, но глаза не открыла.

– Ну что же ты, дорогая? – Оденат хохотнул и добавил: – Открой глаза, я приказываю!

Глаза Зенобии тотчас открылись, и она заявила:

– Я не потерплю приказаний, мой Ястреб! – В следующую секунду ее прекрасные глаза широко распахнулись, и она воскликнула: – О-о-о!..

Принц лукаво усмехнулся.

– Ну разве я не услаждаю твой взор, мой цветочек? – Он начал принимать разные позы, пародируя атлетов на арене.

Зенобия же не могла отвести от него глаз. Муж был чуть ниже, чем она, но зато прекрасно сложен. Его узкие бедра переходили в широкую мускулистую грудь, руки тоже были необычайно мускулистые; кисти – очень изящные, с длинными пальцами. Глядя на него сейчас, Зенобия опять почувствовала непреодолимое желание ласкать его – как он ласкал ее две недели назад. Какое-то время девушка старательно отводила взор от его мужского достоинства, но затем, собравшись с духом, опустила глаза пониже – и тут же густо покраснела. К ее удивлению, тот зверь, которого она немного побаивалась, оказался не таким уж страшным – совсем небольшой, он уютно угнездился в своей темной мохнатой постельке.

Словно прочитав ее мысли, Оденат пояснил:

– Он вырастает только в те мгновения, когда я желаю тебя.

– Но ты же сказал, что хочешь меня! – возмутилась Зенобия.

– Я и в самом деле хочу тебя, мой цветочек, но хотеть и желать – это не совсем одно и то же. Я хочу тебя головой и сердцем, а желание исходит от тела.

Растянувшись рядом с женой на постели, принц продолжал:

– Сегодня у меня не было времени желать тебя. – Он привлек ее поближе к себе. – До сих пор не было, но вот сейчас… – Он прижался губами к ее губам, и Зенобия почти в тот же миг ощутила его нараставшую страсть.

А его губы… Ах, она даже не предполагала, что мужские губы могут быть такими нежными. И чем дольше муж ее целовал, тем ярче разгоралось пламя, охватившее ее тело. Запрокинув голову, Зенобия сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь унять головокружение, а муж тихо засмеялся и снова впился в ее губы жарким поцелуем. В какой-то момент он вдруг отстранился, затем принялся покрывать поцелуями ее шею и плечи. Поцеловав ее в ушко, он пробормотал:

– Ты чувствуешь, как разгорается твое желание, любовь моя?

В этот момент руки мужа легли ей на груди, и Зенобия протяжно застонала. О, как же жаждала она его прикосновений, от которых все тело наполнялось сладостным томлением… Муж тем временем продолжал ласкать ее груди, а затем вдруг склонился над ней и прижался губами к отвердевшему соску. Зенобия от удивления вскрикнула и снова застонала, внезапно ощутив сладостное напряжение в самом сокровенном местечке между ног.

Оденат поднял голову и тихо сказал:

– Не бойся, мой цветочек. Ведь приятно, не так ли?

Вместо ответа она притянула его голову обратно, к своим грудям, и он продолжил ласкать их. Но потом одна его рука вдруг обхватила ее талию, а другая легла на живот и заскользила все ниже – к холмику Венеры. И почти в тот же миг он почувствовал сопротивление. Зенобия вздрогнула и с дрожью в голосе воскликнула:

– Ястреб, пожалуйста, не надо!

– Почему ты испугалась меня? – Принц снова попытался прикоснуться к жене, но она схватила его за руку.

– Нет, пожалуйста, не надо!

Он замер в недоумении и подумал: «А может, она просто не знает, как все это происходит между мужчиной и женщиной?…»

– Милая, а Тамар рассказывала тебе, как все должно быть между нами, то есть между мужем и женой?

– Нет, – послышалось в ответ. – Но я знаю, что это точно так же, как у животных. Самец залезает на самку, правильно?

Принц невольно вздохнул.

– Но люди не животные, Зенобия. Животные испытывают потребность и удовлетворяют ее, совершенно ни о чем не задумываясь. А мужчина с женщиной – совсем другое дело, мой цветочек. Я всегда считал, что боги создали женщин для того, чтобы возлюбленные поклонялись им. И вот сейчас, прикасаясь к тебе с любовью, поклоняюсь твоему совершенству. Ты не должна бояться меня и моих прикосновений.

– Ко мне никогда там не прикасались, – пробормотала Зенобия.

Муж в ответ поцеловал и тихо сказал:

– Не бойся, милая моя, не бойся.

И она вдруг почувствовала, как один из его пальцев осторожно проник в нее, и Зенобия, пронзительно вскрикнув, попыталась вырваться. Но принц тотчас повернул ее так, что она оказалась под ним. И теперь, лежа сверху, он шептал ей на ушко слова любви.

– Нет, Зенобия, нет, моя милая, не бойся. Не сопротивляйся мне, мой цветочек.

Она ощущала каждый дюйм его мускулистого тела. Его гладкая грудь прижималась к ее грудям, живот придавил ее живот, а бедра прижимались к ее бедрам так сладостно, что она едва удерживалась от стона. Все это время Зенобия по-прежнему не решалась прикоснуться к мужу, но в какой-то момент, собравшись с духом, провела ладонью по его спине, а затем легонько сжала ягодицы и прошептала:

– О, Ястреб, у тебя такая нежная для мужчины кожа…

– Что ты знаешь о мужчинах, Зенобия? – услышала она в ответ напряженный и хриплый голос мужа.

– Я не знаю ничего, но надеюсь, что ты меня всему научишь, – прошептала Зенобия, и руки ее, снова заскользив по спине мужа, обхватили его шею.

– Я научу тебя быть женщиной, мой цветочек. Тебе хватит храбрости? – спросил он, заглядывая ей в глаза.

Зенобия судорожно сглотнула и ответила:

– Да, мой Ястреб. Да, теперь мне хватит храбрости.

Их губы слились в поцелуе, и она вдруг почувствовала, как руки мужа скользнули под нее, слегка приподнимая ее бедра. Зенобия снова вздрогнула и ощутила, как что-то твердое настойчиво пыталось проникнуть между бедер.

– О, Ястреб, о, мой господин, я очень хочу стать женщиной, но мне страшно. – С этими словами Зенобия вывернулась из объятий мужа и откатилась на другой конец кровати.

Принц глухо застонал. Ох, что же делать? Он никогда еще не желал женщину так отчаянно, как в эти минуты. Возник соблазн взять жену силой: ведь потом она его простит, – но тут Зенобия подняла голову и, в ужасе глядя на его мужское естество, закричала:

– Но ведь ты разорвешь меня!..

Оденат снова вздохнул и произнес:

– Поверь, милая, ничего подобного не случится. Из твоего лона будут рождаться наши с тобой дети. И если уж там пройдет целый ребенок, то я тем более не смогу тебя разорвать.

– Нет-нет. – Зенобия помотала головой. – Я боюсь, боюсь…

Принц снова обнял ее, нежно целуя, ласково поглаживая, и Зенобия ощутила, как по телу ее заструились жаркие волны – как будто кровь в ее жилах воспламенилась. О, она сейчас чувствовала себя так странно… Казалось, тело ее пылало жарким пламенем, и это пламя разгоралось все сильнее от прикосновений мужа. Мучительное наслаждение с каждым мгновением усиливалось, и, наконец, Зенобия поняла, что больше не в силах выносить его. Она смутно осознавала, что муж снова лег на нее, придавив ее пылающее тело своим, но теперь это уже не пугало ее, потому что она хотела именно этого! Да-да, она хотела Одената, хотела своего Ястреба!

Внезапно принц ощутил, что ее тело расслабилось, и в то же мгновение его копье вошло во врата ее женственности и осторожно продвинулось. Девственная плева была натянута очень туго, и Оденат ненадолго остановился, целуя закрытые глаза жены и чувствуя, как отчаянно бьется ее сердце.

Зенобии же казалось, что муж разрывал ее на части. Его естество медленно заполняло ее, проникая все дальше, и боль была ужасной. Стараясь лежать неподвижно, она крепко зажмурилась. Когда Оденат на несколько мгновений замер, она почувствовала некоторое облегчение, но он вдруг резко подался вперед и прорвался сквозь девственный барьер. Зенобия громко закричала от боли и попыталась вырваться, но муж крепко держал ее, продвигаясь все дальше.

– Нет, нет!.. – всхлипывала Зенобия.

Но в какой-то момент вдруг поняла, что мужское естество, до этого казавшееся ей раскаленной кочергой, внезапно превратилось в источник чудесного наслаждения. Причем наслаждение это все усиливалось, а боль вскоре совсем исчезла, и Зенобия, тихо застонав, обвила руками шею мужа.

А он, улыбнувшись, осторожно вышел из нее, нежно поцеловал и пробормотал:

– Я люблю тебя, милая. Моя обожаемая жена, я безумно тебя люблю.

Он повторял это снова и снова, и Зенобия, открыв, наконец, глаза, посмотрела на него и воскликнула:

– О, мой Ястреб, и я люблю тебя! Поверь, я хочу доставлять тебе удовольствие, но неужели мне всегда будет сначала так больно?

– Нет, больше никогда, – ответил Оденат. – А сегодня было больно только потому, что я лишил тебя девственности. Не понимаю, почему Тамар тебе об этом не рассказывала.

– Возможно, не хотела меня пугать, – предположила Зенобия.

– А твоя Баб? Она почему не рассказала?

– Не дело Баб рассказывать мне о таких вещах. Она ведь служанка…

Оденат вздохнул и с улыбкой сказал:

– В таком случае я сам буду учить тебя всему, мой цветочек.

– Да, мой господин, – нарочито скромно проговорила Зенобия.

Принц внимательно взглянул на жену и рассмеялся, заметив озорной блеск в ее глазах.

– Ты что, смеешься надо мной, милая? – спросил он шутливо грозным тоном.

– Да, мой господин, – ответила Зенобия и рассмеялась, а затем, немного помолчав, вдруг добавила: – Знаешь, а я опять хочу тебя, мой Ястреб.

Повернув голову, она легонько укусила его в плечо. «А ведь моя жена – страстная женщина!» – мысленно воскликнул принц. Зенобия же, привлекая его к себе, прошептала ему в губы:

– Возьми меня скорее, мой милый. Ох, я как будто вся горю…

Оденат снова вошел в нее и тотчас почувствовал, что она слегка вздрогнула. Он начал медленно двигаться, потом вдруг остановился и заглянул жене в глаза. В тот же миг ее ногти вонзились ему в спину, и Зенобия прокричала:

– Нет, я хочу самого сладкого, мой Ястреб! Не лишай меня этого!

Он засмеялся и проговорил:

– Не спеши, мой цветочек. Удовольствие будет острее, если мы не пожалеем времени, чтобы насладиться друг другом. – И Оденат начал мучительно медленно двигаться.

Зенобия уже хотела вновь выразить неудовольствие, но тут вдруг ее захлестнули совершенно новые для нее восхитительные ощущения, причем они с каждой секундой усиливались, хотя ей постоянно казалось, что еще лучше просто быть не может. И вот, наконец, ее словно закружило в вихре наслаждения, и Зенобия, громко застонав, подумала: «Какой же дурочкой я была, когда боялась!..» Несколько секунд спустя принц тоже застонал от наслаждения и рухнул с ней рядом, но Зенобия этого даже не заметила – оба почти тотчас же крепко заснули.

Через час-другой Зенобия проснулась и, чуть приподняв голову, осмотрелась. Стояла глухая ночь, черная и тихая. Лампы все еще горели – ни она, ни принц даже не подумали погасить их. Легкий ветерок задувал с портика, и пламя в лампах колебалось, отбрасывая на стену причудливые золотисто-красные тени. Зенобия снова осмотрелась и с улыбкой подумала: «В этой комнате я стала женщиной, и здесь я буду делить с моим Ястребом нежную сладостную близость». Наверное, в этой же комнате она будет рожать детей, а потом, когда совсем состарится, испустит свой последний вздох…

Муж сказал, что не стал украшать эту комнату, потому что решил, что ей захочется самой украсить их общий дом. Ах какое замечательное, какое мудрое решение…

– Спишь? – внезапно раздался его голос.

– Нет, – отозвалась Зенобия.

– О чем думаешь, мой цветочек?

Ей хотелось ответить правду, но она сдержалась – мужу вряд ли понравился бы честный ответ. Ведь нехорошо в их брачную ночь думать о том, как украсить дом…

– Я думала о тебе, мой Ястреб, – сказала Зенобия.

– И что же ты обо мне думала?

– О том, что люблю тебя.

Приподнявшись на локте, муж с улыбкой посмотрел ей в лицо.

– Мы с тобой будем друзьями, а не только любовниками и супругами. О, Зенобия, я так рад, что у меня есть ты! После смерти отца я был ужасно одинок. Ни мать, ни Делиция не могли стать мне друзьями, ведь они не понимают моих чувств к Пальмире. Но ты понимаешь, мой цветочек, правда? Это великий город, а мы сделаем его еще более великим, так что наш сын…

– Но как же мы станем великими, если нами правят римляне? – перебила Зенобия.

– Антоний Порций скоро уйдет в отставку, – объяснил Оденат. – И он говорил мне недавно, что император никого не пришлет на его место. Римляне доверяют нам, Зенобия. Скоро я буду полноправно властвовать в Пальмире – как все ее принцы до меня.

– Как же ты сможешь властвовать полноправно, если римские солдаты по-прежнему будут находиться в нашем городе?

Оденат снова улыбнулся.

– Видишь ли, в качестве свадебного подарка император передал мне командование над римскими войсками!

Пораженная этим сообщением, Зенобия приподнялась и пробормотала:

– Так ты командуешь римскими войсками?…

– Да, совершенно верно. Ну, что ты об этом думаешь, мой цветочек?

Зенобия в растерянности пожала плечами.

– Не понимаю… Почему после стольких лет римляне внезапно решили, что ты можешь править без губернатора? И почему поставили тебя во главе их войск?

– Потому что римляне знают, что мне доверяют.

– А когда ты получишь абсолютную власть, то свергнешь их? – Глаза Зенобии засияли.

– Нет, милая, я этого не сделаю, – ответил принц. – Римские солдаты нужны мне в Пальмире. Мир уже не тот, каким был раньше. Нас окружают опасности, о которых во времена моего деда никто и не подозревал. Мне нужна римская армия, чтобы защищать мой город.

– Но почему римляне?

– Рим – самая сильная держава. К тому же… Если я воспользуюсь римскими войсками, мне не придется забирать в армию собственных людей. Римские войска ничего мне не стоят, а дань, которую мы выплачиваем империи, поступает от торговых караванов, а не от моего народа.

– Но ты все равно будешь слугой Рима! – возмущенно вскричала Зенобия. – Ах, скажи, что ты просто шутишь, мой Ястреб!

– Милая, ты пока что не разбираешься в таких вопросах, – мягко проговорил Оденат, – но со временем обязательно поймешь, почему нам необходимо сотрудничать с Римом. Но почему, мой цветочек, мы говорим о таких серьезных вещах в нашу брачную ночь? – добавил принц, улыбнувшись и поцеловав жену в губы.

Она вдруг отпрянула и, пристально глядя на него, сказала:

– Ты обещал, что разделишь со мной свою ответственность, Ястреб. Ты что, передумал?

– Я не даю обещаний, если не собираюсь их выполнять, мой цветочек. Однако всему свое время, и сейчас не самое подходящее для серьезных разговоров об управлении городом.

– А когда будет подходящее время? Я что, должна записаться к тебе на прием – как твои министры? Надо сказать утром твоему секретарю, что принцесса Пальмиры хочет встретиться с принцем Пальмиры?

– Зенобия, о чем ты говоришь? – воскликнул Оденат. – Ох, похоже, это наша первая ссора… – Он протянул к жене руку и ласково коснулся плеча.

– Тебе придется принимать во мне хорошее вместе с плохим, – пробормотала Зенобия, изумленная тем, что ссорится с мужем, но не желающая уступать.

Принц тихо вздохнул.

– Я действительно буду делить с тобой все, моя милая. Но мы ведь только что поженились и я пока не хочу разговаривать с тобой ни о политике, ни о финансах. Не лучше ли в супружеской постели поговорить о любви?

Оденат привлек жену в свои объятия, и она со вздохом пробормотала:

– О, Ястреб, мне еще многому надо научиться. Наверное, мне не хватает терпения…

– Со временем ты всему научишься, мой цветочек, – с улыбкой сказал принц и поцеловал молодую жену в уголок рта.

И в тот же миг все тело Зенобии охватил восхитительный трепет, и губы их слились воедино. Но на сей раз в поцелуе принца не было нежности – был лишь страстный призыв, на который Зенобия не могла не откликнуться. Она со всей страстью возвращала ему поцелуи, и ее истерзанные губы уже начали опухать, но вдруг Оденат оторвался от них и стал ласкать и покрывать поцелуями ее дивные груди.

– О, Зенобия… – пробормотал он, чуть прикусывая сосок, и исходившие от его мускулистого тела волны жара, казалось, проникали ей в жилы, воспламеняя кровь.

И наслаждение было столь велико, что ей хотелось громко кричать от счастья и восторга. Но внезапно ей пришло в голову: «А может, он таким образом отвлекает меня от серьезного разговора?» Первой реакцией на эту мысль было негодование – почему муж так отнесся к ее мнению? Но губы его сомкнулись на ее соске – и все связные мысли тотчас же вылетели у нее из головы.

– О, мой Ястреб… – прошептала Зенобия. – О, мой Ястреб, я люблю тебя.

Он приподнял голову и заглянул ей в лицо, и Зенобии почудилось, что она вот-вот утонет в темном омуте его глаз. Голос же его прозвучал столь напряженно, словно он отвечал на ее мысли, которые каким-то образом сумел прочитать.

– А я люблю тебя, моя милая, и буду делиться с тобой всем, что имею.

Глава 4

Марк Александр Британий поднял взгляд от своих хозяйственных записей.

– Да, Север. В чем дело?

– Пришла принцесса Пальмиры, господин.

– Сюда?… – Сердце Марка подпрыгнуло, Но он тут ж сообразил, что она скорее всего даже не помнила его.

– Она желает купить мебель, а также посмотреть наши ткани и всякие мелочи.

– Так помоги ей, Север. – Марк снова опустил глаза к свиткам.

– Марк Британий! – Голос Севера зазвучал сурово и строго. – Господин, вы не можете постоянно избегать встреч с принцессой Зенобией. Если вы продолжите уклоняться от встречи с ней, ее очарование будет только расти, и в конце концов ни одна женщина не сможет сравниться с той, которую вы создадите в своем воображении. К тому же она супруга правителя Пальмиры. Вы просто обязаны ее приветствовать.

– Сколько мне должно исполниться лет, чтобы ты наконец понял, что я уже не зеленый юнец? – пробурчал Марк.

– В каждом мужчине есть что-то от мальчишки, Марк Британий, – с невозмутимым видом ответил пожилой слуга.

Марк со вздохом вышел из кабинета и ненадолго остановился, чтобы собраться с мыслями. Она здесь! Неужели разыскивала его? Ох, какой же он дурак! Да она о нем даже не помнила. К тому же она ненавидела голубоглазых римлян. Кроме того… Ему стало известно, что их брак с Оденатом – любовный союз. Досадуя на собственную глупость, Марк расправил складки своей белой тоги и решительным шагом вошел в атриум товарного склада.

Встав со скамьи, Зенобия внимательно посмотрела на приближавшегося к ней молодого человека. Тот самый голубоглазый римлянин! Да-да, конечно! И она вспомнила, что во время их короткой беседы он представился ей. «Хм… почему-то считается, что торговцами бывают только старики», – подумала она с раздражением. Но этот-то торговец на старика никак не походил. К тому же он был значительно выше, чем она. А Зенобия знала лишь нескольких мужчин, на которых ей приходилось смотреть снизу вверх. Ощущение оказалось довольно неприятным, и она поморщилась. Окружавшие ее служанки хихикали и отпускали весьма колкие и неприличные замечания об этом красивом торговце. Зенобия почувствовала, что краснеет. Лишь недавно пробужденная к чувственности, она невольно смотрела на Марка Александра глазами женщины, и это, думалось ей, каким-то образом являлось предательством по отношению к Ястребу.

Подойдя к ней, Марк опустился на колени и засвидетельствовал ей свое почтение.

– Рад видеть тебя, принцесса.

– Встань, Марк Александр Британий, – сказала Зенобия. И вдруг – она не знала, как это произошло, – у нее вырвалось: – Почему ты такой высокий? Ты великан?

– Нет, принцесса, – ответил он ровным голосом, хотя с трудом сдерживал смех. – Я унаследовал свой рост от добуннов, племени моей матери. Мой дед был их царем. – Он улыбнулся, глядя на гостью сверху вниз. – Если мне позволено будет сказать… ты очень высокая для женщины, принцесса.

– Я тоже унаследовала свой рост от народа моей матери. Моя мать – александрийская гречанка, вела свой род от самой царицы Клеопатры, – с гордостью проговорила Зенобия.

– Как удачно, что прекрасная юная девушка, потомок царицы Клеопатры, стала принцессой Пальмиры, – заметил молодой римлянин.

Зенобия внимательно посмотрела на него, но не заметила в его голубых глазах ни намека на насмешку – лишь глубочайшее уважение.

– А вот это более удачное начало беседы, – сказала она, коротко кивнув.

«Значит, красавица помнит о нашей первой встрече», – с усмешкой подумал Марк и, откашлявшись, произнес:

– Север сообщил мне, что ты желаешь купить мебель, принцесса. Но как же так?… Я слышал, что дворец в Пальмире прекрасно обставлен.

– Пальмирский дворец – да, а вот дом в дворцовом саду, в котором живем мы с моим супругом, только что построен, и там почти ничего нет.

– Мой склад полон всевозможных товаров, госпожа принцесса, и я лично буду тебя сопровождать, – сказал Марк с поклоном.

– Оставайтесь здесь, – приказала Зенобия, обернувшись к служанкам.

И только сейчас Марк заметил сопровождавших ее молодых женщин, откровенно восхищавшихся им.

– Прошу тебя, следуй за мной, моя принцесса, – произнес он, указав на ближайший коридор.

Вскоре они вошли в огромное помещение, заполненное мебелью на любой вкус, а также огромными рулонами разноцветных шелков, льна, шерсти и разнообразными украшениями.

Ошеломленная таким изобилием, Зенобия ненадолго остановилась, а Марк тем временем любовался ею. Она оказалась даже прекраснее, чем ему помнилось. Кожа ее словно светилась, и это значило, что она по-настоящему любима. О, какой же счастливец принц Оденат…

Сегодня на Зенобии была сиреневая безрукавная туника с глубоким вырезом, подхваченная в узкой талии тремя тонкими полосками позолоченной кожи. А ее длинные темные волосы – не распущенные, как в прошлый раз, – были разделены на прямой пробор, скручены в узел на затылке и закреплены золотыми гребнями, украшенными аметистами, а также длинными заколками с теми же камнями.

– Тут всего так много… – пробормотала гостья благоговейным шепотом.

Отвлекшись от грез наяву, Марк кивнул.

– Да, верно. Товар прибыл только вчера.

– Я посетила несколько других складов, Марк Александр Британий, но все они несравнимы с твоим. – Зенобия немного помолчала, затем подняла на него глаза и добавила: – Мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь? – Сердце его гулко забилось.

– Скажи, ты умеешь хранить секреты? Это обязательно, иначе я умру от стыда, если кто-нибудь узнает. Почему-то я доверяю тебе, хоть ты и римлянин, более того – голубоглазый римлянин. И все же мои инстинкты говорят, что тебе можно доверять. Ты сохранишь мою тайну?

Он молча кивнул, и гостья продолжила:

– Видишь ли, я ничего не знаю о дворцовом хозяйстве. Совершенно ничего! Всю свою жизнь я провела либо в палатке, кочуя по пустыне, либо в доме моей матери в Пальмире. Дом матери являлся частью ее наследства, и она обставила его еще до моего рождения, но ей самой никогда не приходилось ничего покупать. К тому же она так и не успела научить меня всему тому, что должна знать хорошая жена. Ты поможешь мне? Расскажешь, что мне может потребоваться?

Марк понимал, чего ей стоило это сказать, ведь она очень гордая. Ему ужасно хотелось обнять ее и приласкать, но он, взяв себя в руки, спокойно произнес:

– Твое доверие – великая честь для меня, моя принцесса. Постараюсь не подвести тебя.

– Ты не только деловой человек, Марк Александр Британий, но еще и дипломат. – Ее серые глаза внимательно изучали его. – В твоем лице империя потеряла ценного чиновника.