Мир, который не вернуть. Том 3: Год Второй

Зашёл в комнату и, не включая свет, прошёл в кресло, которое стояло в самом дальнем углу от входа: здесь меня даже могут не заметить, когда зайдут в комнату. Пришлось выпить несколько таблеток снотворного, чтобы заснуть, потому что сейчас не смог бы это сделать. На пачке было написано, что срок годности истёк, но какая уже разница? Главное, что от них был эффект.

Снова начал обдумывать то, кто бы это мог быть: «кто стрелял в нас?». Водоворот мыслей завертелся. Снова появился едва уловимый страх. Страх того, что мы своим появлением дали слишком мощное оружие в руки врага:

«Теперь они знают, что мы здесь есть и где мы. Они точно проследили за нами.»

Страх усилился от осознания того, что мы расслабились: «как давно они за нами следят и что они хотят?». Я уже успел забыть, кто же в этом мире на самом деле является чудовищем, кто представляет большую опасность. Человек – самый страшный хищник.

* * *

Спокойствие резко испарилось от сирены, которая громом пронеслась по всем этажам. Когда я очнулся ото сна, всё уже началось.

Подскочил и выбежал в коридор. Все двери были открыты. Никого не было видно. Приглушённый холодный дневной свет сменился на аварийный, красный. Вернулся в комнату и захватил катану: на всякий случай.

Не мог понять, что могло произойти – причём так резко и неожиданно.

Подбежал к лифту, кнопка не загоралась – не работал. Побежал к лестнице. До лестницы всё так же никого не было видно.

На лестнице оказался ад: мёртвые, разорванные от пуль, тела лежали на залитых кровью ступенях, а на лицах навсегда отпечатался предсмертный ужас.

От непонимания ситуации становилось ещё страшнее. Всё было похоже на мои кошмары. Но я бежал наверх. У самой двери остановился, медленно открывая её – в дереве красовались дыры от пуль – никого. Никого живого. Зато тела валялись то тут, то там. Абсолютно у всех была прострелена голова. Почти все, кто умер – учёные, обычные люди, не военные…

Ступал по полу, залитым кровью. Тошнило, но я сдерживал позывы и вообще старался идти, как можно тише. Услышал шорох впереди, и решил затаиться, спрятавшись за стену.

– Ну, чо? Все крысы передохли? – три фигуры шли по коридору. Я быстро выглянул – это были три человека с бритой головой в тёмных спортивных костюмах. Они шли в мою сторону, и я скрылся.

– Да хуй их знает, – сказал другой. Я услышал смешок, а потом звук, как будто он что-то пнул. – Но, сука, как же они визжали… Особенно тот, помнишь, белобрысый? Когда я ему зубы вырывал, а он взял, сука, и вырубился. Не… с ними по-хорошему нельзя. Это свиньи ебаные, а не люди…

– Ну ты жёсткий, конечно, – сказал третий.

Затаил дыхание и почти беззвучно достал катану из ножен. Они подходили всё ближе. Нужно было как-то пройти мимо них… через них. Мог бы, конечно, попытаться пробежать до другого конца коридора, но это не имело смысла – он никуда не вёл. Иди по лестнице назад тоже не вариант: не работают лифты. Тупик. Выхода не было. Шаги раздавались всё ближе.

– А чё мы здесь шароёбимся ваще? Вроде же всё, перерезали этих крыс ебучих.

– Клык хочет подорвать тут всё нахуй, чтобы ничего не осталось, – после этого ответа все трое весело засмеялись. Не так, как смеются обычные люди, а как гиены.

– Прикинь, успех трахнуть пару тёлочек, пока тела остывали. Это был пиздец какой кайф.

– Ой, бля, иди нахуй с этой хуйнёй твоей. Вечно ты выкинешь что-то.

Их голоса были всего в нескольких шагах от меня. Мне разозлил их разговор, и я сжал рукоятку сильнее. Руки немного дрожали, было страшно. У них автоматы, а у меня только меч – такая себе защита. Но теперь, даже если бы и мог, не хотел уходить. Надо было что-то сделать. Я хотел их убить.

Прошла секунда, вторая. Они остановились. Совсем рядом.

«Пора», – подумал я.

Неожиданно что-то выкатилось из-за угла – это была граната. Через секунду она взорвалась вспышкой. От резкого звукового удара я упал. Ничего не было слышно, кроме бесконечного писка. Ничего не видно.

Пытался кричать, но даже не понимал, кричу или просто представляю себе это.

Вдруг, чьи-то руки подхватили меня и понесли вперёд. Пытался кричать: «Кто вы?», но это было бесполезно – только этот ужасный писк… Старался сжимать катану и ножны в руках, чтобы не потерять.

Через несколько секунд вспышка начала пропадать, постепенно растворяясь в алом свете аварийного света. Попытался посмотреть по сторонам, но слабо различал силуэты. «Кто вы? Что происходит?». Я попытался вырваться, но руки только сильнее меня схватили.

Меня завели в какую-то тёмную комнату и закрыли дверь. Затем включили фонарик и повели ещё ниже, к новой двери. И после того, как другая дверь закрылась, опустили на серый бетонный пол.

Зрение уже почти вернулось, остались лишь несколько светлых пятен. Здесь было слабое освещение. Посреди комнаты, на стуле, был связан человек. Такой же бритый. Он был без сознания, совсем рядом. Вся голова была в кровоподтёках. На опущенной голове, в районе затылка, было видно клеймо. Но я не мог разобрать какое именно.

Попытался снова что-то сказать, но ничего не услышал. Рядом опустился человек. Он снял свою тёмную маску с лица – это оказался Паша. Он с волнением шевелил губами – видимо, что-то говорил. Паша встал и подошёл к другому человеку, который стоял у входа с автоматом наперевес, и они начали говорить о чём-то взволнованно.

«Ты прекрасно знаешь, что происходит, – раздался Голос внутри. – Всё повторяется. Как я и говорил. Как ты и сам знал. От людей не сбежишь. Это от восставших можно спрятаться, а от людей – нет.»

Быстро осмотрел комнату ещё раз, но здесь не было никого больше, кроме меня, связанного человека на стуле, Паши и ещё одного, в маске.

Понимал, что не могу сейчас узнать, что происходит и что лучше делать. Поэтому взял ножны с пола, спрятал туда катану и подошёл к человеку на стуле. Клеймо было в виде дракона, который пытался подпалить свой собственный хвост.

Писк в голове становился тише. Через него уже пробивались тихие обрывки фраз:

–…ужно… остальные… – слова всплывали, словно островки посреди океана.

Примерно через минуту я смог нормально разобрать Пашин голос. Он обратился ко мне:

– Слышишь меня? – я кивнул в ответ. – Хорошо. Слава богу, он в порядке, – сказал Паша другому человеку – тот кивнул. – Я уж думал, что они что-то с тобой сделали.

– Что произошло? – говорить удавалось с трудом, горло першило от недавнего крика. – Кто это? Где все? Почему… Как оно? Я не понимаю… – паника не давала нормально говорить, слова как будто застревали в горле.

Паша за несколько минут рассказал, что сам знал. Оказалось, что это были те же люди, что уже нападали на Пашину группу. Паша сказал, что они как-то пробрались через шахту лифта – потому что по-другому просто было нельзя. И что сразу начали убивать. Без разбора. Из-за резкого нападения и паники военные не успели отреагировать: кого-то зажали внизу, кого-то в другой части комплекса. Паша сказал, что этих фанатиков было так много, что они просто оттеснили военных и почти всех перебили – Паша ещё с несколькими смог сбежать. Поражало не количество нападающих, а другое. Поражало то, что это произошло за считанные минуты.

«Всего пара минут и сотни людей умерла. Всего пара минут…»

– У них есть наши. Они… они не всех убили. Слышал это от одного ублюдка. Сказал, что хотят увезти на показательную казнь…

– А где Катрин, Женя, Никита? – спросил я.

– Я здесь, – ответил мужчина, снимая маску с лица. Это был Никита.

– А остальные?

– Катрин в другой части комплекса. Мы разделились, чтобы не привлекать внимания. Она должна проверить другое крыло, собрать кто остался и готовить подкрепление.

– Так с ней всё нормально?

Паша тяжело вздохнул:

– Не знаю. Мы давно разошлись. Ты лучше скажи, как ты там оказался? Я думал, что потерял тебя.

«Чувствуешь отчаяние?» – сказал Голос. В голове пронеслись картины её мёртвого тела: разорванная одежда, разбитая голова и тонкая красная нить изо рта…

«Нет! Это… это ещё неизвестно – значит, не является правдой. Она сильная – вряд ли даст себе так просто умереть…»

– Где ты был всё это время?

– Я… я спал в комнате, – тихо сказал я.

– Спал?!

– Это таблетки… снотворное… Только недавно проснулся… от сирены… а здесь такое… А с Женей что?

Паша отвернулся, немного помедлил:

– Не знаю, – тихо ответил он. – Мы обыскали каждый уголок, который могли. Но я просто не знаю… Ни трупа, ничего… Наверное, она у них… Мы только вот этого взяли, – Паша кивнул на человека без сознания. – Их там десятки…

– Как такое возможно? – тихо спросил я. – Как они нас нашли?

– Я не знаю.

Никогда не видел в Паше такого страха. Посмотрев в его сторону, подошёл ближе:

– Мы её найдём, – твёрдо сказал я, подавая руку. – Как-нибудь… не знаю. Но найдём. И вернём.

– Да, – ответил Паша, отвечая на рукопожатие.

Внезапно откуда-то сверху послышались звуки. Такое ощущение, будто они были сразу со всех сторон. Сначала слабое кряхтение, шипение, а потом чёткий человеческий голос:

– Эта хреновина вообще работает?.. – после этого на несколько секунд замолчал, а затем продолжил: – Хорошо, да. Да понял я, иди нахуй отсюда! ДА! Я ПОНЯЛ! Всё… Короче, ребята, мы захватили ваш комплекс, да? И собираемся его предать огню, – в этот момент послышались десятки голосов на фоне, которые скандировали: «Предать огню! Предать огню!». – Я знаю, что вы, крысы, где-то прячетесь. Знаю, сука, что вы ебашите моих людей. Но ладно. Предлагаю сделку, раз вы, сука, не хотите по-честному, то вот: у вас есть нужный нам человек, у нас – нужные вам. Мы специально оставили нескольких сук, чтобы потом в нашем лагере устроить представление… Но я добрый сегодня. Так и быть, отпустим их. Ждём вас в самом большом коридоре у входа. У вас есть час, чтобы появиться, иначе я взрываю это место нахуй. Приведите нам нашего друга, живым. И помните, что если не придёте, то всё это будет на вашей совести. И вы будете подыхать, зная что поступили как шакалы. Чао-какао, – после этих слов связь оборвалась и громкоговорители затихли.

Посмотрел на Пашу:

– Он про того говорил? – кивнул в сторону человека на стуле.

– Да…

– Что будем делать?.. Все наши у них, – сказал я.

– Хуёвая ситуация… – Паша смотрел куда-то за пределы этой комнаты, приложив палец к носу. – Ник, что думаешь?

– Ты знаешь, что я думаю и что всегда готов отомстить. Мы знаем, где они, у нас есть пушки – чего ждать?

– Правильно. Я согласен с Никитой, – вставил я.

– Да подождите вы. А если наших зацепит?.. Да и, блин, это же очевидная ловушка. Их больше. В десятки раз… Нет, это говно, а не план.

– Откуда ты знаешь? – прервал его Никита. Он повысил голос. – Мы же вон сколько их уложили. И потом их уже почти не было. Может, от них там вообще ничего не осталось!

– Ага, конечно. Так взяли и испарились. Нет. Нельзя торопиться… – ответил Паша. – Ладно, есть ещё время. Даже если и с оружием – всё равно надо план обдумать. И, как минимум, дождаться Кэт. Вот подождём её, а дальше будем думать.

Посмотрел на часы: «3:37». В половину пятого утра наши друзья умрут.

– Да какая нахуй Кэт? У них Женя – тебя не волнует что ли?! Я бы на твоём месте уже бежал туда, – раздражённо бросил Никита. – Я бы всё отдал за то, чтобы не медлить.

– Знаю, – по голосу было ясно, как сильно Паша сдерживал злость. – Я хочу их убить не меньше тебя. Я так же хочу отомстить за всех наших, как и ты за сестру. Но это самоубийство. Если мы умрём, то они потом – точно. Поэтому и не хочу лезть в пекло на эмоциях.

– Делай, что хочешь, но через полчаса я пойду. С тобой или без. Я только этого и ждал. И из-за твоих вывертов упускать возможность не хочу, – медленно, твёрдо отчеканивая каждое слово, произнёс Никита.

– Не по-христиански это. Не боишься потом в аду гореть?

– Лучше буду в аду вместе с ними гореть, но отомщу. Мы уже давно все себе на несколько котлов грехов набрали. Нечего стесняться.

– Ладно, как хочешь…

Мы стали ждать Кэт.

В «4:01» Паша, вдруг, встал и подошёл к двери, прислушался.

– Приводите эту мразь в чувство, – кивнул он на избитого лысого мужчину. Никита кивнул и в несколько шагов преодолел полдесятка метров. – Будем действовать иначе.

Никита резко ударил командира фанатиков в живот:

– Ну, сука, давай! Смотри сюда! – грозно приказал он, снимая с пленника тёмный мешок.

– Может, немного полегче? – предложил я.

– Костя, не надо, – огрызнулся Никита. Я решил не вмешиваться.

Он нанёс ещё несколько ударов и, в итоге, фанатик упал вместе со стулом.

– Ник, реально, полегче. Он нам живым ещё нужен.

– Знаю… знаю. Иначе эта сука давно бы уже сдохла, – Никита дал ещё одну оплеуху, после которой фанатик замычал. – Давай, очухивайся, падаль. Если надо, я из тебя всё говно выбью.

Фанатик слегка покачал головой, как бы приводя себя в чувство, а затем медленно осмотрел помещение, остановив взгляд на мне:

– О-о… новое лицо, – хрипло протянул он и даже попытался засмеяться, но это лишь переросло в кашель. Однако улыбка на избитом лице осталась. – Я… я тебя знаю. Видел.

Постоял несколько секунд, а затем подошёл ближе.

– Где?

Фанатик улыбнулся шире на секунду, а затем его лицо перекосило от боли, и он опустил голову.

– Это ты… тогда их спас… – прохрипел фанатик.

– О чём он? – спросил Никита.

– Не знаю, – ответил я.

– Ты дважды нам помешал. От тебя одни… проблемы… Охранник трупа. Суицидника… Где твой господин? Где всё, что ты любил?.. Нет? А остальные?.. Позже присоединяться?.. – фанатик на несколько секунд замолчал, в кровавой усмешке. – Где этот твой мир? А?..

– Что ты несёшь? – переспросил я. – Я тебя не помню.

– Походу он двинутый конкретно, – сказал Паша, мягко пытаясь отвести меня в сторону. Я одёрнулся. – Давайте свяжем его, и всё. Плохая была идея.

«Мне кажется, что он не сумасшедший. Дослушай его.»

– Нет, подождите. Пусть говорит. Я хочу его послушать. Пару минут всего, и потом идём.

Фанатик снова поднял на меня голову с лёгкой улыбкой. Все зубы и рот были в крови.

– Зачем ты охраняешь это? То, что тебя убило? И тебя, и его – всех? Разве не видишь, к чему мир пришёл? Очнись, мальчик. Я же вижу в твоих глазах огонь. Бурю, что может уничтожить гниль… сжечь плесень мира. Слушай её. Слушай себя. Ты же знаешь, что паразиты – это плохо. Так почему ты их так неистово защищаешь?! Земля, наконец, может избавиться от своей проблемы – людей! Помоги ей!

«Где теперь твоя мораль? Почему ты перестал задавать вопросы?»

– Что это за бред?.. – тихо спросил я.

– Нет… Ты понимаешь…

Мне показалось, что увидел в его глазах слабое отражение самого себя: человека, который перестал во что-либо верить; который перестал искать смысл; который неистово искал счастливый финал, но пришёл лишь к пустому эпилогу; который потерял себя; который умер вместе с миром, где он родился; который больше не стремится к жизни.

«Но был ли этот человек лучше? Каким он был?»

Не мог ответить на вопрос. Не мог вспомнить, каким был раньше.

«Уверен ли ты, что остался человеком? Ты вообще им когда-то был?»

Медленно отшатнулся назад, сделал ещё несколько шагов, пока не упёрся в стену.

– Оставь труп! Предай огню всё то, что убило и убивает! Предай огню всё, что осталось! – завопил фанатик. Его слова разожгли искры воспоминаний, и я вспомнил боль, которую старался забыть. Эти искры разожгли факел понимания: мои друзья ещё живы – я должен их защищать. Только сейчас смог понять, насколько важна моя жизнь. Неважно, кем был раньше – сейчас я тот, кто есть и с этим уже ничего не поделать, думая о прошлом.

– Заткнись, с… – Никита не договорил, замахнувшись.

Опередил его, ударив фанатика кулаком прямо в лицо:

– Это вы убиваете нас! Это вы, такие как ты, уничтожили мир! Вы виновны! И все подобные. Я… я уничтожу вас. Всех вас уничтожу, чтобы никто больше не страдал. Чтобы больше никто не хоронил друзей, близких, родных. С вами нельзя иначе, – посмотрел на часы: «4:18». Повернулся к Никите: – Время. Вяжи его, и на выход.

– Понял, – ответил он с понимающей улыбкой. Показалось, что в его взгляде даже было уважение.

«Думаешь, ты сможешь всех спасти? Думаешь, это всё какая-то игра, где ты – главный герой?» – спросил Голос.

Я ничего не думал. Просто хотел спасти друзей и убить тех, кто отнял их у меня. По-моему, это очень человечное и обычное желание.

Мы вышли в коридор, и пошли в сторону главного коридора. Фанатику завязали рот, чтобы не мог никого позвать. Я шёл впереди.

Сразу за поворотом нас встретили две стены полностью бритых, как один, людей. Все они были одеты в тёмные одежды. На голове каждого – клеймо.

– Смотри, не засцали…

– О-па, смотри, малой какой…

– А этот здоровый какой-то…

В конце, напротив грубо открытых металлических дверей лифта, стоял мужчина. Он держал кого-то за волосы, приставив к его голове пистолет. За этим фанатиком были ещё несколько связанных человек с повязками на глазах, за которыми стояла пара охранников.

– Паша?! Паша! Я здесь! – крикнула девушка. По голосу – Женя. Она со страхом выглянула, но ей сильно ткнули дулом в спину, что-то сказав, и девушка замолчала. Больше никто ничего не сказал.

– Вот вы и здесь, – торжественно проговорил тот, что стоял в конце. – Заткнулись! – рявкнул он, и все переговоры фанатиков резко затихли. Ни одного шёпотка. После этого приказал: – Один из вас, с нашим, иди сюда. Но только один.

Паша двинулся вперёд, но я остановил его:

– Я пойду, – твёрдо сказал я.

Паша недоумённо посмотрел на меня.

– Нет. Я сам.

– Пусти. Мне это нужно, – шепнул я. – А ты спасай Женю. Ты говорил, что Кэт должна появиться – вперёд, как только она появится. Я… постараюсь дать время.

Паша посмотрел на меня с тревогой, но передал командира фанатиков – тот лишь улыбался глазами. Взглянул на Никиту – он смотрел куда-то вперёд.

Медленно шёл, ведя под руку фанатика – он не сопротивлялся. Рожи вокруг насмешливо улыбались.

Когда подошёл ближе к тому, кто держал заложников, то увидел, кого он держал – это был дядя Слава. Он лишь молча смотрел на меня, пытаясь шевельнуть головой в сторону. Губы его безмолвно говорили: «Беги».

– Засцали твои дружки, да? Малого пустили… Может, думают, мне тебя жалко станет? А?

– Я сам пошёл.

– Интересно… Убери ему изо рта эту херню, поговорить хочу – улыбнулся он. Я повиновался и убрал повязку изо рта заложника. Мужчина напротив спросил его: – Чё как, командир?

– Пару раз неплохо так приложили, но жить буду, – ответил командир фанатиков.

– Всё! – рявкнул я, доставая одной рукой катану и прикладывая лезвие к шее командира. – Я пришёл сюда для обмена. Если хочешь, чтобы он прошёл эти несколько шагов живым – отзови своих людей в дальнюю часть коридора. Мы оставим его возле лифта.

– Это всё?

– Да.

– Не. Не пойдёт.

– Как это: не пойдёт? – спросил я.

– Давай так: будем биться один-на-один. Если хоть раз меня ударишь, отпущу всех… Вас тут трое, а нас в десять раз больше. Если бы мы хотели вас замочить, то сделали это – хуйня-вопрос, короче.

«Ты понимаешь, что это западня? Вот уроды, заранее придумали! Ха-ха! И ты оказался в самом её центре!» – сказал Голос.

– А если не смогу ударить? Или случайно убью?

– Если убьёшь – что вряд ли – никто вас не тронет. Зуб даю. А если проиграешь, мы сначала трахнем на ваших глазах всех женщин, после этого изобьём. И остальных тоже. Потом будем убивать твоих по одному. А ты будешь смотреть и ничего не сможешь сделать. Даже сдохнуть. Потом будешь ты. Я сам займусь. Будешь от боли визжать как свинья. Долго. Будешь молиться, чтобы сдохнуть побыстрее. Такие условия – других нет.

«Не соглашайся»

Выбора не было… Нужно было, хотя бы, выиграть время. Они всё равно сделают то, что хотят – может хоть Кэт успеет.

«Разве ты хочешь выбирать?..»

– Костя, не надо! – крикнул Паша.

– Ребята, берите этих двух клоунов. Пусть не рыпаются.

Посмотрел назад – бритые люди быстрыми движениями заломили Пашу и Никиту, поставив на колени. Никита нескольких успел откинуть, но вчетвером его смогли связать. Не знаю, прочитали они наш план или нет, но с каждой минутой всё становилось всё хуже и хуже. Но нужно было идти до конца – сдаваться я не собирался.

– Так что, малой, по рукам?

«Не надо. Ты же понимаешь, что не победишь?»

– По рукам.

Ловушка захлопнулась, и я осознанно туда зашёл.

«Почему ты не боишься?»

Главарь фанатиков отбросил назад дядю Славу, выступая вперёд. Я отошёл чуть назад и со всей силы ударил их командира в живот, от чего тот тут же упал:

– Послушай меня, – начал я, приподнимая его. – Если хоть одно движение увижу – порежу катаной сразу же. Она очень острая.

В довершении к своим словам, слегка коснулся его рукава, сразу разрезав ткань, на которой появилось едва заметное тёмное пятно. Вместо страха, на лице командира фанатиков нашёл лишь весёлую улыбку. Для него всё это было лишь забавой. Только сейчас понял, что всё это было заранее продумано… Может не в деталях, но в основном. И всё до сих пор шло по их плану.

– Ну чё, малой, готов? – сказал мне другой главарь, который был чуть выше меня, но почти в полтора раза массивнее, – я вытянул вперёд катану, взял рукоятку крепче. – Ого… Вот это прикол, конечно. Даже интересно стало. Ладно. Я тогда буду на одних кулаках.

Начался бой. Фанатики расступились, образуя круг с рингом в центре. Внимательно следил за его движениями, медленно шагая по кругу – он делал то же самое, иногда пытаясь делать резкие выпады и насмешливо улыбаясь.

Сделал резкий удар со стороны – он легко увернулся и ударил меня в левый бок. Я еле устоял, чтобы не упасть. Меня сдерживало то, что если сделать слишком неудачный выпад, то он с лёгкостью выбьет у меня катану – это будет финиш. Приходилось ждать момента, когда он готовился ударить и тогда самому пытаться нападать.

– Ого! А ты крепче, чем я думал. Всё ещё хочешь с этой игрушкой драться? Это же пиздец как неудобно, – главарь кивнул на катану – я сжал рукоятку крепче. – Ну, как хочешь.

Последовала ещё одна череда выпадов. Он попал мне по правому уху, а я лишь задел его левую икру. Удерживаться на ногах было тяжело. Появилась отдышка. Потом ещё пара его выпадов, и я, не выдержав натиска, упал. Главарь лишь слегка протёр задетую ногу.

– Всё… Я победил, – проговорил я. – Дай нам… уйти.

– Чего? Уйти? – усмехнулся он. – Условия были ударить или поцарапать? Ну же, вставай! Надо дать им развлекалово! – я быстро осмотрел комнату: фанатики весело наблюдали за всем. Чувствовал себя кошкой, которую стая собак загнала в тупик переулка. Все с возбуждённой улыбкой смотрели на меня – только их главарь смотрел злобно, сверху вниз:

– Вставай, сука! Я кому сказал?! – приказал он, уже недовольным голосом. Приподнялся, пытаясь собраться с силами. Тошнило. Кружилась голова. По лицу стекала тёплая капля. Знал, что это кровь – такая же, как и та, что выплёвывал сейчас.

– Ну! – резко бросил он, а затем я почувствовал удар ногой в живот и отлетел чуть в сторону. – Чё ты разлёгся, а?! Всё уже?!

Резко выдохнул и кое-как встал, шатаясь. Знал, что у меня нет шансов, но нужно было пытаться, пока могу встать. Нужно было тянуть время. Пока руки могут держать катану – без неё всё кончится сразу же, шансов не будет.

«У тебя их не было с самого начала. Почему ты сражаешься? Просто сдайся.»

– Нет! – крикнул я. – А-а!

Набросился на главаря, пытаясь обманным приёмом зайти с противоположной стороны, резко передав клинок в другую руку, но вместо уклонения главарь схватил меня за руку. Ощутил, как лезвие режет ему ладонь – он схватил меня за правую руку своей левой пятернёй и с силой сжал, выворачивая руку.

– Блять… ты серьёзно думал, что это сработает? Лучше бы и дальше там валялся. Я бы об ничтожество не стал марать руки, – он резко ударил меня по голове своей правой рукой, при этом удерживая левой. – Теперь ты заплатишь за то, что защищал этот ёбанный мир, – ещё удар. Я еле стоял. Всё кружилось вокруг. Левый глаз не открывался. – Это такие как ты, и вот эти крысы, уничтожили мир – неужели неясно? Люди всегда всё уничтожают… Почему вы, блять, не можете этого понять? – ещё удар в живот – я упал на колени. – Если бы не они, – он указал на заложников, которые были за моей спиной, – мы сейчас жили бы нормально. Без этой хуйни на улицах. Живём, блять, как крысы, дрожим в своих конурах, пока не сдохнем… Это всё ваш ебучий прогресс! Это всё люди! Это был лишь вопрос времени, когда всё пойдёт по пизде… Вот и вся истина. Теперь мы расплачиваемся за всю хуйню. И я, сука, – он нанёс сверху ещё один удар, окончательно сбивая меня на пол, – ревизор.

После этого он отпустил мою руку, затем почувствовал ещё один удар, ногой в грудь. Всё тело казалось огромным сгустком боли. Болело всё. Только прохладный бетонный пол смягчал боль.