Проводник

Катерина Мун

Проводник

Глава 1

Больно… Боже как больно… Паника билась в голове, как безумная птица в клетке. Воздух со свистом врывался в горло, и каждый вздох отдавался болью в груди. Рваная рана на ноге продолжала кровоточить, хотя я зажимала ее с такой силой, что белели костяшки пальцев. Я ковыляла по этим коридорам уже тысячу раз, но каждый раз они меня находят. Каждый. Раз.

Волоча за собой раненую ногу, я металась от двери к двери в поисках укрытия. Одна все таки поддалась, и я ввалилась, как куль с песком, на пол пыльной затхлой комнаты. Я заперла дверь дрожащими пальцами, зная, что это вряд ли поможет, и сползла по ней, испустив тяжелый болезненный стон. Я все еще пыталась зажать рану, когда услышала его. И сердце замерло. Где-то под дверью чуткий черный нос шумно втягивал воздух. "Нашел". Я едва успела отползти от двери, как она начала дрожать от ударов. Кто-то сильный и невидимый мне яростно хотел попасть внутрь. Крик застыл в горле, а сердце колотилось так, что больно звенело в ушах… Весь мир сжался до бьющегося о стенки черепа отчаяния. Слезы капали с подбородка на поджатые колени, и я никак не могла оторвать взгляда от содрогающейся двери. В мгновение, когда дверь все таки не выдержала и с треском сорвалась с петель, весь мой ужас с криком вырвался в мою скромную неосвещенную реальность.

Когда пелена ужаса спала и дала глазам привыкнуть к окружающей меня темноте комнаты, я поняла, что сижу на своей скомканной постели, дышу как марафонец, с тяжелым свистом, и держусь за бедро, из которого еще несколько секунд назад хлестала кровь. С улицы в окно проникал желтоватый свет фонарей и лай бездомных собак. Свет загорелся, и в дверях появилась Хизер. Ее глаза, обрамленные розовыми прядями волнистых волос, были заспанными и обеспокоенными.

– Анна? Ты в порядке?

Я излишне резко убрала волосы с лица назад.

– Д-да… Все нормально… Просто плохой сон.

– Ты кричала.

Хизер подошла и села на край кровати. Каждый раз, когда я смотрю на нее, мне становится так тепло внутри… Сестренка очень похожа на маму. Мама всегда с пониманием и умилением относилась к ее экспериментам над волосами. Когда кто-то начинал причитать о том, как должна выглядеть двенадцатилетняя девочка, мама твердо отвечала:

– "Мои дети должны быть образованными, воспитанными и счастливыми. Больше они ничего вам не должны."

Глаза слегка защипало от подкативших слез. Чтобы Хизер этого не заметила, я притянула ее к себе и поцеловала в розовую макушку.

– Прости, что разбудила.

– Тебе опять снится тот дом? – пробормотала она сонным голосом.

– Н-е-е-ет, мне снятся экзамены.

Я всегда отшучивалась, чтобы отвлечь сестру, несмотря на то, что это не слишком работало. Она никогда не была глупышкой. О каких вообще экзаменах может идти речь, если завтра первый учебный день? Именно это читалось в ее глазах. Хизер снисходительно вздохнула и забралась ко мне под одеяло. Остаток ночи я проворочалась, пытаясь справиться с волнением перед новым учебным годом. Когда сквозь шторы пробились первые солнечные лучи, я поняла, что это мне плохо удалось.

По дороге до университета я то и дело клевала носом, надеясь, что меня забыли и вообще не обратят внимания. Музыка в наушниках лишь слегка отвлекала от мыслей об издевательствах, которые меня наверняка уже заждались.

Мы часто слышим, что трудности закаляют. Что они посланы нам, чтобы мы что-то осознали и изменили. Скажите это второкурснице, страдающей шизофренией, которая, потеряв родителей, из кожи вон лезет, чтобы добиться опеки над сестрой. Потому что единственный живой родственник – тетка, "в поисках себя" бросила их в изъеденной квартире, в компании мышей и неоплаченных счетов по коммунальным. Не слишком весело, да? добро пожаловать в мою жизнь.

Я стояла у входа в университет Монтерей-Бэй и изо всех сил пыталась заставить себя войти. Лето пролетело слишком быстро, словно провалилось между кабинетом психотерапии и кофейней в которой я с горем пополам заработала, чтобы погасить тетины долги. Слава богу визиты сомнительных личностей, с которыми она водила какие-то "дела", уже прекратились. Хизер все лето ходила в летнюю школу. Она умница. Мама с папой гордились бы ей. Я глубоко втянула в себя запах уходящего лета и вошла в здание кампуса. Все чего мне сейчас хотелось – это стать невидимкой, чтобы никто не вспомнил моего имени и вообще меня не видел. Ну да, конечно. Размечталась. Пока я шла по бесконечному, как мне показалось, коридору, люди то и дело косились на меня, перешептывались и бросали неприятные подколки. Крепко прижимая рюкзак к груди, я пыталась скорее добраться до аудитории, совсем не глядя под ноги. И зря. Уже через мгновение, споткнувшись о чью-то ногу, я плашмя лежала на полу, а над моей головой раскатами разнесся злорадный хохот.

– Эй! Какого хрена ты делаешь? – раздался уверенный, звонкий женский голос.

– Да это не я. Это потусторонние силы!

По голосу я узнала Рея Хокинса. Пытаясь собрать выпавшие из сумки вещи, я мечтала лишь скорее сбежать отсюда. Он весь прошлый год не давал мне жизни, и этот явно начинается с той же ноты. Пока я ползала на коленях, девушка, которую я раньше не видела, уже стояла нос к носу с Хокинсом, хоть и была на порядок ниже его. Красные с огненным амбре волосы обрамляли не самое дружелюбное лицо.

– Может найдешь себе кого то своего размера? – прорычала она сквозь зубы.

Рей хохотнул и буквально навис над, казалось бы, хрупкой фигурой моей защитницы.

– Кого то типа тебя, рыжая? – на что она с такой силой пихнула выскочку в плечи, что тот с грохотом впечатался спиной в шкафчики.

– А что, если да?

На висящий в воздухе накал можно было топор повесить, по коридору прокатилось протяжное "у-у-у-у-у!" от, изголодавшихся по зрелищам, студентов. Избалованный славой одногруппник явно не ожидал такой наглости, и явно был взбешен этим. Трудно представить, что могло начаться, если бы в двух метрах не послышался голос нашего преподавателя истории.

– Что здесь происходит?! Если у вас накопилась лишняя энергия, университетскому персоналу всегда нужны лишние руки.

Дополнительные комментарии не требовались. Зеваки тут же разошлись кто куда, и лишь организаторы потасовки продолжали в упор смотреть друг на друга.

– Вам особое приглашение нужно? Или, может быть, продолжим наш разговор в кабинете декана? – еще слегка понизив голос надавил профессор.

– Нет. Все нормально, мистер Нильсон. Никаких проблем, – зло процедил Хокинс и зашагал прочь по коридору. Учитель тоже просто молча ушел.

Красноволосая девица, в корне изменившись в лице с дьявола на само очарование, присела на одно колено рядом со мной и помогла собрать тетради. Протянув их мне рукой, обвитой татуировкой розовой лозы с чем-то еще, она спросила:

– Ты в порядке?

Я слегка заторможено кивнула, стараясь не смотреть на собеседницу, но это выходило не слишком удачно. Яркая, дерзкая внешность вызывала во мне странные смешанные чувства.

– Не обращай внимания на таких придурков. Неполноценные вечно пытаются самоутвердиться за счет слабых.

Я молча разглядывала носы своих кроссовок, не зная, что ответить. Я так давно не общалась ни с кем кроме Хизер и мистера Айрона – моего психотерапевта, что кажется совсем разучилась это делать.

– Я, кстати, Саша, – преспокойно продолжала девушка. – Может, в качестве спасибо, подскажешь где двести одиннадцатая аудитория?

Ее непринужденный тон словно держал меня на поверхности реальности. В то время, как я сама, так и норовила спрятаться.

– Да, конечно… я могу показать. Мне тоже туда.

– О, отлично. Так мы одногруппницы выходит? Не самый лучший способ знакомства, но раз уж так вышло… – Саша словно ждала от меня каких-то комментариев, но я лишь глупо кивала головой.

– Ладно, тихоня, не буду тебя доставать. Пойдем, покажешь дорогу.

Всю пару я постоянно слышала перешептывания о новенькой. Она произвела впечатление: парни обсуждали ее внешность, девушки обменивались ревностными остротами в ее адрес. Время от времени я слышала и свое имя: кто-то обсуждал инцидент в коридоре. Рей, сидящий на последнем ряду, не отрывал от нее испепеляющего взгляда, отвлекаясь лишь на то, чтобы бросить в меня комок бумаги. Закон сохранения энергии, о котором увлеченно рассказывал профессор, явно никого не интересовал. Я так нервно барабанила пальцами по столешнице, что в ушах загудело. Скорее бы убраться отсюда. Гул нарастал…

– Профессор, можно я выйду?

– В чем дело, Анна? Тебе нехорошо?

– Нет, нет.Просто голова болит. – из-за гула я собственный голос слышала словно издалека. Профессор подал жест согласия и вернулся к объяснению темы лекции. Я, прихватив вещи, вылетела из аудитории.

Забежав в туалет, трясущимися руками я начала рыться в сумке в поиске своих таблеток. В момент когда гул начал превращаться в шепот, я с ужасом осознала, что контейнер остался лежать на кухонном столе.

– Бли-и-и-и-н…

Все что мне осталось – это попытаться взять себя в руки…

У мистера Айрона наверняка найдется что-нибудь, что поможет мне. Борясь с нарастающей панической атакой, я открыла кран, набрала в ладони ледяной воды и окатила ей лицо. Холод приятно покалывал кожу, возвращая ясность ума. Но, открыв глаза, я остолбенела. В отражении в зеркале, я встретилась с пристальным взглядом черного, как сама ночь, питбуля. Того самого, которого видела сегодня во сне. Его глаза, не мигая, смотрели в мои. Словно откуда-то из глубины, донеслось низкое утробное рычание, и сверкнули белые клыки. Паника окончательно завладела моим телом. По спине пробежала ледяная дрожь, крик застрял в горле. Я просто сползла по стене, не сдерживая слез, забилась в угол под умывальником.

Рык пса ввинчивался мне в уши, превращаясь во вселяющий ужас голос, который где-то я уже слышала…

– Анна… – голос звучал внутри моей головы и одновременно гудел где-то снаружи. – Анна! Ты слышишь?

Голос, пробивающийся снаружи, прорезывался к моему разуму, как через бетонную стену.

– Анна! Приди в себя!

Я вынырнула из этого наваждения, жадно хватая воздух, и медленно начала осознавать реальность. Осязаемый ужас спадал, как жужжащий туман, приобретая очертания кабинета психотерапевта.

– Давай, дорогая, возвращайся – бархатный, обволакивающий голос мистера Айрона вытягивал меня словно из чего-то липкого и вязкого.

– Мистер Айрон? Как я..?

– У тебя была паническая атака. Одна из студенток нашла тебя на полу в уборной и позвала медсестру. Ты снова забыла выпить лекарства?

Я лишь стыдливо опустила глаза.

– Забыла дома. Волновалась перед началом учебы…

– Тебе стоит быть внимательнее. Ты могла навредить себе – по-отцовски причитал мистер Айрон, протягивая мне стакан воды и две бело-синие капсулы.

Я промолчала, ведь возразить мне тут было нечего.

– Ты не приходила почти месяц. Кошмары стали реже?

– Почти не было до сегодняшней ночи.

– Хочешь об этом поговорить?

Я кивнула. Мистер Айрон последние два года был мне самым близким человеком, не считая сестры. Он знал все закоулки дома, в который я всегда попадала в кошмарах. Жуткий, скрипучий особняк, похожий на лабиринт из "Красной Розы". Я ни разу не видела его снаружи, лишь тысячи раз блуждала среди бесконечных коридоров и пыльных комнат.

Иногда я встречала странных бледных людей, просивших помочь им найти выход. Иногда это были дети. Но неизменно было одно – фигура в черном плаще со скрипучим жутким голосом, зовущая меня по имени.

В этот раз там появилась собака: угольно черный питбуль с белоснежными клыками, как нож в масло, вошедшими мне в ногу сегодня ночью. От воспоминаний я интуитивно сжала место, где был укус. Мистер Айрон, как всегда, выслушал меня, ни разу не прервав, и озвучил несколько своих мыслей о том, что бы могло значить появление пса, когда звонок напомнил мне, что я вернулась в университетские будни. Я начала почти нелепо резко собираться, словно рвалась скорее сбежать, что странно, ведь для меня этот кабинет – чуть ли не самое спокойное и безопасное место. Уже у двери мистер Айрон взял меня за руку и приблизился настолько, что споткнулось сердце.

– Анна, пожалуйста, береги себя.

Его дыхание запуталось у меня в волосах и я почувствовала, как обомлела. Ответа он не ждал, поэтому я просто кивнула и вышла.

За дверью своим чередом текла студенческая суматоха. И вместе с ней меня накрыло внезапное чувство голода. Идти в битком набитую столовую, конечно, не хотелось, но тащится в магазин в двух кварталах не хотелось еще больше. В столовой мне повезло остаться незамеченной и, прошмыгнув к раздаче, я взяла салат с индейкой, яблоко, большой капучино и принялась искать уголок поукромнее.

– Эй, тихоня! – позвал уже знакомый звонкий голос, но, во всех традициях своей неуклюжести, поворачиваясь, я столкнулась с чьей-то фигурой. Пятно, от пролитого кофе, принялось живописно расползаться по молочно-белому свитеру. Подняв глаза, я встретилась со взглядом Джейкоба Блейка. В легких словно перекрыли вентиль, руки задрожали.

– Господи, прости пожалуйста, я такая растяпа!

Джейкоб расплылся в умопомрачительной улыбке, от которой сердце, стучащее как роторный двигатель, на мгновение запнулось.

– Да ладно…

– Нет, правда, давай я вытру, – словно не своими руками я стала неловко втирать пятно в ткань, мечтая провалиться сквозь землю.

– Да все в норме, не переживай так. Я как раз искал способ избавиться от него.

Я нервно хихикнула. Джейк тоже посмеялся мягким приятным смехом. От взгляда бархатных карих глаз вся кровь в моем теле хлынула к лицу.

– Джейк, милый, ты почему так долго? Я заждалась – послышался смазливый голос статной блондинки, повесившей на плечи Джейкоба обвитые браслетами руки.

– Эй, психованная, кто тебе позволил разговаривать с ним?!

Джейкоб одернул ее голосом, мгновенно потерявшим даже тень дружелюбия.

– Селеста, прекрати!

– А что я сказала? Почему она вообще учиться с нормальными людьми вместо того, чтобы собирать мозаики вместе с такими же больными на голову?!

Слова местной знаменитости больно резанули по остаткам моей самооценки, и я опустила глаза под давлением взглядов собирающихся зевак.

– Эй, принцесска! Не хочешь использовать свой острый язык во благо человечества и постричь мне газон? – язвенный голос Саши, развеял нарастающий в голове гул, удерживая меня в зыбкой реальности.

– Что-о-о?!

Лицо Селесты в этот момент нужно было просто видеть. Избалованная всеобщим вниманием принцесса абсолютно не ожидала такой наглости в свой адрес.

– Нет, ну если ты быстро устаешь, могу предложить площадь поменьше. Моему коту ну очень мешает шерсть на яйцах.

В толпе зевак прокатился сдавленный смешок, а челюсть Селесты едва ли не провалилась ей в вырез декольте. Новенькая приковала к себе все внимание, чему я была несказанно рада.

– Лучше заткнись, выскочка, – замахала пальцем уязвленная блондинка. – Или я…

– Что? Заплюешь меня ботоксом насмерть?

Хихиканье студентов взорвалось несдерживаемым хохотом. Откуда-то даже раздавались свист и аплодисменты.

Джейкоб одернул, уже клокочущую от злости девушку, и резко сказал:

– Все! Хватит, идем! – утащив ее за руку в сторону выхода. Зеваки же в мгновение разошлись по своим делам, кто-то подошел, чтобы дать Саше "пять".

Саша повернулась ко мне, снова сияя дружелюбием, и пропела:

– Тихоня, кажется с тебя кофе за второе спасение за сегодня.

Я подняла голову и сдержанно улыбнулась.

Мы взяли по большому мятному капучино и расположились на скамейке в тени ветвистого каштана рядом с кампусом. Саша уселась на спинку скамейки, я же села на край, сжимая теплый стаканчик обеими руками. Запах жухлых листьев успокаивал меня. Природа готовилась уснуть до весны, отчего сентябрьское тепло буквально пахло покоем и умиротворением.

– Слушай, почему все называют тебя сумасшедшедшей?

– А ты не знаешь?

– Меня мало интересуют сплетни. Да и не общаюсь я почти ни с кем.

– У меня латентная шизофрения… – почти шепотом сказала я, подсознательно ожидая, что она сейчас скажет что-то вроде: "о-о-о-о-о, ну ясно. Я пошла пообщаюсь со здоровыми на голову". Может это и глупо, но я уже привыкла к такому исходу общения.

– Это ты типа глючишь что ли? – беззаботно и без тени предвзятости хохотнула моя огненная, во всех смыслах, новая знакомая.

– Иногда бывает…

– Ну, это не самое страшное. Меня, как ты заметила, тоже нормальной не считают.

Она ехидно приподняла бровь и сделала глоток.

– Ты хотя бы можешь постоять за себя.... Завидую…

– Я, если надо, могу и за тебя постоять.

Я удивленно подняла на нее глаза, думая, что это еще одна ее острОта, но Саша продолжила.

– Думаю мы в чем-то похожи, так почему бы нам не попробовать подружиться. Ты будешь помогать мне с домашкой, а я, если понадобится, оскалю зубы вместо тебя. А в остальное время можно будет где-нибудь тусить. Как тебе?

– Звучит неплохо… – Я отвечала сдержанно, словно сама не верила в то, что кто-то столь дружелюбно ко мне отнесся.

– Ну вот и славненько! – задорно вскочила с места и, тряхнув огненной гривой, повернулась ко мне. – Идем?! У нас еще одна пара.

Я кивнула и, прижимая по привычке рюкзак к груди, поплелась следом.

После пар мы распрощались и направились каждая в свою сторону. Уже смеркалось и, почему-то, мне было немного не по себе. Всю дорогу я то и дело оглядывалась по сторонам, борясь с каким-то странным шепотом ни то вокруг, ни то в голове. Спешно выворачивая из-за угла, я врезалась в чью-то широкую грудь, как в бетонную стену и, придя в себя, встретилась с темными глазами, смотрящими на меня с упреком и, как будто, тенью презрения, на что еще сильнее давила разница в росте сантиметров двадцать.

– Все в норме? – низкий, отрешенный голос мужчины звучал так, словно он обращался не ко мне, а к кому-то за углом.

Я неловко кивнула головой и, упершись взглядом в асфальт, отошла в сторону. Неизвестный просто молча прошел мимо, а я смотрела вслед фигуре в темном пальто еще с минуту. Во мне неприятно заерзало ощущение, что я где-то слышала этот голос.

Глава 2

Щелчок дверного замка выдернул меня из навязчивых мыслей и сообщил о том, что я наконец-то дома. До прихожей доползал соблазнительный запах и слышался голосок Хизер, напевающий какую-то задорную мелодию. Войдя в кухню, я увидела, как она хлопочет у плиты, стоя на табуретке. Розовые локоны были убраны в косу и ритмично покачивались в такт ее движениям. Я невольно вспомнила, как мама напевала что-то во время готовки, и глаза мгновенно защипало.

– Ты сегодня поздно. Что-то случилось?

– Нет, просто пар много было, – поспешно вытерев глаза, ответила я.

– Ясно. Ты забыла таблетки… Точно все в порядке? – она пытливо заглядывала мне в глаза, и в эти моменты ей редко действительно нужны были ответы.

– Да, конечно, – я пыталась выглядеть и звучать максимально беззаботно, но видимо не очень убедительно. Хизер приподняла одну бровь и еще несколько секунд смотрела мне в глаза, после чего, видимо решив, что все действительно в норме, сказала:

– Я покушать приготовила.

– Ты – просто чудо!

– Я знаю!

Хизер театрально застенчиво махнула рукой и мы, хором рассмеявшись, принялись накрывать на стол, словно мы вовсе не сироты в трущобной квартире, потрепанной долгами.

За ужином сестренка, будто бы между делом, начала разговор:

– У нас, кстати, новые соседи.

– М-м-м? Вот уж не подумала бы, что кто-то сюда переедет.

– Да-а-а. Двое парней. Один взрослый и один примерно мой ровесник. Разгружали лифт, когда я пришла из школы.

– М-м-м, – протянула я, почувствовав как кровь загудела в висках.

Голова резко потяжелела. Гул нарастал и, сквозь него, снова послышался шепот…

– Анна? Все нормально?!

Тело обмякло, и я не смогла внятно ответить. Лишь наблюдала, как Хизер набрала стакан воды и протянула мне таблетку. Глоток воды и эффект плацебо сделал свое дело еще до того, как лекарство подействовало. Мне полегчало. Взгляд сестры олицетворял вопрос – "Снова?". Я выдавила из себя максимально правдоподобную улыбку и потрепала розовую макушку.

– Помочь с уроками?

– Угу, – расплылась она в милейшей улыбке и, вернувшись к своему задорному мотиву, принялась убирать со стола.

Мы сделали вместе все свои задания, периодически отвлекаясь на чашку чая и поболтать, после чего, я, уложив сестру в постель, отправилась в душ.

Я долго стояла под струей воды, перебирала события сегодняшнего дня и смотрела, как его остатки исчезают с пеной в темной пучине слива. Выходить из душа не хотелось. Шуршание горячих струй по коже приносило столь необходимое мне умиротворение. Но когда кончики пальцев сморщились от воды, все же выбралась и укуталась в лиловое полотенце. Кропотливая процедура сушки волос сегодня казалась нестерпимо долгой. Хотя, дело возможно в том, что я больше водила феном туда сюда, раздувая длинные пшеничные пряди, нежели действительно пыталась их высушить.

Добравшись до постели, я провалилась в сон, как только голова коснулась подушки.

Снова темные коридоры, пропитанные затхлостью пустующего особняка. Но я знаю, что он не пустует. Я слышу их. Они шепчут что-то в безмолвных обшарпанных стенах. Кто-то прячется в темных нишах, кто-то что-то неразборчиво шепчет. Сердце стучит так громко, что кажется, будто звук вибрирует в пространстве меж шершавых досок. Оставаться на одном месте нельзя. Он наверняка ищет меня. Я бродила по коридорам, не до конца понимая, прячусь я, или ищу. По коже бежали мурашки от холодных липких взглядов, прикованных ко мне, из темных углов. Нос неприятно щекотало от пыли, которая копилась здесь казалось целыми столетиями.

Завернув в какой-то незнакомый коридор, я снова почувствовала это. Гудение, нарастающее во вполне ощутимую вибрацию предчувствуемой опасности. Я медленно шла вперед, словно щупая деревянный пол босыми ногами, надеясь, что это просто гудит адреналин. Но, внезапно я похолодела от ужаса, услышав за спиной звук втягиваемого влажным носом воздуха.

Я не решалась оглянуться, надеясь, что, если я не встречусь с ним взглядом, он не сможет мне навредить. Кровь стучала в ушах, но краем разума я поняла, что уже не сплю. Пальцы крепко сжимали край подушки, но рядом по прежнему четко слышалось, как кто-то тянет носом воздух. Я открыла глаза и, отскочив в самый дальний угол кровати, запутавшись в пододеяльнике, не сдержала рвущегося из меня крика. У изголовья сидел и, не мигая, смотрел на меня черный пит буль.

Через мгновение в комнату вбежала Хизер с огромными глазами, а следом парнишка лет пятнадцати. Парень громко и уверенно выдал:

– Демон, к ноге! – и пес, оторвав от меня вселяющий дрожь своей осознанностью взгляд, подошел и уселся в дверном проеме.

Хизер присела ко мне и обняла так, словно это я ее младшая сестренка, которой приснился кошмар. Она попросила парня вывести собаку, и через полминуты в квартире уже не было ни одного звука, кроме ее дыхания и моего колотящегося сердца.

– Прости, это я виновата, я не заметила, как пес проскользнул в квартиру, пока мы разговаривали.

Хизер извинялась так, как будто убила кого-то на моих глазах. Я хотела бы ей сказать, что все в порядке, но голос не поддавался никакому контролю.

После того, как новый знакомый Хизер и его пес покинули нашу квартиру, мне понадобилось минут сорок, чтобы привести мысли в порядок. Собрав сестре завтрак в школу, к моменту ее ухода я была уже практически в себе. Она уходила на учебу раньше, и у меня было в запасе минут двадцать на то, чтобы выпить чашку кофе. Аромат свежемолотых зерен помог собраться, и я почувствовала себя лучше. Кофе – это одна из немногих вещей способных переключить меня на более позитивный лад. Манящий запах свежего, крепкого напитка успешно отвлек и успокоил мой воспаленный мозг.

Теперь можно и на учебу. Выйдя на лестничную клетку, я практически нос в нос, или, если быть точнее, нос в грудь, столкнулась с мужчиной в темном пальто. Тем самым, что вчера высокомерно прошел мимо в переулке. Час от часу не легче. Это что, и есть наш сосед?

– Здравствуйте, – как можно дружелюбнее выдала я, на что он, ничего не ответив, что там, даже не удостоив меня взглядом, прошел мимо.

– Прекрасно. Не очень-то и хотелось.

Не знаю почему, но меня здорово укусило такое отношение. Я фыркнула себе под нос и вышла следом из парадной, отстав секунд на тридцать. Правда его как будто уже и след простыл. Странно…

Покрутив головой во все стороны, я так и не смогла понять, в какую сторону он пошел. Может на такси уехал? Да с чего бы меня вообще это волновало?!

Дорога до универа для меня уже пролетала по щелчку. Как всегда, утопая в собственных мыслях и басах Bring Me The Horizon, я отрешенно смотрела в окно всю дорогу. Практически у входа в кампус я услышала за спиной знакомый, бархатный голос.