Красная королева

– Черные лебеди. Они непредсказуемы.

При этих словах на лице Ментора отражается удивление. Черным лебедем, согласно недавней теории, называют ужасное значительное событие, которое ни наука, ни история никак не может спрогнозировать и которому можно дать рационалистическое объяснение только апостериори. Как, например, события 11 сентября, экономический кризис 2008 года или возвращение в моду поясных кошельков.

– Я не ожидал, что вы читаете Талеба, инспектор, – говорит Ментор, уставившись на Джона, словно впервые его увидев.

– Не надо меня недооценивать, – отвечает Джон. Он ни за что на свете не признается, что узнал об этой теории, листая замусоленный журнал в приемной стоматолога.

– Обещаю, не буду. Выводы исследования были следующими: в Европе мы создали новый мир. Без границ, без таможни. Пять миллионов квадратных километров, по которым преступники могут передвигаться как им вздумается. И сотни полицейских организаций, конкурирующих между собой. Вот тогда и возник проект под названием «Красная Королева».

– Как та, что из «Алисы»? «Отрубите им головы»?

– Название взяли оттуда. Это старая эволюционная теория. Помните эпизод, в котором Алиса и Королева бегут, бегут и все никак не сдвинутся с места?

Джон делает неопределенный жест рукой. Не всегда получается казаться умнее, чем ты есть. На притворстве долго не протянуть.

– Красная Королева говорит Алисе, что в ее стране необходимо бежать, только чтобы оставаться на месте, – продолжает Ментор. – Если применить это к эволюции, то получается, что необходима постоянная адаптация, чтобы удерживаться на том же уровне, что и преступники.

– Но мы и так это делаем, – протестует Джон.

– Каким образом? Стало больше полицейских? Больше компьютеров? Больше оружия? Или, может, вы имеете в виду лекции по киберпреступности, которые вы прослушали в комиссариате в прошлом году?

– Этого не могу сказать. Я на этих лекциях играл в «Энгри Бердз».

– В конце концов преступники оказываются в более выгодном положении, потому что они быстры, незаметны и ни с кем не считаются.

Джон переводит взгляд на дом.

– Кажется, я начинаю понимать.

– Проект начался с эксперимента. Создать центральный отдел и по одному специальному подразделению в каждой стране Евросоюза. Для особых целей. Таких целей, которые следует держать в секрете от общественности.

– Например?

– Серийные убийцы. Неуловимые опасные преступники. Педофилы. Террористы.

– Отбросы-одиночки, – кивает Джон.

– Так же, как и у них, у нашей организации нет никаких оков. Нет иерархии. Нет соперничества. Нет бюрократии. Есть только агент связи под кодовым именем Ментор.

– Ну вот, а я-то думал, что это ваше настоящее имя.

Тот вяло усмехается в ответ.

– Каждый Ментор наделяется командой технических специалистов, которые действуют за пределами своего привычного русла. Никаких медалей, премий, повышений по службе. А на острие копья, непосредственно на поле боя, работают двое. Оруженосец, – Ментор указывает на Джона, – и Красная Королева.

– Я понял свою роль: ничтожный шофер с полицейским значком и пистолетом.

– Не стоит так себя обесценивать. Нам нужен опытный полицейский для защиты и рекомендаций нашему основному активу.

– Как скажете. А она?

Ментор делает паузу и зажигает еще одну сигарету.

– Королева появляется на месте преступления, смотрит и уходит. Наше подразделение никогда не является единственной организаций, целиком расследующей какое-либо дело. Мы работаем в сторонке, выглядывая из-за плеча настоящей полиции.

– Но только не в этот раз.

– Не в этот раз, потому что возникли… особые обстоятельства.

В ответ на цинизм Ментора Джон смеется сквозь зубы и качает головой. Инспектор всегда предпочитал называть вещи своими именами. «Половой орган», «вооруженное действие», «экономически слабый». Тогда как можно сказать просто: хер, теракт, бедный.

– Как вы вышли на нее?

– В каждой стране начался процесс отбора – очень долгий и очень затратный. Кандидаты должны были обладать крайне редким набором характеристик: узкий круг личного общения, свобода передвижения, огромные способности к нестандартному мышлению. Были ли они высокими или низкорослыми, мужчинами или женщинами, толстыми или худыми – все это роли не играло. Мы не искали очередного Джеймса Бонда. Мы искали особенные мозги. Человека, который способен увидеть то, чего не видят другие.

В голосе Ментора слышится оттенок гордости, и это не ускользает от инспектора.

– Это вы ее нашли, не так ли?

– Испания была единственной страной без Королевы за три месяца до запуска проекта, – говорит Ментор. – И это после года непрерывных поисков. Я изучил тысячи досье и провел собеседование с десятками людей. И наконец появилась она. И я это понял.

Мадрид, 14 июня 2013 года

Высокий худой мужчина трет глаза от усталости. А рабочий день еще даже не начался.

На этой неделе они решили испробовать новый подход к проблеме. До сих пор они сочетали тест на тип личности с тестами на интеллект. Специализация этого высокого мужчины – когнитивная психология и поведенческий анализ. Но до настоящего момента это ему не слишком помогло при выборе подходящих тестов. Он испробовал самые изысканные из них, разработанные ЦРУ, ФБР, МИ-6. И всем им не хватало главного. Они отражали умственные способности кандидата, но не его способности к импровизации.

Кого я пытаюсь обмануть? Вся проблема в исходном материале.

На этой неделе они решили испытать нечто иное. Их новый тест был разработан гораздо менее гламурной организацией, нежели спецслужбы, а именно, многонациональной нефтяной компанией. Обычно его используют, чтобы оценить реакцию кандидата на безвыходную кризисную ситуацию. Когда ассистентка предложила этот тест высокому мужчине, идея показалось ему скорее забавной, чем полезной, однако он решил – почему бы и не попробовать, после стольких-то безуспешных поисков. Но, видимо, напрасно. Десятки новых попыток не принесли никакого результата.

– По крайней мере нам не приходится зачитывать список вещей, необходимых для астронавта.

– Тест НАСА очень хороший, – говорит ассистентка, прихлебывая кофе.

Высокий мужчина украдкой поглядывает на нее с завистью. Ему невыносимо от кофеиновой ломки, но он знает, что если выпьет до обеда третий эспрессо, то проведет потом весь день в ужасном настроении. Еще более ужасном.

– Я вас умоляю. Даже моя бабушка ответила бы им, что при необходимости нужно первым выбирать кислород, а не воду. И что компас и пистолет не пригодятся. Они там как с луны свалились! Ладно, начнем. Кто сегодня первый кандидат?

– Номер 793. Двадцать шесть лет. Инженер-технолог.

– Пусть заходит.

Ассистентка нажимает на кнопку на своей клавиатуре, и дверь открывается.

Они находятся на факультете психологии мадридского университета Комплутенсе. Чтобы ни у кого не вызвать подозрений, лучше всего проводить подобные испытания под видом студенческих тестов. Да и помещение для этого очень подходит – белая комната без окон. Возможность регулировать температуру, наличие зеркала Гезелла. С одной стороны зеркало, с другой – стекло. Кабина управления и несколько динамиков.

Высокому худому мужчине было забавно впервые здесь оказаться около года назад, когда начался процесс отбора. До этого он покинул родные пенаты, чтобы отправиться сначала к пенатам учебным, а затем к пенатам института Фишера. Жизнь его протекала скучно. Поэтому, как только он зашел в лабораторию, его охватило странное чувство. Как будто он оказался в фильме про шпионов. Или в шоу «Большой Брат».

– Я словно в фильме про шпионов!

– Или в «Большом Брате», не так ли? – сказала тогда ассистентка.

Высокому мужчине она понравилась. Хороший человек. Утренний цветок. Из тех, кто, пробежав перед работой пять километров, приходят цветущими словно розы и видят во всем позитив. Со временем его мнение о ней только улучшилось. Бывают даже такие дни, когда ему уже почти не хочется ее придушить – ни ее, ни всех этих идиотов, умников и чудаков, которые сюда приходят. А таких уже было больше семисот.

За все это время они предварительно отобрали шестерых кандидатов, которые могли бы им подойти. Но после третьего испытания всех их исключили. Теперь уже не осталось никого из предварительно отобранных. А это означает, что нужно начинать все заново.

Ничего. Все по нулям. А остальные страны уже запустили проект.

Он прекрасно знал, что руководство в Брюсселе уже собиралось дать ему пинка. И это его беспокоило. Все, что ему приходилось делать в жизни раньше, сводилось к сидению за книжками. К поглощению чужих идей, главным образом. Ему легче было повторять готовое, чем создавать свое. Поэтому, когда ему предложили участие в проекте «Красная Королева», он бросился навстречу этой возможности без особых раздумий. А теперь его все сильнее засасывает в пучину собственного фиаско.

Номер 793 выполнял задание почти полчаса. Разумеется, в конце он сдался, нефтяная платформа затонула и все погибли. В этом-то и была загвоздка. Что бы кандидат ни делал, что бы ни отвечал, выиграть он не мог. Программа, генерирующая вопросы, выдавала все новые задачи и проблемы до тех пор, пока человек не сдавался или не совершал ошибку.

– По баллам у него неплохой результат, – сказала ассистентка.

Проблеск надежды…

– Можно отбирать?

– О-о-ой… Он почти в зеленой зоне, но нет.

…и вновь разочарование. Высокий мужчина снова трет глаза, набираясь терпения.

– Пусть заходит 794.

Женщина маленького роста. Жилистая. Не производит никакого особого впечатления, до тех пор пока не улыбается в зеркало. И тогда она сразу кажется очень симпатичной. Не то чтобы ослепительная красавица, нет. Но что-то в ней есть.

– Добрый день, – говорит высокий мужчина, нажимая на кнопку интерфона, связывающего кабину с комнатой. – Вам будет предложена некая ситуация. Все ваши ответы будут учитываться для подсчета баллов, которые вы будете набирать во время выполнения теста. Просим вас максимально сконцентрироваться, договорились?

Женщина не отвечает.

– Вы слышите меня? Видимо, проблема с интерфоном, – говорит высокий мужчина, не замечая, что не отжал кнопку.

– Я хорошо вас слышу. Я просто максимально концентрировалась, – говорит женщина.

Высокий мужчина улыбается, и ему хочется в первый раз (из стольких последующих) убить эту Скотт.

– Хорошо, начнем, – говорит он и начинает читать всплывающий на экране текст, начало которого он за неделю уже практически выучил наизусть. – Вы капитан нефтяной платформы, расположенной в открытом море. Сейчас ночь, и вы безмятежно спите. Внезапно ваш ассистент будит вас среди ночи. Аварийные огни зажжены, звучит сигнал тревоги. Поступило предупреждение о возможном столкновении. На вас движется танкер.

– Где находится платформа? – спрашивает женщина.

– В открытом море, далеко от всякой помощи.

– Мне необходимо точное местоположение.

– Точное местоположение значения не имеет.

– Мне оно нужно, – настаивает женщина.

– В вашу сторону движется танкер. На борту у него триста тысяч тонн сырья. Какова ваша первая реакция?

– Взять навигационную карту и установить точное положение моей платформы.

Высокий мужчина в замешательстве. Никто раньше не давал такого ответа.

– Сеньорита, – говорит высокий мужчина, стараясь скрыть раздражение в голосе. – Могу я узнать, почему вы так настаиваете на детали, не имеющей никакого значения?

Антония несколько раз моргает и разводит руками, словно ответ и так очевиден.

– Чтобы найти решение, необходимо знать, где находишься относительно проблемы.

Высокий мужчина поворачивается к ассистентке:

– Спросите у программы местоположение платформы.

– 83 градуса 44 минуты северной широты, 64 градуса 35 минут западной долготы, – отвечает она, немного постучав по клавишам.

Высокий мужчина повторяет координаты по интерфону.

– Ну вот, теперь вы знаете точное местоположение. Каким будет ваше следующее действие? Напоминаю, что время играет решающую роль для спасения ваших людей.

Женщина на несколько секунд задумывается.

– Я посмотрю календарь.

Высокий мужчина от негодования резко выдыхает. Так резко, что лежащие перед ним бумаги чуть не разлетаются.

– То есть нужно знать не только где, но и когда, так? – говорит он, не нажимая на кнопку интерфона.

Ассистентка вновь печатает, а затем показывает высокому мужчине дату, высветившуюся на экране.

– Согласно календарю сегодня 23 января 2013 года. Какой ваш план действий, сеньорита?

– Я иду спать.

– Простите, я, кажется, не расслышал.

– Я иду спать, – повторяет женщина. – Судя по данным вами координатам, платформа находится где-то в Северном Ледовитом океане. Если учесть широту и дату, можно сделать вывод, что море сейчас полностью замерзло, так что танкер не сможет врезаться. Задание выполнено?

Высокий мужчина в ошеломлении выключает интерфон и поворачивается к ассистентке. Та только что ввела данные в программу.

– Максимальное количество баллов, – говорит она, вытаращив глаза. – Согласно разработчикам, только один человек из семи миллионов может дать такой ответ.

– Кто эта женщина, черт возьми?

Ассистентка ищет в своих бумагах.

– Кандидат 794: Антония Скотт.

– Интересная фамилия.

– Родилась в Барселоне, единственный ребенок в семье. В графе «профессия отца» указано «дипломатический корпус». Это все, что отмечено в анкете.

Из динамиков доносится голос женщины.

– Простите, я могу идти?

– Подождите секунду, будьте добры. Мы оцениваем результат, – поспешно отвечает высокий мужчина и вновь отпускает кнопку. – У тебя больше ничего нет?

– В анкете, которую она заполнила, нет. Сейчас посмотрю в наших материалах. Так… Она пришла по настоянию друга, который не хотел проходить испытание один. Безработная. Есть красивый жених. Изучала испанскую филологию. Правда, результаты учебы довольно посредственны. Средняя оценка – шесть из десяти.

Для высокого мужчины это разочарование, ведь у них было до этого столько кандидатов с блестящими оценками.

– Собственно, у нее шесть по всем предметам курса, – говорит ассистентка, посмотрев у себя в компьютере.

При этих словах высокий мужчина на секунду замирает и тут же прыскает со смеху.

– Ну конечно. Конечно, – говорит он, хлопая себя по колену.

– Что тебя так развеселило?

– Единственная вещь, которую сделать сложнее, чем угадать все числа в «Евромиллионах»[10], знаешь, что это?

– Честно говоря, я никогда не играю. Лучшая лотерея – это работа и ведение хозяйства.

Высокий мужчина настолько взволнован, что даже не раздражается из-за этой фразы, недостойной даже чашки Mister Wonderful[11].

– Единственное, что может быть сложнее, чем угадывать все числа в «Евромиллионах», так это каждый раз не угадывать ни одного.

– Не вижу связи, – с недоумением отвечает она.

– Представляешь, как сложно получать всегда одну и ту же оценку, на всех экзаменах за весь курс обучения? При том что экзамены разных типов: письменные, устные, в виде тестов, в виде эссе. И при том что преподаватели все разные и каждый оценивает субъективно. Получать каждый раз оценку «шесть» гораздо сложнее, чем получить диплом с отличием.

Ассистентка остолбенело смотрит на него и кривит губы, словно лимон в рот взяла.

– Да уж, – только и может она вымолвить. – Да уж.

– Вот именно. Мы имеем дело с человеком, который всю жизнь очень старается оставаться незаметным.

Высокий мужчина проводит рукой по лицу Антонии через стекло. Словно трогает аквариум, пытаясь привлечь внимание рыб.

Но я тебя нашел, сеньорита Скотт.

12

Немного зависти

– А как вы поняли? – спрашивает Джон. – Как вы поняли, что это была она?

Ментор резким движением тушит окурок.

– Боюсь, я не могу вам этого сказать. Но главное, что у Испании появилась своя Красная Королева, да еще к тому же непростая.

– В каком смысле?

– Я думаю, вы заметили, что Антония особенная.

– «Особенная» – это эвфемизм. Ее несложно было бы принять за сумасшедшую или дурочку.

– И это было бы ошибкой. Все обстоит совсем иначе. Антония Скотт – самый умный человек на свете.

Джон фыркает в ответ. Вот как это: сначала ты уверен, что ехал в машине с недоразвитой чудачкой, а потом вдруг ты выясняешь, что, оказывается, сидел рядом с гением. Это вообще как понимать?

– Будьте так добры, повторите, пожалуйста, – говорит он, скрещивая руки на груди.

– Она самый умный человек на свете. Насколько нам известно, – осторожно уточняет Ментор. – Может, где-нибудь в Бангладеш живет козий пастух с IQ 243 балла. Невозможно все знать наверняка. На данный момент человек с самым высоким зарегистрированным коэффициентом интеллекта – это Антония Скотт. Она могла бы работать в НАСА, управлять государством, заниматься чем угодно. Но вместо этого я уговорил ее работать со мной.

– А потом она смылась, да? – со злорадством выпаливает инспектор.

Во взгляде Ментора проскальзывает плотная тень.

– Вначале все шло хорошо. Антония прошла подготовку – трудную для нее и затратную для нас. Она участвовала в расследовании одиннадцати дел и раскрыла десять.

– Это какие-то известные дела?

– Если участвуешь в проекте, то при расследовании серьезных дел ты должен действовать с хирургической точностью. Никаких газетных заголовков. Делаешь свое дело – и отходишь в сторонку.

– А какой-нибудь простой полицейский проводит задержание?

– Что-то в этом роде. Суть в том, что Антония добилась лучших результатов во всем проекте. А три года назад все покатилось к чертям.

– И что же все испортило?

– Что и всегда. Настоящая любовь.

Джон хорошо подкован в вопросах романтики: он находится в постоянном поиске того, с кем уехать на край света и чьим именем назвать каждую морскую волну[12],– за девять лет таких было шесть. И потому сейчас он аж подскакивает со стула.

– Любовь к ее мужу, да? Расскажите, расскажите.

Ментор задумчиво похлопывает себя по подбородку. И качает головой.

– Если я расскажу, то обману ее доверие.

Джон снова плюхается на стул, разочарованно опуская плечи.

– Вот черт, самое интересное не рассказываете.

– Она сама вам потом расскажет. Если сочтет нужным.

Надо признать, что этот мерзавец в себе уверен, думает Джон.

– Вы все полагаете, что она вернется. Но мне она ясно сказала. Только один раз.

Самодовольная улыбка Ментора слегка колеблется.

– Если так, то плохи дела.

– У расследования или у вас?

– Эти три года я провел под сильным давлением, – признается Ментор. – Безопасность в Испании подвергалась серьезным угрозам, в нас нуждались, но мы не могли помочь. С тех пор как она ушла, все застопорилось.

– Вы не пытались найти Антонии замену?

– Пытались… – вздыхает он в горькой задумчивости. – Но не смогли. Без Королевы наше подразделение не имеет смысла. Это последний шанс спасти проект.

– И поэтому вы решили отправлять к Антонии посланцев. И поэтому обратились ко мне.

– Мне нужен был кто-то, кого можно шантажировать.

Джон вспоминает, как однажды, несколько лет назад, пришел домой и застал любовь своей жизни с другим. Джон тогда тихонько вышел, прикрыв за собой дверь: он никогда никому не устраивал сцен. И прежде чем дверь полностью закрылась, неверный возлюбленный повернул голову в его сторону. Их взгляды встретились, а затем он просто вернулся к прерванному занятию.

Это ощущение кристальной, беспощадной откровенности, которая тогда повисла в воздухе (да, все именно так, и я не раскаиваюсь, как уж есть), очень похоже на то, что инспектор испытывает сейчас, когда Ментор говорит ему без обиняков, что для него он не более чем инструмент. И в душе у него образуется странная смесь из сочувствия, изумления и неприязни. И, возможно, капли зависти.

– Как вы после этого можете спокойно спать?

Пауза. На лице Ментора отражаются смиренность и сожаление. Или это просто маска, гримаса, тщательно отработанная перед зеркалом.

– Моя работа требует определенных уступок. Я утешаю себя тем, что все это для благих целей.

Ага, почти поверил.

– Вы спите как младенец, не так ли?

– Всю ночь. Непробудным сном.

Да уж как тут не позавидовать. Джона всегда восхищали такие вот в чистейшем виде сукины дети, как этот. За что ни возьмется, все удается. Возможно, дело в том, что Джон просто не может стать одним из них. Простофиля, вот ты кто. Добренький ты дурачок, без конца твердит ему мать. А Джон на самом деле хотел бы побыть плохим парнем вроде Ментора.

И скрепя сердце он признается себе, что этот подонок начинает вызывать у него симпатию.

– Вы мне сказали всю правду? На этот раз без вранья?

– Почти всю. И почти без, – говорит Ментор с самодовольной улыбкой. – Иначе это был бы не я.

В этот момент их зовет в дом Антония.

Ментор поднимается с места и элегантным жестом застегивает пуговицу на пиджаке.

– Что скажете, инспектор? Готовы взяться за работу?

Джон тоже в свою очередь встает и тут же весь корчится, потягивается, расправляя свои огромные ручищи и хрустя суставами.

– Я готов на что угодно, лишь бы поднять зад с этого чертова стула.

За четыре часа до этого

(Приблизительно в то время, когда Джон и Антония въезжают в Ла-Финку)

Карла Ортис больше смотрит на экран своего ноутбука, чем на дорогу, по которой ее везет Кармело. Дождь не прекращается с тех пор, как они выехали из Ла-Коруньи, настойчиво барабанит по лобовому стеклу огромного «Порше Кайена». Карла на него и внимания не обращает: ее полностью поглотил важный отчет, над которым она работает, устроившись на заднем сиденье.

Лишь когда они проезжают тоннель Гуадаррама и дождь сменяется ясным ночным небом, Карла поднимает голову от компьютера.

– Как там Мэгги?

Кармело успокаивающе смотрит на нее через зеркало. Голубые глаза, обрамленные веером морщинок. Этот взгляд из водительского зеркала сопровождает Карлу с самого раннего детства: веселый, шутливый, ласковый. Кармело провел в их семье всю жизнь. Он и сам часть их семьи.

– Лучше, чем на ручках, сеньора. Этот новый фургон чертовски роскошен.

У Карлы душа не на месте. Конечно, правда, что этот фургон (коневоз, прицепленный к внедорожнику) лучший из возможных, да и ехать до Мадрида не так долго. Но Карла всегда очень переживает за своих четвероногих друзей. Когда она была маленькой и ходила в конный клуб учиться верховой езде, ей однажды пришлось стать свидетельницей того, как трое мужчин пытались загнать в прицеп жеребенка – а тот нервничал и не хотел двигаться с места. Его толкали, тянули за узду. Животное сопротивлялось. А как только его копыта непривычно зацокали по полу фургона, страх перерос в панику. Он встал на дыбы, пытаясь вырваться. Из-за рывка он стукнулся затылком о край фургона и тут же свалился замертво. Карла никогда не забудет, с каким звуком рухнуло его тело и как опрокинулся при этом прицеп вместе с двумя мужчинами внутри.

Мэгги, конечно, не пугливый жеребенок. Она одиннадцатилетняя голштинская кобыла, выращенная и выдрессированная лучшими тренерами мира. Очень дорогая. Отец Карлы купил ее на аукционе за четыре миллиона триста тысяч евро. Но для Карлы цена значения не имеет (любая цена на что угодно). Мэгги в их семье уже шесть лет. Она и сама часть их семьи.

– Остановимся на минутку.

Кармело тормозит на ближайшей площадке отдыха и ждет, пока Карла выйдет из машины, разомнет ноги, сделает пару затяжек и проверит, как там Мэгги. Кобыла просовывает морду в окошко, и Карла два раза медленно проводит по ней рукой, поглаживая пальцем драгоценное белое пятнышко на гнедой шкуре.

Портит оно, видите ли, общий вид. Да что они понимают, эти идиоты.

– Сколько осталось ехать, Кармело? – спрашивает она, вернувшись в машину.

– Около часа, – отвечает шофер, глядя в навигатор. – Но если хотите, довезу вас сначала до дома, а потом сам отвезу Мэгги в Конный центр.

Карла на секунду задумывается. Каким бы ни был соблазн лечь спать на сорок минут раньше, она все-таки хочет сама завести свою лошадь в стойло. Сегодня поспит получше, а послезавтра уже соревнование. В конце концов она ведь отказалась лететь в Мадрид на частном самолете именно для того, чтобы быть рядом с Мэгги. Было бы странно теперь оставить ее на Кармело ради каких-то дополнительных минут сна.

– Нет, поехали. Домой потом меня завезешь.

Она пытается сконцентрироваться на презентации, которую готовит на ближайший понедельник для собрания акционеров. Результатами она довольна, хоть и знает, что этого будет недостаточно. Карла – директор по маркетингу в сфере женской одежды в текстильной империи своего отца, и каждый год он требует от нее непрерывного роста. И хотя ей удалось добиться успеха уже в третий раз подряд, отец все равно будет жаловаться, например на то, что клиентки в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти недостаточно вовлечены или что магазины растут не так быстро, как он ожидал. Он всегда находит повод для недовольства. Но, конечно, будучи конформистом, вряд ли можно стать самым богатым человеком на свете.