Три шанса выжить

Последнюю фразу она произнесла уже в отчаянии, потому что он продолжал мотать головой. Ей даже показалось, что его заело, потому что Полина замолчала, а он все еще продолжал мотать головой.

– Владимир Константинович! – попыталась она еще раз призвать его к ответу, и в этот раз он все-таки поднял на нее взгляд.

Полина испуганно отпрянула. Это больше не был растерянный взгляд испуганного человека, пустые глаза взирали на нее с отсутствующим выражением лица.

– Дима… – со страхом пробормотала она.

Владимир Константинович открыл рот и голубое свечение опять ударило ей в глаза. Дмитрий, не мешкая, нанес удар локтем ему по уху, но начальник лишь развернулся к нему лицом, словно не заметил удара вовсе. Он вытянул руку и схватил Диму за шею, поднимая его над землей. Не было никаких шансов, чтобы начальник мог быть сильнее Дмитрия, но именно это Полина сейчас видела. Она уцепилась за его руку, пытаясь заставить разжать пальцы, но мужчина даже не заметил этого. Тогда она оглянулась в поисках палки или камня, чтобы нанести удар, но кругом были лишь небольшие ветки. У нее не оставалась другого выбора, кроме как нанести ему настоящую травму.

Полина подняла с земли веточку потолще и вонзила ту со всей силы в шею начальнику. В душе что-то сжалось, но она постаралась не обращать внимания на мысль, что она, вероятно, убила его. Или ей так казалось. Палка вошла глубоко и потекла кровь, но начальник даже не шелохнулся. Дмитрий что-то прохрипел, и Полина с содроганием поняла что. Он говорил, ей убегать.

И Полина так и поступила. Развернувшись, она побежала. Ей следовало спасти хотя бы себя. Это было бы правильно. Наверное.

Ноги бежали быстрее, чем голова успела обрабатывать поступающую информацию. Не выдержав в один момент и оглянувшись, она увидела лишь голубое свечение вдалеке, которое, вероятно, привлечет остальных. Повернувшись обратно, она успела заметить толстую ветку, возникшую перед ее лицом, но не успела уклониться от нее, получив значительный удар по лбу.

– Ай!

Сердце быстро-быстро колотилось, Полина попыталась сделать движение вперед, но запуталась. Что-то сковало ее движения. В панике она закричала, пытаясь выбраться из плена. Неужели ее уже схватили? Как она пропустила этот момент? После секунды бесполезной борьбы, она осознала, что в плену ее держало собственное одеяло.

Полина замерла, открывая глаза и оглядываясь вокруг. Она находилась в своей комнате в собственной постели. И даже несмотря на то, что стук ее сердца казался таким громким, что отдавался эхом в соседней комнате, а все тело взмокло, она вне всяких сомнений находилась в своей комнате и в полной безопасности.

Полина приподнялась на кровати, проводя руками по плечам и осознавая, что это был лишь сон. Удар головой пришелся о стену и разбудил ее. Полина неуверенно ощупала кровать, после чего поднялась и выглянула осторожно в окно, лишь чуть-чуть отодвинув занавеску.

Голубое свечение! Полина испуганно отпрянула, когда вдруг поняла, что это всего лишь уличный фонарь. Тогда она села обратно на кровать, пытаясь успокоиться. Когда сердце перестало стучать как бешенное, Полина почувствовала себя совершенно разбитой, глаза зудели от усталости, а спину ломило.

Завибрировал будильник, и Полина посмотрела на телефон. Полшестого утра. На экране последними висели сообщения от бабушки: “Такие огурцы на даче! Закачаешься!” и от Арины: “просто отвратительно”. Сил отвечать не было, поэтому она их смахнула. Все равно все спят.

В шесть начиналась пробежка и разминка. Надо было заставить себя подняться и принять душ, чтобы немного взбодриться.

Собственные движения Полине казались медлительными, словно она пыталась двигаться в воде. Мозг отдавал приказы, а до конечностей те доходили секунды спустя.

На сегодняшней пробежке ей точно не быть среди первых.

Теплые струи воды смыли волнение, и ей стало получше. Сон постепенно терял свою яркость, а события в нем казались все сюрреалистичнее. Тот же голубой свет, идущий изо рта. Что за абсурд!

Засунув в рот щетку с пастой, Полина кинула взгляд в зеркало и оцепенела. У нее на лбу была просто замечательная шишка. Немаленькая и безусловно очень красивая, со вмятинами и царапинами.

Полина приблизилась к зеркалу, чтобы рассмотреть шишку поближе. Такую не получишь от стены, разве что от какой-нибудь неровной поверхности.

– Например, ветки, – нервно хмыкнула она и тут же покачала головой.

Вслух это звучало еще абсурднее. Не так уж редко ей снились дурные сны о работе. Правда это был первый раз, когда она пыталась убить себя головой об стену, лишь бы проснуться.

Полина продолжила чистить зубы и рассматривать свой синяк. Тональным кремом его не замажешь, так что лучше притвориться, что он просто всегда у нее был. Так сказать, ее новый аксессуар.

Полина подошла к дорожке, откуда стартовала утренняя пробежка, и приступила к разминке. Вскоре здесь собралось не менее десятка ее коллег, однако традиционно никто не обращал внимания друг на друга, разговоры до тренировки в их коллективе считались моветоном. Полина действительно любила утреннюю, умиротворяющую атмосферу, в которой из звуков только хлопки подошвы об асфальт.

Полина начала делать наклоны, чувствуя как тянутся мышцы в боках, когда ощутила тревогу. Она нарастало, но причина волнения ускользала. Полина застыла, прислушиваясь к своим ощущениям, но услышала нечто другое: шепот.

Ее коллеги не молчали, двигаясь в ритме сонных мух, а довольно оживлённо о чем-то переговаривались. О чем-то, из чего исключили ее. Никто не подходил к Полине, лишь иногда бросали взгляды и слышались смешки.

Полина потянулась к шишке на лбу, подозревая, что именно она вызывает пересуды, однако как ее смогли бы рассмотреть в сумерках?

Предчувствие опасности вызвало головокружение у Полины, словно ее закрутило на детской карусели и дезориентировало в пространстве.

Да не может быть, чтобы дело было в Полине? Она, может, не душа компании, но чтобы объединяться против нее?

"Мнительность и воображение." – Решила Полина, оглядываясь. Никто на нее не смотрел.

Раздался сигнал, оповещающей о старте пробежке, и Полина слегка помедлила, пропуская всех вперед, чтобы держаться в хвосте. Ужасный сон и воображение сыграли с ней плохую шутку, и, ей хотелось держаться подальше от людей.

Почти пятьсот метров Полина смогла пробежать в одиночестве, пока с ней не поравнялся Дима. Тот самый Дима, обожающий прибегать к финишу первым.

Полина бросила на него быстрый взгляд, замечая, что парень выглядит довольным, после чего решила его игнорировать. Если он хочет просто действовать ей на нервы, то пусть поищет другую жертву.

Некоторое время они бежали бок о бок в тишине. После поворота нагнали пару человек, и Полина опять снизила темп. Дима тоже. Он улыбнулся, кинув на нее взгляд.

– Откуда синяк?

– Тебе какое дело? – огрызнулась Полина, а затем вдруг подумала про сон. Он спрашивает из-за сна? – Тебе снился сон сегодня? Про голубосветов?

Дима странно на нее посмотрел, а затем ярко улыбнулся.

– Тебе интересно, чем я занимался ночью?

Полина раздраженно скривилась.

– Обойдусь.

– Как знаешь, – улыбнулся Дима и потрепал ее по голове.

Полина оторопела от такого жеста и резко останавилась. Дима же наоборот ускорил темп, не обращая на нее больше внимания.

Полина ощутила острое желание сойти с дистанции и пойти в свой кабинет в НИИО. Утро принесло слишком много неприятных неожиданностей.

И, похоже, не собиралось останавливаться.

К ней направлялась Марина. Вместо того, чтобы бежать к финишу, она бежала к Полине.

Марина была однокурсницей Полины и Димы. Обладательница крепкого телосложения, пухлого лица – она была одной из самых сильных движенцев НИИО ее курса. Однако, несмотря на внушительный внешний вид, она всегда была дружелюбной, обаятельной, хотя и настроение у нее могло меняться за считанные секунды.

Марина подошла ближе и вскинула руку, толкая Полину в плечо.

Полина удержалась на ногах и пораженно уставилась на Марину. До этого ей не приходилось сталкиваться со столь откровенной агрессией.

– Это подло, – прошипела Марина сквозь стиснутые зубы.

– Что… подло?

– Вика всегда заступалась за тебя, а ты, змея, так поступаешь! И ладно, Дима! Но ты просто подлая.

– Я не понимаю, – пробормотала Полина, абсолютно переставая понимать, что происходит.

В голове возникла картинка, как они с Димой убегают, оставляя Вику сражаться с пешками.

Но это же сон?

– Вика в порядке? – с беспокойством спросила Полина.

– Ну ты и мразь. Конечно, не в порядке, – Марина ткнула пальцем в Полину. – Никто не будет на твоей стороне, я уж позабочусь.

Марина резко развернулась и побежала по маршруту, Полина же не сдвинулась с места.

Продолжать дистанцию Полина теперь не собиралась, поэтому решила отправиться в НИИО. Ей нужно найти Кирилла или Арину, чтобы понять, что происходит. Арина! Последнее сообщение от нее было “просто отвратительно”. Теперь Полине стало по-настоящему страшно, если это сообщение относилось к самой Полине, то они получается поссорились? С Ариной? С ее лучшей подругой?

Полина отправилась к раздевалке, чтобы проверить свой телефон. Арина, наверняка, уже спала. Она была абсолютнейшей совой, поэтому работала в ночную смену, и та закончилась уже час назад.

В раздевалке Полина схватила телефон, однако прежде чем успела прочесть сообщения, раздался звонок от Арины. Полина взяла трубку. – Где ты? Не иди на пробежку, – тут же раздался взволнованный голос Арины.

– Поздно.

– Где ты?

– В раздевалке.

– Встретимся в твоём кабинете, – сказала Арина и бросила трубку.

Спустя пять минут Полина зашла в их с Кириллом кабинет. Арина уже была там и вопреки взволнованному голосу сидела на кресле Кирилла в расслабленной позе.

– Что происходит? – спросила Полина. – И, пожалуйста, объясни просто и доступно. Хватит с меня загадок на утро.

– Ты вернулась к Диме? – Арина посмотрела на Полину пронзительными серыми глазами.

– Разумеется, нет, Арина, – раздраженно отозвалась Полина. – Серьезно, у меня ощущение, что я проснулась в параллельной реальности. Все ведут себя странно. Вика в порядке?

– В порядке? Вот уж не знаю. Девушка она чувствительная.

– Господи. Да что случилось?!

– Я и пытаюсь рассказать. Садись, – Арина приглашающе похлопала по подлокотнику, но Полина села на стул напротив. – Вика и Дима начали встречаться на прошлой неделе, как мне сказала Марина. Наверное, хотела, чтобы я это тебе передала.

– И ты не передала?

Арина пожала плечами.

– А ты хотела знать?

– Нет, – согласила Полина. Она предпочитала вообще ничего не знать о Диме.

Арина поднялась с кресла.

– А сегодня ночью Дима выкладывает фото с тобой с подписью "спасибо за вечер".

– Что? Откуда у него вообще?… А, подожди…

Арина разблокировала телефон, открыла соцсеть и показала фотографию Полине. Вчерашняя фотография, на который был вырезан преподаватель. Полина посмотрела в свое раскрасневшееся от удовольствия лицо. Она была так довольна, что ее презентация имела больший успех, чем у Димы, что забыла, что он больной придурок.

– Что за черт, – пробормотал Полина. – И что теперь? Я, как сказала Марина, "змея"? Уводительница парней? Из-за фотки?

– Кажется, случилось ещё какая-то драма между ними. Но, в общем, новость в том, что ты обидела святую Викторию.

Полина вздохнула, Арина сочувственно погладила ее по руке.

– Мне надо поговорить с Викторией? – спросила Полина.

– Поговори. Хотя смутно представляю, что ты скажешь? "Это не то, что ты подумала"? Крайне убедительная фраза, Полин.

Полина качнула головой.

– Разве Диме не искренне нравится Виктория? Зачем ему все портить?

– Потому что он дурак. И потому что зациклен на тебе. Честно говоря, мне порой кажется, что сделать несчастной тебя ему важнее, чем быть счастливым самому.

– Это же бред.

Арина поджала губы.

– Возможно, бред. У него извращенная зацикленность на тебе, – Арина похлопала Полину по плечу. – Но мне пора спать. Давай поговорим вечером, как ты закончишь с работой. Приходи ко мне, не бойся разбудить. Подумаем, как лучше выйти из ситуации. Дима здесь не единственный умник.

– Разве ты не едешь в Эрмитаж сегодня?

– В центре сейчас какая-то заварушка, я решила отложить, – покачала головой Арина. – Поэтому сразу ко мне!

– Хорошо. Спасибо.

– Не переживай, для большинства это просто интересная сплетня, не более.

Арина обняла Полину и ушла из кабинета.

По крайней мере, сон просто сон. Остальные проблемы на фоне сна казались куда более решаемыми. И, к счастью, Полина скоро сможет отправиться в другой мир и выпустить там пар.

Глава 4.

Полина бросила взгляд на стол: там были раскиданы карты Отражения 1717 и особняка с пометками Кирилла. Его почерк был корявый и небрежный, даже слегка детский.

Полина придвинулась к столу, вглядываясь в бесконечные стрелочки между помещениями. Кирилл изобразил передвижения всех людей в особняке, помечая уровень опасности.

Дверь отворилась.

Кирилл зашел в кабинет с подносом в руках. На подносе стояла тарелка с бутербродами, питьевые йогурты, мюсли и каша с не аппетитной застывшей корочкой.

– Ты очень голодный, – протянула Полина.

– Не успел позавтракать, – ответил он, ставя поднос на стол рядом с планом. – Присоединяйся.

– И тебе просто всё это дали?

Кирилл не ответил, лишь дернул плечом, как бы говоря: “ничего сложного”.

– Ешь.

Полина знала, что это очень даже сложно. Сотрудники НИИО не зря шутили, что если получится вынести из столовой хотя бы банан, то грядет конец времён.

Впрочем, Кирилл всегда был таким. Правила на него никогда не распространялись, он словно был тем самым исключением, подтверждающим все правила.

Они знакомы уже полгода, и Полина никогда не видела его на общих собраниях, строго обязательных для всех. И окружающие словно бы не замечали его вольностей, просто безропотно принимая его условия. И в противовес этому, так как они с Кириллом были командой, с нее-то спрашивали за двоих.

Желудок сжался от голода, и Полина не стала дожидаться повторного приглашения, выцепила с тарелки бутерброды и взяла йогурт.

– Пока ты спала, я успел разобраться с планом здания. Сегодня мы закончим с этим отражением, – проговорил Кирилл, поднимая на Полину взгляд, и почти сразу посмотрел на ее лоб. – У тебя синяк.

Полина удивленно посмотрела на него. Кирилл рассматривал ее шишку с интересом, не свойственным ему.

– Да ну! Неужели, – саркастично сморщилась она. – Я-то и не заметила.

Полина откусила от бутерброда, уверенная, что на этом вопрос будет исчерпан. Кирилл вообще никогда не интересовался делами других людей. Ей даже иногда казалось, что он робот, функционирующий только на работе, а после ее окончания он выключается, и его ставят на зарядку.

Полина заглянула в план, продолжая жевать, когда поняла, что Кирилл все ещё смотрит на нее.

– Ты хочешь узнать, как я его получила? – произнесла Полина с легким удивлением.

Кирилл кивнул. Полина пожала плечами и начала пересказывать сон. Он впервые проявил к ней нерабочий интерес, и ей не хотелось его терять, поэтому она, несмотря на нежелание вспоминать сон, передала его во всевозможных подробностях.

– … и потом я ударилась о стену и проснулась, – закончив на столь драматичной ноте, Полина посмотрела на Кирилла с предвкушением, ожидая его живой реакции.

– Понятно, – кивнул Кирилл. – Тогда к делу.

Полина нахмурилась. Нет, она, конечно, не ожидала, что он бросится ее жалеть или дуть на шишку, гладить по голове, но хоть какую-то реакцию мог бы и выдать. Его же лицо вновь было привычно-равнодушным.

Полина мстительно взяла последний бутерброд. Если он не способен на сочувствие, то она съест его еду. Интереса к еде, впрочем, Кирилл тоже не проявил.

– Так, план такой, – Кирилл указал карандашом на комнату, куда перемещалась Полина. – Выходишь как обычно. Дворецкого убей.

– Убить? – резко перебила Полина.

Кирилл поднял брови.

– Марионетка, – напомнил он.

– Он – марионетка? – удивилась Полина.

Марионетка – осмысленная пешка. Большинство людей в отражениях в момент убийство ключа напоминали зомби. Они вроде бы и двигались, как обычно, и говорили, но у них была всего одна цель: убить ключ. Они бездумно ненавидели ключ и жаждали его смерти. Марионетки были другими. Они умели думать, адаптироваться, могли устроить ловушку – оставлять таких за спиной было крайне нежелательно. Реже них бывали только глитчи, на которых воздействия мира не распространялось вообще.

– Это беспокоит тебя? – Кирилл непонимающе приподнял брови.

Полина уже давно заметила: он не видел никакой проблемы в убийствах, если те были необходимы ради цели.

А ведь и пешки, и марионетки на самом деле обычные люди, как Кирилл и Полина. Просто в момент, когда мир сходил с ума и пытался схлопнуться, все они теряли рассудок. Поэтому Полина никак не могла отпустить мысль, что это убийство, и найдутся люди, которые будут по ним горевать.

Каждый день в течении полугода она приходила на работу, отправлялась в другую реальность, и так или иначе спасала чью-то жизнь, ей приходилось ежедневно сражаться и иногда (часто) даже убивать, но все-таки ее коробило от того, насколько легким вопросом находил это Кирилл.

– Да, беспокоит, – твердо сказала Полина. – Мне не все равно, убиваю я людей или нет. Там они умирают по-настоящему.

– Тогда выруби его, – спокойно продолжил Кирилл после некоторой паузы. – В этот раз пойдешь другим путем. Вот видишь? Это комната родителей, тебе нужно добраться до нее. Воспользуйся служебной лестницей. И, Полина, помни. Ты должна добраться туда живой.

Полина недовольно поморщилась. Он так говорил, будто ей так уж нравилось умирать. Тело может и было чужим, но воспринималось оно как свое, и боль была настоящей.

– Поняла, – сказала Полина, решив не огрызаться. – А потом куда?

– Выберешься через окно.

– Окно? Это, кажется, второй или третий этаж? – Полина нагнулась к самодельному плану особняка.

– Да, но выйдешь через него и будешь в безопасности.

– Хорошо, третий этаж, никаких проблем, выйду через окно и буду в безопасности, – язвительно заметила она.

– Дальше импровизируй, – Кирилл не заметил или, скорее, проигнорировал сарказм, – и скоро будешь за пределами имения.

Выдав указания, Кирилл поднялся с места и вернулся к компьютеру, настраивая координаты и давая понять, что с разговорами покончено.

Полина еще раз внимательно посмотрела на план, запоминая направление, после чего подняла взгляд на родную спину Кирилла. Странно. Кирилл вел себя как обычно, но его спина… была напряжена? Плечи слегка опущены, словно он горевал о чем-то. Полину эта мысль заворожила, потому что она еще не видела от него эмоции, которые были бы настолько его и относились бы лично к нему, а не к ее поступкам.

– Поторопимся, – произнес Кирилл, и Полина направилась к кушетке. Запустив программу, Кирилл подошел к Полине и начал пристегивать ее ремнями к кушетке. Она внимательно разглядывала его лицо: под глазами залегли тени, меж бровей пролегла едва заметная морщинка, уголки губ удлинились. Кирилл выглядел усталым. Вероятно, она усталость перепутала с горем.

Кирилл подключил электроды к ее вискам, после чего поднес кислородную маску к лицу. Полина привычно сделала несколько вдохов, теряя ощущение реальности где-то на третьем и погружаясь в темноту.

Повседневная рутина перемещений во времени и пространстве. Несколько секунд после перемещения напоминают пробуждение от кошмара, сложно понять, кто ты и где ты находишься.

Растерянно оглядываясь, Полина поймала свое белокурое отражение в зеркале. Она замерла, всматриваясь в чужеродные тонкие черты лица. Полина коснулась пальцами лица, после чего протянула руку вперед, касаясь отражения. Холодная поверхность стекла сработала триггером, память вернулась.

Из зеркала на нее смотрела маркграфиня Карлин, молодая девушка, ключ Отражения семнадцать-семнадцать, и ее жизнь следовало спасти. А значит, Полина всего лишь на работе.

Не теряя времени, Полина переоделась в мужской костюм, отойдя подальше от окна, чтобы шальной арбалетный болт не задел ее.

Как и в прошлый раз, болт залетел в комнату только для того, чтобы вонзиться в стену. Полина наклонилась к нему и задумчиво его оглядела. Она не слишком хорошо разбиралась в средневековом оружии, но болт был качественно выполнен.

На выходе из комнаты ждал дворецкий с любезной улыбкой подлого хорька. Полина ответила ему точно такой же сладенькой улыбкой, после чего с наслаждением ему "объяснила", что нехорошо предавать людей, даже если делаешь это под влиянием взбесившегося мира.

Одним из самых простых способов оглушить человека – это нанести ему удар со всей силы в подбородок, а затем с левой руки в челюсть. После такого удара никто не выстоит.

Дворецкий упал, руку защипало. Полина посмотрела на костяшки: нежная кожа содрана. Если маркграфиня запомнит этот удар, то в будущем он ей очень пригодится.

Нагнувшись к дворецкому, Полина уверенными движениями ощупала беспамятное тело, однако ничего полезного не нашла.

Комната родителей маркграфини была этажом выше. Подняться Полина решила, как и рекомендовал Кирилл, по лестнице для горничных. Та была проверенной, и она знала, что выше никого не будет, ведь засада ждет внизу. Бесшумно поднявшись на пролет, Полина прислонилась к двери и прислушалась: за дверью раздавались голоса. Она смогла различить как минимум два мужских голоса.

Полина недовольно вздохнула. Дойти живой до комнаты родителей только звучит легко, а в реальности – тяжелый труд. Даже с двумя будет справиться непросто, а если мужчин больше, то это превращалось в непосильную задачу.

План созрел сам собой, не идеальный, но давал Полине некоторую фору.

Она отошла назад на несколько ступенек, скрылась за поворотом, после чего достала из кармана трофейный болт и кинула его в деревянную дверь. Она затаила дыхание. Несколько секунд стояла тишина, а потом скрипнула открывающаяся дверь.

– Что там?

– Да, кажись, никого?

– Так иди и проверь, олух.

Шаги начали приближаться, и Полина вся подобралась. Все должно пройти идеально, иначе это будет стоить ей жизни. Когда враг почти дошел до Полины, она выскочила к нему навстречу и нанесла удар открытыми ладонями по ушам, вызывая разрыв ушных перепонок. Мужчина тут же свалился кулем, шокированный болью.

Полина тихо поднялась на несколько ступенек выше и затаилась за дверью.

– Эй, ты там? Что за шум? – крикнул второй мужчина.

Полина выжидала момента, когда мужчина решится выглянуть на пролет.

– Чего молчишь? – со страхом в голосе спросил мужчина.

На некоторое время он замолчал, а затем начал молиться. Молитва начала удаляться, значит, он уходил. Неожиданно, но удобно!

Полина аккуратно выглянула из-за двери и увидела удаляющуюся спину, и пол, перемазанный в крови. Что ж, иногда и ей могло повезти.

И вот так-то, Кирилл, выкуси! Она выжила, никого не убивая. Разве что немного покалечила.

Полина быстро проскользнула в спальню "ее" родителей, закрыла за собой дверь и подперла стулом. Нежданные гости были ни к чему.

Прямо за окном росло высокое дерево, толстые ветви которого находились в паре метров от стены. Перебраться на дерево, а затем спуститься на землю было для Полины плёвым делом. Неудивительно, что Кирилл не стал подробно вдаваться в эту часть плана.

Настроение приподнялось, и Полина приступила к делу. Забравшись на подоконник, она прыгнула вперед, хватаясь руками за ветку выше. Ноги быстро нашли опору на еще одной ветке. Полина посмотрела вниз, проверяя расстояние.

Ладони резко вспотели. Девушка вспомнила, что именно в этом плане побега смущало ее. Она предлагала этот вариант Кириллу еще при подготовке к первому перемещению, но он тогда категорически отверг вариант, напомнив, что под окном маркграфа всегда дежурят стражники.

Словно в замедленной съемке Полина увидела, как один из наемников внизу вскидывает арбалет, нажимает на спусковой механизм, и ей в лоб летит болт.

Полина упала на землю и совсем не ударилась. Только свет изменился: из теплого солнечного он стал неприятно белым и больничным. Полина попыталась оглядеться, но не смогла повернуть голову, та была зафиксирована в одном положении. Она испуганно заметалась: беспомощность была ее самым большим страхом. Полина могла защитить себя почти в любой ситуации, но если только не была обездвижена.

Над ней склонилось худое скуластое мужское лицо. Серые глаза внимательно смотрели на нее. Неприятно, въедливо, они всматривались в нее. Бездушный взгляд.

– Полина, это Кирилл.