Гибкая ротанговая трость

– Да, да, я помню, что написано в резюме… В ваши обязанности входит убирать дом, готовить, на вас стирка, глажка. Нужно чистить серебро и всякие прочие мелочи, ну, вы понимаете.

– Разумеется, мисс Клеменс.

– Прежняя горничная, Урсула, работала у нас без малого десять лет. Я так к ней так привыкла!

– А что с ней случилось? – спрашивает Джейн.

– Умер один ее родственник, кажется дядя, не помню… Урсуле достался в наследство дом в Сент-Луисе. Словом, она уезжает улаживать дела. Я вас познакомлю, Урсула расскажет, что следует делать по хозяйству. Покажет, где что лежит.

Мисс Клеменс одевает очки. Сидит, откинувшись на высокую спинку стула, и смотрит на Джейн Риттер, словно раздевая ее глазами.

– Джейн, дорогая, а вы не могла бы подойди к окну.

Мулатка решает не спрашивать мисс Клеменс, зачем ей это нужно. Невелика услуга. Она подходит к окну. Из окна Джейн видит заросший сад – апельсиновые и яблоневые деревья, какие-то кусты, петляющую в высокой траве тропинку и в глубине сада старый бук с наполовину сухой и мертвой кроной.

Льющийся из окна солнечный свет ложится на лицо Джейн.

– Да, – кивает, словно соглашаясь сама с собой мисс Клеменс, – а теперь поверните голову немного вправо… Нет, совсем от меня не отворачивайтесь… А теперь в профиль. Да. Великолепно! А теперь – «три четверти». Вы знаете, что такое «три четверти»? Да, славно… Джейн, вам, наверное, говорили, что вы хорошенькая?

– Да, мисс Клеменс. Но, как правило, я слышу комплименты от мужчин.

– Ну, это не удивительно. Кстати, у вас есть одежда, подходящая для работы горничной? Надеюсь, вы не думали, что сможете работать в джинсах?

– Конечно, мисс Клеменс, у меня есть подходящее платье.

– Вон там, в углу ширма. Вы не могли бы переодеться?

Джейн только пожимает плечами. Она берет матерчатую сумку на широком ремне, которую оставила возле порога и идет за ширму. Там Джейн быстро стаскивает джинсы и футболку и надевает темное платье. Платье лежало с самого верха сумки аккуратно сложенное и если помялось, то только самую малость. Поверх платья Джейн повязывает белый передник и надевает на ноги удобные черные туфли без каблука. Мулатка одергивает платье и выходит из-за ширмы.

Мисс Клеменс ждет появления Джейн, с сигареткой в руках. Она взволнована, ее голубые глаза весело блестят.

– Очень миленько, – кивает Полли. – А вы не могли бы пройтись по кабинету, туда-сюда.

Платье на Джейн Риттер тоже темное, как и платье Урсулы, только короче, едва прикрывает коленки. У мулатки стройные ладные ножки и тонкие щиколотки.

– Джейн, милая, вы изумительно смотритесь в этом скромном платье.

– Спасибо, мисс Клеменс. Так вы берете меня на работу?

– Ну, если вы сможете содержать в чистоте и порядке этот большой дом… Послушайте, Джейн, я хочу предложить вам еще кое-что.

– Да, мисс Клеменс?

– Я хочу, чтобы вы стали моделью для журнала «Hot Missouri Girls». Вы станете девушкой месяца Джейн, – лучезарно улыбается Полли Клеменс, – конечно, нужно будет показать вас нашим спонсорам… Я так и вижу фотографию на обложке. Темнокожая горничная стоит у окна, лицо в «три четверти»… Вы сможете неплохо заработать.

Джейн кусает губы, но не может сдержаться и смеется.

– Я правильно понимаю, мисс Клеменс, вы предлагаете мне сняться в журнале для мужчин? Голой?

– Фу, как вульгарно! – морщит носик Полли, – не голой, а обнаженной. Да и потом, что в этом такого? Откуда это ханжество? Сейчас многие девушки зарабатывают себе на жизнь подобным образом.

– Наверное, вы правы, мисс Клеменс. Просто мне не хочется, чтобы тысячи незнакомых мужиков пялились на мою задницу… А потом, вы уверены, что я вам подхожу?

– Потому нет? Мы уже печатали фотографии темнокожих девушек в прошлом году. Конечно, кому-то это может не нравиться. Но сейчас не те времена… Джейн, послушайте, с вашей внешностью вы можете стать профессиональной моделью.

– Хорошо, мисс Клеменс, я обещаю подумать, – говорит Джейн Риттер, – а как же с работой горничной? Прежде я работала в доме не меньше этого. Там жила большая семья, у мистера и миссис Фогерти было пятеро детей. Я неплохо справлялась. Я не ленивая. У меня работа в руках горит.

– Рада это слышать, дорогая, – кивает мисс Клеменс, – Джейн, если вы будете работать в моем доме, то кроме всего прочего у вас появится еще одна обязанность.            – Да, мисс Клеменс?

– Должна вам сказать, что у меня есть непутевый младший брат Томас. Ленивый, испорченный мальчишка. Лоботряс и бездельник. Связался с хиппи, слушает эту кошмарную рок-музыку, то и дело сбегает из дома. Я как могу, занимаюсь воспитанием брата. Но у меня нет, ни времени, ни сил его наказывать. Прежде эта обязанность, лежала на плечах нашей горничной Урсулы. Но Урсула сегодня уезжает домой.

– Ясно, мэм, – кивает мулатка.

Джейн улыбается, разглядывая обложку журнала «Hot Missouri Girls», который лежит на столе. На обложке – полная блондинка в прозрачном белом платье. Она стоит вполоборота, закинув руки за голову. Сквозь кружева видны ее большие похожие на дыньки груди.

– Моему брату весной исполнилось восемнадцать. Томас совершеннолетний, – говорит мисс Клеменс и внимательно смотрит на Джейн.

– Совершеннолетний?

Глаза Джейн округляются. Она изо всех сил старается не рассмеяться.

– И что с того? Если Том не умеет себя вести, его приходиться наказывать, – Полли пожимает плечами, – что прикажите делать, если он ленится и не желает работать? В моем брате сидит сотня чертей.

– Да, мисс Клеменс, я понимаю, – быстро соглашается мулатка. – У меня была большая семья. Я была самой старшей из детей. И мне приходилось воспитывать младших братьев. И как бы я не любила их, я была с ними строгой. Не беспокойтесь, мэм, я справлюсь.

– Право не знаю, Джейн, – качает головой мисс Клеменс, – я искала на место горничной женщину постарше, чтобы она приструнила Тома. Но с другой стороны… Может быть, моему брату будет куда обиднее получить выволочку от вас, чем от Урсулы.

Мисс Клеменс поднимается из-за стола.

– Пойдемте со мной, Джейн.

Полли Клеменс ведет мулатку по скудно освещенному коридору в глубину дома. На стенах висят выцветшие фотографии и написанные маслом портреты в потемневших рамах. Возле портрета с сердитым пожилым джентльменом с седыми усами и лохматой шевелюрой мисс Клеменс замедляет шаг.

– Это мой прадед, говорят, он был в свое время известным писателем, – замечает Полли, – а впрочем, всё это вздор.

Джейн проводит кончиком пальца по раме покрытой слоем пыли и качает головой.

Мисс Клеменс останавливается возле двери в конце коридора. В глубине дома стоит ватная тишина, все звуки летнего дня – шум ветра в листве, птичьи голоса, жужжание пчел, тарахтенье моторов изредка проезжающих по Хилл-стрит автомобилей – сюда не долетают. И в этой глухой тишине Джейн неожиданно слышит громкий треск и следом – короткий крик.

Джейн вопросительно смотрит на мисс Клеменс. Усмехнувшись, Полли толкает дверь чулана и та, чуть слышно скрипнув, приотворяется.

– Вот Джейн, – говорит негромко мисс Клеменс, – таким примерно образом вам придется обходиться с этим мальчишкой.

Мулатка подходит ближе и заглядывает в чулан. Джейн видит небольшое помещение с маленьким затянутым паутиной окошком под потолком. В углу стоит старый платяной шкаф, рядом какой-то сундук и несколько стульев. На обшитой досками стене Джейн замечает с десяток крючков. На одних крючках висят ремешки, на других ротанговые трости с изогнутыми ручками, одни трости – потолще, другие – потоньше. Спиной к двери, упершись руками в стену, стоит Том Клеменс. У него светлые лохматые волосы, которые давно следовало постричь. Джинсы расстегнуты и съехали ниже колен, а рубашка задрана на плечи. Его худые длинные ноги светятся в сумраке чулана. Том худощав, невысок ростом и похож на подростка, но Джейн замечает, что он хорошо сложен.

У Тома за спиной стоит полная чернокожая женщина лет сорока в темном длинном платье с белым передником. Белки её глаз светятся на смуглом лице. Левую руку горничная заложила за спину, в правой руке у нее – ротанговая трость. Том, положив ладони на стену, тяжело дышит и переминается с ноги на ногу. Его поясница блестит от пота.

Урсула, примеряясь, легонько хлопает кончиком трости молодого человека по ягодицам. Узкие трусы туго обтягивают худую мальчишескую задницу. На бедрах и ляжках темнеют узкие полосы от ударов ротангом.

– Томас, вы готовы? – спрашивает Урсула.

Том молча кивает.

Джейн чувствует, как кровь приливает к лицу. Она смущена и взволнована этой сценой.

Темнокожая горничная поудобнее перехватывает трость и отводит руку назад. В ожидании удара тростью Джейн сжимает кулачки, и ногти впиваются ей в ладони. Стоя в коридоре, в доме Клеменсов, Джейн Риттер вспоминает, как ее наказывали в школе и дома. Она вспоминает боль от ударов розгами, такую жгучую и острую, что слезы сами лились из глаз, и хотелось кричать изо всех сил. Позже Джейн научилась обманывать боль и с тех пор она никогда не кричала во время наказания.

Урсула обиженно поджимает губы и хлещет Тома ротанговой тростью. Горничная вроде бьет не сильно, но ротанг тонко свистит в воздухе и со звонким треском впивается в ягодицы. Том глухо вскрикивает и стучит ладонями по стене.

– Четырнадцать… Спасибо, Урсула… – слышит Джейн сдавленный голос Тома.

Том оглядывается на темнокожую горничную. У него дрожат губы, светлая челка падает на глаза, а глаза такие же голубые, как и у старшей сестры.

– Урсула, ну хватит уже! Так жжется, сил нет терпеть…

Джейн с удивлением замечает, что чувствует возбуждение, сладкую тяжесть внизу живота.

– Ах, Том, Том, – говорит горничная, сгибая и разгибая в руках ротанг. – Вы знаете, я сама всякий раз плачу, когда мисс Клеменс велит вас наказать. Но и вы подумайте о мисс Клеменс, она же места себе не находит, когда вы сбегаете из дома!

Том понуро опускает голову и отворачивается к стене.

– Сколько еще? – спрашивает молодой человек глухим голосом.

Темнокожая горничная пожимает плечами.

– В прошлый раз я дала вам пару десятков.

Том вздыхает.

– Но ведь вы опять убежали, – рассудительно говорит Урсула. – Значит, двадцати, оказалось мало.

Заметив, что мисс Клеменс за ней наблюдает, Джейн принимает скучающий вид. Урсула снова хлещет молодого человека тростью. В этот раз Том сдерживает крик, он вертится возле стены и растирает ягодицы рукой. Джейн закатывает глаза.

– Все мальчишки такие, они совершенно не умеют терпеть боль.

– Ваша правда, – кивает Полли и закрывает дверь в чулан. – Так вы не передумали?

– Нет, мэм, – улыбается Джейн. – Мне очень нравиться ваш дом.

– О да, это славный дом, – соглашается Полли. – Его стены так много помнят.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

АКРУКС (АЛЬФА ЮЖНОГО КРЕСТА)

СТОРОЖЕВОЙ КОРАБЛЬ «МАРК ТВЕН»

На стене кают-компании висит изогнутый информационный монитор. Том пьет содовую из стакана и смотрит аналитическое шоу « ЧТО ЗА ***** ТВОРИТСЯ В НАШЕЙ ГАЛАКТИКЕ???». На экране – студия с голографическими панелями на стенах. На панелях – завитушки далеких туманностей, феерические взрывы сверхновых звезд и огненные протуберанцы. Посреди этой голографической вселенной в кресле из углепластика сидит ведущий шоу – Макс Камерер. Это мужчина лет тридцати с ироничным лицом и коротко стрижеными волосами, покрашенными золотой краской. У него усталые, но горящие азартом глаза.

МАКС КАМЕРЕР. Для начала несколько фактов. Червоточина или кротовая нора – это космический «туннель», который соединяет удаленные друг от друга точки пространства. Само понятие кротовьей норы, включая ее название, ввел в физику один американец, Джон Арчибальд Уиллер, еще в далеком 20 веке. Значительно позже мы нашли червоточины в нашей галактике. Стоит сказать, это чрезвычайно редкое явление… Задумайтесь, два десятка кротовьих нор на всю необъятную галактику! А теперь давайте поговорим о новой военной технологии, которую использует наш противник. О новой угрозе, о том, как изменился баланс сил на фронте. О том, что тревожит каждого… Сегодня в студии наш постоянный гость аналитик военного министерства, генерал Х.

Звучит фонограмма аплодисментов.

Камера показывает оппонента Макса – генерала Х. Это грузный немолодой мужчина в сером мундире ЗФ, совершенно лысый, с гладко выбритым лицом и маленькими сонными глазками. Он растекся в кресле, словно медуза под солнцем.

ГЕНЕРАЛ Х. Что же… Сейчас, когда мы немного оправились от первого шока, когда мы сосчитали потери и стали зализывать раны… Да, наверное, настало время поговорить обо всем без истерик. Если, в двух словах… Наш противник овладел новой технологией. Теперь они могут прокладывать кротовьи норы где угодно. Могут соединять «туннелем» две любые точки в галактике. А это значит, что вся наша эшелонированная оборона оказалась неэффективной. С чисто женским коварством враг привели к нам в тыл боевые эскадры. Противник ударил по самым защищенным и стратегически жизненно важным объектам – сырьевые и энергетические ресурсы, заводы, работающие на военную промышленность, поселения наших ученых. Мы понесли серьезные потери… Как таковой линии фронта больше не существует…

МАКС КАМЕРЕР. Скажите, сколько именно кротовьих нор у нас в тылу?

ГЕНЕРАЛ Х. Каждую минуту приходят новые сводки. Цифры все время меняются…

МАКС КАМЕРЕР. И все же, сколько? Назовите хотя бы примерное число.

ГЕНЕРАЛ Х. (ерзает в кресле, вытирает салфеткой испарину с гладкой, как шар головы) Несколько сотен…

МАКС КАМЕРЕР. А точнее?

ГЕНЕРАЛ Х. Что-то около тысячи…

МАКС КАМЕРЕР. Вот как? Да, похоже, наши дела обстоят не лучшим образом. Но не будем унывать раньше времени! И все-таки, генерал, как они это делают? Нашей разведке удалось узнать, как именно работает вражеская технология?

– Спорим, про нас сейчас опять что-нибудь скажут? – спрашивает Итон, оглядываясь на Тома.

– Ясное дело, скажут, – кивает Том Клеменс.

ГЕНЕРАЛ Х. Вы знаете, Макс, что кротовья нора, как бы прокалывает трехмерное пространство нашей вселенной и связывает две точки. Так вот, в точке входа монтируют силовую установку, которая открывает червоточину. Но это только полдела, нужно еще обозначить точку выхода. В эту точку необходимо доставить передатчик, назовем его «маячок». Это достаточно компактное устройство, такой «маячок» можно загрузить на самую обычную межзвездную яхту.

МАКС КАМЕРЕР. Насколько мне известно, первая червоточина была открыта в системе Эпсилон Малого Пса. Два вражеских пилота на яхте класса «А» прошли через минные поля и сбросили передатчик под носом у нашего сторожевого корабля. А потом из «туннеля» вышел линейный крейсер…

ГЕНЕРАЛ Х. (ерзает в кресле) Да, все верно. Эту планетарную систему мы потеряли…

В кают-компании звучит сирена. Над дверью в коридор мигает красным тревожный фонарь. Изображение на мониторе застывает и разваливается на пиксели. Том понимает, что трансляция прервана, включилась внутрикорабельная связь. Он видит командный мостик «Марка Твена», бледное лицо капитана Иеремии и его огненно рыжую бороду.

– У нас гости, – говорит капитан.

Истребитель был старенький, обшивка местами помята, местами залатана, плексигласовый блистер в царапинах, но машина изумительно слушалась руля. Том несколько дней гонял истребитель, отрабатывая маневры в гравитационных полях обугленных мертвых планет системы Акрукса, и решил, что машине можно доверять.

И вот – боевой вылет.

Том аккуратно снимается с палубы, проходит через створ мимо сигнальных огней и по большой дуге забирает в сторону от «Марка Твена». В наушниках шлемофона слышится треск, и голос Майкла сообщает,

– Том, я вижу тебя. У нас здесь жирная краля.

– Понял, Майкл, – отвечает Том Клеменс.

Он облетает сторожевой корабль и быстро идет в сторону пояса астероидов. Ему в спину светит Акрукс, двойная звезда Южного Креста – субгигант и карлик.

Когда на периферии планетарной системы Эпсилон Малого Пса из кротовьей норы вышла вражеская эскадра, командование спешно перебросило «Марк Твена» к Южному Кресту. Никто не видел смысла бодаться с превосходящими силами противника. Уже месяц «Марк Твен» нес боевое дежурство, охраняя корабельную верфь на орбите Акрукса.

– Что за краля? – спрашивает Том.

Он видит цель на мониторе радара. Что-то не очень крупное, но тоннаж явно больше, чем у межзвездной яхты.

– Это «медуза», – отвечает Стэн, – сейчас мы ее отпугнем.

– Нас же трое, – говорит Том и прибавляет ход, – разделаем, её, как бог черепаху.

– Отставить, – вмешивается в разговор Иеремия, – с «медузой» вам не справиться. Устройте фейерверк, но близко не подходите.

– Есть, капитан, – отвечает Том, а сам думает, – ну, это мы еще поглядим!

Он уже далеко отошел от «Марка Твена». Пояс астероидов, словно туман, висит на экране радара. Если присмотреться, то можно различить отдельные глыбы, медленно плывущие в пустоте. Майкл и Стэн должны быть где-то рядом. Том вертит головой и вскоре сквозь плексигласовый блистер видит истребитель Стэна по правую руку. Белый отсвет яркой двойной звезды горит на его обшивке. А потом Том замечает врага. Малый корабль класса «Медуза» идет по самой кромке пояса астероидов. Круглый черненый корпус тускло поблескивает в лучах Акрукса. Том косится на монитор и видит, как к «Медузе» обманчиво медленно ползут две торпеды. Торпеды тянутся за «Медузой» через весь экран, а потом отстают и падают в пояс астероидов и там взрываются, кроша в пыль каменные глыбы.

– Я отстрелялся, – слышит Том в динамике шлемофона голос Майкла.

– Понял, – отвечает Стэн. – Захожу на цель.

Том следит по монитору, как истребитель Стэна подходит к вражескому кораблю на расстояние торпедного залпа. «Медуза» делает маневр и уходит в сторону. Белые слепящие лучи тянутся сквозь пустоту космического пространства, чтобы найти истребитель Стэна и сжечь.

– Я под огнем, – спокойно говорит Стэн.

Он выпускает торпеды и ложится на обратный курс, возвращаясь к сторожевому кораблю. Орудийные башни «Медузы» держат истребитель в прицеле, и трассеры лучей летят Стэну вслед.

Том садится на хвост «Медузе» и подходит так близко, что сквозь исцарапанный плексиглас блистера видит гладкую черненую обшивку вражеского корабля и две орудийные башни на правом и левом крыле. Том выпускает обе торпеды и уходит, но не в сторону «Марка Твена» потому что боится попасть под огонь тяжелых лазеров. Том ведет истребитель в пояс астероидов. И только потом, взглянув на монитор радара, Том понимает, что одна из его торпед зацепила «Медузу».

– Том, похоже, ты снес ей орудийную башню, – говорит Стэн.

– Давайте собьем эту кралю! – закричал Том в микрофон.

Его трясет от выплеснувшегося в кровь адреналина.

– Торпед не осталось, – отвечает Майкл.

– Всем возвращаться на базу, – слышит Том голос Иеремии в динамике шлемофона. – Том, ты молодчина!

– Есть возвращаться на базу, – отвечает Том.

У него кончились торпеды, но есть же еще лазерная пушка. Том ориентируется по монитору, разворачивается и идет против потока астероидов. Ему весело и страшно. «Медуза» еще здесь, она не ушла далеко. Том идет встречным курсом, словно на таран. Он видит гладкую плоскую морду вражеского судна, давит на гашетку и проходит над «Медузой», едва её не задев. Том успевает заметить раскуроченную орудийную башню на крыле. Другая орудийная башня ловит его истребитель в прицел. Лучи тяжелого лазера, словно россыпь белых стрел, проходят над кабиной. У Тома нет выбора, он уходит все глубже в пояс астероидов. Скользнув взглядом по монитору, он замечает, что «Медуза» идет следом.

– Эта чертова краля меня преследует, – говорит Том в микрофон, – Майк, Стэн, черт возьми, мне помощь нужна! Прикройте меня, ребята!

Но в динамиках шлемофона стоит мертвая тишина. Том пробегает взглядом по приборной панели и понимает, что один из лучей все же достал его, чиркнул по броне и расплавил тарелку связи. И теперь Том один на один с «Медузой».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.