Аналогичный мир. Том четвёртый. Земля обетованная

До обеда он подметал цех и время от времени бегал по чьим-нибудь поручениям. Похоже, его работой в общем остались довольны.

Обедали здесь же, расходясь по бытовкам выпить чая с принесёнными из дома бутербродами. У Андрея ничего с собой не было, и он прикидывал не сбегать ли ему до ближайшего трактира. Но оставшиеся, как и он, во дворе не спеша стягивались к «задним» воротам, и Андрей пошёл с ними. Больше из интереса, и чтобы не выделяться. А там уже возле распахнутой боковой калитки, но с уличной стороны, как из-под земли возникло несколько тёток с укутанными в тряпьё кастрюлями и стопками мисок. Вот к ним и тянулись оставшиеся во дворе. Вместе со всеми и Андрей купил миску щей с мясом за пятиалтынный и выхлебал её, сидя на стопке старых покрышек. Тётки во двор не входили, а работники опять же не покидали территорию. Охранник в будке откровенно и даже, как показалось Андрею, демонстративно дремал. Горячими щи, конечно, не были, но достаточно тёплые и густые, кусок мяса тоже, скажем так, достаточный, и чистота ложки вполне удовлетворительная. Бывало в его жизни и куда хуже, но… но это хлёбово прямо чуть ли не на земле ему не понравилось, слишком уж походило на тот лагерь… да и… похоже, не самые… уважаемые так обедают, а как себя с начала поставишь, так оно потом и пойдёт. Не-ет, завтра он из дома бутерброды возьмёт, и чаю, нет, насчёт чая, это он ещё посмотрит и разузнает, как оно здесь заведено, вскладчину, или ещё как… Он вернул торговке миску с ложкой, отметив мимоходом, что она не положила их обратно в стопку, а скинула в другую корзину.

– А на здоровьичко, – ответила она на его рассеянную благодарность.

Ещё раз бегло оглядев сотрапезников, Андрей понял, что в этой компании ему лучше не светиться, и отправился в бытовку своего цеха.

Там под чай шёл вялый трёп о всяких хозяйственных и житейских делах.

– Чай да сахар, – улыбнулся, входя, Андрей.

Все оторвались от чаепития и смотрели на него внимательно, но без недоброжелательности. Старший мастер кивнул, а сидевший с самого краю рыжий веснушчатый парень быстро сказал:

– Едим да свой, а ты рядом постой.

И глумливо заржал.

– Хуже нет на халяву жить, – кивнул Андрей, усаживаясь с другого края – чуть-чуть уголок лавки торчит, как специально для новичка оставили – и доставая пачку дорогих сигарет.

Он закурил, небрежно выложив, но не бросив пачку в центр стола. Сидоров усмехнулся, а сидевший рядом с ним черноусый мужчина с шрамом на лбу сказал:

– Что, Митроха, умыли тебя?

Митроха огрызнулся невнятным ругательством, а черноусый продолжил:

– Тебя как звать, парень?

– Андреем, – миролюбиво ответил Андрей.

Сцепляться в первый же день с теми, с кем придётся потом вместе работать, глупо, но и ставить себя надо. Так что… Митрохе осадку дать можно, тот, похоже, тоже… не высокого полёта, а вот с остальными надо поосторожнее.

– Ну, что ж, кружку свою завтра принесёшь, – черноусый говорил не спеша, перемежая слова глотками. – Кипяток в титане, а заварку с сахаром, по большой пачке на неделю, по очереди приносим. Твой черёд в понедельник. Всё понял?

– А чего ж тут непонятного? – улыбнулся Андрей.

Он внимательно, но по возможности незаметно оглядывался и следил за остальными. Титан, раковина рядом, каждый моет за собой сам, но посуда, заварка и сахар в общем шкафчике… заваривают… что, прямо в кружке? Пойдёт… Сахар крупный, пьют вприкуску… Замётано… Чай… пачка большая, зелёная с золотом… Замётано.

Допив чай, закурили и остальные. Митроха взял сигарету последним. Разговор становился общим. По-прежнему неспешно расспрашивали Андрея. Кто, да откуда, как приехал, есть ли семья да родня? Андрей так же неспешно, но без лишних подробностей отвечал. Что да, с той стороны, из Пограничья, мальчишкой попал в оккупацию, потом в угон, родню порастерял, вот только уже после Победы брата отыскал, а там Хэллоуин и снова разбросало, вот, только теперь нашёл, ну и приехал. Брат семейный, жена, дочь, на заводе работает, живёт в «Беженском Корабле».

– У брата, значит, поселился?

– Ага.

– А работал кем?

– На мужской подёнке, – усмехнулся Андрей. – Всякая работа была.

– Ладно, – кивнул Сидоров. – Кончай перерыв, мужики, пора, – и черноусому: – Василий, сегодня закончить надо.

– Раз надо, значит, сделаем, – Василий встал. – Пошли, Андрюха.

Скрывая улыбку, Андрей встал и пошёл за Василием.

И уже бегал по его поручениям, держал, подавал и вообще был на подхвате. Но метлу никто не отменял, и закончил Андрей смену опять уборкой цеха.

Выйдя на улицу, Андрей отправился на поиски магазина. Рабочую одежду в торговых Рядах не покупают, голому ежу понятно. Итак, чего и сколько… рубашки, ботинки, брюки запасные, хоть спецовку и выдали, а всё равно нужны, замок висячий, а то он пока петли проволокой замотал, узел, правда, хитрый, кто полезет, то будет долго маяться, но замок надёжнее. Так, на всё это у него деньги есть. И ещё чего-нибудь в дом. Вкусненького. Посмотрим. Торт – не торт, а скажем… шоколаду. В честь первого рабочего дня. И ещё: надо ж ему те деньги дотратить, чтоб уж окончательно с прошлым расплеваться.

В маленьком магазинчике в соседнем квартале он купил всё необходимое. Три тёмные – непонятного бурого цвета – рубашки, три голубые майки – видел сегодня многих в таких же, и крепкие простые ботинки. Замков здесь не было, это в хозяйственном. А это ему как раз по дороге. Свёрток получился увесистый и не очень дорогой, меньше двадцатки ушло.

Андрей шёл, небрежно покачивая на пальце свёрток с покупками и благодушно оглядывая улицы и прохожих. Работа, считай, на полдня и по силам. Вот только руки натёр, за полгода сошли мозоли, ну да это пустяки, своя шкура – она такая, ага, вспомнил регенерирующая, а по-простому самозарастающая. За два дня натрём, нарастим. А сейчас он идёт домой, к семье. Нет, жизнь прекрасна и удивительна. Это он ещё до лагеря слышал. И никогда не оспаривал.

Когда Эркин пришёл домой, Андрея и Жени ещё не было. Алиса встретила его радостным визгом и, как всегда, пока он раздевался, выкладывал покупки и мыл руки, рассказывала ему о своих делах и занятиях.

– Ты ела? – Эркин вклинился в её быстрый, как у Жени, говор.

– Ела, – кивнула Алиса и, быстро сообразив, в чём тут дело и какой подвох, добавила: – И спала. Правда-правда, чес-с слово.

Эркин улыбнулся.

– А если я проверю?

– Ну-у, – Алиса задумчиво оглядела потолок. – Ну, постель я не разбирала. Ну, – и увидев, что он улыбается, опять зачастила: – Ну, я не хочу спать, ну, правда, ну, Эрик…

– Раз не хочешь, то и не надо, – кивнул Эркин. – Но только не ври.

– Ладно, не буду. А ты чего делать сейчас будешь?

– Я обед буду делать. А ты гулять пока пойдёшь.

– Ага-ага, – закивала Алиса. – Я и маму встречу, и дядю Андрея, и все вместе большим обедом пообедаем, да, Эрик?

– Да, – кивнул он. – Оденешься сама?

– Ну, я же не маленькая, – гордо ответила Алиса, отправляясь в прихожую.

В самом деле, уже тепло, ботики не нужны, а ботинки, пальто и беретик она сама наденет. Но Эркин вышел и проверил, всё ли у неё получилось правильно.

– Хорошо. Иди, гуляй.

Алиса вприпрыжку убежала по коридору к лестнице, а Эркин вернулся к хозяйственным делам. Как-то незаметно он за эти месяцы научился готовить, да и Женя оставляла всё нужное так, что только и нужно в кастрюлю сложить и на огонь поставить.

Так. Это он сделал. К приходу Жени всё будет готово. А Андрей… пора бы и ему вернуться. Хотя если у него прописка… правда, в первый день не прописывают, присматриваются сначала, ну, не неделю, но пару дней точно. А ладно! Всюду свои порядки.

Эркин выпрямился, оглядывая оттёртую до блеска ванну. Как всегда, оставаясь один и тем более в ванной, он раздевался до трусов. И привычней, и легче, и костюм не снашивается. И вообще-то жарко уже в нём, шерстяной всё-таки. Ладно, он тогда его вывесит на кухонную лоджию проверить, как Женя его зимнюю робу, а потом уберёт, а дома будет старые джинсы носить. И ковбойки.

Он уже заканчивал уборку ванной, когда в замке заворочался ключ. Чертыхнувшись, Эркин бросился в спальню одеваться и столкнулся в прихожей с Андреем.

– О, это ты!

– Ага, – согласился Андрей, сваливая на пол свёртки. – Во, всего накупил! А ты что, так и ходишь? В трусах?

– Нет, – засмеялся Эркин. – Я ванную мыл, сейчас оденусь.

– Ага. А на кухне что горит?

Эркин кинулся на кухню, но смех Андрея остановил его.

– Ну, чертяка, ну…!

Они немного потузили друг друга в прихожей и уже решили, что пора бы привести себя и прихожую в порядок, когда пришли Женя с Алисой. Начались неизбежные шум, суета и беспорядок, когда все говорят и всё делают одновременно. Тем более, что жаркое и впрямь начало гореть.

Наконец, все были умыты и переодеты, стол накрыт, а покупки рассмотрены и в целом одобрены. И сели за стол.

– Ну, – Женя с удовольствием оглядела стол и едоков, – Алиса, не вози по тарелке, ешь нормально. Хорошая бригада, Андрюша?

– А-атличная! – радостно ответил Андрей. – У меня так хорошо, что как в сказке.

– А что, столовой у вас нет? – Эркин доел салат и мотнул головой, отказываясь от добавки.

– Не-а, – Андрей вилкой повозил по тарелке последнюю картофелину, чтобы подобрать соус.

– Так что, голодный весь день? – ужаснулась Женя.

– Нет, Жень, что ты. Там торговки приходят, щи у них, каша. Я на пятнадцать копеек от пуза наелся.

– А для бутербродов тогда коробку зачем купил? – Эркин встал, собирая посуду. – Нет, Женя, кастрюля тяжёлая, я сделаю.

– Я лучше с бригадой чай пить буду, – серьёзно ответил Андрей и улыбнулся, – вприкуску.

Эркин поставил кастрюлю с супом на стол, и Женя разлила по тарелкам.

– Андрюша, а ты щи любишь?

– Я вообще к еде неравнодушен, – Андрей бережно принял от Жени тарелку. – А щи или суп… Я не мелочен, всё сойдёт.

Женя так рассмеялась, что едва не выронила тарелку. Смеялся и Эркин, хотя до него не сразу дошло, настолько серьёзно говорил Андрей. Алиса ничего не поняла, но смеялась до упаду.

– Нет, от бригады отрываться нельзя, – вернулся к прежней теме Эркин. – Это ты правильно решил.

– Угу. Женя, у меня слов нет, как вкусно.

– Ещё? – улыбнулась Женя.

– Для остального места не останется, – удручённо вздохнул Андрей.

Эркин поставил на стол кастрюлю с жарким и полез в шкафчик за мелкими тарелками.

– Алиса, достань огурцы, они под окном, – распорядилась Женя, раскладывая жаркое.

– Ага, мам, я знаю.

Андрей, к радости Жени, оказался таким же любителем «хрустких» огурцов, как и Эркин с Алисой.

После жаркого пили чай. С остатками вчерашнего торта и конфетами. Андрей купил себе не просто кружку, а подарочную, наполненную конфетами.

– Андрюша… – начала было Женя.

Но Андрей её перебил.

– У меня первый рабочий день, Женя. Надо же отметить.

– Ну, хорошо. А завтра…

– Завтра мы с Эркином гуляем, так?

– Да, – кивнул Эркин. – Женя, я завтра после работы с бригадой… Ну, я рассказал им про Андрея.

– Ну, конечно, – кивнула Женя. – Конечно, идите.

– Слушай, Андрей, – Эркин разгладил фантик и по столу подвинул его к Алисе. – А у тебя когда прописка?

– В понедельник, наверное, – Андрей размешал сахар и облизал ложечку. – Сказали, мой черёд приносить чай и сахар. Думаю, и прописка тогда же.

– Наверное, – кивнул Эркин. – Меня в пятницу, на второй день, прописывали.

– Дорого? – деловито спросил Андрей.

– Пива всем поставил и бутербродов, – Эркин улыбнулся воспоминанию.

– Не проблема, – Андрей залпом допил свою чашку.

– Андрюша, ещё? – предложила Женя.

Но тут ответить Андрей не успел, потому что неожиданно вмешалась Алиса.

– Так ты дядя Андрей или дядя Андрюша?

– Я Андрюха, – быстро ответил Андрей и озорно засмеялся удивлению Жени и Эркина. – Меня так в бригаде назвали. Мне нравится.

– Мне тоже, – решительно заявила Алиса, слезая со стула. – Мама, я всё. Андрюха, пошли играть.

– Какой он тебе Андрюха? – возмутилась Женя.

– Хороший! – Алиса взяла хохочущего Андрея за руку и повела из кухни. – Мама, Эрик, закончите с посудой и приходите. Мы вас ждём.

– Точно, племяшка, – согласился Андрей. – Так что, не задерживайтесь.

Когда Женя с Эркином пришли в комнату Алисы, там бушевало веселье и не присоединиться к нему было невозможно. Наигрались так, что за ужином Алиса стала клевать носом и чуть не заснула прямо за столом.

А когда Алису уложили спать, Женя налила три чашки, и они снова сели за стол. Уже для спокойного и по делу разговора.

– Ну так, Андрюша, у тебя…

– У меня всё отлично, Женя, правда.

Андрей бережно обхватил обеими ладонями свою чашку, улыбнулся совсем не похожей на его обычную ухмылку мечтательной, даже нежной улыбкой.

– Всё хорошо, – убеждённо повторил он, – и лучше не бывает.

– Ты, как Эркин, – засмеялась Женя, – он тоже так всегда говорит.

– А чего ж нет, – улыбка Андрея стала озорной. – Брат у меня умный, старший, грех не слушаться.

– Это когда ты меня слушался? – удивился Эркин.

– Всегда, – Андрей подмигнул Жене. – Когда ты не дурил.

– Та-ак, – Эркин демонстративно нахмурился, но тут же улыбнулся, потому что Женя засмеялась. – Ладно, посмотрим, как ты меня слушаешься. Как у тебя с деньгами?

– До получки хватит, – лицо Андрея стало серьёзным. – Мне восемьдесят рублей положили. Моя доля в хозяйстве…

– Андрюша…

– Андрей…

– Нет, Эркин, Женя, подождите. Хозяйство у нас общее или мне на квартиру съезжать?

– Ну как ты можешь?

– Могу, Женя. И могу, и хочу. Я работаю и, поймите, не буду я за ваш счёт жить. Даю, сколько могу.

– Андрюша… ладно, – теперь Женя остановила его. – Хорошо, давай так. Реши, сколько ты можешь давать в месяц. Тебе же ещё на работе есть надо, и одежду покупать, и…

– Тридцатку в месяц, – сразу, но как явно продуманное сказал Андрей. – Пятидесяти мне на всё остальное хватит.

– Хорошо, – кивнула Женя.

И тогда нехотя кивнул Эркин.

– Ну вот, – Андрей допил чай и встал. – Всё решили, я спать пойду. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Андрюша, – улыбнулась Женя, а когда Андрей ушёл, тихо засмеялась. – До чего же вы похожи.

– Да-а? – вырвалось у Эркина.

– Ну конечно, – Женя взлохматила и тут же пригладила ему волосы. – Вы же братья.

– И деньги с него берём, да? – Эркин резко встал. – Нет, Женя, пойду поговорю с ним.

Женя покачала головой, но промолчала.

Эркин быстро вышел из кухни, пересёк тёмную прихожую, большую комнату, из-под двери маленькой комнаты световая полоска. Он невольно замедлил шаг, поднял руку, будто хотел постучать, но ограничился тем, что позвал:

– Андрей…

– Ага, – сразу откликнулся Андрей. – Заходи.

Эркин толкнул дверь и вошёл. Андрей стоял у раскрытого шкафа, раскладывая на полках свои рубашки, рядом на стульях приготовлены стопки маек и трусов.

– Андрей, – Эркин прикрыл за собой дверь. – Послушай. Я… я не хочу… так…

– Это как?

Андрей положил рубашку и обернулся к нему.

– Ты о чём, Эркин?

– Ну… ну, ты мне брат, и я буду с тебя деньги брать? Нет, я не хочу так.

– Ага, понятно, – кивнул Андрей. – А я на твои деньги жить не хочу. С этим как?

Эркин первым отвёл глаза, вздохнул.

– Не знаю. Но… нехорошо как-то, Андрей.

Они стояли друг против друга и молчали. И, наконец, Андрей заговорил.

– Знаешь, я ещё в лагере думал, что если найду тебя, если будем вместе, то как будем. И знаешь… есть три варианта, понимаешь? Три решения.

Эркин кивнул, внимательно глядя на Андрея. Таким… серьёзным он его не помнил.

– И какие решения? – наконец спросил он.

– Первое. Я даю часть зарплаты на общее хозяйство, а остальное трачу, как хочу. Второе. Я отдаю всю зарплату, а если мне что надо, то прошу у вас из общих денег. И третье. Я ухожу на своё хозяйство. Найду себе жильё, а к вам, – он улыбнулся, – буду в гости ходить. Решай, Эркин. Ты – мой брат. Старший брат. Как ты решишь, так и будет.

Эркин, сосредоточенно хмурившийся, пока Андрей говорил, с каждым его словом всё больше мрачнел. И Андрей, глядя в упор на это потемневшее и как-то отяжелевшее лицо, твёрдо, хотя внутри всё дрожало, повторил:

– Решай, брат.

Эркин молчал долго, и Андрей так же молча ждал.

– И по-другому не хочешь? – напряжённо спокойным голосом спросил Эркин.

– Не могу, – так же внешне спокойно ответил Андрей.

– И ты думаешь, у меня есть выбор?

– Есть, – твёрдо ответил Андрей. И упрямо повторил: – Решай.

Эркин судорожно сглотнул и заставил себя улыбнуться.

– Первый, конечно, – и улыбнулся уже свободно. – Стервец ты, неужели я бы дал тебе уйти.

– Ага-а, – торжествующе ухмыльнулся Андрей и, шагнув вперёд, обнял Эркина. – Только сейчас догадался, что ли?

– О чём?

– А что я стервец.

Эркин обнял его и мягко, в последний момент удержав руку, хлопнул по спине.

Они постояли так, обнявшись, и одновременно разорвали объятия.

– Ладно, – Эркин сглотнул удержанные слёзы. – Ладно, не проспи завтра.

– Да не в жисть! – Андрей тряхнул кудрями. – И в пивную завтра, я помню.

– Да, – улыбнулся Эркин и, мягко толкнув Андрея в плечо, пошёл к двери. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – кивнул ему вслед Андрей.

И, когда Эркин вышел, он тяжело сел на диван, свесив сразу набрякшие усталостью кисти рук. Нелегко ему дался этот разговор. А если бы Эркин упёрся? Или выбрал бы третий вариант? Тогда как? Но… ладно, обошлось. Надо с бельём закончить. На завтра он уже собрал всё, так что… и в самом деле, пора спать. Он оттолкнулся от дивана и встал. Быстро, без удовольствия, а просто потому, что надо, разложил вещи, постелил себе и пошёл в ванную. Всё-таки устал он сегодня.

Женя ждала Эркина, как всегда расчёсывая на ночь волосы у зеркала в спальне, и, когда он вошёл, спросила, не оборачиваясь:

– Ну как?

Эркин привычно повернул задвижку на двери, сбросил на пуф халат и подошёл к Жене. Встал за её спиной и, наклонившись, зарылся лицом в её волосы.

– Всё хорошо, Женя. Как ты и говорила. Андрей будет давать на хозяйство.

Голос его был невесёлым, и Женя повернулась к нему, обняла.

– Ну, что ты, Эркин, ну…

– Умом я понимаю, Женя, – вздохнул Эркин. – А всё равно… Женя…

– Ничего, – она поцеловала его. – Всё хорошо, Эркин, вспомни, как ты сам всегда говорил, ну, что не хочешь на халяву жить, ну же, Эркин, и Андрей так же…

Она говорила и целовала его, и, почувствовав, что он успокоился, поцеловала ещё раз, и погладила по плечу.

– Ну, всё, Эркин, давай спать, поздно уже, а тебе в первую.

– Да, – наконец выдохнул Эркин. – Да, спасибо, Женя.

И когда они легли, протяжно вздохнул, как всхлипнул.

Пятница для Андрея прошла в той же беготне по разным мелким поручениям, уборке двора и цеха. Правда, как он подозревал, кое за чем его гоняли в кладовку для проверки. Знает ли он, как что выглядит и называется. За энергией пока не посылали, и заготовленный ответ пропадал впустую.

В обед он пил со всеми чай с бутербродами. Участвовать в общем разговоре наравне со всеми ещё не мог. И по возрасту, и по стажу ему пока помалкивать положено. Да и в городе он недавно, не знает ничего. Митроха к нему не цеплялся, поглядывал искоса, но молчал. Да и, как заметил Андрей, Митроха тоже на побегушках и подхвате, так что особо задираться тому невыгодно: на равных они, отплатить, значит, может с лихвой и будет в своём праве. Бутерброды его были, в принципе, как у всех, чашка только поновее и понаряднее, да ещё коробка. У остальных бутерброды в свёртках. Но прошло без особого внимания. Вообще-то Андрей боялся только одного. Что зайдёт речь о прописке и чтоб именно сегодня. В понедельник-то он пожалуйста, со всей душой и полным удовольствием, а сегодня-то никак. Но… обошлось. То ли к нему ещё присматривались, то ли здесь прописка чаем и сахаром… ну, на это ему плевать, деньги есть. От тех денег у него ещё тридцатка с мелочью осталась, а через неделю уже зарплата.

Тридцать с мелочью. Рубль в день – еда и сигареты. Это семь рублей. За эту неделю он на хозяйство не давал и дать не сможет – это идти на серьёзный скандал с Эркином и Женей. Ладно, купит чего-нибудь из еды или там в хозяйство. На это… ну, десятку, ну, пятнадцать рублей. Теперь, что ему в своё хозяйство нужно? С одеждой пока завяжем. На лето всё есть, а об осени и зиме позже подумаем. В комнату… Так. Из мебели… вроде ничего не надо. Пепельницу, пожалуй, а то курить захотелось – в форточку окурок кидал, в ладонь пепел стряхивал. А вообще-то… спешить ему некуда, можно не пороть горячку и обживаться спокойно…

Занятый этими мыслями и подсчётами, Андрей доработал до конца смены, быстро переоделся, запер шкафчик, и, пока остальные ещё только собирались в бытовку, его и след простыл.

До завода Андрей бежал. Кончает-то Эркин, как и он, в три, пока переоденется, то да сё, так ведь и он себя в порядок приводил, нехорошо получится, если его ждать будут.

Из проходной уже сплошным потоком выходили люди, и Андрей огорчённо выругался. Вот непруха! Ищи теперь Эркина в этой каше. Он остановился и закурил, огляделся уже спокойно и внимательно. Так… так лучше не искать, а встать на видном месте, чтоб тебя увидели и окликнули.

Они увидели друг друга одновременно. Андрей сплюнул окурок в ближайшую урну и пошёл к Эркину, окружённому толпой кряжистых мужчин.

– Вот, – счастливо улыбнулся Эркин. – Вот он.

– Ну-ка, покажись…

– Воскрес, значит…

– Ну-ка…

– Ну, на счастье…

– Раз хоронили, значит, долго жить будешь…

Андрею жали руки, хлопали по плечам и спине, тут же перезнакомились и дружной толпой отправились в пивную. Вёл по праву угощающего Эркин. И пиво с бутербродами на всех он брал. По большой кружке и два бутерброда. И Андрей от себя маленькую и бутерброд. И тоже на всех и каждому.

– Ну, гуляем!

– А что, так и надо.

– Ну, здоровья тебе, парень.

– И удачи.

Андрей охотно смеялся, отшучивался, благодарил. Хорошая ватага у Эркина, повезло брату, он же видит, что к Эркину с полным уважением.

– Как же так вышло, парень?

– А просто, – Андрей встряхивает кудрями. – Ранило меня. Ну, нашлись добрые люди, подобрали, выходили.

– А о себе чего ж не давал знать?

– Брат тут извёлся прям.

Эркин смущённо покраснел.

– Да уж, переживал он за тебя, – кивнул Саныч. – Чего ж таился?

И на этот вопрос у Андрея был заготовлен ответ. И ответил он серьёзно и почти правду.

– Подставить боялся. Я-то уехал и всё, а им там жить.

Когда говоришь правду, то верят сразу. Понимающие кивки, сочувственное хмыканье.

– Ну, понятно тогда.

– Да уж.

– За добро добром надо.

– Чего уж там.

И вдруг щуплый – и чего доходягу в грузчиках держат? – мужичонка, с жадностью хлебавший пиво, хмыкнул:

– Слышь, вождь, а тот майор тебя, значитца, когда зимой мотал, знал уже?

Эркин ответить не успел. Медведев раздельно произнёс:

– Ря-ха!

Саныч удивился:

– Ты это про что? Не помню, чтоб такое было.

А Лютыч веско объяснил:

– Готов Ряха. Допился, что казаться стало.

– Ну-у?! – вылупил глаза Серёня. – А говорят, там чертей зелёных ловят, ну, кто допился.

– Или слонов видят, – кивнул Петря. – Розовых.

– Кому черти, кому слоны, – заржал Колька, – а Ряхе майоры.

Поржали, и на этом инцидент был исчерпан и забыт. Андрей сделал вид, что не обратил внимания, ну, мало ли что спьяну сболтнут. Но Эркин знал, что ни слова брат не упустил и будет спрашивать. А рассказать о майоре – это рассказывать и о Бурлакове. Ну… ну, что ж, может, и к лучшему, чтобы так…

А разговор пошёл своим чередом. Не спеша, обстоятельно допили пиво. Большую кружку Эркина под шумок утащил Ряха, все этого презрительно не заметили, а сам Эркин и маленькую не допил. И уже стали расходиться, снова желая Андрею и Эркину здоровья и удачи, когда Колька сказал:

– Ну, счастливо, Мороз.

– Завтра с утра, – кивнул Эркин.

– Так ты ж с братом, небось, – удивился Колька.

– Вдвоём и придём, – улыбнулся Эркин.

– Придём, – сразу согласился Андрей. – А зачем?

– Курятник ладить будем, – объяснил Эркин.

– Замётано, – энергично кивнул Андрей.

И Эркин счастливо улыбнулся.

Уходили они не первыми, но и не последними. К удивлению Эркина, на улице уже смеркалось.

– Однако, засиделись мы.

– Ага, – Андрей с улыбкой оглядывал улицу. – Хорошая у тебя ватага.

– Да, – улыбнулся Эркин. – Я… знаешь, я не думал, что так может быть. Так хорошо.

Андрей кивнул. Они шли рядом по голубой от медленных сумерек улице. Вечер пятницы, преддверие выходных. Все добрые и весёлые, будто слегка хмельные. Андрей ждал, но Эркин сам не начинал разговора.