Только секс или + любовь?

Вечером поставил мне фильм, а сам ушел в спальню читать. А зачем мне фильм без него?

Ведь все уже было так хорошо, даже замечательно, но почему все началось сначала? Так жалко, такие были сладостные отношения! Я насмотреться на него не могу – так люблю глядеть на его лицо.

Опять про смерть говорил, что ему мало осталось – несколько лет, самое большее – десять, и гробик маленький нужен будет. Это он так шутит.

А потом ночью вдруг печально так произнес:

– Сейчас посмотрел на себя в зеркало: старый, страшный, немощный мужик. Куда мне в женихи?

– А четыре месяца было куда?

– Тогда были силы, – говорит, улыбаясь.

Ужас. Прямо не знаю, что делать. Пытаюсь успокаивать и убеждать, что здоровье наладится, нужно только соблюдать предписания врачей. Не слушает. Весь в себе. Поймала себя на мысли, что согласна на все, лишь бы не болел, даже пусть спит с женой. Удивительно, как он не поймет, ведь не за красоту и здоровье любят, а любят просто так, за то, что ты есть, часто даже вопреки здравому смыслу.

Он уехал к внукам, я пошла домой. Начиналась рабочая неделя. Мы звонили друг другу в обеденный перерыв и вечером, если не виделись.

Сегодня Лева позвонил и тихо сказал:

– Мне как-то плохо.

– Что случилось? – спрашиваю.

– Тебя два дня не видел.

– А кто тебе меня не дает? Вот сейчас к зубному сходишь, а потом заберешь меня, и все будет хорошо.

– Дай-то Бог – ответил он.

Я тоже еле ползаю, но с ним оживаю просто. Давление до 100 на 60 и пульс 54. Он моя жизнь!

И всё же, понимая, что отношения заходят в какой-то тупик или лабиринт, из которого я не могу выбраться самостоятельно, я решила собрать свои вещи. На следующее утро поставила чемодан у дверей.

– Ты что, обалдела? – спросил он, очень удивившись.

– Там практически только летние вещи, они уже не нужны, – на ходу придумала я, но его реакция оставила в душе тепло.

А потом осталась последняя неделя до его отпуска, и моя нервная система дала полный сбой. Дома стоял открытый чемодан, в который складывались новые вещи, хотя и не новых было предостаточно в необъятных шкафах. Он готовился обстоятельно, и лучше бы я этого не видела. Жена звонила беспрестанно. Может, было бы лучше, если бы я не приезжала в эти дни? Но он звал, и я шла, словно на Голгофу. Похоже, мое душевное состояние ему было непонятно. Я уговаривала себя, что они будут жить вместе с внуком в комнате и ничего страшного, но моим надеждам было не суждено сбыться.

– А внук едет с вами? – спросила я за три дня до его отъезда.

– Нет, – коротко ответил он.

Я даже задохнулась от горя.

– Поздравляю с новым медовым месяцем.

– Как ты добра, – был ответ.

Все понятно. Можно было доплатить пару сотен долларов, и он бы жил в отдельном номере, но раз он этого не захотел, то что остается делать мне? Самоустраниться. Уйти с его дороги.

Эта ночь была черней всех ночей на земле. Утром Лев пытался разговаривать со мной, но я могла лишь коротко отвечать «да» или «нет». Губы не разжимались, в сердце торчал нож.

– Может быть, ты останешься, я недолго буду у дочери, – пытался задобрить меня он.

– Перед смертью не надышишься, – хмуро ответила я.

Он забыл, как я уже однажды хотела остаться, пока он будет у детей, придавленная ссорой с дочерью. «Нет», – ответил он тогда сурово, унизив меня до крайности. Я почувствовала себя нищенкой, которой отказали в крыше над головой.

Внутри меня все заледенело, я находилась в жестоком шоке. Возле дома вышла из машины, достала ключ от его квартиры, бросила на сиденье и захлопнула дверцу.

Пошла, заплакала, он уехал… Думала, что смогу что-то сказать, но боялась разреветься, а унижаться не хотелось. Не знаю, что ждёт нас завтра, наверное, уже ничего. Надо обдумать, чем жить и что делать дальше вообще, снова вести никчемную жизнь: работа, дом, старость?

Первые сутки без него пыталась вспомнить все самое плохое в надежде, что возненавижу, но получалось плохо. Думала о том, что его никогда не интересовала моя жизнь, моя семья. Только он и его дети и внуки. Никогда не спрашивал ни о чем, только пытался убедить, что моей дочери надо учиться. Эта прописная истина известна и нам. Однако его сын отказался учиться наотрез, и никуда папа не делся, просто нашел парню работу хорошую. И без образования сын имеет очень приличные деньги. У нас такого папы нет и заботливого бывшего мужа тоже.

Все больше думала о том, сколько и какого ужаса я натерпелась за это время. Слишком тяжелая плата за удовольствие любить, быть любимой.

Обидно, но я уже хорошее и не помнила, лишь равнодушный взгляд и сцепленные на груди руки – «не подходи».

«Если умный еврей, то на встречу позовет», – сказала мне подруга. А я подумала: был бы очень умный, так бы себя не вел, про отпуск наврал бы что-нибудь, я бы никогда и не узнала, кому нужна его искренность? А врать он умеет, это точно: пару раз говорил, что не встретимся, работать будет, а потом вызывал к себе. Оказывалось, что у него выходной. То есть, видимо, вначале хотел какие-то свои планы осуществить, а потом понимал, что все равно со мной лучше. А зачем мне, вообще, мужчина, который меня не целует, не ласкает, не старается удовлетворить? Чтобы только его ласкать и облизывать?

Моя мягкость, терпимость, желание понять, наверное, только баловали и расхолаживали его в том плане, что можно не надрываться, особенно для сохранения отношений.

Мужчин не хватает надолго на внимание к нам… а может, у них это вовсе и не любовь?.. и не было любовью…

А мы, романтики, сочиняем сами себе красивые истории со счастливым концом.

Он как-то недавно после ссоры сказал:

– А та Катя целовала меня лучше.

– Ту Катю любили…

– А тебя?

– А меня бросили, – вот что ответила я.

И он промолчал. Значит, я все правильно сделала. Звонить не буду… и почему-то уверена, что и он не позвонит, по крайней мере до отъезда.

Но проходил день, и второй, и третий… и тогда я поняла, что мое сердце разрывается еще больше – оттого, что не вижу его. Я просыпалась с его именем и засыпала. Собрала его рубашки, книги, тапочки, сложила все в пакет, думала, что отдам, если увижу.

Вот опять вспоминаю: это было, кажется, не так давно. Прихожу вечером, не раздеваясь, бегу к нему обнимать и поцеловать (он за «компом», не встал даже), говорю:

– Ох, как я соскучилась, а ты?

А он опять, смеясь, отвечает:

– А я без тебя не могу.

Я, дура, опять допытываюсь:

– Чего не можешь?

Жду ответ – ЖИТЬ. А он говорит:

– Ну, вот хоть семечки щелкать.

Он щелкал их в тот момент. Их нельзя доставать. Идеальная жена – точно слепоглухонемая секс-рабыня.

Проходили дни, закончился и его отпуск, звонка не было. Я пробовала зарегистрироваться на том же сайте, где мы и познакомились. Но разве мог кто-нибудь сравниться с НИМ? Зря только нервы и время тратила. Я купила новые дорогущие сапоги, надеялась поселить в душе радость, но ее хватило лишь на час. Только мысли о нем бились молотом в моей бедной, ничего не понимающей голове. Прошло уже двадцать пять дней. Ревела днем, вечером и даже на работе. Больше я вытерпеть не могла.

Написала письмо с просьбой отправить мне папку с моими фотографиями, которые находятся в его компьютере, и выбросить вещи в мусоропровод. Не хватало еще того, чтобы другая копалась в моих тряпках. Надеялась, что это подтолкнет его к каким-то действиям. Однако прошло целых долгих два дня, пока я в субботу утром не услышала его голос в телефонной трубке.

Резко и отрывисто сказал:

– Привет.

– Привет.

– Я буду у твоего дома через десять минут, можешь выйти?

– Могу, – говорю.

Трясусь вся, как лист осенний, взяла два пакета с его вещами и пошла. В последний момент решила пакеты пока не нести, оставила их в коридоре внизу. Надела новые сапожки, плащик (я в нем юная красотка, так он говорил), вышла из дома. Увидел, сразу вышел из машины и открыл заднюю дверь, значит, хочет отдать мои оставшиеся вещи. Сердце сжалось невозможно как. Подошла и говорю:

– Что, даже не хочешь поговорить?

Он, не отдавая мне сумку, говорит:

– Да я между двумя апойтментами (визиты к врачу, парикмахеру).

Встал напротив и… У него столько любви было в глазах, они так сияли, что можно ничего не говорить, все и так видно. Не распутный взгляд, а любящий. Я спрашиваю:

– Как нос, как себя чувствуешь?

– Это неинтересно, – отвечает с улыбкой.

– Я ждала твой звонок.

– А почему сама не звонила?

– Лева, я тебя люблю и хочу быть с тобой.

– Не верю!

И раз пять потом это повторил. И сказал, опять же улыбаясь:

– Ты зачем ключи отдала, тебя просили?

Я говорю:

– Это ерунда, я надеялась вызвать тебя на разговор.

Реакции никакой.

– Ты мне изменяла?

– Не успела, я не думала об этом, а вот ты изменял.

На что он ответил:

– Да, с симфоническим оркестром.

Но как-то тоскливо сказал. И смотрит – не оторвется. Красивый, гад, загорелый, отдохнувший. Короче, стоим, как два идиота, и цветем глазами. Я говорю:

– Решила делом заняться, раз с любовью не повезло. А ты как? Я тебе мешала же.

– Да, – отвечает, улыбаясь, – мешала, я сейчас хочу что-то делать, вот вчера рубашку в ванную унес (то есть он вообще сидит сиднем в ступоре, ленится, я так понимаю).

– Когда заберешь меня?

Он упер взгляд в пол… думает.

– У тебя было достаточно времени, чтобы решить этот вопрос.

– Я не об этом же думаю.

Потом подал сумку, я спрашиваю:

– Зачем ноутбук отдаешь?

– А зачем мне твой? Вдруг прочту что-то там.

– Я давно хотела, чтобы ты прочел… Тогда подожди, я тебе вынесу пакет с твоими вещами, книги там и еще что-то.

Он махнул рукой: не надо. Я ушла, он уехал.

Прошли выходные, заканчивался понедельник – звонка не было. Решила состроить из себя простушку и позвонить первой, потому что сердце снова рвалось на части и силы покидали меня.

– Привет, как дела? – стараясь говорить беззаботным голосом, поинтересовалась я.

– А я ждал твой звонок.

– Что хотел?

– Узнай у Тани насчет поездки в горы на эти выходные.

Боясь заорать во весь голос от счастья, пообещала завтра перезвонить. Вечером поделилась с Танюшкой последними событиями, они с радостью пригласили нас в горы. Я позвонила милому и сообщила сию новость. Он воспринял спокойно и умиротворенно. Пожелал «спокойной ночи» и все. Я притихла. Следующий день тоже закончился безмолвием. В четверг я позвонила, сказав, во сколько, где и кого он дол – жен забрать. «Угу», – был ответ. Я снова не понимала его поведения. Если помирились, то нужно общаться, а если нет, то зачем тогда горы?

Итак, пятница. Я по заданию Тани уже накупила продуктов, собрала теплые и нетеплые вещи, упаковала сумку и сидела в тряске и ожидании. Давала себе слово, что не буду кидаться с нежностями, постараюсь быть сдержанной. Он подъехал, позвонил, чтобы я выходила.

– Зайди, я тебя покормлю, ты же с работы, – крикнула я в окно.

– А у нас есть время? – спросил он.

– Есть полчаса.

Он тут же вошел, поцеловав в щеку, чего никогда не делал.

Начало хорошее, порадовалась я. Он сел за стол, подивился, когда это я успела приготовить, ведь я только что пришла с работы. Глаза сияли, будто зажженные голубым светом лампочки. Поблагодарив за еду, встал, резко обнял меня и потянул к дивану. Руки и все его тело тряслось мелкой дрожью, будто он сто лет не видел женщину и теперь старался наверстать упущенное. Дурман накрыл нас с головой.

Кое-как придя в себя, мы схватили сумки и заторопились к машине.

Ехали в горы счастливой компанией. Мы с Левой светились любовью, а Таня с Сашей радостью за нас. Большой красивый дом ждал в свои объятия и обещал чудесные выходные.

– Иди, переоденься, – предложил Лев, лишь только мы вошли.

Я удивилась этому предложению и даже слегка расстроилась, подумав, что ему в моей одежде что-то не понравилось. Задумчиво побрела на второй этаж в отведенную нам спальню, прикидывая в уме, что же надеть. Наряды были четко определены: для первого завтрака, для поездок, для ужина. Значит, придется один раз повториться либо придумать новую комбинацию. Но не успела я закрыть за собой дверь, как услышала быстрые шаги на лестнице, и стремглав ворвался Лев. Он обнял меня, крепко обхватив руками, и замер. О, это был самый желанный миг. Для меня объятие говорит больше, чем слова: оно соединяет души. Так мы стояли несколько минут, не в силах оторваться.

– Пойдем, мой хороший, неловко перед хозяевами, – шепнула я.

Он с сожалением разомкнул руки и пошел вниз.

Такая сцена повторилась еще раз, когда через некоторое время мне понадобилось взять из сумки сувенир для Саши. Левушка снова взлетел следом за мной в спальню, и наши тела и души превратились в одно большое «Люблю». Вечер прошел в застолье и приятных разговорах. Ребята делились впечатлениями о поездке в Ригу, мы о своей страшной разлуке не упоминали. Мы были снова вместе, и это главное.

Как только мы вошли в спальню, Лева сел на кровать, взял мои руки и очень серьезно, глядя мне в глаза, сказал:

– Катюшенька, я тебя очень-очень люблю.

Передо мной сидел мужчина, каждая черточка лица его была дорогой и единственной. Волнение придавало свет его взгляду, тонкий орлиный нос, глубоко прочерченные складки на скулах делали его похожим на американского актера Омара Шерифа. Это был как раз тот момент, когда хочется остановить мгновение.

Ночь бурлила страстью так, что я закрыла на амбарный замок свои сомнения.

– Все, борьба закончилась, женюсь, – вдруг сказал он.

Я притихла и лишь прижалась крепче. Я ждала эти слова с самого первого дня нашего знакомства. Теперь же не знала, стоит ли развивать эту тему и выспрашивать – что, где и когда. Подумала, может, это только в пылу страсти сказал необдуманно, а завтра проснется, и все пойдет по-старому.

Так и получилось. Позавтракав, мы отправились на прогулку на весь день, как это обычно делали. Открывали карту, выбирали любой городок, настраивали навигатор – и в путь за новыми впечатлениями. Осмотрев город, попали в огромный красавец мол с бутиками, ресторанами и кинотеатром. Уже через полчаса разглядывания всяческой всячины я поняла, что Лева все время пытается увильнуть в сторону и ходить один. Такого никогда не было, мы обычно ходили вместе, смеялись и шутили, нам было хорошо вдвоем. Теперь же я постоянно высматривала его седую голову, боясь затеряться в лабиринтах мола.

Мобильная связь здесь не работала, и терять время на поиски друг друга оказалось бы не лучшим занятием. Последней каплей стало посещение туалетной комнаты. Помыв руки и подкрасив губы, я вышла и встала напротив в ожидании. Прошло пять, десять, пятнадцать, двадцать минут. Я стала беспокоиться, зная, что Левочка не совсем здоров: вдруг ему там плохо, а никто и не знает. Уже собравшись вызывать подмогу, увидела его вдалеке спокойно разгуливающим по магазину. Не ринулась навстречу, ошарашенно осмысливая его поступок. Уже на улице, когда шли к машине, спросила:

– Я так понимаю, ты испугался своих вчерашних слов? Но ведь ты же расписывался после развода и даже дважды.

Он досадливо махнул рукой: мол, это не женитьба была. Я знала, что он помогал двум дамам получить гражданство и государственную квартиру путем бракосочетания. В моем случае все было по-настоящему, и оттого страшно. Я пережила за последние месяцы столько потрясений, что уже и не надеялась услышать столь желанные слова, поэтому и разочарования безграничного не почувствовала.

Следующей ночью Лева печально обмолвился:

– Катюша, я очень больной человек.

– Что ж теперь делать, я полюбила такого, какой есть. Не думай об этом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Где ты? Мои губы высохли! Мне не нравится это.»

2

«Работай, милый, пожалуйста… Я с тобой… в моем сердце. В моих мыслях. Хорошего дня, до вечера!»

3

«Отдыхай, потому что скоро ты будешь жить замужней жизнью. Это тяжелая работа…»

4

«Я в любви с тобой, Моя Катя», – ответил он.

5

«Я люблю тебя» – эти слова только для темноты. Для другого времени это неправильно, поверь мне».