Хроники Смирнова

В сумерках, к парочке, которая двигалась по дороге, шедшей между двумя густыми перелесками, наткнулась на троих молодых людей. Один из них был высокий, полный и с сине-жёлтой нашивкой на левом рукаве. Другие были более невзрачными, хоть у одного из них была бита.

– Добрий вечір! – прохрипел высокий полный парень, проходя мимо Виктора и Анны

Эти парни просто хотели поздороваться, без шуток. И, казалось, они пойдут дальше по своим делам, но Смирнов ответил:

– И вам добрый вечер!

– Чого ти сказав?26 – переспросил парень с нашивкой

– Говорю «И вам добрый вечер!»

– Це російський, судячи з усього.27 – шёпотом сказал другой украинец высокому

– Опа! Росіяни, значить? А що ви тут забули?28 – ехидно спросил парень с нашивкой в виде украинского флага и полез в карман своей куртки

Виктор отодвинул Анну за себя и ответил:

– А вам какое до нас дело?

– Ти подивися, він приїхав на нашу Батьківщину, на нашу землю, і ще грубить!29 – в руке высокого парня показался перочинный блестящий ножик

– Грублю? Я вам грубил?

– Ти запитав він людей України про те, яке нам діло до того, що ти на Україні! Чи це не зухвалість?30

– Да говори ты по-русски!

В руке высокого парня блеснуло лезвие перочинного ножика, тогда разведчик ногой ударил по его кисти отчего нож улетел в кусты. После этого Виктор ногой со всей силы ударил «главного» промеж ног, после чего тот скрутился и завопил, как собака, схватившись за свои…вы поняли. Второй украинец, что шептал, побежал в кусты искать нож. Третий своей битой пытался нанести удар по Смирнову, но не удавалось. Как ни как, школа разведчиков учит не только глазеть за врагами, но и отлично драться в ближнем бою.

Виктор кулаком ударил парня с битой по лицу, отчего тот упал наземь с криком:

– Цей урод мені ніс зламав!31

Теперь настала очередь того, что рылся в кустах. Смирнов побежал в его сторону и хотел с разбега вмазать кулаком по лицу. Этот парень рылся в кустах, якобы в поисках ножа. Но на самом деле нож уже был давно найден, и нужен был лишь подходящий момент. Он настал.

Этот украинец резко развернулся и нанёс удар ножом. Попал. Лезвие угодило в живот. Смирнов сначала не упал, а схватился за рану и попытался закричать Анне, чтобы та вызвала скорую. Но в этот момент получил удар битой по затылку, отчего потерял сознание и упал на тротуар.

Троица убежала в страхе быть пойманными полицией. Анна же судорожно набирала телефон скорой помощи.

Через пять минут подмога прибыла, освещая красно-синими лучами окрестности. Виктора в бессознательном состоянии увезли в больницу, н

Никольская поехала с ним. В кузове машины скорой помощи ему мигом обработали рану и подключили к сердцу специальный аппарат. Оно билось, причём в стандартном режиме, будто Виктор просто гуляет или кушает.

Машина понеслась по киевским улицам в больницу. Женщина-врач внимательно изучала ранение, после чего успокоила Анну:

– Вам пощастило! Внутрішні органи не були зачеплені! Пошкоджено лише шкіра і деякі тканини! Однак струс мозку досить серйозне …32

– Я не понимаю, можно по-русски, пожалуйста… – проговорила Анна сквозь поток слёз.

Врач повторила по-русски, успокоив Никольскую. Был назван срок нахождения в больнице: один или два дня.

На следующий день Виктор проснулся на больничной койке с сильной болью в голове. Он открыл глаза и оглядел палату – в ней было четыре человека, включая Смирнова. У того, что лежал у окошка, был проломлен череп, и на его голове была повязка, полностью закрывающая лицо, и только лишь глаза, нос и рот были открыты; это было подобие паранджи. У второго простой аппендицит. У третьего сломаны обе ноги, отчего он лежал на растяжке. Ну и Смирнов. Его травмы вам известны.

На полу рядом с койкой спала Анна, облокотившись на железный каркас. Под её закрытыми глазами виднелась потёкшая от слёз тушь. Виктор ощупал голову, на которой была наложена небольшая повязка.

Вдруг он вспомнил о ножевом ранении, после чего приподнял одеяло, чтобы посмотреть на рану. На её месте был шов. Ночью делали операцию, чтобы не произошла потеря крови.

От шебаршения одеяла проснулась Анна. Она резко вскочила и обняла Виктора.

– Слава Богу! – сказала она – Я так боялась!

– Чего ты боялась?

– Ты бы знал, какие мысли мне в голову приходили… – вдруг она заплакала

– Не плачь, всё хорошо. Я же живой! Так что не волнуйся!

– Хорошо, ты прав. – она вытерла слёзы

Вдруг в палату зашла врачиха, которая торжественно заявила:

– О, поздравляю с выходом из комы!

– Вы…Вы говорите по-русски? – удивлённо спросил Смирнов

– У нас, в Украине все прекрасно знают русский язык, просто редко говорят на нём, а в последнее время, когда отношение народа к России ухудшилось, то и вовсе опасаются говорить. Лучше скажите, как ваше самочувствие!

– Самочувствие неплохое, но раскалывается голова от боли. Сильно болит, словно внутри что-то засело.

– Это последствия вашего сотрясения. Оно серьёзным было…Скоро пройдёт. Через час вы забудете о боли. А как ваш живот?

– Здесь всё отлично! Как обычно, никакой боли, никакого дискомфорта!

– Это радует. – врач подошла к койке и отключила аппарат поддержания – К счастью, теперь он вам не нужен! Завтра мы вас выпишем. Кстати, вы будете заявление писать в милицию?

– Спасибо, доктор! Не буду ничего писать, я ведь даже не помню этих людей, оно не поможет…– грустно сказал Виктор, после чего врач ушла

– Ты, стало быть, русский? – хрипло и с сильным украинским акцентом спросил мужчина, что лежал у окошка

– Да. А что такое?

– Ничего-ничего. Всё хорошо…Только из-за вашего ставленника Януковича я лежу здесь, а не стою со своими товарищами там, на площади!

– Я здесь причём?

– Вы все – русские, вы стоите за одно!

– За что? Давай говори! За что? – тон Виктора резко приподнялся, опираясь на локти

– Витя, спокойно. Надо обратно лечь, тебе нельзя… – пыталась сказать Анна, но её резко перебил Смирнов

– Аня, не встревай! Пусть скажет, за что русские стоят!

– Вы… – продолжил украинец – Вы хотите Украину своей военной базой сделать! Поэтому боитесь отпустить нас к Западу, ведь их войска подойдут прямо к вашим границам!

– Военная база?

– Именно! С ракетами, танками и самолётами!

– Если к вам придёт Запад, то вы действительно станете такой «базой»! А сейчас вы – стратегические партнёры, не более того!

– Можно назвать это как угодно, но всё равно…

– Замолчи ты! – по-русски крикнул мужчина, что лежал на растяжке – Успокойся!

– Ещё один! – прохрипел парень из-под своей паранджи – Посмотрим, как вы запоёте, когда вас прижмут истинные патриоты. Те, кто стоит сейчас на Майдане! – воодушевлённо сказал он

И, по иронии судьбы, в этот момент на каталке в палату ввезли молодого человека лет двадцати, у которого нижняя часть лица (за исключением рта и носа) и грудь были забинтованы.

– Чортові опіки! 33– громогласно сказал «новобранец»

– З Майдану?34 – заинтересовался парень у окошка

– Не зовсім. З Європейської площі. Там не краще. Якийсь ідіот кинув коктейль Молотова вперед, на поліцію. Але кидок був настільки слабким, що до них не долетіли. Зате перших рядів наших, де я був, довелося огого! 35– выговорился он

– Ясно … Сподіваюся, все буде добре, брат. Тут російські лежать. Ось тварі, правда?36

– А що вони тобі зробили?37

– Подивися на мене, на себе і на країну!38

– А, ты из «патриотиков»? – по-русски спросил парень с ожогами – Русские здесь не причём, виновата власть!

– Янукович – російський ставленик!39

– Короче я понял тебя, не хочу далее говорить с тобой. – он обернулся к Смирнову – Вы из России?

– Да. – ответил Виктор

– Вы не слушайте его, на Майдане хватает таких фанатиков.

– Да я уж понял…

Анна же всё это время наблюдала за беседой и пыталась уложить Виктора, хоть это и было безуспешно.

– Аня, мой телефон здесь? – тихо спросил Виктор

– Да, вот он. – Анна кивнула на прикроватный столик

– Ты бы шла в отель, я завтра приду. Тебе здесь нечего сидеть, поверь.

– Нет, я с тобой буду!

– Иди, Аня, иди! Я тебя прошу, не хочу, чтобы ты здесь сидела.

– Мне не сложно…

– Иди! В отель! – начал громко говорить Смирнов

– Да я же сказала…

– Бегом!

– Ладно-ладно, хорошо… – Никольская с заплаканными глазами быстро взяла сумочку и вышла из палаты, после чего пошла в отель. Ей определённо надо было поесть. Она пошла в кафе на Контрактовой площади, а потом в отель, где мигом уснула.

Виктор же открыл игру на телефоне и полностью окунулся в неё. Когда заряд на телефоне сел, то наступил вечер. Тёмный и зимний вечер. Тогда Виктор уснул.

На следующее утро его выписали, сняв швы и сказав не трогать рану, что была на животе, и он с хорошим настроением пошёл к отелю.

Там ещё шёл завтрак. Люди только-только сходились в зал. Смирнов остановился перед окнами и стал вглядываться в зал – Анны не было. Были все: и тот мужичок в сером смокинге, что носит монокль, и те люди, что по вечерам заседают в баре, и тот смешной толстячок в оранжевой рубашке. Анны не было.

Он бегом забежал в отель, поднялся по лестнице к номеру и постучал в дверь. Оттуда раздался женский голос:

– Кто там?

– Угадай с одного раза.

– Смирнов Виктор Николаевич?

– Он самый! – с улыбкой заявил Виктор

– Тогда я вас не ожидаю, всего доброго!

– Что?

– Иди! – процитировала Анна Виктора

– Ладно. – сказал Виктор и замолк

Через полминуты из номера послышались шаги и открылась дверь. Никольская увидела Виктора и мигом захлопнула дверь.

Смирнов спросил:

– Что такое-то?

– Ты меня вчера прогнал, теперь я тебя не впущу!

– И куда мне идти?

– Куда хочешь. На все четыре стороны. Я для тебя много делала– и поддерживала, и гуляла, и общалась на любые темы, и выслушивала постоянно, а ты…прогоняешь тогда, когда я просто хотела быть рядом! Не хочу видеть тебя!

– Что? Ты серьёзно?

– Абсолютно.

– Хорошо…

Дверь захлопнулась.

Виктор сделал несколько громких шагов на месте, чтобы создать иллюзию того, что он ушёл, и прижался к стене. Снова послышались шаги, и снова открылась дверь. На этот раз Виктор вставил ногу в дверной проём, шагнул, слегка подтолкнув Анну плечом, и оказался в номере.

– Убирайся! – закричала Никольская

– Тише ты, дай хотя бы вещи соберу!

– Уйди.

– Дай вещи-то собрать!

– У тебя минута. – сказала девушка после секундной паузы

Виктор быстро метался по всему номеру, аккуратно складывал одежду в пакет, ещё сложил технику, после чего направился к выходу. Анна его выталкивала, но сил не хватало, чтобы хоть чуть-чуть столкнуть Виктора с места. Смирнов встал в дверном проёме, держа пакеты в руках.

– Выход там! – Никольская указала пальцем в сторону двери

– Погоди. Аня, только не перебивай…

– Что тебе нужно? – Анна нарочно перебила

– Успокойся. Ну прости меня, дурака, что так вышло. Я не хотел, чтобы ты из-за меня сидела там, в больнице весь день. Понимаешь?

– Нет. Ты был мне дорог, я тебя каждую секунду хотела видеть, готова была на коровьей лепёшке сидеть, лишь бы рядом с тобой…Теперь ты для меня ничто. Ты на моё доброе, душевное отношение к тебе отвечаешь ничем! Ты сухарь по жизни! Уходи. Прошу…

– Хорошо. Только как ты обратно доберёшься?

– Поезд. – сурово отрезала Анна – Или самолёт. Не волнуйся.

– Тогда прощай…

Смирнов сам вышел из номера, глядя прямо в глаза Анне. Она смотрела на него. Кто бы мог подумать? Что всё так произойдёт? Да никто! Никто!

Она его любила больше всего на этом свете, и он её. Это была не шутка. Настоящие чувства, которых почти нигде не сыщешь – вот, что это было. Взаимная любовь, крепкая, как сталь.

Смирнов смотрел на неё – она была трезвая, с красными и опухшими от слёз глазами. Он бы понял, если бы она сказала это, будучи пьяной. Но шампанское в номере было нетронутым. Анна и вправду не чаяла в нём души, делала всё, чтобы они были счастливы, а Виктор отвечал взаимностью редко. Он не любит все эти романтические речи, распинания и серенады на коленях, цветы. Виктор – военный, чёрт побери. Ему это не свойственно. Он её любил, пожалуй, сильнее, чем она его. Но Никольская этого не понимала. Он любил её по-своему. Во всём виноват тот факт, что она не знала о службе её молодого человека. Так бы она поняла его поведение. Но, будучи в неведении, она это сошла за бездушие, чёрствость.

Жизнь жестока. Никогда не знаешь, когда будет очередной поворот судьбы, когда нужно сбавить скорость и рассуждать здраво, когда нужно быть готовым ко всему, ведь не знаешь, что ждёт за этим самым поворотом. Жизнь, витающая высоко в облаках, посреди грёз, никогда не будет предсказуемой. Розовые очки фильтруют иллюзии от реальности, делая мир утопическим, идеальным. Но рано или поздно их надо снять, оголив глаза, и увидеть реалии, увидеть правду.

Анна долго была в розовых очках, мечтая о счастливой жизни. До последнего она верила во взаимность отношений, верила каждому слову Виктора, каждому его вздоху. Чёрт возьми! Эта взаимность существовала, но из-за этих очков: будь они неладны, Анна не видела правды, реальной судьбы Виктора, поэтому не понимала его характер.

Сам же Виктор в жизни не надевал эти очки. В его случае, реализм и трезвость присутствуют в крови, текут по венам и артериям к сердцу, создавая душу. Так проявила себя служба в армии. У военных всегда так. Если ты, конечно, не последний романтик, который каждый день ждёт встречи с любимой и носит её фотографию в трусах.

Неправда, боязнь раскрыть сущность – вот, что сломало отношения Анны и Виктора. Сломало с корнем, отрезав все пути сообщения. Было много споров, но здесь оба поняли, что пик был достигнут, планка перепрыгнута. Отношений более быть не может…

Смирнов медленно, с каменным, безжизненным лицом спускался по деревянной лестнице, чтобы позавтракать. Зал был полон народу, а свободных столиков практически не было. Он поставил пакеты на свободный стул, что стоял рядом с одиноким столиком, и пошёл брать еду. Виктор, не отражая на себе никаких признаком жизни, расхаживал мимо рядов с едой, постепенно заполняя свою тарелку…

Через двадцать минут он закончил завтракать. Он достал из пачки три сигареты, две из которых положил на стол, а третью закурил. Виктор медленно затягивался, после чего ещё медленнее выдыхал дым. Хорошее настроение пропало, будто его никогда не бывало. Ему хотелось пойти в бар и уйти в долгий запой, чтобы хоть на секунду забыть о произошедшем. Он не мог пережить такую потерю. Родители для него – очень важные люди, но Виктор даже с ними не был так откровенен, как с Анной.

Докурив сигареты, он взял пакеты, прошёл мимо стойки регистрации, грустно взглянув на лестницу, вышел на улицу и сел в машину, присыпанную снегом. Виктор долго её прогревал, смотря в одну точку – на лестницу. Он надеялся увидеть Анну, чтобы последний раз посмотреть на её лицо, волосы, понаблюдать за её грациозными, как у антилопы, телодвижениями. Однако она не выходила, тогда он встряхнулся, переключил передачу, нажал на педаль газа и поехал. В Москву. Дорогу, к счастью, он помнил отлично.

Сама Анна до последнего, плача, наблюдала за Виктором из окна, и, когда он уехал, она спустилась на завтрак, одев солнцезащитные очки. Стереть полтора года счастья из своей жизни оказалось крайне тяжело. Это было ужасное расставание. Резкое, будто острым лезвием разрезали все отношения. Шок – вот то чувство, царившее внутри у Виктора и у Анны. Большинство расставаний можно предугадать, здесь же невозможно, нереально. Словно прошла какая-то буря, которая ничего за собой не оставила…

Смирнов выехал из Киева, поехал по той же трассе в Москву. Он прошёл границу без проблем, как в тот раз. Причём всё время Виктор ехал с каменным, бесчувственным лицом, изредка включая и выключая радио.

Он ехал мимо той заправки, где пару дней назад душевно беседовал с рабочими. Виктор завернул туда и зашёл в помещение. Однако там работали сменщики, а того кассира и охранника не было. Смирнов мигом вышел с заправки и поехал далее, в Москву, сильно вдавив в педаль газа. Теперь Виктору всё казалось очень скучным, никому не нужным, будто его жизнь выброшена на помойку, и обществу стало наплевать. Но, несмотря на это, были друзья, которые в любом случае поддержат…

Смирнов к вечеру приехал к дому. Он встал перед подъездом с пакетами в руках, глянул на своё окно и громко выдохнул. После этого Виктор зашёл в дом, поднялся по лестнице и стал шумно открывать дверь.

Оставив вещи в прихожей, Смирнов сразу же вышел из квартиры, закрыв её, и направился к знакомый всем клуб «Выше облаков». Он шёл по вечерней Москве, глубоко вдыхая воздух, и думал о своём. В голове были десятки, сотни мыслей в один и тот же момент, отчего она снова заболела, как тогда в больнице. Виктор не обращал внимания на гололёд. Он спокойно шагал, не имея страха поскользнуться. Смирнов достал из европейской пачки последнюю сигарету, после чего выкинул саму пачку в ближайшую урну. Он закурил.

По улице были развешаны украшения, которые создавали новогоднюю атмосферу, но Виктор не думал о Новом годе, не думал о красоте украшений, не думал ни о чём, кроме Анны и алкоголя.

Вот близилась та самая неоновая вывеска клуба. Оттуда отходил лёгкий шум музыки. Приближаясь к заветным дверям, Смирнов докурил сигарету и выбросил её в мусорное ведро, одёрнул брюки, поправил чёлку и вошёл внутрь.

Он быстрым шагом направился к барной стойке, не глядя на наличие свободных столиков. Подойдя, Виктор сел на высокий стул красного цвета.

– Добрый вечер! – радостно сказал бармен

– И тебе привет, Саша. Мне как обычно, пожалуйста. Причём побольше.

– Будет сделано! – бармен принялся за работу, достав из холодильника нужные ингредиенты – Давно вы в бар не заходили, вы в последнее время отдавали предпочтение диванчикам! – усмехнулся он

– Жизнь изменчива…

– Проблемы на работе или отношениях?

– Нет конечно! С чего ты взял?

– Видно.

На самом деле, бармен – одна из самых важных профессий. Он понимает людей лучше, чем психолог. Без всяких опросов и наблюдений, бармен делает вывод о состоянии человека.

– Сильно видно? – тихо спросил Виктор

– Со стороны нет, а мне, как бармену, прекрасно видно.

– Ты угадал, проблемы в отношениях… – проговорил Смирнов после недолгой паузы

– Расстались?

– Ага. Причём так резко, так неожиданно…

– Расскажите поподробнее, вам сейчас нужно выговориться.

– Мы ездили в Киев… – начал, было, Виктор, но тут же одёрнул себя и громко произнёс – Точно, надо начальнику позвонить и сказать, что я приехал в Москву! – он достал телефон, но его заряд был равен нулю, отчего звонок срывался – Чёрт, телефон сел! Ладно, завтра всё равно на работу выхожу…

– Вы про Киев говорили. – напомнил бармен

– Ах да, Киев! – и Смирнов рассказал всё, как было

– Грустная история!

– Вот-вот! Я теперь не я.

– Понимаю вас, у самого такое было в своё время. – бармен поставил стакан с «Северным сиянием» перед Виктором – А вот ваш напиток.

– Сделай ещё один такой стакан…Хотя нет, не нужно. Просто дай бутылку водки.

– Хорошо!

Смирнов залпом опустошил стакан, взял бутылку водки, расплатился и, будучи нетрезвым, вышел из клуба.

Он пошёл домой, чтобы продолжить «поминки отношений». Зайдя в квартиру, Виктор переоделся в домашнюю одежду, а затем пошёл на кухню, где достал стакан и медленно и молча пил водку. Ему было не то, чтобы грустно из-за произошедшего, а, скорее одиноко.

Сидеть одному и пить алкоголь на кухне вышло из привычек Смирнова. Он всё время проводил с Анной. Они были неразлучной парой, но судьба сыграла злую, очень злую шутку. Эта пара рестораны и выглядела самой счастливой в этом мире.

Теперь же Виктор остался один, без любимого человека, который делал мир и жизнь интереснее, веселее.

В этот момент в дверь позвонили. Смирнов медленно встал со стула, поправил причёску и пошёл в прихожую. Он глянул в дверной глазок: перед дверью была Анна.

Неужели? Она оттаяла и простила его. Виктор моментально ожил, его лицо стало выглядеть естественно, а алкоголь словно выветрился. Пока он стоял и сиял, глядя на девушку через глазок, она позвонил ещё раз. В этот момент Виктор мигом открыл дверь.

– Аня, прости меня пожалуйста! Ты считаешь, что я чёрствый, но я просто люблю тебя по-своему, сильнее, чем ты меня. Прости меня, прошу.

– Я не за этим пришла! – сурово отрезала Никольская, и по её голосу стало ясно, что она не оттаяла; лицо Смирнова приняло старую форму, став бледным и безжизненным, а алкоголь вновь вернулся

– А за чем?

– Ключи тебе отдать и некоторые вещи забрать.

– Проходи… – грустно сказал Виктор

– Опять пьёшь? – спросила Анна, собирая одежду из шкафа

– Я… Не особо… – бормотал в ответ Смирнов

– Не особо? Я тебя таким пьяным никогда не видела. Никогда. Ни разу за полтора года! Вот ты и раскрыл свою сущность…

– А что мне ещё делать?

– Стать мужиком, и не пить водку при каждой проблеме. Справляться со всем без помощи алкоголя.

– Подожди…Я, по-твоему, не мужчина?

Анна окинула его взглядом и ответила:

– Нет. Да и до твоей пьянки ты таковым, видимо, не был.

– С чего ты это взяла? Не неси чушь!

– Чушь – это твой образ жизни. Я тебя постоянно уговаривала куда-нибудь пойти. Именно уговаривала. Я в тебя вкладывала свою любовь, душу, пыталась сделать твою нелюдимую жизнь интереснее. Но ты ничем не отвечал.

– А в Киев кто уговаривал тебя поехать?

– Это не ты уговаривал, а твоя работа. Если бы ты поехал туда без меня, ты бы и вовсе спился.

– Чего? Не спился бы я!

– Ты сейчас что делаешь?

– Стою и смотрю как ты собираешь вещи.

– Неправильно! Ты пьёшь! Много пьёшь. До того, как мы познакомились, ты после работы шёл в этот грёбаный клуб и пил! – Никольская подошла к нему и глянула прямо в глаза – Вот что ты за человек, Смирнов? Мы так хорошо жили вместе, а твоя чёрствость…разрушила всё! Абсолютно всё. Ещё вчера ты был самым родным человеком для меня, а сейчас ты для меня никто! И эти полтора года для меня стали ничем. Надеюсь, я всё сотру из памяти и забуду про это время, и про тебя. Ты даже на свой день рождения всё испортил со своими принципами! – Анна собрала вещи, закрыла чемодан и отдала ключи Виктору, направившись к выходу – Смирнов, ты…оставайся один. Хотя нет, не один. Со своими лучшими друзьями: водкой, принципами и бездушием. Вот увидишь, скоро ты и без своих товарищей останешься. С таким образом жизни, твой круг общения уменьшится до двух людей – тебя и бармена.

– Раз ты всё мне сказала, о чём думаешь, то и я открою карты! – голос Виктора стал обычным, словно он не выпил ни капли алкоголя – Я журналистом работаю всего пару лет, я почти десять лет служил в армии военным разведчиком!

– Кого ты обманываешь? Так же, как с моей поездкой в Киев, хочешь надурить? Не выйдет!

– Я обманываю? Конечно же! Просто так в Чечне воевал, просто так в Абхазии и Осетии разведку вёл! Всё было просто так, чтобы тебя надурить!

– Какая Чечня? Какая Абхазия? Ты мне ни слова не говорил!

– Если бы я тебе сказал, что я воевал, то ты бы всем разболтала! Каждому своему знакомому! Теперь ты всё знаешь, больше мне таить нечего! Можешь идти, куда хочешь! Минуту назад я готов был извиняться перед тобой на коленях, а после того, что ты мне наговорила и «бездушии»…

– Ты вину на меня сваливаешь? – Анна отставила чемодан в сторону – Я виновата в том, что ты некоммуникабельный человек?

– Нет, ты просто сказала об этом. Значит, все отношения были наигранными, и ты меня просто терпела!

– Наигранные? Я в тебе души не чаяла!

– Поэтому ты в Киеве меня выставила?

– Это ты первый меня с палаты выгнал!

– Я тебе просто сказал «Иди»! Ты могла настоять на своём!

– Если бы настояла, ты бы наорал на меня при всей палате!

– Я же не хотел, чтобы ты спала на этом грязном кафеле, облокотившись на железную койку. Хотел, чтобы ты хоть пошла перекусила, поспала нормально. Ты это за «чёрствость» восприняла! Это беспочвенная ругань! И ты её устроила!

– Не я, а ты! Это ты подогревал котёл с кипящим маслом, пока оно не вытекло наружу! Вот я и взорвалась!

– Я «подогревал»? Я же дал тебе понять, что служил почти десять лет, и что мне всякие ласки, прогулки и тому подобное несвойственно. Ты ведь всё говорила: «Пойдём гулять!»

– А иначе ты бы сидел в номере, отсиживал одно место и пил алкоголь! Я тебя вытаскивала хоть куда-нибудь! Кстати, полтора года назад, когда ты только начал ухаживать за мной, ты то и дело всякие цветы дарил, водил в рестораны и гулял со мной, провожая до дома!