Полная версия
Хроники Смирнова
– Зачем она ей? Праздник же! Я восемь лет служил в армии по контракту и ещё год срочную службу, военные не верят приметам!– гнев никак не прекращался
Вскоре перед глазами молодого человека появился его дом. Это была «сталинка», похожая на ту, в которой жила Никольская, но эта была больше и чуть выше. Здесь было девять этажей. Однако парадная была куда проще. Хотя лифтовая шахта так же находилась в центре подъезда, между лестничными пролётами и была огорожена такой же красивой металлической решёточкой.
Вскоре Виктор вошёл в свою квартиру, включил свет, переоделся из городского в домашнее и пошёл на кухню.
Он поставил огромную бутылку на стол, а затем вытащил один большой стеклянный бокал. Содержимое бутылки было смешанным, и горлышко должно было быть закрыто обычной крышкой, однако ребята из клуба заморочились и закупорили его пробкой. Самой настоящей пробкой, как в шампанском.
– Вот молодцы! – довольно сказал Смирнов и наполнил бокал доверху, после чего начал пить…
Бокал уходил за бокалом, а уровень «северного сияния» в бутылке понижался и понижался. Смирнов приподнял бутылку и слегка нагнул голову, чтобы посмотреть, сколько осталось.
– Две трети осталось. Никогда столько не пил! Это ж я литр выпил получается! Ну всё, последний бокал – и закончим трапезу! – пробормотал пьяным голосом Виктор
Он и вправду столько никогда не пил. И это был второй раз в жизни Смирнова, когда он был пьяным.
Быстро допив последний бокал, Виктор аккуратненько достал салфетку из салфетницы, стоявшей на столе, скрутил её в трубочку и засунул и в горлышко бутылки, тем самым создав имитацию пробки. Бутылку он поставил на балкон. Там зимой как раз подходящая температура.
Странно, почему Смирнов не использовал обычную пробку, лежавшую на столе, чтобы заткнуть горлышко? Не понятно. Иногда человек, стоя в шаге от цели, обойдёт всю планету и придёт с другой стороны, не осознавая этого. Более того, чаще всего сложные варианты решения проблемы кажутся нам куда проще, нежели лёгкие. Таково наше сознание, ничего не поделаешь.
Затем Виктор сел на плетёный стул, что стоял на балконе, взял со стола пачку сигарет, достал одну штучку и закурил. На балкон хоть и падал свет из кухни, но он всегда по ночам оставался полутёмным. В этой темноте Смирнов наблюдал за загорающимся угольком на конце сигареты, когда затягивался. Параллельно он наблюдал за улицей и соседними домами. Виктор искал таких же «ночных волков», как и он сам. Иногда в соседних домах в некоторых окнах загорался свет, и можно было отчётливо видеть, что делают другие люди.
В одном окне загорелся свет – это была чья-то кухня. Там мужчина в одних только трусах зашёл, попил воды и ушёл, выключив свет за собой.
В другом окне тоже загорелся свет. Здесь уже была спальня. Женщина в ночнушке включила свет, взяла малыша на руки и начала убаюкивать.
– Видимо испугался ночи, ну или кошмар приснился. – пробормотал себе под нос Виктор Смирнов – И всё же, семья это счастье. У тебя могут быть любящая супруга, любящий ребёнок. А то и несколько детишек. И все они – частичка тебя. Ты смотришь за ними, общаешься, воспитываешь. Они берут с тебя пример. Это действительно классно! – и тут Виктор грустно вздохнул – А у самого ничего этого нет. К тридцати двум-то годам! А в этом возрасте уже дети у всех есть… У меня даже жены нет. Есть девушка, но я ей даже предложения не делал. Хотя она после сегодняшнего, наверное, видеть меня не хочет…Но она сама со своей монеткой пристала.
Смирнов ещё раз выдохнул и продолжил молча курить, наблюдая с балкона за улицей. Потом он выкурил вторую сигарету, сидя в такой же тишине, которую нарушал лишь шум холодильника.
Затем Смирнов пошёл в свою комнату, однако, проходя мимо зеркала, он невольно посмотрел на себя – молодой человек ужаснулся.
– Что? – вскрикнул Виктор – Чтобы я – русский офицер, выглядел, как последний алкоголик? Да никогда! Пойду прогуляюсь!
После этого он мигом переоделся обратно в городское, накинул пальто, одел зимние ботинки и вышел из квартиры. Закрывая дверь, Виктор Смирнов боялся разбудить других шумом щёлкающего в дверной скважине ключа. Это был действительно громкий звук.
На улице было морозно, метели не было, однако тонким слоем на тротуаре лежал гололёд. Виктор, невзирая не него, пошёл прогуливаться, дабы выбить похмелье из себя.
– Эх, – тихо вздохнул он – Мне было
действительно сложно дать эту монетку Ане? С каких пор мои принципы стоят выше любви? С каких пор я превратился в солдата-старика, который ни во что не верит? Я сам в Бога верю, а приметы – практически тоже самое, только они с небесами никак не связаны. Люди не зря их твердят из века в век, из тысячелетия в тысячелетие… – еле слышно бормотал он
Под его ногами похрустывал тоненький слой гололёда. Он был хрупким, как стекло. Лёгкое касание подошвы зимних ботинок Виктора Смирнова превращало этот слой в подобие осколков, смешанное с песком и иной дрянью, которой посыпают тротуары.
Ночной гололёд и дневной – две диаметрально противоположные вещи. Первый – подмёрзший, сухой, хотя скользковатый. А дневной гололёд – это корка таящего льда, и от этого таяния сверху образуется вода, а с этой водой смешивается вся грязь мегаполиса, плюс он ещё и очень скользкий. Поэтому по ночному ходить одно удовольствие.
Виктор Смирнов вышел со своей улицы на ту, где располагался клуб «Выше облаков», чья яркая неоновая вывеска освещала ночную улицу розово-голубым светом. Рядом со входом стояли перекуривающие мужчины, хотевшие после душного помещения остудиться на холоде.
– Слава Богу, что открыли. – радостно выдохнул Виктор – Может зайти?
Он открыл календарь на телефоне, где высветилась дата: «22 декабря 2013 – 23:21; воскресенье»
– Чёрт побери, забыл, что мне завтра на работу! – ударил ладонью о лоб Смирнов – Зачем я пил? Ладно, прогуляюсь – похмелье пройдёт…
Он всё ещё шёл в сторону клуба по улице. Смирнов шёл мимо той самой скамейки, на которой в тот самый день изображал горесть. Шёл мимо двери клуба, где полтора года назад он встретил Анну. Ему всё напоминало о ней.
«Да не могу я так всё оставить! – подумал про себя Виктор – Не могу! Я доигрался, чего ещё добавить? Надо же так было раздуть слона из мухи…» – в этот момент он остановился, уставив свой томный трезвеющий взгляд на припаркованную машину, а через секунду развернулся и побежал в сторону дома Анны; в тот вечер она ни в коем случае не пошла быть к Виктору домой, хоть они и жили вместе, но, по-моему, понятно почему. Смирнов бежал.
Армия, опять же, дала ему выносливость. Пробежать этот километр (ну может чуть больше) для Виктора было ничем. Ведь на службе он бегал и по пять, и по десять, и даже по двадцать пять километров. Причём без остановки. Пока наш герой бежал, он вспоминал о своей армейской службе и марш-бросках.
Воспоминания о прошлом превратили лицо Смирнова в бесчувственную маску, лишь выдыхающую пар время от времени. Такое бывает, когда о чём-то задумаешься, с каждым. Абсолютно с каждым. Сидишь за столом или лежишь в кровати, а может идёшь по делам и думаешь о каких-то вещах, причём твоя голова настолько погружена в мысли, что она никак не шевелится, а глаза смотрят в одну точку.
Пробегая квартал за кварталом и подбегая к переходу через широкий Ленинградский проспект, Смирнов вспомнил одну историю из Южной Осетии…
Это был знойный, очень жаркий день. Кавказское солнце жарило лица и руки солдат, да и вообще всех жителей. Тогда наши захватили Гори, въехав туда на бронетранспортёрах. Это означало, что появился новый форпост для обороны Цхинвала. Русско-осетинские военные в полуразрушенном городе построили очень много баррикад и всяческих иных конструкций, которые могли бы помочь в обороне города.
Гори пустовал, ведь грузины сказали местным уходить, что почти все и сделали. Русские военные стояли в городе уже почти целый день, а под вечер приехала группа разведчиков, в которой и состоял Виктор Смирнов. Он тогда был старшим лейтенантом. Вместе с ним прибыли четверо его друзей – также разведчиков.
Загорелый осетин встретил их на блокпосте, что стоял на въезде в город:
– Добрый день! – заговорил на ломаном русском с очень сильным акцентом – Вы…кто?
– И вам добрый! Разведчики мы, русские. – ответил Сашка Соболев, друг Смирнова. Это был высокий солдат, имевший шрам на левой щеке. Сашка сидел за рулём небольшого фургончика, на котором был нарисован русский флаг – Вам разве приказа не отдавали, что мы прибываем в Гори?
– Разведчики? Эм…Секунда! – затем осетин на своём языке закричал что-то непонятное. Из будки, изрешечённой пулями, выбежал ещё один осетин, но он лучше говорил по-русски и нёс в руках рваную бумажную папку с бумажками.
– Доброго дня! – проговорил второй осетин – Вы – разведчики?
– Да что же, мать вашу, происходит? Мы вам ясно сказали, кто мы есть! Какую чёртову бумажку вам надо показать для того, чтобы проехать в этот грёбаный город?! – крикнул на осетина Саша и показал по очереди всякие приказы и лицензии, на которых стояли печати с двуглавым орлом.
На их лицах появилась смесь гнева и стыда:
– Нам ваши фамилии нужны… – неуверенно пробормотал второй осетин – Приказ такой…
– Так бы и сказал! Соболев, Риненко, Смирнов, Гиревой и Иванов! Устраивает?
– Да, так-то лучше…– сказал осетин, просматривая последний лист, закреплённый в папке. Там были написаны фамилии въезжающих в город
– И это ваша охрана? – возмутился Виктор Гиревой, сидевший на переднем пассажирском сидении – Нас в Каралети обыскали с ног до головы! А там обычная деревня! Здесь же город – ключевая точка на фронте! А вы по фамилиям сверяетесь. А если я грузин, который фамилию наугад сказал? Проникнем в город, взорвём парочку танков…
– Господа русские разведчики, это не к нам, этот приказ отдал лейтенант Генардзе – К нему обращайтесь.
– А где этот «лейтенант Генардзе» обитает? – спросил Соболев
– Он находится в здании штаба гарнизона. А что вам именно нужно?
– Да так, ничего… – злобно сказал Гиревой
Шлагбаум, на котором висел бело-красно-жёлтый флаг, подняли, и фургончик с разведчиками въехал в город. Разрушенные здания угнетали. В каждом доме была либо брешь от взрыва снаряда, либо разбитые стекла. Была видна сильная разруха. Фургон медленно ехал по центральной улице городка. Навстречу разведчикам попался местный житель. Он был очень тощим, а его лицо было изнемождённым. Фургон остановился возле него.
– Здравствуй, отец! – прокричал Соболев
– Здравствуй, здравствуй… – грустно ответил старик
– Ты голоден?
– Да нет, всё в порядке…
– Вижу, что не в порядке. В городе голод?
– Есть немного.
– Судя по всему, не «есть немного», а сильный голод.
– Ну да.
– Ты когда последний раз ел?
– Позавчера вечером. Мои дети в Тбилиси бежали, так я с ними напоследок поужинал, и всё.
– Два дня не ел? Плохо это. А еды вообще нет?
– Есть пункт раздачи еды, но там пусто, я поздно пришёл.
– Ясно, отец…Садись к нам!
– Да нет, вы чего это, ребята?
– Садись, говорю! – улыбнулся Сашка – Не съедим!
Старик покорно залез на заднее сиденье фургона.
– Я – Саша. А тебя, отец, как звать?
– Меня Михаил зовут.
– А это ребята: Витя, Витя Смирнов, Иван и Петр. – указал Сашка на каждого из разведчиков, сидевших в фургоне – Вы всё равно не запомните, но надо ради приличия.
– А куда мы едем?
– К одному человеку. А кто у вас, кстати, организовывал поставку еды?
– Да тут только один всем заправляет…Генардзе! Кто же ещё? – недовольно развёл старичок руками
– Ясно всё. А где он находится?
– Вон там! – показал своим морщинистым пальцем на одно из немногих уцелевших зданий – Вы к нему едете?
– Да. – отрезал Витя Гиревой – А почему же он здесь управляет, когда наши войска тут стоят?
– Ой, ребятки, не знаю. Вроде русское командование не прибыло пока. А вы же из России?
– Ага – ответили все разведчики в один голос
– Так вы теперь новые командиры? Ну, Слава Богу, теперь хоть…
– Мы не командиры, отец. – перебил Соболев – Мы простые солдаты!
Все разведчики между собой переглянулись – для всех местных жителей (не военных) они – это простые военные, никто не должен знать об их миссии
– А, тогда ясно…
Тем временем фургончик подъехал к штабу гарнизона. Жёлтое здание не было сильно повреждено, лишь штукатурка в некоторых местах обвалилась, а так всё в порядке.
Все разведчики вышли из машины.
– Останься здесь, Михаил! – сказал Гиревой – Мы быстро! – На всякий каждый из нас взял автоматы
Старик лишь смотрел вслед уходящим парням.
«Не сделают они ничего против этого клятого Генардзе!» – думал Михаил про себя – «Русские командиры ещё не приехали, а до этого момента он занял трон, лукавый военный!»
Военные уверенно шли по штабу, поднимаясь по лестнице на второй этаж, где был кабинет Генардзе. К ним подходили осетинские военные с вопросами: «Вы кто?» и «Вы к кому?». Разведчики молча показали на нашивку в виде русского флага на их униформе и спокойно пошли к лейтенанту. Смирнов, будучи старше всех по званию, открыл дверь в кабинет Ганердзе ногой.
– Вы кто? – с ужасом крикнул осетинский военный – А, вы русские разведчики! Добро пожаловать в… – резко обрадовался лейтенант, говоря с сильным кавказским акцентом
– Заткнись, кусок грязного отродья! – крикнул Гиревой – Чего улыбку давишь, свинья?
– Вы…. – испуганно пытался возразить Генардзе
– Что «вы»? Что «вы», крыса ты гарнизонная? – раскричался Гиревой
– Да как вы говорите с командиром гарнизона?! – ещё громче крикнул осетин и привстал со стула.
Смирнов одной рукой надавил лейтенанту на плечо и посадил его обратно на кресло.
– Ты? Командир? – тихо спросил Виктор Смирнов – Ты – никто! Тебя стыдно в рядовые записать!
– А что это ты тут делаешь, лейтенант Генардзе? – перебил Гиревой тёзку и указал пальцем на бутылку и рюмку, стоявшие на столе, обитом зелёной тканью – Пьяница ты осетинская!
– Тихо, Витя, тихо! – сказал Смирнов – А теперь к тебе вернемся! Расскажи-ка мне про охрану города, лейтенант Генардзе!
– А почему ваш коллега…
– Говори про охрану! – Смирнов стукнул по столу кулаком и сел на него – Я жду!
– Ну всё с охраной хорошо! По фамилиям впускаем. Чужим нет прохода в Гори!
– Да что ты говоришь? – заорал Смирнов – Любой диверсант узнает фамилию, скажет её и проберётся к город! И твою любезную задницу разделают на шашлык, а из крови выжмут «Саперави»! Кто по фамилиям пускает в город? Это – фронт! Здесь обыски, лицензии и ещё раз обыски.
– Да у меня всё…
– Заткнись! – крикнул Смирнов – Мы, когда Каралети проезжали, там наша русская застава полмашины перевернула, пока не докопалась до истины. Твои же оборванцы просто фамилию спросили! А теперь, сопляк, сравни Каралети и Гори. И где должны обыскивать? В Гори, мать твою! – разорался Смирнов
– Эй ты, русский, на мою мать не…
– Заткнись! Наверняка твои родители бы от стыда сгорели, узнав, какой ты военный!
– Ну не сделал оборону и не сделал! Тактическая ошибка!
– Да я плевал на твои ошибки. Ты о людях подумал, паршивец?
– Да! Всё есть!
– Мы голодную толпу на въезде встретили! Им не хватает еды! Большинство из них ели два дня назад!
– Да это наглые лжецы! Им только бы и набить брюхо! Еда есть!
Смирнов размахнулся и прописал Генардзе пощёчину:
– Ах ты паршивец! Какое брюхо? Ты видел этих людей? Там набивать нечего! Им дай хоть кусок хлеба! Итак пол-города сбежало от вас, от вашей войны. И тебе группу пенсионеров сложно содержать?
– Еды нету вообще!
– Поэтому у тебя брюхо до колен висит и водка в рюмке есть, а у твоих же сограждан нет и глотка воды! Я знаю, что еда у вас есть!
– Да как ты…
– Заткнись! Ты снят с командования!
– Что?
– Я снял тебя с командования гарнизоном!
– А кто вместо меня?
– Когда наше командование прибудет?
– Ночью!
– Вот ты и снимаешься! А до приезда стоящий человек посидит на твоём месте!
– Да у тебя приказа нет!
Тут багровые лучи заходящего солнца заполонили кабинет.
– Есть! – крикнул Сашка Соболев и снял свой автомат с предохранителя – Есть приказ!
– Ты этого не сделаешь!
Соболев выстрелил в потолок
– Ладно всё! Не убивайте!
В этот момент в кабинет вбежал секретарь:
– Товарищ лейтенант, у вас всё в порядке? – спросил юный двадцатилетний паренёк в штатском – Я выстрел слышал!
– Да, Георг, всё хорошо! Мы тут…беседуем… – ответил Генардзе
– Хорошо! Тогда я у себя. – секретарь выбежал из кабинета
– Ты здесь сидишь до приезда русских командиров, понял?
– Да-да-да! – боязливо крикнул осетин
– Кстати, а где наша техника, она же в Гори должна стоять? – спросил Смирнов
– А она за городом, около бывшей военной базы! – дрожащим голосом отрезал осетинский лейтенант.
В кабинете наступила тишина
– Витя, а кто на его месте будет до ночи сидеть? – удивлённо проговорил Саша Соболев
– Ты мне? – спросил Гиревой
– Нет, я другому Вите! – засмеялся Соболев
– Не знаю я! – ответил Смирнов и бросил взгляд на Ивана Риненко – старшину, самого молодого из их отряда. – Старшина Риненко! Смирно! Вы назначаетесь на пост временно исполняющего обязанности командира гарнизона города Гори!
– Так точно! Но, товарищ старший лейтенант…– пробормотал Риненко
– Отказы не принимаем. Заходите на пост! – козырнул Смирнов в шутку и перешёл на серьёзный тон – Это серьёзно, Ванька. Ты теперь место этого кретина занимаешь до приезда наших… Все абсолютно серьёзно. У нас задание, а ты замени этого… – показал он пальцем на опозоренного лейтенанта Генардзе
– Хорошо, а что делать?
– Обойди лично город и порасспрашивай всех местных, кто голодает. Потом зайди на блокпосты и скажи, чтобы всё досконально проверяли! Ты знаешь! Ты парень головастый…Ах да, на южном фланге ещё оборону получше организуй!
– Хорошо!
– Тебе всего десять часов всего посидеть и походить, ничего сложного… А этого господина не выпускай из города до приезда наших. Расскажи им всё, как было. И про охрану, и про голодающих, когда за зданием штаба стоит фура с едой, хотя мы сами по рации сейчас в Цхинвал сообщим…Ты понял? Что надо делать?
– Да, Витя, понял!
– Ну тогда, товарищ старшина, разрешите отойти на выполнение приказа?
– Разрешаю, идите! А как донести, что я главный?
– Мы это сделаем, не бойся! Удачи тебе…
– Спасибо! Пока, ребята, вам тоже ни пуха, ни пера!
– К чёрту! – ответили все хором.
Отряд всех оповестил о временной смене командования в штабе до приезда русских, а позднее эта новость расползлась по Гори, как чума по Европе – очень быстро, благо в этом городе почти везде были рации. Рации и помогли им в Цхинвал доложить о положении в Гори при лейтенанте Гевардзе. Сказали, что он предстанет перед трибуналом, но никто в этом не был уверен…
И всё же этому лейтенанту тогда очень крупно повезло, что наши танкисты, стоявшие в городе ещё до приезда разведчиков, не узнали о ситуации в городе. Они стояли за городом, поэтому не видели пьяненьких охранников, голодающих пенсионеров и весь ужас, творившийся в городе.
Танкисты бы не стали с Генардзе заморачиваться: руки привязали бы к стволу и поехали бы до Цхинвала, как раз до суда. А разведчики – люди гораздо более спокойные…
– Ну что, уже начинает темнеть! – сказал Гиревой – Нам пора на задание! А я так хотел вмазать этому лейтенанту, если честно! – в этот отряд вышел из здания штаба.
– Ну что, ребятки, как успехи? – крикнул из окошка фургончика Михаил
– Теперь лейтенант не лейтенант! – усмехнулся Соболев
– В смысле?
– В прямом. Мы его сняли…Есть хочешь?
– Понятно дело!
– Приходи в кабинет, там старшина Риненко – он теперь командир до прихода наших. У него спроси, он всё организует! И всех голодающих предупреди, что есть целая фура с продовольствием…
– Хорошо! Ну ладно, ребятки, спасибо вам! Благодарен до гроба вам! – расплылся в радости старик, узнавший, что поест впервые за два дня, и побежал из фургона в здание штаба…
Разведчики уже были в полном обмундировании, с оружием, в общем, как надо. Они перешли речку на южном конце города и направились в горы, переходя через грузинский фронт. Этот фронт не был сплошным. Это были локальные горячие точки на основных трассах, поэтому горы хоть и были подконтрольны Грузии, но войск там не было.
Их задачей было перейти через небольшой хребет к посёлку, где могли быть грузинские войска, и посмотреть, не готовят ли они наступление. Это было крайне важно для южноосетинского фронта, потому что при возможном наступлении требовалась бы скорейшая организация обороны Гори, ведь баррикад и «ежей» из сваренных между собой рельс не хватало, чтобы сдержать натиск армии врага.
Темнело в августе быстро, и через считанные минуты город освещал лишь свет Луны и пара-тройка уцелевших фонарей. Хребет, покрытый лесом, выглядел очень красиво, но разведчиков мучали неприятные сомнения насчёт того, что творится за этим хребтом.
– Саня, мы рацию взяли? – спросил Смирнов
– Да, она у Петра! – указал он пальцем на лейтенанта Иванова
– Тогда всё хорошо. Как думаете, что за хребтом?
– Не знаю, Витя, не знаю. Думаю лагерь грузинских беженцев и ничего больше там нет. – ответил Соболев
– А я думаю, что там армия стоит! – отрезал хриплым голосом Гиревой
– Я тоже думаю, что там целая Грузия собралась для освобождения Гори! – проговорил Иванов: коренастый белокурый парень с зелёными глазами и ампутированным средним пальцем на левой руке
– Понятно…В общем, парни, задачу все помнят? – спросил Смирнов – Переходим на ту сторону, смотрим, в случае чего диверсию устраиваем. Если там действительно армия стоит, то, Петя, ты мигом по рации докладываешь Риненко о положении, и чтобы все в городе готовились оборонять юг города.
– Да, мы помним. Лично я эту бумажку с заданием наизусть выучил! – сказал Гиревой
– Тогда хорошо, идём за мной, ребята! – подбодрил группу Виктор Смирнов
Они поднимались по довольно крутому склону, покрытому деревьями. На улице хоть и стояла кромешная тьма, но глаза разведчиков уже к ней привыкли, и риск врезаться в дерево был крайне мал. Со склона открывался вид на полуразрушенный Гори. Это сложно описать. Дома издали казались целыми, но, если войти в город, то можно было видеть весь ужас этой войны. Ноги разведчиков уверенно поднимали их хозяев вверх – на вершину хребта, откуда они начнут спускаться по более пологому склону. На той стороне должна была быть большая деревня, и, по слухам, там собирались грузины для контрудара. Хребет не очень высокий, но с его вершин видны огромные территории. Таков рельеф этого региона.
Разведчики довольно медленно преодолевали подъём, на вершине они устроили привал под луной. Они достали из рюкзаков бутерброды и один огромный термос с уже остывшим кофе – им, как никак, ещё всю ночь следить за врагами. От еды отходил приятный запах. Довольные и сытые разведчики сидели на вершине около часа, играя в карты, разговаривая и обсуждая ситуацию в Южной Осетии. Им надо было дождаться двух-трёх ночи, чтобы выдвигаться вниз. Почему – не знаю. Таков приказ был.
После слов Смирнова: «Ну, погнали!», группа начала спускаться по другому склону. Внизу мерцали фонари деревни; казалось, что Гори был хуже освещён, чем эта деревушка у фронта. Хотя город сильно разрушили война, чему удивляться?
Война – странная штука. Он уносит с собой сотни тысяч жизней, калечит толпы людей, а некогда огромные города превращает в бетонные руины. Это очень страшно. Виктор Смирнов знал это, но всё равно ехал на фронт. Вы подумаете, что он ничего не боялся, но это не так. Страхи были. Много страхов. Но Смирнов скрывал их за нишей «разведчика», а позднее они пропадали. Все боятся войны. Каждый боится в любой день стать жертвой снаряда или бомбы, уйти с утра на работу, а вернуться в руины. Каждый боится потерять кого-то из близких.
Разведчики очень быстро преодолели пологий склон и легли на землю у самого подножия хребта за небольшие кусты. Со стороны деревни их было невозможно увидеть, но группа прекрасно видела деревню. Более того, у каждого был бинокль, поэтому происходящее в деревне можно было смотреть как фильм в очень высоком качестве. Тишина ночных гор с одной стороны успокаивала, а с другой стороны напрягала, как затишье перед очень сильной бурей.
Деревня была устроена, как и все: основная большая улица, а от неё отходили придаточные проулки. Разведчики, разглядывая её через бинокль, ничего не подозревали.
– Обычная вроде деревня, ничего такого. – тихо проговорил Виктор Смирнов, протирая линзы на своём бинокле камуфляжного цвета – Парни, вы ничего не видите?
