Последний человек на Луне

Максим Березуцкий

Последний человек на Луне

Сейчас

В голове по-прежнему стоял жуткий звон. К этому привыкнуть невозможно. Каждый раз, когда космический корабль покидает атмосферу Земли, Клим чувствует себя отвратительно. Но сегодняшний день был особенно поганым.

В иллюминаторах засверкали яркие светлячки. Тяжелая синяя высь медленно опускалась и уступала место бесконечному черному хаосу.

– 12:21. Экзосфера. Полет нормальный, – лениво произнес Клим.

– Принято, – в кабине раздался прокуренный голос диспетчера. – Два часа до точки назначения.

Пилот закрыл глаза. Он всеми силами старался отогнать рвоту, которая от волнения так и норовила заполнить скафандр. Клим еще никогда не чувствовал себя так паршиво. Его единственная дочь завтра выходит замуж, а ему приходится заступать в смену на чертовой Луне.

Он помнил времена, когда поменяться рабочими днями на складе не составляло никакого труда. Тогда он был молод, и жизнь никуда не спешила. Тогда и на Луну-то никто не летал. Кроме назойливых американцев. К слову, они и обнаружили залежи минеральных образований рядом с внешним ядром спутника. Добыча полезных ископаемых – дело недешевое. Однако наш брат, как известно, в каждой бочке затычка. Крупные корпорации незамедлительно открыли программы по освоению поверхности спутника, а полеты в космос стали обыденным делом. Так началась очередная «Лунная гонка».

Удивительно, какой большой шаг за несколько десятилетий сделало человечество в сторону освоения космоса. К середине двадцать первого века на Луне насчитывалось свыше десятка действующих добывающих платформ. На одной из таких работал Клим.

Когда корабль оказался в открытом космосе, включились очистительные фильтры. Они выгнали из кабины весь мусор, образовавшийся при старте.

– 12:35. Околоземная орбита. Иду по курсу. Отключаю гравитационный модуль.

– Принято.

Клим отстегнул ремень, снял шлем и сделал глубокий вдох. Затем он поднял тяжелые веки и медленно поплыл к иллюминатору. Яркая планета величественно маячила в маленьком круглом окошке. На Земле его дочь готовится к главному дню своей жизни. А он, как всегда, выбрал работу. Но ведь он не мог поступить по-другому. Место с такой зарплатой на Земле ему попросту не найти.

Зашуршали динамики связи, и снова послышался хриплый голос диспетчера:

– Датчики показывают, что у тебя учащенное сердцебиение. Что-то идет не так, Клим?

– Все идет не так, Макс. Все идет не так.

Тогда

Четырехэтажное серое кирпичное здание смотрело на Клима сотней пластиковых окон. Чугунные кочерги-антенны зловеще возвышались над плоской крышей. На старой деревянной двери висела потертая бордовая табличка с надписью: «Роддом №2».

– Не волнуйся. Все будет хорошо, – сказал он сам себе. – Люди уже на Марс полетели, а детей рожали еще в палеолите.

Клим плюнул на потрескавшееся подобие асфальта и покачал головой, чтобы стряхнуть с волос тополиный пух. Пыльные черные ботинки ловко зашагали к входу. В правой руке он нес шелестящий пакет с мандаринами и двумя кремовыми пирожными, а в левой крепко сжимал скудный букет ромашек.

Он знал, что еще рано – роды по прогнозам врачей, должны начаться только ночью. Но ожидание было хуже всего. Оно словно клещ медленно и незаметно вкручивалось в сознание, а затем насыщалось страхами и мечтами. Дни начали тянуться, превращаясь в бесконечные забеги на стадионе под названием «Дурные мысли». Сегодня финишируем, подумал Клим, поднявшись на первую ступеньку. Иначе я не выдержу. Черт, лучше б сам родил.

Скрипнула дверь. Угрюмый охранник продолжал читать газету, не обращая внимания на нового посетителя. Но даже если б оторвал взгляд на мгновенье, то лишь кивнул бы головой в знак одобрения. Ведь Клим здесь частый гость. Он успел познакомиться со всем персоналом, обслуживающим его драгоценную супругу. Он знал, что главврач Сергей Михайлович появляется в родильном доме только после обеда, а электрик Вовка регулярно ночует в подвале с кошками.

На столе в пластиковой корзине лежала пачка синих бахил. Когда-то давно здесь сидела и их продавщица. Но по неведомым причинам бахилы в некоторых медицинских учреждениях неожиданно стали бесплатными, и несчастные дамы преклонного возраста были безжалостно сокращены. Клим быстро нацепил пару себе на ноги и рванул вверх по лестнице.

– Маску надеть не забудь, – буркнул охранник.

Все-таки бдит!

Прошло больше десяти лет с момента изобретения вакцины от COVID-19, но люди все еще помнят те страшные времена, когда мертвые стояли в очереди на кремацию. Было просто невозможно узнать, кто окажется крайним. Устал тогда мир. Не скоро морги опустели. И все ж они опустели.

– Кто прошлое помянет, – в ответ бросил Клим, но маску таки натянул.

Он бежал наверх сломя голову. Пирожные, купленные по скидке в студенческой столовой, еще выглядели свежими. Зеленые свежевыкрашенные ступеньки мелькали под ногами. В окна пролетов робко заглядывали солнечные лучи. На четвертом этаже Клим остановился, вытер пот со лба и убрал челку набок. Он ступил в светлый коридор и тут же поймал взволнованный взгляд молодой акушерки в окровавленном халате. Ее он не знал. Стажерка? Сердце застучало быстрее. На стадионе открылись кассы для принятия ставок.

– Клим, – послышался знакомый голос лечащего врача. И сразу стало легче и одновременно тяжелее. – Ты почти успел.

Ноги подкосились. Голова закружилась. Он забыл, как дышать.

– Ты почти успел на роды, – повторил врач и стянул маску. – Поздравляю, Клим, ты стал отцом.

Улыбка непроизвольно вывалилась на ошарашенное лицо. Таких эмоций Клим не испытывал никогда.

– Твоя жена большая умница. Мы сделали ей кесарево сечение, но она в полном порядке.

– Спасибо доктор! Я не знаю, как вас благодарить, – по щекам Клима текли слезы. – Где мой сын?

– Хочу предупредить…

– С ним что-то не так?

– С ней тоже все хорошо.

– С ней?

– У вас дочь, Клим, – доктор широко улыбнулся. – Прекрасная здоровая дочь.

– Но все анализы, что мы прошли, указывали на мальчика. Как такое может быть?

– Я знаю, ведь я сам делал УЗИ. Не хочу признаваться в своей некомпетентности, поэтому скажу лишь, что пути Господни неисповедимы.

Клим уткнулся лицом в букет ромашек.

– Я могу увидеть ее? – спросил он.

– Конечно.

Они прошли через коридор вдоль палат, завернули направо и уперлись в стеклянную стену.

– Вторая кроватка от двери, – сказал врач и указал рукой.

Маленький сморщенный комочек счастья, укутанный в пеленки, лежал с закрытыми глазами. Рядом бродила упитанная и явно матерая медсестра, выпустившая в жизнь добрую дивизию новорожденных. Клим посмотрел на дочку, и тогда его сердце остановилось навсегда. А точнее сказать, оно выскочило из груди и устроило себе бессрочный отпуск в непередаваемых эмоциях искренней любви. Девочка ворочалась и пыталась перевернуться. Отец не отводил от нее взгляда.

Когда медсестра начала менять ребенку пеленки, он заметил браслет с маркировкой на крохотной ручке. Издалека трудно разглядеть эти каракули, нанесенные синими чернилами. Но Клим знал, что помимо физических данных там написано имя.

Сейчас

– Эмма взрослая девочка и прекрасно понимает, что только благодаря тебе она с мужем будет жить в отдельном доме, – голос диспетчера прервался для короткой затяжки. – Ты не виноват, что они решили не переносить день свадьбы.

– А кто виноват, Макс? Они уже два раза пытались подстроиться под мой график. – Клим отключил двигатели корабля. – 13:41. Стыковка завершена.

– Принято, – Макс выдержал небольшую паузу. – Не вини себя, друг. Так нельзя. Это твоя работа. Эмма знает.

– Я выхожу. До связи.

Огромный раздвижной люк ангара закрылся. Вместо звездного неба, над головой повисла титановая крыша. «Подача кислорода. Уровень 51%», – вторил роботизированный голос из динамиков повсюду. «Подача кислорода. Уровень 89%. Подача кислорода. Уровень 100%». Двери корабля автоматически поднялись. Когда Клим выбрался наружу, то оказался на большой взлетной площадке, предназначенной для нескольких летательных аппаратов. Вокруг были зажжены ксеноновые лампы. Они наполняли большое помещение ярким белым светом, близким по спектру к дневному. Клим снова снял шлем, стянул одну перчатку и протер уставшие глаза. Он перекинул через плечо рюкзак с личными вещами и направился к выходу по узкому мостику.

Добывающая платформа представляла собой средних размеров (по сравнению с китайскими или американскими платформами) инженерный комплекс, включающий несколько блоков помещений: взлетную площадку, жилой отсек, производственные склады и обсерваторию. На станции находилось свыше пятидесяти человек. Все, как правило, работали вахтой. Клим не был исключением. Много лет назад он начинал здесь младшим инженером, но решил сменить род деятельности и вскоре стал начальником службы безопасности. Сейчас по совместительству он трудился управляющим и, по сути, являлся первым человеком на платформе.

– Прибыл на месяц? – вопросил мягкий женский голос, как только Клим зашел в жилой отсек.

В дверном проеме стояла длинноногая брюнетка в безрукавке цвета хаки. Она сложила руки крест-накрест, подперев грудь, и ехидно улыбалась.

– Откуда ты узнала, что я прилетаю?

– Макс рассказал.

– Вот Иуда, – бросил Клим и подошел к металлическому шкафчику.

– А ты долго собирался бегать от меня по платформе? – не унималась девушка. – Или та ночь для тебя ничего не значит?

– То была просто ночь, – он расстегнул рюкзак, положил в камеру некоторые вещи и хлопнул дверцей. – Не больше и не меньше.

– Это мы еще посмотрим.

– Мне нравится твоя целеустремленность, Алиса. Но максимум, что могу обещать – еще пару таких ночей, – теперь улыбался и Клим. Он покосился на девушку.

Та несильно ударила его по плечу и сказала:

– Ненавижу тебя.

– А я тебя, – Клим посмотрел на свой скафандр. – Мне нужно переодеться, а затем давай перекусим. Я умираю с голоду.

Через два дня начались работы по запуску новой буровой вышки. Это событие все сотрудники ждали с нетерпением, ведь старый механизм уже давно изжил себя и вообще непонятно, как он еще функционировал. Все процедуры были соблюдены, и для осуществления вращения бурильной колонны инженерам осталось лишь затянуть цепь привода ротора.

Тогда и прогремел первый удар.

Пронеслась оглушительная звуковая волна. За ней последовала дрожь поверхности Луны. Все затряслось; гигантская буровая установка пошатнулась. Землетрясение спровоцировало изменения в подземных магматических течениях. Датчики указывали на резкий выброс слоевой лавы. Рабочие в панике покидали объект.

– Почему не перекрыли шлюзы? – Клим попытался перекричать сирену, пробиваясь через толпу. – Магма хлынет в шахты, если этого не сделать.

– К нижнему отсеку не подобраться, – ответил рыжий парень в белом халате. Он тыкал в терминал пальцем и показывал на карте заблокированный проход.

– Перекрой дистанционно. В чем проблема?

– Там тепловые сигнатуры. Смотрите. Судя по данным – четыре человека в ловушке. Если закроем шлюзы, они там сварятся заживо.

– А если нет, то пирокластический поток убьет нас всех, и платформа превратиться в Помпеи, – отрезал Клим.

По щеке парня пробежала капля пота. Его глаза взволнованно забегали в разные стороны.

– Простите. Я не смогу, я не палач, – сказал он.

Откуда вы такие нежные взялись? – подумал Клим. Не знали, куда работать шли?

– Думали, отдыхать на курорт прилетели?

– Что? – недоуменно вопросил парень.

– Слушай меня внимательно. Я сейчас отправлюсь на нижний уровень и попробую вызволить ребят. А ты следишь за показателями. Если магма подберется к входным опорам, незамедлительно закрывай шлюзы и пускай потоки в шахты по дуге. Мы специально делали эти отводные тоннели на такой случай. И не мешкай, иначе погубишь не только нас, но и всю платформу. Уяснил?

– Так точно!

Клим хлопнул собеседника по плечу и, развернувшись, бросился к лестнице. Пока он бежал по узким коридорам, в голове крутились разные мысли. Каким, черт подери, образом я смогу разгрести завал? Нельзя было так рисковать. Этот желторотый юнец нас всех в могилу сведет. Как мне очистить проход? Нужна взрывчатка. Но может рвануть так, что разнесет весь шлюз вместе с людьми. Необходима более узкая направленность. Клим пробежал мимо мастерской и резко остановился. Он вернулся назад и, залетев в помещение, неожиданно расплылся в улыбке. Плазменный резак – то, что нужно!

Плазменный резак – инструмент, разработанный отечественной компанией «Хэдкор», предназначался для обработки горных пород. Главный его компонент – изотропный излучатель. Это устройство индуцирует электромагнитное поле огромной мощности, после чего выпускает сгусток плазмы, с высокой скоростью летящий в цель.

С тяжелым инструментом в руках Клим спустился по металлической винтовой лестнице и оказался на нижнем уровне. В противоположном конце коридора слышались крики людей. Сирена продолжала завывать и здесь. Дикий звук, доносящийся из динамиков, сильно раздражал.

Через завалы были видны мелькающие человеческие фигуры – значит, шлюз еще не перекрыт. Боже, дай мне сил, подумал Клим.

– Отойдите подальше! – заорал он. – Я постараюсь уничтожить препятствие!

– Давай! Мы готовы, – послышалось в ответ.

Клим поднял тяжелый резак, упер его в колено и прицелился. Он никак не мог восстановить дыхание после затяжной пробежки.

– Лучше упадите на пол! Могу вас задеть. Буду стараться бить выше.

– Давай! – повторили пленники проклятого шлюза.

Клим прицелился в толстую балку перекрытия и нажал на курок. Сгусток плазмы моментально встретился с преградой и быстро разогрел вещество, что вызвало сдвиговую деформацию. Балка тут же развалилась на две части.

– Все целы?

– Да!

Клим продолжил операцию освобождения, прорубая выход к свободе. Вскоре верхняя часть завала превратилась в широкое отверстие. Рабочие закричали, дабы предупредить следующий выстрел:

– Хватит! Места достаточно, мы сможем выбраться.

Крепкие мужчины в красных комбинезонах один за другим пролезли через дыру и оказались рядом со спасителем. Клим не отводил взгляда от шлюза. Люки с обеих сторон были по-прежнему открыты. В нос ударил резкий «аромат» сероводорода. Глаза заслезились. В тот же миг титановые плиты упали и перекрыли шлюз. Потоки магмы хлынули в шахты, предназначенные специально для экстренных ситуаций.

Оказавшись у терминала, Клим снова хлопнул рыжего парня по плечу.

– Ты молодец, – сказал он.

– Это вы спасли тех людей.

– А ты спас всю платформу.

Парень покраснел.

– Что со связью? – поинтересовался Клим. – Есть Земля?

– Только что восстановили. Связаться с диспетчером?

– Не стоит, я сам.

Тряска окончательно прекратилась. Сирены тоже отключились. Клим нажал на кнопку гарнитуры – передатчик сразу затрещал.

– Меня кто-нибудь слышит?

– Да, Клим. Я тут, – зашипел голос Макса. – Начальство до смерти перепугано. Вы как?

– У нас все в порядке. Расскажи, что это было.

Вскоре Клим оказался в жилом отсеке и завернул в опустевшую кухню. Центральная светодиодная лампа подергивалась – точно так, как в тех самых фильмах ужасов. Осталось дождаться инопланетного монстра, и все встанет на свои места.

– Метеорит, – сказал диспетчер. – Крупный метеорит упал в паре сотен километров от платформы.

Уставший начальник службы безопасности открыл холодильник и достал бутылку светлого пива. Ледяное стекло обожгло руки. Клим сел на стул и, сделав небольшой глоток, заговорил:

– Какой, к черту, метеорит, Макс? Ты по датчикам мое сердцебиение улавливаешь, а огромную глыбу в космосе не смог разглядеть? Я чуть четырех парней не потерял, – от гнева на шее Клима проступили вены. – Ты бы разговаривал с их семьями?

Лампа продолжала дергаться и действовать на нервы.

– Клим, не кипятись. Я тебя понимаю, – голос Макса был взволнованным. – Но о нем никто не знал. Метеорит показался на приборах буквально за считанные минуты до столкновения.

– Как такое могло произойти? Сбой?

– Нет, – теперь голос Макса казался возбужденным. – Помнишь, я рассказывал тебе о Марсовой туманности? Про скопление красного тумана рядом с планетой?

– Что-то припоминаю. Она ведь образовалась там совсем недавно?

– Именно. Многие ученые считают ее некой разновидностью черной дыры. Так вот у нас предположение, что метеорит вынырнул точно оттуда. К сожалению, пока наши радары не в силах пробиться сквозь эту пелену.

– Так в чем проблема – пошлите зонд, – Клим недоуменно поднял одну бровь.

– Посылали, – отрезал Макс и тут же замолчал.

– И не раз?

– Да. Все зонды пропали. Но мы думаем, что вам беспокоиться не о чем. Вернее, беспокоиться всегда есть о чем, однако – это был первый метеорит с момента появления Марсовой туманности. А она, на секундочку, образовалась больше года назад.

– Не шибко ты меня успокоил, Макс. Значит, эвакуации не будет?

Стеклянное дно пустой бутылки ударилось о столешницу.

– Я бы с радостью, Клим, но от меня ничего не зависит. Могу на днях попытаться устроить тебе внеплановую встречу с советом директоров.

Клим закрыл глаза и крепко сжал челюсти.

– Это хорошая идея, – выдохнул он. – Что мне говорить людям?

Через несколько секунд последовал ответ:

– Что все под контролем.

Тогда

– Почему ты уходишь от нас?

– Я никуда не ухожу, родная. Просто нам с мамой нужно пожить отдельно. Мы немного запутались.

– В чем?

– Как бы тебе объяснить, Эмма. Иногда случается, что взрослые люди перестают любить друг друга.

– Почему?

– Я не знаю. Просто так бывает.

– Вы и меня перестанете любить?

– Нет, дорогая моя. Тебя мы не разлюбим.

– Тогда останься со мной, папа.

– Я всегда буду рядом.

Сейчас

Клим сидел на кровати в своей комнате и тихо наигрывал какую-то мелодию на новенькой лакированной гитаре. Он уперся спиной в стену и медленно перебирал пальцами струны. В противоположном углу возле широкого окна располагался письменный стол. На нем были раскиданы разные бумаги, а рядом с лампой стояла пыльная фотография в рамке.

Входная дверь внезапно запищала и отъехала в сторону. В проеме стояла Алиса.

– Привет, герой.

– Тебя стучаться не учили?

Девушка оставила вопрос без ответа и зашла внутрь. Дверь снова подала звуковой сигнал и автоматически закрылась. Алиса села рядом и обхватила ладонью гриф гитары. Та замолчала.

– Что случилось, Клим? Ты всю неделю сам не свой. С того момента как прибыл на платформу.

Мужчина почесал бороду:

– Я не обязан перед тобой отчитываться.

– Почему ты ведешь себя как ребенок? Я же хочу помочь, – голос Алисы был ласково-материнским. – Неужели я не заслужила хоть капельку доверия? – взгляд девушки упал на фото под лампой. – С Эммой все хорошо?

Клим удивился проницательности коллеги. Алиса знала, что мысли о недавней экстренной ситуации тяготили его не так сильно, нежели чувство стыда разрывающее изнутри. Он хотел поделиться им хоть с кем-нибудь. Ему это было просто необходимо.

– Эмма сыграла свадьбу в прошедшую субботу, – выпалил он. – Моя девочка вышла замуж. Ты понимаешь?

– Черт, Клим, – растерянно произнесла Алиса, а затем встала и подошла к столу, чтобы стряхнуть пыль с фотографии. – Она ведь знала, что ты обязан быть здесь?

– Я всегда кому-то чем-то обязан.

– Мы запускали новую буровую вышку.

– Думаешь, Эмме не плевать, что я здесь запускаю? Я не смог попасть даже на свадьбу собственной дочери.

– Ты спас как минимум четыре человеческие жизни. Клим, очнись.

– Это не меняет того, что я ужасный отец.

– Не говори так. Ты многим пожертвовал, чтобы обеспечить Эмме достойное будущее. Она знает это. Поверь мне.

Алиса подошла ближе. Она забрала гитару и отложила ее в сторону. Затем села на Клима и обвила его руками. Тот не сопротивлялся. Губы нежно коснулись шеи и неспешно поднялись к мочке уха.

Неожиданно затрещал передатчик.

– Не отвечай, – зашептала Алиса. – Это опять Макс. Будет полчаса рассказывать, как он снова сел на низкокалорийную диету.

Передатчик продолжал трещать. Клим потянулся за гарнитурой и нацепил ее на ухо. Девушка закатила глаза и обреченно вздохнула.

– Платформа девять и три четверти на связи, – ехидно заговорил начальник безопасности.

– Слава Богу, Клим… поднимайся скорее… обсерваторию, – голос диспетчера прерывался на помехи. – Ты меня слышишь?

– Зачем? Макс, что случилось?

– Я перекинул данные… компьютер… проблема, – передатчик продолжал шипеть. – Поднимайся…

Лицо Клима выражало полное недоумение.

– Какая проблема? Макс, скажи мне, что происходит?

На мгновенье вокруг воцарилась тишина. И снова через помехи пробился знакомый голос диспетчера:

– У меня очень плохие новости.

Тогда

– У меня очень хорошие новости, – Клим достал из кармана пальто два билета. – Мы идем в зоопарк!

Эмма вскинула кверху одну бровь и наклонила голову.

– Серьезно? – в голосе девочки сквозил неприкрытый сарказм. – Мне уже пятнадцать. И ты решил сводить меня в зоопарк?

Клим поник. Он совсем позабыл, что его крошечная пуговка с каштановыми косичками уже подросла. У него появился единственный свободный выходной за долгое время, и он не смог придумать ничего лучше, чем отправиться вместе с взрослой дочерью в излюбленное место маленьких детей.

– Шучу, – искренне улыбнулась Эмма и ухватилась за шершавую руку отца. – Я же обожаю животных!

Клим тоже расплылся в улыбке. Все-таки попал в яблочко! – подумал он. Встречайте обладателя чемпионского пояса UFC по версии «Отец года»! Зал бы взорвался аплодисментами. На самом же деле Клим слабо тянул в этом виде спорта даже на третий юношеский разряд.

Он открыл переднюю пассажирскую дверь своего новенького автомобиля и жестом руки пригласил Эмму. Та охотно запрыгнула в салон и плюхнулась на мягкие кожаные сиденья.

– Крутая тачка, пап!

– Тебе лучше возьмем, как только восемнадцать стукнет.

Эмма скорчила довольную физиономию.

– А пока пристегивай ремень, – добавил отец. – Долетим с ветерком.

– Только музыку включи.

Клим запустил старый альбом Scorpions и сделал громче. В замке зажигания провернулся ключ. Зарычал мотор. Без моргающего сигнала поворота, нарушая правила дорожного движения, темно-синий автомобиль рванул вперед. Девочка закинула в рот жевательную резинку, раскинулась в кресле и вытащила правую руку в окно. Она закрыла глаза и получала удовольствие. А Клим часто переводил на нее взгляд, когда дорога оказывалась чистой.

– Это ведь рысь? – восторженно вопросила Эмма, подойдя ближе к большому вольеру.

Крупная упитанная пятнистая кошка сидела под деревянным мостком и демонстративно смотрела в другую сторону.

– Похоже на нее. Да, точно, – Клим указал на вывеску с надписью: «Канадская рысь». – Далеко же ты забралась, – кошка повернула голову, будто отреагировала на слова Клима. – Я где-то читал, что в скандинавских странах она являлась священным животным. Люди считали, что рыси были впряжены в колесницу богини Фрейи.

– А я слышала, что за сутки рысь может пройти больше тридцати километров. Она ведет кочевой образ жизни, – Эмма посмотрела на отца. – Прямо как ты, пап.

Клим перевел взгляд на соседнюю клетку. Там находились одни львицы. Короля зверей не наблюдалось.

– Тебя мама настраивает против меня?

– Мама тут ни при чем. Просто я скучаю, – честно заявила девочка. Клим почувствовал ком в горле. К глазам подкатили слезы. – А еще у тебя борода смешная, – добавила она.

Клим заключил дочку в крепкие объятия и сказал:

– Я люблю тебя, Эмма.

Девочка хмыкнула и уткнулась лицом в грудь отцу:

– А я люблю тебя, папа.

Сейчас

Клим и Алиса молниеносно взлетели в обсерваторию. Помещение представляло собой купол с панорамным опоясывающим бесшовным окном. Отсюда открывался прекрасный вид на родную планету. В обсерватории автоматически собирались различные астрономические данные и отправлялись на Землю для исследования. Здесь же стоял большой монитор для видеосвязи. Как только Клим клацнул по кнопке пульта, на нем появилась картинка.

Упитанный мужчина средних лет с лысиной на голове и трехдневной щетиной на втором подбородке смотрел сквозь очки взволнованными глазами. Позади него трещали рации и телефоны. Но он не обращал на них внимания.