Под созвездим Большого Пса. Космическая охота 64

Анатолий Кольцов

Под созвездим Большого Пса. Космическая охота 64

Странный вопрос – бывает ли охота космической? Ну, конечно же, бывает. К примеру, охотишься ты на «космических рябчиков», или «космическая косуля» становится трофеем твоей охоты. И какой же может быть эта охота? Конечно космическая, а какая же ещё. А кем тогда является сам охотник, если охота космическая? Не уж-то Космонавт???

Ну ладно, пошутили и хватит. Охотник в такой ситуации обычная жертва обстоятельств, и ни как иначе.

Представить только – охотник, добыча, жертва, космос, как всё это возможно свертеть в один клубок? Такое, совершенно нереальное переплетение понятий… И всё-таки однажды оно случилось. Мне лично знаком человек, который побывал на такой, почти «космической охоте».

Не все описанные здесь события могут быть достоверными, не берусь за это ручаться, но то, что сама охота состоялась, я знаю точно.

И так – поохотимся вместе…

В начале шестидесятых годов прошедшего столетия, когда наша Советская космонавтика находилась на пике своего мирового могущества, когда каждого, полетевшего в космос человека весь мир готов был носить на руках до скончания века, когда фамилии: Гагарин, Титов, Николаев, Попович и самой знаменитой пары на свете – Терешковой и Быковского были на устах всех жителей планеты Земля, параллельно существовала и самая строгая на свете система сверхсекретности.

К примеру, кто из вас сегодня не знает судьбу нашего главного конструктора знаменитых Востоков, Восходов, Союзов – Сергея Павловича Королёва? А в то время, начала шестидесятых годов, этой фамилии не знал почти никто – секретность, так её раз так! Было, было… Секретность и ещё раз секретность. Всё что касалось космоса и объектов, на которых создавался тот самый космос, государство тщательно охраняло. Что такое «особо охраняемый объект», я здесь расписывать не стану, позднее сами догадаетесь, но режимные объекты, так их называли в те времена, появлялись, словно грибы после благостного дождичка. Сколько нам приходилось читать о подобных случаях: «Иду, мол, по следу вот-вот настигну зверюгу, ан нет… колючая проволока натянута, табличка красная повешена – «Запретная зона», так и ушёл зверь». Там, где ещё вчера свободно гуляли люди, собирая грибы и ягоды, сегодня ни пройти, ни проехать – «Запретные зоны», «…понимаешь ли…»

В 1964 году в августе погода стояла на славу, замечательная. Для охотников просто раздолье. Ни тебе дождей, ни тебе ветров с пылью, ни тебе прочих неприятностей. В эти тихие погожие дни Совхоз направил свою охотничью бригаду на отстрел сайгаков. Десятки лет подобная охота была под полным запретом. В Казахстанских степях строго запрещалось охотиться на этих животных. Вот их стада размножились, десятками тысяч, разбрелись по пескам, по степным просторам огромной республики и артельную охоту на них официально разрешили.

– Ну, что Сергеич, как отдыхается в отпуске, контору вашу, чай до осени распустили? Главное хочу спросить у тебя, звено сформировал?

Вопросами о главном… Главный инженер совхоза, Игнатов Михаил Илларионович, по подпольной кличке – Ларчик, поинтересовался у звеньевого охотничьей артели Комарова Николая Сергеевича. А интересовала его подготовка бригады к выезду в охотничьи угодья, отведённые совхозу на этот сезон. Угодья эти прямо скажем царские. По размерам с добрую Швейцарию будут, но об этом тогда никто не задумывался. А знали просто, где можно охотиться, а где нельзя, да и бригада на дело выезжала второй раз, так что место, в общем-то, знакомое. Кстати, туши отстрелянных сайгаков, как и их шкуры, сдавались государству, а часть добытого мяса разрешалось продавать в собственном хозяйстве. При всём, охотники и себя не обижали, по одной (или не по одной) тушке привозили домой в конце сезона.

– Готовы, Ларионыч. Ещё вчера их собрал, всех предупредил. Какую машину даёте? Только не Гришку, как в прошлый раз, достал он со своей колымагой. Не едет она, хоть ты тресни. Стадо догнать не может, как на такой дребедени охотиться? Не погоня, а мучение.

– Нет, Коля, в этот раз возьмёте Андрюху, у него ЗИЛок новенький, не подведёт, хоть и числится – экспериментальным.

– Андрюху? Так он после свадьбы дочери ещё не просох. Вчера его самого от его же сватов домой почти волоком тащили. Пьяный в дрова. Я сам видел.

– Правильно говоришь, тащили. Правильно рассуждаешь, не просох… Но ведь машина-то ни в чём не виновата. Машина – зверь! Так что бери тачку, забирай Андрюху, пока до места его довезёшь, просохнет как стёклышко. Ты его в кузове расстели, в дальний уголок. Его там быстро протрясёт, а в степи особо не попьёшь, да и ты мужик в этом деле грамотный. Короче, не мне тебя учить.

– Ох, и хитёр ты Ларионыч. Тебе возиться с ним не охота, а нам его, значится, перевоспитывать…

– А как ты думал? И машину получить желаешь, и хлопот, чтобы никаких? Всё договорились. Или бери Андрюху с прицепом, или опять на прошлогодней старушке покатите. Всё!

Николай сплюнул, молча, и поплёлся заводить Андрюхин ЗИЛок, понимая, что вместо отдыха на соломе в кузовке грузовика, ему предстоит вести чужую машину почти четыреста степных вёрст, по убитой напрочь и, не видавшей ремонта со времён Царя Гороха, дороге. Путь лежал далёкий, в так называемые степные просторы – низовья реки Чу. Это весьма примечательная местность. Там, где добротная южная река исчезает на глазах изумлённых путников, не впадая ни в какой мало-мальски серьёзный водоём. Несколько поросших камышом болотцев и всё. Была река, и нету реки.

Охотники, в количестве четырёх человек, плюс полупьяный, успевший с утра пораньше пропустить стакан самогона, Андрей Андреевич Глухов, расположились на брезенте поверх густо постеленной внутри кузова соломы за деревянными бортами почти новенького ЗИЛ-130. Машина шла уверенно ровно, солидно подпрыгивая на дорожных колдобинах, что не мешало расслабившемуся Андрюхе наслаждаться спокойным сном. Новоиспечённый тесть сладостно храпел, не подозревая, какую каверзу ему и всем остальным охотникам уготовила злодейка-судьба.

– Толкни ты его, ишь расхрапелся. Раздраконился, как зверюга разъярённая.

Сердито проскрипел Серёга, предлагая Витьке ткнуть локтем под ребро храпящего горе-водителя.

– Не-е-е, жалко мне его.

Поморщившись, протянул Витёк.

– Ему ещё две недели, «на сухую», гонять по пустыне свой ЗИЛок. представляешь – какова пытка.

– Пытка, говоришь? Это для меня пытка под его храп всю дорогу трястись на этих деревяшках.

– А мотор тебе не тот же храп? Разве движок тише шумит?

– Не тише, но благороднее, как-то.

– Ну, ты скажешь – Ваше благородие, ЗИЛовский движок. – сказал Серёга и сам же рассмеялся.

В общем, к вечеру того же дня вся охотничья бригада добралась до своего места обитания. Само место, представляло из себя, не царские, но вполне приличные хоромы. Обшитые досками стены просторного помещения, целая, пока ещё, кровля в три наката добротного рубероида. В прошлом году аккуратно сооружённая тремя плотниками готова была сослужить службу и в этот раз. Отдельные сараи для складирования подстреленных сайгаков с глубокими подвалами внутри лёгких, тоже дощатых, сооружений. Для собственного отдыха ватных походных матрасов охотники с собой не брали, везти сложно, да и таскать их лень. Для простоты и удобства набивали обычные мешки из плотной матрасовки той самой соломой, которую в приличном количестве загрузили в кузов. И экономия, и пресловутые удобства. Солома, набитая в просторные тряпичные мешки, служила одновременно и подушкой, и подстилкой. Со временем сам, набитый таким способом матрас, принимал форму тела, спящего на нём индивида, создавая потрясающий комфорт своему хозяину. Кто из вас ни разу не спал на соломе – рекомендую.

Охотники дружно разгрузили бортовушку, как и полагалось, опустили бочки с бензином в оставшуюся с прошлого года яму, прикрыв от лучей солнца, туда же все необходимые для авто запчасти и моторное масло, соляру для дизеля. Ведь связи с совхозом у них теперь не было никакой, а машина может сломаться, так что, определённый старым опытом запас, был предусмотрительно прихвачен с собой.

Охотники готовились ко сну, а над дальним концом степи во весь горизонт полыхал багровый весьма художественный закат.

– Николай, ты слышал, что где-то там Космодром построили.

Спросил командира Виктор, рукой показывая в сторону закатной зарницы.

– Почему, слышал, я даже документы читал. На них печать особая «Совершенно секретно». Мы, много разных документов утверждали в Крайкоме и по «Тюратаму» в том числе. Не переживай, там всё под охраной, враг не пройдёт.

Пошутил напоследок бригадир и предложил сон вместо беседы. Утром охотников ждала нелёгкая работёнка. Нужно было заправить и оживить дизельгенератор, собрать саксаул для топки печи, разведку охотничьих угодий произвести и так, поработать над благоустройством «стана», как назывался их лагерь для временного проживания.

После изнурительной дороги парни спали как убитые. Никакого ночного дозора выставлять не приходилось, всё вокруг им было давно знакомо. Диких опасных зверей здесь практически не встречалось, а мелочь вроде ядовитых пауков и змей охотников никоим образом не пугала. Эти обитатели прерий сами охотно сторонились человеческого жилья.

Утро наступило таким же радостным и торжественным, каким был вчерашний вечер. Бригада, разделившись пополам, готова была расходиться исполнять ранее намеченные планы. Отоспался и пьяный Андрюха. Утром с величайшим удивлением он обнаружил себя не дома на постели, а в глухой степи, да ещё и без трёхлитровой банки родимого самогона.

– Мужики, эта чё за таке. – На его родном толковании так звучал простой вопрос «Где это я?».

Народные массы по привычке решили пошутить над одуревшим от пьянки шоферюгой:

– Как где? Это твоя новая сваха попросила завезти тебя подальше, с глаз долой, чтобы хоть немного самогона ей самой досталось. Ты ведь все её запасы осушил, вот она и рассвирепела. А нам-то куда деваться, вот мы тебя и вывезли во-чисто поле.

Николаю пришлось прекращать хохотушки товарищей, иначе не известно когда бы всё это кончилось.

– Ладно, пошутили и хватит. Давайте, мужики, по местам, дела ждут. А ты, счастливый молодой отец, самой счастливой на свете бывшей невесты, заводи свою колымагу и в путь.

– Не-е-е, я ведь сурьёзно. Где это мы сейчас? В какой путь? Чего заводить-то? – тупо ерепенился протрезвевший, но ничего не понимающий, водила.

– Сползи с постели, выйдь из хаты и осмотрись вокруг, может тогда дойдёт.

До Андрюхи и в самом деле начало доходить. Вначале он осмотрелся рядом с кроватью, которая вовсе и не походила на кровать, а скорее на кучу грубо сколоченных досок. Опять же – любимого холодильника «Москва», подаренного тёщей и тестем, с запасами огуречного рассола рядом тоже не наблюдалось. Зинаида, его ненаглядная жена, по странному стечению обстоятельств, не стояла над ним с мокрым полотенцем в руке и не орала на него почём свет, что он – пропойца, что он её несчастную жизнь загубил, что детей родных в упор не видит и только хлещет самогон вёдрами.

– Странно всё это. – подумал Андрюха и вышел из сарая на воздух.

Вокруг виднелась бескрайняя равнина, о которой он до сей поры только слышал, что, мол, есть такая в Казахстане. Говорили бывалые шофера, что, мол, едешь по ней, едешь, а конца и края ей нет. Особенно в ночи – видишь в дали огонёк своей деревни и шпаришь на него. Ни ям тебе, ни колдобин, просто слегка осторожничаешь и только. Куда ни сверни, всюду проскочишь. Ещё говорили шофера, что не приведи боже попасть в эту степь зимой, тем более в пургу… Уж лучше стоять и никуда не двигаться. Потому что всё одно никаким способом невозможно будет добраться до места. Ориентиров не видать, в какую сторону ни глянь – гладко и ровно. Куда направлять свою машину не разобраться. Не понять где дом, а где снежный мираж. Так что, стой и жди, пока метель не пройдёт, а там видно будет куда ехать. Бывалые шофера говаривали, что их товарищи и насмерть замерзали в этой самой степи. Сожгут, как бы для сугреву, весь бензин из бака, а пурга так и не закончилась. Пытаются пешком дорогу отыскать, но как же ты её найдёшь в такой круговерти. Так совсем и пропадали. Кого позднее находили, а кого и нет. При виде этой бескрайней равнины Андрюха совсем сник духом и затосковал.

– Это же гад ползучий, Ларчик, меня суда спровадил. Это, наверняка, он Зинку мою наслушался. Это он, змеюга подколодная, мужиков на меня натравил. Ох, прибью этого урода… дай только доберусь до него. Ох, он у меня ещё попляшет…

Не успел закончить Андрей вереницу своих грозных размышлений, как Николай одёрнул его за плечо.

– Ну, что, очухался, гуляка. Заводи свой «пердолёт» и катим в объезд. Нужно оглядеть местность, куда в ночь охотиться поедем.

– Коль, это-о-о… а как я попал к вам в бригаду, а? – обиженным голосочком промямлил сконфуженный водитель.

– Как попал, спрашиваешь? Просто попал. В общем, это не ты к нам попал, а твой ЗИЛок к нам попал, а с машиной, как водится, в придачу даётся и водитель.

– Так это не Зинка моя Ларчика упросила меня увезти?

– Ох, и большого же ты мнения о собственной персоне. Кто-то, кого-то станет уговаривать тебя на прогулку увозить. Кому ты, если честно, сдался. Машина у тебя новая, вот тебя и взяли. В прошлой охоте намаялись с Гришкой и его развалюхой, вот и попросили дать «конягу» посерьёзнее. А уж лучше твоей… и во всей округе не сыскать. Опытный образец, всё-таки, не хухры-мухры какая-нибудь. – спаясничал напоследок Николай. И дальше ещё прибавил:

– Коняга-то и вправду отличная, вот только прокладка у неё оказалась паршивая.

Андрей встрепенулся от претензии Николая. Он ведь в действительности ухаживал за своей машиной очень даже аккуратно. Это отмечало даже руководство в лице его собутыльника механика Макарыча, а тут кто-то со стороны нашёл какую-то прокладку, да ещё и плохую. Он от досады так и переспросил у бригадира:

– Это какая ещё прокладка. Я ей ТО (техосмотр) на прошлой неделе сделал, все прокладки в порядке были.

– Все, да не все. Главная прокладка между сидением в кабине и баранкой машины – шофёр называется, оказалась бракованной, с душком. Заводи ехать пора. – приказал Николай опешившему водиле, до которого ещё не совсем дошло, о какой прокладке говорил его начальник.

Николай сел с Андреем в кабину. Поскольку тот был в их бригаде новичком, и ему предстояло повторить этот путь ночью, при тусклом свете фар своего агрегата. Николай, как бывалый человек, объяснял молодому салаге – как глухой ночью, в глухой степи не попасть впросак. По пути их следования то там, то здесь попадались странные предметы, похожие на мётла, воткнутые в землю рукоятью вниз, а щёткой наверх. Николай пояснил Андрюхе, что это помеченные ими ранее опасности – сурчиные норы, проступившие солончаки и просто малоприметные ямы по пути их будущего следования при ночной охоте.

– Видишь метлу, отворачивай. А иначе колёса у своей тачки поотрываешь. Мы здесь ещё по прошлому году всё объехали, метки расставили, поглядывай внимательнее. Ночью тебе подсказывать будет некому, мы все делом будем заняты.

– Слушай, Коль, а почему охота на сайгу только ночью. Что днём нельзя его догнать и подстрелить.

– Вот когда делать станет нечего, я тебе дам возможность хотя бы догнать его, уж получится подстрелить или нет не знаю, но доложу тебе… и догнать будет совсем не просто. Сайгак по степи бежит более шестидесяти километров в час. А ты на такой скорости, да по бездорожью, сможешь ехать? Вот, то-то и оно, с трудом, а то и опрокинутся недолго. Так что запоминай науку, пока бесплатно даётся. Ошибаться ночью нам никак нельзя. А главное, едешь на слабом свете. Яркий свет фар полностью включаешь только по моей команде ни на секунду раньше. Запомни это, как «Отче наш…».

Ночная охота на грузовом авто, с охотниками в кузове, с яркими фарами у них в руках и погоней за быстроногим стадом удалась на славу. Бригада по обычному расписанию поспала пару часиков перед рассветом и все дружно взялись за разделку добытых туш. Только водитель согласно распорядка обязан был готовить обед, заодно и ужин. Далее сколько, чего и как уточнять не будем, не о том речь, но следующая ночь должна была стать отсыпной. Всем нужно как следует выспаться, отдохнуть, вдоволь поесть свежатинки, притом, не возбранялось и немного выпить – всем, кроме, естественно, Андрюхи. Того поставили под строгий контроль за былую распущенность. Но и из охотников не каждый выпивал свою чарку. Сказывались и обычная физическая усталость, и степная жара, не особо располагающая к водочным возлияниям. Вот по окончании сезона, когда заготовители всё мясо вывезут, когда лагерь нужно будет консервировать до будущего года, тогда другое дело. Старатели обязательно под это событие припасали лишний денёк. Этот праздничный денёк уходил, в том числе, и на выпивку с шутками и песнями вокруг костра. К обеду в этот день жарили на угольях целую тушу сайгака, а после почти всю ночь травили свои охотничьи байки. После короткого сна, ранним утром грузили припрятанные для нужд собственных семей тушки сайгаков, покрывали их брезентом, присыпали сеном, заведомо накошенным поблизости, и отправлялись в обратный путь.

Но сегодня до обратного пути было ещё долго. Никто бы не подумал на Андрюху такого, но тот, разгорячённый ночными событиями, от которых пришёл в полный восторг, начал агитировать собратьев по несчастью не спать сегодняшней ночью, а продолжить невиданную для него ранее, охоту. Так ему всё это понравилось, что не терпелось повторить.

– Ну, что, мужики, давай ещё разок стрельнём. Чего спать-то. Так и «царствие небесное» проспать можно. Вон какие ночи светлые стоят. Лунища, в полнеба. Давай, Николай, ведь никто же и спать-то не собирается.

– Как ты в ночь поедешь? Бродяга ночной. Мы ведь ни разведку не провели, ни мётел не расставили. Где сейчас стадо, нам неизвестно. Куда поедешь? Вслепую? Дурачина, однако! – ответил распаленному молодцу Виктор.

Он трезво рассудил, что просто так «гонять пыль по степи» смысла нет. Нужно, уж если в ночь выезжать, так хотя бы объезд предварительно сделать. Все остальные члены бригады в этом споре не участвовали и просто промолчали. Кому-то дела до этого не было, а кто-то безмолвно согласился с рассуждениями своего товарища. Но ведь и Андрей не унимался – подавай… и всё тут…

– А я о чём говорю, проскочим вдвоём за пару часиков, объедем окрест, а в ночь и рванём, зато после и отоспимся.

Андрей настолько сильно напирал, что некоторые бывалые охотники не сразу, но согласились с ним. В общем-то, страда только начиналась и усталость ещё не охватила коллектив в полной мере. В конце концов, бригада поддалась этому соблазну. Михаил с Андрюхой поехали на разведку им на это отвели полных три часа и указали общее направление поисков строго на запад от «фонаря».

«От фонаря», в данном случае это не фигура речи, это означало, что подвешенный на длинном шесте фонарь, светящийся от электросети дизельгенератора в любой ситуации для разведчиков означал направление курса для возвращения домой. Такими фонарями в этой местности пользовались практически все хозяйства. Видишь свет, значит, едешь правильно. А поиск стада сайгаков производится простым кружением по степной равнине. Водитель едет прямо, замеряя расстояние по показаниям спидометра, а после поворачивает вправо и делает круг километров десять, после, такой же круг в другую сторону от ранее намеченного маршрута, и когда видит стадо пасущихся животных запоминает километраж на спидометре. После такой разведки очень легко наметить маршрут для ночного поиска всего ранее увиденного. А свет фонаря в этом случае самый надёжный ориентир. И чтобы всё это было по-взрослому, то фонарей на шесте было всегда два. Один для подстраховки на всякий случай.

Бригада собралась к ранее обозначенному времени, стрелки расселись по местам в кузове и процесс охоты начался. Было в этой охоте ещё одно непременное условие – автомобиль должен приближаться к заночевавшему стаду сайгаков очень медленно и с приглушённым светом фар. Яркий свет пугал животных, они пускались наутёк слишком рано, догонять приходилось, напрягая все силы мотора автомобиля, да и сама степь хоть и ровная, но всё же не асфальт. Быстрое движение в таких условиях требовало особой осторожности.

Прибыв к месту намечавшейся охоты, бригада к своему удивлению, не обнаружила предмета самой охоты. Дело вот в чём – в темноте глаза сайгаков, как и у всех животных, ярко светятся, если на них направить свет автомобильной поисковой фары. Но охотники как не светили по сторонам, никакого отблеска не замечали. Странно всё это было. Однако факт есть факт. Может быть, какие-то звери их спугнули, а может быть, к водопою потянулись, ведь сайгаки животные бродячие, кто их знает, что у них в головах. Искать, куда подевалась добыча, ночью было не с руки, да и свет «Фонаря» из-за расстояния скрылся за горизонтом, а это означало, что удалились они от стана более чем на сорок километров. В такой усложнившейся ситуации любого охотника всегда выручал компас, по нему сейчас и ориентировались. Его светящаяся в темноте стрелка зависла прямо по курсу их движения, значит, охотничье логово справа от них.

Автомобиль двигался медленно, когда уже всем стало понятно, что дальнейшее движение в том направлении практически бесперспективно, Николай дал команду отбой. Это означало, что «не солоно хлебаши» парни едут домой. Расстроенные и усталые охотники, развалившись в кузове на соломе, практически все поголовно уснули, а Андрюха, как нашкодивший школьник и затевала этой пустой вылазки, рулил, исполняя роль непутёвой прокладки между сидением в кабине и баранкой авто. Рядом с ним уселся Мишка и по компасу боле или менее разумно управлял курсом движения ЗИЛка. ЗИЛ слегка покачивался и, мягко урча двигателем, ехал себе и ехал. Вдруг по бамперу машины шандарахнуло что-то тяжёлое и её ощутимо тряхануло. Мишкин сон как рукой сняло, он мгновенно встрепенулся и толкнул Андрюху, который так же как сам Михаил уснул за баранкой, словно шпана подзаборная.

– Ты какого хрена здесь делаешь? Спящую красавицу из себя разыгрываешь? Щ-щ-ас в ухо врежу, быстро проснёшься.

Андрюха и в самом деле перепугался. Сон настолько неожиданно его сморил, что очнувшись он никак не мог сообразить, сколько времени проспал. Может минуту, а может и час. Судя по счётчику на спидометре, они уехали от места неудачной охоты почти на двадцать километров. Михаил скомандовал горе-водителю:

– Стой! Придурок…

Андрюха послушно остановил грузовик. Когда оба вышли из кабины, то их удивлению не было предела. Вокруг распласталась полностью незнакомая местность. Какие-то невысокие холмики, дороги никакой не видать, на бампере автомобиля небольшая свежая вмятина и ещё обрывки колючей проволоки.

– Ну и куда ты нас завёз, глупышка недоношенная. – притворно ласковым выговором прошипел Мишка, при этом скрутил свой огроменный кулачище перед носом перепуганного водителя.

Тем временем члены бригады начали понемногу просыпаться. Из-за бортов кузова послышались отдельные человеческие возгласы. Чей-то сонный голос невнятно промолвил:

– Что, приехали?

Мишка тяжело вздохнул и вымолвил в ответ, таким же тихим потерянным голоском, как бы сам себе под нос:

– Кажись, точно приехали… А если ещё точнее, то… приплыли!

Мало-помалу все охотники покинули кузов автомобиля и в свете тусклых фар сгрудились перед машиной, до конца не осознавая происходящего. Первым заговорил Николай. Он начал, было, с вопроса:

– А чего это мы остановились? Андрюха, где это мы?

Понемногу, видя потерянное состояние и водителя, и штурмана, Николаю становилось понятно, что их транспорт сбился с курса и в этих бескрайних просторах казахстанской вольницы они, сдуру, причалили невесть где.

– Значит, заблудились. Я вас правильно понял? Шалапаи… Андрюха, чего теперь свет экономить открывай фары полностью, хоть поглядим что там впереди.

Тем временем остальные парни ошарашено оглядывались по сторонам, тоже не понимая, куда их занесло. Однако, кое что было безусловно ясно – направление их стана сейчас угадать не сможет никто. Луна уже час, как скрылась за горизонтом, компас хорошо, когда ты знаешь откуда приехал в это место, но, пройдя метров двести назад по следу ЗИЛка, до них дошло, что машина при движении виляла, как… раненный на всю голову крокодил. Конечно, Андрей ведь спал, и его зверь-машина в отсутствии этой самой прокладки между сидениями и баранкой вытворяла всё, что ей заблагорассудится. Тут Серёга заметил обрывки колючей проволоки на бампере и испугано спросил у Андрея:

– Ты, «водолаз» недоделанный, а это откуда у тебя здесь оказалось? Уж не в запретку ли ты нас привёз?

– А может он нас и по минному полю покатать успел? Кто ж теперь проверит, – добавил Виктор, полностью понимая, что они не по-детски вляпались.