Сокровища Призрачных островов. Карта и компас

– Оно не принадлежит Феофану, – Олег и сам не понимал, зачем так рискует.

Тайник открылся на удивление легко. Забрав компас, завернутый в грубую ткань карты, супруги вышли из кабинета и тихо побежали к выходу.

И дом не предал их, не выдал стражникам ни одним скрипом или стуком. За окнами потемнело от близости бури, прилетевшей с моря.

– Не уходи, – позвала Айлана Рита.

Почтальон оглянулся на Михаила, у чьих ног улегся черный щенок, и светловолосую девочку, держащую за руку молодого мужчину. Видели ли они, как из окна халупы вылетел яснокрылый феникс?

Их глаза сияют, значит, могли видеть, – приближается гроза и сейчас цвета возвращаются в мир. Серость незримой паутины заклятья отступила, страшась близкого ливня. Но буря теряет силу, накрывая крылом берег, находящийся под чужой властью, – чародей это чувствовал. Стоило где-то спрятаться.

– Я не уйду без вас, – улыбнулся Айлан. – Как тебя зовут, девочка?

Без грома туча прорвалась дождем. Капли падали на подставленную ладонь Риты. Дождь плакал, но по ком?..

Дождь кончился, когда сумерки укрыли город тьмой. Нехотя зажигали огни в бедных кварталах, а особняки-дворцы озарялись царственным неживым светом. На мокром после дождя пляже причалила шлюпка. Юран спрыгнул в прибой, подняв сапогами мерцающие брызги. Принц помог сойти на берег королеве Герде, Тайре, Киш и Марен. Юран и Макс затащили шлюпку в тень валунов, разбросанных по берегу.

Там уже стояла одна шлюпка. В ней что-то белело.

– Тихо – прошептала Марен, подкравшись ближе.

– С "Диаманты", – Макс не отставал.

Девочка, заснувшая в шлюпке, напугано подскочила. В руке она крепко держала порванное платьице куклы.

– Не бойся, – величественно улыбнулась давняя, заглядывая в глубокие синие глаза ребенка. – Ты ждала пиратского капитана?

– А вы его знаете? – Полина немного успокоилась, но кукольная одежда все еще была зажата в детском кулачке, словно могла ее защитить.

– Мы его друзья, – ответила Тайра, сейчас, как никогда, похожая на колдунью. Прядь ее волос, снова выбившаяся из-под платка, в сумерках казалась настоящей змеей.

Марен повернулась к команде.

– Видели ее глаза? В них море. Ярош нашел ее, и, подозреваю, не только этого ребенка. Чувствуете, какой тяжелый воздух от чар, лежащих на городе? Хотя ливень их немного ослабил. Нужно привести этих людей сюда. Им всем угрожает смертельная опасность, поэтому я легко их найду.

– А Ярош? – заинтересованно наблюдая за давней, спросила Киш.

– Юран проведет вас по той дороге не хуже меня, – принц кивнул. – Встретимся на корабле.

Все пошли за Юраном, договорившись с Полиной, что девочка будет ждать их здесь, как ждала Яроша. Все верили, что вернутся.

Давняя направилась совсем в другую сторону.

– "Марен… Марен… – шуршало галькой темное море. – Зачем ты сказала тем, кто доверяет тебе, неправду?.."

Марен остановилась, будто не верила, что действительно слышит голос Моря, обращающегося к ней.

– "Марен…" – снова разошлось тихим шуршанием.

Давняя подошла к морю, окунула руку в воду. Капли морской воды переливались серебром в свете луны.

– Я уже и не помню твой голос, – едва слышно молвила Марен, глядя, как с пальцев звездами капает вода. – Столько лет…

– "Он тоже здесь, Марен, – плеском волн и в перекатах камешков предупреждало море. – Он не простит тебе твой поступок. Он убьет тебя. Спасайся, пока не поздно. Возвращайся на пиратский корабль".

– А как же твой пиратский капитан? – высокомерно рассмеялась Марен. – Яроша Сокола казнят, если мы его не спасем. Его отвезут в столицу и будут судить, а тот суд дает большую власть, и не только над жизнью осужденного. Ярош погубит себя и тех, кого еще осмеливается любить.

– "Но ты же здесь, Марен. Ты не пошла помогать пирату. Ты сама ищешь встречи с тем, кого ослушалась. Берегись его, Марен!"

Прикосновение воды стало ледяным, от него холодели пальцы.

Давняя горделиво поднялась.

– Он слаб, слишком много отдал ловушке, слишком долго готовил ее. Я смогу его победить!

– "А зачем тебе эта победа, Марен? – в плеске волн слышался смех. – Ты добровольно отдала ему свою судьбу, подарила свою судьбу другому, и одного поступка мало, чтобы ее себе вернуть. Ты права, он истратил очень много сил, но и сейчас он сильнее тебя".

– Вот мы и узнаем, кто из нас сильнее!

– "Берегись, Марен… Берегись попасть в плен своего желания и чужой воли…" – шептали морские волны, умолкая.

Высокая темная фигура покидала берег.

Олег и Эсмин далеко отошли от особняка, когда бывшему прислужнику Империи захотелось посмотреть, что же они забрали у министра Феофана. Он вытащил из сумки сверток.

– Тряпка какая-то, – с сомнением сказала Эсмин.

В полумраке Олег рассматривал компас. Стрелка не двигалась.

– Ты сломан, – с разочарованием проговорил он. – А я так надеялся найти твоего хозяина.

Стрелка вздрогнула, обернувшись против солнца, и остановилась, затрепетав.

– Я не понимаю, – начала Эсмин, но Олег оборвал знаком ее речь.

– Постой, это направление. Правильно? – стрелка затрепетала снова, немного сдвинувшись. – Идем туда!

– Ты сдурел! Олег, нас уже ищут. Я не вернусь в подземелья Империи! Лучше умереть, поверь мне…

Олег вздрогнул, вспомнив, как спасал бедную танцовщицу, обвиненную в запретных чарах. Но он решил послушаться компаса.

– Нет, любимая, мы должны… попробовать.

Стрелка вздрогнула, указав в другую сторону. Супруги подняли головы, глядя туда, куда она повернулась, и оторопели.

На куче камней, оставшейся от разрушенного дома, сидел русоволосый мальчишка. Его лицо освещал огонек, тихо посверкивающий в прикрытой ладони, в его глазах тоже отражалось пламя…

– Я не верю! – вскрикнула Эсмин. – Таких чародеев больше нет! Не в Элигере! Не в безымянной Империи!

Мальчик поднял на нее взгляд глаз, сияющих ярче звезд.

– Почему нас нет? – мелодично рассмеялся он. – Это вас нет, ибо выцветает память о вас. А пламя будет танцевать всегда. На сухой стерне, на руинах городов или на наших ладонях…

Своим поведением он очень напоминал на вид такого юного давнего, стоящего сейчас на капитанском мостике корабля с черными парусами, но Олег не мог об этом знать. Такой же дерзкий и сильный, только не из древнего народа.

Но кто-то подсказывал этому ребенку, что и как говорить… Эсмин чувствовала чужое присутствие. Она огляделась и увидела тень вблизи деревьев, за которыми начинался обрыв. Тень шагнула в пропасть, превращаясь в темноперую птицу. Сова взлетела над городом, тихо гугукнув.

Огонек в руке затрепетал. Мальчик обеспокоено посмотрел на пламя, советуясь с ним.

– У вас есть то, что вам не принадлежит. То, что позвало вас сюда.

– Да, есть, – почему-то Олег не удивился. – Мы хотим вернуть эту вещь хозяину.

– Я пойду с вами, – Юрий поднялся с камней, зачарованное пламя в его глазах угасло, как и огонь на ладони. – Куда теперь указывает компас?

Компас указывал на море.

Марен шла через город, прислушиваясь к своим ощущениям. След был четким, кто-то сильный, владеющий чародейскими способностями, встречался с Ярошем Соколом, и теперь все его мысли обращались к пиратскому капитану. Такие мысли властны коснуться чужого сна и на большом расстоянии, и потому они необычайно опасны, ведь их может почувствовать каждый, умеющий слушать мир. А давние умеют слушать мир даже лучше, чем чародеи. И зря этот смельчак считает, что давший им приют точно также верит в свободу и древнюю власть морской безграничности…

Калитка во двор приоткрыта, на освещенной террасе дома фигуры за столом. Давняя вошла.

Люди замолчали, оборвав разговор. Один из них одет в форму почтальона, на плечи падают волнами темно-каштановые волосы, в свете лампы пуговицы на форме кажутся золотыми.

– Я же говорил вам, – закончил оставленную фразу Айлан, без страха глядя на Марен. – Ты из давнего народа, ты Марен… Я видел тебя в столице, хотя и издалека. И еще видел в чужом сне кого-то, похожего на тебя. Здесь ты настоящая?

– Хочешь проверить, настоящая ли я, чародей? – сквозь улыбку холодно спросила давняя. – Или отваги не хватит?

Кроме Айлана, на террасе еще сидели Рита, украдкой кормившая щенка под столом; Михаил, делающий вид, будто этого не замечает; и хозяин дома – темноволосый и красивый богатый горожанин.

Тень упала на двор, качнулась ветка на засохшем дереве. Тень была белокрылой. Все давние умеют слушать мир…

Айлан и Михаил вскочили, спокойно встал хозяин дома.

Но поздно было убегать. Белокрылая Химера стояла на земле, ветер касался пышного оперения. Зарычал щенок, совсем как взрослый пес.

– Властью Империи, – начал советник Императора, но договорить ему не довелось.

Марен встала между людьми и Химерой.

– Хоть властью самого Императора! – зло засмеялась она. – Ты уберешься отсюда. Здесь нет твоей власти!

– Нет, предательница, здесь есть моя власть, – ласково откликнулась Химера с такими же угрожающими интонациями, как и у Марен. – Ты перестала выполнять возложенные на тебя обязательства, и всесветлый Император лишил тебя поста. Тебе дарован покой. Вечный!

Советник Императора замахнулся, но Марен воздела руку, и движение противника замедлилось, останавливаясь совсем.

Они не касались друг друга, но воздух звенел от чар. Жалобно заскулил щенок. Погасла лампа на террасе.

– Не тебе… со мной… тягаться… – медленно проговорила Марен.

– Зря ты бросила мне вызов, – тяжело дыша, ответила Химера.

Советник Императора ударил двумя видениями: одно нацелено на веру в чудо творения, другое отбирает у людей душу и разум, оставляя вместо них пустоту.

Марен упала на одно колено, отбив оба видения прозрачными крыльями, на которых засияли звезды. Химера ступила шаг к людям, внезапно прислушалась и, пронзительно крикнув, взмыла в звездные небеса. Тучи уносило ветром, но исчезла тяжесть, саваном окутавшая Элигерский порт, словно все те чары обратились в пепел в поединке принадлежащих к давнему народу.

Сомневаясь лишь мгновение, Рита, Михаил и Айлан подбежали к Марен. Только хозяин дома провожал взглядом Химеру.

– Ты ранена? – испугался Айлан.

– Что это было? – Риту трясло, крик все еще звенел в ушах.

– Отчаяние, – Марен поднялась, отклонив их руки, она казалась постаревшей, или так падал неяркий свет из окон дома.

– Ты предала? – удивился Михаил. – Кого?

– Мне надоело отбирать жизнь по приказу, – неохотно ответила Марен. – И я больше никогда не буду служить Императору. Надо мною только вечность, – она тряхнула головой, приходя в себя. – Советник Императора улетел, и я смею надеяться, что у наших друзей все получилось. Мы должны успеть на корабль раньше, чем за нами пошлют погоню. Кто желает стать пиратом?

Давняя улыбнулась так непринужденно, будто ничего не случилось.

– Боюсь, вы не успеете, – хозяин держал ружье. – Подождем солдат.

– Сволочь, – Айлан попробовал, было, ступить к предателю, но ружье сразу взглянуло на него. – Почему ты не отравил нас за ужином?

– Потому что вы нужны Империи живыми. Не все кончено. Но ты и давняя нужны.

Как он увидел, что Михаил качнулся к нему? Но враг выстрелил, попав мужчине в грудь. Михаил упал. Рита закричала, бросившись к товарищу.

– Вас трое, а пуля одна. Выбирайте, кто следующий.

Михаил захрипел, рана была смертельной.

– Нет, – Рита всхлипывала. – Неправда! Ты не можешь умереть…

– Рита, – прошептал Михаил, но свет в его взгляде угасал, – не плачь. Сегодня… я жил по-настоящему.

Рита разревелась. Айлан закрыл глаза, воздух взрывался гневом.

– Забери ребенка, она не должна это видеть, – бросила Марен, идя к врагу.

Мужчина медлил, ему воли не хватало нажать на курок во второй раз.

– Пойдем, Рита, – Айлан насильно поднял девочку.

– Никуда вы не пойдете, – предатель выстрелил Айлану в спину, но Марен крылом отбила пулю.

– Теперь ты умрешь, – прошипела давняя, по воздуху преодолев расстояние до хозяина.

Полупрозрачные крылья обняли мужчину, по перьям текли искристые волны, отбирая у него жизнь. Одна волна плеснула на террасу и загорелась настоящим пламенем.

– Рита, идем, – Айлана и самого поразили чары давней, но девочку он успел прижать к себе, чтобы не видела.

Щенок побежал за ними. В огонь падали сломанные перья с крыльев Марен. Совиные перья… Почему-то последнее превращение тяжело ей далось. Пошатываясь, давняя сошла с террасы, а огонь перетек на дом, на засохшее дерево и забор.

К утру здесь все сгорит.

"Этот город не всегда был таким. Покажи, каким ты был", – еще звучало в памяти заклятье Юрана.

Принц вел друзей по темной дороге, строго запретив отклоняться в сторону, только за ним, шаг в шаг по сияющим следам. Но следы тускнели, пол обрастал каменной плотью.

– Стойте, – тихо промолвил Юран, нащупывая что-то перед собой. – А теперь, – он толкнул стену, – мы на месте.

Стена подалась, впустив их в слабо освещенное подземелье.

– Как ты узнал, что здесь есть проход? – удивилась Герда.

– Тут не всегда была тюрьма, правильно? – усмехнулся Юран. – Элигерский город об этом помнит, он нам помог.

Заключенные поднимались с пола. К одной решетке прислонилась синеглазая брюнетка, за другой зашелестело оперение ангела.

– Черт возьми! – Ричард не верил своим глазам. – Ярош, это не за тобой?

– За мной, – руки Яроша все еще были закованы в кандалы. – Не поздно ли, ребята? Простите, дамы, – он, шутя, склонился перед королевой.

Макс попробовал толкнуть решетчатую дверь, но она была сработана на совесть. Империя следила, чтобы узники не возвращались на волю.

– Ключи нужны или… – Макс не договорил, Киш коснулась металла, сразу отдернув руку.

– На них заклятье. Я попробую его снять… только зачем заклятье здесь, я не понимаю, – она хотела приблизиться к решетке, но Тайра остановила ее.

– Я сниму это заклятье, – дочь колдуна коснулась своей непослушной пряди, обкручивая ее вокруг запястья, и волосы превратились в кнут, лоснящийся змеиной чешуей. – Отойдите!

Она ударила по замку, приглушенно зашипела змея, затрещала хвостом, и дверь открылась.

– Молодец! – не удержалась Герда. – Дай мне попробовать.

– Не время! – Макс уже слышал топот охраны.

– Освободите остальных, – Ярош выбежал из камеры.

Тайра, танцуя, сбивала замки на других камерах. Через несколько мгновений узники были свободны. Ирина, не сдержав чувств, повисла у ангела на шее, но тот мягко отстранил женщину.

По коридору бежали трое стражников-картежников, больше похожих на головорезов, чем на безликих солдат Империи.

– Уходите, мы их задержим! – крикнула Тайра.

И вместе с Киш они перегородили проход.

– Змеи кусаются, – сладко предупредила дочь колдуна.

От яда этой зачарованной змеи спасения не знали. Женщины догнали друзей возле тайного хода. Стена стала на место.

Министр не мог заснуть, тревога не давала сомкнуть глаз. Переодевшись, Феофан вышел из спальни.

На окне сидела облаченная в белое фигура, чьи руки срослись с крыльями.

– Тебя предали, министр, – с насмешкой проговорил советник Императора. – Пиратские капитаны сбежали. Почему ты не убил их?

Министр ответил не сразу, взвешивая каждое слово.

– Досадно. Мы поймаем беглецов. Это не дело государственной важности.

– Ты глупец, Феофан. Корабль с черными парусами видели неподалеку от порта. На этом корабле твоя и моя погибель. На этом корабле погибель всей Империи. Ты что, не понимаешь этого, министр?

Феофан махнул рукой, не веря.

– Что может сделать один корабль против могущества всей Империи? – хмыкнул он.

– Ты забываешь, министр, – прошипела Химера, – что совсем недавно все моря принадлежали пиратам. Ты знаешь, что может натворить один настоящий пират, попадая в наш город. Ты видел это на Элигерском побережье собственными глазами. А если их будут десятки? И почему этот? Почему Ярош Сокол? Зачем судить, если можно сразу казнить?

– Ты такой мудрый, почему же ты не министр, советник Императора?

Химера оскалилась.

– Плох министр, не желающий больше власти, чем у самого Императора, – Феофан отшатнулся, а Химера безжалостно продолжала: – Ты верно служил Империи, с какой грустью будут говорить о твоей измене.

Феофан выхватил пистолет, который всегда носил с собой, и выстрелил. Пуля не причинила вреда советнику Императора.

Химера поднялась в воздух, толкнув Феофана. Блеснули когти, выбив оружие из слабых людских рук. Острые лезвия остановились возле горла министра.

– Разве может смертный убить кого-то из давнего народа?

– Но пираты вас убивают, – прохрипел министр, косясь на лезвия когтей, что могли лишить его жизни в любое мгновение.

– Пираты. Но не такое ничтожество, как ты, – Химера неохотно убрала когти. – Ты докажешь свою верность Империи, потопив корабль с черными парусами. Отправь за ним весь наш флот. Корабль должен быть уничтожен, а вся команда мертва. Помни, Феофан, что у советника Императора есть право казнить предателей без суда.

Феофан тер распухшую шею, ему казалось, что по коже уже течет кровь.

– А почему ты сам не проберешься на корабль Сокола и не утопишь их всех? Ты же можешь превратиться в кого угодно.

Химера хищно зашипела: министр мстил и знал об этом.

– Сокол дрался со мной. Он узнает меня в любом обличье. Даже под видом невинного ребенка. Ты меня понял, министр. Иначе все, что ведомо мне, будет известно Императору.

Советник Императора улетел в ночь.

Феофан подошел к окну, чтобы его закрыть. Безоблачное небо в россыпи звезд, море внизу успокоилось, а гребешки волн посеребрила лунная дорожка – так спокойно и уютно, даже не верится, что сегодня в Элигере было пролито немало крови, а некоторым только чудом удалось избежать плена и смерти.

Министр коснулся шеи, где оставили холодный след лезвия Химеры.

Давний народ, чародеи, имперские командиры и пиратские капитаны… Феофану было трудно признать: иногда он в тайне завидует, ведь они умеют то, чего не умеет он сам. Министр смотрел на темное море… Он потопит пиратский корабль с черными парусами, который сейчас прячется где-то там, за горизонтом. И поступит так не из-за угрозы советника Императора, и пусть тот будет рядом, когда пылающий пиратский корабль уйдет под воду. А что делать с врагами, оставшимися в живых во время боя, решать Химере – пусть тешится, пока развлечение не наскучит.

Феофан закрыл окно, отгораживаясь стеклом от ночной прохлады и шуршания моря.

Глава 7

Ричард, граф Элигерский

Подземный ход привел беглецов на площадь. Усталый город спал, издалека доносился стук копыт запоздалого экипажа. Ближе к морю занялось оранжево-огненное зарево пожара.

– Ярош, вытяни руки, – попросила Киш.

Ярош так и сделал, и змея кнута Тайры перекусила цепь.

– Где ты этому научилась? – с завистью спросила Герда, когда змея снова превратилась в непослушную прядь.

– Мой отец – колдун, а я его дочь, – девушка совсем не хотела обсуждать свои умения.

– Нас ждут на "Диаманте", – напомнил Макс.

– Мне нужно кое-кого забрать, – Ричард немного нервничал.

– Кого еще? – рассвирепела Герда.

Но Ричард не обратил внимания на ее возмущение и обернулся к Ярошу.

– Сокол, позволь мне забрать с собой нескольких своих людей.

– Иди, Ричард. Мы подождем вас, – Ярош был настолько счастлив оказаться на воле, когда смирился со своей судьбой, что, не задумываясь, сделал такой роскошный подарок.

Кому еще удавалось спасись из имперского плена дважды? Он верил, что, покинув тюрьму, уже освободился.

– За нами наблюдают! – Юран указывал на балкон.

Мужчина, на чьей шее белел шрам, направлял на них пистолет.

– Пираты, – процедил сквозь зубы Меченый. – Вам не убежать. А я разбогатею.

Ричард исчез и появился у Меченого за спиной. У морского волка уже не было прежней реакции, и его пуля просвистела, ни в кого не попав.

– Забыл, как сам был пиратом, друг? – Ричард выкрутил ему руку.

– Ты не с ними, граф, – простонал Меченый. – Мы изменились. Мы забыли, как ветер дует в паруса.

– Я никогда не забуду, – Ричард отпустил товарища. – Хочешь пойти с нами? А сокровищ и тайн на морских просторах и сейчас хватит на всех.

Меченый вздохнул: прошлое не может перевесить сегодняшнее, не может…

– Я не знаю.

– У тебя три секунды, чтобы выбрать, дружище. Или я сброшу тебя вниз.

– Тогда какой может быть выбор, капитан? – в глазах Меченого вспыхнула ненависть, но лишь на миг.

Ричард, к сожалению, не видел этого. Граф смотрел на площадь, куда по улице бежали солдаты в серой форме.

– Ярош! – Ричард успел предупредить товарищей по заточению.

Пираты дрались на смерть с солдатами, воспитанными имперской столицей. С клыков кнута-змеи капал яд. Колдовала Киш. Даже Герда, все еще воспринимающая драку как приключение, которым можно похвастаться перед его величеством Александром, была непревзойденной. Она застала то время, когда принцесс учили не только нотной грамоте и этикету. Поспорить с Юраном в искусстве боя не мог никто, хотя было видно, как он устал. Макс прикрывал спину чужеземного принца.

Ирина и ангел спрятались в тени дома, не вмешиваясь в драку, и только у Яроша не было оружия.

На площадь выбежала девушка, огонь сорвался с ее пальцев, попав в одного из солдат. Увидев ее, Меченый, которого Ричард уже отпустил, обреченно вздохнул.

– Если тут твоя Лаура, то я вспомню прошлое. Но из нашей команды в живых остался только один человек.

– Тогда найди товарища, пока его не поймали имперские солдаты, – усмехнулся граф Элигерский. – Спускаемся.

Они исчезли и появились уже на земле. Ричард обнял девушку, поцеловал в макушку. Лаура низко поклонилась ему, ее платье из тонкого полотна и пшенично-русые волосы казались молочными в лунном свете.

Вмешиваться в драку графу не было надобности: пираты победили. Они никого не убили, но раненные солдаты и не могли умереть. Их жизни, как и смерть, принадлежали Императору.

– Вы говорили, что у нас нет времени. Корабль ждет. А мне не хочется встречаться с советником Императора. Он сегодня не в настроении, – Ричард видел, как белая тень вылетела из дома министра.

– Пойдем скорее, – Ярош хотел как можно быстрее вернуться на "Диаманту".

Этот Элигерский порт почти ничего ему не дал, кроме новых членов команды, но отобрал саму цель путешествия – вместе с картой. И компас, что мог привести к любому берегу. Ярош держался из последних сил, чтобы его не накрыло волной отчаяния, спасение уже не казалось чудом. Лучше бы он остался в тюрьме, тогда бы у него был хоть какой-то смысл жизни, пусть и ненадолго.

Юран догнал капитана.

– Мне не нравится этот граф, он хуже нашей спесивой королевы. Он чужой, – принц не мог объяснить, что чувствует. – Есть разное чародейство. Его чары мне не нравятся.

– Но глаза Ричарда светятся морем, – попробовал возразить Ярош, ему и самому не очень нравился граф.

– Глаза многих людей светятся морем, – тихо запротестовал принц, оглянувшись на графа, который шел, держа за руку Лауру.

– К сожалению, уже нет, – отрезал Ярош. – Если мы взяли с собой Хедина, то и эти не помешают.

– Как скажешь, капитан, – но Юран не мог согласиться с этим решением, он видел, как отстал Меченый.

На берегу их ждали. Четыре фигуры, словно тени, – две высокие, две низкие. Обе шлюпки на воде, в одну садятся люди. В темном море застрекотал Дельфин.

– Ярош! – одна тень оказалась Полиной, девочка радостно обняла капитана.

С ней были Феникс в сопровождении грациозной дамочки, одетой в багровый бархат, и Странник.

– Феникс! – не поверил своим глазам Сокол. – Я тебя искал в Элигере!

Пират отстранил девочку. Феникс и Ярош взялись за руки.

– Я боялся, что мы больше не встретимся, – они не спешили отпускать друг друга, и в этом прикосновении вспыхнули угасшие чувства.

– Вас ждут на корабле, – напомнил Странник, усмехнувшись, он поклонился Феникс, одобряя ее выбор, а вот Ричард ему тоже не понравился.

Хедин просто раздражал многих, а от графа веяло тьмой, настоящей тьмой, замешанной на крови. Ричард тоже внимательно смотрел на мальчика с изменчивыми глазами.

– Это моя подруга Магда, – отрекомендовала дамочку с роскошными темными волосами Феникс. – Она вампирша. На корабле об этом уже знают. Твоя команда не против.

– Тогда так тому и быть, – согласился Ярош.

– Нет, – возразил Ричард.

Он очень изменился после побега из тюрьмы. Он привык командовать, и ни с кем властью делиться не собирался. Никакой.

Ярошу это очень не понравилось, а граф продолжал:

– Вампирам не место на нашем корабле. Я этого не потерплю.