Полная версия
Пламя Сибири. Крепость из рюкзаков
Данную операцию мы проделывали раз в 3 дня, сложностей с ней навалом: во-первых, целый день, как обезьяна лазишь по лесам с тяжестью то туда, то сюда, во-вторых, собирали всю конструкцию под частично готовым перекрытием, под которым было ужасно душно из за свежезалитого бетона, так и лазаешь целый день в духоте, потом выходишь на улицу, где 30 градусов и тебе становится реально холодно.
Так как, для устройства перекрытий, арок, сводов и балочных конструкций применяется съёмная опалубка, то затем мы еще ее и разбирали, вот где фраза ломать не строить не работает: разборка сложнее в несколько раз, лазишь на высоте с гвоздодером, отрываешь листы, которые нужно аккуратно спускать вниз, часто бывало, что они падали грохот от падения буквально уничтожал ушные перепонки, бывало к вечеру ни хрена не слышали, жара же была совсем уж невыносимая, ведь теперь свежий бетон и прямо над головой.
Стадион, август 2010 г.
Между сборкой и разборкой лесов мы всей бригадой вязали арматурный каркас перекрышки. Работа не самая сложная, но когда делаешь ее в нагибе часов 16 (да-да, бывало и такое!), спина просто умирает. 16 часов это не предел, когда утром должен прийти бетон, кубов 130, не до нежностей. И неважно, до скольки мы работали, до часу ночи или до трех – мы всегда должны были быть в 7.30 на планерке и снова кидаться в бой.
На планерках, бывало, что нас распределяли на различные участки стройки (в период между застыванием бетона и его новой заливкой). Например, я 4 дня работал на установке металлической опалубки для стен. Это была более легкая работа, так как работали далеко от всех, и была возможность делать дело спокойно. Со стройки бригада опалубщиков уходила позже всех, мы заливали стены когда никого уже не было на площадке. Колян периодами вязал каркасы на вертикальные балки, Антоха укладывал утепление стен или носился с отбойником по стройке, удаляя наши косяки. Но вот что было неизменно: на каждой планерке Коля (начальник участка) всегда обращался к Волкову со словами: «Ваня, ты знаешь, что делать, свободен». Тут стоит еще раз напомнить – Ваня работал в цехе, где целыми днями гнул арматуру, штуку за штукой, по 300-400 деталей каждого наименования и это притом, что из-за ожогов каждое движение вызывало боль, но наш командир настоящий мужик, и стоически выдерживал каждодневное испытание силы духа. Во время перерывов мы постоянно собирались в цеху, то смеялись там дружно, то просто без сил сидели молча, но даже молчание вызывало какое-то внутреннее веселье.
Быт стройки на стадионе был более жесткий, чем на коттеджах. Перерывов было меньше, травм больше, часто задерживались. ВОДА – смертельная доза – 8-10 л в день, не знаю, иногда, казалось, выпивали и больше. Каждые полчаса ходили на бетонный завод набирать 20 литровую канистру воды, канистра была с приколом – на ней большими буквами было написано «Сушняк-2010» думаю это дань наличию повсеместного сухого закона. Вообще сколько бы мы не выпили воды, она почти вся выходила через пот, которого была так много, что футболка белела, кстати, именно это момент мы и отразили в песне;
«…белеет футболка от пота
И каска сползает по лбу…»
Что касается санузла, это вообще бомба. На стройке был один биотуалет, который стоял не много в стороне от стройки, и целый день на него светило испепеляющее солнце от чего внутри было… Ну, в общем, вы понимаете – туда ни кто не ходил. Были некоторые оригиналы, которые ходили за забор в лес, тут-то и пригождались камеры, и охранники, которые ловко ловили нарушителей и благополучно их штрафовали. С техникой безопасности все было строго: без каски и робы или сигнального жилета вообще нельзя было появляться на площадке, из обуви кирзачи или берцы (на коттеджах можно было в кроссовках работать), но, несмотря на строгость руководства или штрафы все равно происходило много разной веселой, и не очень, ерунды.
Новый год
Тем временем параллельно рабочим будням, шли и наши отрядные дни. Жизнь в общежитии проходила словно в другой вселенной, после холодного душа усталость пропадала в корне. Мы все так же дежурили в комнате, придумали себе программу отжиманий и каждый день её выполняли все по очереди, а все остальные вслух считали, играли в карты, гуляли по округе, придумывали шутки. Во время одной из таких прогулок нашли пригодную для футбола и волейбола площадку – ей оказался небольшой котлован подготовленный для фундамента коттеджа, и с тех пор мы почти каждый день ходили либо пинать мяч, либо играли в волейбол в кругу. Сначала мы ходили играть на наш импровизированный стадион только отрядом, через несколько дней к нам начали подтягиваться рабочие, а позже они сами к нам заходили в комнату и звали нас поиграть с ними в футбол. За долгие дни любимым лакомством отряда стали козинаки, а к концу работы уже было невозможно представить хотя бы один день без них. Их нам привозили бригадиры из города, буквально, килограммами.
Отдельно хочу сказать про отрядную песню, она рождалась по строчке в течении многих дней. Мы просто приходили со стройки и записывали какие-то запоминающиеся события прошедшего дня, а позже пробовали их рифмовать. А так как запоминались в тот период в основном трудности, которые возникали на работе и быту, то и песня получилась такой же, суровой, мужской. Музыку написать нам помог Никита (инженер). Вообще когда ее слушаю, словно снова в Сочи оказываюсь, настолько для меня она честная, что не строчка, то в точку. По строчкам можно отследить всю нашу жизнь в Сочах1.
…И снова утро настало
Бойцы стройотряда встают
Идут на работу в тумане
Не зная, где север, где юг…
Первое четверостишие это каждодневное наше утро: мы вставали чуть раньше всех, быстро кушали, одевались и собирались всем отрядом на завалинке общаги и обычно в это время стоял туман или утренняя дымка. Мы же болтали, шутили, ждали рабочих, а потом брели на работу все в том же тумане, поэтому с этих строчек и начинается песня.
…Здесь горы касаются неба
И солнце словно огонь.
На горных склонах Кавказа
Мы строим большой стадион…
Действительно, не смотря на все сложности, в горах неописуемая красота – горы такие высокие, что порой кажется, что они действительно касаются самого неба, ну а стадион есть стадион.
…Растут леса арматуры,
Земля превратилась в бетон.
Болгарка визжит на пределе,
В ушах перфоратора гром,
Жара обжигает нам плечи,
Кирза набивает стопу,
Белеет футболка от пота,
И каска сползает по лбу…
Арматуры было столько, что и в правду наша стройка напоминала лес, а, учитывая, что под ногами на стадионе всегда был бетон, возникало ощущение, что земли и вовсе больше нет. Бывали дни, когда мы задерживались допоздна и единственным звуком на стройке был истошный вопль болгарки1, которой Ваня в темноте пилил арматуру, при этом все вокруг освещали искры, что лишь предавало суровости нашей работе. Ну, а что касается других строк, думаю любой, кто работал на стройке, увидит в них себя. Вот так и писали.
Также мы каждый день понемногу рисовали накатку. У нас вообще все было постепенно, мы даже как-то начали смотреть фильм «Матрица», так вот из-за отсутствия времени мы его смотрели дней 7, не меньше. В общем, понемногу, по чуть-чуть все двигалось. Тем временем подходило 31 июля – день стройотрядовского нового года, и мы начали готовиться к празднику еще за несколько дней до елки. Ваня еще в Красноярске иногда подрабатывал на Новый год Дедом Морозом, поэтому написание сценария взял на себя. Я же озаботился подарками и праздничным столом. После работы посидели с Ваньком и поправили сценарий, добавили в него идеологическую составляющую, в кульминации же нас ждала закопка верстового столба. На счет самого столба и ямы позаботился Антоха Ветеорец, так же мы подготовили наш «футбольный стадион», поставили елку, роль которой выполняло дерево непонятной породы.
Дед мороз, Снегурочка и бойцы.
И вот настал вечер 31 числа: Ваня был суровым Сочинским Дедом Морозом, вместо костюма на нем был ОЗК, а роль посоха выполнял прут 16-ой арматуры, бороду ему не лепили, он и так к тому времени уже обзавелся шикарной бородой. Я был суровым Сочинским Снегуром: волосатые ноги, борода, грудь из подушки и костюм из простыни, так и встретили ребят. Как оказалось, рабочие были в курсе нашего праздника, и мы с удивление обнаружили, что около 10 рабочих присоединились к нам. Кто-то пошел из любопытства, кто-то просто посмеяться, они конечно достали телефоны и начали снимать, как студенты празднуют Новый год. Короче, Ваня, ни разу не смутившись, начал новогоднюю программу, бойцы тоже поддержали нас и с удовольствием включились в праздник. Не прошло и 20 минут, и нас уже ни кто не снимал, рабочие включились в праздник и тут понеслось 30-ти 40-летние суровые вахтовики рассказывали стихи, участвовали в конкурсах, смеялись, шутили, прыгали, а в кульминации, как дети, водили хороводы вокруг елки. Основная часть длилась час, потом мы все вместе пошли к общаге. И даже этот небольшой путь мы шутили и шумели на всю округу.
Возле входа в общагу рабочие пошли по делам, ну а нас ждала процедура установки верстового столба. Мы отрядом приготовили указатели, на которых были написаны отряды и расстояние до их работы, как-никак столб-то верстовой. Сами таблички отличались изощрённостью форм, ну а как не сделаешь же 20 одинаковых, вот и получили винегрет. Ваня построил отряд, произнес речь, затем закопали столб, ну а потом, по очереди, прибивали таблички. Столб был высокий, поэтому держали друг друга на плечах. Через минут десять дело было сделано. Как вы понимаете, направления на указателе были очень примерными, если бы кто например пошел по нему, скажем, к ЛСО Ударник, который работал в Москве, то думаю пришел бы куда-нибудь в Челябинск. И данное правило актуально было для любого направления, но мы все равно были довольны работой.
Мы пошли в комнату, где нас ждал новогодний стол. Прям как 31 декабря, пели гимн, но правда в полшепота, пели и свою отрядную песню, говорили тосты стоя, поднимали кружки с чаем – представляли, что это хрустальные фужеры с шампанским, а не старые металлические кружки с характерным почернением внутри, от постоянного присутствия чая в них. Спать легли, а уснуть не можем, болтаем, эмоции перехлестывают, за окном тихо. Лежим, и вдруг Антоха вскакивает, и говорит «Смотрите, что за искры за окном?». Смотрим – и правда искра падает, потом еще одна, затем уже целый дождь из света, только тут и поняли, что это вовсе не искры, а светлячки, причем просто гигантский поток. Я только слышал до этого про них, а тут увидел своими глазами. Так и залипал я и отряд часа 2, красиво, пиз…ц, вообще приходит на ум детский стишок:
Светлячок зажёг фонарик,
Яркий свет во тьме он дарит…
Чтоб с пути не сбиться,
Чтоб не заблудиться!
Я жучок светлячок -
Каждый светится бочок!
И спина, живот, ОЙ-ОЙ!
Я фонарик золотой!
Мне луна свою улыбку
Подарила, как открытку!
Я почувствовал прилив
Сил светящихся, живых -
И теперь я, как луна,
Буду всем святить сполна!
Так мы уснули под мирный поток летящих маленьких костерков, все бы ничего, но мирный сон прервал будильник, который каждое утро звал нас на работу, но это утро отличалось от многих других. Хоть отряд и не выспался, но настроение у всех было отличное, ну а моральный дух +500. И мы так же сидели на завалинке за углом общаги, рабочие здоровались с нами, но как-то по-другому. Я позже понял, это они нас благодарили за эмоции, за свет, который мы принесли в рутинные будни. Вахтовая стройка – это место, где не так много времени для праздников. А наш Новый год был словно красной нитью, связывающий нашу гору с домом. Узнали от других рабочих, что те работяги, кто ходили к нам на праздник, пришли вчера в общагу и часа полтора рассказывали, как круто провели вечер, причем эмоции было столько, что остальные захотели, чуть ли не тут же включиться в наши мероприятия, сказали, что мы можем рассчитывать на любую помощь. Еще одна победа стройотрядов над реалиями вахты, наша победа.
Штрихи к портрету
Волков Иван.
Боец отряда «Убей» 2007
Командир отряда « Ударник» 2008-2009
Командир отряда « Пламя Сибири» 2010
День строителя
День строителя – профессиональный праздник работников строительства. Отмечается во второе воскресенье августа. В 2010 году этот день выпал на 12 число это означало, что до праздника оставалось 11 дней. В честь праздника нам обещали сокращенный рабочий день, и это только растягивало время до часа «икс».
Работа к началу августа повторяла стандартную для нас схему «перекрышка, какая-то другая работа» и так по кругу. Тяжесть самой работы переносилась, хотя усталость за недели работы скопилась адская, но, несмотря на это, мы всегда находили время на развлечения.
Штрихи к портрету
Ветеорец Антон.
Антона я знал еще с БоГЭС 2009, он был тогда в составе ЛСО Ударник, уже тогда я обратил внимание, что он никогда не отлынивал ни от какой работы. В 2010 он оказался в составе отряда в Сочи. В этот год он был, наверное, самым работящим среди нас и как на стройке, так и в делах отрядных. При этом не могу вспомнить более доброго человека. Он был по-доброму наивен, например, мы его часто пугали оборотнями, которые водятся в местных лесах. Непонятно, пугался он по-настоящему или у него включалось
чувство самоиронии (которое у него было очень высокое), но он вставал и закрывал окно. В общем, Антоха был в отряде этаким чудаком, который собственно, и делал этот самый отряд. А самым важным был его поступок в ситуации, которая произошла в конце сезона. Слава, конечно же, не купил нам билеты на поезд до Красноярска. Вот и получилось, билетов нет, работы нет, денег на билеты нет, тут нас выручил Антоха, он позвонил в Красноярск ему перевели деньги и он в тот же вечер поехал на вокзал, отстояв 3-х часовую очередь, он все же купил билеты, правда с пересадками, и как оказалось, взял последние 7 штук (нас было 8), но он и тут не растерялся – купил себе билет с 3-мя пересадками. Вот это, я думаю, поступок достойный настоящего мужика, каким Антоха и является.
Боец отряда «Ударник» 2009
Боец отряда «Пламя Сибири» 2010
Так вот, день строителя выпадал в тот год на 10 августа, мы было, уже настроились на полноценный столь необходимый выходной, но Слава обломил всю малину. Но все же, он не мог нас оставить совсем без отдыха, сказал, что день будет сокращенный до обеда. Для нас и это было радостью неописуемого масштаба, а когда узнали, что после работы нас ждал костер, шашлык и фрукты вообще были довольны. Тот сокращенный день длился вечность, каждый час на работе буквально улиткой проползал над стадионом, и даже как-то усталости за пять часов накопилось больше чем обычно, видимо наложилось ожидание. Помню, планов на сокращенный день было уйма, как отрядных (провести кое какие соревнования, готовиться к Бирюсе), так и личных (сон, стирка). И вот, наконец, пришло время обеда, правда в столовую никто не пошел, все по быстрому забежали в общежитие, переоделись и пулей побежали на костровище.
Когда мы добрались, увидели небольшой стол, который был полон еды, возле, упершись в дерево, лежал квартет арбузов, а вокруг мангала суетился Самвел. Народу было достаточно много, в том числе и все наше руководство: Слава, Коля, Дима и вели они себя тут с нами наравне, шутили, смеялись, мы даже как-то сразу простили все придирки по работе, которые нас достали за последнее время. Тем временем, шашлык был готов. Все с нетерпением ждали настоящего жареного мяса, потому что столовская пища, приготовленная на пару, уже надоела до предела. Вдоволь поев шашлыка, да прикусив арбузом, мы взяли праздник в свои руки; Колян спел пару песен, наибольший фурор произвела «Снежинка», которую мы горланили хором, Ваня же провел пару игр для суровых коллег…
День строителя.
Позже большая часть вахтовиков побежали на канатку с целью уехать в город отдохнуть, мы же остались нам на костре было вполне весело, тем более на нас оставили около 10 кг шашлыка и пару арбузов… Помню смеялись, кушали до пуза, фотографировались.
Время шло, солнце стройной дугой устремилось за горы, лица же бойцов озарил красный яркий свет, отчего на их лицах было видно каждую ямку, каждую морщину…
Стало видно, насколько же они повзрослели за эти полтора месяца, это были лица людей умудренных работой, лица людей выдержавших суровые испытания олимпийской стройки, палящего солнца, проливных дождей и 16часовыми рабочими днями. Хотя до конца объекта еще оставалось чуть больше недели, у меня уже сейчас было твердое убеждение, что это настоящие мужики которых не сломить.
Знаете, несмотря на все полученные травмы они улыбались, улыбался и я. Пожалуй, мы были самыми счастливыми людьми на вершине неба (высота 2200).
Домой, пора домой.
Утро следующего дня были невероятно тяжелым, встали с большим трудом видимо сказался отдых. На работе, как всегда, планерка, и снова в бой.
Нас ждала перекрышка, там узнали, что 2 наших рабочих татарина угодили в отделение. Мы подумали – напились, да накосячили (они могли, оба здоровые, как медведи). Оказалось, мы их недооценили. Значит дело было так: они шли по набережной, и вдруг увидели, как местные пацанчики пристают к двум девушкам, девушкам явно нужна была помощь, ну они и вломили им, как следует, а тот факт, что противников было шестеро их вообще не остановил. В этот момент мимо проезжал экипаж милиции, вот их всех и приняли. В отделении же после показании девушек, наших мужиков отпустили с благодарностью. Но время было позднее и обратно на стройку они конечно же не успели. В общем, пропустили они рабочий день, за что их даже не ругали, а лишь посмеялись на стройке.
Был на стройке менее приятный случай; в один из дней мы заливали бетон, а именно подпорную стену, поэтому пришлось вечерить на стройке. Конечно, к 9 часам ушел последний начальник со стройки и тут начался экшн; наш крановщик умудрился напиться до состояния невменяемости, приехал бетон, а крановщик ни петь ни рисовать. За кран сел водитель миксера, состояние которого было недалеко от крановщика. Поднимаем мы значит бадью с бетоном, на которой еще был и ее оператор, раз подаем бадью к месту заливки, два, три, в общем залили кое как первую, а их 4-ре было в миксере. Заполнили 20-ую и на подъем. В какой-то момент стрела крана начинает крутиться по кругу, причем с постоянно увеличивающейся скоростью, оператор кричит благим матом, конечно, ему страшно он сейчас как снаряд пращи готовый вот, вот улететь вдаль. Тут наш звеневой резко спрыгивает со стены и одним быстрым движением оказывается на платформе крана, открывается дверь кабины, а от туда вываливается спящий «водитель-крановщик». Отнесли его в цех, там и положили спать рядом с крановщиком. Тогда уже за кран сел на звеньевой, и мы с горем пополам залили остатки бетона. В 4 часа ночи были уже в общежитии.
Встали как обычно в 6 и на работу. Я думаю даже бумага не выдержит того разноса, который Коля устроил на планерки в результате крановщика уволили, а водителя миксера на этот раз простили. Хочется сразу же сказать: этот случай был единичным, в остальном на стройке в глобальном смысле был порядок, все нарушения строго пресекались.
Кстати, к 10-му числу приехали новые вахтовики, и мы, с полной уверенностью себя чувствовали стариками, и уже их обучали премудростям местного строительства. Со старыми же вахтовиками сложились дружеские отношения. Пару слов о «старой» команде вахтовиков:
Саша – рабочий с коттеджей, бывший военный, живет в Таскино, относился к нам как к равным себе, особенно ко мне и Коляну.
Салават – один из наших веселых Татаринов, большой, но добрый, немного наивен. Раньше имел небольшой бизнес, но все проиграл в автоматы приехал менять жизнь.
Саня – прозвище Ачинск, надпись Ачинск сверкала на его каске, звеньевой, весельчак, товарищ, рабочие его уважали больше всех.
Николай – звеньевой бригады опалубщиков, служил в военной разведке еще в конце 80-х, прошел афган, вот с ним ни кто и ни когда не пререкался. Ценил честность, трудолюбив, вынослив к рабочим относился хорошо.
Николай – водитель миксера, прошел с нами весь сезон, тот еще весельчак, но постоянно влипал в различные истории, с нами сдружился сразу, и часто нам помогал.
Тем временем, трудовой сезон подходил к концу, и в отряде витало хорошее настроение. Мы доснимали видео, дорисовывали накатки, с помощью местного сварщика сделали бортовик (металл масса 16 кг).
За делами незаметно настал последний рабочий день. Мы жутко не выспались предыдущей ночью, поэтому последний день мы были ватные, и, короче толком не работали, почти все время провели в палаточном цеху, прячась от дождя под ОЗК. И вот настал конец рабочего дня, мы попрощались с мужиками и побежали собираться, чтобы успеть на канатную дорогу.
Ваня побежал к Славе закрывать табеля, вернулся же он от него, как всегда, с плохими новостями; Слава не заказал нам билеты на обратную дорогу, в связи с чем предложил нам остаться на объекте еще на 5 дней. Наш ответ? Да мы уже через полчаса мчались в город с вещами, попутно прихватив бортовик, забавно сюда с мешками с железом и обратно.
Антон человек продуманный и пока мы крутились, он снял жилье на 2-дня не далеко от вокзала, да еще и билеты купил. Квартира, в которой мы поселились, была четырехкомнатная, хотя даже пяти – лоджия была так же была переделана под комнату с 2-мя спальными местами. Мы отрядом заняли 2 комнаты. С нами в квартире жили туристы с Урала, кушали мы вместе, набиваясь в небольшую кухонку под завязку. Вообще все это мне напоминало кадры с советского фильма «Спортлото-82» – все аспекты на лицо: Черное море, в окно квартиры упираются ветки абрикоса, морской свежий воздух, легкий ветер и конечно милая старушка.
Первую ночь мы решили провезти на пляже, под вечер выдвинулись в сторону моря взяли кучу еды и фруктов (которые снова нас поразили своими ценами, в Красноярске фрукты дешевле, чем на юге). Мы разожгли костер и всю ночь веселились, параллельно отправляясь попарно искать к нему дрова (на пляже их очень мало и постоянно не хватало). Сделали для себя открытие – что купаться после заката гораздо веселее. Море волновалось, в результате были огромные волны, но мы же из Сибири, мы просто разбегались по волнорезу и ныряли в самую пучину. Вначале прохладно, но мгновенно привыкаешь и совершенно не понятно, где ты вынырнешь и где берез только указывал костер-маяк. Народа же не было, поэтому наших криков, с которыми мы бросались в море ни кто не слышал, мы были словно одни на всем побережье! Ближе к утру кто-то даже пытался спать, кто где, но хорошо помню, что Ваня спал на огромном бревне (которое не стало дровами из-за отсутствия топора). Утром разъехались кто куда, 3-е ребят поехали в Абхазию, я с командиром поехал в Сочи посмотреть город, после обеда мы вернулись; у нас были планы посетить аквапарк.
