Заклятье от измен

Вердикт вынесли быстро: Леша был абсолютно здоров. Причина его болезни лежала в иной сфере и требовала помощи совсем других специалистов. Так Леша оказался в клинике неврозов на долгие два месяца.

– Мой сын – псих! Позорище! – встретил его отец, когда Леша в сопровождении Юли приехал после выписки к родителям.

– Да, папа. Ты прав, – абсолютно равнодушно согласился Леша и шагнул навстречу матери: – Мамуля! Как я рад тебя видеть! Соскучился очень! Мы тортик купили, ставь чайник!

Наверное, именно с того вечера Леша почувствовал себя свободным от своей навязчивой идеи. Это оказалось так просто – согласиться с отцом: ну да, плохой. Бывает. И от осознания этого даже стало как-то легче дышать и проще жить.

Помочь на даче починить крыльцо? Пап, ну у меня же руки не из плеч растут, я только все испорчу. Помочь отремонтировать машину? Нет, у меня дурацкая работа, но и с нее могут выгнать, если я буду часто отпрашиваться. Посоветовать, куда лучше вложить деньги? Да что ты! У меня и мозгов-то на это не хватит!..

И – странное дело!.. Не прошло и месяца, как отец, открыв по привычке рот, чтобы выдать очередное критическое замечание, умолкал на полуслове и задумчиво смотрел на сына. Мама старательно прятала улыбку и переглядывалась с Юлей.

А потом Леша как-то вечером забежал всего на минутку.

– Мам, пап! Я тороплюсь. Ненадолго зашел. У вас годовщина свадьбы через неделю, но я хочу вам сейчас подарок отдать – мы отдыхать уезжаем. Надеюсь, вам понравится, – он отдал отцу конверт.

Отец открыл конверт и замер. Там лежали два билета в Большой театр на концерт заграничной знаменитости – они с женой так горевали, что не смогут туда пойти: певица нравилась им обоим, да еще и концерт состоится в день их годовщины… Но эти билеты, даже баснословно дорогие, достать не было абсолютно никакой возможности…

Отец посмотрел сыну в глаза и протянул руку:

– Спасибо. Ты молодец, сын! Уважаю!

Не обращая внимания на протянутую руку, Леша подошел к отцу и молча обнял его.

С гостями так не поступают

Вечер был милым и романтичным, а ночь – еще романтичнее. Карина мечтательно улыбнулась и перевела взгляд на Влада, который тоже, кажется, начинал просыпаться.

– Милый, – муркнула она, – доброе утро, милый!

Влад, однако, был явно не в духе. С недовольным стоном он отвернулся и накрыл голову подушкой.

– Ну Влааад, – ну просыпайся! Есть хочется!

– Это да. – Влад все-таки вынырнул из-под подушки, чмокнул Карину в щеку. – Доброе утро. Слушай, приготовь завтрак, а? Тебе ж не сложно?

– Ну, вообще-то, я в гостях, – игриво надула губки Карина, но Влад уже потянулся за смартфоном и не видел этого.

– Так будь как дома, – парировал он и уткнулся в ленту новостей.

Готовить Карина умела и любила – спасибо маме, научила, – так что возражала она только для вида. Ну и, наверное, потому что все-таки первый раз была у Влада и банально стеснялась хозяйничать. А еще – очень хотелось немного побыть "принцессой", о которой заботятся. Хотя бы в самом начале. Возможно поэтому она согласилась на предложение Влада поехать к нему, а не пригласила его к себе: дома-то выбора не было, кому готовить завтрак.

Да, хотелось полениться, понежиться в постели, поваляться, пообниматься, а не вот это все. Но… Онажеженщина… Ладно, не переломится. Завтрак, так завтрак.

На кухне Карину ожидал неприятный сюрприз в виде горы посуды в мойке, грязного стола с засохшими крошками еды и какими-то темными разводами и залитой по самые конфорки чем-то жирным плиты. "Да-да, – подумала Карина, прилаживая полотенце поверх длинной футболки на манер фартука, – Плавали, знаем! .. Что там сложного в домашнем хозяйстве? Живу один, готовлю сам, убираюсь раз в неделю – все домашние дела за час в неделю переделать можно. Ну да, ну да! Тут, прежде, чем завтрак готовить, хоть минимально убрать все надо да вымыть…"

Карина быстро соорудила "бутерброды с омлетом", использовав единственное яйцо, засохшую корочку сыра, половинку луковицы и несколько кусков позавчерашнего батона – все, что нашлось подходящего на кухне и в холодильнике. Зато навороченная кофе-машина выдала выдала отличный крепкий кофе без особых усилий – действительно, "только на кнопку нажать".

На умопомрачительные запах из комнаты приполз встрепанный Влад и, зевая, плюхнулся за стол.

– Круто! – искренне восхитился он, откусив сразу половину горячего бутерброда. – Слушай, ты прямо хозяйка!

– Конечно. А как иначе? – удивилась Карина.

– Скажешь, ты еще и шить-вышивать умеешь?

– Ну не рукодельница, конечно, но что-то умею, мама учила.

Влад просиял:

– Здорово! Слушай, на любимой куртке карман порвался и подкладка, до ателье все никак не доберусь, ты не посмотришь? Нитки у меня где-то были. Кажется.

– Хорошо, – засмеялась Карина, – давай сюда.

Задача оказалась немного сложнее, чем она думала, поэтому пришлось провозиться пару часов, зато результат порадовал: швов практически не было заметно. Влад поблагодарил Карину и проводил до порога: она сегодня работала во вторую смену и ей пора было на работу, а у Влада был выходной, поэтому после ухода девушки, он снова завалился в постель с телефоном.

…А через пару недель уже Влад гостил у Карины. Девушка, в отличие от него, квартиру снимала, поэтому у нее все было гораздо скромнее – и по обстановке, и по размеру помещений: скромная однушка на окраине, зато дешево и рядом с метро.

Карина на этот раз приготовила потрясающий ужин, потратив на него почти весь день и значительную сумму в денежном эквиваленте. Но зато ей удалось произвести на Влада неизгладимое впечатление.

– Да ты просто идеальной женой будешь, – констатировал он, покончив с десертом. – Надо брать.

Карина довольно засмеялась и пошла мыть посуду, пока Влад снова зависал в телефоне.

Буквально чрез пару минут с кухни донесся испуганный крик Карины, а потом – грохот. Влад кинулся на подмогу. Оказалось, что с креплений сорвалась полка, которая держалась буквально на "честном слове". Хорошо хоть упала на пол, а не на девушку, да и бьющихся предметов на ней не было, так что Карине удалось отделаться легким испугом.

– Влад, – попросила она, когда немного пришла в себя. – у меня квартирная хозяйка – бабуся, божий одуванчик. Полку еще ее муж сто лет назад вешал, наверное. Ее помощи просить бесполезно. Ты сможешь это обратно присобачить? Инструменты есть на антресолях, я достану.

– В смысле? – Влад широко раскрыл глаза. – Я??? Полку??? Ты о чем? Я как бэ в гости к тебе пришел, а не полки вешать… Такого в программе вечера не было предусмотрено…

– Но ты же видел… Я не нарочно…

– А я здесь причем? Не я же ее уронил… Ты меня удивляешь. Сейчас этим занимаются специально обученные люди, в интернете полно телефонов, приедут моментально, только позвони. И вообще. Ты бы еще ремонт попросила бы сделать. В самом деле. Странная ты, Карин! С гостями так не поступают.

– Это да, – согласилась девушка и глубоко задумалась…

Коварная баба

Эта история произошла очень давно – в начале восьмидесятых годов прошлого века, в стране, которой уже нет. Трава тогда была зеленее, солнце ярче, а люди… А люди, кажется, не слишком отличались от наших современников…

Боря был счастлив, что ему удалось устроиться именно сюда. Понятно, что через родственников-знакомых, понятно, что с многочисленными подношениями в виде дефицитной икры, сырокопченой колбасы, польской косметики и кожаных югославских перчаток. Ясно же – "не подмажешь, не поедешь", так что, спасибо родителям, и научили, и познакомили, и помогли с подарками.

Контора эта, конечно, накладывала определенные ограничения на своих сотрудников, но все это с лихвой компенсировалось высокой зарплатой, множеством социальных бонусов, возможностью раннего выхода на пенсию, да и самой работой, которая, что греха таить, была совсем необременительной. В общем, выражаясь высоким штилем, это была не работа, а самая настоящая синекура, попасть сюда "с улицы" было абсолютно нереально.

Кроме того, здесь очень любили молодых специалистов и поддерживали их дополнительными стимулами – от бесплатного проезда в транспорте до почти бесплатного отдыха на многочисленных базах отдыха, которые находились в собственности предприятия.

Борька был парнем пробивным, четко ориентировался в ситуации и никогда не упускал возможности взять то, что предлагают. Он почти сразу взял на себя обязанности профорга лаборатории, благо, никто особо не претендовал на эту должность после того, как бывший профорг ушел на пенсию – и теперь распределение многих благ шло через его руки. Понятно, что кое-что к ним прилипало. К рукам.

Вот и сейчас, в сентябре, в бархатный сезон и золотую осень, Боря сумел выбить себе бесплатную путевку в санаторий на целые десять дней. Нет, он был здоров как бык, никакое лечение или реабилитация ему не требовались, но если дали путевку БЕСПЛАТНО, то что теперь, пропадать добру? Отдохнуть за счет родного предприятия в живописном месте, на полном пансионе – да кто же откажется? И Борис поехал в санаторий.

Первые три дня он только ел, "употреблял" и спал. Начиная с четвертого дня, стал выбираться на прогулку в лес и на процедуры – хоть какое-то развлечение, а на шестой день заскучал окончательно. И начал оглядываться по сторонам, пока в столовой не заметил очень красивую молодую девушку, печально ковырявшуюся в тарелке с овсянкой.

– Мадемуазель… Вы позволите?

Борис с поклоном присел за ее столик, не дожидаясь ответа. Впрочем, подняв на него глаза, девушка кивнула, снова опустила голову и сказала в тарелку:

– Маша.

Маше было двадцать, она работала лаборанткой, закончив техникум, а в санатории восстанавливалась после несчастного случая в лаборатории – из-за невнимательности техников разлились химикаты, и Маша получила серьезное отравление. Но сейчас уже все хорошо.

– А знаете ли, Мария, какой самый лучший антидот? – подмигнул Борис и пригласил девушку к себе. Она покраснела и отказалась.

Оставшиеся дни Борис, не привыкший отступать, посвятил взятию неприступной крепости. Он воровал для Маши цветы с клумб, отдавал за полдником свою порцию оладий и даже сгонял в самоволку в соседнюю деревню – за пряниками в сельпо.

Дело пошло на лад, и в последний вечер перед отъездом Борису все-таки удалось уговорить ее прийти к нему в гости (он так и пробыл всю смену один, а Маша жила в трехместном номере).

Он провели чудный вечер за накрытым Борисом столом – много ели, много пили, много смеялись. А потом, когда наступило неловкое молчание, Борис решил, что настало время переходить к решительным действиям.

К его огромному удивлению и даже негодованию, Маша ответила категоричным отказом.

– Но ведь я тебе нравлюсь! – возмутился он.

– Нравишься, и очень сильно. Но я не могу

– Да почему?

Маша вздохнула и отвернулась:

– Потерпи, а? Ну пожалуйста. Я же не говорю "нет", я говорю "не сейчас". Ты мне очень нравишься, но я через две недели выхожу замуж. А жених у меня очень строгий. Ты представляешь, какой будет скандал, если он обнаружит, что я не… Мы ведь с тобой работаем в соседних зданиях, всегда сможем на работе встретиться. Ну что ты, пару недель не потерпишь?..

– Нет, ну в представляете себе, какая коварная баба? – рассказывал Борис коллегам, вернувшись из санатория – Представляете, какова?.. Через две недели, говорит!

– А ты чем больше возмущен? – смеялись мужики – Тем что она с женихом так поступает или тем, что у тебя "отдых" сорвался?"

– И тем и другим! – фыркнул Борис. – Ладно, телефон ее рабочий я записал, позвоню попозже… Уж больно хороша Маша… Теперь главное, чтобы моя жена моя ничего не узнала…

Все деньги тратила на продукты и одежду

Сергей и Ульяна поженились через полгода после знакомства. Этого времени им хватило для того, чтобы понять – вместе им гораздо лучше, чем поодиночке и "ячейку общества" они хотят создать только друг с другом и никак иначе.

Они были взрослыми разумными людьми, поэтому очень большое значение придавали тому, чтобы большинство сложных ситуаций и возможных подводных камней обсудить "на берегу".

Жилье, работа, свободное время, увлечения, отпуск, рождение детей и их количество, взаимоотношения с родственниками с обеих сторон, друзья и общение с ними – все это проговаривалось и обсуждалось заранее, искались компромиссы и возможные решения проблем.

Надо сказать, что Ульяна и Сергей были очень гармоничной парой: оба спокойные, рассудительные, оба считали, что лучший способ справиться с проблемой – диалог. Оба умели слушать и слушать. Оба считали, что рациональность должна быть превыше всего. И у них получалось.

Они по-честному распределили домашние обязанности: готовит тот, кто раньше приходит с работы, убирает тот, кого больше раздражает беспорядок. Правда, как-то так получалось, что беспорядок раздражал одну Ульяну, да и с работы Сергей обычно приходил ровно на полчаса позже нее.

Так как зарплаты у них были почти одинаковые, то они договорились, что Ульяна за свой счет покупает продукты, бытовую химию, одежду, обувь, а также платит коммуналку. А зарплата Сергея, за небольшим вычетом некоторой суммы, которую он тратил на свои хобби – верховую езду и спортивную стрельбу – откладывалась для покупки чего-то дорогого или на предстоящий отпуск.

Квартира, спасибо, родителям Ульяны, у них была, так что одной головной болью было меньше. Другое дело, что туда нужно было покупать новую бытовую технику. Да и машины у них сначала не было вообще, а им так хотелось путешествовать. Да и покупку загородного дома в отдаленном будущем они планировали – тут уж точно без машины не обойтись.

Наверное планирование бюджета у них, и впрямь, было довольно разумным, потому что они никогда не бедствовали и даже рождение дочки и вынужденный декретный отпуск на целых два года, не слишком подорвал их финансовое положение.

Когда Ульяна вышла на работу, ей стало ощутимо тяжелее: ведь теперь ей приходилось на свою зарплату покупать вещи и для дочки. Зато под окнами уже стояла новенькая иномарка, и Сергей теперь все чаще заводил разговор о домике вдали от мегаполиса.

Ульяна от обсуждения этой темы пока воздерживалась, более того, она подумывала о том, чтобы попросить помощи мужа, ведь дочка часто болела, а бесконечные больничные серьезно сказывались на зарплате. Ульяне приходилось изо всех сил крутиться и выгадывать каждый рубль, чтобы поддерживать для мужа и дочки прежний уровень жизни.

Она уже давно забыла о профессиональном маникюре, отрастила волосы, чтоб по утрам просто собирать их в пучок, не помнила, когда последний раз покупала себе новую одежду или обувь, а если и покупала, то старалась, в первую очередь, обратить внимание на их практичность и универсальность, чтобы было " и в пир, и в мир", а не на красоту или соответствие модным тенденциям.

Она все-таки набралась решимости и попробовала озвучить свои затруднения мужу, но, к своему удивлению, натолкнулась на непонимание и даже осуждение с его стороны:

– Мы же четко разделили зоны ответственности, – холодно ответил он, – получается, я свои обязательства выполняю, а ты? А ты, выходит, не справляешься? Разве это честно с твоей стороны? Думай, планируй, записывай расходы, исключи спонтанные покупки, – не знаю, что тебе еще посоветовать. Я коплю на дом – ты ведь об этом помнишь? Я справляюсь. Изволь справляться и ты.

Но Ульяна справлялась не очень хорошо. Однажды, поймав свое отражение в зеркальной витрине, она вдруг увидела там тетку неопределенного возраста с усталым лицом и потухшим взглядом – в мешковатой серой одежде и какой-то торбой вместо дамской сумочки. "Неужели это я?" – ужаснулась она.

Она даже не слишком сильно удивилась, когда выяснилось, что муж ей изменяет. Ну в самом деле – если ей самой страшно на себя в зеркало смотреть, что уж хотеть от молодого мужчины? Конечно, он легко увлекся красивой ухоженной женщиной, его и осудить за это тяжело. Ульяна готова была простить мужу неверность, сознавая, что сама во всем виновата, но муж пошел дальше и подал на развод.

И вот в зале суда Ульяну ожидал еще один неприятный сюрприз. Сергей требовал все более-менее ценной имущество, счет, на котором он копил деньги на покупку дома, а также машину отдать ему.

– Но почему вы этого требуете? – удивилась судья – Вы подумали, как ваша жена и дочка будут обходиться без бытовой техники? Я уже не говорю про счет – все имущество считается совместно нажитым, и ваша жена имеет полное право на пятьдесят процентов от всего.

– Нет, – Сергей был непреклонен. Ни на что она права не имеет! Это я все покупал! Вот чеки, вот документы на машину, вот выписки с моей карты – везде мое имя. Это МОИ покупки, оплаченные только МНОЙ.

– Ваша жена все эти годы не работала? Находилась на вашем иждивении?

– Работала. Но она же ничего не покупала! Все свои деньги она тратила на продукты и одежду. А крупные покупки делал я. Так что по закону это все принадлежит мне!

Судья посмотрела на Сергея поверх очков и вздохнула. Процесс обещал быть долгим и нелегким…

Мы с ней давно чужие люди

Эвелина последний раз провела кистью по идеальному лицу, отложила ее в сторону и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Безупречно! Прическа получилась, мейк лег, как надо. Серебристое вечернее платье ждало своего часа, разложенное на кровати.

Сегодня Эвелина снова будет самой красивой женщиной в ресторане, снова все мужики будут сворачивать шеи, глядя на нее, а их спутницы зеленеть от злости и наступать им на ноги под столом. А Станислав будет старательно делать вид, что он вовсе не замечает взглядов ни тех, ни других, но в душе будет радоваться, как ребенок, что эта женщина – САМАЯ ПРЕКРАСНАЯ женщина – принадлежит только ему.

Эвелина даже тихонько рассмеялась от удовольствия. Уж она-то все прекрасно видит и понимает. Ее не проведешь. В людях она разбирается превосходно.

…Все произошло ровно так, как ей и представлялось: они со Станиславом прошли через весь зал под прицелом взглядов и скрылись в укромном уголке, хитро отгороженном от остального зала ширмой и пышными растениями.

– Чем ты меня порадуешь, дорогой? – тонко улыбнулась Эвелина, едва официант удалился, получив заказ.

– Увы, любимая, пока ничем, – Станислав выглядел расстроенным до крайности. – Жена держится за этот брак, словно нас с ней по-прежнему что-то связывает. И сама мучается, и меня мучает. Истерики каждый день, угрожает, что стоит мне уйти, она… и записку напишет, что это я ее довел… А у нас сын дошкольник…

– То есть, ничего нового? – Эвелина нахмурила брови, и Станислав тут же заюлил:

– Эличка, любимая, не сердись. Ты должна понимать, что развод – дело небыстрое. Это суд, это имущество… Сын, опять же… Да и ее жалко – совсем ни к чему не приспособленное, никчемное существо… Пропадет без меня, и сына погубит… Это ведь ты у меня не только красавица, но и умная, и сильная.

– Ну да. Только я, такая замечательная, уже третий год в любовницах хожу, а Верка твоя – "абсолютно чужой" для тебя человек, глупая пустышка, – по-прежнему твоя жена. Что-то не стыкуется, не находишь?

Эвелина сделала вид, что собирается встать. Станислав схватил ее за руку и усадил обратно:

– Я обещаю. Я тебе обещаю. В самое ближайшее время я все решу. Мне самому это надоело. Я хочу быть только с тобой. А теперь – давай не будем о плохом – и он кивнул официанту, который в эту минуту принес заказ.

Скверное настроение вернулось, едва Эвелина вошла домой. Нет, положительно, это не может так долго продолжаться! Она не понимала мотивации Станислава: с женой ему плохо, они почти не разговаривают, она закатывает истерики, угрожает и шантажирует – но он остается с ней. Все его обещания развестись и уйти в ней, любимой женщине, остаются только обещаниями. Что-то тут не то.

Она открыла ноутбук и зашла на страничку Станислава в соцсети. Как всегда – репосты записей с дорогими часами, машинами, какие-то рассуждения о стиле с примерами, как сейчас модно завязывать галстук , цитаты Конфуция (кстати, очень сомнительно, что Конфуций что-то подобное вообще когда-то говорил) – и все. Безликая страница, каких тысячи.

Эвелина немного подумала и перешла на страницу его жены. Веры. Она вычислила ее давно, хоть это было и непросто: Вера в соцсети была под девичьей фамилией, а вместо аватарки в профиле было фото пушистого котенка. К тому же она почему-то не была у мужа в "друзьях" – пришлось искать ее через родственников и общих друзей.

Кажется, Станислав не обманывал, когда говорил о том, что его жена не блещет умом. Ее страница представляла собой мешанину из цветочков, котиков, сердечек, рецептов пирогов и фотографий их сына с тошнотворно-слащавыми подписями в стиле "наш годовасик". Правда, тут не было записей о том, как ей плохо и одиноко, какой несчастной она себя чувствует – ведь с мужем отношения у нее были ужасные, но Эвелина решила, что Вера просто "держит лицо" перед подружками.

Однако увидев последние записи соперницы, она вздрогнула. Вера выложила свои фотографии в фитнес-клубе с подписью – "наш папулечка хочет, чтобы мамулечка была в прекрасной форме перед поездкой в Доминикану".

Следующая запись содержала в себе исключительно смайлики с сердечками и фотографию красочных рекламных проспектов. Из комментариев стало понятно, что "совершенно чужие люди" собираются в теплых краях отметить годовщину свадьбы. И событие это должно было состояться чуть больше, чем через месяц – именно поэтому Вера сейчас каждый день занимается в зале, благо, что любящий муж купил абонемент на весь год.

Эвелина листала записи со страницы Веры, где были шутливые намеки на то, что из второго медового месяца Станислав и Вера могу вернуться уже втроем и радостные ответы Веры – "мы давно это планируем". Она читала эти комментарии, и не замечала, что по ее лицу текут слезы. Но это были слезы не боли или разочарования.

Это были слезы обиды, злобы и ненависти. "Вот, значит, как… "Чужие люди давно"… Ну, раз ты так решил, так оно и будет. И очень скоро. Это я могу пообещать!.."

– Как же так? Ну я ведь помню, что положила ключ сюда! Точно – вот сюда! А теперь его нет… – после занятия в раздевалке было шумно, все торопились по своим делам, поэтому на причитания Верочки никто не обращал внимания.

А она в сотый раз осматривала абсолютно пустой подоконник, переминаясь с ноги на ногу в мокром полотенце: она определенно помнила, что положила здесь, с краю, ключ на браслете, когда пошла в душ – она делала так всегда. И всегда он оставался там, где она его оставила. Но только не сегодня. И, как назло, именно сегодня она очень спешила: Стасик улетал на две недели в командировку, и она обещала его проводить до аэропорта, чтобы потом вернуться на машине домой.

Ключа не было, и положение становилось отчаянным. Все девушки уже разошлись, и Вера осталась в раздевалке одна. Кажется, придется идти к менеджеру. А это не только штраф – это копейки! – но это заявление, объяснение – время, время, время!.. Верочка расплакалась, и в этот момент в раздевалку зашла Эля – новая девушка, которая приходила на занятия всего третий раз.

– Что случилось? – полным участия голосом спросила она.

– Ключ от шкафчика… Я не могу его найти… Пошла в душ, положила на подоконник и…

– И плохо поискала, да? – улыбнулась Эля. Она подошла, наклонилась, куда-то заглянула и буквально через пару секунд откуда-то из-за батареи вытащила блестящий ключ на браслете: – Он?

– Он!

– Наверное, кто-то просто его смахнул, когда собирался и не заметил…

– Ты даже не представляешь, как ты меня выручила! – просияла Вера, – с меня причитается!

– Это точно, – едва слышно прошептала Эля, отворачиваясь к своему шкафчику.

…Уже на следующий день, проводив мужа в командировку, Вера первой подошла к Эле после тренировки и пригласила ее посидеть где-нибудь в кафе: она хотела отблагодарить новую знакомую. Эля не стала отказываться, приглашение приняла и за час, проведенный в кофейне, девушки так подружились, словно были знакомы много лет.

Подруг у Верочки хватало, но все они были серьезными замужними дамами, пресными и скучными, говорили только о своих детях, мужьях и загородных домах. Нет, Вера и сама любила об этом поговорить, но ей было всего 25 лет! Ей хотелось чего-то яркого, каких-то новых впечатлений и приключений.

Стасик же, ее муж, работал день и ночь. Он любил ее, баловал как мог, но вот проводить с ней достаточное количество времени, как-то развлекать – увы… Хорошо хоть на годовщину свадьбы, как только муж вернется из командировки, они поедут отдохнуть в Доминикану – Вера давно хотела там побывать, но все как-то не получалось… Нет, все-таки ее Стас, хоть и зануда, но такой лапочка…

Прощаясь с новой подругой, Эля еле сдерживалась, чтобы не закричать: ее голова буквально раскалывалась от глупой трескотни. Но цель была достигнута – Вера в полном восторге от общества Эли и уже предложила завтра куда-нибудь сходить развлечься. Муж уехал на две недели, сын днем в садике, вечером с няней, а ей скучно одной.