Ставка на любовь

– Дальний заряд, подрыв! – подал он новую команду. Следующий взрыв произошел между грузовиком с охраной, – из него уже выпрыгивали бойцы, – и замыкающим бэтээром. Гарипов увидел, как грузовой автомобиль скакнул вперед, тент на нем полыхнул. Людей, что успели выбраться, просто смело, а «новые» выскакивали из машины, объятые пламенем, как каскадеры в кино. «Снимаем боевик», – подумал Гарипов, глянув на Голливуда, занятого своей работой.

– Эльдар, по замыкающей коробке огонь! – отдал он приказ гранатометчику. Гранатометчик промахнулся. Взрыв последовал в камнях на обочине.

– Магомед, по замыкающей броне огонь!

Другой гранатометчик оказался меток, но десант успел выйти из бэтээра прежде, чем тот подпрыгнул от прямого попадания.

– Огонь! – скомандовал Гарипов своим бородатым бойцам. – Аллах акбар! – крикнул он и, будто многоголосое эхо повторило его слова. Застрочили автоматы, глухо заговорили пулеметы. Люди внизу метались в свете пламени. Кто-то падал, сраженный, кто-то успевал залечь. Но, тут с фланга место побоища осветил мощный прожектор, установленный на пикапе, и по залегшим бойцам оттуда ударил пулемет. Они в панике побежали на равнину, что лишь ускорило расправу. В динамике Ислама вдруг заорал Имран:

– Командир, тут ж..! Четыре тигроса нарисовались! Пронеслись к вам на всех парах! Я их прежде не видел, без света шли!

«А вот это уже наши», – подумал предводитель бандгруппы, бывший российский офицер Ислам Гарипов.

– Саперы, готовься! – в свете пламени от горящей техники он увидел, как появился первый «Тигр». Пулеметная очередь прошила пикап с прожектором, свет его погас, стрелков скосило, затем машину подняло на воздух взрывом, – очевидно пуля попала в бензобак. Рухнув грудой горящего железа на землю, она добавила иллюминации. Бронеавтомобиль объезжал горящий на дороге металл, стреляя по холму.

– Два фугаса подрыв!!! – заорал Ислам. Последовала двойная вспышка. Земля встала на дыбы, но «Тигр» проскочил прежде. Повезло. А детонаторы сработали… Пришлось залечь, потому что по холму вел огонь следующий «Тигр». Он не рванул за первой машиной, притормозил и стал сдавать назад, прижимаясь к каменной стене, пока не скрылся из глаз. С позиции Ислама его уже было не достать. И на дорогу хрен соскочишь – перестреляют, как куропаток.

– Два тигра уходят в пустыню, командир!!! – заорал в ухе голос Имрана. – Они к вам в тыл заходят!!!

Почему-то молчал наблюдатель с другой стороны дороги. «Помер от страха, что ли, солобон?» – мимоходом подумал Гарипов.

– Долина, оставайся на месте. Мы тебя подберем потом! – ответил Имрану. – Отходим! – подал он команду бойцам. – Нас окружают!

– Что с этими делать? – услышал вопрос бритоголового боевика, которому было поручено держать постоянно на прицеле саперов. Тот поднялся в полный рост, готовый дать очередь в пленных по первому слову Ислама. Но, не успел. Его бритая голова вдруг брызнула красным, точно разбитый арбуз! Гарипов увидел горящие диким огнем глаза пленных.

– Валите отсюда! – крикнул им, махнув рукой. Те дважды просить себя не заставили, подскочили и, пригибаясь, исчезли меж камней. Ислам резко поднялся, успел крикнуть:

– Уходим! – прежде чем получил чудовищный удар в спину, сбивший его с ног.

– По машинам!!! – заорал он, валяясь на земле. – Нас с тыла обходят! – Понял уже, что провалил операцию, и теперь оставалось лишь рвать когти. Сидеть на холме, держать оборону было бессмысленно. Прилетят вертушки и сделают из них фарш. Причем – несъедобный, поскольку будет он вперемешку с песком и камнями. Кое-как вколол себе левой рукой обезболивающее под бронежилет, справа подмышку, куда смог достать. Превозмогая боль, поднялся с земли и побежал согнувшись, точно доисторический предок, не до конца еще освоивший прямохождение.

Охранение, оставленное у машин, недолго отстреливалось от «Тигров», это была неравная борьба. Те скрывались за валунами, кроме того были защищены собственной броней, а пикапы служили отличными мишенями, между которыми метались светящиеся человечки. Ислам сам сколько раз видел таких в ночном прицеле! Они так забавно кувыркаются после попадания! Компьютерная игра, твою мать!.. Нынче в роли «человечков» были его бойцы и он лично, в том числе. Выход был один – скорее удирать. Если бы это было так просто! Людей Ислама, спускающихся с холма, косило свинцовым дождем. Уходить можно было только в одну сторону, по узкому невидимому коридору, чтобы не напороться на свои же мины. И коридор этот великолепно простреливался сейчас. С левого края «подковы» вели огонь те два «Тигра», что сразу зашли группе Ислама в тыл. Справа выезжал, стреляя, тот, что сумел проскочить по горящей дороге мимо холма. Из семи пикапов, на которых сюда приехали люди Ислама, стартануть от холма удалось теперь только двум. Но это было еще не все. Пройдя через коридор в минном поле, они угодили на такыр. Из – за дождя глина такыра сейчас раскисла, машины стали вязнуть. Колеса плевались грязью, пикапы шли очень медленно. «Тигры», которые двигались парой, приближались. Сильно разогнаться они не могли, – приходилось петлять между валунами. Один бронеавтомобиль слишком близко прижался к холму и подорвался на мине! Второй замер. Тот одиночный, что шел с левой стороны «подковы», стал уходить вперед, описывая широкую дугу. Поняли ребята, чем дело пахнет! Соседняя с пикапом Ислама машина перестала елозить, – водитель был убит. Пулеметчик спрыгнул на землю, открыл дверь кабины, выволок водителя, сам сел за руль, но вдруг задергался и замер. Тоже готов! Шофер Ислама заорал, – и он получил ранение. Ислам велел ему перебираться на пассажирское сидение, сам сел за руль.

– Ну, давай, тяни, твою мать! – просил он машину, нещадно матерясь. Пули уже несколько раз прошили кабину, лишь чудом не задевая его. Лобовое стекло было разбито. Он, намотав на руку тряпку, вышиб осколки, в лицо дунул ветер. Газовал, газовал! Воняло паленым сцеплением. Огонь на какое-то время прекратился, поскольку машина Гарипова оказалась между правыми и левым «Тиграми» на линии огня. Стрелки боялись попасть в своих. Наконец, пикап Гарипова выскочил на мокрый, плотный песок. Гарипов вдавил тапочку до пола. Здесь тяжелому бронеавтомобилю, который маячил справа, его было уже не догнать.

Прежний водитель пикапа скрючился на пассажирском сидении рядом, – отмучился, бедолага. В зеркало заднего обзора Гарипов видел, что в кузове пикапа есть кто-то живой. Проехав какое-то время, убедившись, что его больше не преследуют, остановился, вышел глянуть, кто за кабиной. Увидел рыжую бороду Голливуда и большие глаза молодого пацана – таджика, тот недавно появился в отряде.

– Чего встали, Ислам?! Горючка?! – прохрипел Голливуд. Кто он по национальности, Ислам не знал. Возможно даже еврей. По соседству с амиром жили в своих домах несколько еврейских семей, торговцы. Платили Мубасу джизью – «налог», их никто не трогал.

– Есть еще горючка, – ответил он Голливуду. – А где твоя камера? – спросил. Тот развел руками:

– Я уже не понимал, где я, не то, что где камера!

– Надо вернуться, дозорного забрать, Имрана, – сказал Гарипов.

– Как вернуться? Снова туда?!! – у Голливуда глаза стали размером больше, чем очки.

– Я не говорю, что прямо сейчас! Подождем…

Рассвело. Вдруг послышался нарастающий знакомый звук. Вертушка!

– Прячьтесь, кто куда может, подальше от машины! – скомандовал Ислам, и сам подал пример, бросаясь к ближайшим камням. Один был плоский и торчал из песка подобно железобетонной панели. Под «панелью» имелась большая щель. Гарипов забился в нее сам, и втащил за шкирку, точно кутенка, за собой таджика. Вертолет прошел над ними, описал круг, вернулся, выпустил дымную стрелу, взрыв прогремел в стороне от пикапа. «Панель» над головами Ислама и таджика осыпало песком с камнями. Вертолет стал уходить. Очевидно, не они были его целью, – возвращался откуда-то. Странно, что один. Обычно они ходили парой.

Ислам следил за вертолетом, пока тот не превратился в точку, затем и вовсе исчез.

– Вылезай! – пихнул таджика, выбрался сам. – Повезло! Промазал мимо нашей бурбухайки стрелок, – Гарипов прищурился на небо. – Упустил цель из квадратика, дрогнула рука у земляка.

– Кто земляк, он?! – спросил таджик ломким, как у молодого петушка, голосом, показывая пальцем в синеву. Ислам до того его в упор не видел, но после этого вопроса в миг так «полюбил», будто нашел виновника всех своих бед:

– Да, – подтвердил. На губах появилась улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. – Он – мой земляк.

– Эй! – покраснел «петушок». – Это же кафир! Как ты можешь называть его «земляк»? У нас джихад! Асаду сказали такфир! Ему и всем, кто с ним, – джихад!

– Слов нахватался… – покачал головой Гарипов. – Слышишь, ты, правоверный мусульманин! Ты хотя бы раз Коран прочитал? Ты вообще знаешь, что такое «джихад»? Я тебе скажу, ни хрена ты не знаешь! Дома тебе мозги промыли, подвигов захотелось? Здесь мозги твои быстро в обратную сторону развернутся. Хочешь, скажу, что будет с тобой дальше? Раз в первом бою тебя не грохнули, значит везучий. Поживешь еще, но не долго. Скоро станешь задумываться, что ты здесь делаешь реально? Появятся друзья, такие же сомневающиеся. Вы станете гоношить, как вернуться домой. Но, это не просто! Вас быстро возьмет за ж… амният, поскольку один из вас всех же и заложит. Дальше будет так: либо ты в тюрьме не покаешься, тогда там и сгинешь. Либо сознаешься в своих сомнениях. Тебя похвалят за честность, выпустят, но засунут в пекло, где требуется много пушечного мяса, там противник и смешает тебя с дерьмом! – Ислам как будто вколачивал в мозг «воина аллаха» свои «пророческие» слова. Тот, кажется, готов был плакать от обиды:

– Эй! Зачем ты мне такое говоришь?! Ты же сам воюешь с ними, сам ведешь джихад! И твой брат здесь воевал, я знаю. Потом домой уехал, – никто его не держал.

– Не держал, говоришь? Ха – ха – ха! Мой брат потому и уехал домой, к маме с папой, что я вместо него свою башку подставил, понял, дебил? Я – офицер российской армии, ясно? Мог бы сейчас на той стороне быть, и вас по пустыне гонять, как тушканчиков, если бы карта по-иному легла! Амир предложил помочь из вас, баранов, солдат делать. Не только в муаскаре, но и в бою. Хорошая работа, хорошая оплата. «Или тебе жалко бойцов Асада?» – спросил меня. – «Они мне не родные», – ответил ему. Парень я отчаянный, дома никто не ждет, согласился стать наемником. Не думал тогда, что в своих стрелять придется. Теперь думать поздно… Что ты в этом понимаешь, вояка лопоухий? А ну, смир-р-рно!!!

Тощий таджик вытянул руки по швам. Лицо у него сделалось совсем глупое.

«Что это на меня нашло? – подумал Ислам. – Нервы расшатались. Спина, сука, болит…»

Зря он погорячился. «Лопоухий» может амиру настучать, – ничего хорошего. Он расхохотался, хлопнул чумазого боевика по плечу:

– Слушай, чего ты такой серьезный сделался? У тебя чувства юмора есть хоть немного? Я пошутил! Конечно, у нас джихад, и будем резать головы неверным! А брат мой уехал, потому что ранен был. В Шанлыурфе, в госпитале лечился, потом отправился родителей навестить. Вернется еще!

На самом деле брат не вернется, не для того Ислам сюда пробрался, продал душу дьяволу и рискует жизнью. Вернул матери ее любимчика, ее младшенького живым и относительно здоровым домой, в Самару. «Это из – за тебя он убежал в Сирию!!! – кричала она Исламу. Он-то думал в отпуск, отдохнуть приехал… – Захотел всем что-то доказать! Ты Рашида всегда унижал, издевался над ним! Старший брат!»

«Раз из – за меня, то верну я вам вашего любимчика!»– сказал Ислам матери тогда. Он взялся обстоятельно за ноутбук Рашида, у этого дурачка шифра даже не было. На несколько недель погрузился в его переписку, познакомился с вербовщиками, разузнал все явки, пароли, отследил путь, каким юный джихадист отправился на войну, чтобы повторить самому и попасть туда же. Когда дело было на мази, взял молоток и с яростью принялся бить по компьютеру.

«Ты что делаешь?! С ума сошел? – прибежала на шум мать. Следом за ней и отец подтянулся. Он не встревал в их с матерью разговоры, лишь хмурился и молчал.

«Уничтожаю улики! – указал им Ислам на кучку обломков. – Здесь Рашиду на пожизненный срок хватит. А в перспективе – и мне тоже. Поэтому никому никогда не говорите, где мы. На заработки, на Север уехали, ясно?»

«Ну а ты, папа, что же Рашида не удержал?»– спросил он отца перед расставанием. Отец поднял на него больные глаза: «Он к наркотикам пристрастился. Кокаин нюхал. Как удержишь безумца?» – «Кокаи – и – ин?! – воскликнул Ислам. – Да он у нас богема, бл…ь! Мог бы бээфом обойтись! Небось, сам-то и на клей не заработал!..»

Голливуд, отряхивая с себя песок, смотрел на двух «джихадистов», наморщив лоб. Гарипову показалось, оператор понял, о чем они с таджиком говорили.

Труп водителя переложили в кузов пикапа, втроем забились в кабину, и снова двинулись туда, откуда накануне едва унесли ноги. Голливуд откровенно трусил, таджик молчал, будто воды в рот набрал. До воды еще добраться надо!.. Гарипов сам тоже особой радости от того, что приходится возвращаться, не испытывал. Не доезжая до дороги пару километров, загнали машину в старую воронку от взрыва, накрыли маскировочной сетью. Ислам дальше, к дороге пошел один, пешком. Долго всматривался в бинокль. Возле увязшего на такыре пикапа никого не наблюдалось. Он еще немного прошел и дал вызов по рации:

– Долина, я – Высота. Слышишь меня?

– Да! Да, Высота! Я – Долина, слышу тебя! – Имран не мог скрыть радости.

– Молодец! Иди так, чтобы солнце точно в спину светило. Я тебя встречаю…

Выйдя из – за руля возле дома амира, Гарипов присел на землю от дикой боли в спине. Ребра были поломаны, очевидно, тем зарядом, что попал в бронежилет. Действие очередной порции обезболивающего закончилось.

– Значит, обоим пленным позволил уйти? – уточнил Аль – Мубаси на разборе полетов.

– Детонаторы сработали. Я выполнил ваше обещание, данное им.

В глазах Мубаса появилась усмешка. «Обещать – не значит жениться», – так Гарипов бы ее расшифровал, если говорить по-русски.

– Хм! Ну, ладно, – сказал амир. – Жаль, людей потеряли, а новых ты мне не подготовишь, поскольку отправляешься в Россию. Придется без тебя…

Гарипов подумал, неизвестно еще, чем обернулся бы для него провал операции, несмотря на былые заслуги перед амиром, не будь Мубас сейчас так заинтересован в нем.

– Американец уехал уже. Встретитесь теперь в России. Подбери себе несколько помощников… Сейчас слушай! Твоя цель – биологическая лаборатория в Нижегородской области. При этой лаборатории имеется хранилище с коллекцией штаммов вирусов высшей группы патогенности. Знаешь, что это такое? Как офицер, не можешь не знать.

Ислам посмотрел на амира с удивлением. Что же за дьявольщину он замыслил?!

– Да, нет, я не предлагаю устроить диверсию, чтобы эта зараза разлетелась по округе, – верно понял Мубас испуг в глазах Ислама. – Этот продукт нужен здесь, в Сирии, понимаешь? Тебе следует его заполучить. Подобраться к лаборатории, выбрать кого-то из сотрудников для вербовки. В Таджикистане, в своем приграничном городке ты занимался оперативной работой, не так ли? За то время, пока лечишь ребра, я тебя еще поднатаскаю маленько… Это не все дело. Там же, на месте, нужно будет добыть и привезти сюда средства доставки био – оружия, – свежеизготовленные мины для миномета. Мы начиним штаммом мины. Их делают на заводе «Пламя» в Дзержинске. Есть такой городок в Нижегородской области.

– Я когда-то ездил в Дзержинск «покупателем» за новобранцами от своей части, а брат Рашид служил там срочную, на Мулинском полигоне.

– Тем лучше! Конечно, специальные мины под такую начинку русские не выпускают сейчас, но для наших целей сгодятся агитационные мины. Те, в которые листовки запаковывают, чтобы разбрасывать, – ну, ты представляешь. У наших друзей уже есть выход на завод. Бен Брайан подскажет тебе на месте, когда и к кому обратиться. Он же предоставит таможенный коридор для последующей переправки товара в Турцию… Ну как, тебе понятно все?

Гарипов решился задать вопрос:

– Амир, могу я узнать, по кому вы ударите?

– По ИГИЛ. Надеюсь, тебе не жалко террористов?! – он рассмеялся. – Я переодену своих бойцов в форму Сирийской Арабской армии. Мировая общественность узнает, что Асад применяет биологическое оружие, которое тайно, минуя даже военную базу, где все же возможна утечка, ему привозят из России.

– В городах, занятых ИГИЛ, много мирного населения, – заметил Ислам, – тех, кто не воюет…

– Да, – согласился Мубас. – А разве бомбы, ракеты, снаряды, что падают на эти города, выбирают, кто мирный, а кто нет? От бомб мало гражданского населения гибнет? А наш биопродукт… Ну, считай, что он вроде антибиотика. Антибиотик глушит и здоровую среду, но, главное, убивает вредную! И потом, никто не даст эпидемии развиться до средневековых масштабов. С ней быстро справятся современные врачи. Важен сам факт применения, понимаешь? Важен шум. Ты должен проложить русский след доставки био – оружия в Сирию, – продолжил он инструктаж. – Потому сверхзадача – привязать втемную кого-то из сотрудников спецслужб, либо военных, понимаешь? Пусть бывших.

– А если не удастся впрячь и подставить кого-то из бывших сотрудников спецслужб?

– Тогда роль такого сотрудника, если возникнет необходимость, сыграешь ты, капитан погранвойск ФСБ России Ислам Гарипов! Дашь интервью для мировых СМИ… Потом сделаем тебе пластическую операцию, новые документы и новую биографию.

«Весело!» – подумал Гарипов. Обычно он неплохо владел собой, но сейчас холодный пот прошиб.

– Разрешите? – подполковник СВР Львов вошел в кабинет начальника Ближневосточного отдела полковника Грушина. Лицо Львова было серьезно и, по случаю общения с командованием, гладко выбрито, вопреки его обычному «гарлемскому стилю» с брутальной щетиной. Он был в серой рубашке с длинным рукавом и, темнее цветом, отутюженных брюках. Остроносые туфли начищены до зеркального блеска.

Грушин, в военном мундире сидящий за своим столом, в кабинете был не один. Его гостя в цивильном костюме Львов сразу узнал.

– Заходи, Евгений Васильевич! – пригласил Грушин. – Знакомить вас, полагаю, не требуется?

– Никак нет, – Евгений улыбнулся своему бывшему однокашнику по академии Сергею Вологжанину. Вологжанин слегка пополнел. Некритично, но щеки обозначились.

– Ну, пообщаться у вас в ближайшее время будет возможность. Принимай вводную, Евгений Васильевич! В Нижегородской области, под Дзержинском, в загородном доме живет некто Николай Иванович Зеленов. Вот, открой папку, там фотография на первой странице, – полковник Грушин прошуршал по столу папкой, двигая ее Львову. – Бывший главный инженер завода «Пламя», выпускающего боеприпасы. Сейчас на пенсии, но связи на заводе остались. По имеющейся версии является спящим агентом ЦРУ. Долгое время был не востребован, ну а нынче понадобился. Не кто-нибудь, а сам Пол Льюис, хорошо нам с тобой известный, явился «разбудить». Для чего? – вот вопрос. Диверсия? Маловероятно. Хотя… Льюис ведь сейчас на Ближнем Востоке, с террористами … э-э-э, прошу прощения… с умеренной оппозицией якшается. Нужно подобраться близко к этому Зеленову, чтобы пристально за ним наблюдать. Поезжай в Нижний Новгород, изучи обстановку, в кратчайшие сроки жду сюда с соображениями, как решить задачу. За Сергеем Семеновичем, – Грушин кивнул на Вологжанина, – материальное обеспечение операции, – назовем ее «Побудка», – и связь. Он, кстати, у нас нынче, чтоб ты знал, первый заместитель директора Департамента внешних связей Нижегородской области. Не хухры – мухры! – усмехнулся Грушин. Львов с большим уважением посмотрел на Вологжанина.

– Все, товарищи офицеры. – Львов и Вологжанин поднялись. – К бою! – как всегда закончил Грушин постановку задачи…

Через несколько дней Евгений Львов снова был в кабинете полковника Грушина, – уже со своими «соображениями». За это время он изучил досье Зеленова и заочно познакомился с его домочадцами. Посмотрел на каждого из них на видео, отснятом помощниками.

– Обосноваться у кого-то из соседей Зеленова не представляется возможным, нет повода. Работников на огороды у тамошних жителей нанимать не принято, не барствуют. И деревенька – не курорт, чтобы отпускнику на постой попроситься. Поэтому есть идея проникнуть непосредственно в дом Зеленова, заручившись поддержкой одного из его домочадцев.

– Вот как? И на кого же из родственников пал выбор? – спросил Грушин. Львов достал из кармана фотографию.

– Ну, конечно, девушка! – констатировал Грушин.

– Анжела Суворогова, – стал объяснять Львов. – У Зеленова есть внук Петр. Стало быть, Анжела – жена внука. Она профессиональный фотограф и, сколько могу судить, амбициозный. Ей мало собственной фотомастерской, то и дело посылает реэюме и свои работы в различные глянцевые журналы. До сих пор это успеха не возымело, но девушке можно помочь. Услуга за услугу. Не думаю, что она откажется от своей мечты. Дальше прошу вашего согласия задействовать моего знакомого – частного детектива Смородина. Мне представляется хорошим прикрытием собственный статус помощника частного детектива для внедрения в особняк Зеленова. Я хотел бы также познакомить Смородина с Вологжаниным, как со своим другом, добротой которого беззастенчиво пользуется перманентный безработный Женька Львов. Поделюсь с детективом своими связями. Не возражаете? Тогда разрешите к бою, товарищ полковник?

– Хм! Какой ты скорый, Евгений Васильевич! Давай – ка мне теперь все подробно изложи, что задумал…

Анжела Суворогова уже неделю являлась сотрудницей глянцевого журнала «Бизнес и путешествия». Правда, с испытательным сроком, но уж она-то постарается!

По возвращении из местной командировки с новыми снимками, которые ей и самой нравились, – что значит вдохновение! – она была направлена редактором в кабинет директора. Директор Нижегородского представительства журнала, матерый газетчик, внешним видом своим напоминающий борца сумо, человек – гора, костюмы наверняка шьет на заказ, познакомил ее с гостем – мужчиной выше среднего роста, с веселыми глазами, очевидно – легким в общении, уверенным в себе, – Евгением Васильевичем Львовым.

– Анжела Вячеславовна, голубушка, у Евгения Васильевича есть деловое предложение, – сказал директор. – Думаю, оно вас заинтересует.

– Что если нам с вами, Анжела Вячеславовна, выпить кофе, там и поговорить о делах? – простецки предложил Евгений Васильевич, едва они вышли от директора.

– Можно просто Анжела, – сказала она. – Хорошо, я согласна.

– Скажите, Анжела, – заговорил Львов, когда они устроились в кафе на свежем воздухе возле Дома актера, на улице Грузинской. Напротив находился театр комедии, а справа – банк. До кремля – пятьсот метров, если по прямой. – Директор говорил, что вас не просто так пригласили на собеседование в журнал, а один человек словечко замолвил?

– Да, уже потом сказал, когда приняли мои работы после первого трудового дня, – оживилась Анжела. – Только я ума не приложу, кто он, этот добрый человек, который за меня словечко замолвил! Спасибо сказать.

– Его зовут Вологжанин Сергей Семенович. Кстати, я и сегодня приехал к вам по его просьбе. К нему завтра прибывает корейская делегация, а штатный фотограф взял отгул. Вы не могли бы поснимать? Только это на целый день. Труд, разумеется, будет оплачен. С вашим начальством все договорено, – вы сами видели.

– Конечно… Я понимаю… А Сергей Семенович – так вы его назвали, да? – он кто?

– А я не сказал? Он – первый заместитель руководителя Департамента внешних связей Нижегородской области.

У Анжелы глаза стали квадратными, а Евгений Васильевич, будто бы этого вовсе не замечая, спокойно прихлебнул кофе, глядя на застывшую в танце на высокой колонне перед театром металлическую Талию, музу – покровительницу комедии.

– А… почему Сергей Семенович порекомендовал меня директору журнала? Где он видел мои снимки?

– Я ему их принес. – Можно было себе представить, что после этих слов, сказанных Львовым без особого выражения, понимания Анжелы, что с ней происходит, не прибавилось.

– А… зачем? – спросила она. Львов сделал большой глоток кофе и посмотрел ей прямо в глаза:

– Видите ли, Анжела. Я хочу попросить вас об одной услуге. Но, прежде чем к вам вот так обратиться, решил что-то хорошее сделать для вас, чтобы завоевать ваше доверие.

То, что он ей говорил, доходило до Анжелы сейчас так долго, будто она была не девушка, а жираф.

– О какой услуге? Вы, Евгений Васильевич, извините, вообще кто?

– Я? Вот! – Львов достал из кармана рубашки и положил перед ней на столе, рядом с кофейным блюдцем, свою визитку. Там было написано: «Евгений Васильевич Львов. Ремонт в квартире и в офисе. Теплые полы, натяжные потолки, плиточные работы». – Здесь, конечно, перечислено не все, что я могу.

Анжела подняла глаза с визитки на вручившего визитку человека. Кажется, лицо у нее еще больше вытянулось. Глянцевый журнал, департамент внешних связей и… плиточные работы. Что все это значит?