Симбиот

До осени Ташша так и не смогла восстановить силы, утраченные за зиму и голодную весну.

"Сашша прав в главном – нужно идти в долину и пытаться выжить там"! – наконец, твердо решила для себя Ташша. – "Кто знает, может быть там, внизу, нам вдвоем выжить будет легче, чем одному?

А явит свою волю Сат, и девушку этого чужепланетного ратника тоже спасем"!

Мысль о том, что она, женщина, так и не давшая жизни ни одному змеенышу, под конец своей жизни все-таки даст жизнь ребенку – пусть не своему, кровному, но все равно – маленькому и беззащитному – наполняло её сердце тихой радостью, а остаток жизни – смыслом и содержанием.

У Ташши в жизни, наконец, появилась конкретная цель – спасти жизнь малышу и его маме.

– Выступаем завтра утром! – впрочем, женщина-змея могла и не произносить этих слов вслух. О принятом ею решении Александр узнал за секунду до того, как она его "озвучила".

– А почему не сегодня? – осторожно поинтересовался симбиот, помнивший, что до заката – еще несколько часов и при удачном стечении обстоятельств они, если выйдут немедленно, к закату смогут одолеть приличное расстояние.

– Нужно как следует подготовиться! – после паузы, вызванной мыслями о предстоящем маршруте (и о том, как сделать его максимально безопасным) ответила Ташша. – Нужно собрать с огорода овощи, высушить одежду, починить обувь…

…Утро едва не заставило Ташшу полностью отказаться от планов о поиске зимовки в долине.

Толстый слой свежевыпавшего снега покрывал все видимое пространство вокруг долинки женщины-змеи. Поток холодного воздуха благодаря бурану стал, по сути, видимым. Он длинными тягучими языками стекал вниз, до краев заполнил ледяной жутью Ташшину долинку, легко перевалил через невысокий рубеж, отделяющий её мирок от бездонной сумрачной пропасти, белым водопадом полился вниз, в провал.

Женщина-змея, а вместе с ней – и её симбиот – загрустили.

Ситуация из очень неприятной прямо на их глазах становилась катастрофической. Теперь, после того, как снег основательно, то есть почти до коленей засыпал единственную тропу вниз, добраться до "пояса тепла", то есть до невидимой границы, отделяющий "верхний", холодный мир от "нижнего", теплого можно с очень большим риском.

Либо – не добраться вообще, если метель и мороз неожиданно усилятся.

– Придется ждать тепла! – о новом своем решении Ташша сообщила с большой грустью и даже обреченностью. О причинах столь печального вывода женщина говорить не стала, а Сашка вопросов не задал, так как не вполне отчетливо представлял себе границы "морозостойкости" змеелюдей.

"Однако выход должен быть"! – не стал унывать Заречнев. – "Пусть Дита и Боги заключили меня в это тело, но возможности думать, соображать, решать возникающие проблемы у меня никто не отнял!

Та-ак! Как бы я поступил, если бы оказался точно в такой же ситуации на Земле, или где-то еще.... Неважно где. Для простоты сделаем допущение, что одежды у меня нет вообще и я смогу продержаться на морозе максимум полчаса! Что я бы сделал?

Поперся бы по колено в снегу? Да ни за что!

Встал бы на лыжи, оттолкнулся бы палками....

Лыжи! Обычные лыжи и палки могли бы очень даже выручить нас в сложившейся ситуации!

– Что такое – лыжи? – немедленно уточнила Ташша, отлично "слышавшая" мысли симбиота.

Заречнев объяснил и "показал".

Женщина-змея ненадолго задумалась.

– У меня есть с пяток разнокалиберных досок. Крепления можно изготовить из тех ремешков, которые висят у меня недалеко от входа. Но доски – они же прямые. И обязательно зароются в снег, стоит только выйти на них на тропу!

– Напрасно беспокоишься! – веселым "голосом" заверил Ташшу её симбиот. – Поверь, прямые концы твоих досок – настолько ничтожная проблема по сравнению с грядущей зимовкой… Если твои доски годятся для изготовления лыж, я, то есть – мы, решим эту проблему за каких-нибудь полчаса!

– Как именно?

– Загнем!

– Доски отломаются, если начать их сгибать!

– Если их предварительно поместить в горячую воду на полчаса – не сломаются! Поверь – проверено на личном опыте!

Сашка шагнул к костру, вынул из костра уголек и на камне стены быстро набросал схему загиба лыж после "водной купели".

Вдруг он бросил холодный уголек, словно обжегся, недоуменно посмотрел на свои руки, на свое  тело....

В пылу спора он даже не заметил, как стал полновластным хозяином своего нового (то есть Ташшиного) тела!

– Извини! – пробормотал он. – Я не хотел! Само получилось!

Женщина-змея долго молчала, потом ответила.

– Вначале я хотела обидеться – тело-то все-таки моё! Но потом поняла – ты все время чувствуешь себя словно запертым в клетке.... Наверное, тебе тоже иногда нужно почувствовать себя свободным! Я не обижаюсь! Ну, или почти не обижаюсь! Ты можешь, иногда, пользоваться моим телом. Только.... Заранее предупреждай меня! Хорошо?!

– Хорошо! А как это было?

– Что именно?

– Момент, когда вместо тебя твоим телом начал управлять я?

– Неожиданно. Словно кто-то очень сильный резко толкнул меня в сторону – так, что у меня на какое-то время даже сбилось дыхание. А потом… Ты словно куда-то ушел. Но недалеко. То есть я все время чувствую твое присутствие, но телом принадлежит только мне!

Ну, так как, мы долго еще будем разговаривать, или займемся, наконец, изготовлением твоих лыж?

Ташша и Александр проковырялись над устройством средства для перемещения поверх снега почти до полудня.

Больше всего времени (что стало для Ташши настоящим откровением) заняло не загиб кончиков палок, а… изготовление упряжи для ног. "Крепления" – так называл симбиот это хитрое сооружение из кожаных ремешков – в итоге получилось довольно громоздким, зато прочным и надежным.

Ташша вышла из пещеры, потрогала через одежду медальон – подарок Гвардейца, поправила ремешки заплечного мешка.... Она втянула через ноздри холодный воздух, ощутила, как покатился к её легким ком ледяного воздуха, поспешно нагнулась, соединяя воедино свои ноги с ремешковую конструкцию под забавным наименованием "крепления".

Женщина-змея неловко шагнула вперед, попыталась подтянуть другую ногу.

Деревянные доски с загнутыми кончиками уехали вперед, Ташша шлепнулась на спину, разбросав руки в стороны. Она немного полежала в снегу, размышляя над тем, какую именно она сделал ошибку и почему вместо того, чтобы ехать вперед вместе с лыжами, она осталась на месте, а скользкие деревянные доски уехали вперед без неё.

Вторая попытка продвинуться также не увенчалась успехом, с той только разницей, что Ташша завалилась не назад, а вбок…

– Палки нужны! – осторожно подал "голос" симбиот.

– Какие такие палки? – не поняла Ташша.

Александр объяснил.

Нет у меня никаких таких палок! – отрезала женщина-змея, однако память ей и, соответственно – Сашке услужливо подсказала, что палки подходящего размера есть и даже "показала" – где именно.

Ведунье, едва ли не четверть часа провозившейся с "креплениями" снимать и вновь надевать сложное сооружение из ремешков очень не хотелось. Однако пришлось. Чертыхаясь и бурча под нос ругательства Ташша "вылезла"-таки из "креплений" и побрела обратно в пещеру, где у неё, действительно, имелось пара деревяшек, которые можно было использовать в качестве приспособления для облегчения перемещения по снегу.

Женщина-змея чуть-чуть быстрее, чем в первый раз нацепила на свои нижние конечности "крепления", оперлась на палки, медленно двинулась в скале, за которой начиналась тропа, ведущая вниз.

Двигалась она очень медленно, неуклюже, постоянно теряла равновесие… И то, что она за первую сотню шагов ни разу не "искупалась" в снегу, можно было объяснить только везением.

Ташша дошла до края долинки, оглянулась, в последний раз окинула взглядом свое горное убежище. Теперь, спустя много лет и зим с тех пор, когда она впервые добралась до этого места, она затруднилась бы ответить на вопрос: сколько времени она здесь прожила?

"Наверное, много"! – мысленно пожала плечами Ташша, поворачивая голову и делая очередной шаг в сторону долины.

В этот момент она неожиданно поскользнулась, почувствовала, как теряет равновесие, мысленно приготовилась было в очередной раз окунуться в снег с головой… Неожиданно Ведунья почувствовала, что кто-то словно поддержал её, уберег от падения....

– Как ты это сделал? – обратилась она к симбиоту, понимая, что кроме него ей в этой ситуации помочь не мог никто.

– Да, в общем-то… – замялся тот, кто "арендовал" её душу. – Я же на лыжах – очень любил. На самом деле в передвижении на лыжах ничего сложного нет. При правильной работе нужных групп мышц катание на лыжах из пытки превращается в удовольствие.

– И ты заставил мои мышцы один раз сработать правильно?

Ну, в общем.... Надоело вместе с тобой в снегу валяться!

– Хм-м… А ведь обещал – только с разрешения?!

– Да! Обещал! Но времени на спрашивание не было.... Ты извини....

– Нет уж! Это ты меня извини! Я давно должна была догадаться, что ты со спуском с гор по снегу справишься лучше меня! Так что – давай, действуй! А я постараюсь запомнить, как и какие мышцы у меня будут работать!

Заречнев повеселел. Из эмоционально неприятной (Сашка вновь завладел телом без разрешения его владелицы) ситуация быстро переросла в сдержанно-рациональную.

Новообретеный контроль за телом Ташши чем-то был похож на примерку нового костюма: тут жмет, тут – слишком свободно, здесь – слишком длинные рукава, но в целом костюм сидит вполне прилично.

Заречнев несколько раз сжал и разжал пальцы, привыкая к своим новым ощущениям, ухватился за кончики палок, навалился на них всем телом....

Ташша почувствовала, что она уверенно скользит вперед. За поворотом тропа пошла под уклон. Однако вместо того, чтобы снизить скорость, симбиот несколько раз сильно оттолкнулся палками, и Ташша быстро понеслась вперед, не поворачивая голову из стороны в сторону из опасения потерять равновесие.

– Отдай мне голову! – расслышала она возмущенный "голос" симбиота – Мне нужно контролировать, куда мы едем и что на нас может свалиться сбоку!

– Ничего на меня здесь свалиться не может! – не сдалась Ташша. – Вот смотри вперед вместе со мной, и все! Голову я тебе не отдам!

Симбиот недовольно хмыкнул что-то, но настаивать не стал.

Ташша неслась перед по тропе, то замедляясь, то ускоряясь снова. Она с непостижимой для самой себя ловкостью объезжала крупные камни, пропускала между ног – мелкие, нагибалась в сторону, уходя от касания с краями скал, перегораживающими её дорогу....

Холодный встречный ветер вышибал из глаз женщины-змеи слезы, коченели колени и локти.

Однако Ташша не замечала этого. Её всю вдруг охватил пьянящий восторг новых ощущений, душу заполнило чувство полета. Её все время казалось, что еще немного – и она полетит над поверхностью, словно веселая невесомая бабочка над её лугом в середине лета…

– Дальше – куда? – вернул Ташшу с небес на землю взволнованный "голос" симбиота. Ведунья "вернулась" в реальность, немедленно обратила внимание, что впереди чернеет земля – естественная граница между теплом долины и холодом гор.

"Ничего себе"! – восхитилась Ташша. – "Вот это – скорость! Пешком я это расстояние шла бы как минимум день! А вверх – даже два"!

– Притормози! – ответила Ташша. – И давай дальше – я!

– А в чем дело-то? Что случилось? Что я сделал не так? – запротестовал симбиот. До границы снега и земли оставалось еще метров пятьсот, и чужеземец намеревался доехать на деревянных досках с загнутыми носками непосредственно до земли.

– Не знаю! – ответила Ташша. – Но как подсказывает мне моя интуиция, на границе снега и земли кто-то может быть. А нам с тобой на этих досках и с двумя палками на глаза ратников, или кого-то еще, кто тоже может искать тебя, лучше не показываться! На Шаа, знаешь ли, никто не использует для передвижения по снегу таких приспособлений, как эти твои лыжи. Если меня кто-то увидит так, сразу возникнет вопрос: а та ли я на самом деле змея, за которую себя выдаю! Так что, милый друг, вытряхивай нас обоих из этой ножной упряжи, да побыстрее. А то я уже различаю внизу какое-то движение....

Сашка не заставил Ташшу повторять её просьбу дважды. Он нагнулся, быстренько развязал ремешки, скинул лыжи…

– Забрось всё в сторону! – снова скомандовала женщина-змея. – Подальше от дороги!

– А что, сама – уже никак?

– Ну ты же пока управляешь моим телом!

Заречнев отбросил в сугроб лыжи, следом отправил туда же палку…

– А вторую? – немедленно поинтересовалась Ташша. – Что ты намереваешься делать со второй?

– Давай её оставим! – попросил симбиот. – Оружия у нас с тобой – пока никакого! А так хоть палкой отобьемся

– Точно отобьемся?

– Хм… А что, есть сомнения? Показать – как?

– Не нужно! Придет время – покажешь! А пока – все – сваливай из моего тела обратно… в душу! Теперь моим телом буду управлять я!

Ратники устроили свой пост прямо на границе снега и земли.

Ташша, можно сказать, состарилась в этих горах, но ни разу не видела, чтобы солдаты охраняли границу снега так, словно из него могло появиться что-то опасное. Эти Гвардейцы не просто отбывали повинность, они реально несли службу.

Это она поняла, как только увидела, что от хижины отделились двое ратников и двинулись ей навстречу.

– Кто такая? Куда путь держишь? – вместо приветствия спросил один из Гвардейцев, не спуская с Ташши настороженного взгляда.

– Меня зовут Ташша! – ответила женщина-змея. – Я – Ведунья! Мне сказали, что Правитель скоро собирает таких, как я… Вот, иду в Замок Правителя!

– Кто сказал? – воин сделал шаг вперед, как бы ненароком положил руку на рукоять меча, висевшего на поясе.

– Один Гвардеец. Такой же, как и ты!

– Какой Гвардеец? Как его зовут? Из какого подразделения? – ратник сдал еще один шаг вперед, крепче сжал рукоять своего холодного оружия.

– Я не знаю, как его зовут! – поспешила ответить Ташша. Слишком поспешила – её торопливость не укрылась от бдительного воина.

– Не знаешь, значит, никакого воина и не было! – твердо ответил Гвардеец, откидывая плащ назад – так удобнее вынимать меч. – Говори, откуда знаешь, что наш Правитель сейчас находится в соседней долине?

– Я… Не знаю… – страх сковал тело Ведуньи. Ташша знала – её могут убить только за то, что она попыталась пересечь границу холода и тепла.

– Медальон! Покажи ему медальон! – подсказал Ташше симбиот. – Да побыстрее! А то он даст нам по шее своим мечом!

Ташшу неприятно кольнуло слово "нам", но она воздержалась от ответной реплики, закинула руки за шею, вытянула вверх значок, подаренный ей Гвардейцем.

– Вот! – сказала она, протягивая предмет ратнику. – Это мне дал тот Гвардеец, который рассказал о том, что Правитель собирает таких, как я. Он сказал, что это иногда может помочь!

К первому воину подошел еще один Гвардеец, они повертели в руках медальон, переглянулись, вернули женщине-змее значок, подаренный её ратником.

– Что же ты сразу не сказала? – упрекнул её воин. – Еще немного, и я отрубил бы тебе голову! В следующий раз сначала показывай значок, а уж потом говори что-то! А то....

– А то, – подхватил его речь второй Гвардеец, – можешь не успеть сказать что-либо вообще! – солдаты сдержанно поухмылялись, направились обратно к своей хижине.

– Постой! – догнал Ведунью голос одного из ратников. – До следующего поста тебя проводит один из моих Гвардейцев! Он передаст тебя моим командирам, и они уже решат, что с тобой делать дальше! Ступай! – добавил он, заметив, что Ташша остановилась. – Тебя скоро догонят!

Гвардеец настиг женщину-змею минут через тридцать. Он долго шел сзади, шагах в пяти, высматривая что-то на спине Ташша, потом быстро настиг её, опередил, заслонил путь, широко расставив руки в стороны.

– Постой! – сказал он, возбужденными глазами рассматривая женщину-змею. – Постой! Давай сделаем привал, поговорим!

– Привал, так – привал! – согласилась Ташша, сходя с тропы на светло-серую траву придорожья. – Я давно уже хотела перекусить!

Она присела на траву, потянулась к мешку, сползшему с её плеча.

Её опередил ратник.

– Давай я! – потянул он мешок к себе. Он зубами растянул горловину мешка, несколько раз стрельнул вниз черным язычком, проверяя на запах содержимое мешка женщины-змеи.

– Гляди-ка! Копченое мясо! – сказал он, проникая в мешок рукой. – А еще говорят, что знахари и ведуньи плохо живут! Говори, где украла! – он довольно засмеялся, вынул мясо, впился в него зубами.

– Дня три не ел! – пояснил он Ташше, внимающей всему происходящему с весьма удивленным видом. – Так, где украла? Скажешь?

– Вообще-то такие как я, не крадут! Нельзя!

– А-а-а! Врешь ты все! Крадут – все! Только попадаются не все! Я – не попадаюсь! – он снова довольно хыхыкнул.

– Это мясо мне подарил тот охранник, который дал медальон! – расстроено сказала Ташша, окончательно смирившись с мыслью, что дорогущего деликатеса её больше не попробовать никогда, оно все исчезнет в бездонной глотке ратника.

– Медальон, говоришь? – оживился Гвардеец. – Ну, ну.... А ну-ка, покажи его мне!

– Зачем?! Я уже показывала жетон вашему командиру!

– Да какой он мне командир!? Такой же солдат, как и я! Покажи, я сказал! – он приподнялся сна траве, откинул плащ с той стороны, где у него висел меч.

Ташша неохотно вытянула медальон, повернула его лицевой стороной к ратнику. Тот придвинулся поближе, ухватился за него, внимательно рассмотрел. А потом… сильно дернул его на себя.

   Шею Ведуньи обожгло. Значок и ремешок остались в руках Гвардейца.

– Нет у тебя никакого значка! – спокойно, разделяя слова движениями челюстей, перемалывающих пищу, сказал он. – Нет, и никогда не было! Тебе он ни к чему, а мне – пригодится! – он довольно хмыкнул, затолкал медальон в свой мешок.

– Ну, вот, поели, теперь можно и отдохнуть! – гвардеец скользнул похотливым взглядом по телу Ташши.

Женщина-змея внутренне сжалась. Сашка почувствовал её страх, с удивлением понял, что Ташша – девственница; точнее даже – старая дева в человеческом понимании этого слова; у неё никогда не было близости со змеем противоположного пола.

– Я могу сломать ему шею! – осторожно "подал голос" Заречнев. – Или отрубить ему его же мечом… кое-что!

– Тебе не справиться! Посмотри, какой он огромный!

– Ты – старая уже женщина, а простых вещей не знаешь! Большой шкаф – он и падает громко!

– Но ты тогда изобличишь себя! Женщина-змея в одиночку не может справиться крупным сильным змеем! – не очень, впрочем, уверенно "ответила" Ташша. – Хотя.... Я не знаю! Меня никогда прежде не насиловали!

– Меня – тоже! – "ответил" Александр, намереваясь "впрыгнуть" в тело Ташша сразу, как только ситуация станет критической. – Вот что! Попробуй поговорить с ним сначала! Скажи, что ты – старая и все такое.... Может, отступиться, передумает!

Женщина-змея затравленно посмотрела в глаза своего потенциального насильника и вдруг почувствовала, "увидела", что у неё перед глазами начинают "мелькать картинки" – так было всегда, когда она касалась руки того, информацию о ком её нужно было узнать.

Непосредственный физический контакт – для точного получения информации о субъекте это было самое важное условие!

Ведание на расстоянии, без непосредственного контакта! Ташша когда-то давно слышала о таком, она считала, что такое – удел только очень сильных Ведуний! И вдруг, на закате её жизни оказалось, что у неё этот дар тоже есть! Но тогда почему он не проявился раньше?

Женщина-змея мгновенно вспомнила обстоятельства всех последних дней, логично предположила, что усиление её паранормальных способностей как-то связано с появлением в её душе симбиота. Но – как?

Пока ответа на этот и другие вопросы она не получила.

– Вот, что дружок! – сказала она, обращаясь к ратнику. – Ты сейчас думаешь, что когда все закончиться, то ты скажешь своему начальнику, что баба от холода рехнулась и сама сиганула в холодную воду, где и благополучно окочурилась! А еще ты думаешь, что в зубах у меня наверняка нет ни грамма яда! Так вот, ты – ошибаешься! Тебе не поверят в то, что я сама прыгнула в реку! И в том, что у меня нет яда в убивающих зубах! Яд у меня есть! В отличие от тебя! У тебя твой единственный зубик удалили сразу, как ты поступил на службу! После драки в казарме, в которой ты якобы случайно поцарапал шею своему противнику!

Ратник дернулся, схватился за меч (Ташша почувствовала нарастающее нетерпение симбиота, но мысленно попросила его потерпеть еще немного), встретился с очень спокойным взглядом Ведуньи, покрутил головой, разминая враз затекшую шею.

– Про речку и зубы ты могла, конечно, и догадаться! Но только не про то, как я очень аккуратно царапнул загривок того бугая, который решил, что может помыкать мной, новоиспеченным новобранцем. Да, мне потом удалили ядовитый зуб и ядовитые железы, но я заставил их всех  уважать себя!

– Видать, не сильно-то тебя и уважают! – откликнулась Ташша. – Если ты до сих пор самоутверждаешься за счет таких, как я!

– А это – не твое дело! Вставай! А то что-то мы с тобой засиделись!

– Не смей повышать на меня голос! Не забывай, что я намного старше тебя!

– Хм-м! Если ты так стара, то пусть тебя уважают твои дети!

– И верни медальон. Он не принесет тебе удачи! Ты погибнешь из-за него!

– Ну, уж нет! Что мое – то мое! А погибнуть.... Век ратника – короток. Я и так могу умереть в любой момент! Значок останется у меня!

Ташша тяжело вздохнула, но перечить Гвардейцу не стала. Когда-то, очень давно в неё, что называется, до мозга костей вбили страх перед вооруженными змеями и змеями, обличенными властью. Времени прошло много, а страх – оставался.

…Перед самым закатом Ташша и её конвоир вышли к очередному блок-посту, расположенному на невидимой границе теплого и очень теплого воздуха. Граница эта определялась визуально просто – выше неё рос один тип растений, ниже – уже другой.

– Та-ак! Кого привел? – шагнул навстречу ратнику один из Гвардейцев. – Старуха? Чем она-то может быть нам опасна?

– Не знаю! – буркнул Ташшин конвоир. – У меня приказ: доставлять для допроса всех, кто пытается пересечь границу снега и тепла! А кто это будет… Пастух, ратник, горожанин, или старая, выжившая из ума Ведунья – меня не касается! Мое дело – выполнять приказы, а не обсуждать их!

Допрашивать будете? Если да, то – куда вести?

– Проходи вперед. Там, шагов через пятьдесят – домик. В нем – тот, кто отдает приказы нам всем. Старуху передашь ему!

Ташшу препроводили в домик из свежеструганных досок, усадили у двери, на краешек деревянной скамьи.

В домике было тепло. Через неплотно прикрытую стальную дверку камелька, аккуратно сложенного из разнокалиберных камней в углу домика, отсвечивали светло-серые, почти белые языки пламени, от печки далеко несло благодатным теплом.

Женщина-змея прикрыла глаза – не столько от усталости, сколько от удовольствия, прислонилась спиной к теплому дереву стены домика.

Хозяина этого теплого чуда почему-то долго не было, и Ташша, разомлев от жары, незаметно для себя погрузилась в сон…

Разбудил её грохот.

Ведунья приоткрыла глаза, поиграла язычком, определяя запахи того, кто грохотал за стеной домика.

Впрочем, "экспертиза" запаха не понадобилась. Через секунду хлопнула дверь, в дом ввалился здоровенный Гвардеец. За собой он волок… от самый черный камень, в котором когда-то обитал Ташшин симбиот.

"Камень" мгновенно был узнан ими обоми – женщиной-змеей и её симбиотом, и у обоих одновременно (или синхронно?) сжалась душа. Ратник затянул предмет в домик, повернулся.

– А где взводный? – Гвардеец непонимающе уставился на неизвестно откуда взявшуюся старуху в лохмотьях, да еще к тому же занимающую место рядом с местом командира этого блок-поста.

– Н-не знаю! – осторожно ответил Ташша, начиная понимать, что "камень" мог оказаться в этом домике одновременно с его прежними хозяевами, в общем-то, и случайно. – Меня привели сюда и велели ждать. Вот, я и жду! Я даже не знаю, как выглядит ваш взводный! – добавила она. – Я думала, что взводный – это ты!

– Нет, не я! Пока – не я! – тяжело выдохнул ратник. – Вот, что старуха! Ты все равно здесь будешь сидеть, пока не появится командир. Да и в тепле – оно всяко сподручнее, чем снаружи! Покарауль эту штуковину, пока не придет взводный! Когда он появится. доложишь… Хм-м… Скажешь ему, что ребята нашли эту штуку в ущелье! Он знает, в каком! Поняла?

– Поняла! – осторожно ответила Ташша.

– Ну, раз поняла, тогда я пошел!

Рослый гвардеец хлопнул дверью, громко затопал куда-то.

Женщина-змея долго смотрела на "камень", не зная, как ей поступить, поскольку первым и самым сильные её желанием было – пуститься прочь отсюда со всех ног.

– Догонят! – подал "голос" симбиот". – Бежать сейчас – самое последнее дело!