Великий Партион. Восход

Она – «другая», и у неё есть все шансы стать изгоем. Всё у неё в жизни идёт наперекосяк!

– Вы справитесь, – уверенно сказал Лиссон.

Минут через пятнадцать в комнату вошли трое: цинна Эйтсент, высокий спортивный мужчина средних лет, облаченный в свободные выцветшие одежды, и миниатюрная седая женщина в лимонной тунике.

– Васса Ойа, васса Оаро, – поприветствовал их Лиссон, поднимаясь. Али тоже подскочила.

– Васса Лиссон, – мужчина радостно обнял охранного партиона. – Давненько не наведывался ты в нашу тихую гавань!

– Не было повода.

– А кто тут у нас? – Оаро перевёл блестящие глаза на Али. – Шестнадцать лет, говорите? Какая ты у нас хрупкая и тонкая!

– Насколько я понял, это… – цинна повёл рукой в сторону Али, – это…

– Это принцесса Бастийская, Её Высочество Али Флюгистон, – спокойно закончил за него Лиссон.

В комнате наступила тишина. Большое открытое лицо Оаро приняло крайне удивлённое выражение, а сухая мордочка Ойи, напротив, напряглась.

– Мы очень рады тебе, локер Флюгистон, – заговорила она быстро и монотонно. – Но надеюсь, ты понимаешь, что для нас ты – не принцесса. Тебе придётся быть со всеми на равных.

Али с готовностью кивнула.

– Мы постараемся оптимизировать тренировки под твой возраст, – продолжила женщина, – но должна предупредить: ты в сложном положении. В твоём возрасте наши ученики уже давно при наставниках. Если тебе не удастся пройти Смотры до восемнадцати лет, мы будем вынуждены оставить тебя работать во Дворце…

– Джиджи! – вскрикнул Оаро, перебивая Хранительницу Дворца, – ну что вы сразу так! Не пугайте ребёнка!

Он подошёл к Али и по-свойски приобнял за плечи.

– Всё будет хорошо, – обратился он к ней. – Герацион явился только сейчас? Ничего страшного, ему видней!

Тёплая, оптимистичная аура партиона вмиг окутала Али.

– А я-то думаю: «Что заставило его приехать?» – снова обратился Оаро к Лиссону. – А тут всё ясно! Представляю, какого тебе: «С детства оберегал, растил…» – а теперь, на! – и к нам.

Он звонко рассмеялся, а Лиссон опустил глаза. Али стало неловко: человек, которого она большую часть жизни либо не замечала, либо избегала, привязался к ней и переживал за её будущее.

– Да не бойся ты! Никто не посмеет обидеть принцессу. Подкачаться придётся, это да, – партион-тренер потряс Али за худые плечи, – побегать там, поотжиматься…

– А также освоить программу начальной подготовки в кратчайшие сроки, – сквозь зубы процедила Ойя.

– Всё получится! – уверенно сказал Оаро, отмахиваясь от старшей коллеги, и спросил Эйтсента:

– Так что вы, закончили регистрацию?

– Осталось только выдать смартком, но я засомневался и решил…

– Так давайте уже, давайте!

– Имейте в виду, локерский смартком отличается от вашего прежнего. Вся коммуникация отслеживается Координационным и Разведывательным отделами, – предупредил Лиссон Али.

– Да, – подтвердил Оаро, всё так же грея Али своими объятьями, – ты теперь – человек без секретов. Единственное тайное хранилище – за ментальным блоком.

Партион мягко коснулся пальцем виска Али и хитро подмигнул ей.

– У тебя больше не будет доступа к банковскому счёту, если таковой имеется, а также к личным вещам, помимо тех, что у тебя при себе, – снова затараторила Джиджи, оглядывая вычурное платье Али. – Теперь ты – иждивенец герапартиона.

– Должен отметить, что Бастия – один из крупнейших спонсоров нашей организации, васса Ойя, – вмешался Лиссон, – так что это слово не совсем пригодно в данной ситуации.

Джиджи сначала недовольно поджала губы, но потом примирительно кивнула.

– Кстати, локер Флюгистон пополнила национальное многообразие герапартиона. Она – первый представитель расы коллои, который прилетел на Герацею, – добавил Лиссон. – Ей полагается дар.

– Мы примем это во внимание, – кивнула Ойя.

– Ну что? Пора на экскурсию? – весело сказал Оаро, выпуская Али из своих крепких объятий. – Начну с себя. Я – партион-тренер Первого Круга Образовательного отдела. Я занимаюсь физподготовкой, а также я веду боевые и лётные тренировки.

Али вложила свою маленькую холодную ладонь в большую мягкую лапу Оаро, и у них состоялось крепкое рукопожатие.

– Васса Ойя – мой строгий босс, – продолжил партион, и Джиджи несколько смущённо улыбнулась, оправляя тунику.

Цинна поднёс им наручный смартком, и Оаро помог Али надеть его на запястье.

– Цинна Эйтсент – наша трудовая пчёлка, то есть, главный по хозяйственной части, – прокомментировал Оаро.

– Так, ну ладно, я побежал, – ощупав карманы, цинна спешно покинул комнатку.

Партионы и Али вышли следом. Кивнув коллегам, Ойя ушла вверх по лестнице, а Лиссон повернулся к Али.

– Пора прощаться, Ваше Высочество.

Оаро корректно отошёл в сторону, отдавая какие-то указания стоявшим у входа циннам, а Али невольно подступила ближе к охранному партиону. Вот и настал этот страшный момент! Единственный знакомый человек на этой планете покидает её.

– Спасибо вам за всё, васса Лиссон, – сказала Али, глядя в холодные серые глаза главного телохранителя своей семьи.

– Перед тем, как мы расстанемся, я хотел бы дать вам последний и очень важный совет: не противьтесь своей судьбе.

Али сглотнула болезненный ком в горле.

– Герационы специально являются будущим партионам в детском возрасте, чтобы дать им время свыкнуться с неизбежностью. В вашем случае они проявили себя очень поздно.

Лиссон сделал паузу, пристально глядя на Али, и добавил:

– Меня это настораживает. Я не понимаю причины происходящего, но она, несомненно, есть.

Сердце Али забухало. Всё происходящее – реальность ли это?

– Просто знайте: вам не дадут уйти.

Лиссон поднёс правую ладонь к левому плечу. Онемевшей рукой Али ответила на его прощальный жест, и охранный партион, не сказав больше ни слова, вышел из Дворца.

Глава 6. Башенка Шетсе

Когда Кета проснулся, гроза ушла, небо расчистилось и мир, казалось, обновился. Пелена усталости спала с глаз партиона, и он спустился на пирс. Как и любой эвийец, Кета обожал плавать. Что может быть лучше, чем освежиться в успокоившемся море? Поле Геры являлось для Леона бесконечным источником энергии, однако сегодня он решил использовать лишь силу собственных мышц – в конце концов, необходимо поддерживать себя в форме! Заплыв взбодрил партиона, и он выбрался на нагретую деревянную обшивку в отличном настроении. Прохладные капли приятно стекали по телу, и Кета подставил лицо ласковому жару Лития. Как хорошо дома! Дела однако не ждут и пора заканчивать выходные.

Он отправил сообщение пилоту «Через час вылетаем во Фрузон», а потом набрал своему помощнику Тимме.

– Васса Леон, – ответил молодой человек.

– Привет. Подготовь информацию по советнику Роккону.

– Вы имеете в виду компромат, который мы обнаружили пару лет назад?

– Да.

– Это срочно? Надо найти архивы.

– У тебя два часа.

– Понял.

– И ещё. Помнишь, недавно Центр 4 анонсировал внедрение улучшенной технологии протезирования?

– Даа-а-а… – неуверенно протянул Тимма, не понимая, к чему клонит его босс. – Ну, мы же знаем, что Тир уже давно пытается догнать Валирион в этом деле…

– Подобная технология уже сто лет назад была запатентована в долине Белеи, – продолжил партион его мысль. – Я хочу, что бы ты выяснил, как Центру 4 удалось повторить успех Бастии: какая команда была ответственна за проект, кто в этом участвовал и прочее… Проверь, нет ли ничего подозрительного.

– Понял вас, васса. Но на это, боюсь, двух часов не хватит.

– На это у тебя две недели.

Кета откинулся на спину. В поле его зрения попала крепостная стена и выступавший в вышине каменный отросток – Башня Шетсе, построенная Джамой. Обычай пользоваться этой пристройкой понравился потомкам Тёмного Мага. Там проводили «шетсе», обряд первой брачной ночи, и «литсе», «очищение», во время которого лорд сбрасывал надоевшую супругу в океан, оставляя крепость во власти мужчин-наследников.

Последним, кто воспользовался этой возможностью среди Ленов, стал Брейдон, который избавился от матери Кеты, когда тому было около двух лет. Факт этот тщательно скрывался, дабы не причинить вреда карьере политика. Поступок отца не одобрял ни один из братьев, но особенно сильно – Фолла. Он напрочь отказался проводить там свадебный обряд, предложив уничтожить башню вовсе. Именно после несостоявшегося «шетсе» Брейдон чуть не лишил сына титула, и теперь в маленькую пристройку никто не поднимался, кроме слуг, вытиравших пыль со старинного стола и оконных стёкол.

Обсохнув, партион оделся и зашёл внутрь Крон Леона. Круглая винтовая лестница привела его на самый верх, в башенку. Отворив резную деревянную дверь, Кета оказался в круглой комнате, маленькой и душной. Расположенные по всему радиусу мозаичные окна были наглухо закупорены, а из-под крыши веяло жаром. Обойдя каменный стол, занимавший почти всё пространство, Кета подошёл к одному из окошек напротив входа и распахнул створку, впуская прохладу. Облокотившись на подоконник, он посмотрел вниз.

Отсюда Джама сбросил принцессу Люси в океан. Этим же окном воспользовался отец, чтобы избавиться от своей жены, Лир Кулон. Лир конечно же умела плавать, но ударилась головой о воду и потеряла сознание. Кета нахмурился: какой она была? О чём она мечтала? Похож ли он на неё? Этого он уже никогда не узнает. Где-то внутри него угрожающе завибрировал гнев. Он недовольно поводил затянутой в перчатку рукой по шершавому подоконнику. Морские волны бились внизу, готовые равнодушно проглотить даже преданных своих детей.

Захлопнув створку, партион направился на выход, перенаправив свои мыслительные процессы на предстоящий разговор с советником Фрузона. Нет сомнений, к концу беседы, Роккон согласится выделить боевые единицы для операции, которую запланировал Кета.

Глава 7. Бастийская монета

– Итак, о герапартионе, – начал Оаро. – Наша организация уникальна – она не подчиняется ни одной из стран Союза. Мы являемся посредниками между герационами и «низшими» – в их понимании – цивилизациями, исполняя Волю Геры в соответствии с их трактовками. Наша благородная миссия – поддерживать симбиоз миров.

Али недовольно втянула запах сырого камня – они шли по освещённому тусклыми лампами проходу. Партион-тренер продолжил:

– Несмотря на единую направленность наших деяний, мы, партионы, не похожи друг на друга: у каждого есть свои сильные и слабые стороны. Поэтому решено было разделиться на отделы, каждый из которых взял бы на себя определённые функции. Всего отделов восемь: Разведывательный, Охранный, Военный, Лётный, Политический, Исследовательский, Координационный и Образовательный. Каждый из них возглавляет Высший партион, который отвечает за всю его деятельность перед Советом и Великим партионом.

– И как понять, в каком отделе мне место?

Разведчица Али. Али – партион Военного отдела? А может, Али, экспериментирующая в лаборатории? Всё это похоже на злую шутку… Она-то мечтала стать дизайнером одежды, чёрт возьми!

– Для этого и существует Дворец, – миролюбиво ответил партион, не подозревая о бешеной пляске эмоций в душе своей подопечной. – Когда локеры прибывают сюда, их задача понять свои сильные стороны, свои пути служения Гере. На это уходит от полугода до нескольких лет. За это время ученики набирают рейтинг по разным предметам, на основании которого можно сложить впечатление об их способностях. Тогда у них появляется шанс стать юнгером партиона.

Они пришли в прачечную, где Али выдали новую одежду – комфортную, но серую и безликую.

– И как это происходит?

– Раз в полгода проходят Смотры, на которые являются партионы, у которых нет юнгера. Они изучают анкеты локеров, проводят дополнительные испытания и решают, кто им подходит.

– А когда будут следующие Смотры? – без всякого энтузиазма спросила Али.

Ей казалось, что её жизненный путь упёрся в высоченную гору, и она понятия не имела, как на эту гору взобраться.

– Через три недели.

– Вряд ли я чему-то успею научиться за этот срок, – невесело усмехнулась Али. – Значит, в этот раз никто меня не выберет и я останусь во Дворце?

– Да, так бывает почти всегда, так что не о чем переживать, – ободряюще улыбнулся Оаро. – Ты же слышала Джиджи: у тебя в запасе ещё два года, чтобы набрать форму. Уверен, ты справишься.

Жили во Дворце скромно. Питались в основном тем, что выращивали в огороде, заменяя мясо местным белковым растением хоку. Почти весь день локера уходил на тренировки и практики, а за режимом строго следили цинны. Али понравилась столовая: там было как-то теплее и уютнее, чем в других помещениях, и круглые окошки добродушно глядели на вошедшего. Все остальное пространство в скале занимали комнаты и учебные залы.

После шикарных интерьеров Академии Искусств герапартион показался Али скучным, заброшенным местом. В стенах замка витала атмосфера новаторства, престижа и будущего блеска. Здесь же, на Герацее, Али будто бы находилась на обочине мира. Пустые каменные ходы, грубо сколоченная деревянная мебель, странный безликий пейзаж – всё это плохо вязалось у неё в голове с образом могучего Храма Геры, которым якобы являлся герапартион.

– … Темнеет здесь поздно, в девять или десять часов вечера в зависимости от времени года, – вещал Оаро, пока они двигались по каменным проходам Дворца. – Но времён года здесь как таковых почти и нет – всё время тепло и сухо.

Али посмотрела на смартком – половина десятого. В Бастии ещё даже вечер не начался, а здесь, на Герацее, Локус уже садился и золотил верхушки сосновых лесов, обступивших скалу.

Оаро подвёл Али к двери её комнаты. Плохо отёсанный кусок дерева не совсем вписывался в каменный проём, оставляя огромные зазоры. Али сразу подумала про сквозняк, плохую звукоизоляцию и неизбежный конец личному пространству. Партион распахнул дверь, и она увидела место, где ей суждено было провести неизвестно-сколько-лет: маленькую комнату с кроватью, столом и стулом. У стены стоял юнгерский ящик для одежды и личных вещей. Через толщу каменной стены в комнату вело прямоугольное оконце, сквозь которое виднелся кусочек леса.

– Ну вот, – бодро сказал Оаро, проходя по циновке, сплетённой из местных трав. Он зажёг тусклую настольную лампочку и обернулся к Али:

– Понимаю, выглядит, как келья монаха. Так оно, по сути, и есть. Партион должен обратиться к Полю Геры и отойди от благ земной жизни. Наверно, это не то, к чему ты привыкла, но таков наш путь. Вот увидишь: тренировки будут отнимать столько сил, что приходя в эту комнату, ты будешь тут же проваливаться в сон.

Он вернулся к ней и в очередной раз дружески похлопал по плечу.

– Ты с дороги, поэтому в столовой тебя ждёт небольшой ужин. Так что бегом на первый этаж и обратно, в постель.

Али медленно зашла в комнату. Здесь пахло пустотой и чужеродностью.

– И не забудь про «дар»! Когда придумаешь, дай знать!

Оаро удалился, пружиня на ходу и насвистывая незнакомую тирианскую мелодию. Дверь прикрылась сама собой, и Али осталась одна. Слёзы тут же заполнили глаза. Она стояла посреди своего нового «дома», спрятав лицо в ладонях, словно маленький ребёнок. Она вовсе не страшилась аскетизма – её детская в Королевском Дворце едва ли была больше этой комнаты, да и из прочей мебели там был только шкаф с зеркалом. В Академии ей выделили небольшие покои, но их также с трудом можно было назвать роскошными. Проблема таилась в другом: она не чувствовала себя на своём месте! Зарыдав с новой силой, Али присела на твёрдую узкую кровать. Она словно здоровый зуб, вырванный по ошибке и кровоточащий теперь в помойке!

А как же друзья? Как же Альберти? Что же с ними будет? Они даже не попрощались как следует! Как такое возможно? Ещё и суток не прошло, как она была счастлива и с оптимизмом смотрела в будущее! И вот, несколько часов полностью перевернули всю её жизнь.

Али подумала, что надо немедленно написать Альберти, но когда она стала набирать сообщение, то не смогла закончить и строки. Всё оказалось разрушено: их творчество, их дружба, их мечты в Бастийских горах… На кровати лежало два серых полотенца. Выбрав то, что поменьше, Али вытерла лицо. Она уже почувствовала накатывающие волны того страшного состояния, из которого с трудом вышла три года назад, и вспомнила об ужине. Если она не съест ничего сегодня, то может не съесть и завтрак, а потом обед и следующий ужин. Лечить её никто не станет, и она просто умрёт в этих мрачных стенах!

Али заставила себя подняться и выйти в коридор. Дверь в одну из соседних комнат оказалась приоткрыта, и она увидела двух детей-спекторияков: настороженную девочку лет одиннадцати-двенадцати и мальчика помладше с огромными блестящими глазами. Они смотрели на Али, словно на непонятное природное явление, и она поспешила скрыться из виду. В столовой ожидал холодный ужин: постные бесцветные кусочки, напоминающие по вкусу мясо индейки, и варёные овощи. Съев всё, Али помыла тарелку и, взяв бутылку с водой, пошла обратно. На лестничной площадке второго этажа стоял некий молодой человек и внимательно наблюдал, как она поднимается. Это был парень среднего роста с короткими русыми волосами и аккуратными чертами. Такие лица её друзья-художники находили слишком «правильным» и «скучным». Али преодолела оставшиеся ступени и оказалась перед молодым человеком.

– Здравствуй, Али, – сказал он.

Какой убаюкивающий тембр голоса! Откуда, интересно, он знает её имя?

– Вы кто? – спросила она и окинула взглядом его зеленоватую робу. Не локерский костюм. Для учителя этот тип кажется слишком молодым, но опознавательных знаков на его груди вроде как нет.

На всякий случай Али поднесла ладонь к левому плечу.

– Вот ты и приехала… – несколько грустно констатировал молодой человек, вконец озадачив Али. – Меня зовут Кевит анта Фосент.

Не обратив внимания на её официальное приветствие, юноша протянул ей руку, и Али пожала его тёплую сухую ладонь. На секунду тоска отпустила и ей показалось, что её встречает давний друг. Фосент залез в карман и вынул маленький мешочек.

– С Днём Рождения, Али, – сказал он и протянул ей подарок.

– Спасибо, но откуда вы знаете о моём Дне Рождения? – Али недоверчиво взяла мешочек кончиками пальцев.

– Спокойной ночи, – сказал он, загадочно улыбнувшись, и ушёл вверх по лестнице.

Совершенно сбитая с толку, Али направилась в свою комнату. Стоило ей прикрыть дверь в свою комнату, как раздался стук. На пороге стояли спекторианские дети, которых она видела по дороге на ужин.

– Ты человек? – звонко и громко спросил мальчик.

Поразительное лицо – живое, любопытное, словно светящееся.

– Да, – раздражённо ответила Али.

Ясное дело, эти дети никогда не видели коллои, поэтому белые волосы в сочетании с изумрудными глазами и повергли их в шок!

– Слава Гере! – мальчик с облегчением выдохнул и широко улыбнулся. – Я – Клютик, а это – Бассин. Добро пожаловать!

Звучный голос Клютика разносился по всему коридору, и в его дальнем конце замаячил сонный цинна.

– Бассин говорит, что тебе грустно, – немного с вызовом сказал спекторияк. – Это что, правда?

– Правда, – ответила за Али девочка. – Она не такая, как мы. Она приехала из райских мест, которые нам с тобой даже не вообразить.

Взгляд Бассин неприятно прошивал.

– Что за чушь?! Я приехала с Валириона, только и всего!

– Не знаю, что там твой Валирион, но здесь круто, поверь нам! – эмоционально воскликнул Клютик.

– Так, всем спать! – полушёпотом сказал цинна, и дети поспешили прочь.

Али с облегчением закрыла дверь и легла на непривычную кровать. Чужой запах стиранного натуральным мылом белья вызвал в ней новый приступ тоски, и она вспомнила про подарок. Открыв мешочек, который ей дал таинственный Кевит, она увидела минималистичное украшение: подвеску, стилизованную под бастийскую монету, на простом чёрном шнурке. Как и полагалось, на ней был выгравирован портрет королевы Бастийской, а на месте глаза был вставлен крошечный изумруд. Али не удержалась и вновь тихо заплакала. Впереди – лишь мрачное будущее, полное горя и сожалений. Она не будет счастлива больше никогда! Её жизнь окончена! Зачем герацион явился к ней? Кто он и чего от неё хочет?

От каменных стен будто бы веяло холодом, и даже несмотря на оставленную гореть лампочку, Али беспокойно ёжилась на своей лежанке. Не выдержав, она нырнула под одеяло с головой. Тут душно и темно, но хотя бы привычно.

На миг стало спокойно, а потом раздался стук в дверь. Странно, кто бы это мог быть? Может, это мама? Или Эми? Или Альберти?

Стук повторился, и Али зашевелилась.

– Локер Флюгистон, вставай! Уже восемь утра! Пора начинать налаживать контакт с Полем!

Али открыла глаза и увидела сочащийся сквозь окно утренний свет Локуса. Реальность обрушилась на неё. Откинув одеяло, она встала на циновку, прошла несколько шагов и открыла дверь.

– Выпей воды и отправляйся на медитацию, – строго сказал цинна и отправился будить остальных. Али вяло потрепала волосы. Крепкий сон всё же придал ей сил. Пора было начинать влачить жизнь, которую уготовили для неё ненавистные герационы.

Глава 8. Стадия отрицания

Али облачилась в безликую, висящую мешком одежду и отправилась медитировать на открытую террасу. Там её уже поджидало сборище детей от восьми до четырнадцати лет. Отлично, Флюгистон, теперь твоё место среди малолеток!

Она уселась на нагретый камень и попыталась сосредоточиться на речи цинны Эйтсента. Он призывал учеников войти в контакт с Полем Геры, но его слова казались далёкими и малопонятными, и вскоре Али перестала слушать. Успокоив себя тем, что половина народа на площадке либо дремала, либо тихо перешёптывалась, она вновь предалась своим горестным размышлениям. Где-то далеко её друзья спят в нормальных тёплых кроватях, ожидая прихода нового дня, полного творчества, веселья и общения, а она – здесь, на пустынной планете, сидит на голом камне и пытается смириться с тем, что теперь на неё возложена миссия будущего партиона.

– Перед тем, как мы закончим, давайте поприветствуем нашего нового локера.

Али очнулась от дум. Эйтсент смотрел прямо на неё.

– Локер Флюгистон, выйди сюда.

Она неохотно поднялась и подошла к цинне.

– Я её знаю, – громко сказал кто-то. – Это же принцесса Бастийская!

Али посмотрела в сторону говорившего. Фрузонца, судя по акценту. Он выглядел постарше большинства детей и сидел, расслабленно привалившись к стене.

– Ты прав, Фолькорра. Ещё вчера Али была принцессой Бастийской, но теперь она – Слуга Геры, одна из нас.

– Да уж, не повезло, – небрежно заметил фрузонец.

Сидевший рядом с ним парень, по виду его ровесник, укоризненно посмотрел на друга.

– А в этом, к счастью, ты не прав, – возразил цинна. – Не забывайте, друзья: выбирая нас, герационы дают нам шанс познать мир так, как не дано остальным, обрести силу, не доступную большинству, и прожить жизнь, служа великой миссии.

Натыкаясь взглядом на скучающие сонные лица, Али с трудом верила его словам. Один только Клютик воинственно вскинул кулаки вверх, демонстрируя полную солидарность с Эйтсентом.

– Да найдётся тобою путь в Поле Геры, локер Флюгистон! – торжественно провозгласил цинна. Собравшиеся на площадке дети нестройным хором повторили приветственную фразу, и Али с облегчением села обратно.

После душа она спустилась на завтрак. При её появлении фрузонцы обернулись, но так и не решились позвать «принцессу» за свой стол. Али пришлось довольствоваться компанией мрачновато-молчаливой Бассин и громкоголосого Клютика, который принялся рассказывать ей о предстоящих уроках. Через пару минут к столу подошли две крупные рыжеволосые северные спекториячки.

– Принцесса Флюгистон, значит? – грубовато начала одна из них, неприязненно покосившись на соседей Али. – Мы о тебе слышали. Наш гронабор дружит с Бастией.

Не зная, что ответить, Али кивнула. Её напрягало, что они, вместо того, чтобы сесть рядом, стояли над душой.

– А правда, что твой отчим – садовник? – спросила спекториячка.

Али уже почти открыла рот, чтобы ответить, но её перебила вторая девочка:

– А сколько у тебя было слуг?

Али нахмурилась. Что за глупые вопросы?!

– Да какая разница? – влезла первая. – Теперь у неё их всё равно нет!

Спекториячки громко засмеялись и ушли прочь.

– Тупые коровы, – беззлобно вынес свой вердикт Клютик и так забавно развёл руками, что Али невольно улыбнулась. Вот что-что, а отсутствие слуг напрягает её меньше всего! Зевая после плотного завтрака, Али поплелась на лекцию по истории герапартиона. Скучный бубнёж цинны, которому, видно, уже самому опостылело зачитывать одно и то же постоянно прибывающим новобранцам, лишь усугубил её сонное состояние. «Физическое и духовное», – записала Али заголовок и стала бездумно строчить за лектором, цитировавшим главы из Великой книги герапартиона.