Хайаса. Земля Богов

Проснулся я в полдень от поцелуя. Открыв глаза, обнял ее и притянул к себе.

– Подожди, подожди, сначала поешь.

– О, ты уже покушать сварганила, умничка! Так-та-ак, что тут у нас? – отпустив ее и потирая руки, взглянул на приготовленный Хавной завтрак. – Да, сметана, мед и орехи, – улыбнулся я. – Решила мои силы восстановить. Не бойся, меня еще на много хватит. Но все равно спасибо.

И тут только я заметил, во что она одета, и чуть не подавился. На ней была тельняшка без рукавов, довольно длинная, доходившая ей почти до колен. На талии она перетянула тельник своим поясом. А кроме пояса, из старой одежды остались лишь ожерелья, браслеты на руках и ногах – словом, ее бижутерия. Все это смотрелось очень необычно. Под облегающей тельняшкой обрисовывался каждый изгиб ее стройного тела. Смотрелась она сногсшибательно. А может, ну его на фиг этот завтрак, промелькнула шальная мысль, но Хавна сразу пресекла мои неприличные поползновения, настояв на завтраке.

– Хавна, может, пока я ем, ты расскажешь, что это значит? – спросил я, показывая на ее прикид.

– А тебе не понравилось? – вот лиса, ведь видит, что понравилось.

– Понравиться-то понравилось, но что за идея и откуда тельняшка?

– Когда ты заснул, я к твоему аггафари сходила.

– Это к Никите, что ли, ну-ну, и что дальше?

– Я попросила рассказать, как ваши женщины одеваются, он мне показал рисунок его жены.

– Фотку. Ну, и что дальше?

– А дальше я пошла к твоему хедугу12.

– А это кто?

– Рома.

– Ну и? – я представил, как она поставила весь лагерь на уши, пока я спал.

– Ну и, уговорила его дать мне это платье, – я засмеялся, представив, как она Ромке мозг выносила, если он ей тельник за платье впихнул, но получилось прикольно.

Плотно позавтракав, я вышел из шатра, ловя на себе взгляды людей Хавилы.

– О-о, аззаж уже проснулся? – ко мне подошел сам Хавила.

Я посмотрел в небо, ни фига себе, солнце высоко, уже час дня, наверно, вот и аззаж проснулся.

– Вообще-то, я просыпаюсь намного раньше, просто сегодня как-то так получилось.

– Да, я понимаю, – ухмыльнулся Хавила.

Блин, он что, себя уже моим тестем считает?

– Мы все ждали твоего пробуждения. Ты же обещал поделиться с нами премудростями боя.

– Обещал, значит, поделюсь, – буркнул я, – а пока мне надо к своим сходить, посмотреть, что да как там. Я пришлю к тебе человека, когда надо будет, – сказал я и потопал к казарме. Без меня народ вроде не успел распоясаться, занимались каждый своим делом. Ко мне подошел Потапов.

– Привет, ну и горазд ты дрыхнуть, брат. Я на развод построил людей, чтоб тебя не отвлекать, – сказал он как-то с намеком, или мне это показалось.

– Отвлекать от чего?

– Ну как от чего, ну, от этого, ну… – смешался Потапов, разводя судорожно руками.

– Ладно, ясно. Молодец. Все при деле?

– Да. Ждали, пока подойдешь, чтоб показательный бой устроить, вчера еще аборигенам обещали. Вон начальник их сколько раз Гетулу подсылал – когда, мол, когда. Но я твоему… ну, Хавиле сказал, что подождем тебя.

– Это ты хорошо сделал, только позволь уточнить, что ты хотел сказать моему… кому?

– Да не важно. Армян, чего ты злой такой!

– Проехали.

– Что, армян, неприступная Армянская крепость пала? – издали крикнул Ромка, направляясь к нам.

– Что, все? Не целка уже? – с другой стороны приближался Никита.

Сколько ни старался я сделать сердитое лицо, но не выдержал и захохотал вместе со всеми.

– А как мы ее принарядили для тебя, а? Карден нервно курит в сторонке. Красотка – пальчики оближешь, – сказал Никита

– Вот пальчики свои и облизывай, а на то, что мое, слюни не распускай. Ладно, пацаны, ближе к делу. Показательный бой давать будем?

– Давай.

– Только давайте между собой, а то надоело после них оружие чинить, – нахмурился Никита.

– Ну, это как получится, если Хавила настоит…

– По-родственному, – вставил Потапов и тут же получил от меня подзатыльник.

Глава 11. Древо Жизни

Мы с Хавилой сидели на возвышенности и следили за двумя отрядами, которые шли на сближение. Первый наш, второй – отряд Хавилы. Он все-таки настоял на участии своих людей в показательном бою. Наученные предыдущим горьким опытом, они попытались тоже создать подобие строя. Но удержать его не смогли. При сближении сторон их строй распался и снова превратился в толпу, и при численном перевесе почти в два раза мы их все равно разогнали.

– Красивый бой и красивая победа, аззаж! – поздравил меня с победой Хавила. – Мои люди в прошлый раз рассказывали, но я не поверил. Ты можешь научить нас?

– Могу, конечно, но только при условии, что твои люди на время обучения должны будут перейти под полное мое командование и соблюдать строгую дисциплину. Над ними я поставлю командиров из своих людей, чьи приказы они должны выполнять беспрекословно. В случае непослушания будут с позором изгнаны с учебы.

– И не только с учебы, – заверил меня Хавила. – Я знаю, одному в этом мире не выжить, поэтому изгоем никому не хочется быть. Я согласен, аззаж

– Тогда оставляй, сколько хочешь, людей для защиты деревни, а остальных присылай ко мне.

– Если я соберу всех людей со становищ, то наберется четыре сотни человек.

Я присвистнул в уме. Нехилая боевая единица получается – два батальона. «Это что ж получается, я уже полковник?» – коряво пошутил я в уме над собой.

– Я сначала пришлю половину, а после сменю их на вторую.

– Присылай.

– Благодарю тебя, аззаж. Позволь… еще вопрос.

– Ну, раз начал, то давай, – дружелюбно ответил я.

– А почему ваши щиты чисты, почему вы не защищаете их своими предками или магическими знаками?

– Ваши щиты защищены?

– Да, конечно, ты же видишь.

– И очень помогло это вам? – улыбнулся я.

– Да, ты опять прав, богам не нужна защита, они сами дарят защиту, как вы нам.

– Хавила, ты опять за старое, – я махнул рукой, все равно ничего не изменишь. – Но знаешь, Хавила, а в твоих словах есть интересное: можно намалевать на щите, но не для защиты, конечно, а чтоб издали видели, чьи эти щиты, и знали, что не стоит с нами связываться.

– В благодарность за твою помощь в обучении наших воинов мой жрец может нанести знаки и освятить их.

– Знак будет один на всех щитах, – заметно было, что Хавила удивился, но перечить не стал и позвал жреца.

– Хет, ты слышал? – к нам подошел мужчина с высохшим, словно опаленным лицом, на котором не было и намека на какие-либо эмоции. Просто каменное лицо, на котором невозможно прочитать ни мысли, ни настроения хозяина.

– Да, брат мой, я услышал. В каком знаке аззаж нуждается? Для защиты или для ярости в бою, для увеличения силы или выносливости?

– И что, для каждого существует специальный знак? – усмехнулся я.

– Да, аззаж, – он заметил мою ухмылку, но все равно на каменном лице не дрогнул ни один мускул.

– Меня не интересуют ваши знаки. Ты можешь нанести тот знак, который я тебе покажу?

– Да, аззаж, но смогу освятить, только если пойму сущность этого знака.

– Ден, – позвал я своего стажера, – тащи сюда ручку и бумагу.

Через минуту требуемое было у меня в руках. Я с детства неплохо рисовал, поэтому быстро набросал эскиз древа армянского креста с армянским знаком вечности на пересечении. Закончив рисовать, я протянул рисунок Хету. Он протянув было руку, но вдруг неожиданно для меня (и я так понял, не только для меня), побледнел как мел, отдернул руку и склонился в глубоком поклоне, отведя взгляд от рисунка. В воздухе повисла пауза.

– Хет, ты сможешь нанести этот рисунок?

– Прости меня, о Божественный, – не поднимая головы, сказал он, – не знаю, найду ли я в себе силы, и не покарают ли меня боги за святотатство.

– А в чем святотатство?

– Это же Древо Жизни из сада Эдемова, из которого Праотец Земли нашей был изгнан, осквернив себя.

Чтобы разрядить обстановку, я вытащил нательный крестик, с которого я скатал рисунок

– Да его у нас даже дети носят, – улыбнулся я.

Увидев крестик на мне, Хет, а за ним и все бухнулись на колени, закрыв головы руками.

– Армян, ты что, опять местных гнобишь? Что, команда «воздух» прозвучала? – усмехнулся Никита. – Тa-aк, народ, поднимаемся, поднимаемся, ничего не боимся. Армян только с виду такой злой, а на самом деле очень добрый.

Никита взял Хета под мышки и, несмотря на сопротивление, поднял и поставил на ноги. Но тот не поднимал глаз и не смотрел на меня.

– Ладно, побарахтались и будет. Давайте, вставайте, – сказал я, подошел к Хавиле и поднял его на ноги. – Все, народ, я убрал крестик, можете подниматься.

После того как Хет и Хавила оказались на ногах, а крестик под тельняшкой, люди стали подниматься.

– Хет, что-то ты сник, дружище. Ну так как, сделаешь?

– Прости меня, Божественный, у меня нет такой силы. Не рожден еще Всепрощающий, только используя твою силу, я попробую это сделать, и если ты – прошедший Миро, Воду и Святое Благословение, то ты дашь мне эту силу.

– И как я дам тебе эту силу? Картинку дал, что еще?

– Мы вдвоем пройдем этот ритуал.

– Ну ладно, а когда? – я уже пожалел, что начал все это, мог бы кому-то из ребят дать нарисовать, кто получше рисует, в крайнем случае, сам бы нарисовал. Нашел на жопу приключение в очередной раз.

– Я сообщу тебе, о Божественный, когда все будет готово к ритуалу.

– И что будет в ритуале? Может, расскажешь в двух словах?

– Ты напоишь своей кровью свой щит и передашь рисунок с себя на него.

– Объяснил, блин. А это обязательно? Не люблю все это шаманство. А просто нарисовать можешь? – я окончательно пожалел, что согласился.

– Только перейдя грань и доказав свою силу, ты можешь передать ее и получить древо на щит

– И как я буду доказывать?

– Твое тело освободит дух, который оставит символ на щите, я не имею силы над этим символом, не прошедший ритуал Мира, Воды и Благословения, вмешавшись, просто умрет. Но тебе нечего боятся, ты ведь носишь знак Древа на шее.

– И что, мне все щиты нужно кровью поливать, у меня крови не хватит, – улыбнулся я.

– Нет, о Божественный, от одного передастся всем, как от отца сыновьям.

– Ладно, черт с тобой, готовь. Никит, сдается мне, на мне опыты ставить будут.

– Не ссы, мы по ходу присмотрим.

– Мои люди могут присутствовать на ритуале? – спросил я.

– Не только могут, но и должны. Только их духовная поддержка поможет тебе выжить при переходе.

– А что, может быть и летальный исход? – напрягся я.

– Переход и есть летальный исход. Но я думаю, тебе нечего беспокоиться. Все говорит о том, что тебе ничто не может угрожать.

Интересно, и рыбку съесть и на елку… сверху посмотреть. То говорит, помереть можешь, а то – не боись, не помрешь. Я посмотрел на окружающих меня людей, которые ожидали моего решения. А ведь уже не откажешься. Иначе авторитет не восстановишь.

– Когда будешь готов к ритуалу? – спросил я Хета со всей решительностью.

– Завтра на закате.

– Если что нужно будет для ритуала, Никита тебе поможет, да Никит?

– Ну так …

– Все, разошлись. Хавила, завтра ритуал, а послезавтра я хочу видеть первую группу воинов готовыми к тренировкам.

– Да, Божественный.

– Хавила, мы же вроде договорились.

– Да.

– Все, всем разойтись. Никита, Ромка, Потапов, давайте сюда, базар есть.

Когда остались одни, сели, закурили.

– Ну что, чего скажете? – без предисловий начал я.

– А чего говорить, мистическая хренотень, по-моему, ничего страшного, – первым высказался Ромка.

– А что за переходы туда и обратно, отпускания души… а вдруг замочат? – бдительный Потапов не изменяет себе – как всегда, настороже.

– Да на фига им? Мы же вроде им нужны, вон целый полк солдат обучить надо, – версия Никиты вроде более реалистична, – да и потом, мы же там будем, так что подстрахуем, если что.

– Ладно, с этим все ясно, теперь по местам – на тренировки. Что будем делать? У Хавилы около четырехсот воинов.

– Целый полк, – удивился Ромка.

– Половину он пришлет сейчас, а половину – когда закончим с этими, – пояснил я.

– Короче, батальон сменит батальон.

– Что скажете?

– А оно нам надо, в натуре?! – сразу отрезал Ромка. – Нам бы самим разобраться.

– Ну, во-первых, Ром, пока что в этом мире Хавила – наш единственный союзник. Они нас кормят, помогают нам. Ром, одной рукой хлопать не сможешь. И во-вторых, обучая их, мы и сами будем учиться. Можно более развернутые бои устраивать… так что, это нам тоже на руку.

– Ну, тогда берем, что тут обсуждать, – высказался Никита, – батальон делим на две роты.

– Вот и я об этом. Первая рота твоя, вторую кто возьмет?

– Я пас, – поднял руки Ромка.

– Тогда ты, Потапов.

– Хорошо.

– Ну, там по ходу разберетесь.

– Сделаем.

– Ну, тогда, Ром, тебе придется заняться их обустройством, двести человек как-никак.

– Ну вот, все-таки припахали.

– Не плачь. Мне тут завтра помирать по плану положено, и то не плачу, – улыбнулся я, – как будто сам все делать будешь, их же и поставишь на работы, если надо будет. Все, вопрос закрыт, идите готовьтесь, пацаны.

– А ты? А-а, я ж забы-ыл, ты ж у нас уже мужчина не одинокий, мягко говоря, – на этот раз Потапов получил подзатыльник от Никиты.

Уже ночью, в шатре Хавны, мы лежали обнявшись, она положила голову мне на грудь и гладила мое плечо.

– А тебе завтра обязательно проходить этот ритуал?

– Думаю, да, если я откажусь, то и твои, и мои люди разочаруются во мне, – здесь я скривил душой, в моих ребятах я был уверен на все сто процентов.

– Я боюсь.

– Ты думаешь, Хет захочет сделать мне что-то? – напрягся я.

– Нет. Хет мой дядя, он очень хороший, очень добрый и честный, он сделает все, чтобы с тобой ничего не случилось. Но я первый раз видела его таким испуганным и растерянным.

– А чего он так испугался?

– Не знаю. Наверно, твоего родового знака.

– Это не мой родовой знак.

– А что это?

– У нас на седьмой день рождения ребенка крестят.

– А что это?

– Ну, мне сложно так с нуля объяснить это. Это ритуал, когда мы принимаем Бога. Ребенка опускают в купель с водой, потом помазывают Миром. А в конце ритуала на шею вешают такой крестик, благословляя его на правильную жизнь.

– Прошедший ритуал Мира, Воды и Благословения.

– Надеюсь, он именно это имел в виду.

– А что это означает, – держа в руках крестик, спросила Хавна. Интересно, она совсем не боялась его, как другие.

– Это крест, на котором был распят Сын Божий.

– За что?! – изумилась Хавна.

– Потому что люди были обозлены. Когда его кровь упала на прах Адама, все грехи человечества очистились, и каждый человек уже с нуля выбирает, как ему жить: в грехе или в чистоте. Сын Божий прощает все грехи, если раскаяться.

– Всепрощающий?

– Наверно, да.

– Но он сказал, что Всепрощающий еще не рожден

– Ну, если мы говорим об одном и том же, то он родится через несколько тысяч лет.

– Это очень много, а ты знаешь будущее?

– Для меня это прошлое, но я не все знаю. Давай спать, завтра тяжелый день, – сказал я и чмокнул ее в носик.

Она обиженно уткнулась мне под мышку, и мы заснули.

Глава 12. Ритуал

На следующий день меня разбудили песни, доносившиеся снаружи. Блин, неужели потише нельзя! Высунув голову наружу, увидел, что шатер окружили воины Хавилы. У входа собрались женщины, они танцевали и пели песни, а у самого входа в шатер стояли двое часовых из наших – в полном вооружении. Я так понял, это уже Никита подсуетился. Увидев меня, все радостно закричали, мужики застучали копьями по щитам в знак приветствия, женщины хлопали в ладоши и кричали. Короче, никогда не думал, что могу своим пробуждением вызвать такой взрыв эмоций. Кстати, а где Хавна, куда она пропала? Я засунул голову обратно, быстро натянул на себя штаны и ботинки, огляделся… блин, похавать бы. В шатре поесть было нечего, поэтому уселся обратно на ложе. Н-да, придется подождать, пока фестиваль народной музыки снаружи закончится.

Но тут полог раскрылся, и напевая песню, хлопая и танцуя, в шатер зашли женщины и стали расходиться по периметру. Последней вошла Хавна, все ее тело было расписано белой глиной, какими-то иероглифами, то ли знаками, в руках она несла огромный поднос, полный еды. С обеих сторон ее сопровождали два парня в жреческих одеждах. Дойдя до середины шатра, Хавна начала танцевать, подняв над головой поднос. С виду поднос выглядел очень тяжелым, но Хавна не только легко удерживала его, но еще и умудрялась вертеть над головой в танце, как пушинку. В трансе она, что ли… Не зная, как себя вести, я продолжал сидеть на ложе – ну, не танцевать же мне со всеми. Протанцевав так минут десять, Хавна и эти двое глубоко поклонились мне и так, склонившись, подошли. Хавна положила поднос передо мной и опустилась напротив на колени. Двое жрецов сели с двух сторон от меня, положив руки на колени. На подносе были только молочные продукты. Ну, если так надо, то ладно. Взглянул вопросительно на Хавну – мол, уже можно есть или нет. Она пришла мне на помощь и начала меня кормить из рук. Первым моим порывом было взять еду у нее из рук и есть самому, но жрецы остановили меня и вернули мои руки на исходную позицию: сиди, дескать, не рыпайся, сервис у нас на уровне. Трапеза проходила при всеобщем полном молчании, под шумный аккомпанемент женского хора.

Снаружи доносились лишь крики воинов Хавилы и бой барабанов. Что и сколько есть, решала за меня Хавна. Покормив меня, она встала. Две женщины унесли поднос, и в ту же минуту к Хавне присоединились несколько девушек, подняли меня на ноги и стали танцевать вокруг меня – хлопая в такт и синхронно кружась. «Блин, интересно, не съедят ли меня в конце?» – в уме я пытался шутить, чтоб расслабиться, но тут… меня начали раздевать. Я было дернулся, но девчонки засмеялись и настойчиво продолжили. «Ладно, расслабься и получай удовольствие», – уговорил я себя. Раздев меня догола, повязали набедренную повязку, и танец продолжился – без всякого интима. Хавна взяла меня за руки и, пританцовывая, вывела из шатра. Жрецы Хета с каменными лицами беззвучно следовали за нами. Дискотека на этом не закончилась, она продолжилась уже на свежем воздухе. Мне все это напомнило сюжет из телепередачи «Клуб кинопутешественников» о каком-то африканском племени, только там танцевали вокруг костра и вроде людей не ели, может, и здесь пронесет, я все еще пытался шутить в уме – надо же как-то расслабиться. Но расслабился я, только когда увидел своих ребят, которые стояли в сторонке и явно прикалывались надо мной. Увидев их реакцию, внутренний напряг отпустил меня. Я чуть сам не стал пританцовывать под ритм барабанов. Почувствовав что-то, Хавна улыбнулась, вплотную приблизилась ко мне и шепнула:

– Не переживай, расслабься и доверься мне, – я только кивнул в знак согласия.

Но одно дело кивнуть, расслабиться сложнее. Стоило мне почувствовать тепло ее тела, во мне словно сработал какой-то тумблер, и напряжение улетучилось, я слышал только ритм барабанов, да на коже чувствовал тепло Хавны. Ноги сами собой начали притоптывать в такт, а вся процессия направилась к подножию холма, на котором был разбит лагерь. Там под обширным навесом стояло что-то наподобие огромной ванны, размером с небольшой бассейн. «О, водные процедуры намечаются, – мне уже стало почти весело, я с удовольствием прихлопывал и пританцовывал. – Блин, они явно чего-то в еду подмешали», – подумалось мне.

Подойдя к холму, мы с Хавной и ее подружками поднялись по лестнице к бассейну и залезли в воду. Вода успела немного прогреться на солнце, но еще слегка холодила кожу. Приятно пахло мятой и еще какими-то травами. «Меня заваривают с травами», – мелькнула очередная веселая мысль, но тут же пропала. Я заметил, что рисунки на теле Хавны водой не смыло.

Тщательно обмыв меня (все под неусыпным вниманием жрецов), в сопровождении песни и пляски людей Хавилы меня вывели под руки из воды и уложили там же на ложе. Принесли маслá и благовония. Я не большой любитель массажа, но тут минут через десять отключился. Пришел в себя, когда солнце уже садилось. Рядом никого не было, только Хавна и два ее безмолвных друга. Они молча стояли у изголовья и ждали моего пробуждения. Лиц их я не видел, так как солнце садилось за их спинами и слепило меня. Проснувшись, я почувствовал себя заново родившимся. Всю усталость и напряжение последнего времени как рукой сняло, и я чувствовал себя полным сил и энергии. «Это ж сколько я здесь валялся, уже закат, – подумал я, – вот что массаж животворящий с человеком делает». Я продолжал прикалываться над собой.

Не успел я подняться с ложа, как Хавна и жрецы заключили меня в треугольник – с Хавной в вершине и жрецами по сторонам. Они повели меня к шатру Хета, стоявшему на отшибе, отдельно от всех. Из шатра доносился монотонный барабанный бой. Весь шатер и земля вокруг него были разрисованы какими-то магическими знаками, подойдя к которым Хавна остановилась и отошла в сторону, пропуская нас. Я так понял, ей туда дорога заказана.

Войдя внутрь, мы оказались в кромешной тьме, только из трех отверстий в потолке шатра падали три луча, которые сходились посередине и освещали миску с какой-то белой жижей. В шатре пахло какими-то благовониями, отчего голова стала немного кружиться. Мы подошли к миске, и два жреца положили руки мне на плечи и чуть надавили, давая понять, что надо сесть. Сами опустились по обе стороны от меня, лицом ко мне. На грани слышимости, не ушами, а скорее всем телом я ощутил исходящий от них звук – м-м-м-м. От этого звука тело мое начало вибрировать. Перед глазами стало темнеть. Бой барабанов и голоса двух жрецов вдруг резко прекратились. Я тряхнул головой, пытаясь привести ее в порядок. Из темноты неожиданно вынырнула голова Хета. Если бы не полная релаксация, я бы, наверное, подскочил с перепугу, но сейчас просто уставился ему в глаза. А он начал напевать свои ритуальные песни, которые подхватили его помощники, опять забили в такт барабаны.

Помощники Хета подняли чашу. Хет погрузил в нее пальцы и, напевая свои молитвы, стал рисовать на мне какие-то знаки. Кожу начало жечь. Я посмотрел на свои руки: на них Хет уже успел нанести иероглифы, и мне показалось, что в этих местах кожа задымилась. Потом роспись на мне стала расплываться, и жжение прекратилось. Хет снова нанес рисунки. Опять жжение, и опять знаки расплылись. Хет снова сделал попытку, но с таким же успехом.

– Божественный, ты и Древо на тебе отторгают защиту, которую я пытаюсь дать тебе, – это были первые слова, которые я услышал за сегодняшний день, не считая фразы Хавны, которую она успела шепнуть мне на ухо. От неожиданности я вздрогнул, словно впервые услышал человеческую речь. – Одна надежда, что Древо и Благословение защитят и помогут тебе, а я здесь бессилен.

Сказав это, он поклонился и встал. Помощники подхватили меня за руки, и все вместе мы вышли из шатра. Снаружи уже было темно. Небо от края до края было усыпано звездами. Они сияли так близко, что, казалось, вот протяни руку и возьми пригоршню.

Вокруг шатра горели костры. От самого шатра шла дорога, тоже по краям освещенная огнями. У входа стояли два огромных быка. Меня подвели к ним и помогли подняться на них. На широких бычьих спинах стоять было легко, главное, чтоб они шли в такт и рядом, чтоб ноги не разъехались, а в том, что мне придется передвигаться именно так, я был уверен. Помощники Хета помогли мне встать на животных, прошли вперед, взяли быков за кольца в носу, и под размеренные напевы жрецов вся процессия пошла по освещенной дороге. Хавна стояла в сторонке, а когда мы вышли, пристроилась сзади, в конце процессии. Быки шли спокойно, я почти не ощущал качки. Вдали показалась широкая площадка с огромным прямоугольным камнем в центре и множеством людей с факелами в руках.

Когда мы приблизились к площадке, быки остановились, и я спрыгнул с них. Вокруг камня сидели люди, и если бы не оружие и штаны, я б не узнал в них своих ребят. Все они сидели по пояс голые и измазанные той же белой краской с головы до пояса. В руках они держали щиты, а копья и мечи лежали рядом на земле. Странно, но сейчас я ощущал их поддержку не на физическом, а скорее на каком-то высшем, духовном уровне. Их лиц я не мог разглядеть из-за краски, а тем более прочитать их настроение. За спиной каждого из ребят стоял жрец. Сопровождающие подвели меня к камню. Два воина Хавилы поднесли мое оружие и щит и с поклоном передали мне. Хет окропил все это водой, принял у меня и сложил все на камень: щит посередине, а меч и копье – по обеим сторонам щита.

Все это происходило под ритуальные песнопения жрецов, бой барабанов и звуки масинко. Хету поднесли большую чашу с какой-то жидкостью. Произнеся над ней молитву и добавив еще что-то, он принял чашу, подошел ко мне, отпил из нее и передал мне. Приняв чашу, я тоже отпил из нее. Напиток был очень терпкий, сладкий, чем-то напоминал дошаб13, но явно был с какими-то добавками. Сделав большой глоток, я передал чашу обратно Хету. Он принял ее и, продолжая напевать ритуальные гимны, по очереди поднес всем моим ребятам.