И пришел жнец. Plaga Lakrimam

– Кайетан Эйнард, чтобы меня ганрул разорвал! И тебя сюда вызвали! Вот уже не ожидал тебя здесь узреть!

– Здравствуй, Гранд, – отозвался я осторожно, ловко уворачиваясь от нового дружеского хлопка, – Да-да, это я, собственной персоной.

Гранд Сайет был широкоизвестной личностью в кругах не только ордена Равновесия, но и далеко за его пределами, во многих-многих гильдиях и городах. Славу, которую он себе сыскал на местах жатв и сражений, можно было с натяжкой назвать доброй, ибо известен он был только своими скверными несмешными шутками, чрезмерной наглостью и настолько плохими манерами, что сами менторы и мастера, редко требовали с ним встречи лицом к лицу, ограничиваясь посланиями и письмами. Гранд был невысок ростом, тяжел, кряжист, коренаст. Он скверно владел холодным и дальнобойным оружием, да и в магическом искусстве разбирался из рук вон плохо. Вольные жатвы, собираемые каждым жнецом в различных городах Аинарде, давались ему нелегко. Гранд был слишком мягкосердечным, чтобы поднимать свое оружие на невинного человека, вне зависимости от того, что имя несчастного уже было внесено в трупное письмо. Оставалось настоящей загадкой, как Гранд мог служить Церкви в качестве умертвителя: ему больше бы подошла тихая и спокойная работа, вроде храмового летописца или служителя. Правда, стоит отметить, что одной из немногих положительных сторон его характера, была необычайная решительность и отвага, периодически граничащая с настоящим сумасбродством. Самым известным проявлением этого, можно считать случай, когда несколько десятков корнолаков из Золотого Урочища, напали на храмовую делегацию, направляющуюся из Морольфа в Бранальск. Гранд смог сдерживать атакующих достаточно долго, пока не явилась подмога из ближайшей Орденатории. После этого, Сайет немало вырос в глазах архонтов и прочих жнецов, хотя манер поведения так и не изменил.

Мы никогда небыли с ним особо дружны, но мне было приятно встретить старого приятеля в таком мрачном месте, как Валенквист.

– Я слышал, что ты угодил в Эонар, – доверительно понизив голос, проговорил Гранд, словно открывая мне тайны мироздания, – Говорят, что ты свихнулся, прирезал какого-то важного генерала и перерубил половину его отряда, глазом не моргнув.

– Как видишь, я не в Эонаре. И никакого генерала не было. Было несколько наемников.

– С какой стати, двадцать человек называются «несколько»?

– Их было только шестеро. Все, что там говорят – чушь полная. И история эта не столь важна, как может показаться. Послушай, я чертовски замерз. Здесь есть что-нибудь выпить?

– Выпить здесь решительно нечего! – вздохнул Гранд, отходя в сторону, чтобы я мог немного продвинуться вперед. Жнецы наблюдали. Десять незнакомых бледных лиц взирали на меня с интересом и толикой восхищения, к чему я уж никак не привык. Мне стало неловко, и я поспешил ретироваться в сторону. Это все виновата та история, в Мортруде. Убить шестерых человек, не попасть при этом в самую строгую для жнецов тюрьму, да еще остаться на службе у Церкви – такое, и вправду, встретишь совсем нечасто. Новости среди жнецов распространяются быстро, так что их внимание было вполне обоснованным. Я поднял руку в знак приветствия, остальные кивнули в ответ головой.

– О тебе ходят слухи в Церкви, – проговорил Гранд, ступая за мной к дальнему концу комнаты, где я заприметил нечто похожее на пузатую винную бочку и свободное кресло, вдали от всей толпы, – И слухи эти, противоречивые.

– Плевать я на них хотел. Суть от этого совсем не меняется. Да и тебе самому, стоит поменьше обращать на них внимания. Кстати, если вопрос Валенквиста настолько серьезен, почему наших ребят так мало? Почему здесь нет опытных умертвителей? Менторов? Архонтов? Где Генрих, Эрик, Оригрин, Мээлон? Лица этих жнецов мне незнакомы, значит, они еще не закончили обучение в Семинарии. Зачем их бросать в моровое пекло? Это что, показательное выступление? Очередной урок? Какого они курса? Третьего?

– Вообще-то шестого, – хмыкнул Гранд, бросив быстрый взгляд на умертвителей за спиной, – Церковь созвала всех жнецов и уравнителей, оказавшихся поблизости, как мне известно…

– Ильмстен – на другом конце королевства, не слишком-то и близко, как по мне.

– Тем не менее, – вздохнул жнец, плюхнувшись всем своим весом в жалобно скрипнувшее кресло, которое я присмотрел для себя, – Выдернули в Валенквист тебя, меня, Фельтиса, Люкгерда, если ты еще их помнишь, и еще пару-тройку опытных жнецов…

– Фельтиса и Люкгерда я точно не помню. Я закончил обучение очень давно, так что можешь не называть имен. Кстати, сколько Жатв ты собрал за последний год, Гранд?

– Шесть, – признался жнец, несколько сконфузившись, – Ты же знаешь, что менторы не слишком-то меня ценят.

– Иначе не кинули бы в Валенквист, – согласился я, приподнимая крышку бочки, – Что это? Вода?

– Уж не вино, как ты видишь, – хмыкнул Гранд и посмотрел на меня, как на идиота, – Все вино досталось маргиналам, или как их там, этих богачей, что живут на севере города. Хотя, здесь чистая вода идет на вес золота, Кай. Цени. Новых поставок ждать неоткуда.

– Они и не понадобятся, если город будет оставаться в такой же ситуации, как сейчас. Чем вы занимались здесь все это время? Не могли отбить у пьяниц пару-тройку винных погребов? И чем мне тут спасаться от сырости и холода? А, черт с ним… Так, что там, на счет менторов?

– В Валенквист отправили двоих архонтов, из числа Совета. Ты с ними хорошо знаком…

– Двое? Ого, да Церковь взялась за это со всей серьезностью. Даже на Мортруд, во время войны, был выделен только один ментор.

– Война все еще идет, если что. А вот касательно менторов, так тут уровень опасности совершенно разный, – развел руками Гранд, тяжело барахтаясь в рассыпающемся кресле, – Северяне – это, конечно, та еще чума, но они хотя бы выглядят и пахнут лучше, чем ожившие трупы. И не грозят эпидемией. Как их называют? Воскресших из чумных ям?

– Пандемониусы. Никогда еще их не встречал. Все настолько плохо?

– Настолько, что даже говорить о них противно, – скривился Гранд, перекинув ноги до бочки с водой, и водрузив грязные ботинки на край, – Меня, на счастье, еще не бросали в открытый бой против них, но жнецы говорят страшное. Пока еще их удается сдерживать в резервациях – там есть наши отряды, но чем Равновесие не шутит… Маги, конечно, возвели барьеры, но рисковать лишний раз…

– Мрачная перспектива, ничего не скажу. Кто из архонтов прибыл?

– Мэлла. Помнишь ее? Она учила нас рунам на одном из курсов. Очень опытная. Очень своенравная. Как всегда сходит с ума, накручивая саму себя. Не пойму, почему ей кругом мерещатся заговоры и интриги? На мой взгляд, ее проблемы, не стоят и ломаного гроша!

– Помню ли я Мэллу? Ее не так просто забыть, особенно, после того, какой она стала в своей последней Жатве. Рад, что моим куратором в Семинарии был Ирвин, а не она, иначе бы и половины курсов я не окончил. А что со вторым архонтом?

– О! – протянул Гранд, и его полное лицо приобрело загадочное выражение, – Тебе это совсем не понравится. Как и всем, кто сейчас сидит в этой Орденатории. Совет послал в Валенквист правдоносца.

Я скривился, словно от зубной боли. Естественно, даже в такой ситуации, как проблема с Валенквистом, необходимо ставить палки в колеса. Мор, правдоносцы… что будет еще? Камни с небес? Орден Правды существовал уже очень давно. Он возник несколько раньше, чем орден Равновесия, наравне с самим учением Церкви Атеизма, и специализировался на так называемой «духовной» работе с паствой, что говоря более простым языком, являлось Инквизицией. Орден Правды выкорчевывал инакомыслящих, давил бунты, против атеистического режима, боролся со злопыхателями и противниками псевдорелигиозного учения. Инквизиция не брезговала ничем – шантаж, похищения, пытки – все, что угодно, кроме убийства. Такой привилегией обладали только жнецы, до некоторого времени, когда оба ордена решили упразднить и создать на их основе новую, более влиятельную структуру, объединив оба начала. Впрочем, от этой идеи довольно быстро отказались, поняв какой силой предстоит управлять самим Церковным Князьям. Церковь опасалась мощи созданного ею оружия, и проект был заморожен. Инквизиторы были слишком недальновидны и жестоки, чтобы исполнять работу умертвителей, а умертвители не обладали необходимыми навыками Инквизиторов, поэтому эта идея оказалась несостоятельна.

Проблемы недопонимания возникли между орденами Правды и Равновесия, как раз в тот период, когда одни люди пытались влезть и выполнить работу других. У нас, и у них, совсем разные методы борьбы с врагами. И, иногда, это становится настоящей неприятностью.

Правдоносцы не ведали жалости и страха, вели себя, как псы, натасканные на кровь, на чужое инакомыслие. Соединяя в себе черты секретной службы и силовой структуры, а так же исполнительную власть, правдоносцы являлись вооруженным подразделением, стоящим на страже интересов церкви. Их не отправляли на Большие Жатвы. Опасность должна быть, действительно, колоссальной, чтобы правдоносцев бросили против мертвых и живых людей.

Во всяком случае, в одном я был уверен наверняка: ордену Правды тут не место. Тут некого подвергать пыткам или бичевать за неповиновение. Здесь есть только живые, мертвые и мор.

– Алех Всесветлый, – протянул я, мрачно кивнув головой, – Кого еще, если не его, бросать в эту гнилую нору?

– Именно, – согласился Гранд, наблюдая за моей реакцией, – Их штаб дальше по улице, если захочешь явить почтение к столь значимой персоне. Не понимаю только, зачем их прислали сюда?

– А что Мэлла говорит по этому поводу?

– Ничего. Шипит на всех, как дикая кошка. Сам понимаешь, ее тоже не радует близость правдоносцев, истерически полагающих, что инакомыслие забредает не только в головы простых бессмертных, но и жнецов с уравнителями. Это настоящая паранойя! Кстати, о Мэлле, ты должен будешь увидеться с ней. Таково распоряжение.

– И чего мне ожидать от этой встречи?

– Скорее всего, очередного похода в город, – вздохнул Гранд, посмотрев мне прямо в глаза, – Ей как раз нужен человек для помощи одной из чародеек, что прибыли сюда.

– Пф, да плевать мне хотелось на чародеек. У них свои интересы в этом деле, а у жнецов – свои. Я не стану соваться в эту чумную яму, на потеху правдоносцам и колдунам. Знаешь ли, в мои планы входит покинуть этот город, как только Жатва закончится, а не остаться здесь навсегда. Гниющим в могиле.

– Уверен, что ты передумаешь, дружище. Я, ведь не назвал имени этой чародейки.

– Неважно. Это ничего не поменяет.

– Илигрид Линдаут. Так будет проще?

Я чертыхнулся, наподдал ногой упавшую на пол крышку бочки. Значит, и Илигрид выдернули в это мокрое пекло. Если бы не Вингард со своим колпаком лекгардической силы, я наверняка успел бы вовремя и сумел Мэллу отговорить от решения призвать чародейку.

– Илигрид здесь?

– Ее вытянул приказ Церкви. Она, конечно, колдунья, но колдунья на службе у Равновесия. Тем более, она отличный специалист, в сфере магических преград и барьеров. Я знаю, у вас с ней непростые отношения, но…

– Нет, что ты, у нас все отлично. Лучше не бывает. Каждый день, как Валентинов.

– В прошлый раз, она пыталась отравить тебя в постели, вином из кубка.

– И сама же подарила кольцо, реагирующее на любой яд. Это была милая проверка артефакта. В целом, это не твоего ума дело, – заявил я наставительно, и посмотрел на расположившегося с комфортом толстяка, – И Равновесием тебя прошу, пошел вон из моего кресла!

6

Мэлла сидела у старинного гобелена, протянув к огню, играющему в декоративном камине обутые в сапоги ноги. Неровно подстриженные короткие волосы падали ей на лицо, глаза, похожие на два темных агата, внимательно разглядывали древнее произведение на стене, словно ничего важнее для нее в эти минуты не существовало. Мэллу можно было редко застать задумчивой или мечтающей – она была человеком действия, решительным и отчаянным, готовым на самый невероятный шаг, но, видимо, тоскливый город Валенквист нагонял уныние и на таких железных людей, как княгиня Церкви. Она была облачена в застегнутый фибулой плащ и блестящую кольчугу. Мэлла никогда не любила платья, ненавидела жакеты и камзолы, предпочитая изящной и комфортной одежде легкую, но надежную броню. Она коротко стригла волосы, никогда не пользовалась косметикой, ненавидела кольца и серьги. Сказывалось военное прошлое – в свое время, Мэлла потратила не один год на полях сражений, борясь с перерождением и выплесками некроэнергии. Когда-то она неплохо владела холодным оружием и великолепно разбиралась в магии, что в свою очередь наложило на архонта свой тяжелый отпечаток, сделав из хрупкой девы настоящую воительницу. Правую сторону лица женщины пересекал уродливый шрам, левая рука заканчивалась острым железным крюком, едва прикрытым слабой колдовской иллюзией. Впрочем, это нисколько не смущало ее. Последняя Жатва, в которой Мэлле не посчастливилось побывать, сделала воительницу калекой, навсегда поставив крест на блестящей карьере. Отныне к ее услугам совет Архонтов прибегал крайне редко. Мэлла всегда держалась в стороне, и чем было вызвано ее внезапное появление в Валенквисте оставалось настоящей загадкой.

Гобелен, полутьма, камин, дарящий больше дыма и копоти, чем света и тепла.

Я прочистил горло и негромко постучал на пороге, желая привлечь внимание Мэллы. Архонт повернула голову, сдержано кивнула, молча, указала рукой на кресло подле себя. Я осторожно приблизился, встал за ее спиной.

– Здравствуй, Кайетан, – голос ее звучал сухо и холодно.

– Доброго вечера, ментор.

– Присаживайся. Это будет недолгий разговор, но я люблю видеть своего собеседника, а не болтать с пустотой.

Я опустился в ветхое резное кресло, взглянул на пляшущее пламя в камине, поднял глаза на гобелен, покоящийся на стене. Мэлла посмотрела на меня, проследила за моим взглядом, позволила себе краткую улыбку.

– Быть может, это и не к месту, но я рада видеть тебя, Кайетан. Пусть даже при таких событиях.

– И я рад видеть вас в добром здравии, ментор.

Мэлла фыркнула откинулась в кресле, расположившись поудобнее.

– Как официально! Ты уже не мой ученик, Кай, так что, можешь перестать сыпать формальностями. Говори свободно. Мы же не на совете, в Вельберге. И ты, и я, теперь просто жнецы. Одного уровня и одного ранга. После твоей последней встречи с князьями Церкви, думается мне, с некоторыми из архонтов, ты не столь учтив.

– Не смотря на маски, которые так любят носить участники заседания на совете в Вельберге, я прекрасно знаю, кто голосовал за мое заключение в Эонаре. И вас, Мэлла, среди них не было.

– Не было, – согласно кивнула воительница, нисколько не смутившись, – Я никогда не верила в абсурдность заявления о твоем отступничестве. Там, в Мортруде, ты убил отъявленных негодяев. Поделом.

– Благодарю за доверие, ментор. И все же, это не относится к нынешнему делу, не так ли?

Мэлла кивнула.

– Так. Нынешнее дело, как ты изволил выразиться, требует более тонкого подхода, чем смерть нескольких ублюдков на потеху Церковному суду. Думаю, тебя уже ввели в курс дела происходящего в Валенквисте, не так ли?

– Отчасти. Известно мне немного.

Мэлла кивнула головой в сторону древнего резного шкафчика, притаившегося в полутьме у стены. В тусклом свете огня, шкафчик многообещающе поблескивал разномастными бутылками и сосудами.

– Налей, пожалуйста, вина, Кайетан, – проронила она, – Ненавижу просить о мелочах, но с этой штукой, вместо руки, не сделаешь и пары пустяков. Мне это поможет сосредоточиться, а тебе – согреться. Имей в виду, это последнее вино, которое только можно добыть в этом квартале, так что каждая капля на счету.

Я послушался, наполнил два бокала густым терпким напитком, передал одну из чаш ментору, вернулся обратно в кресло.

– Итак, – произнесла Мэлла, сделав несколько маленьких глотков, – Я постараюсь быть максимально сдержанной и лаконичной, чтобы не утомлять тебя ненужными деталями и моментами, которые, по сути своей, касаются только Церкви, да Совета. Я не Ирвин, чтобы забивать своим коллегам головы максималистским бредом или красивыми словами, я прошу от вас, жнецов, осторожности и бдительности. А так же, четкого выполнения приказов, которые Совет передает через меня. Это понятно?

– Слушаю вас внимательно, ментор.

– О, Равновесие, да оставь ты свой формальный тон! – интонации в голосе воительницы однозначно давали понять, что бутылка вина за сегодняшний вечер уже не первая, – Кайетан, ты не понимаешь, в каком месте ты оказался. Ты, безусловно, опытный жнец. Сражался с Трехликими? Леастольфами? Шатунами? Это делает тебе честь, но только не здесь. В Валенквисте, все твои достижения не значат ровным счетом ничего. Здесь тебя уже не спасут ни серп, ни магия. Здесь ты в такой же ловушке, как и…

– Простите, ментор. Я не совсем понимаю…

– Понимаешь, Кайетан. Понимаешь, ибо уже не раз задавался этим вопросом: почему на борьбу с мором брошены такие силы?

– Серая гниль – угроза всему Аинарде…

– Нет, – Мэлла посуровела, задумалась, постучала железным крюком по стеклу чаши, – Вовсе не по этому. Серая гниль, безусловно, малоприятное явление, которого мы уже не встречали много лет. Серая гниль – бич наших земель, но этот противник знакомый Церкви. Поветрия приходят в Аинарде. Мы знаем, как уберечь себя от него, мы представляем, как с ней бороться. Это сражение науки и природы, а не жнецов и магов, как казалось изначально. Ты знаешь, как боролись с мором в давние времена?

– Мне доводилось слышать. Сжигание целых городов подойдет?

Мэлла кинула на меня острый взгляд.

– Яркий пример Церковной гуманности, – отозвалась она, вновь повернувшись к огню, – Церковь всегда считала, что гораздо проще и эффективнее выкорчевать самый корень недуга, в данном случае, это избавиться от зараженных. Как можно это сделать проще всего?

– Сжечь. Лес рубят – щепки летят.

– Как говорил Гельстар, первый из жнецов, отправляя ведьму на костер «Жгите всех, Равновесие своих узнает», – согласно кивнула Мэлла, – Раньше, для того, чтобы уладить последствия поветрия, разгулявшегося в городке или деревеньке, хватало одного-двух отрядов жнецов. Десяток человек, подкрепленный магами и чародеями, являл собой достаточную силу, чтобы сравнять с землей даже немалый город. Быстро, надежно и с гарантией. Жертв поветрия оплакивали, жнецов поднимали до небес, как неких спасителей и избавителей, а про мор забывали. В самый краткий срок.

– К чему вы клоните?

– Мне кажется, все ясно, как день, – пожала плечами Мэлла, – Зачем бросать такие силы на Валенквист, если здесь может справиться и меньшими затратами? Насколько я знаю, у жнецов сейчас хватает работы, особенно в разгар войны с Ортиарном, не так ли? Если в городе не затаился шатун, значит, в деревне поблизости шастает галеам. Если не галеам, то какая-нибудь гниющая тварь, вроде нирна, пожирает несчастных путников в чащобе или фамильяры разрывают на части одиноких купцов с тракта. У жнецов всегда найдется работа. И эта работа, всегда очень важна.

– Если в Валенквист стянуты такие силы…

– Значит, в Валенквисте есть то, что очень нужно Церкви, – подытожила Мэлла, посмотрев на меня поверх чаши, – И Церковь не желает этого упустить, выжигая город вместе с заразой. Здесь что-то более значимое, более ценное.

– Например, что?

– Я уже, практически не отношусь к Церкви, Кай. В моих услугах совет больше не нуждается. Откуда мне знать такие секреты? Меня выдернули из моих покоев преподавателей, ввели в курс дела, объяснили задачи, расписали масштабы проблемы и варианты их решения. Пели оды о предстоящем подвиге, ссылаясь на то, что мой опыт в проведении подобных операций должен помочь и сыграть неплохую службу. О том, что сюда стянут такие силы, во главе с правдоносцами, никто и словом не обмолвился. Вывод напрашивается сам собой. Подумай сам: в Валенквисте есть нечто очень ценное, нечто, чем Церковь желает обладать. Нельзя упустить такую значимую вещь в самом разгаре чумового поветрия, не так ли? Что нужно сделать? Локализовать все возможные силы под рукой, что бы снизить риск провала до минимума. Мор – отличный предлог для подобных махинаций. Всеобщая мобилизация, регулярные войска, да еще и этот проклятый Орден Правдоносцев! – Мэлла протяжно скрипнула крюком по гладкому боку чаши, – Это все не так просто, как кажется, Кай. Поверь мне.

Мэлла была как всегда в своем репертуаре. Мания преследования и любовь к заговорам, проявившиеся после получения травмы не отпускали ее даже в эти мрачные времена. Будто других проблем мало.

– Но, как же так? С чего вы взяли, что под этим есть подоплека?

– Нет никаких «как же»! Открой глаза, Кай, посмотри, кого Церковь отправила в Валенквист? Меня, бесполезную калеку, занимающую место в совете? Тебя, отступника и мергойера, плюнувшего в лицо самим Церковным Князьям? Гранда, который даже нескольких чар сплести не в состоянии? Илигрид, давно отошедшую от дел? Чародеев, которых Совет терпеть может, только сцепив зубы? Необученных неофитов, которые не то, что пандемониуса, обычного галеама в глаза не видели!

– Вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, что в Валенквист брошены те, кем не жаль пожертвовать для достижения высших целей. Согласись, Кай, выжить в чумном городе – задачка не из легких, верно? Свой срок мы уже отслужили в их глазах. Это, как в шахматной партии: пешками всегда жертвуют первыми.

– Как говорил один умный человек, после игры, и пешка и король, падают в одну коробку. Церковь должна понимать, чем это может грозить в случае провала.

– Верно, но абсолютно не соответствует нынешней действительности. В нашей партии королей нет, – Мэлла хмыкнула, осушила чашу до дна, заглянула внутрь, – Расходный материал берет на себя основной удар. Тех, кто умрет – забудут, тех, кто выживет, ненадолго возвысят. Поверь мне, Кай, вся эта ситуация значительно глубже, чем кажется на первый взгляд.

– Мне кажется, вы слишком увлечены интригами и заговорами, ментор.

– Нет, мой дорогой умертвитель, – улыбнулась Мэлла, – Я уже слишком долго в Совете.

Мы помолчали, думая каждый о своем. Трещал огонь в камине, в окна колотил мелкий тоскливый дождь, горделиво взирал со стены древний гобелен, полный немыслимых деталей и удивительных форм, складывающихся в непонятные и двусмысленные картины.

Я первый нарушил молчание.

– Вы с кем-то еще делились этими… опасениями, ментор?

– С тобой, Илигрид, немного с Грандом, и парой колдунов, имя которых для тебя все равно ничего не значит.

– Если об этих разговорах узнает Орден Правды…

– То, что тогда будет? Они засунут меня в еще большее дерьмо, чем гниющий заживо город? – Мэлла посмотрела на меня, как на сумасшедшего, – Мне уже поздно бояться, Кай.

– Так, какими будут ваши приказания? Каким образом мы будем решать эту задачу?

Мэлла перевела взгляд на танцующее в камине пламя, нехотя пожала плечами.

– Официально, в наши обязанности входит только пресечь распространение инфекции по городу, и остановить перерождение погибших, чтобы обезопасить мирных жителей. Таково решение Совета. Классический подход к подобного рода делам. Однако, я думаю, что перед нами стоит куда более значимая задача. В Валенквист, как только стало известно, что пришел мор, стеклись лекари и врачеватели со всего Аинарде. Маги, чародеи, колдуны, целители, алхимики, даже мы, жнецы, хотим не только не допустить катастрофы, уничтожающей все королевство, но так же отыскать лекарство от этой проклятой чумы. Целители работают не покладая рук, в своих лабораториях и прозекторских, алхимики и врачи не покидают мастерских. Перед угрозой заражения равны все – и простолюдины, и правдоносцы, и жнецы, и даже Князья Церкви, хотя, последние, упорно не желают этого понимать. Умирают все одинаково, вне зависимости от происхождения, статуса или богатства, на грязных простынях, залитых гноем и кровью. Совет, конечно, не поддержит мое решение, но их одобрение не играет в стенах этого города уже никакой роли. Я хочу, чтобы жнецы оказывали содействие лекарям. Помогали им с добычей образцов, с очисткой территорий, с защитой от галеамов. Поддержка нашего Ордена, в такие времена, необходима.

– Я понимаю и разделяю ваши мотивы, ментор. Но, боюсь, их не одобрит Алех Всесветлый.

– Не одобрит, ведь Церковь послала Орден Правды, чтобы следить за работой жнецов, чтобы не несли эти болваны в рясах. Но я согласна идти на такой риск. Работать сообща – единственный способ покинуть этот город не в деревянном ящике, лежащим на повозке до ближайшего костра.

– Есть какие-то приказания, ментор?

– Да, Кай, как раз для тебя. Насколько мне известно, ты хорошо знаком с Илигрид, нашей чародейкой, специализирующейся на рунах?

– Знаком, – подтвердил я, мысленно проклиная Гранда за его любовь к сплетням и слухам, – А какую роль это играет в нашей ситуации?