Дыхание будущего. Фантастические рассказы

Пётр внимательно слушал, я видел, сколько злости и боли в его глазах. Он не мог поверить, что Правительство способно финансировать такие эксперименты над детьми.

– Это какой-то беспредел. Они же дети! А как ты согласился участвовать в этом?!

– Сначала это не казалось ужасным, а вполне нормальным…

– Нормальным?!

– Тесты, анализы, но потом… потом всё превратилось в чёртово колесо. В какой-то момент мне удалось раскрыть глаза на происходящее, жаль, что Николаев не понял меня.

– Наливай. Завтра постараюсь что-нибудь решить.

Водка не брала, проговорили всю ночь, курили, превратив уютную кухню в туманный остров. Я чувствовал, что почти избавился от тяжкого груза, который носил все эти месяцы, стало немного легче и теплее после игр в прятки и сырого подвала. Я пережил это, а Пётр очень проникся моим рассказом, решив помочь вытащить из капкана, в который мы угодили по воле судьбы.

– А что дальше, вас не будут искать, раз объявили погибшими? Разве что не станут оставлять в живых. Понимаешь, теперь вас могут назвать угрозой национальной безопасности.

– Ничего, Петь, выправь нам документы, потом я свяжусь с Мариной, и решим что делать, я ответственен за то, что произошло и должен помочь ребятам найти новый дом, мы уедем… я даже знаю куда.

– Тебе действительно нужно сообщить Марине и сыну, что ты жив… А с документами, это не сделаешь за один вечер, ты понимаешь сам, нужны деньги.

– Деньги не проблема.

Пётр, задумавшись, почесал в затылке:

– Идём спать, а завтра я постараюсь что-нибудь придумать.

Уснуть я, понятное дело, не мог, и, ворочаясь на продавленном диване, всё думал о том, как обыграть судьбу.

Сон беспокойной пеленой накрыл меня так же внезапно и неожиданно, как приходили тени в полдень и, окунувшись в дрёму, я не заметил, как наступило утро.

9

Пазлы складываются

– Лана, ты просто супер-гёрл! – Лёша налил чай и подвинул тарелку с печеньем, – ешь, посмотри, ты так похудела.

– Я вошла в контакт с его сыном, – она устало закрыла глаза, – он такой же, как мы, а Денис даже не знал об этом.

– Какая сейчас разница, он, как Лёша умеет заговаривать зубы, – добавил Олег, – это здорово, мы так проедем мимо любого поста.

– А мне всё равно страшно, – вздохнула Настя.

– Страшно ей, – Гарик потрепал девчонку по взъерошенным волосам, – ты всех испепелишь, если будут рыпаться.

– Да, только я не хочу так быстро умереть, я хочу жить.

– Все хотят жить, – уронил Олег, захлопывая книжку, – я лично никого не хочу убивать…

– Тихо, – Лана подняла вверх указательный палец, – они едут сюда. Денис и все остальные. Димка и Марина.

* * *

Утро холодное и сырое барабанило в стёкла мокрым снегом. Петра не было и, взглянув на часы, я понял, что проспал почти до обеда. Потянувшись, услышал, как скрипнул диван и, окончательно проснулся, решил, что пора позавтракать. Из головы не уходили мысли о ребятах, как они там, беспокоился я, не совсем уверенный, что с ними ничего не случилось. Я подошёл к окну и, глядя на замёрзшие узоры, что рисовал мороз на стёклах, вспомнил Лану и, как она водила пальчиком по стеклу, растапливая лёд с другой стороны окна. Внезапно я ощутил какое-то странное чувство, в глазах потемнело и, медленно опустившись на диван, я закрыл глаза.

Словно сон пронеслось видение: Лана с заплаканными глазами что-то пытается сказать мне, люди в тёмной форме, всё так сбивчиво, в глазах вспыхивает кровавое зарево, я падаю и последнее, что вижу – чёрные ботинки спецназовца. Запах пороха. Кровь повсюду. Смерть…

Распахнув глаза, я глотнул воздуха и почувствовал себя словно рыба, выброшенная на берег.

Застёгивая молнию на куртке, я ощутил дрожь в пальцах и понял, что не могу больше здесь оставаться. Мне нужно было как-то связаться с Петром и предупредить его, но как, я не мог сообразить, голова шла кругом. Времени почти не осталось, я должен был, как можно скорее вернуться к детям.

Внезапно я услышал, как возле дома Петра остановилась машина, прижался лицом к стене и осторожно выглянул в окно, чтобы не выдать своего присутствия. Липкий страх начал разливаться по венам, руки стали холодными, а во рту пересохло. Я знал, что должен вернуться, и кто бы это ни был, нельзя выдавать своего присутствия.

– Денис! – услышал я голос жены, которая быстро вошла в комнату. В ожидании расправы, наблюдая за ней через щёлочку за портьерой, мне было сложно позволить сделать первый шаг. Я был уверен, что она не хочет предать меня, да и Пётр рассказал, как Марина переживала с момента моего исчезновения.

– Денис, у нас мало времени, – её голос вернул в реальность. Маринка зорко смотрела по сторонам, – Петя сказал, что ты здесь, я же с тобой, привезла документы… ну, не будь дураком…

Тихо выбравшись из укрытия, я двинулся к ней, не веря, что это Марина, и именно она сейчас играет роль спасительницы.

– Денис! – воскликнула женщина, бросившись ко мне на шею со слезами в голосе, – Денис, нам нужно бежать! – она взяла меня за руки, – как ты мог подумать, что я смогу предать тебя, я всё сделаю ради тебя и нашего мальчика, ведь он чудом остался жив!

Не понимая её до конца, я последовал за ней, бросил прощальный взгляд на холостяцкое обиталище Петра и распахнул дверь.

– Ты не против, я поведу? – сказал я, садясь за руль, – что с Димкой, почему ты сказала, что он чудом остался жив?!

Маринка побледнела, кусала губы и, помолчав, добавила, что теперь всё позади и нужно поскорее выбраться из страны.

– Ты считаешь, нам удастся уехать? – саркастически заметил я, чувствуя, как нервы начинали сдавать.

– Понимаешь, с ребятами всё в порядке, они ждут нас, я всё сделала, а с… их способностями им не страшен любой «фейс-контроль».

Она, грустно улыбнувшись, посмотрела на меня, а я, переваривая сказанное Маринкой, искал ответы в её глазах.

– Когда ты пропал, я почувствовала, что должно произойти что-то страшное, сняла с нашего счёта все деньги, теперь… ты скажешь это глупо, но поверила сыну, я всё взяла с собой. На следующий день банк заморозил наши счета.

– Я не пойму одного, как ты узнала, кто-то из ребят связался с тобой, с Димой? Но как?!

– Денис, именно об этом я и хотела сказать, – она улыбнулась, и я увидел, как в глазах жены блеснули слёзы.

Машина неслась по шоссе, я знал, что осталось ехать недолго, и скоро страница этой жизни, как листок календаря оторвётся, улетая в прошлое, туда, где когда-то мы были счастливы. Я смотрел на дорогу и слушал, как дрожал голос Маринки.

– Когда нам сообщили, что ты погиб, Дима очень переживал. Его мучили ночные кошмары, а потом он начал ходить во сне… Однажды, когда я была на дежурстве, он просто вылез в окно и пошёл, не знаю… не знаю, что двигало им, он шёл по парапету, не видя и не слыша ничего. Потом вернулся домой, закрыл окно и лёг спать.

Его «похождения» увидела моя подруга, что живёт в доме напротив. Она сразу позвонила мне на работу, и я приехала домой, боясь не успеть спасти нашего мальчика. Потом Дима рассказал, что не дало ему сорваться вниз.

Её зовут Лана, она разговаривала с ним, именно эта девочка вернула его домой, не позволив сорваться с четвёртого этажа. С тех пор Дима начал рассказывать о ней, о других ребятах и потом о тебе. Он улыбался, говоря, что раньше думал, что ты умер, но теперь он знает, что ты жив и очень любишь нас.

Я свернул с шоссе, ощущая тупую боль в висках, не понимая, почему и каким образом Лана связалась с моим сыном.

– Сегодня Дима сообщил, если я не приеду за тобой к дяде Пете на дачу, нас убьют. Спецслужбы следили за всеми твоими друзьями, на случай, если тебе всё-таки удалось выжить… Сначала мне это казалось невероятным, болезненными фантазиями собственного сына, я думала, что именно так его сознание борется с потерей, перевернувшей всю нашу жизнь. Потом этот случай с банком. А когда я увидела тебя, то всё поняла и сразу поверила, наш Дима – один из них. Из Индиго.

Я остановил машину. До убежища необходимо было пройти пешком около километра. Всё происходящее казалось странным сном, который никогда не может происходить на самом деле.

– Где же Дима сейчас? – спросил я жену, – почему его нет с тобой?

– Он сказал, что будет лучше, если мы приедем в аэропорт, он нас будет ждать на трассе.

– Один?! А вдруг что-то пойдёт не так?

– Денис, не стоит бояться, потому что я поверила и теперь понимаю, что у нас… у них есть шанс. Надеюсь, мы сможем выбраться отсюда. Ровно в 14: 00 начинается регистрация, к этому времени Дима будет ждать на трассе, поэтому нам необходимо быть на месте вовремя.

Я ускорил шаг, мёрзлый снег превратился в кашу и хлюпал под ногами, лес стал гуще и, сжимая руку Марины, я ловил себя на мысли, что не ожидал такого поворота. Димка такой же, как они… Индиго. От осознания, что рассказала Марина, стало жутко. Сын мог попасть в руки спецслужб и стать лабораторной крысой, как те ребята, которых я пытаюсь спасти. А скольких я не смог вывести, оставшихся там, ожидавших своей нелёгкой участи.

Посмотрев на часы, я увидел, что они остановились. Непонимающе взглянув по сторонам, вдруг понял, что происходило невероятное. В воздухе повисла потрясающе странная гнетущая тишина. Марина бросила взгляд на часы, и, удивлённо приподняла брови, качая головой. В тот момент я ещё не до конца осознал, что кто-то намерено, остановил время. Разве так бывает, спросите вы, неужели это возможно?

– Возможно всё, Денис, – улыбается Лана, водя указательным пальчиком по замёрзшему стеклу.– Это предчувствие, оно способно творить чудеса и скоро придёт наше время, все дети станут такими как мы, они ещё сомневаются, но верят в себя и больше никто не посмеет запереть их в клетки…

Я впервые столкнулся с подобным и не мог понять, почему мы раньше не смогли так быстро покинуть своё убежище. Дима сидел рядом и крепко сжимал мои пальцы в ладони. По всей области был объявлен план-перехват и несколько раз машину останавливали дорожные инспекторы. У них становились странные лица, и заплеталась речь, когда Дима со мной выходил из микроавтобуса и пристально смотрел им в глаза. Мы беспрепятственно выехали из города, направляясь к аэропорту и, казалось, все вздохнули с облегчением. Дима улыбался, Лана что-то рассказывала Марине, Настя и Гарик смеялись, Олег слушал музыку в наушниках или спал, а Лёша просто смотрел в окно, прощаясь с этим городом, сделавшим их жизнь кошмарной реальностью.

Я смотрел на них, и на душе стало спокойнее, после стольких месяцев игр в прятки. За окном смеркалось, зажигались огни, сливаясь в светящуюся полосу света. Медленно падал крупный, похожий на больших белых пчёл, рыхлый снег. Мне нравился желтый свет фонарей, освещающий несущиеся машины. Я всё ещё опасался за жизнь ребят, но теперь, обладая такой силой, вместе мы были поистине непобедимой командой. Я остановил микроавтобус и, немного помолчав, сообщил, что пора идти.

Наша группа вошла в здание аэропорта. Меня поразила странная суета вокруг. Полицейские и персонал любезно предложили нам без очереди пройти регистрацию и устроиться в самолёте на удобных местах. Я видел, как улыбался Гарик, когда начальник Аэропорта принёс нам с Мариной кофе на подносе и большущий пакет с пирожками.

– Спасибо, – улыбнулась Настя, поджигая, напоследок, ботинки федеральных агентов, которые улыбались и махали нам руками.

10

Самолёт

Самолёт набрал высоту, я видел, как Настя и Лёша смотрели в иллюминатор, махали руками городу. Гарик о чём-то оживленно спорил с моим сыном, а Маринка, закрыв глаза, пыталась уснуть.

Тревога. Неужели только я чувствовал её. Осторожно обернувшись, увидел, как в проходе появился мужчина лет сорока. Ничем не примечательная внешность, за исключением глаз, которые точно с бельмами, мутные грязно-белого цвета. Он медленно прошёл мимо нас. На какое-то мгновение наши глаза встретились, он улыбнулся уголком губ, проходя мимо. Я наблюдал за ним и видел, как он беспрепятственно вошёл в кабину пилотов. Не нравится мне это.

– Марин, – я попытался разбудить жену, внезапная тишина обрушилась на меня точно лавина, липкая холодная, забивая лёгкие снежной пылью. Пытаясь встать, я понимал, ничего не выходит. Окинул взглядом салон самолёта. Все спали, точно время застыло, превратилось в точку отсчёта, Я наблюдал за стрелками на часах, они остановились.

* * *

Пётр уныло размешивал сахар, горячий чай с лимоном был самое то, после холодной ночи. Огонь в печке погас, и мужчина хорошенько продрог. Мороз стоял крепкий, а под утро снега намело огромные сугробы. Затопив печку, вскипятив чайник, он включил телевизор, где эфир разорвала сенсация о пропавшем самолете.

– … Борт 212 Москва – Дели исчез с радаров, как только оказался в воздухе. Поисковые команды ищут его – ни обломков, ни связи, ничего, он словно растворился в воздухе…

Пётр ощутил, как мурашки острыми коготками пробежались по коже. Отставил стакан с чаем, взял телефон, раздумывая, кому можно позвонить. Он не знал, как вести себя, что делать. «Только вчера всё разрешилось, только вчера Марина и Денис встретились, ребята добрались до аэропорта, как всё странно, что случилось с самолетом»?

Эти вопросы он так и будет задавать в течение своей жизни, но ответы останутся известны только заказчикам похищения. В рядах специальной службы есть подразделение, где люди с сверхъестественными способностями стоят давно на службе государства и дорого продают свои секреты. Поэтому возможно только таким, как они известна судьба пропавшего самолета, на котором пытались сбежать те, что должны прийти на смену, старым волкам.

Петру оставалось лишь верить, что когда-нибудь в его доме раздаться звонок, и он услышит голоса друзей, с которыми все простились, кроме него.

Потерявшиеся

1

– Мам. Ма-ам! – сначала тихо, потом громче позвала Настя. Поезд почему-то стоял. Он был совершенно пуст, и рядом никого, кроме младшего брата, сжимающего руку.

– А где все? – Вадим потёр заспанные глаза, – я уснул?

– Я тоже спала, Вадик, – Настя хмуро посмотрела по сторонам, – как всё это странно…

– Мне страшно, – заныл Вадим и заплакал.

– Тихо ты.

Настя, приложив палец к губам, жестом показала брату, чтобы он подал руку. Тот скривился, готовый вот-вот зареветь громче и покачал головой.

– Вот, непослушный! – Строго шепнула Настя, братишка всегда любил покапризничать по поводу и без. – Понимаешь, надо уносить ноги. Здесь, что-то не так, видишь?

Вадим перестал плакать, протягивая сестре худенькую ручку, другой крепко сжимая зайца, которого связала бабушка. Заяц был его любимцем, и Вадик с ним почти никогда не расставался. В таком возрасте дети бывают очень привязаны к игрушкам. Заяц был ему как друг. Вадику только исполнилось пять, но он оказался не по годам развитым мальчиком. С зайцем разговаривал, жаловался и ворчал, бывало, на родителей и засыпал, обняв товарища обеими руками. Обычно, он слушал старшую сестру, которой недавно исполнилось шестнадцать. Сейчас же очень испугался, поэтому точно прирос пятой точкой к сидению и боялся пошевелиться.

Скрежет. От него брат и сестра вздрогнули. Вадим метнулся к Насте, которая сидела на корточках, пытаясь выманить братишку с сидения около окна. Малыш выскочил из своего «убежища», бросившись к сестре, вцепился в неё, задрожав от страха.

Схватив мальчика на руки, она побежала к распахнутым дверям.

– Морковка! – вдруг закричал Вадик.

Настя остановилась, чувствуя, как колотится сердце, пульс стучал в голове, а по коже побежали мурашки.

– Тихо! – сказала она шёпотом, поставив Вадика на пол, – вот твой Морковка! – повертела зайцем перед носом брата, – я ж взяла его, дурачок.

– Морковка, – улыбнулся Вадик, протягивая руки к вязаному зайцу и прижимая к груди любимчика.

Настя взяла мальчика на руки и, выглянула из вагона, понимая, что никого кроме них в тёмном тоннеле метро нет.

– Что же мне с тобой делать? – она помогла мальчику спуститься и, крепко сжав руку, пригрозила.– Не вздумай убегать от меня и давай Морковку, я его в рюкзак положу…

– Нет, – захныкал Вадик.

– А если ты его потеряешь? – строго спросила Настя, Вадик округлил голубые глаза, выбирая, что делать: отдать любимца или снова зареветь. – Вот послушай. Со всеми людьми что-то случилось, они пропали. Мы остались одни в этом тёмном тоннеле. А что может быть в тёмном тоннеле?

– Чудовища, – дрожащим голосом ответил Вадик, сжав руку сестры, как можно сильнее.

– Ты же не хочешь, чтобы Морковка остался один в темноте? – В ответ Вадим яростно замотал головой. – Вот. Поэтому сейчас мы пойдём вперёд и выйдем на следующей станции. Сидеть в вагоне мне совершенно не хочется. Морковка пускай отдохнёт у меня в рюкзаке.

– Хорошо.– Вадик насупился, выпятил нижнюю губу, понимая, что спорить со старшей сестрой бесполезно. – А как же мама и папа? – спросил мальчик.

– Отойдём, и я позвоню им. Хотя… – Настя вытащила телефон и замешкалась, не понимая, как он мог полностью разрядиться. – Странно. Ты только не бойся…

– Мне уже страшно, когда ты так говоришь, – Вадик снова сжал руку сестре ледяными пальцами, прижился к ней и шмыгнул носом.

– Если ты будешь меня слушаться, ничего плохого не произойдёт, – Настя строго посмотрела на брата и потянула его за собой.

Тишина нарушалась лишь шагами детей, которые медленно шли, минуя состав поезда в метро. Он казался похожим на мёртвого динозавра, в чреве, которого пусто. Настя понимала, что просто так люди не могут исчезнуть и объяснения произошедшему пока не находилось.

Тёмные своды освещали тусклые лампы. По стенам сочилась вода, пахло сыростью. Сквозь камни пробивался плющ, который пытался захватить территорию, цепляясь корнями за выступы на стене. Бледный свет падал на зелёные мраморные листья, делая их не похожими на обычное растение, а на что-то мистическое из другого мира. Настя потрогала влажные листья и двинулась дальше, не выпуская руку Вадима.

Впереди послышался звук. Точно какое-то животное, вероятнее всего, собака, бежало, цокая когтями по бетонному покрытию. Ребята прислушиваясь, остановились. Животное остановилось тоже. Оно почувствовало, что кроме него здесь тоже кто-то есть, и приближалось к детям. Вскоре Настя увидела овчарку, она выскочила из темноты, остановилась, словно выжидая. Вадим спрятался за сестрой, он боялся крупных собак и начал жалобно поскуливать.

– Успокойся, это хороший пёс.– Сказала Настя, видя, как собака дружелюбно замахала хвостом. – Как тебя зовут? – Спросила она, – ты потерялся или ищешь нас?

Собака подбежала ближе, нюхая воздух, а потом лизнула Настину руку и села напротив, высунув розовый язык.

– Может, ты знаешь, что случилось? – спросила Настя, присев на одно колено.

Громкий скрежет, вернул брата и сестру в обитель ужаса. Сердце бешено заколотилось, а Вадик, вцепившись в Настю, затаил дыхание, готовый вот-вот зареветь. Звук, который они услышали, раздался рядом, как будто кто-то царапал когтями крышу вагона. Собака посмотрела наверх, и, ощетинившись, зарычала.

Настя, потянула за собой Вадима и быстрыми шагоми направилась вперёд. Собака оставалась на прежнем месте, и рычала, чувствуя опасность. Настя боялась обернуться, она не хотела увидеть того, кто издает такие звуки, от которых внутри сжималось сердце, словно чья-то рука покрытая шипами шарила внутри грудной клетки.

Потом она увидела, что рельсы оборвались, дороги дальше не было, только путь в темноту мрачного тоннеля.

Страх подгонял, и если сначала они шли медленно, озираясь по сторонам, теперь почти бежали. Подхватив Вадима на руки, Настя ускорила бег. За спиной послышался рёв, и этот звук издавала не собака.

В висках застучало, Настя не ощущала усталости, страх подгонял, придавал силы. Пот струился по спине. Настю удивляло, что брат держится и не орет, как полоумный. Он мог закричать при виде осы или жука, собаки. Она часто дразнила его трусишкой. Теперь же он молчал, и Настя даже подумала, не потерял ли он дар речи от страха.

– Ты в поряд… – она не смогла закончить вопрос.

Следующее произошло внезапно. Девочка даже не успела вскрикнуть. Она лишь почувствовала чьи-то сильные руки, которые подхватили, затаскивая в проход в стене. А потом, в проёме, где виднелись рельсы, промелькнула тень. Там, где только что стояли ребята, пронеслось что-то мерзкое, злобное. Оно искало их. Наконец, переведя дыхание, Настя поняла, они не одни. Вадик тихо всхлипнул, сжимая ей шею, обвил обеими руками и вдруг заговорил первым, спросив незнакомца:

– В-вы к-кто?

– Просто незнакомец, – прозвучал голос из темноты. Настя, обернувшись, пригляделась, увидев молодого человека. Он был старше, но ненамного. Худой долговязый парень с тёмными волосами до плеч.

– Что здесь происходит, кто ты?

– Я сам не понимаю, как этот поезд попал в заброшенную шахту, – ответил парень.

– В заброшенную шахту? – Настя посмотрела в темноту проема, где виднелись рельсы и свод тоннеля.– Постой. Мы ехали в метро. Ехали в гости, вместе с родителями. Видимо заснули, потому что когда я открыла глаза, поняла, поезд остановился. И у меня создалось такое впечатление, что поезд давно так стоит. Только никого кроме брата рядом не оказалось, все, загадочным образом, исчезли. Но, мы там были не одни, там было что-то ещё. Я слышала… Мы с Вадимом услышали скрежет, он исходил откуда-то сверху. Это напугало, поэтому мы выбрались, решив дойти до следующей станции. Потом встретили там собаку.

– Собаку? – переспросил незнакомец.

– Да овчарку, она мне показалась милой, даже лизнула руку.

– Мы так приветствуем незнакомцев, – ответил парень. – Ты какая-то странная, точно с неба свалилась. Говоришь непонятные вещи. Метро, овчарка, родители.

– Неужели? – усмехнулась Настя.– Ты не знаешь, что такое родители? И что такое метро?!

– А должен? – в тон ей спросил незнакомец.

– Меня зовут Настя, а тебя?

– Ты делаешь большую ошибку, сообщая свое имя первому встречному, – он подозрительно посмотрел на девочку.– Меня называют Пёс, это мой тотем, он помогает мне, а какой тотем у тебя?

– Слушай, Пёс, или я попала в другой мир, или ты сбежал из сумасшедшего дома? – Настя уже не знала чему верить. Этот странный парень немного пугал её, но больше удивлял необычным поведением.

– Идём. Пессимаморф скрылся, и я рад, что вы не пострадали, – Пёс взял за руку Настю и потянул за собой. – Пройдём по этой штольне, зачем рисковать, что-то не хочется возвращаться обратно в шахту.

Настя послушно продвигалась за парнем, сжимая руку брата, который на удивление вёл себя тихо и совсем не плакал. Через короткое время они вышли на поверхность, взобравшись по металлической лестнице. Она вела к распахнутому люку над головой. В отверстие светило солнце, пахнуло свежим не городским воздухом. Настя выбралась на поверхность, и на мгновение потеряла дар речи от увиденного.

– Ты знаешь, Пёс, – начала она, чувствуя, что ещё немного и нервы сдадут, точно, – мне кажется мы, как в фантастическом фильме какие-то, на хрен, попаданцы в другое измерение.

– На хрен? Это что? – спросил он совершенно искренно.

– Да так, это я на своём диалекте, – отмахнулась Настя.– Идём, – она потянула за руку Вадима.

– Я есть хочу, – захныкал братишка.

– Я тоже, – в тон ему ответила Настя. Расстегнула рюкзак, вытаскивая вязаного зайца.– Держи своего Морковку.

– Это твой брат? – спросил Пёс.

– Да, это Вадим, а я Настя.

– Я же предупреждал, – Пёс озабоченно покачал головой, – своё имя никому не называй, – он посмотрел по сторонам и добавил понизив голос до шёпота, – жрецы, узнав имя, принадлежащее тебе и брату, отдадут вас на съедение пессимаморфам, взамен получив ваши бессмертные души. Не веришь. – Это было больше похоже на утверждение, чем на вопрос. – Хорошо, вы точно не отсюда, как и этот странный поезд в жилище пессимаморфов. Там их целая колония и не представляю, чем всё обернется для вас. Да и для нас тоже.

Пёс шёл впереди, пыля босыми ногами. Ребята следовали за ним по широкой дороге, выложенной коричневым камнем. Настя, сняла туфли, вовремя сообразив, что скоро на туфлях отвалится каблук. Вадик с любопытством оглядывался по сторонам. Слева расстилалось поле с неизвестными растениями, похожими на подсолнухи, только синего цвета, справа, как объяснил Пёс – ореховая роща. Парень, попросив подождать, юркнул в заросли. Настя с любопытством смотрела на его макушку, выглядывающую из-за кустарника, то пропадающую, то появляющуюся вновь.

– Что он там делает? – Спросил Вадим. – Ловит дичь?