Дыхание будущего. Фантастические рассказы

Всего через несколько десятков лет на многих маяках не останется людей, вместо них работу смотрителя будут исполнять компьютеры. Шёл 1999 год, и на острове кроме Алексея Решетова никого не было.

Что же беспокоило его? В общем, ничего. Шторм стучался в стены, не имея возможности разрушить их, а в солнечную погоду с башни открывался прекрасный вид. Решетов брал бинокль и любил всматриваться вдаль. Не потому, что ждал бот Харрисона или другой какой-нибудь корабль. Ему нравилось наблюдать, как облака складывались в пышные кучи на горизонте, похожие, то на взбитые сливки, то на причудливые замки или корабли. Он смотрел на синий океан, в надежде заметить стаю касаток или голубых китов.

Иногда он спускался вниз, ступая по холодным камням, где весной, сквозь камни пробивалась скудная растительность. В основном на поверхности коричневого скальника можно было разглядеть лишайники, а в солнечную погоду появлялись ящерицы, или мелкие грызуны. Решетов не мог представить, чем они питались на этой пустынной скале и каждый раз поражался, насколько упорна жизнь, в подобных местах, как остров Блекрок.

Однажды, в комнате, где спал Алексей, его разбудил шорох.

Стояло раннее утро, оно просачивалось сквозь прямоугольные окна, оповещая о начале нового дня. Тени размазывались на полу, уползая под стол, ускользали от солнечного света и съёживались.

Решетов почувствовал чьё-то присутствие. Сначала он решил, что это остатки сна, но потом, когда окончательно проснулся, услышал, как некто звал его по имени.

Фигура в сером плаще притаилась около двери, которая была заперта, и Решетов отлично помнил об этом. По коже пробежал холодок, и мужчина, попытался вспомнить, где револьвер. Смотритель не считал себя трусом, но сейчас, когда появился незнакомец, ощутил, как вспотели подмышки, а по спине пробежались мурашки. Он вдруг подумал, заметил или нет чужак, что Алексей наблюдал за ним.

Он не успел ответить на этот вопрос, как незнакомец в мгновение ока оказался возле кровати и, склонившись, взглянул на него. Притворяться больше не было смысла. Собравшись с силами, пытаясь не выдать ужаса, который давно готовил почву, пугая ночными звуками и разыгравшейся фантазией, Решетов резко поднялся в кровати и вспомнил, что пистолет в ящике стола.

– Не стоит делать этого, – мягко произнёс незнакомец, не снимая капюшона с головы. Решетов успел разглядеть бледную кожу и водянистые усталые глаза незваного гостя. Лицо мужчины не внушало беспокойства или страха, но не об этом волновался Решетов, его заботило, как чужой человек проник внутрь маяка. Он умело подчинял законы природы или умел взламывать замки? Из-под капюшона на лоб незнакомца свисали светлые волосы, нос у него был с горбинкой, а тонкие бледно-розовые губы почти, что сливались с кожей.

– Простите, если напугал вас, Алексей. – Его голос точно шёл не изо рта, а звучал в голове Решетова. В эти минуты он и не думал, откуда незваному гостю известно его имя. Решительно поднялся и направился к столу, посматривая в сторону незнакомца.

Чужак ждал, скрестив руки на груди, уверенный, что ему не грозила опасность. Он пока не проронил ни слова, наблюдая за действиями смотрителя маяка, который пытался взять себя в руки и успокоиться.

Как бы вёл себя человек, когда в его доме появился незнакомец. Как он попал сюда, если двери и окна заперты изнутри, как кто-то может просочиться внутрь жилища? Если только с лучами света или тенями имеющими доступ к обители, которую обычно считали безопасным местом.

– Не нужно бояться, Алексей, – наконец нарушил тишину незнакомец. – Тебе не угрожает опасность и единственное, что необходимо сделать, это успокоиться. А ещё я очень голоден после долгой дороги.

Решетов только сейчас осознал, что странному гостю известно его имя, а ещё тот умел читать мысли или чувствовал, что на душе у хозяина комнаты гадко.

Алексей молчал, остановив взгляд на ручке ящика стола. Там дожидался револьвер. Вздохнув, он направился к печке, подбросил полено, проверил осталась ли вода в чайнике и поставил его разогреваться.

– Как вы попали сюда? – наконец, спросил Решетов незнакомца пытаясь придать голосу, как можно больше твердости.

– Ах, это, – улыбнулся неизвестный. – Извините, я забыл представиться, меня зовут Вотешер Йескела, странное имя, как вам кажется, но так же звучит и ваше для моих ушей. Это всё зеркала. – Он взглянул наверх, где на третьем ярусе размещался фонарь в окружении линз и зеркальных отражателей. – Странное стечение обстоятельств, открывающее дверь в иной мир, где всё наоборот, и где всё покажется слишком необычным для вас.

– По меньшей мере, ваше проникновение сюда выглядит странным. – Решетов поставил на стол две чашки, насыпал кофе, сахара и сухих сливок. – Зачем вы здесь мистер Вотешер, как вы смогли пробраться сюда?

– Дверь, стены – всего лишь материя, – улыбнулся Вотешер, – и пусть вам покажутся мои слова неправильными, я так же, как и вы, смотритель маяка, только по другую сторону зеркала.

– По другую сторону зеркала? – переспросил Решетов, – да, вы меня принимаете за идиота?!

– Не стоит ругаться, Алексей, мне самому не хочется находиться здесь, но это повторяется уже не в первый раз. Сначала Дравог Ттимс, потом Снерол Скоркам, когда же в эту зеркальную дыру провалился Дивед Нотсниу, я потерял покой, осознавая, что стану следующим, если ничто не изменить.

– Так-так, – задумчиво протянул Решетов, попробовал кофе и закурил. – Мне кажется, я начинаю, что-то понимать.

Он вернулся к столу, выдвинул ящик, раздумывая, достать револьвер и выпустить пулю в лоб чужаку или узнать о нём больше. Решетова интересовали старые записи, которые делали Девид Уинстон и Лоренс Макрокс. В какой-то момент в его голове промелькнула мысль, что имена бывших смотрителей сейчас зазвучали по-иному.

Вотешер уселся на табурет, оставив кресло хозяину маяка, пил обжигающий кофе, причмокивая губами. Алексей, покосившись на него, вернулся к поискам записей, и, раскрыл один из журналов. Провёл пальцем по имени Лоренса, только не с лева направо, как мы это делаем, а наоборот.

– Снерол Скоркам, – проговорил он, читая имя предыдущего смотрителя, и взглянул на Вотешера. – А ты значит. – Решетов сделал паузу, разглядывая пришельца, пытаясь найти что-то схожее с собой. – Ты моя, как бы противоположность? И куда девались смотрители с этого маяка? Помнится мне, мой предшественник скоропостижно скончался.

– Не могу сказать, Алексей, – пожал плечами Вотешер. – Двери в иные миры открылись, когда установили новый фонарь. Когда это произошло?

– Примерно пять лет назад, – ответил Решетов, усаживаясь в мягкое кресло, потушил сигарету и глотнул кофе. Он смотрел в сторону Вотешера и пил горячий напиток, не веря в невероятную возможность не просто существования другого мира, который находился практически рядом, но и перемещения с помощью зеркал и линз. По словам Вотешера линзы фонаря позволяли пространству искривляться, оно складывалось точно бумажный лист, открывался проход из одной реальности в другую, так называемая «кротовая нора».

Решетов сам любил пофантазировать и увлекался различными теориями о зазеркалье и параллельных мирах. Он мог часами читать о всевозможных и невероятных предположениях существования параллельных вселенных. Сейчас смотритель оказался в тупике.

– И что, по-твоему, необходимо сделать? – спросил Решетов, не веря, что с помощью зеркал на фонаре, могло произойти необъяснимое, и каким-то образом открылся портал на ту сторону гипотетического мира.

– Просто вынуть часть линз или зеркал, разбить…

– Да, но как тогда будет работать маяк? – прервал его Решетов. – Ты понимаешь, насколько это может быть опасным. Маяк погаснет или будет подавать неверный сигнал. Как я это объясню начальству? Что будет с кораблями?

– У тебя есть передатчик для связи, – парировал Вотешер. – И мало ли что может случиться. Молния ударила в фонарь, вот и всё.

Решетову категорически не подходило такое объяснение, но и сталкиваться с зазеркальем, с миром совершенно чуждым и непонятным желания не возникало. Он задался вопросом, отчего же погибали его предшественники, что случалось с ними? А потом решил, что было бы неплохо отыскать записи, которые обычно составляли смотрители.

Он снова вернулся к письменному столу, открыл ящик, задвинул под бумаги револьвер и обнаружив журналы вытащил кипу потрёпанных тетрадей. Пролистав не один из них, Решетов с горечью понял, что некоторые страницы безжалостно вырваны. В какой-то момент его охватила паника. Что было в тех записях и куда они могли подеваться?

Не обращая внимания на Вотешера, Алексей начал поиск тех самых листов из журналов, опасаясь, что в порыве скрыть происходящее, его предшественники придали записи огню – факты, разоблачающие проистекающие события и доказывающие существование параллельного мира. Неожиданно в голову Решетова прокралась мысль о причастности к гибели сотрудников руководства навигационной компании. Если работники исчезали, а кто-то в спешке выдирал листы из журнала, кто же нёс ответственность за смерти других смотрителей. Алексей ощутил, как пересохло во рту и, опустившись в кресло, обхватил голову руками.

– У меня тоже возникло много вопросов и сомнений, дорогой друг, – вкрадчиво произнёс Вотешер. – Нам необходимо выжить. Да и чем тебе помогут бумажки, которые ты ищешь? Ты веришь, мне или нет? Если нет, то я могу показать тебя проход, как это делается и тогда может, ты доверишься мне?

– Да, но ты сможешь вернуться? – неожиданно спросил Решетов. – С самого начала ты твердил, что прежние смотрители бесследно исчезали, но где они? Их здесь нет. Именно поэтому я и хочу найти вырванные страницы.

Вотешер не ответил на вопрос Алексея, а сжал зубы, размышляя. Что творилось в его голове, Решетов мог только предполагать. Странное появление гостя из другого мира, заставляло смотрителя маяка нервничать, понимая, что до прихода бота Харрисона целый месяц. Ему необходимо было отправить сообщение, связаться с берегом, иначе последствия необычной, но пугающей встречи с гостем из иного мира могли оказаться катастрофическими.

– Мы поступим так, Вотешер, – произнёс Решетов. – Если двери открываются в том и другом направлении, ты сможешь вернуться и разбить зеркало своего маяка. Разве это так сложно. Портал закроется и все останутся довольны.

– Ты меня не совсем понял, – улыбнулся Вотешер, поставив пустую чашку на стол. Он смотрел в глаза Алексея и, казалось, ни одна даже самая незначительная мысль не могла ускользнуть от него. – Я не мог разбить зеркало, мне… Мне необходимо, чтобы ты отправился вместо меня. Послушай и дай закончить.

Теперь настал черёд Решетова окунуться в недоумение. Он свёл брови, чувствуя, что Вотешер что-то не договаривал. Пришелец кивнул и поднялся с табурета.

– Я не собираюсь играть в твои игры, Вотешер, – твёрдо ответил ему Алексей. – И твоя способность проходить сквозь стены, взламывать замки сразу мне показалась не просто умением. Здесь какой-то подвох и брось эти истории о пропавших смотрителях. Если бы они исчезали, то куда? Или Лоренс и Девид убили их? Ты об этом думаешь?!

Атмосфера в комнате накалялась, в стёкла бил дождь. Сизые тучи стремительно подступали из-за горизонта, они напоминали гигантскую волну. Неслись к острову, словно собирались смыть его в океанскую пучину разразившемся ливнем. Вспышки молний рассекли небо, грома пока слышно не было, гроза, казалось, далеко. Порывы ветра перешли в вой, точно дикая стая неведомых существ окружала маяк. Смотритель привык к подобному поведению погоды и начинающийся шторм его не пугал.

Он смотрел в окно, видя, как стало сумрачно. Впервые за долгое время Решетов не знал, как поступить. Он не хотел разрушать фонарь, это было слишком, даже если от этого зависела его жизнь.

Попытка связаться с берегом не увенчалась успехом. Гроза устроила шторм в эфире.

– Меня напрягает твоё молчание, – звук голоса Вотешера напомнил Алексею, что их разговор не окончен.

– Я не стану разбивать фонарь, – глухо отозвался Решетов. Вотешер не до конца честен с ним, догадывался Алекей и не доверял ему.

– Возвращайся к себе, в свой мир и уничтожь фонарь, Вотешер. Так будет правильно. Ведь не я обратился к тебе за помощью, – сказал Решетов.

– Я не могу вернуться. – Голос незваного гостя стал похож на шипение змеи. – Если только мы поменяемся местами. Только могу предупредить тебя, наш мир не для таких как ты, да и, к сожалению, здесь я тоже не смогу долго протянуть. Мы слишком разные. Если ты хочешь собственной гибели, я оставлю твой маяк в покое, но тогда ты отправишься со мной…

– О чём ты говоришь? – возмутился Решетов, хмурился и снова поглядывал на ящик стола, где лежал револьвер.– У тебя нет права заставлять меня делать, что тебе хочется!

Он медленно двинулся к столу. Надежда, что Вотешер не раскусил его замыслы, сделала Алексея смелее. Чтобы отвлечь его, Решетов подошёл к печи и подбросил ещё одно полено, размышляя, сможет он или нет убить пришельца. Тот не был похож на сумасшедшего, и в его словах была доля истины, но Решетов был уверен – Вотешер искал собственную выгоду.

– Я думаю, тебе не стоит делать этого. – пришелец приблизился к окну и, скрестил руки на груди, смотрел на бушующий океан и взгляд его светлых глаз казался отрешённым, но в тоже время и сосредоточенным, как будто в голове смотрителя из параллельного мира зрел план, на случай, если Решетов захотел бы навредить ему.

Алексей быстрым движением открыл ящик и, выхватил револьвер, направил его в сторону Вотешера. Рука смотрителя была твёрдой, и оружие, как и убийство не пугали его.

– Меня не удивляет, что ты решил избавиться от меня. – Вотешер насмешливо посмотрел в сторону Решетова и поднял руки вверх, словно желая сдаться. – Только ты не учёл одного.

– И чего же…

Решетов не успел договорить, Вотешер, словно тень метнулся к нему и, обезоружил, стиснул в объятиях, склоняясь к лицу.

– Ты не осмыслил до конца, что мы из разных миров, и твоя пушка не причинит мне вреда. Я сам оружие и теперь, когда ты решил поиграть в героя, то должен понять одну вещь – поднял ствол, стреляй, а не разводи разговоры.

Во рту Вотешера сверкнули острые зубы. Рот превратился в пасть, из которой высунулся чёрный раздвоенный язык. Решетов вырывался, ужас сжимал за горло, как и чудовище сдавливало в тисках. У него была невероятная нечеловеческая сила, и Алексей понимал, если не предпринять попыток, его жизнь оборвётся. Он не стал задумываться о мучениях, которые последуют после того, как монстр начнёт кусать и рвать его плоть, смотритель не сомневался в намерениях Вотешера. Так же он осознавал, что револьвер не бесполезен.

Алексей был не робкого десятка, и подозревал, что раз беседа перестала напоминать разговор по душам, всё именно так и закончится. Хотя и не предполагал мериться силами с монстром. Смотритель и сейчас не понимал кто это, что это за существо. Одно стало ясно окончательно, что насчёт путешествия по параллельным вселенным монстр не солгал.

Сцепившись, противники катались по полу. Алексей как мог, пытался увернуться от острых зубов Вотешера. Чудовище растягивая удовольствие, ощущало превосходство и уверенность, что без труда справится с соперником. Безрассудство в отношении Решетова сыграло злую шутку с Вотешером. Алексей улучив момент, ударил головой в нос противнику. Тот покачнулся и споткнулся, перевернул стул, падая на пол. Не давая подняться незваному гостю, смотритель прыгнул на него, прижал к дощатому полу коленом и ударил в оскаленную морду кулаком.

Липкая кровь выплеснулась из носа, заливая лицо Вотешеру, от боли он стиснул зубы и выругался на странном языке.

Из раскрытой печи раздавался треск сырых поленьев. Пламя плясало на углях, раздавая жар. Он вырывался из раскрытой дверцы, облизывая почерневшую от копоти решетку.

Недолго думая, Решетов сунул руку в печь, выхватывая головешку, превозмогая боль и чувствуя, запах горелой плоти. Он зарычал и ударил чуркой в лицо Вотешера. Искры посыпались фейерверком на светлые волосы пришельца, они выбились из-под капюшона и разметались на залитом его кровью полу, как у шлюхи, спутались, покрытые пылью и мусором.

Чудовище завыло, и этот возглас походил на крики сотен восставших мертвецов из ада. Решетов вцепился в глотку Вотешеру, надеясь, что ослеплённый огнем и болью противник не будет сопротивляться. Он вцепился в руки Алексея, разжимал ему пальцы, ревел и дышал часто, хрипло. В мгновение ока чужак сбросил с себя смотрителя, подскочил к печке, срывая с неё раскалённую решётку и подскочил к Алексею.

Решетов отклонился в сторону, закрылся руками, ожоги на ладонях горели болью. Улучил момент и поднял с пола гантель (занимался зарядкой с гантелями каждое утро), сжал в руке, бросаясь на чудовище. Желание выжить вело вперёд, он не думал о последствиях для себя, а наносил удар за ударом с рёвом и криком, словно заразился чудовищным безумием от Вотешера. Страх и отчаяние придали сил. Когда пришелец потерял сознание, Решетов подобрал револьвер и, приставив его ко лбу двойника, взвёл курок. Выстрел прогремел словно гром, вспышки молний освещали посеревшую от непогоды комнату. Тени плясали на стенах, как беснующиеся зрители взирающие на смертельную битву.

Смотритель выдохнул и опустился на пол, боль в ладонях и дрожь вырвали из горла стон. Он сидел так несколько минут, смотрел на убитого врага и не знал, что делать сейчас. Взгляд блуждал по стенам комнаты, пока не остановился на ящике аптечки. Он висел на стене, белый с красным крестом на дверце, и Решетов знал, что внутри много чего необходимого. Покачиваясь он поднялся на ноги, комната качалась, словно башня пришла в движение или он был на корабле во время шторма.

Обработав раны и наложив повязку, Решетов выпил обезболивающего средства, посмотрел по сторонам. «Качка» утихла, в глазах больше не двоилось. Он помотал головой и уставился на тело Вотешера. «Что с ним делать»? – Алексей задумчиво потёр подбородок, разглядывая убитого пришельца, вытащил из ящика стола пачку сигарет, открыл её морщась от боли в руке и зубами вытащил сигарету. Закурил, жадно затягиваясь, выпуская к потолку сизый дым.

«Как избавиться от тела? Не могу же я оставить его здесь, бот Харрисона придёт не скоро».

Подхватив убитого под мышками, смотритель потащил его к лестнице. Чужак тяжёлый, и ладони мозжило, бинты врезались в кожу. Бросив ношу около выхода, смотритель открыл щеколду, распахивая металлическую дверь.

Он выглянул в тёмный проход, где начиналась лестница. Она вела на третий ярус, туда, где горел фонарь маяка и там же был выход на площадку, опоясывающую верхнюю часть башни.

Захлопнув дверь, Решетов щёлкнул выключателем. Генератор работал исправно, и свет, вспыхнув, осветил все пролеты маяка, как и металлическую лестницу уходившую вверх.

В какой-то момент Решетов решил убедиться, действительно ли Вотешер мёртв и, приложив палец к яремной вене, не почувствовал пульсации. Даже мёртвого он боялся его, теперь Алексей мог признаться себе в своём страхе. Вглядываясь в окровавленное лицо убитого, он смотрел в его раскрытые безжизненные глаза и, коснувшись пальцами, закрыл ему веки.

Потом взглянул верх, и посадив мертвеца на ступень, подтянул его вверх, с трудом взбираясь по лестнице. Тащить тело Вотешера оказалось делом нелёгким, Алексей вспотел, и рубашка промокла насквозь, прилипла к спине. На боль в обожжённых ладонях он пытался не обращать внимания. Решетов протаскивал труп по узкой лестнице, невзирая на усталость и желание скинуть его вниз, чтобы, когда окончится шторм поднять мертвеца и сбросить с обрывистого берега, в пенистый прилив. Нет, он хотел избавиться от тела сейчас, не дожидаясь окончания бури.

За стенами башни бушевала гроза. Волны разбивались о подножье маяка, и Решетов оказался узником каменного мешка на некоторое время, пока стихия не позволила бы выбраться наружу.

Поднимаясь выше, Алексей вдруг ощутил острое чувство вины, хотя знал, что защищал свою жизнь. В какой-то момент, ему показалось, что Вотешер шевельнулся. Смотритель склонился над ним, приподнял одно из плотно сомкнутых век, видя неподвижный зрачок, и продолжил тащить тяжёлую ношу на верхнюю площадку башни.

Втащив тело на третий ярус, там, где сверкал огонь маяка, Решетов прикрыл ладонью лицо. Свет больно бил в глаза. Уже стемнело, и яркий блеск фонаря бросал отсветы на стены, ударяя в лицо отражающимся сиянием.

Что-то здесь было не так, почему-то решил Решетов и обошёл конструкцию фонаря, снова прикрывая глаза ладонью. Он разглядывал сооружение из линз и зеркал, не находя каких-нибудь странностей. «Что я ищу»? – задумчиво спросил себя Алексей, – «дверь, или портал»?

Когда он вернулся к месту, где оставил тело Вотешера, то остановился в замешательстве. Он исчез.

Недоумение, страх, переходящий в тревогу и липкий ужас окутывали сознание смотрителя маяка. Он внимательно осмотрел небольшое помещение с сооружением, где был установлен фонарь и не нашёл Вотешера. Беспокойство и какое-то чувство толкающее удостовериться, что странный гость просто сбежал, заставило Решетова поднять взгляд к потолку.

Высоко над головой, где располагался купол третьего яруса, сидело существо, напоминающее человека. Каким-то образом ему удалось изменить законы гравитации. Оно сидело на потолке, как громадное насекомое и не мигая смотрело на Решетова.

– Что же ты такое? – прошептал одними губами Алексей. Теперь сожаление и чувство вины, которые он испытывал несколько минут назад уступили место непониманию и страху. Он смотрел на существо, понимая, теперь оно не отступит, теперь оно завершит начатое.

– Убирайся! – проговорил Решетов, пытаясь придать голосу твёрдости. Получилось не особо хорошо, Алексей слышал, как голос дрожал и вот-вот сорвётся. – Или я убью тебя снова!

Чудовища показало истинный облик, отбросило плащ за спину, который превратился в гигантские кожистые крылья. Серые волосы падали на морду спутанными прядями, именно морду, потому что вместо лица появилось что-то жуткое и мерзкое. Подобную трансформацию Алексей даже в кино не видел ни разу. Белая, словно известковая, кожа делала Вотешера похожим на гипсовую скульптуру, прикреплённую к потолку. Он открыл рот, глухо зарычал, и склонил голову набок, приготовившись к атаке. Смотритель понял – сейчас самое время бежать. Нет, не драться – он был не вооружён, и, похоже, пули и огонь не могли уничтожить это создание из другого мира.

Он метнулся к двери, ведущей к лестнице, в надежде сбежать вниз и, забаррикадировавшись в комнате, попытаться связаться с землёй. Потом его кольнула мысль, что Вотешер проник в комнату сквозь запертую дверь. План побега был неосуществим и теперь – Решетов мог либо сражаться, либо разбить яркий фонарь, попытавшись договориться с тварью или просто положиться на милость божью. Хотя если Бог допускал, чтобы в мир приходили подобные монстры, о чём теперь мог просить его смотритель маяка

Он огляделся в поисках чего-нибудь тяжёлого, понимая, что фонарь маяка не так просто разбить.

Чудовище медленно ползло по потолку, а потом уселось на стене, словно выжидая неверного шага Алексея, как будто играя с ним. Оно напоминало гигантскую моль, держась конечностями с длинными пальцами за стены.

– Мне всё равно, Вотешер, если тебе так хочется, разбей, эти чёртовы линзы и зеркала!!! – крикнул Решетов.

Внезапно к нему в голову прокралась мысль, что уничтожив фонарь, устроив побоище, он не закроет портал, а выпустит сюда, в мир людей стаю ужасных тварей. Вотешер полз по стене. Он не торопился нападать, а раскачиваясь, смотрел на Алексея, чувства и мысли, которого напоминали круговорот, ураганный ветер, карусель ужаса.

– Чего ты ждёшь? Жаждешь моей смерти? – Решетов сделал шаг в сторону, где за дверью и толстыми стёклами бушевал неистовый вихрь.

Внезапно Алексей распахнул дверь, впуская внутрь ураганный ветер, который, чуть было, не сбил его с ног. Отскочив в сторону, он уклонился от яростного порыва, ураган с силой метнулся в сторону Вотешера. Чудовище, не устояло, отлетело в сторону, потеряв равновесие. Существо став рукокрылым, сделалось лёгким, подобно бумажному журавлику.

Решетов не ожидал, что шквалистый порыв отбросит противника в сторону. Алексей выбрался на выступ, напоминающий балкон, подставляя лицо яростному ветру и ледяному дождю.

Площадка была узкой, всего пятьдесят сантиметров в ширину, но этого достаточно, чтобы упираться ногами и вцепиться пальцами в металлические поручни.

Решетов держался за них как за последнюю надежду. Тем более обожжённым ладоням поначалу стало легче. Ветер выл внутри маяка, разгуливая там, словно душеприказчик. Решетов знал, пока тварь там, он не вернётся внутрь. И пусть холодный ветер сковывал пальцы, а ноги начинало сводить от напряжения, он держался и молился, хотя знал, просьбы к небу бессильны.

Шторм поднимал громадные волны, они бились о рваный берег Блекрока, наносили беспощадные удары. Пена на гребнях волн походила на взбитое мыло, ветер разрывал её в клочья, бросал кисею на камни башни. Брызги долетали до островка безопасности, которым стал узкий балкон на вершине башни, лицо окоченело, Решетов чувствовал, как онемели щёки и губы.