Кольцов. Часть 1

Но об этом чуть позже.

Началось все с того, что во время десятой по счету операции, когда без сна и отдыха он оперировал больше суток, Андрей свалился в глубокий обморок, порезав скальпелем пациента. Операцию закончили без него. Но, самое страшное началось позднее. Тогда он проспал десять часов. И встал, казалось, совершенно бодрым. Но именно днем с ним вновь случился обморок, после того как он увидел, что в темном коридоре, где обычно лежали ампутированные конечности, произошло некоторое шевеление. В этот раз и кучка эта была не так велика – видно, Тихон успел вывезти большую часть останков. Однако, все, что в ней лежало, убитое гангреной или разрывными снарядами, вдруг ожило, зашевелилось и поползло прямо к Андрею. Андрей издал громкий и хриплый крик и вновь потерял сознание.

Позднее он осознал себя лежащим в пустой больничной палате, с решетками на стрельчатых окнах. И рядом с ним сидел седенький профессор, специализирующийся на нервных и психических расстройствах.

"Вот оно. Допрыгался", – обреченно подумал Кольцов.

– Ну-с, давайте знакомиться, – профессор положил на колени военный планшет и приспособил к нему новую карточку пациента. – Меня зовут Николаем Викторовичем. А вас как, любезный мой друг?

– Кольцов Андрей Николаевич меня зовут, – осипшим голосом отозвался он. – Доктор, я что, в психушке?

– Ну, что за названия и от коллеги? Ни в какой вы не психушке, как вы изволили выразиться. Вы находитесь в отдельной палате, в вашей же Шереметьевке. Главврач попросил выделить вам отдельную и пригласил меня. Просто для консультации. Расскажите мне все по-порядку, что с вами произошло? Может, вы что-то увидели?

Андрей довольно быстро сообразил, что если он расскажет профессору о том, что его глаза видели в коридоре, то ему вполне светит оказаться в реальной «дурке».

– Доктор, честно сказать, я просто тогда сильно устал.

– Я понимаю… Поймите и вы меня, голубчик, в ваших интересах сказать мне правду. Тогда я смогу назначить необходимое лечение. Не было ли у вас каких-то видений? Может, что-то показалось?

– Нет, доктор. Просто обморок, – настырно произнес Кольцов.

– Понимаете, вы в тот день сильно кричали. Поэтому у меня и есть основания предполагать нечто большее, чем просто обморок. Не ребячьтесь, Андрей Николаевич, дело-то серьезное. И вовремя начатое лечение…

– Николай Викторович, я уверяю вас, что ничего определенного я там не видел. Может, испугался темноты.

– Ну-с, хорошо. Не смею настаивать. Скажите, вы где учились?

– Я закончил медицинский факультет Императорского московского университета[7].

– Замечательно! Наверное, с пятого курса вас уже отправили на фронт?

– Да, в 1914 мне досрочно присвоили звание "зауряд военного врача"[8] и отправили на Западный фронт в составе 10-й армии. И лишь позднее, после 1918, я получил диплом врача.

– Вот как?! Западный фронт? – глаза доктора оживились. – Виленская операция?

– Да… – Андрей махнул рукой.

– А потрепали тогда наши немцев? – улыбнулся профессор.

– Да, но какой ценой? Доктор, вы же знаете… Эта война была позорной для России.

– Да-с… Ну, а далее?

– Далее я работал в передвижном госпитале уже на Дунайском направлении. Потом снова перевели в Москву.

– В 1917 вы в Москве были?

– Да. Потом меня уже мало командировали. Я больше работал в военном госпитале и тут, в Шереметьевской.

– Ну-с, голубчик. Одно могу сказать, что вы получили превосходную практику. А это дорогого стоит.

– Получил, – глаза Кольцова погрустнели.

– Ну, ничего, ничего. Лихолетье минет, и заживем мы с вами лучше прежнего, – сухенькая рука профессора легла на исхудавшую руку Андрея. – Вам сколько лет?

– Двадцать девять.

– Прекрасный возраст! Вы женаты?

– Нет.

– Отчего-с так?

– Не до того было.

– А надобно вам жениться.

– Да, нет особого желания, – буркнул Кольцов.

– Это почему?

– Да, чтобы не разочаровываться, доктор, окончательно в женском племени.

– О, ну, это вы напрасно, – рассмеялся доктор. – Я чувствую, что была какая-то амурная история. Я угадал?

Кольцов промолчал в ответ.

– Поправляйтесь, голубчик, – доктор привстал, чтобы покинуть палату.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Здесь и далее – все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми случайно. Как и случаен выбор географических мест и их названий. Исключением являются лишь несколько реальных исторических личностей, имена которых автор старалась упоминать в максимально уважительной и корректной форме.

2

После ареста последнего владельца ресторана Алексея Судакова, в 1917 году ресторан был закрыт. Однако сохранились свидетельства, что он частично работал во времена НЭПа. А после, до 1952 года в здании на Ленинградском шоссе размещались то рабочий клуб, то кинотеатр, то спортзал для бойцов Красной армии. В начале 1950-х годов по инициативе сына Иосифа Сталина Василия здание снова перестраивается. Были частично сохранены старые помещения, а со стороны улицы Расковой пристроено новое крыло, где разместилась гостиница «Советская» с одноименным рестораном. Ее номера принадлежали Верховному Совету СССР и Совету Министров, и для простых граждан вход сюда был закрыт. (Примеч. автора)

3

Петроградское шоссе (с 1915–1924) – нынешний Ленинградский проспект. (Примеч. автора)

4

В 1923 году институт был назван именем Николая Склифосовского. (Примеч. автора)

5

Имеется в виду Максимилиа́н Алекса́ндрович Воло́шин – русский и советский поэт, переводчик, художник-пейзажист, художественный и литературный критик.

6

Речь идет о ялтинских казнях 1918, расстрелах белых офицеров. Расстрелы производились прямо на знаменитом Ялтинском молу, трупы казнённых сбрасывали в море. Очевидец событий, член кадетской партии князь В. А. Оболенский писал: «…В Ялте офицерам привязывали тяжести к ногам и сбрасывали в море, некоторых после расстрела, а некоторых живыми. Когда, после прихода немцев, водолазы принялись за вытаскивание трупов из воды, они на дне моря оказались среди стоявших во весь рост уже разлагавшихся мертвецов…». Расстреляно было не менее 47 офицеров, а их трупы были сброшены в море. (Примеч. автора)

7

Ныне Московский государственный медицинский университет имени И. М. Сеченова. (Примеч. автора)

8

Зауряд-врач (правильно: «зауряд-военный врач») – аналог воинского звания для наименования зауряд-военно-медицинских чиновников в Российской империи. Звание зауряд-врача присваивалось студентам 4-го и 5-го курсов мединститутов, медицинских факультетов университетов и Императорской военно-медицинской академии с 1894 года при назначении к исполнению должности младшего врача при мобилизации войск и в военное время.